Гирделион. Безродное дитя

Святослав Игоревич Брызгалов, 2022

Брошенное дитя, воспитанник вора и детдомовский беспризорник. Именно так начинается жизнь молодого авирца. Уже достаточно повзрослев, он мечется между желанием путешествовать и мечтами о спокойной жизни с новыми родителями. Но судьба всë решает сама. Волей-неволей юноша оказывается среди наëмников, которым поручено добыть лекарство для умирающего герцога. Простецкое задание, если не считать, что заветное растение для изготовления чудодейственного средства произрастает только в одном месте Гирделиона, откуда ещë никто и никогда не возвращался. Есть ли хоть один шанс спасти молодого герцога?…

Глава первая. Мать.

Аверин открыл глаза. Вокруг было темно, но зрение с каждой секундой обострялось и вскоре он смог различить в темноте кучу сена на полу. В-общем-то, в камере больше ничего и не было. И да, это была тюремная камера. Аверин никак не мог понять, как он здесь оказался. Зарешечённое окошко наружу, как это обычно ему представлялось, отсутствовало. Лишь где-то за пределами камеры брезжил свет, видимо, от факела на стене. Но сам факел находился за пределами видимости. Послышался лязг замка, и после скрежет металлической двери. Аверин бросился к решётке своей камеры и пытался увидеть, что там происходит. Только в этот момент он ощутил на руках давление. Кандалы больно сдавливали запястья. Вскоре он увидел, как в коридоре мелькнули тени, а после удалось разглядеть и людей. Четверо стражников, больше похожих на разбойников, прошли по коридору и остановились чуть поодаль от клетки, где был Аверин.

— Ну что? Делаем ставки, господа! Кто сегодня останется без головы!? Ха-ха-ха-ха! — раскатисто заржал один из них, обращаясь к своим друзьям. Видимо, это был капитан.

— Ха-ха-ха-ха-ха, — загоготали остальные стражники.

— Ладно, хватит смеха на сегодня! — серьёзным тоном скомандовал «главарь», — Итак, вы сделали свой выбор!? — обратился он к пленникам, которых Аверин не мог видеть.

— Я пойду! — послышался мужской голос в одной из соседних камер.

— Это буду я! — вторил ему другой голос.

— Нет, вы казните меня!!! — голос был женский, она старалась перекричать других.

«Главарь» ухмыльнулся и повернул голову в сторону Аверина. Глаза капитана сверкнули, казалось, всё это действие заставляло его испытывать удовольствие. Не дождавшись ничего от юноши, он направился к его клетке, встал прямо перед ней и сложил руки на груди.

— А что выберешь ты, молодой человек?

— Я…я не знаю, — Аверин был в замешательстве, — Я ничего не понимаю.

— Ла-адно — задумчиво протянул он, — Ладно, хватит! Достаточно! — голос мужчины разнёсся эхом по помещению, — Я обещал, говорил вам, что будет в том случае, если вы не сможете решить. Таковы правила, друзья мои. Правда же?

Мужчина обратил взор на своих подчинённых, и те смиренно закивали.

— Да.

— Да!

— Конечно!

Всё это походило на какое-то дешёвое представление, театр, отрепетированную сценку и никак не было похоже на реальность. Аверин пытался проснуться, но кошмар не прекращался.

— В таком случае я выполняю своё обещание. И решаю так: сегодня будет казнён…хм-м-м, — «главарь» демонстративно выдерживал паузу.

Он, наконец, отошёл от камеры Аверина и направился, по всей видимости, к дальней, таким образом, желая посмотреть на каждого пленника, заглянуть в их глаза. Наверняка, он хотел увидеть в них животный страх. Прошла целая вечность, прежде чем Аверин вновь услышал его голос.

— Пожалуй, казним всех!

Стражники взорвались смехом, но капитан резко взмахнул рукой, давая знак молчать.

— Привести в исполнение немедленно!

После этих слов стражники засуетились. И каждый направился к «своему» пленнику. К камере Аверина же вернулся сам капитан, в руках он держал чёрный мешок. Мужчина открыл замок и вошёл внутрь. Аверин попытался напасть на него, но то было тщетно. Капитан пару раз ударил юношу в грудь, отчего тот сложился пополам, и мешок тут же нашёл своё место на голове юноши. Аверин больше ничего не видел. Мужчина затянул мешок потуже, схватил юношу за кандалы на руках и потянул за собой. Аверин не мог сопротивляться, ему всё ещё было трудно дышать.

— Не-е-ет, не тро… — женский голос оборвался после раздавшегося глухого звука удара. Стражники никого не щадили.

«Что происходит, что мы тут делаем!? Это какая-то ошибка!» — то и дело крутилось в голове юноши. Но он уже ничего не мог с этим поделать. Оставалось лишь подчиниться воле капитана.

Пленников вели через коридоры тюрьмы, открывая клетку за клеткой, и вскоре вывели на улицу. Правда они поняли это отнюдь не по свежему воздуху, так как мешки были то ли чем-то пропитаны, то ли уже давно начали гнить, и ощущалась невероятная затхлость. Нет, просто эти мешки, хоть и мало-мальски, но пропускали свет. Ещё через пару мгновений вокруг стало невероятно шумно.

— Казните их!

— Повесьте!

— Рубите головы!

Толпа взрывалась проклятиями в адрес пленников. Аверин никак не мог понять за что и почему. Впрочем, постепенно эти вопросы исчезали, сменяясь смирением. Как бы юноша ни пытался, он не мог найти выход из данной ситуации, оставалось лишь делать то, что от него требовалось. Смиренно шевелить ногами, приближаясь к последнему пристанищу многих преступников.

Толпа не умолкала. Пленников выставили в ряд. Пара секунд и наступила тишина. Словно кто-то дал знак всем молчать. Затем, около Аверина послышался шорох, возня, забренчали кандалы.

— Не-е-ет! — мужчина рядом яростно взревел. Удар, звук падения человеческого тела.

— Это всё неправда, это не может быть правдой, — женский голос слева от Аверина был тихий и звучал скорее словно мольба, а не утверждение. Юноша повернул голову в сторону женского голоса… свист, хруст — и свет, проникающий сквозь мешок, тут же окрасился алым. Голова юноши закружилась. Кровь просочилась сквозь мешок, он ощутил её на своих губах. Противный металлический привкус. Ему стало так плохо, что он перестал стоять на ногах и повалился назад. Но стражник, который стоял рядом, подхватил его и бросил вперёд, на колени. Аверин осознал всё происходящее, хотелось завыть, но не было времени. Хотелось дышать, что есть сил, но силы его покинули. Он лишь судорожно вдыхал воздух, который нельзя было и воздухом назвать. Юноша ощутил яростное желание жить, но оно смешивалось с невообразимым беспощадным чувством безнадёжности. Аверин ощутил на своей спине чью-то ногу, и после — сильный толчок. Он ударился головой обо что-то твёрдое, но это уже неважно. Скоро головная боль исчезнет. Навсегда.

— А ты сильный, не промолвил и слова, — прозвучал мужской голос рядом с юношей, — Но и для сильных исключений нет. Давайте!

Резкая боль. Она длится недолго. И вдруг всё исчезло. Стало так…хорошо. Никаких ощущений, кроме….что это? Необъяснимая гармония, необычайная приятная пустота, отсутствие чего-либо плохого. Такое ощущение, словно оказался в бесконечном воздушном океане, паришь. Ничего не хочется. Да и не нужно. Лишь наслаждение. Бесконечное наслаждение…

Внезапно мир взорвался, наполнился безумно яркими ощущениями. Звуки и запахи обострились в стократ. Уши закладывало от непонятного гомона. Кожей чувствовалось движение воздуха, электрическая напряжённость. Казалось, мир сошёл с ума. Аверин проснулся в своей кровати в общей спальне детского приюта. «Это был сон!!!» — Аверин выдохнул, напряжение потихоньку спадало. Трое ребят неподалёку шумно играли в догонялки. Вот откуда этот гомон. Когда чувства поостыли, шум стал намного терпимее. Даже, будет правильнее сказать — превратился в еле различимый фон. Аверин увидел, как дверь в помещение спальни открылась, и внутрь ворвался его друг.

— Аверин! Аверин! Тебя ищет хозяйка! — Ирган всегда был первым в курсе новостей.

— Зачем? — всё ещё не отошёл ото сна юноша.

— Вроде как для тебя мамка нашлась!

Аверин после этих слов слегка опешил. Слегка, потому что всё ещё не осознавал происходящее до конца. Более того, часть его сознания всё ещё находилась в полусне. Аверин даже словил себя на мысли, что хочет вернуть то состояние гармонии.

— Да давай, вставай уже, пошли! — Ирган так сильно потянул Аверина за руку, что ничего не оставалось кроме как поддаться ему, чтобы не оказаться сидящим на полу.

— Погоди, мне хоть одеться надо!

Ирган притормозил и позволил Аверину быстро натянуть на себя те единственные вещи, которые у него были. Тёмно-зелёные штаны и тёмно-коричневого цвета рубашку. Всё это он подвязал красным ремнём-верёвкой. Лишь этот «знатный» ремень выделял мальчика среди остальных. Конечно же, никаким знатным он не был. Аверин должен был носить этот ремень, как показатель того, что он осуждён за провинность. Наконец, когда Аверин натянул лапти, они с другом направились на выход. Ирган вывел Аверина во внутренний двор приюта, где дети уже вовсю бегали туда-сюда, дрались палками и что-то рисовали на песке. В приюте не было больше ни одного человека с красным ремнём. На самом деле Аверину крупно повезло, так как большинство тех, кто в детстве попали в подобную ему ситуацию, а именно — становились малолетними преступниками — погибали в подворотне или бесследно исчезали. Аверин же сумел выжить и достичь возраста достаточного, чтобы начать работу у какого-нибудь ремесленника в качестве подмастерья.

Тут из двухэтажного тёмного здания детского дома вышла полная невысокая женщина лет сорока. Это была Тётушка. Хотя все знали её имя, но всё равно называли Тётушкой. Очень добрая женщина, хоть и могла иной раз выпороть за мелкую шалость. Аверину не раз попадало за то, что он таскал пирожки с кухни. В такие моменты она говорила, что хочет выбить из него пристрастие к воровским наклонностям, каковых у него на самом деле-то и не было. Даже пирожки он таскал не для себя. Но она знала о прошлом мальчика и потому считала иначе. Тем не менее Аверин всерьёз уважал её. Она нянчилась с брошенными детьми и ничего не просила взамен, кроме стараний. Также она преподавала уроки рисования и даже правописания, что было большой редкостью среди простолюдинов. Не все имели желание учиться этому, и вполне могли отказаться — Тётушка никого не принуждала. Но Аверин был одним из обучавшихся у Тётушки. Она надеялась, что из подопечных вырастут настоящие лорды — обучала их манерам, как вести себя при встречах с важными персонами и как обращаться с дамами. Собственных детей у неё никогда не было, и причины тому были не известны. К своим сорока она сохранила молодость и выглядела лет на тридцать. Её кудрявые волосы развевались на ветру, когда она с энтузиазмом решала какие-нибудь проблемы, метаясь то туда, то сюда, а голубые глаза всегда загорались при виде счастливых детей играющих во дворе. И этот момент не был исключением. Сейчас она казалась более счастливой, чем когда-либо. Такой она бывает, когда для кого-нибудь находится приёмная мать. Значит, Ирган не ошибся. «Неужели я наконец-то обрету дом, в котором буду жить с родителями. Я буду есть вкусную еду, а не эту похлёбку, которую выдают в детском доме» — подумал было Аверин, но тут же вспомнил, что ему уже скоро восемнадцать и, похоже, насладиться радостями беззаботного детства не удастся. А похлёбка в приюте действительно была ужасна. Но отнюдь не потому, что Тётушка относилась к детям с пренебрежением, совсем наоборот. Просто финансирование приюта властями постоянно урезалось и его состояние постепенно ухудшалось со временем. В какой-то момент Тётушке пришлось уволить всех уборщиц, но одна из них вызвалась прибираться без оплаты. Лили, как и Тётушка, относилась к приюту с огромной любовью. И хотя она не могла справиться со всем убранством, по крайней мере Лили поддерживала мало-мальский порядок.

— Аверин! У меня для тебя прекрасная новость! О Боже, я так рада! За тобой пришла девушка! Она хочет усыновить тебя! Ты понимаешь? У тебя будет собственная семья! Ну же, давай, пошли скорее знакомиться! И не забывай, покажи ей свои хорошие манеры, как я тебя учила. Ты должен ей понравиться, — Тётушка, как всегда, говорила быстро и несколько восторженно, поправляя при этом воротник на потрёпанной коричневой курточке Аверина, которую она же и подарила ему на Праздник Восхваления Этиса.

Женщина схватила парня за руку и потащила за собой в здание. Не смотря на одинаковый рост, юноша еле поспевал за ней, такая она была шустрая. Они проследовали по тёмному коридору, и попали в холл приюта. За стойкой сидела Маргарет, рыжеволосая девушка в очках, которая работала здесь приёмщицей. Она составляла документы о попечении, которые, в общем-то, и не были нужны. Большинство бумаг просто выкидывалось, преодолев порог приюта. Но Тётушка считала, что соблюдение формальностей — залог успешного ведения дел. С Маргарет вела беседу, мило улыбаясь и смотря по сторонам, некая девушка, на вид лет двадцати пяти, с вьющимися золотистыми волосами, ниспадающими до плеч. Голубой сарафан и невысокие туфли смотрелись на ней не то, чтобы эффектно, просто такое можно было редко видеть в таком городке, как Ирвин. Всё же это больше рабочий фермерский город, где женщины носили в основном рабочие фартуки или затёртые и измазанные в чём-то платья. А уж после налётов варваров и вовсе. Город восстанавливается медленно, и люди ходят в лохмотьях, которые хранились в погребах, недосягаемых для пожаров.

Как только Аверин и Тётушка подошли к стойке, девушка быстро окинула парня взглядом и произнесла: «Беру!»

— Что? И всё? Запросто так? — хозяйка была ошеломлена таким скорым решением девушки. Она столько времени готовилась описывать положительные качества подопечного, а тут такое. Маргарет отвлеклась от бумаг и приподняла голову, уставившись на девушку из-под очков.

— Ну да. Вас что-то удивляет?

— Нет. Вовсе нет. Просто это как-то даже…неожиданно, что ли.

— Тогда давайте поскорее оформим документы и закончим, наконец, с этим делом. Мне сегодня ещё предстоит выступление.

— О-о-о! Дак вы тот самый менестрель, о котором все судачат? — Тётушка приняла такой удивлённый вид, будто разговаривает с духом, не иначе.

— Правда судачат? — улыбнулась девушка, — Забавно. Ну да, видимо так. Я даже участвовала в двух сражениях. Не в качестве воина, конечно, а как наблюдатель. И сегодня я исполню песню об одном из этих сражений.

— Я очень хотела бы присутствовать. Я никогда не выходила за пределы Авира…да что там Авир, я не выходила за стены Ирвина! — быстро защебетала Тётушка.

— Ой, вы знаете, по правде сказать, Ролт-Горина не лучшее место для посещения его дамами, потому, я думаю, вам не стоит там быть. К сожалению, в вашем городе нет более подходящего места для выступлений.

— Простите. Ещё раз, как ваше имя? — в беседу вмешалась Маргарет, заполнявшая бумаги. Создавалось впечатление, что личность девушки, как менестреля, её никак не интересует.

— Элмер. Ирилан Элмер.

— А лет вам, простите, запамятовала, тридцать пять?

— Тридцать шесть.

— А ведь вы даже до тридцати не дотягиваете! — продолжала в свою очередь удивляться Тётушка.

— Ох, спасибо вам. Говорят, даринский сок молодит и тело, и душу. Было время, я пила его просто в огромных количествах, — улыбнулась девушка.

— Нужно будет попробовать, — как-то сухо и безразлично произнесла Маргарет, протягивая менестрелю бумагу, — Вот. Распишитесь здесь, и здесь. И, собственно, всё. Теперь это ваш сын, — после этих слов Аверину стало как-то не по себе.

— Спасибо! Я буду заботиться о нём.

Тут произошло то, чего Аверин видел уже не раз. И хоть он втайне и мечтал об этом, но в какой-то момент перестал верить, что оно когда-нибудь случится. Тётушка обняла юношу, что было сил и начала рыдать. Так она прощалась с каждым членом своей большой семьи. Так она провожала своих детей в путешествие в большом мире.

— Аверин. Не забывай нас, — всхлипывала она, — Ты всегда был для меня, словно родной сын. Я буду скучать по тебе… Ну всё, всё, хватит распускать нюни! — твёрдо сказала она это, конечно, себе, затем подолом своей юбки вытерла слёзы с лица и, как ни в чём не бывало, продолжила свою речь, слегка подтолкнув юношу к своей новой матери, — Давай, иди, и пускай удача следует за тобой всегда и везде!

Аверин повернулся к Ирилан, голова кружилась от нахлынувших эмоций. Ещё это Тётушкино напутствие подлило масла в огонь. Хотя иногда он и злился на Тётушку, иногда и был бит ею, но похоже любил её не меньше, чем она его. Прошло так много времени с тех пор, как Аверин оказался в приюте. Тётушка показала ему, какой должна быть настоящая мама. Добросердечная, безкорыстная. Она никогда ничего не жалела для своих подопечных. Всё, что Тётушка могла себе позволить — она отдавала детям. У Аверина что-то сжалось в груди. В этот момент он понял, что для него значит приют… Тётушка, друзья… Семья. Он не смел двинуться к менестрелю, так и стоя на месте.

— Аверин, ты боишься? — тихо произнесла Тётушка и попала в самую точку. В приюте всё было так знакомо, так безопасно. Он чувствовал себя здесь, как дома. А теперь от него требуется сделать шаг в неизведанное. Как оно там? Что его там ждёт? Когда-то давно он мечтал поскорее покинуть приют, как и многие дети, за которыми приходили их новые родители. Но время шло, а Аверин всё больше свыкался с мыслью, что останется здесь навсегда. А тут…

— Но ты уже взрослый, — продолжала Тётушка, — взгляни на себя. А там, — она указала пальцем на парадный выход из здания, — Там тебя ждёт огромный мир. Ты ещё не понимаешь, как тебе повезло, что за тобой пришёл менестрель. Я даже завидую тебе.

Аверина кольнуло в бок. Тётушка опять задела за живое. Впрочем, неудивительно. Они часто общались, и она прекрасно знала, что Аверин мечтает путешествовать. Как-то раз он пообещал ей, что когда он покинет приют, то обязательно посмотрит мир. Каждый его уголок. Детская мечта, вера в которую постепенно угасала. Но Тётушка всё помнила, и сейчас своими словами она разожгла юношеское любопытство. Аверин приподнял голову и встретился взглядом с Ирилан. Её кристально голубые глаза, они были совершенно чисты. Чисты, в том смысле, что в них не ощущалось ни капли зла. Никто бы и не подумал о том, что такая девушка могла когда-нибудь бывать на войне. Но человеку свойственно по натуре своей прятать самое важное внутри так, что зачастую даже ему самому трудно докопаться до истины.

— Нам бы поторопиться, а то мне ещё нужно подготовиться к выступлению, — немного неловко произнесла девушка, она тоже ощущала напряжённость момента. Но её слова, тем не менее, отдавали переливчатым звуком. Трудно было не узнать менестреля. Она дождалась, пока Аверин, наконец, сделает первые шаги к ней, затем развернулась и направилась к выходу, и тогда Аверин уже более смело последовал за девушкой. Маргарет и Тётушка смотрели вслед уходящему птенцу, которого они вскармливали столько лет. И вот оно, пришло время отпустить его в свой собственный свободный полёт. Маргарет сняла очки и протёрла стёкла от пыли тряпочкой, которая всё время лежала у неё на стойке. А Тётушка в очередной раз подолом своей юбки вытерла слезу, скатывающуюся по пухлой щеке.

Несколько минут Аверин с Ирилан молча шли по улице, словно не знакомы. Вообще-то, так оно и было. Так не промолвив и слова, они и дошли до таверны «Ролт Горина», известной в Авире своими ванными и чистыми спальнями. В столовой таверны находилось мало людей, но те, кто находились в помещении, не упустили возможности окинуть взглядом двоих вошедших. Аверин на себе почувствовал скорее недоброжелательные взгляды, нежели те, что ощутила Ирилан. Одного взгляда трактирщика хватило для того, чтобы понять, что он принял парня за бродягу и вора, который хочет бесплатно насытиться в его «драгоценной» столовой.

Спутники прошествовали до лестницы на второй этаж, где их остановил тот самый трактирщик, так внезапно неизвестно откуда взявшийся.

— Так! Когда я говорил, что вам дозволено больше, чем остальным моим постояльцам, я не имел в виду, что вам можно тащить в мои спальни всяких бродяг.

— Это не бродяга Горин, это мой сын! — от таких слов Горин чуть не провалился под землю, и, смекнув, что он выглядит идиотом, скрылся за дверью, из которой он и вышел. Поднявшись на второй этаж, Аверин и Ирилан прошли по коридору до двери в одну из спален. Ирилан сняла ключ от двери со своей шеи и открыла дверь. Зайдя вовнутрь, Аверин осознал, что репутация таверны построена не на выдумках. Мебель была ухоженной, полы помыты, постели прибраны и вычищены. А увидев зеркало, Аверин поразился ясностью отражения в нём. Дети в приюте пользовались полустёртыми, закопчёнными осколками.

— Располагайся. Здесь мы будем жить первое время, — и с этими словами Ирилан сразу же выбежала из комнаты, оставив парня одного. Похоже, находясь с ним наедине, она ощущала то же стеснение, что чувствовал и он.

Аверин решил оглядеть комнату более пристально. Справа от входа стояла тумба с зеркалом, а ещё правее разместился письменный стол, на котором стояли баночка с пером и чернильница. Окно находилось напротив входа в комнату, оно выходило на магазин «Торбер», которым владел местный сбытчик краденого, Грауль Томкинс. Морган, неродной отец Аверина, часто ходил к Граулю, и они подолгу вместе пили чай. Видимо, он был неплохим собеседником, но Аверина это сейчас волновало меньше всего. Его внимание привлекла кровать, застеленная белоснежными простынёй и одеялом. С виду перина была не просто мягкой, а очень мягкой. Аверин, будучи беззаботным мальцом, возможно даже неожиданно для себя, захотел опробовать мягкость перины. Дети в приюте часто играли в догонялки в спальной комнате, где находилось порядка тридцати различных кроватей. И дети прыгали и скакали по ним, смеясь и веселясь. Парень хотел уже было вскочить на кровать, но тут раздался стук в дверь комнаты. Нисколько не опасаясь, что за дверью может оказаться недоброжелатель, он открыл её и перед ним предстал невысокий молодой мужчина, с кудрявыми светлыми волосами. Именно такие волосы принадлежали уроженцам Ирвина. Большую же часть населения занимали приезжие, но «Ирвиновцев» нельзя было пропустить, так как их светлые кудряшки выделялись среди чёрных голов приезжих.

— Госпожа попросила провести вас в ванны. Прошу следовать за мной, — проговорил он это вежливым тоном, но было очень заметно, что презрения к молодому человеку ему предостаточно, чтобы не выполнять свою работу. Тем не менее, выбора у него, по-видимому, не было. Отказать в услугах менестрелю считалось высшим кощунством в любом государстве. Слуга развернулся и пошёл дальше по коридору. Аверин сразу же последовал за ним. В конце коридора слуга вошёл в помещение, внутри которого находилась винтовая лестница. Она то и вела как раз-таки в ванную комнату. А дело было в том, что в купальню можно было попасть двумя путями, этим — более удобным для тех гостей таверны, что решили здесь поселиться на время, и другим путём, ведущим прямиком из комнат первого этажа. В купальне располагалась одна ванна, но в отличие от остальных трактиров, она была каменной и вделана вглубь пола, как маленький бассейн. Сам Аверин не видел ни других трактиров, ни ванн, но судил по разговорам жителей и приезжих, которые мог подслушать в редкие дни празднеств. В такие особенные дни Тётушка выводила детей на уличные ярмарки. И хотя Аверину, как осуждённому, запрещено было покидать стены приюта, Тётушка самолично брала на себя ответственность и платила приставленным к приюту стражникам, чтобы они закрывали глаза на праздничные гуляния мальчика.

Ещё одной особенностью «Ролта Горина» являлся проведённый водопровод. Недаром, в один прекрасный момент цены на услуги резко возросли, поэтому посетителей с тех пор стало порядком меньше. Хотя Ролт в выручке не потерял нисколько. Сегодняшнее же выступление должно будет привлечь немало народу и тогда владелец трактира неплохо пополнит свой кошелёк. Слуга повернул кран на трубе, проходящей вдоль стены и уходящей в пол, и затем, выходящей уже в самой ванной, откуда полилась вода. Аверину это очень понравилось. Не нужно ходить на колодец, набирать вёдра и нести их сюда. Да по нескольку раз. Приезд греторских градостроителей не обошёлся даром. Говорят, сам король Борель Тар договорился с правительством Гретор, чтобы те распространили свои технологии во всех городах Авира, но греторцы несколько высокомерны и алчны, поэтому «свои технологии» они распространяли там, где водились деньги. Горин не стал упускать шанс и заплатил за то, что по праву должно было принадлежать всем. Многие смеялись над ним по этому поводу, но факт остаётся фактом — прошло уже почти пять лет и до сих пор только к его трактиру был проведён водопровод. Когда ванна полностью набралась, слуга оставил юношу одного. Аверин, раздевшись, залез в тёплую воду. «Ох, Этис, как же хорошо» — Аверин никогда не чувствовал такого наслаждения. Его тело размякло, вода так приятно обволакивала его, что хотелось уснуть здесь и провести всю ночь. Но было совершенно ясно, что такое поведение, будь он хоть какой-нибудь герцог, непозволительно. Наверняка есть ещё люди, которые желают принять ванну, не говоря о том, что эта процедура входит в плату.

Тщательно помывшись, он вылез из ванны и обнаружил на столе чистую одежду. Белую рубашку и чёрные брюки с засаленными чёрными туфлями. Аверин наскоро оделся и вернулся в комнату. Обнаружив, что Ирилан ещё не пришла, он направился на первый этаж, поставив перед собой задачу — подышать свежим воздухом. Трактирщик, увидев юношу, обомлел. Аверин нисколько не удивился, ибо он и сам чувствовал то же самое, когда случайно увидел своё отражение пару минут назад. Ведь та свинья, которую привела Ирилан, не имела с ним настоящим ничего общего. Чистый опрятный костюм, сравнимый с теми, что носила знать, свежее светящееся лицо и волосы, ниспадающие до плеч вьющимися локонами. Таким он предстал перед Горином, который так и стоял с открытым настежь ртом.

Аверин гордо вышел на улицу и вдохнул полной грудью. Он чувствовал, действительно чувствовал себя человеком, полноценным, таким, как все. Аверин вспомнил о том, как Морган порой говорил, что он отличается от других. Как он это называл — индивидуальность. Он повторял, что мальчик добьётся за свою жизнь большего, нежели обычные люди, но с каждым днём, проведённым в грязном приюте, в это верилось с огромным трудом. А по правде сказать — вообще не верилось.

С самого рождения судьба юноши складывалась незавидно. Родился он в очень бедной семье. Отец погиб на войне ещё до появления на свет Аверина. Матери не был нужен лишний рот, и она избавилась от сына сразу же, как представился случай. Ему не было и года, когда она вынесла малыша на улицу и оставила погибать. Видимо ей не хватило воли убить собственное дитя.

Спустя некоторое время кричащего младенца обнаружили местные бездомные. Они хотели продать Аверина в рабство в Тренорские селения, но среди них нашлась девушка, которая выступила против этого решения. Кларисса, как её звали, взяла на себя заботу о малыше. Именно она дала ему имя, в честь королевства Авир. Но вскоре и она погибла, приняв смерть от рук какого-то пьянчуги. После её смерти Аверин перешёл на воспитание к Моргану, уличному вору, потому что Морган уважал последние желания людей. И так уж сложилось, что в момент смерти Клариссы именно он оказался рядом. И именно его она попросила приглядеть за мальчиком. Морган принял мальчика в «семью» без особого энтузиазма, но вскоре проникся к мальчику отеческим чувством. Он любил рассказывать Аверину о своей мирной жизни, о тех временах, когда он ещё не был разбойником. У него была жена и дети, но он лишился этого в одночасье. Налёты варваров на города в те времена не были редкостью. Морган отправился в соседний город, дети играли во дворе, а Мисса, так звали его жену, в это время всегда ходила на рыночную площадь. Варвары напали неожиданно. Погибло много людей, но город удалось спасти. Когда Морган вернулся, он нашел свою жену и детей среди других трупов. Утратив смысл жизни, он стал завсегдатаем кабаков и быстро спился. Пропил свой дом. В пьяной драке убил важного гостя и сел в тюрьму, где познакомился с вором по кличке Шмыг. Сбежав, они некоторое время работали вместе, пока Шмыга не поймали и не казнили на площади. Морган решил не возвращаться к мирной жизни и продолжил жить бродягой на улицах Ирвина.

Морган учил мальчика тому, что умел сам. Вскрывать замки, искать потайные ходы, изучать перемещения стражников. Он также обучал его владеть кинжалом, который подарил к десятилетию мальчика. Аверин очень любил этот кинжал, и много раз дрался с детьми из приюта, так как те пытались стащить его, пока мальчик спал. Тётушка позволила Аверину хранить его, как память о своём приёмном отце, хотя поначалу эта идея казалась ей очень неправильной. Она боялась, что Аверин воспользуется оружием по назначению. Но время шло, жертв не было, и Тётушка потихоньку успокоилась и даже позабыла о том, что Аверин вообще хранит оружие под подушкой. Во время тренировок Морган не особо щадил сына. А во время одного из таких тренировочных боёв даже случайно оставил шрам на лице мальчика.

— Ничего! Шрамы красят мужчину, — успокаивал он плачущего Аверина. Но ребёнок есть ребёнок. Аверин испугался, и в страхе убежал от Моргана. Это был последний раз, когда они виделись. Аверин петлял по улицам, пока не наткнулся на продовольственный склад. Без какого-либо умысла он проник внутрь, чтобы просто скрыться от дождя, но склад хорошо охраняли и проникновение парня не прошло незамеченным. Аверина схватили и отвели к стражам порядка. Одного взгляда следователя хватило, чтобы признать ребёнка виновным ещё в нескольких преступлениях. За всё то, что на него повесили, ему полагался приличный срок, но из-за его возраста, с Аверином поступили более гуманно. Они отправили его отбывать наказание в детский дом. Правда, там было не намного лучше, чем в тюрьме. Тем более что темницы королевства Авир славились своей гостеприимностью. Хотя это Аверин тоже слышал со слов Моргана, но у него не было повода не доверять его словам. Других детей детского дома выпускали жить самостоятельно после наступления шестнадцати лет. Аверин же должен был находиться в приюте до наступления двадцати пяти, как приговорённый следователем. Но, в конце концов, произошло то, что должно было произойти. Люди называют это судьбой. Ирилан… «Интересно, почему она решила забрать меня из приюта?»

— Эй, осторожнее! — мимо пронёсся экипаж, а Аверин еле успел отскочить в сторону. Вспоминая прошлое, он совсем потерял бдительность. Ещё бы чуть-чуть и он мог оказаться под колёсами мчащейся телеги.

На улице было более оживлённо, чем в предыдущие дни. Такой шум обычно появляется во время празднества. Люди то и дело сновали взад — вперёд. Причем в одну сторону шли с пустыми руками, а возвращались уже с корзинами полными различной снеди. Базар обычно разворачивался в трёх переулках отсюда, но шум стоял такой, словно Аверин находился в самой гуще торговли. Вскоре ему это надоело, он уже хотел было вернуться обратно в таверну, как его внимание привлекла пара людей на противоположной стороне улицы. Это были знакомые Моргана. Они часто заходили в гости в дом к Моргану, приносили выпить Гетрельского вина и подолгу рассказывали о том, что происходит в дальних краях. Хотя дальше Гетреля они не забирались. Тут и они обратили внимание на молодого человека, стоящего возле таверны и рассматривающего их, но, по всей видимости, не узнали, приняв за обычного зеваку, так как сразу потеряли интерес. Но Аверину хотелось узнать, что произошло с Морганом. Всё-таки, не смотря ни на что, Морган заменил ему отца и научил практически всему, что Аверин сейчас умеет. Юноша твёрдым шагом направился к мужчинам.

— Брий!! — так звали невысокого человека в красной кофте и белых штанах.

— Что? — мужчины одновременно перевели свои взгляды на юношу, — Кто ты, парень? Откуда знаешь моё имя?

— Это я, Аверин, — после этих слов их глаза округлились, как будто они увидели диковинное животное. «Может об этом твердил Морган, говоря об индивидуальности?» — пронеслось в голове юноши.

— Вот это да! — воскликнул второй, которого звали Марли. Он был чуть выше своего товарища и в отличие от него носил серую одежду, — Ты выглядишь, словно столичный купец! Тебя и не узнать! Что нового, где Морган?!

— Эм…но я именно это и хотел у вас спросить.

— То есть, ты с ним не общаешься? — на лице Брия читалось недоумение.

— Я думал — вы знаете, — Аверин удивился тому, что самые близкие друзья Моргана не ведают о его судьбе и судьбе его «сына», — Пять лет назад меня поймали местные стражники и отдали следователю. Но вместо того, чтобы дать мне срок, меня отправили в детский приют.

— Вот это история! Мы были здесь четыре года назад, но не смогли найти ни тебя, ни Моргана. С тех пор мы каждый год приезжали, но так и не обнаружили его следов. Мы решили, что вы вообще уехали отсюда.

Аверину стало тревожно за судьбу отца. Он боялся, что с Морганом могло что-нибудь случиться. Ведь действительно странно, что он не пришёл за ним в приют. Он должен был знать, где Аверин находится.

— Может он отправился путешествовать? — предположил Брий.

— Думаешь? — попытался опровергнуть его товарищ, — Он раньше никогда не срывался со своего места. Всё-таки этот город его насиженное гнездышко.

— Думаю, он ему надоел, в конце концов.

— Ты такой оптимист, Брий.

— А ты думаешь, что его убили?

Тут они переглянулись и оба повернули головы в сторону юноши. В их глазах читалось сочувствие.

— Извини, парень, — начал оправдываться Брий, — Я не хотел это говорить…

— Да ладно, — Аверин почувствовал себя неуютно перед оправдывающимися, — Я всё понимаю. Не маленький, вроде.

— Мы всё же надеемся на лучшее. Да ты и сам понимаешь.

— Ладно, мне пора, — на Аверина навалилась непонятная тоска, и он хотел сейчас остаться один, — Может, ещё свидимся.

— Погоди! — Марли хотел схватить юношу за руку, но тут же отмёл это решение, подобрав свои руки, — Куда ты теперь? Если мы всё-таки найдём Моргана, то должны сообщить тебе. Да и Моргану должны что-то сказать.

— А я… — Аверин запнулся, осознавая, что не представляет своего будущего. Ни того, что будет через год, ни того, что будет завтра, ни даже того, что будет через час.

— Давай лучше прогуляемся до нашего лагеря здесь за городом, — предложил Брий, — Там и поговорим по душам. Ты расскажешь, что произошло за последние годы… хм, с тобой. За жизнью города мы следили, — после этих слов он состроил обаятельную улыбку. Аверин понимал, что кроме того, чтобы следить за жизнью города, они ещё следили за жизнью купцов и за маршрутами их караванов. Как говорил Морган, информаторы из них на вес золота. Юноша, недолго думая, принял их предложение, и они направились в сторону леса, граничащего с Ирвином. Троица двигалась вдоль улицы и затем свернула налево в узкий переулок. Он выходил прямо в лес и про него знали немногие, а именно те, кто занимался чёрным ремеслом. Обычный люд не ходил такими тропами. Они думали, что за углом мог таиться убийца или вор, который не преминет заловить свою жертву, саму идущую в его лапы. Но эти переулки были безопасны, так как таиться там попросту негде. Они использовались только лишь для быстрых перемещений по городу и не более того. Через несколько минут компания пришла к высокому забору, которым когда-то обставили весь город для защиты от варваров. А в этом «секретном» месте установили дубовую дверь. В первое время её постоянно сносили по велению комендатуры, но затем нашёлся кто-то умный и богатый, кому этот проход был очень нужен для постоянной циркуляции. Он хорошо заплатил коменданту и дверь не только поставили на место, но и каждый год проводили её ремонт, хотя того умного и богатого уже давно не было в живых. Тем не менее, дверь пользовалась спросом и, чтобы исключить появление непредсказуемых посетителей, рядом поставили часового, который должен был выпускать и впускать лишь тех, кто знает пароль. На удивление Аверина, часовым оказалась девушка. Просто в его голове никак не укладывалась мысль о том, что девушка может быть воителем. Он свято верил, что предназначение любой девушки это забота о семье.

