Слезы-вода

Светлана Черемухина

Ну и пусть она одинока и никому не нужна. Ей тоже никто не нужен, у нее есть Кешка, и он ее никогда не предаст… Н-да, одиннадцатилетний мальчишка, бесспорно, далек от того, чтобы причинить ей зло… А вообще не важно, чего она хочет и о чем мечтает. Она не доверяет эти мысли даже дневнику. Но вот бывают же люди, которые умеют читать по глазам, будто в раскрытой книге. Или она и есть эта самая раскрытая книга? На лбу у нее, что ли, написано SOS? А вот и нет, ничего у этого странного байкера не выйдет, она не поддастся на его провокации. Одеваться в кожаную одежду и обвешиваться цепями в тридцать семь, летать ночи напролет на байке и торговать дурацкими неформатными фетишами в странном магазинчике под названием "Два слона" – это разве не перебор?

ГЛАВА 6

Про аллюр, радость подруги и профуканный сейшн

— Мистер Ченинг, почему же вы не скачете вместе со всеми за оленем, ради которого мистер Уайт и собрал нас всех? — мадам взглянула на своего спутника.

Ее кобылица шла медленным аллюром. Вороной рысак Ченинга еще не остыл от недавней гонки, но хозяин сдерживал ретивого коня, чтобы приноровиться к темпу молодой женщины.

— Чтобы иметь возможность любоваться красотой, — произнес молодой человек.

Женщина с улыбкой покосилась в его сторону.

— Вы правы, вид вокруг, действительно, восхитительный. Здесь чудные места.

— О, мадам, прекрасная, обворожительная мадам, — проговорил вдруг Ченинг страстно, повернувшись всем корпусом к женщине. