Тайна старого аптекаря

Светлана Черникова, 2023

Что бывает, когда в странном завещании сообщается о наследуемом по мужской линии кулоне и печати из черного камня. Кулон передается сразу, а за печатью надо ехать в далекую Сибирь…Только вот наследники не объявляются, нотариус внезапно умирает, его сын «случайно» погибает, а за печатью идет настоящая охота…Но не зря говорят: «чудакам везет»!.. Печать из черного камня с вензелем на витом браслете оказывается в руках девушки из Сибири, в архиве старого аптекаря найдена карта с указанием места, где спрятано таинственное «нечто», а сибирский шаман предупреждает о скорой смерти. Но кто же найдет клад и разгадает тайну старого аптекаря? Скоро узнаете!

Глава V

Вечером, налив себе чайку, я разложила все бумаги на столе и попыталась систематизировать информацию. Судя по открыткам и письмам, адресатов было двое. Несколько писем некоему А. И. Задорогину были датирована пятидесятыми годами прошлого века. Наскоро пробежав их глазами, я выяснила, что деда моего немца звали Артур Иоганнович Задорогин. Остальные письма и открытки были адресованы его отцу, и прадеду нынешнего переселенца — Иоганну Штаубмаху.

Интересно, чем они занимались? Пожелтелый листочек с круглой эмблемой был письмом Василия Сычева Штаубмаху. Немецкий-то он немецкий, а некоторые слова все же претерпели изменения в течение столетий. Обложившись словарями, я начала переводить письмо. Сычев сообщал Штаубмаху о скором своем приезде, просил сохранять это в тайне, выдав Сычева за своего дальнего родственника. Настаивал на необходимости срочных и решительных действий — совместной дальнейшей поездке на капище.

Фуу… Ерунда какая-то. Сычев едет к Штаубмаху, но не хочет «светиться». Это ладно, может, скромный был. Тогда почему нужны решительные действия и обязательно вместе необходимо отправиться в тьмутаракань? В общем, из всего письма интересна только эмблема, она действительно похожа на то, что я видела во сне.

Остальные бумаги, как и говорила Маша, были «тематические». Только вчитавшись в них поподробнее, я обнаружила много интересного. Например, листки с рецептами блюд оказались не совсем кулинарными, а вернее, совсем не кулинарными. Скорее всего, это были пропорции составления травяных сборов. По крайней мере, несколько знакомых названий трав по-латыни я нашла. Кроме трав в перечне компонентов встретилась сера, капли Зельмера и нефритовый порошок.

Ага, Штаубмах был либо врачом-травником, либо сам любил лечиться и коллекционировал рецепты своих лекарств. Так, что там учете расходов по дому? Вот это дед, молодец! Он не просто констатировал факты своих постоянных затрат, но и вел что-то вроде ежедневника. Так на среду 5-е мая у него значилось:

6–00 подъем

7–30 завтрак

8–00 до 9–00 работа с бумагами

9–00 до 12–00 посещения

12–00 до 14–00 выезд в город

14–00 до 15–00 принятие счетов и расчет за мясо, масло и муку с приказчиком Суетиным; за яйца, мясо кур и мед — с крестьянином Провоторовым.

Вечером после обеда он запланировал практические работы в кабинете. Все суммы записаны. Даже сколько примерно возьмет с собой на выезд в город. Эта сумма затем зачеркнута красным карандашом и сверху дописана меньшая. Экономия, однако, вышла.

А что такое посещения и практические работы в кабинете? Справки были рукописные и выданы в подтверждение подлинности качества предоставляемого товара — на нефритовый порошок и жемчужную пудру.

Открытки, а вернее, почтовые карточки были обычные. На левой стороне — рисунок, на правой — коротенькие строки. Как обычно, здравствуй, как дела, обнимаем, до встречи. Судя по текстам и адресам, Иоганн Штаубмах имел сестру, проживавшую в Петербурге и друга (называвшего его дорогой коллега) из нижнего Новгорода.

Четыре открытки, сложенные отдельно, поначалу ничем особо не отличались от остальных карточек. Но на них кроме основного рисунка на правой стороне вместо текста был тоже рисунок, странный и как будто оборванный, незавершенный. Извилистые линии, точки, обозначенные только заглавными буквами, штриховка и какие-то значки. Отложим на потом.

Итак, что мы имеем? Иоганн Штаубмах собирал рецепты снадобий либо был лекарем, поддерживал связь с друзьями и родственниками (Сычев, сестра Эльза и друг Алексей), проводил практические работы в кабинете и имел некие посещения. Ах, да! Еще не выбрасывал старые открытки. Просто интеллигентный, пунктуальный и немного сентиментальный человек. Скорее всего, на глаза директору музея и его заместителю попались письма Артуру Задорогину. Второпях они решили, что весь архив принадлежит ему. Действительно обычная, даже не немецкая фамилия.

Ничего толком не прояснив, я решила отправиться спать. Из неразобранного оставались лишь четыре открытки да еще один листочек, который я неожиданно обнаружила. Одна из открыток показалась мне немного толще обычных. Я попробовала расслоить ее ножичком. Действительно, открытка была проклеена лишь по краям, внутри лежал тот самый небольшой листок, исписанный мелким почерком. Завтра непременно зайду в горную аптеку и посмотрю, кто у нас был аптекарем в городе. А еще посоветуюсь с Машей по поводу архива.