— Мирта! — Брий тут же оказался рядом с девушкой, одетой в чёрный костюм. Этот костюм был специально подобран для быстрых решительных действий. В его состав не входили металлические пластины, защищающие от стали противника, но это компенсировалось тем, что его носитель мог унести ноги до нанесения первого удара, так как отсутствие тех самых пластин делало перемещения более лёгкими и проворными, — Ты здесь с самого утра, не хочешь ли проветриться? Подышать свежим воздухом?

Его вопрос был странным, ведь Мирта итак весь день находилась на улице. Видимо, эта же мысль посетила и её голову — девушка улыбнулась, а Брий продолжил, обращаясь уже к Марли:

— Я же говорил, я заставлю её улыбнуться!

— Да ладно, держи свой пятак, ловелас! — Марли бросил круглую монету Брию, — Нам нужно поспешить, не будем задерживать нашего гостя.

— А кто это? — совсем не грозно, а скорее с искренним любопытством спросила Мирта, взглядом указывая на юношу и снимая засов с двери.

— Это Аверин, наш милый и несравненный друг, — начал Брий, — А что? Тебе меня уже мало? Решила влюбить в себя ещё одного молодого юношу?

— Брий, яхги тебя дери! — выругался Марли, — Прекращай, иначе мы проторчим тут до вечера.

— Ладно-ладно, уже иду! А к тебе, дорогуша, я вернусь чуть позже.

— Уж уволь, — хотя она старалась всеми силами изобразить пренебрежение, но по её виду сразу становилось ясно, что общество Брия на самом деле ей приятно. Аверин тут же вспомнил, как во время встреч с Морганом, Марли рассказывал о том, что Брий начал свои путешествия лишь для того, чтобы обольщать женщин. А затем у него появилась идея заключать по этому поводу пари. Как раз в один такой момент они с Марли и встретились. Марли заключил с ним три пари подряд и не выиграл ни одного, после чего отдал Брию все свои сбережения. Но к тому моменту они крепко сдружились и стали путешествовать вместе, порой грабя встречные караваны, а иногда и работая в порту Тедена, где они ящиками тырили вино.

Брий, Марли и Аверин вышли за пределы Ирвина. Не сделав и сотни шагов, они пришли к разбитому лагерю. Пара небольших палаток, костерок и бревно, вот и всё убранство.

— Ну-с, располагайся, — пригласил сесть на бревно Марли, — Рассказывай, что к чему и почему?

— Хоть бы дал гостю что-нибудь поесть, — начал возникать Брий, — У меня, например, ни крошки во рту с утра не было.

— Дак ты про гостя или про себя говоришь? — задал провокационный вопрос Марли.

— Да про всех, — произнёс Брий, — Пойду искать живность. Может, чего словлю на обед.

Брий скрылся в лесу, а Аверин стал рассказывать Марли о том, что происходило с ним последние годы. В общем-то, рассказывать было нечего. Смысл расписывать красоты жизни в приюте? После того, как Аверин окончил рассказ, Марли не преминул задать вопрос:

— Дак значит теперь ты…с мамкой?

— Ну…да, — для обоих это звучало как-то странно и несколько завораживающе. Они были теми детьми, которых растила улица, и даже слово «мама» отливало чужеродностью.

— Мда, ну дела, — Марли задумался и в этот момент появился Брий с двумя митками в руках, причём ощипанными.

— Опа! Видали, какой я охотник?! Камнями! Обеих!

— Ага, а ощипал их, пока шёл сюда? Небось, спёр у какого-нибудь охотника в округе, — попрекнул его Марли, оторвавшись от дум.

— Ну вот что ты сразу спёр да спёр. Он мне их подарил, между прочим. За то, что я помог ему дотащить мешки с зерном до мельницы.

— Вот ведь врёшь и не краснеешь, — погрозил пальцем Марли, — Мне бы так научиться.

— Да ты любого обманщика обманешь и ещё переобманешь! — Брий вытащил самодельный нож из своей сумки и принялся потрошить птиц.

— А у нашего парня мамка завелась, — выдал новость Марли.

— Что? — Брий бросил своё занятие и протаранил юношу недоуменным взглядом, — Какая мамка?

— Ну как какая? — ответил за него Марли, — Мамка, как мамка, не родная, правда, но всё же.

— Что-то я вообще ничего не понимаю.

— Да что тут понимать? Аверина усыновили, пока мы кутили.

— Вот это новость! — воскликнул Брий, — И что теперь делать?

— Что делать кому? — спросил Марли, — Тебе миток готовить, а мы поглядим.

— Что-то ты расхозяйничался, — всполошился Брий, — Что делать Аверину? Думаешь, ему нравится новоявленная мамка?

— А давай его и спросим! — и обращаясь к парню, — Тебе нравится твоя новая мамка?

Взгляд Аверина потупился, он и понятия не имел, что ответить на этот вопрос.

— Вот видишь? — сделал выводы Брий, — Парень в ужасе!

— Это ты его пугаешь.

— Чем?

— Своей чрезмерной глупостью.

— Чего?

— Да что вы?! Я ещё даже не познакомился с ней, как следует. И не могу сказать, нравится она мне или нет. Но могу только сказать, что она довольно добрая и милая девушка.

— Девушка? — удивился Брий, — Сколько ей лет?

— Тридцать пять, вроде…

— Здорово, а может…

— Даже не думай, чокнутый, — прервал его Марли, — Я уже знаю, о чём ты думаешь.

— Да ладно. Что уже, подумать нельзя?

— О таком — нельзя. Вообще, уже жрать пора, что ты там возишься?

После этих слов Марли сразу же принялся разжигать костёр, а Брий, что-то бубня под нос, направился к реке под названием Трель, названной так за то, что во Времена Утихающего Огня там собираются стаи желтогрудых талей, и несколько дней оттуда доносится непрекращающееся пение птиц.

— Ты куда?! — вдруг спросил друга Марли.

— Промыть тушки миток, — раздражённо ответил Брий, — Ты что, забыл как миток готовить? Или мне нужно отчитываться о каждом своём шаге?

— Да нет, что-то в голову вдарило.

— Я бы сказал «что».

— Иди давай скорее, ты задерживаешь гостя!

Аверин прилёг на землю и его взгляд упёрся в небо. Оно напомнило ему глаза Ирилан…кристально чистые, голубые глаза, отдающие своей добротой и теплом. Он задумался над тем, какой теперь станет его жизнь. Постоянные путешествия по миру, новые знакомства, новые знания. А может, она будет учить его петь, и они будут проводить выступления вместе? Но юноша понимал, что это не совсем то, чего бы ему хотелось. «Хотя в таком случае у меня будут популярность, богатство и влияние. Но мне это и не нужно. Это требуется только правителям государств, а что они с этого имеют? Уйму забот и огромную трату нервов?» — размышлял Аверин. Но он также понимал, что и к спокойной жизни он не расположен. Если только в глубокой старости, а сейчас… Сейчас ему хотелось приключений, как и любому другому парню его возраста.

— О чём задумался? — прервал размышления Марли.

— Да так, ничего особенного. О жизни.

— Ха-ха-ха! Да, действительно, ничего особенного, — рассмеялся Марли, — А может оно и к лучшему? Мамка тебе поможет быстрее освоиться в этом мире. А то куда ты один? Другое дело, если бы с тобой был Морган. А так…

При воспоминании о Моргане его взгляд помрачнел. Хоть он и надеялся на лучшее, но переживания за друга никуда не исчезли.

— Ну что грустим!? — наконец явился Брий, — Сейчас мы зажарим миток и полакомимся превосходным мясцом этих прелестных животных!

— А ты не думал податься в барды, Брий, вместо того, чтобы слоняться, как неприкаянный? — похоже этот вопрос Марли задавал уже не раз, так как Брий только встал в позу «руки в боки» и грозно поглядел на товарища. Дескать, «ты уже достал»

— Слушай-ка! — внезапно Марли как будто осенило, — А может тебе сбежать от неё и путешествовать вместе с нами!? Мы бы устраивали засады на караваны, грабили нечестных торговцев и разгружали корабли в порту.

— В-общем, — продолжил Брий, — занимались бы тем, чем занимаемся уже десять лет. На ничего нового тебя не хватило?

— Ну а что ты предлагаешь? Открыть своё дело?

— Да не знаю я…

Аверин задумался над их предложением. Эта перспектива выглядела действительно привлекательной, но Ирилан. Так поступить с девушкой, которая решила усыновить его? Аверин понимал, что так делать нельзя. Даже если он до сих пор не понимал, почему Ирилан вообще решила его усыновить.

— Если ты сейчас думаешь, что ты перед ней в долгу, — как будто прочитал его мысли Марли, — то ты ошибаешься. Мог бы и сам сбежать из этого приюта.

— Ну не скажи, — опроверг его мнение Брий, — Я видел, какой там забор, и круглосуточную стражу у ворот. Даже не знаю, что они там так стерегут. Его бы потом всё равно нашли, а там и до тюрьмы недалеко.

— Нет, извините, я не могу уйти от Ирилан сейчас. Всё-таки она захотела быть матерью и выбрала почему-то именно меня. А теперь, если я сбегу, она подумает, что не справилась.

— Ну, хорошо, я просто предложил. В общем-то, по правде сказать, третий человек здесь был бы лишним. А наша команда уже хорошо срослась.

Некоторое время товарищи ещё провели за душевной беседой. Хотя больше говорили Марли и Брий, пока Аверин молча, вглядывался в безоблачное небо, надеясь, наконец, понять, что же его ожидает. Вскоре митки были готовы, и троица не стала откладывать обед. Когда их желудки наполнились, а от птиц не осталось и следа, Брий вспомнил о том, что время не резиновое.

— Ой, а тебя ведь, наверное, уже мамка ищет!

— Да, кстати, — подытожил Марли, — Тебе пора. Проводить?

— Не нужно, я знаю дорогу. Спасибо вам за прекрасно проведённое время.

— Да нет, это тебе спасибо. Мы были рады тебя увидеть. Очень. Честно, — друзья обнялись на прощание, и когда юноша уже сделал шагов пять, Брий воскликнул, — Ах, да! Пароль ко входу: «Мирта».

— Мирта? — обернувшись, спросил Аверин с недоумением, — Как и имя той девушки?

— Ха-ха-ха, нет, — в очередной раз рассмеялся Марли, — Она отказалась назвать ему своё имя, и тогда Брий решил называть её так, по паролю.

В этот момент жители города могли услышать заливистый смех трёх человек, доносящийся из лесу, если бы в городе не было так шумно.

Аверин направился в Ирвин и, уже почти подошёл к двери, когда издалека послышался крик Марли:

— Если что, ищи Дороти в Тедене! Обычно мы останавливаемся у неё!

Юноша постучался в дверь и произнёс пароль. За ней послышалась возня, вскоре прозвучало щёлканье засова, и дверь открылась. Лицо Мирты выглядело строгим и не выражало совершенно никаких эмоций. И Аверину вдруг стало абсолютно ясно, в связи с чем было заключено то пари между Марли и Брием.

До таверны Горина парень добрался всего за несколько минут той же дорогой, которой уходил. Толпы на улицах поредели, а шум на базаре стих и сюда доносились только обрывки зазываний торговцев. Видимо, некоторые торговцы уже распродали весь свой товар, и ушли с базара.

Когда Аверин вошёл в таверну к нему вдруг подскочил тавернщик:

— Ты где был!? Ты хоть знаешь, как испугалась твой мать, недоносок!?

— Аверин! — тут же появилась и сама мать, — Аверин, Этиса свет, знаешь, как я испугалась!?

Она подошла и обняла парня.

— Я просто гулял.

— Хоть бы записку оставил! Я не знала, что думать. Даже думала, что ты сбежал от меня.

Если бы она узнала о предложении Марли и о том, что оно, хоть и немного, но привлекло Аверина. Юноше даже стало жаль её. Но вообще он был счастлив. Теперь он ощущал новое для него чувство. Чувство, которого раньше у него никогда не было. Чувство того, что он кому-то нужен.

Глава вторая. Горин.

День близился к концу. Ирилан должна была исполнять свою балладу ровно в полночь. Аверин сидел в комнате и смотрел, как она репетирует. Сами движения рук девушки по струнам арфы завораживали не меньше, чем божественное звучание музыкального инструмента. Сейчас Ирилан не пела, а только повторяла музыку. Вскоре в комнату постучались, и Аверин бросился открыть дверь, за которой стоял всё тот же светловолосый слуга, которого он уже видел прежде.

— Там всё готово, зал переполнен зрителями. Я даже не думал, что в таверне столько поместится. Они ждут вас, госпожа менестрель.

— Хорошо, дайте мне пару минут, пожалуйста, — тихо ответила девушка. Аверин заметил, как изменилось состояние девушки с тех пор, как она взяла в руки арфу. Она была сосредоточена и в то же время выглядела крайне спокойной. Слуга ушёл, а Ирилан сразу начала переодеваться, готовясь предстал перед публикой во всей красе. Аверин почувствовал себя неуютно и сразу отвернулся.

— Что с тобой? — спросила Ирилан, заметив его неудобство, — А-а-а, прости. В этих военных походах привыкаешь ко всякому. И переодеваться при мужчине — самое малое.

Ничуть не стесняясь девушка сбросила свою походную одежду и, достав из чемодана, начала надевать прекрасное полупрозрачное зелёное платье с большим вырезом до груди. У него были короткие рукава, которые заканчивались оборками, создавая красивую пышность. Это подчёркивало красоту нежной кожи рук менестреля и не мешало игре на арфе.

Через какое-то время Ирилан вышла к зрителям во всей своей красе. По залу прошёлся гул, кто-то присвистывал. Аверин пробирался сквозь толпу к дальнему столу, ближе к выходу, чтобы не привлекать внимания и при этом иметь возможность следить за происходящим со стороны. Гул в таверне разрядился одним громким голосом. Голосом хозяина таверны.

— Итак, господа! Позвольте представить вам, дорогие мои! Наша гостья, странствующий менестрель — Ирилан Элмер! — зал раздался рукоплесканиями, и когда шум поутих, Горин смог продолжить, — Она принимала участие в бою за крепость Грот. И позже собственноручно описала славу наших воинов в своей балладе! Я прошу вас всех сохранять тишину во время выступления и вслушаться в эти превосходные слова, восхваляющие воинов Авира! Слава!

Весь зал раздался криками, они повторяли вновь и вновь:

— Слава! Слава Авиру!

Через какое-то время люди стали постепенно умолкать, пока не утихомирился последний из зрителей. Тогда в таверне наступила полнейшая тишина. Это было знаком, знаком к началу работы профессионального менестреля. Руки Ирилан еле коснулись струн арфы, и тихий напряжённый гул пронесся по всему залу, проникая в самые души людей, и резонируя в них, заставляя вскипать кровь и трепетать от нетерпения. Волосы вставали дыбом от этого небесного звучания. Глаза менестреля закрыты, а голова наклонена вниз, она была похожа на мать, которая потеряла сына на войне, как вдруг девушка подняла голову, устремив взгляд в толпу. И этот взгляд уже был жёстким, пронзающим насквозь. В этот момент она начала петь. И голос её не был больше переливчатым. Он скорее отдавал металлом, скрежетом мечей и щитов. Она исполняла военную песню, балладу о героях, многие из которых остались лежать в сырой холодной земле. Все слушатели молчали, боясь даже шелохнуться, чтобы не нарушать создавшуюся атмосферу.

Войско Авира двигалось клином,

Сквозь леса и болота пробрались они мигом.

Дошли до стен Грота, изрядно устали,

Но время на отдых тратить не стали.

Начали строить осады орудия

Устройства, несущие в мир правосудие.

Защитники Грота доклад капитану,

Капитан им в ответ:"Всех на охрану!"

Устройства осады были построены:

"Катапульты готовы и для боя настроены!"

Командир Угелор приказал отдыхать:

"Мы не должны этот бой проиграть!"

К утру собралась шеренга солдат,

Большим числом в несколько крат.

Люди на стенах стали роптать,

Но был отдан приказ:"Грот не сдавать!"

В бойницах первые луки явились

Наконечники стрел во врагов устремились.

Авирские воины не колыхнулись,

И взгляды их в стены смело уткнулись.

Время в округе остановилось,

Небо, как будто, над всеми взмолилось…

Этиса в небе теплился овал…

…Вдруг звон тетивы тишину оборвал…

Стрела просвистела и цель поразила:

Грудь командира навылет пронзила.

Капитан Угелор с седла сполз несмело,

И осталось в грязи лежать его тело.

Тот выстрел сигналом для всех послужил,

Бесконечных стрел град со стен повалил.

Войско Авира щитами спаслось,

И внезапно, как смерч, на штурм понеслось.

Наскоро лестницы установили,

Как надо, по-быстрому, всё закрепили,

И стали на стены храбро взбираться,

А воины Грота камнями кидаться.

Путь был нелёгок, и многие гибли,

Но вскоре вершины Авирцы достигли,

И трупы противника сыпались с башен.

Насколько же воин тот был бесстрашен:

Взобравшись по лестнице на стену замка,

Десяток врагов вывернул наизнанку,

Позволил другим безопасно подняться,

И остался безжизненным трупом валяться.

Родине, верно, своей он служил,

И причиной победы в бою послужил.

Дак славься ж, бесстрашный Гариди Мел!

Покуда родной твой Авир будет цел!

Как только звук струн угас, зал взорвался ещё сильнее прежнего, хотя казалось, куда уж там. Все славили воинов Авира, вздымая бокалы с выпивкой к потолку. По количеству оных можно было определить, что трактирщик сегодня выручил раз в десять более, чем обычно. Хотя внутри было, мягко говоря, шумно, Аверин совершенно случайно расслышал обрывок фразы, произнесённый парнем, который сидел неподалёку:

–…поговорить с ней.

Аверин прислушался, насколько было возможно.

— Зачем? — вопрос ему задал напротив сидящий громила. Он уже выпил содержимое своей кружки и перебирал её в руках, но в отличие от остальных, у него в руках она смотрелась, как кольцо с большим хрустальным перстнем. «Такой рукой только черепушки ломать» — подумал юноша.

— Эту крепость оборонял мой брат… — казалось, в его словах отсутствовали какие-либо эмоции, как в бездне, тишина. Ни скорби, ни боли, скорее, это звучало как вердикт, который был ясен всем участникам судебного процесса с самого его начала. Но зато чувство тревоги ощутил Аверин. Он не мог точно сказать почему, вроде всё было спокойно и чувство безмятежности мужчины не предвещало беды, но эти слова выстраивались в голове цепочкой и строили череду возможных событий. «Поговорить с ней…» Вроде, эта фраза в действительности звучала более спокойно, чем в голове Аверина.

— Скорее всего она виновата, — кое как сквозь рёв толпы расслышал последние слова мужчины Аверин. После этого мужчина, чей брат оборонял крепость Грот, сразу встал и двинулся к сцене, прямиком к Ирилан. Аверин напрягся, ему стало страшно за девушку, и хотя его одолевал страх, он направился вслед за ним. Но за три шага до сцены путь мужчине преградил охранник — воротила.

— Успокойся, Бёрн, — видимо, охранник знал мужчину, раз назвал его по имени.

— На вот, выпей кружечку за счёт заведения, — вмешался трактирщик, ставя перед Бёрном полный бокал. Было видно, что Горин и сам уже здорово надрался.

— Не нужна мне твоя выпивка!!! — Бёрн снёс кружку со стойки и попытался оттолкнуть охранника, но его силы не хватило, чтобы даже хоть немного сдвинуть амбала.

— Бёрн, пожалуйста, успокойся, — Горин сквозь хмель явно начал беспокоиться за своё заведение, в то время как посетители предвкушали предстоящую драку, мерно попивая спиртное и наблюдая за происходящим. Тут Аверин подумал о великана, что сидел с Бёрном за одним столом и ему на ум пришёл закономерный вопрос: «Почему же тот не поможет своему товарищу?» Тем временем Бёрн не стал вновь предпринимать очередные попытки убрать с пути громилу, но скорее потребовал, чем попросил:

— Просто… уйди с дороги, я хочу с ней поговорить, — теперь в его голосе слышалась угроза, но воротила стоял на своём.

— Нет, Бёрн, уходи, — воротила захотел мягко выпроводить парня, и положил руку ему на плечо. Но дебошир оказался не таким простым. Бёрн схватил руку амбала, одним ловким движением вывернул её, заставив оппонента сильно наклониться вперёд, и сочно вмазал ему коленом в челюсть. Вот и началось: все ждали этого момента и теперь повскакивали со своих мест, чтобы принять участие в пьяной драке. Горин не стал пытаться утихомирить разбуянившихся и поступил более благородно: схватил Ирилан за руку и повёл наверх, ничуть не боясь, что Бёрн их настигнет, потому что того буквально засосало в толпу буянов. Аверин выкроил момент и пробежал к лестнице, маневрируя меж дерущимися. Пару раз его чуть не зацепили. И только он был готов рвануть по лестнице вверх, как вдруг кто-то сзади схватил парня за шиворот. Аверин не смог совладать со своими рефлексами, к которым его успел приспособить Морган. Сверкнуло лезвие кинжала, и хулиган отдёрнул истекающую кровью руку:

— Эй, парень, ты чего? — его голос был полон изумления до самого основания, но Аверин не стал отвечать и, уж тем более, ждать развития событий. Он помчался наверх, в комнату, где царило спокойствие.

Вопреки его ожиданиям наверху было отнюдь не тихо и совсем не спокойно. Из комнаты доносились крики, юноша испугался за Ирилан и рванул дверь на себя. Перед ним предстала дикая картина: пьяный в стельку Горин прижал девушку к стене и пытался её поцеловать, но справиться с сопротивляющейся девушкой никак не удавалось. Не успел Аверин обдумать свои дальнейшие действия, как его руки уже брали дубовый стул, а ноги понесли этот самый стул к намеченной цели. Стул в несколько раз превосходил по своей крепости голову Горина и тот потерял сознание уже с первого удара, освободив пленницу из страстных объятий. Ирилан явно была напугана, но отнюдь не из-за того, что её только что пытались оприходовать, а потому что Горин не подавал признаков жизни. Она упала перед ним на колени и пыталась прощупать у него пульс. Девушка успокоилась лишь когда сумела что-то уловить.

— И что нам теперь с ним делать? — задала она вопрос таким тоном, словно обвиняла юношу в произошедшем.

— А мне почём знать? Это вы тут развлекались, — Аверин был обескуражен реакцией и поведением девушки, после всего.

— Развлекались!? — Аверин явно задел её за живое, — Да ты хоть знаешь, что он пытался со мной сделать!?

Юноша встал, как вкопанный. Её вопрос ввёл его в ступор. Как он вообще мог прийти ей на ум?

— Я что, дурак!? — наверное, было бы правильнее спросить: «Ты что, дура?», но девушка итак многое натерпелась. Тем более, кажется, она осознала насколько глупый вопрос задала.

— Ну… в смысле… я… Он был пьян, так что… ладно, надо его положить на кровать, наверное…

— Ага, а когда он проснётся, извиниться перед ним, принести чаю и предложить повторить незаконченное.

— Да как ты…!?

— Да ты хоть сама понимаешь, что предлагаешь? За то, что он пытался сделать, нужно ему на шею камень привязать и скинуть в Трель.

–…В Трель, говоришь? — Ирилан глубоко задумалась.

— Ты что, серьёзно!?

— Ну ты ведь у нас умный малый, так почему бы и…

— Нет! Всё! — Аверину уже надоело с ней пререкаться. Вроде целый день не общались, но этих пяти минут вполне хватило, — Отнесём его в погреб с выпивкой, когда там всё утихомирится.

Ирилан начала обдумывать его слова, но с таким видом, будто сочиняла балладу, которую должны запомнить на многие века, и, наконец, выдала.

— Ну да, это неплохая идея.

«Неплохая идея!? Да это самое лучшее, что можно было придумать!» Вслух юноша ничего не произнёс, опасаясь начать новую перепалку, но подумать об этом ему никто не мешал.

Пока они выжидали время, Ирилан расспросила о прошлом юноши, о своём не произнеся ни слова. Тут Аверин и улучил момент, чтобы задать вопрос, который мучил его целый день.

— Дак почему ты забрала меня из приюта? — Ирилан глядела на Аверина и как будто размышляла, сказать ему правду или отнекаться

Затем она внезапно резко вскрикнула, изрядно напугав собеседника:

— Этиса свет!

— Что случилось!?

— Моё платье, он порвал его!

— Надо же… — но слова «не прошло и года» так и не слетели с его уст, так как не хотелось более портить с ней отношения. Мама же, как никак.

— Что «надо же»?

— Надо же переодеться, пока кто-нибудь не застал тебя в таком виде, — изловчился юноша.

— Да, ты прав.

Парень решил проверить как там дела внизу, пока девушка переодевается, и вышел в коридор. Снизу, к его удивлению, не доносилось ни звука. Аверин решил проверить наверняка, направившись к лестнице. Внизу действительно было спокойно, правда, после того, как там ураган прошёлся. Уцелели только стойка и два стола. Остальные столы были переломаны надвое, причём все. А скамьи, видимо, использовались в качестве оружия. Перед внутренним взором Аверина предстала картина, как великан, друг Бёрна, хватает за ногу подвернувшегося пьянчугу и прорывается к стойке за новой кружечкой эля, круша столы этим бедолагой, и раскидывая буянов, попавшихся под горячую… горячего… разгорячившееся орудие. Но больше всего Аверина удивило то, что в зале не было ни единой души. Ни на полу, ни под столами, ни на них. Да, всё-таки странное явление — пьяницы. Сколько ни колоти, а им всё нипочём. Аверин решил, что самое время нести Горина вниз, но подумал, что неплохо бы сразу проверить и путь до погреба. К счастью, там тоже было тихо. Зато погреб перестал именоваться винным, так как вина там не осталось ни на грамм. Теперь всё встало на свои места. Толпа буянов, дорвавшись до погреба, вынесла всё содержимое, пока нет хозяина и, чтобы не оставаться на месте преступления, двинулась пировать в другое место.

Аверин вернулся в комнату, Ирилан уже переоделась и выглядела несколько взволнованно.

— Ты куда пропал!? Я уже начала волноваться за тебя!

— Я проверял путь до погреба.

— И как? — теперь её слова звучали более спокойно, даже — безразлично. Аверин удивился. «Как же быстро у неё меняется настроение!»

— Всё чисто, — ответил он.

— Ну тогда, понесли?

— Давай.

Аверин взял Горина за ноги, а Ирилан за руки и они вынесли его из комнаты. Только они дотащили мужчину до лестницы, как Ирилан выдохнула:

— Всё! Я больше не могу, — и отпустила руки трактирщика, одновременно облокачиваясь на стену. Горин же покатился по ступенькам вниз. Аверин пытался остановить его падение, но у него ничего не вышло, и тело трактирщика благополучно прибыло на первый этаж, ударившись об сломанную скамью. Ругаться на Ирилан не было смысла: Горина отнюдь нельзя было назвать лёгким, и Аверин думал, что девушка не осилит даже вынос за пределы комнаты. В-общем, юноша был немало удивлён её выносливостью и силой, а Ирилан, наблюдая за падением трактирщика, выглядела очень виноватой, но тут пришёл её черёд удивляться.

— Ты же сказал, что тут чисто!? — казалось, вот-вот и глаза девушки выкатятся из глазниц, когда она спустилась вниз и увидела учинённый бардак.

–Ну, я же не это имел в виду.

— Бедный Горин, ему придётся потратить все вырученные деньги на восстановление.

— Если он станется цел, пока мы его несёмх, — было заметно, как Ирилан смутилась, после этих слов — Ладно, понесли дальше.

Они снова взяли Горина за руки — за ноги и продолжили путь. Этот отрезок пути был преодолён без происшествий, не считая пары ударов об барную стойку. Увидев пустые полки в погребе, Ирилан не преминула высказать нелестное мнение о пьянчугах и ворах, и сразу направилась обратно в спальню. Аверин же остался, чтобы связать руки и ноги Горина верёвкой, которую очень удачно нашел прямо тут же, и, оставив несостоявшегося насильника во тьме погреба, направился в комнату, где они с Ирилан, изрядно уставшие, сразу же легли спать. День выдался довольно-таки тяжёлый, и не пришлось долго ворочаться в постели, чтобы уснуть. Только голова юноши коснулась подушки, как он тут же провалился в забытье.

В эту ночь Аверину приснился кошмар: они с Ирилан сидели здесь, в комнате таверны, за столом, и пили чай, как вдруг вовнутрь вломился Бёрн. Он без каких-либо разговоров отшвырнул юношу в сторону, схватил лежащий на столе нож и пронзил грудь девушки. После этого мужчина скрылся, оставив Аверина с безжизненным телом. Именно в таком виде его и застали стражники, через какое-то время ворвавшиеся в комнату. Далее всё происходило как уже по давно искалеченному сценарию. Следователь, приговор и, несмотря на то, что Аверину уже больше шестнадцати, вновь детский приют…

Глава третья. Страшный друг.

Следующее утро началось, в принципе, как и обычно. Аверина разбудили лучи Этиса, пробивающиеся сквозь окно. В комнате не было никаких следов вчерашнего буйства, и несколько минут он лежал и думал, происходило ли всё это на самом деле или это был просто сон? Но затем юноша решил встать и удостовериться наверняка. Осторожно выйдя из комнаты, чтобы не разбудить Ирилан, Аверин направился к лестнице и спустился на первый этаж, хотя уже можно было этого и не делать: сломанная скамейка виднелась ещё с лестницы. Но парню захотелось проверить состояние трактирщика. Дойдя до дверей погреба, он обнаружил его мирно спящим в той позе, в которой они его и оставили вчера. Тогда Аверин принялся искать что-нибудь съестное, чтобы хоть немного заполнить пустоши чрева. Поиски обвенчались небольшим успехом. Целый батон и бутылка компота — всё, что он сумел найти в кладовых. Всё было разворовано. А то, что ему удалось найти, находилось в самом дальнем и тёмном углу, куда нормальный человек не стал бы залезать, так как пыль там, по всей видимости, никто и никогда не протирал. Очень странно, но не смотря на то, хлеб оказался свеж и мягок.

Когда Аверин вернулся в комнату, он застал Ирилан уже проснувшейся и наводящей марафет.

— Аверин! Что ты такой чёрный!

— Ну… батон…

— Что батон? — не дала она ему объяснить ситуацию, — Иди скорее вымойся. Я же только вчера купила тебе этот костюм!

Аверину так и пришлось идти в ванную и уничтожать следы похода в кладовую, а то Ирилан уж очень сильно расстроилась, когда увидела в каком состоянии новая одёжка новоиспечённого сына. Юноша выстирал свою рубашку и повесил её сушиться на пустующую верёвку тут же, после чего сам залез в ванну. Его не покидала тревога, что в купальню вот-вот зайдёт сам Горин и вышвырнет юношу из таверны, прямо так, без одежды. Но, в то же время, он как будто чувствовал, что Горин не очнётся ещё очень долгое время.

Минут через тридцать Аверин вернулся в комнату во всё ещё сырой рубашке, но Ирилан в комнате не оказалось. На столе лежала записка: «Аверин! Я, конечно, понимаю, что нам необходимо покинуть город, ведь Горин это так не оставит, но мне просто необходимо встретиться с одним знакомым. Скоро вернусь, жди!».

Аверин ещё несколько раз пробежался глазами по строчкам, определяя, точно ли это написала сама Ирилан. А может её похитили те двое, Бёрн и великан, пока он находился в купальне, и написали такую записку, чтобы он не сразу поднял тревогу. Но, во-первых: восемнадцатилетнего парнишку никто особо не воспринял бы всерьёз, так что вряд ли бы они стали писать какую-либо записку. Во-вторых: он же не знал её почерка. Так что ему оставалось только послушаться и ждать, а ждать пришлось недолго — в дверь постучались, как только юноша положил клочок бумаги обратно на стол. Аверин подумал, что это снова явился слуга, и крикнул, что дверь не заперта.

Но в комнату вошёл далеко не тот, кого юноша предполагал увидеть. Более того, это был тот, кого хотелось бы видеть меньше всего. Точнее, не хотелось бы видеть вообще. В дверях предстал тот самый тип, который стал причиной драки. Бёрн, собственной персоной. Аверин потянулся к кинжалу на поясе за спиной. Со стороны это выглядело как вытягивание по струнке перед военачальником.

— А где девушка? — как ни в чём не бывало, спросил дебошир, даже с некоторым задором.

— Она ушла из города, — Аверин солгал, надеясь, что Бёрн клюнет на это, ведь он не знал, кем Аверин ей приходится. И тут юноша заметил у гостя шрам на левой руке. Он всё ещё держался ею за дверную ручку, и разрез был отчётливо виден. «Дак значит, это он догнал меня вчера на лестнице» — пронеслось у юноши в голове, как вдруг Бёрн закрыл дверь…снаружи. Это было так неожиданно. Юноша уже успел нафантазировать, что Бёрн захочет отомстить ему за нанесённую рану. Но тот просто ушёл. Даже не сказал ничего. И тут Аверин вспомнил про Ирилан. Она была в опасности. «Мне необходимо найти её прежде, чем это сделают те двое!»

Он наскоро перекусил уже начавшими плесневеть пирожками с мясом, что лежали на столе, и побежал искать… маму. От этой мысли было и тепло и… непонятно. При этой мысли в голове возникала сумятица, но юноша обязан был двигаться, бежать как можно быстрее. Времени на то, чтобы разбираться в собственных чувствах и ощущениях не было.

Пробежав пару кварталов, Аверин не встретил ни одного человека. Город как будто вымер. Впрочем, после вчерашнего, все наверняка отсиживались по своим норам. Парень не знал где искать Ирилан. Даже не мог предположить приблизительное место поиска. Но к его счастью из ближайшего дома вышел человек в до боли знакомом голубом сарафане.

— Ирилан!

— Аверин, что ты тут делаешь? Я же попросила ждать меня в таверне!

— Ирилан, Бёрн приходил в комнату. Он ищет тебя. Я сказал ему, что ты покинула город, но не знаю, поверил ли он, — Аверин говорил быстро и тихо. После этих слов он схватил её за руку и с силой потянул, ведя девушку к переулку, который ведёт к дверям с часовым, в надежде поскорее покинуть город.

— Бёрн — это тот мужчина, который вчера начал драку? Да погоди ты! — она дернулась в обратную сторону, — Куда ты меня тащишь? У меня лошадь в конюшне.

— Что же ты раньше не сказала?

— А ты спрашивал? Ты вообще ничего не спрашиваешь, а тут же делаешь по-своему!

— По крайней мере, я не стою на одном месте, как истукан! — в глазах парня читалось нервное напряжение, он не мог справиться с эмоциями, ему хотелось как можно быстрее уйти из города, чтобы избавиться от навязчивого чувства опасности, — Пошли тогда быстрее к конюшне и уйдём, покуда всё спокойно.

— Ну, с этим я согласна.

Парочка быстро пересекла город, пройдя через пустующий базар, и вышла к городским воротам. Рядом находилась конюшня, и что самое интересное, конюх, первый человек, которого они застали бодрствующим. Он таскал сено лошадям. Конюхом в Ирвине работал молодой и сильный парень. Его смуглое лицо и чёрные короткие волосы прямо-таки кричали о том, что он прибыл из графства Тренор, что на востоке от Авира. Жители графства Тренор были отличными коневодами. Если перед вами конный лекарь, гонец, погонщик — с большой вероятностью это уроженец Тренора. Кроме того, они очень гостеприимны. По крайней мере, они создавали такое впечатление.

— Ох, кого я вижу! — воскликнул он, когда увидел прибывших, — Ирилан! Неужели уже уезжаешь?

— Да, Лютер, возникла срочная необходимость.

— Это, случайно, не из-за произошедшего ночью инцидента? — усмехнулся он, выводя белую гнедую кобылу, — Ты, конечно, извини, но этот шум в таверне. По-моему его слышали в самом Треноре, — Лютер всем своим поведением и словами подтверждал свою принадлежность к Тренорскому роду.

— Да ничего. Какой-то набравшийся дебошир начал драку. Ну а где один — там и все.

— Да уж, — вздохнул собеседник, — надеюсь, Горину не сильно досталось.

— Можешь не беспокоиться, — неохотно ответила Ирилан, — У него всё в порядке.

— Ну и Слава Отроку, — произнёс Лютер, натягивая на спину лошади чистенькое седло. Он упомянул Отрока, которого славят лишь в Треноре, что лишь в очередной раз подтвердило догадки о происхождении конюха. Отроком жители Тренора называли некоего Полубога, который когда-то учил людей понимать животных и общаться с ними. Но постепенно со временем эти знания были утеряны. И существовали ли они вообще? В любом случае, любовь к животным у жителей Тренора с древних пор никуда не делась, — А теперь вы куда, коли не секрет?

— В Тайрон! — весело отвечала девушка. С Лютером было приятно разговаривать, он умел расположить к себе. Девушка даже не подумала о том, что конюх может сказать об их маршруте Бёрну. А вот Аверин подумал и слегка толкнул девушку в бок, но, кажется, она не поняла, к чему было совершено это действие.

— В столицу? Правда? Это же замечательно! — наконец, Лютер закончил с кобылой и взглянул на юношу, — А он как?

— На вот, — Ирилан протянула конюху мешочек с деньгами, и тот позабыл об Аверине, — Дай того чёрного.

— Вороного, миледи, вороного! — со знанием дела поправил её Лютер, — Это же, как ноты, только цвета.

— Хорошо, Лютер, я больше не спутаю, — пообещала девушка, мило улыбнувшись. Конечно, она лукавила.

— Стоит только надеяться, — подмигнул ей в ответ Лютер.

Он вывел статного вороного жеребца из загона и ловко закинул седло на его спину, прочно закрепив крепления.

— Вот и готово. Я надеюсь увидеть ещё раз ваше личико в нашем городе, — Ирилан среагировала на эти слова забавным хихиканьем. Аверин слегка удивился, заметив, как девушка легко умела меняться от боевой строгой женщины до прелестной миловидной девицы. Видимо к менестрелю с искусством голоса приходит и актёрское мастерство. А может то была магия мужского внимания…

— Спасибо тебе, Лютер. Ты так добр.

— Да не за что, давайте поезжайте. Счастливой вам дороги, друзья! — попрощался он с парочкой, когда они уселись по коням. Ирилан заметила, как Аверин искусно сел в седло, но не подала вида. И только когда спутники выехали за ворота Ирвина, девушка решила утолить любопытство.

— Где ты научился так ловко взбираться на лошадь? Не думала, что в приюте учат этому.

— Я не знаю, — честно признался Аверин, — Я просто увидел, как ты это делаешь и повторил.

— Да ну! У тебя получилось лучше, чем у меня.

— Тебе кажется, — смутился парень, — Я думаю, это выглядело нелепо.

Девушка не стала возражать. Вместо того, она решила расспросить юношу о его прошлом. Всё-таки, теперь это её сын, а матери следует знать о прошлом своих детей, наверное. Именно так она размышляла. Аверин с большой неохотой рассказывал ей о своём детстве. Девушка заметила его нежелание и предложила отложить этот разговор. Может когда-нибудь он будет готов рассказать ей о своей жизни «до». Аверин решил так и сделать. И они, особо не разговаривая, направились на север, по дороге в Тайрон — столичный центр Авира.

По рассказам Марли это был город, вчетверо больший, чем Ирвин. Он делился на Торговую площадь, Военную площадь, центр Короны и Портовую гавань.

В первой располагались лавки всех типов. От лавок с одеждой до контор, где совершались сделки по покупке и продаже различных домов. Также в этом районе в праздничные дни проводились масштабные ярмарки. Большая свободная площадь в такие дни превращалась в утыканную торговыми палатками различных цветов. А люди пели, плясали и играли на музыкальных инструментах, кто во что горазд.

На Военной площади проходили военные учения. Там же располагались казармы Авирской гвардии. Туда попадали только самые сильные и подготовленные бойцы, способные выстоять в самых страшных битвах.

В Портовой гавани, понятное дело, находились приходящие и отходящие корабли. Корабли дали огромный толчок в развитии торговли. Море позволяло торговать сразу с тремя соседствующими государствами: Тренором, Галитом и графством Бермонтью. В самом центре города находился район, который носил название «Центр Короны». Там располагалась Резиденция, где находился король Борель Тар со своей женой Гиль и сыном Траником, который в скором времени должен занять место своего отца. В-общем-то больше ничего Аверин о столице Авира и не знал.

Ирилан не решалась гнать лошадь, видимо из-за своего бережного к ней отношения, и по этой причине они никак не могли успеть доехать до столицы до глубокой ночи, даже несмотря на небольшое расстояние между Ирвином и Тайроном. Но юношу это не печалило, он с упоением наслаждался путешествием на коне…его коне. «Ах, ведь нужно дать ему имя!»

— Аверин, — неожиданно всполохнулась Ирилан, как будто она до этого долго искала причину для разговора, — А ты уже придумал, как назовёшь своего красавца?

— Ты ещё и мысли мои читаешь?!

— Всё возможно, — подмигнула девушка, — А что, не нравится?

— Да ну тебя, — фыркнул в ответ юноша, — Такого не бывает… но если что — мне не нравится, когда кто-то копается в моей голове.

— А с чего ты взял, что такое не бывает? — смешливо спросила Ирилан.

— Ну, я с таким ещё не встречался.

— А ты бывал в Тайроне?

— Нет, никогда, — несколько печально ответил юноша.

— А мы сейчас куда едем?

— Дак в Тайрон же.

— А мы в него попадём?

— А почему нет? Ну, если только кто-нибудь устроит нам засаду по дороге и схватит, вот тогда да — не попадём, — Аверин всё не мог понять, к чему клонит Ирилан.

— А ты уверен, что Тайрон существует? Может его выдумали? — загадочно улыбнулась Ирилан.

— Ты что, с ума сошла!? Как можно такое выдумать? — ошалел было юноша, но тут же сразу и понял к чему ведёт девушка.

— Ну вот, ты никогда не был в Тайроне, но твёрдо уверен в его существовании.

— Но я много слышал о Тайроне!

— А когда ты впервые о нём услышал, у тебя были сомнения?

— Нет. Но я не верю ни в чтение мыслей, ни в предсказания, ни в какие бы то ни было волшебные штучки.

Только он это договорил, как вдруг дерево прямо перед ними повалилось и перекрыло дорогу, а из кустов со всех сторон к ним вышли люди с оружием в руках. Выглядели они не так страшно, как порой рассказывают путники. Все нормально одеты и с чистыми лицами. То бишь, никакой грязи и даже шрамов. Отсутствие шрамов могло говорить либо о том, что они ещё никогда не участвовали в сражениях, либо сражались так хорошо, что у них не оставалось ран. Но в последнее верилось мало. Аверин наскоро насчитал тринадцать, и это явно не предвещало ничего хорошего.

— Засада! — только и выдохнул юноша.

— Дак что ты там говорил про предсказания? — быстро и взволнованно пробормотала Ирилан, — Бежим!

Менестрель резко развернула кобылу и погнала её обратно, в сторону Ирвина, но путь ей преградил один из разбойников. Ирилан не растерялась, она потянула поводья на себя, заставив кобылу встать на дыбы, и разбойник упал на землю, получив сильный удар копытами. Когда лошадь восстановила равновесие, она тут же поскакала дальше, но не тут-то было. Разбойники подготовились куда лучше, чем ожидалось. Ирилан слетела с лошади так, как будто её кто-то резко схватил. Это была натянутая между деревьями верёвка. Не прошло и минуты, как лошадь Ирилан скрылась вдалеке. Аверин оценил свои шансы и понял: их попросту нет. Да что уж говорить, вся эта ситуация заставила парня оцепенеть от страха и он даже не попытался последовать примеру Ирилан.

— Сдавайтесь, и вы останетесь живы, — произнёс главарь банды, и Аверина это вполне устраивало.

Когда юноша слез с коня, разбойники связали своим пленникам руки за спиной и повели вглубь леса. Пройдя немного, завиднелась опушка, где разбойники разбили свой лагерь. Пленников отвели в одну из палаток и бросили на землю.

— Долго мы здесь будем!? — Ирилан всю дорогу кричала и никак не могла угомониться. Возможно, пытаясь привлечь внимание людей, которые могли случайно оказаться поблизости.

— Сколько надо! — отвечал бородатый верзила.

— Я — менестрель!

— Да хоть птичка певчая. Лучше заткнись, пока я это не сделал.

— Что пока ты не сделал?! Пока не заткнулся? — сострив, отпарировала Ирилан.

Аверин еле сдержал нервный смешок.

— Ах ты, дрянь!

Мужик уже приготовился ударить девушку, но тут снаружи донёсся крик:

— Гарг!

— Ар-р! — прорычал бородач, — Иду я, иду!

Гарг передумал бить Ирилан и вышел из палатки.

— Ну и что будем делать? — не успокаивалась девушка.

— Для начала ты перестанешь выделываться.

— Ах, выделываться!? А ты у нас, герой, сдался и всё значит, дело сделано!?

— Было намного разумнее сдаться. Их было намного больше.

— А теперь их, значит, меньше?

— Но ведь они не пялятся на нас двадцатью глазами! — Аверин начал уже терять терпение. Он не мог сосредоточиться. К этому моменту страх уже немного его отпустил, но он начал осознавать свою трусость и пытался скрыть её напускным гневом.

Ирилан же осторожно оглядела палатку и добила его.

— А вдруг пялятся..?

Юноша не стал на это ничего отвечать, тем более в этом могла быть часть правды — наверняка у палатки стоит часовой. Он попробовал верёвки, связывающие руки, на крепость. Ничего хорошего из этого не вышло. Тогда он потянулся за своим кинжалом, но его не оказалось на месте. «Странно, я не заметил, чтобы его у меня вытащили» Последней попыткой освободиться стали извивания, дабы просунуть ноги через руки, но и теперь всё оказалось напрасно. Тогда юноша успокоился и просто лёг, закрыв глаза.

— Всё? — голос у Ирилан был слишком оживлённым для той ситуации, в которой они находились.

— Что всё?

— Ты уже всё?

— А что мне ещё сделать!? — прошипел юноша, еле сдерживая свои эмоции, вновь нахлынувшие от бессилия, — Может вызвать дракона?

— Дак ты всё-таки веришь? — улыбнулась Ирилан.

— Опять ты за своё! Перестань, мне надо подумать!

— Ну, думай, — с этими словами Ирилан закрыла глаза и, казалось, перестала дышать.

Аверин думал, но ничего не приходило в голову. Точнее — приходило, но всё имело мало шансов на исполнение. Его думы длились до того момента, пока не стемнело. Это могло продолжаться и дальше, если бы не шум и крики снаружи. Затем до ушей пленников стали доноситься звуки стали, пронзающей плоть. Это продолжалось минут пять, затем края палатки разошлись, и к ним ввалился один из разбойников. И спустя пару секунд у юноши внутри всё похолодело. Это был не просто разбойник, это был их старый «знакомый» — Бёрн… Почему-то его одного юноша боялся намного больше, чем всех этих разбойников вместе взятых. Но, не смотря на страх, вопрос, возникший у него в голове, всё же вырвался наружу.

— Дак значит это всё твоих рук дело!?

— Разве что ваше освобождение.

— Что? — произнёс Аверин, не поверив своим ушам.

— А ты что подумал?

— Ну… — он несколько замялся перед ответом, — я думал, что ты хочешь нас убить…

— Эм-м? — глаза Бёрна чуточку округлились от удивления, — За что хоть?

— Но у Горина ты явно был настроен недружелюбно.

Бёрн поднял глаза кверху, как будто что-то вспоминая, и произнёс:

— А, да. Меня просто бесит этот Горин. Скупердяй и лицемер!

— С этим трудно поспорить, — вмешалась Ирилан, — Дак, может, освободишь наши руки, коль пришёл освобождать?

— И может, объяснишь, зачем ты нас преследуешь всё это время? — добавил Аверин.

Бёрн вытащил нож из чехла, закреплённого на его ноге, и принялся разрезать верёвки, отвечая на вопрос.

— Я ведь ещё в таверне сказал, что хочу поговорить с Ирилан, не так ли? — и, обращаясь к Ирилан, — Ты ведь была там, в Гроте, правда?

— Да, правда.

— Мой брат оборонял этот замок, и я хотел выяснить, не знаешь ли ты что-нибудь о нём, — спросил девушку Бёрн, освободив её от пут.

— Я знаю только, что некоторые успели бежать. А ты хочешь сказать, что ты родом не из Авира?

— Нет, я уроженец Галита, мой родной город — Орлит.

— Это тот самый город, что был выстроен прямо в горном массиве? — Ирилан вела себя крайне заинтересованно, что напрягало Аверина. Ему казалось, что за добродушием Бёрна могло крыться что-то зловещее.

— Да, это самый красивый город в мире, — самозабвенно произнёс воин.

— Ну не скажи, Ригл куда красивее!

— Интересно почему?

— Да, почему? — Аверину вдруг тоже стало интересно.

— Хотя бы потому, что я родилась там.

— Вот это тебя занесло! — выпалил Бёрн

— Она же странствующий менестрель, — заступился Аверин за девушку.

— Вот именно, — как-то вдумчиво произнесла Ирилан.

Их разговор прервал окрик снаружи:

— Бёрн, долго вы там будете колупаться?

— Ах, Сорон, извини, я совсем о тебе позабыл, — Бёрн подмигнул только что спасённым и обернулся на возню позади себя.

— Опять?! — лицо Сорона появилось в палатке и Аверин узнал в нём того самого громилу, — А ты обо мне знал, чтобы забывать?

— Сорон, ну я же извинился, — попытался шутливо отделаться Бёрн.

— Ну, чтож, так и быть — пятый раз я тебе прощу, — и тут Сорон заметил пленников, — О, здравствуйте, господа, как жизнь?

— Да знаете? — начала было Ирилан, но Бёрн её тут же перебил.

— Давайте лучше уйдём отсюда. К тому же, я замёрз, мне нужно двигаться.

— Да, — подхватил Сорон, — Двигаться!

И с этими словами голова Сорона скрылась из палатки, и снаружи тут же послышался громкий топот его сапог. Кажется, он ходил кругами вприпрыжку.

— Он, конечно, чудаковат, — объяснил Бёрн, — Но воин превосходный.

В принципе, это было итак видно по его чрезмерно массивным размерам. Сорон одним своим видом вызывал трепет. Кто в своём уме выйдет против такого богатыря? Компания вышла из палатки, в центре лагеря горел костёр, а вокруг него лежало несколько трупов. Можно было бы сказать, что они уснули у костра, если бы не их неестественные позы. Пока Аверин оглядывал поле битвы, Сорон уже подводил двух коней. В одном юноша узнал своего.

— Красивый такой, — сказал Бёрн, погладив коня Аверина по загривку, — Словно кестар.

— Кестар? — не понял Аверин.

— Так в Орлите называют закат в последний день Времени Текучих Вод. Если наблюдать его с самой высокой башни Орлита, то предстаёт удивительнейшее зрелище, — пояснил Бёрн.

— Неужели этот конь настолько красив?

— Я ни разу не был на самой высокой башне Орлита, так что…хм…а как его зовут? — перевёл тему Бёрн.

Аверин заглянул в глаза Бёрну и, улыбнувшись, ответил:

— Кестар.

Глава четвёртая. Сильная речь.

Аверин, Ирилан, Бёрн и Сорон вернулись на главную дорогу и направились в Тайрон. Коней было всего трое, и Ирилан пришлось ехать с Бёрном на одном. По словам спасителей, Гроб являлся самым выносливым. На вопрос, почему Бёрн назвал своего коня именно так, он ответил: «Раньше эта скотина кидалась в пыл сражения, не обращая внимания на мои манипуляции, словно хотела меня в гроб загнать!» Не смотря на то, что Бёрн обозвал коня скотиной, он обходился с ним очень ласково.

— Кстати, как вы нас обнаружили? — Ирилан явно любила поговорить.

— Всё просто! Случайно, — резво ответил Бёрн.

— В смысле?

— После того, как малой… кстати, как тебя звать?

— Аверин, — не промедлил юноша с ответом.

— Очень приятно, — вежливо произнёс воин и, не дожидаясь ответа, продолжил, — Когда Аверин сказал, что ты уже покинула город, я решил, что нет смысла гоняться за тенью. Ведь кто знает, в какой город отправится менестрель? Тогда мы с Сороном ещё раз обошли Ирвин, чтобы удостовериться, что ты действительно уехала и, затем, приступили к своей основной миссии…

— Бёрн, — оборвал его Сорон, — Ты — языкотряс мелкий.

— Да ладно, что тут такого? — спросил у друга Бёрн и продолжил, — Так вот, дело в том, что мы наёмники.

— Убийцы? — ужаснулась Ирилан.

— Да не-ет, — протянул Бёрн, — Мы, например, послания передаём, разведываем, эскортируем или участвуем в битвах. За определенную плату, конечно. Так случилось, что нас нанял сам Король Тар.

— Бёрн!

— Ладно-ладно, Сорон. Молчу, — Бёрн прикрылся руками, как бы защищаясь от удара, — Ну, когда мы закончили там, в Ирвине, то сразу же понеслись в Тайрон с докладом, а тут на тебе! Дерево… Ни пройти, ни проехать. А потом гляжу — на земле кинжал лежит. Хотя уже и было темно, но этот кинжал я хорошо запомнил, — Бёрн перевёл взгляд на юношу, — Я тогда не ожидал такого выпада от тебя, парень.

Аверин слегка напрягся, Бёрн внимательно посмотрел на свою руку, на которой красовался порез.

— Тут у меня появились догадки насчёт поваленного дерева, — продолжил воин, Я огласил их Сорону, и мы сразу принялись осматривать место нападения. Когда я обнаружил перерезанную верёвку на дереве, всё встало на свои места. Старый приём. А разбойники, чтобы не терять времени, не стали скрывать улики. Как же это глупо. Тем более, что спустя пару минут Сорон увидел в темноте их костёр. Им даже было лень уйти поглубже в лес!

— Эм… Бёрн? — Аверину всё ещё было неловко, и он не решался спросить.

— Что, парень?

— Мой кинжал…

— Ах, конечно! — наёмник вытащил кинжал из своей заплечной сумки и протянул юноше, — А откуда он у тебя?

— Это подарок.

— Наверное, тот, кто подарил его, был доблестным воином. Сталь превосходная и не портится очень долгое время. Наверняка, он то и научил тебя защищаться?

— Да, это так.

— Ты мне не говорил об этом, — обидчиво произнесла Ирилан, — Я думала, ты будешь со мной честен.

— Но у нас не было времени нормально поговорить. К тому же я думал, что тебе это необязательно знать… — Аверин выдержал паузу перед тем как продолжить, чтобы подумать над тем, стоит ли вообще это говорить, — Тот человек заменил мне отца, а потом меня отправили в приют.

— То есть это он научил тебя воровать?! — она как бы упрекала Моргана.

— Не воровать, а добывать пропитание, — поправил Аверин девушку, отлично понимая, что сейчас может начаться новая перепалка между ними.

— Называй это как хочешь, но…

— Парень прав, — перебил её Бёрн, — Если жизнь кидает куда-либо, нужно приспосабливаться к условиям и выживать, как бы то ни было.

— Но это воровство!

— А если бы ты оказалась на его месте? Ты ведь вышла из богатой семьи, я верно полагаю?

Ирилан призадумалась и несколько опечалилась.

— Да… ты прав…

— Не суди других по своему опыту. Хоть каждый выбирает свой путь, но порой выбирать не из чего. Судьба даёт одну дорогу, и ты вынужден идти по ней до тех пор, пока не дойдёшь до развилки. Я думаю, у Аверина наступил как раз такой момент.

— Ты, оказывается, очень мудр! — искренне восхитилась мужчиной менестрель.

— Да что ты?! — отмахнулся наёмник, — Я просто процитировал одного своего знакомого. Это он мудр, и он меня многому научил, но мы с ним давно не виделись.

— Почему же?

— Он исчез, не оставив следов…. — Аверину почудилось, что глаза Бёрна как будто слегка потускнели, — Давайте не будем об этом. Есть ещё много тем, на которые можно говорить.

Но никто более говорить не стал. Они продолжили путь в безмолвной тишине, погрузившись в свои собственные размышления.

Всю ночь путешественники провели в пути, и к рассвету перед компанией предстало невероятной красоты творение: ворота, ведущие в Тайрон — сердце Авира. Они казались вратами в Гер, так в Авире называли мир духов для избранных душ. Высотой в десять метров, из чистого золота, с выгравированными драконами. Впрочем, Гер, в отличие от Тайрона, был фантазией людей, и от того врата смотрелись ещё более величественно. Но, похоже, открывать их перед путниками никто не собирался.

— Что ты там встал? Или ждёшь, что для тебя врата откроют? Ха-ха-ха-ха! — Сорон раскатисто рассмеялся. За разглядыванием врат юноша и не заметил, как его спутники уже начали объезжать стены Тайрона и успели отдалиться.

Сорон продолжил, когда Аверин догнал спутников:

— Их открывают только по особым случаям, хотя бы потому, что для их открытия требуется, как минимум, двадцать пять минут и не меньше людей на колодках открывающего механизма.

— Тогда как попасть в город, и по каким случаям открывают те врата?

— Попасть в город проще простого! С западной стороны города есть обычные, так называемые, «въездные» ворота. А те называют — «Церемониальные». И открывают их по случаям…

–…доселе неизвестным, — закончил за него Бёрн, заметив, что Сорон затрудняется ответить, — Сколько живу, ни разу не видел и не слышал, чтобы те врата открывались. Там уж наверняка все механизмы заржавели! А-а, вот уже и наш «вход».

Этот самый вход представлял из себя обычные, как во всех городах, деревянные ворота.

— Стой! Кто идёт? — раздалось с другой стороны, когда путники подошли ближе.

Бёрн спешился, подошёл к небольшой двери в воротах и протянул какой-то свиток в специальную прорезь. Рука охранника выхватила свиток из рук Бёрна, и вскоре ворота заскрипели. Как только врата были открыты, низенький толстопузый стражник подбежал к Бёрну, который уже сидел на своём коне, и отдал свиток обратно, пожелав при этом приятно провести время в столице.

Компания въехала в город, который только-только начинал просыпаться. Люди с сонливыми лицами топали по направлению к торговой площади, ведя за поводья своих лошадей, запряжённых в телеги с товаром. На телегах красовалось столько всего. И различного вида выпечка, и мясо, и ковры, и разноцветные одежды, и ещё много-много такого, чего в Ирвине редко можно было видеть, и то лишь по праздникам. Дороги здесь были аккуратно вымощены камнями, и путь сопровождался приятным цокотом копыт. Но вся эта суматоха очень быстро надоедала.

— Куда мы сейчас? — спросил Аверин.

— Вот сюда, — не промедлил с ответом Бёрн.

Аверин посмотрел, куда показывает мужчина, и увидел здание с вывеской: «Звёздный ночлег». Одноэтажное, с перекошенной входной дверью, с разбитыми окнами. Одним словом — убожество. Вывеска уже изрядно проржавела и болталась на одной цепи.

— Почему именно сюда, — слегка опешила Ирилан, — Я, конечно, не претендую на королевский двор, но почему именно в такое место!?

Бёрн посмотрел на неё с нескрываемым удивлением, как будто она отказывается от так любимого ею пирога, и спросил с некоторым даже возмущением:

— А чем тебя не устраивает это место?!

— Мне кажется — здесь не совсем уютно, — съехидничала девушка.

— Да это самый уютный уголок в Тайроне! — взревел Сорон и раскатисто засмеялся, — У нас не очень много денег, чтобы оплатить нечто поприличнее, но! — Сорон поднял указательный палец кверху, — Благодаря низкой репутации данного заведения, здесь всегда есть свободные места и стоят они сущие грали! И ко всему прочему…

Сорон не успел договорить, как дверь «данного заведения» распахнулась, и в проёме появился усатый здоровяк, размером с самого Сорона.

— Охо-хо! Неужели это мои старые друзья!? Охо-хо!

Он подлетел к Бёрну, легко, как пушинку, стащил его с коня и начал тискать.

— О-о-ох — застонал Бёрн, — Да у меня же все кости хрустят, Дэйн!

— Извини, дружище! — громко произнёс здоровяк, опуская Бёрна на землю, — Я забыл какой ты мягкотелый. Охо-хо!

— Знакомьтесь, это Дэйн, мой двоюродный брат, — представил здоровяка Сорон, расплывшись в улыбке, — Несмотря на свою силу, он так и не сумел стать настоящим воином.

— Что ты там говоришь, братишка?! — встрепенулся Дэйн, — Да если бы не я!

— Ладно, ладно! Что, уже и пошутить нельзя!? — по-детски обиделся Сорон, — На самом деле Дэйн превосходный воин, но однажды мы попали в передрягу и если бы не он, я бы уже кормил трупоедов в сырой земле! Но, после того происшествия, он, какого-то яхга, потратил все свои деньги на этот дом и осел в Тайроне.

— Зачем мне ваши бойни!? — стал защищаться Дэйн, — Это ни к чему хорошему не приводит! А вот принимать гостей из разных городов и стран…

— И много у тебя таких гостей? — усмехнулся Сорон.

Дэйн немного призадумался, и не найдя, чем парировать этот укол, контратаковал:

— А где бы ты сейчас остановился?!

— У тебя всегда один ответ! И вообще, мы всю ночь сюда пробирались, долго мы ещё тут будем торчать? Я голоден. Вон, Бёрн уже ест!!! — завопил великан, увидев товарища сквозь окно здания.

Оказывается, пока Дэйн и Сорон обменивались любезностями, Бёрн быстро смекнул, что делать ему здесь нечего и пошёл внутрь «Звёздного ночлега», где раздобыл немалых размеров корыто и не менее большой кусок мяса, напоминающий целую ногу дикой диры. И теперь уже было поздно его останавливать, так как Бёрн уже обгладывал кости.

— Это единственный кусок мяса, который у меня был! — кричал Дэйн, заходя внутрь дома.

— Что всё это значит!? — вопрошал Сорон.

— Я хочу спать, — как ни в чём не бывало ответил Бёрн и молча направился куда-то вглубь здания.

— Что, вот так вот просто?? — ошарашенный Сорон стоял посреди столовой и смотрел вслед уходящему другу.

Никакого ответа не последовало.

— Ладно, успокойся, братишка — Дэйн положил руку на плечо Сорона, — Ещё раздобудем мясца, вот увидишь…

Спустя час после приезда и быстрого перекуса, Аверин с Ирилан собрались вдвоём обследовать город. Точнее, обследовать его решил Аверин, так как Ирилан знала его вдоль и поперёк. А она, в свою очередь, решила ему помочь в этом деле и проследить, чтобы он не попал в какую-нибудь передрягу, не смотря на то, что до сих пор в передряги они успешно попадали вместе.

Дэйн выделил им одну комнату на двоих, также как и Бёрну с Сороном. Третья, она же последняя, была занята приезжими путешественниками.

— Одень вот это, в столице нужно выглядеть подобающе, — она вытащила из своей сумки белую рубашку, какая была и на юноше, протянула ему, а сама вышла, — Я сейчас вернусь.

Аверин взглянул на свою одежду и понял в чем дело. Во время захвата в плен, одежда сильно запачкалась. Аверин надел чистую рубашку и был уже готов выйти, но Ирилан ещё не вернулась. Тогда он подошёл к окну и выглянул на улицу. Стояла приятная погода, Этис слепил своим светом, дождя явно не предвиделось. Мимо таверны то и дело сновали люди, куда-то спешащие, чем-то занятые. Кто с телегой, кто с сумкой или налегке. Дети босиком бегали по улице и смеялись. Аверин вспомнил своё детство, но не мог вспомнить, чтобы вот так смеялся он сам или кто-нибудь из его друзей. Они думали о том, как достать одежду и еду, и это отнюдь не было смешно.

Тут в комнату вошла Ирилан и увидела на лице парня грусть.

— Что с тобой? Скучаешь по дому?

Аверин взглянул на неё с нескрываемым удивлением и улыбнулся. Да, это было несколько забавно услышать.

— Всё в порядке. Кстати, а как же твои вещи? И…арфа!!! Как ты без арфы?! — только сейчас Аверин вспомнил, что в Ирвине остались практически все вещи Ирилан. Как он мог забыть о её вещах? Какой она теперь менестрель без инструмента? И почему девушка сама ни разу не вспомнила об этом? Вопросы роились в голове юноши, но девушку как будто всё это нисколько не интересовало.

— Ой, да ладно! — махнула она рукой, — Платье Горин разорвал. Арфа уже старая была. Да и вещей там немного осталось. Надо будет, куплю новые.

— Вот так просто? — крайне изумился юноша, — Разве там не было ничего ценного?

— Абсолютно ничего, что стоило бы моего внимания. Ну что, пойдём смотреть город, али как?

— Ну, как скажешь. Конечно пойдём, — Аверин хоть и перестал задавать вопросы об оставленных вещах, но он никак не мог понять, как можно вот так запросто их бросить и даже не думать об этом. На сколько легкомысленным или свободным человеком нужно быть, чтобы позволить себе такое? Видимо, бедная жизнь в Ирвине оставляла свой отпечаток в виде определённых взглядов на жизнь.

Юноша и менестрель шли по улице, Аверин рассматривал окружающие дома. Всё выглядело вполне обычно. Здания, как здания. Чуть больше, чем в Ирвине, но всё же такие же здания: из камня и дерева. Первое время он не замечал ничего необычного, но вскоре они подошли к домику с вывеской: «Книги Мория».

— Я хочу зайти, — сразу же сказал он Ирилан.

— Что? В книжный магазин? Ты умеешь читать?

— И писать, — пуще прежнего ошеломил он девушку, и вошёл внутрь здания. Она с искоркой любопытства в глазах двинулась за ним.

Дверь открылась с какой-то приятной для слуха скрипотцой, и звуком колокольчиков, что были подвешены к ней. Внутри стоял приятный запах, запах книг. Аверин доселе никогда такого не чувствовал. В детском доме было всего четыре маленьких книжонки, по которым хозяйка обучала детей. Они ему нравились, он перечитывал их много раз. Это были старые сказки об оборотнях, призраках и демонах. Они пробудили в нём любовь к чтению. И сейчас он моментально оказался заворожён обилием книг в этом магазине. Двухэтажный дом был полностью заставлен книжными шкафами. Несколько открытых книг лежало на столе, который располагался в центре первого этажа. Тут на втором этаже появилась чья-то седая голова в круглых очках. Мужчина перекинулся через перила и уставился на посетителей.

— Да это никак мой любимый читатель! Знаток закорючек и всевозможных иероглифов, любитель тайн неизведанного, ведущий поиск дорожек, петляющих к истине.

Он говорил так загадочно и… безумно.

— Эм… — растерялся Аверин, — Я бы хотел посмотреть ваши книги.

–Что вас интересует, молодой человек? — торговец, мужчина преклонного возраста, резво спустился по винтовой лестнице на первый этаж и подлетел к одному из книжных шкафов, ведя рукой по старым фолиантам, — История, алхимия, география… нет… не-е-ет… Может, писания древних?

Он загадочно взглянул на юношу и сверлил его своими чёрными глазами, в ожидании ответа.

— Я хотел бы посмотреть…сказки, — неуверенно ответил Аверин.

— В самом деле?! — удивился торговец, — Странно. Ну и ладно, впрочем.

Он направился к другому шкафу, вытащил несколько книг, положил на заваленный бумагами стол и стал выжидательно наблюдать за молодым покупателем, будто хищник за своей жертвой. Аверин подошёл к столу и быстро перебрав предложенное, выбрал парочку интересных, как ему казалось, книг.

— Очень хорошо, — продолжал торговец. Он взял оставшиеся книги, поставил их на своё место и попросил немного подождать, после чего сразу же очень проворно поднялся наверх. Аверин наблюдал за стариком и дивился тому, как тот ловко передвигается, не смотря на преклонный возраст. Спустя несколько минут торговец спустился с книгой в руках, которую протянул юноше.

— Что это?

— Возьми.

— Может пойдём уже отсюда? — заканючила Ирилан, будто они находились в книжной лавке по меньшей мере полдня.

Аверин всё-таки взял предлагаемую книгу в руки и посмотрел на обложку, но никак не мог разобрать, что на ней написано. Это были неизвестные ему иероглифы.

— Что это за язык?

— Я уверен, однажды, ты поймёшь. Просто возьми её с собой.

— Сколько мы должны? — вновь вмешалась Ирилан.

— Сто пятьдесят гралей, мэм, — быстро переключился на неё торговец.

Ирилан расплатилась, и они вышли на улицу.

— Сумасшедший какой-то, — заключила она.

Аверин ничего не ответил. Он раздумывал над словами торговца. «Однажды, ты поймёшь». С чего он это взял? Почему он не вручил её кому-нибудь другому? Эти вопросы вертелись в его голове всё оставшееся время прогулки, пока он не осознал, что они уже вернулись к «Звёздному ночлегу», а усталость навалилась с такой силой, что все мысли ушли прочь. Аверин убрал купленные книги в свою дорожную сумку, лёг на мягкую кровать и мгновенно погрузился в сон.

— Нас вызывают!

Голос прозвучал так громко и настойчиво, что Аверин мгновенно вышел из состояния дрёмы. Стояла глубокая ночь, и он не спал уже полчаса. Поначалу лежал в постели и смотрел в потолок, затем погрузился в дремотное состояние. Ирилан в комнате не появлялась. А теперь это. Кажется, голос из коридора принадлежал Бёрну. В подтверждение этому, совершенно неожиданно в комнату ворвался и сам Бёрн.

— Спишь что ли?! Вставай скорее, одевайся, нас вызывают!

— Куда? — юноша вскочил с постели и начал натягивать штаны.

— Скоро всё узнаешь, давай быстрее.

Бёрн вышел наружу и убежал куда-то в сторону столовой. Было довольно темно, и Аверин никак не мог найти второй ботинок. Наконец, когда он его нашёл и натянул на ногу, Бёрн вернулся.

— Ты шевелиться будешь?

— Уже иду.

— Пошли бегом!

Юноша побежал за Бёрном на улицу, где их ожидал целый экипаж. Бёрн запрыгнул в повозку, и Аверин последовал за ним. Сорон уже сидел на месте.

— Что вы так долго? — посмеялся великан.

— Уж как есть. Можно гнать! — крикнул Бёрн кучеру.

Экипаж двинулся с высокой скоростью, быстро неся компанию прямиком к центру города. Нутро Аверина разрывалось на части от волнения, ему казалось, что сейчас произойдёт самое важное событие в его жизни, которое расколет её на «до» и «после», и он уже не будет тем, кем был.

Кучер привёз троицу к роскошному зданию в самом центре Тайрона. Было ясно, что это и есть хоромы великого короля — Борель Тара, властителя Авира. Идеально белое здание с огромными окнами и не менее огромными балконами, которые держались на столбах-колоннах. Сейчас во всех окнах здания горел тусклый свет от свечей.

— Пошли быстрей, — Бёрн, видимо, уже не замечал, как часто он это повторяет.

Они чуть ли не бегом направились ко дворцу, где их встретил какой-то мужчина в красивом праздничном костюме.

— Следуйте за мной, — после этих слов встречающий также быстро и проворно повёл гостей по коридорам дворца. Видимо, дело было действительно серьёзным, раз все так шевелились. Мужчина привёл гостей в комнату-спальню, которая освещалась всего одной свечой. В комнате царил полумрак, на кровати сидел довольно немолодой мужчина.

— Я заждался вас.

— Простите, сэр, — пробормотал Бёрн.

Было ясно, что мужчина на кровати — сам король. Выглядел он не так величественно, какими его являли легенды о нём. Борель Тар являлся наглядным примером того, как время делает своё дело. На голове практически не осталось волос, лицо испещрено морщинами, а в глазах читалась глубокая усталость. Король молча встал, и пошёл к стене, где горела одна единственная свеча. Он протянул к ней руку и повернул по часовой стрелке. Стена, на которой висела та самая свеча, заскрипела и слегка приоткрылась. Сердце юноши затрепетало от ожидания приключений. Борель рукой своей отодвинул стену дальше, открывая проход в потайную комнату, и прошёл внутрь. Вся толпа двинулись за ним. Проход вел в тоннель, по которому они двигались минут пять, если не больше. В итоге они пришли в светлую комнату. В ней стояла кровать, занятая молодым парнем, ровесником Аверина, который, кажется, находился в бреду. Рядом с кроватью сидел черноволосый мужчина, наблюдая за состоянием больного. В комнате также располагался большой круглый стол, вокруг которого стояли стулья. Борель занял один из них, властно поводя рукой, как бы приглашая гостей. Сорон, Бёрн и Аверин, не смея противоречить, заняли свои места.

— Итак, господа, я не буду ходить вокруг да около, — начал король, чётко проговаривая каждое слово, — Тем более, на это нет времени. Так что прошу меня не перебивать.

На кровати вы видите моего сына. Единственного сына. Моего наследника, — Борель проговаривал каждое слово, особо следя за интонацией. Он говорил не спеша и негромко. Можно даже сказать — тихо. На самом деле король выглядел уставшим от жизни мужчиной, но умел держать речь, — И скажу не без скорби — Траник умирает. Мой лучший врач следит за состоянием, но это его не спасёт. Моего сына серьёзно отравили. Доктор утверждает, что в таком состоянии Траник может прожить год, а может и пару месяцев. Человека, который это сделал, удалось поймать. Его подвергли пыткам, и всё, что удалось узнать, что противоядие находится лишь в Самионе. Да, вы не ослышались, противоядие в запретном лесу. Это пыльца цветка Эрия. И нигде более этот цветок не растёт. Как только я узнал об этом, я сразу навел справки о людях, наёмниках, об опытных людях, которые находятся сейчас в Тайроне. В итоге оказалось, что самыми подходящими для этой задачи являетесь вы. Я не потерплю отказа, но, в то же время, обещаю вам немалую награду за спасение моего сына. Весь наш разговор происходит в тайне, так как кто-то желает смерти моему сыну, и как только он узнает, кто вы и зачем направились — за вами начнётся охота. Незадолго до вас я принял ещё одного гостя, который направится с вами. Я доверяю ему, он превосходный следопыт. Он не ждёт вас и уже должен быть на пути в Берт. Выдвигайтесь сейчас же, чтобы догнать его. Имя ему — Эллий. И да хранят вас Великие Силы!

Аверин поразился этой речи. Король не дал сказать и слова, не дал задать каких-либо вопросов, не оставил выбора. Все просто смирились с этой участью, как с восходом Этиса.

Глава пятая. Дождливая ночь.

— Мы никуда не едем! — Ирилан говорила настойчиво, как и всегда, впрочем, когда с чем-нибудь была не согласна..

После визита к королю, спутников немедленно доставили обратно в «Звёздный ночлег». Ирилан вернулась в трактир незадолго до них, но уже не находила себе места, не понимая, куда все вдруг подевались. Аверин с ходу объявил ей, что их ждут приключения, чему она совершенно не обрадовалась, и наотрез отказалась от этой затеи.

— Посмотри на него, взгляни в его глаза, — Бёрн встал на защиту парня, — Это глаза воина, ты разве не видишь?

— Нет! Он будет торговцем или фермером!

— Что?! Ха-ха-ха-ха! — Сорон был в своём репертуаре, — Девочка, не смеши хоть меня! Разве подобает мужчине разводить суриков?!

— Сорон прав. Судьба настигнет Аверина, где бы он ни был. Ты не сможешь совладать с ней.

— Попытаюсь, — отрезала Ирилан речь Бёрна. Она тут же схватила Аверина за плечо и затолкала в комнату, закрыв дверь. Юноша ужасно расстроился. Приключение постучалось к нему в двери, а «мама» накинула засов, даже ничуть не приоткрыв их.

— Неужели ты не желаешь сложить новую балладу о великом подвиге? — попытался он завлечь Ирилан заманчивым предложением.

— Великом подвиге? Может мне заранее накатать оду о самоубийцах? Здесь не просто война, Аверин, здесь интриги, дворцовые перевороты, предательства и т.п. Это намного опаснее, чем ты думаешь.

— И чем же это, интересно, опаснее войны? — изумился он.

— На войне ты знаешь своего противника в лицо. А здесь ты и понятия не имеешь откуда ждать угрозы.

В чём-то она была права. Но это не должно никого останавливать, не должно…

— Аверин… — голос Ирилан несколько изменился, совсем потерял твёрдость. Она подошла к нему и взяла за руки.

— Что такое?

— Я очень сильно устала. Я хочу начать спокойную жизнь, не думая уже о том, кто же завтра погибнет.

— Хочешь сказать, что ты больше не желаешь странствовать? Но ты же бродячий менестрель, в конце концов.

— Я слишком долго была им, Аверин, а эта война с Галитом совершенно меня изнурила. Я больше не желаю такой жизни. И уж тем более не желаю такой жизни тебе.

— Но я столько лет сидел в дыре, где вместо зеркала на всех был один осколок. Я всю жизнь мечтал выйти и посмотреть мир.

— Я понимаю тебя, Аверин… Хорошо, я согласна.

— Что?.. В смысле? — он даже опешил от очередной внезапной перемены её настроения.

— Да. Если уж начала, добивай до конца!

— Ты о чем сейчас?

— Ну, я же бродячий менестрель, в конце концов, — Ирилан произнесла это так гордо вскинув голову, как будто её только что короновали, — Но это будет моё последнее путешествие.

— Но ты же можешь и не ехать с нами, если не хочешь.

— Нет уж, тебя одного я отпустить не могу. Так что…

В этот момент дверь в комнату приоткрылась, и в проёме появилась голова Бёрна.

— Ну чего? Мы уезжаем. Вы остаётесь?

— Нет! — воскликнула Ирилан, — Мы с вами.

— Чего? — глаза Бёрна неестественно округлились, и Аверин его прекрасно понимал.

— Давай, Аверин, собираемся быстрее!

Под «собираемся» Ирилан подразумевала, что необходимо помочь ей дотащить поклажу с оставшимися у неё вещичками до лошади. Или, точнее, не помочь, а просто дотащить. Но на радостях Аверин не ощутил никакого нежелания делать это, а просто схватил её сумку и чуть ли не бегом вышел на улицу, обогнав Бёрна. Сорон уже стоял снаружи, но коней было не видать. Вместо них красовалась подгнившая телега для перевозки суриков.

— Давай, закидывай сюда, — показал Сорон на телегу.

— Сюда? Но где Кестар? — недоумевал Аверин.

— Не волнуйся, о нём здесь позаботятся. Король приказал, — Сорон театрально выделил последнее слово и дальше говорил очень раздельно и медленно, чтобы юноша мог вникнуть в суть происходящего, — Сегодня с небольшой разницей во времени несколько групп людей в одинаковых повозках выедут из города в разных направлениях, чтобы сбить возможный шпионаж, если он имеется. Поэтому закидывай сумки и залазь в повозку, сурик! Ха-ха-ха-ха!

Юноше было не до смеха. Только он обзавёлся собственным конём, как, вдруг, его лишают этого. Ещё и суриком назвали. Ну просто отличное начало приключений. Впрочем, предвкушение предстоящего путешествия всё ещё сильно поднимало настроение, и юноша без особо лишних раздумий загрузился в телегу. На дне её располагался большой кусок ткани, под которым было проложено сено, чтобы путешественники могли наслаждаться комфортом. Вскоре вышли Ирилан с Бёрном и тоже залезли в телегу. Её высокие борта полностью скрывали пассажиров от прохожих, правда для этого нужно было лечь, что, собственно, пассажиры и сделали, так как Сорон накинул на телегу навес и закрепил его по краям борта. После чего великан сам залез вовнутрь. Свет Каруны хорошо пробивался сквозь ткань навеса, и они могли без труда различить друг друга в полумраке. Телега покачнулась, затем неожиданно резко подскочила из-за чего Ирилан ударилась рукой и тихонько простонала.

— Ой, забыл про тормозной камень, — начал виновато оправдываться Сорон.

— А кто ведёт телегу? — задумчиво произнёс Аверин.

— Специально обученный кучер, — ответил Сорон.

–…чему его обучали? — спросила Ирилан, выждав небольшую паузу, — Водить телегу?

— Он должен уметь и сражаться, и в то же время походить на обычного фермера, не выдавая в своих действиях обученного воина.

— И куда мы сейчас? — продолжала Ирилан.

— Первый город на нашем пути — Берт, — начал выдавать расклад Бёрн, — Затем нам необходимо попасть в Теден, там сесть на корабль «Аарон» и после — мы будем в безопасности.

— В безопасности? В открытом океане? Я бы не была так уверена.

— Во всяком случае из-под воды на нас вряд ли набросится банда головорезов, или того хуже, наёмных убийц. Поэтому, наша задача как можно быстрее добраться до Тедена и сесть на корабль. А теперь великодушно прошу дать мне поспать, я не могу нормально выспаться уже долгое время.

— Почему король выбрал именно вас? — Ирилан не желала давать Бёрну насладиться сном.

— Я и сам не в восторге от этой затеи.

— Нет, он выбрал вас не случайно! — не могла угомониться девушка.

— Ладно, раз уж вы теперь с нами, как говорится, в одной телеге… В Ирвине мы были также по заданию короля. Якобы, там живёт чудесный-расчудесный лекарь, который, может быть, знает, что происходит с Траником. Но это мы уже потом поняли, что речь о молодом герцоге. Король тогда сильно не распространялся. В-общем, мы навестили этого лекаря, а он каким-то непонятным образом определил, чего именно подхватил наш многоуважаемый герцог. И теперь, когда мы принесли эти вести королю, он решил, что может потребовать от нас выполнения уже этого поручения.

— А он не может? — влез в рассказ Сорон.

— Ну, значит, может, раз мы, вместо того, чтобы нежиться в уютной постельке, трясёмся в грязной телеге.

— Аверин, — вдруг Ирилан обратилась к юноше, — Кажется, я начинаю жалеть о том, что согласилась.

— Ничего, — подбодрил её Сорон, — Скоро пройдёт!

— Что пройдёт? — искренне не поняла Ирилан.

— Желание соглашаться! Ха-ха-ха-ха! — смех Сорона, как обычно, разнёсся на всю округу.

— Тихо там!!! — раздался шипящий полукрик кучера, и все сразу притихли, вслушиваясь в звуки, которые раздавались снаружи. А снаружи начиналось нечто интересное. Послышался голос стражника.

— Стой, кто идёт!

— Этис храни меня, не своим ходом, но на коне. Фермер я, с дальнего округа, — отвечал тому кучер. Он сумел так убедительно изобразить голос уставшего фермера, что Аверин проникся чувством уважения к мужчине.

— Что так поздно!?

— Торговля шла так гладко, что мне пришлось остаться допоздна, а затем отдохнуть на местном постоялом дворе. Я бы остался до завтра, если бы не моя жена, Этис её храни. Я обещал ей, что утром понянчусь с нашими дорогими малышками, Лэй и Жуни. Она так…

— Ладно, поезжай! — стражнику надоело слушать профессиональную речь кучера, — Откройте ворота!

Ворота заскрипели, и телега потихоньку двинулась дальше. Они не проехали и минуты, как вдруг вновь раздался мужской голос, но уже третьего человека.

— Стой! Покажи, что в телеге! — телега остановилась, и не так далеко послышались звуки приближающихся шагов.

Чувствовалось, как все пассажиры транспорта напряглись, и это напряжение нарастало. Казалось, от этой напряжённости навес может воспламениться. Звук шагов становился всё ближе, как вдруг издалека прозвучал голос первого стражника.

— Да ладно, тебе чего, делать нечего? Давай ворота закрывай и спать!

— Может он везёт какую-нибудь контрабанду?!

— Какая, к яхгу, контрабанда?! Я говорю, закрывай ворота и спать!!!

— Ладно, яхг с тобой, поезжай своей дорогой! Но не дай Этис! — было слышно, как стражник в сердцах сплюнул, и шаги стали очень быстро отдаляться. Он почти бежал исполнять приказ. Телега заскрипела, и двинулась дальше, в лес. Становилось всё темнее, лес сгущался и ветви деревьев, переплетаясь друг с другом, образовывали свод, который перекрывал свет Каруны. Спутники Аверина потихоньку сопели, мирно уснув. Юноша представил, как хорошо сейчас Бёрну. Он взглянул на Ирилан и понял, что она тоже спит. Удивительно, всего десять минут назад она была на взводе, кричала и ругалась, а теперь не могла удержать голову, которая раскачивалась в такт движениям телеги. А телега, между тем, заметно набирала скорость.

Вдруг что-то неприятное и холодное упало юноше на щёку. Испугавшись, он быстро провёл по ней рукой, но это оказалась всего лишь капелька воды. А через пару мгновений начался настоящий ливень, сильный, неожиданный. Про такие говорят: «как из ведра». Вода быстро просачивалась сквозь неплотный навес, и ребята мгновенно проснулись, обильно поливаемые ледяной водой.

— Яхг его подери! — зарычал Бёрн, — Это ж как же так?! Наш великий и несравненный король не мог предусмотреть возможность дождя?!?!

— Когда вернёмся, выскажем ему всё! Ни сухо тебе, ни сонно! — поддержал товарища великан.

Ирилан молчала. Аверин взглянул на неё и обомлел, она умудрялась спать в таких условиях. Может менестрели проходят какую-то спецподготовку?

Дождь тем временем только усиливался. Изнутри казалось, что вся телега скоро окажется под водой, хотя, конечно, что происходило снаружи не было видно. Ехали они так довольно долго, Бёрн и Сорон полулежали насупившиеся от злости. Аверин их понимал. Можно ведь было накрыть телегу более плотным материалом. Почему этого не сделали? Может, для того, чтобы у стражников ворот не возникало никаких подозрений. Кучер должен был сделать вид, что он простой бедный фермер. Если бы телегу накрыли чем-то более плотным, стража бы непременно отнеслась к этому с подозрением. Мало того, что плотные материи стоят недёшево, но ко всему прочему ещё и могут скрывать что-либо от посторонних глаз. В какой-то момент телега остановилась, а вскоре стали еле различимы хлюпающие шаги извозчика. Он приоткрыл навес и сказал: «Дальше пешком». И это были его последние слова: стрела прилетела ему точно в голову, пробив череп насквозь. Это произошло так внезапно, что сначала даже показалось завораживающе. Когда же все поняли, что произошло, Бёрн закричал.

— На дно, живо! Не высовываться!

После чего сам выскочил из телеги, и, видимо, занял место возницы, так как телега понеслась вперёд с такой скоростью, что всем пришлось держаться за борта. Вот тут и произошло самое «весёлое»: менестрель наконец, проснулась. Ирилан заверещала, хватаясь за всё подряд, чтобы не покинуть телегу весьма неприятным способом. Аверин схватил её за руку в тот момент, когда она сумела-таки ухватиться второй за борт телеги.

— Что у вас тут происходит?!

— Как ты вообще умудрялась спать в таких условиях?! — не выдержал Сорон, задав вопрос, который мучал всех.

— Это привычка.

— К такому можно привыкнуть?! — обомлел Сорон, — Яхг подери, я ничего не знаю о жизни! Держи-и-ись!!!

Телегу резко понесло в сторону, Аверин изо всех сил сжал руку Ирилан и борт, чтобы никто из них не вылетел наружу. Благо, телега выровнялась, хотя казалось, что она вот-вот перевернётся

— Нас кто-то преследует? — допытывалась Ирилан.

— Наш спецкучер поймал стрелу, — ответил Сорон.

— Он и такое умеет? — не поняла девушка.

— Наверное, это был его первый полевой опыт, — Сорон не унимался. С юмором у него всё было в порядке, даже в таких ситуациях.

— А где Бёрн?

— За кучера.

— Что-то я ничего не понимаю.

— Не надо ничего понимать, просто держись!!!

Сорон как в воду глядел… впрочем, судя по огромной луже, в которой сидели эти трое, именно так оно и было. Телегу опять стало крепко заносить. Бёрн вошёл в крутой поворот, затем поворот резко изменил направление, и все почувствовали, как левый бок телеги приподнимается и вот, она уже балансирует на двух колесах. Причём ни в какую не может вернуться в нормальное положение. Сорон приложил максимум усилий, переползая на левый край, чтобы оказать на него давление весом своего тела. Это сработало, и телега вновь встала на четвереньки, но из-за сильного удара от приземления всем пассажирам стало страшно за целостность этих самых четверенек.

— Полегче там!!! — крикнул Сорон другу.

Но Бёрн его не слышал, скорость телеги не менялась в меньшую сторону и так они неслись до самого Берта. Когда они подъехали к вратам города, дождь всё ещё крепко поливал.

— Стой, кто идёт?! — опять эта песня, пронеслось у Аверина в голове. Никакой оригинальности.

— Мы путники, с нами менестрель! — отвечал Бёрн стражнику, нисколько не скрывая, кто они есть, — На нас напали разбойники в лесу, нам срочно нужен отдых и еда.

— Где менестрель? — стараясь не выдавать интереса, стражник спрашивал строго.

— В телеге.

Стражник обошёл телегу, окинул прибывших грозным взглядом, и уставился на Ирилан, пристально рассматривая её.

— Ваше имя.

— Ирилан Элмер, я недавно была здесь, когда направлялась в Ирвин.

— Да, я вас помню. С вами всё в порядке?

— Да, им можно доверять.

— Хорошо, — мужчина сложил руки рупором и крикнул, — Откройте ворота!

Когда стражник отошёл на приличное расстояние, Ирилан объяснила:

— Многие охранники знают менестрелей лично. В случае какой-либо угрозы у менестрелей есть секретные знаки, которые мы можем показать стражникам.

А ведь верно. От того, что Ирилан ехала с ними, была огромная польза. Не пропустить менестреля считается кощунством, более того, в местных заведениях их обслуживали по первое число. Бёрн, несомненно, знал это, когда спрашивал, едут ли они с ними. Скорее всего, он был рад взять Ирилан с собой. К тому же с девушкой далёкое путешествие проходит веселее.

Компания въехала в город, и почти сразу Бёрн остановил телегу.

— Выходите, приехали, — выдал он.

Аверин выскреб себя из телеги, иначе это нельзя было назвать. Руки сильно болели от постоянного напряжения в пути, тело не переставало ныть. Весь город спал, ни в одном доме не было ни огонька. Только на улицах кое-где горели факелы, благодаря тому, что их оборудовали специальными козырьками, укрывающими от дождя. Даже такого, который лил сейчас. Городок этот мало чем отличался от родного Ирвина. Такие же низенькие каменные зданьица, узенькие улочки. Бёрн остановил телегу у деревянного двухэтажного здания. «Причал для путников», так называлось это заведение. Бёрн громко постучался, но даже спустя время никто не ответил. Тогда ему пришлось постучать ещё громче. Наконец, внутри задребезжал огонёк. Послышался звук засова и дверь приоткрылась.

— Кого яхг принёс в такое время?!

— Мы путники, и с нами менестрель. Нам нужен ночлег, — Бёрн совсем не любезничал и везде уже стал предъявлять главный козырь.

— Менестрель, говоришь? И как его зовут? — видно было, что хозяин не поверил Бёрну. Ирилан выступила вперёд, чтобы хозяин её увидел.

— Ирилан Элмер, сэр. Позвольте пройти, пожалуйста, мы все промокли.

— Ну что вы, конечно! Что я, зверь что ли какой? — тон хозяина мгновенно сменился, стал более тёплым и дружелюбным. Это легко объяснялось тем, что трактиры, где останавливаются менестрели посещают охотнее и чаще в надежде увидеть возможное выступление. Конечно, никто никому не скажет, что этот менестрель остался без музыкального инструмента пару дней назад.

Трактирщик раскрыл дверь и впустил путников внутрь. Лица сразу обдало жаром. Видимо, трактир строили качественно, устраивая всевозможное утепление, чтобы даже в такие ледяные ночи внутри было очень тепло и уютно. Хозяин представлял из себя толстенького невысокого мужчину с очками на переносице. Передвигался он слегка покачивая бёдрами из стороны в сторону, напоминая Тётушку из приюта.

— Правда, я прошу меня извинить, я уж никак не ожидал вашего визита. Естественно, если бы я знал, если бы меня предупредили, всё бы сложилось иначе, но теперь… теперь уж я не могу выдворить моих гостей из их комнат, которые они оплатили. Остались только две комнаты под зданием, если вы согласны…

— Да, мы согласны, — не дала ему закончить девушка.

— Тогда, — продолжил хозяин, — Проходите сюда.

Хозяин подвёл гостей к двери, ведущей в подвал здания. Не смотря на то, что лестница была деревянной, она всё же внушала доверие. Невооружённым глазом можно было увидеть, что здание строили с умом настоящие профессионалы. Даже в подвальном помещении было сухо и тепло. Здесь располагались всего две комнаты, хозяин отдал ключи от обеих и попрощался, ещё раз извинившись за эти дикие неудобства. Но никто не обратил на это особого внимания, потому что все хотели одного: умыться, просохнуть, уткнуться носом в подушку и смотреть сны, чем, собственно, все уже и занимались спустя несколько минут.

Глава шестая. Мелодия любви.

Бух, бух, бух… стук в дверь повторялся уже третий раз, и голова от этого начинала болеть. Ирилан не просыпалась, а Аверин надеялся, что именно она встанет и откроет стучавшему. Скорее всего, им являлся Бёрн. За ним была замечена вежливость и учтивость. Он при возможности никогда не нарушал личных границ. Но сейчас Аверин был бы рад, чтобы он просто вошёл, лишь бы не расставаться со сладкой постелью, и чтобы больше не слушать эту долбёжку. Гость как будто прочёл мысли, пытаясь открыть дверь, но всё оказалось сложнее. Ирилан заперла её на засов. Яхг подери, теперь точно придётся вставать, выбора нет.

— Вы там живы вообще!? — произнёс Бёрн за дверью. Его голос звучал даже несколько взволнованно.

— Да, — кое-как ответил Аверин.

— По голосу не скажешь! Сейчас уже вечер, мы проспали весь день!!!

— Что?!

От такой новости юноша подскочил, как ошпаренный. Это означало, что они вновь проведут всю ночь в пути. В противном случае потеряют много времени.

— Я выйду, осмотрюсь и сделаю некоторые запасы еды, а вы готовьтесь к выходу!

Бёрн не стал дожидаться ответа, за дверью сразу послышались отдаляющиеся шаги. Аверин начал будить Ирилан.

— Я не сплю, — произнесла она, после того, как он её потормошил.

— Ты всё слышала?

— Да, с самого первого стука в дверь.

— И ты не встала? — юноша даже взъелся на неё.

— Ну, ты же понима-а-аешь, — протянула девушка, — Кровать такая мягкая, сон такой красивый…

Да, он её прекрасно понимал. Неприятие к девушке сразу улетучилось, стало немного смешно. Ирилан была забавной девушкой, иногда даже очень. Аверин начинал к ней привыкать, а может даже проявлять к ней симпатию. Но сейчас не время для праздных разговоров, нужно было быстро умываться и привести себя в порядок, пока Бёрн не вернулся. А он явно не собирался задерживаться, о чём юноша не преминул напомнить Ирилан, чтобы она побыстрее покинула своё заветное ложе.

Аверин вышел из комнаты и направился искать душевую. Он поднялся наверх в обеденную. В данный момент она пустовала, да и вообще в зале располагалось всего два стола. Так что если бы посетители находились здесь, то их было бы немного. Юноша увидел одну единственную дверь, которая по логике вещей должна вести прямо к комнатам посетителей на первом этаже и Аверин вошёл в неё, оказавшись в недлинном коридоре с четырьмя дверьми и лестницей на второй этаж. Аверин попытался открыть двери, но тщетно.

— Чего ищете, молодой человек? — по лестнице спускался хозяин трактира, неся с собой несколько посудин. Аверин даже сначала не совсем понял, что он обращается к нему. Раньше к нему так уважительно не обращались.

— Я ищу, где бы можно было умыться, сэр, — вспомнились уроки этикета Тётушки.

— О, умыться — это хорошо, — бодро ответил хозяин, — Сейчас я покажу, где это.

Хозяин проворно отнёс посудины в кладовое помещение, которое располагалось здесь же за одной из чётырёх дверей, после чего вышел, запер его на ключ и вальяжно потопал наверх. Там они прошли через другой коридор, заставленный всякой мебелью, через которую иной раз нужно было протискиваться и, наконец, попали в маленькую комнатушку с вёдрами и раковиной.

— Вот здесь можно умыться, там бак с водой. Вода чистая, сам набираю из колодца. Приятного намывательства, хе-хе, — после этих слов хозяин оставил юношу одного.

Теперь стало ясно: Горин явно не зря выложил из своей сумы горсть золотых за Греторскую ванную. В комнатушке было тесно, одежду неясно куда класть. Ах, да Этис-то с ним! Аверин вылил на себя ковш воды, затем второй и третий раз. Одежда всё равно не высохла и была грязной после ночного ливня. Аверин выливал на себя ковш за ковшом пока на рубахе не осталось грязи. После этих помывочных процедур, юноша направился в комнату. Проходя через столовую, он решил выглянуть в окно, и его внимание привлекло какое-то подозрительное движение на улице. Юноша пристально пригляделся, чтобы рассмотреть происходящее, и увидел, как в узком переулке меж зданиями, напротив трактира, Бёрна сзади схватил какой-то мужчина и пытался затащить за дом. У Аверина что-то щёлкнуло и он стремглав выскочил на улицу, ринувшись спасать Бёрна, не думая о возможной опасности. Нападающий увидел, что Аверин направляется к ним, бросил Бёрна на землю и побежал прочь. Аверин погнался было за ним, но Бёрн схватил юношу за ногу так, что тот упал на землю, еле успев подставить руки.

— Не вздумай, он опасен!

— Вот именно, и если он ещё раз застигнет нас врасплох…

— Застигнет, если ты побежишь за ним. Я тоже сначала подумал, что это какой-то простак. Пока не случилось вот это.

Бёрн показал на свой живот, откуда сочилась алая кровь.

— Важные органы не задеты, но ещё немного и он бы оставил меня без печени.

— Тебе срочно нужен лекарь! — ранение серьёзно взволновало Аверина. Вид крови отрезвил юношу, прочно отбив желание преследовать нападающего. Сейчас он никак не мог понять, как ему вообще могла прийти идея гнаться за неизвестным. Неужели он просто хотел показать Бёрну, что не боится стычки?

— Мне нужен бинт, медицинский раствор и телега, чтобы валить отсюда, да поскорее. Помоги мне добраться до Сорона.

— Хорошо.

Аверин старался сохранять спокойствие, но это удавалось с трудом. Боевой кураж пропал также внезапно, как и появился. Борясь с дрожью в руках и ногах, юноша подхватил Бёрна, и они направились обратно в трактир. В столовой так никто и не появился, и они спокойно прошли до комнаты Бёрна и Сорона. Сорон к всеобщему счастью находился здесь.

— Что произошло?! — как только Сорон увидел истекающего кровью друга, сразу достал мешочек с медицинскими принадлежностями. Аверин хотел усадить Бёрна на кровать, но тот дал понять, что ему нужно быть на полу. Тогда юноша усадил его на пол возле кровати.

— Я пошёл осмотреться, что к чему, не следят ли за нами. Тем более учитывая ночные события. Отошёл на пару кварталов, как вдруг в одном из местных переулков на меня набросился какой-то тип во всём чёрном. Я подумал, что это может быть какой-нибудь местный грабитель, которому своей жизни не жалко, и попытался его уложить. Но он увернулся от всех моих ударов, и нанёс рану ножом, которого я даже у него не заметил! — Бёрн весь съёжился, то ли от приступа боли, то ли от недовольства из-за произошедшего, — Тогда я стал опасаться, может, он тут не один вовсе, и попытался убежать, но прямо напротив трактира он меня нагнал. Думаю, он знал, что мы остановились здесь, так как на мгновение я подумал, что он отстал, но он выскочил прямо передо мной, видимо, выбрав другой, более короткий, путь. Тогда мне не оставалось ничего, кроме как принять бой. Я сумел выбить у него нож, но он бросил мне что-то в глаза. Я попытался вслепую бежать к трактиру, а он схватил меня и пытался удержать, чтобы я не убежал. Тогда-то и появился наш герой.

Бёрн кивнул в сторону Аверина, а Сорон посмотрел на юношу так, словно он для него теперь самый близкий родственник. От этого юноше стало как-то неловко, и в то же время, он ощутил гордость за свой поступок.

— Что здесь происходит?!

В комнату вошла Ирилан, её глаза округлились, но это было скорее удивление, нежели страх или отвращение. Девушка постоянно пропускала самое интересное, появляясь лишь в конце, когда уже всё закончилось.

— Аверин, приготовь телегу, мы скоро выдвигаемся, — произнесла она приказным тоном, после того, как выслушала краткое объяснение произошедшего.

Юноша сразу пошёл на улицу, хорошенько осматриваясь по сторонам, не вернётся ли тот наёмник. А, по всей видимости, это был именно наёмник, потому что застать врасплох, и, уж тем более, оказать сопротивление Бёрну, нанеся ему тяжелую рану, мог только хороший боец. Аверин уже не раз замечал, что Бёрн не простой воин, он превосходно орудовал любым подвернувшимся под руку предметом, как дело было у Горина, мог оказывать сопротивление немалому количеству врагов, и всегда был невозмутимо спокоен. Но, похоже, убийца скрылся и пока что возвращаться не собирался. Это было странно, так как именно сейчас выгодно было бы нанести удар, пока один из компании не имеет возможности полноценно сопротивляться. Хотя, Бёрн даже в таком состоянии умело сражался. Чего ни сделает человек, ради того, чтобы сохранить свою жизнь. Скорее всего, наёмник, всё же, был одиночкой, и именно это являлось причиной его бездействия. Может даже, Бёрн сумел его ранить, хоть и не заметил этого. Телега располагалась в конюшне рядом с трактиром. Аверин взял коней под уздцы, вспоминая, как это делал Сорон, когда ему нужно было вести коня, и подвёл их ко входу. Спустя некоторое время остальные спутники вышли на улицу.

— Сорон будет вести. Аверин, помоги мне забраться в телегу, — попросил Бёрн.

Юноша с Ирилан подхватили беднягу, кое-как затащили его в телегу, забрались сами, и Сорон ударил животных вожжами.

— Не гони лошадей, дружище. От тряски мой бок разойдётся по швам.

— Я постараюсь, друг. Я постараюсь.

Сорон старался гнать телегу как можно быстрее, объезжая всевозможные выбоины, ямки и корни деревьев, чтобы не возникало тряски. Но темнота, всё же, застала их именно в центре леса. Правда, никто не знал, где точно находится его центр, но казалось, что дела обстоят именно так. Деревья покачивались в такт завихрениям ветра, а ветер отнюдь не был тёплым. Ирилан и Аверин начали замерзать, в то время как накидывать на себя уже было нечего. Всю ткань использовали, чтобы укутать Бёрна. Ему сейчас было труднее всего. Тогда произошло то, чего никто никак не ожидал: колеса телеги с левого бока, как раз того, на который повалилась телега во время погони, предательски заскрипели и тяжело хрустнули, лишая компанию возможности добраться до Оусса к утру. А учитывая, что Бёрн тяжело ранен, они вообще оказались в бедственном положении.

— Яхг его подери! — ругался Сорон, — Теперь мы вообще в заднице!

— Не ругайся при ребёнке! — поругала его Ирилан.

— При каком ещё ребёнке?! — Сорон посмотрел на Ирилан, на Аверина, затем снова на Ирилан, после чего указал на юношу рукой, — Этот что ли? Да это уже мужик полноценный! Одним своим видом бандюганов распугивает!

Ирилан промолчала, она понимала, что великан прав. Сорон освободил лошадей, одну подвел к Бёрну и продолжил:

— Давай, мужик, взвалим этого хлюпика на старую клячу.

— Я тебе не хлюпик, мордоворот, — прохрипел Бёрн, стараясь улыбнуться. У него это плохо получилось.

Лошадь что-то профырчала, как бы говоря, что и она совсем не старая кляча. Сорон с Аверином помогли Бёрну взобраться на лошадь и продолжили путь пешком, усадив на вторую лошадь Ирилан.

— Далеко ещё до Оусса? — спросила девушка.

— Как до наших ушей, мадам, — саркастично отвечал ей Сорон.

— Я серьёзно!

— Я не знаю, — это он уже произнёс серьёзно, без капли иронии в голосе.

— В смысле? — продолжала дониматьй Ирилан.

— В прямом. Я хотел обойти Оусс другой дорогой, преодолев его. Время идёт, нас ещё ждёт длинный морской путь, так что нам нужно скоротать путь сухопутный. Потому я решил везти нас прямиком в Теден. Кто же знал, что телега развалится прямо на полпути?!

— Но Бёрн ранен, — заступилась за больного Ирилан.

— Бёрну не впервой, нужно подумать о миссии. Да, я тоже за него переживаю, но я в него верю… правда, теперь вот…

Ирилан не стала отвечать. Положение итак нельзя назхвать утешительным, и она поняла, что не стоит накалять ситуацию. Сейчас необходимо было изо всех сил двигаться дальше. Возвращаться назад, искать отворотку, пытаясь попасть в Оусс, являлось бессмысленной затеей. С таким же успехом можно было сразу похоронить и Траника и Бёрна. Благо, свет Каруны хорошо освещал дорогу, и все двигались легко. Но вскоре это закончилось. Не успели они пройти и полмили, как свет вдруг пропал. Облака заволокли Каруну так, что не было видно ни зги, зато в тот же момент все смогли различить огонёк в лесу, неподалёку от них самих.

— Там что, дом?! — воскликнула от удивления Ирилан.

— О, кстати, помните ту легенду? — вдруг оживился Сорон.

— Какую ещё легенду? — Аверину стало очень интересно послушать.

— О старой старухе, что сошла с ума, сожгла деревню, и ушла жить в лес? — полушёпотом спросила Ирилан.

— Да, эту, только другую, — загадочно и странно сказал Сорон.

— В смысле «другую»? — Ирилан тоже не поняла Сорона.

— Ну, просто много легенд ходит, скорее всего, об одной и той же старухе. Я слышал, что она не сожгла деревню, а переубивала там всех животных, смешала их кровь и научилась сама превращаться в животного. Потому и ушла жить в лес, чтобы быть ближе к природе.

— Я не хочу к ней… — произнесла Ирилан со страхом в голосе.

— Придётся. Если старуха живёт в доме, значит она не зверь. Если она сумасшедшая, придется с ней расправиться, нам сейчас нужна крыша над головой, а утром мы продолжим путь.

— Ты вот так запросто убьёшь старуху? — недоуменно спросила девушка.

— Если она сумасшедшая. Всяко лучше, чем позволять сумасшедшим сжигать деревни, или ты не согласна?

Ирилан снова промолчала, а Бёрну попросту было трудно говорить. Все направились к дому. По мере приближения, становилось видно, что за домом хорошо ухаживают. Рядом с ним даже виднелся участок с посевами. Четверо путников приблизились к дому, и только Сорон хотел постучаться, как дверь открылась нараспашку, и перед друзьями предстала седая пожилая женщина.

— Я уж заждалась! — как-то озорно вымолвила она.

— Вы в своём уме? — Сорон спросил это как-то с подковыркой, якобы, если вы не в своём уме, бабуля, то мне сейчас придётся с вами разобраться. И было заметно, что для него самого этот его вопрос прозвучал не менее неожиданно, чем для Аверина и Ирилан.

Конец ознакомительного фрагмента.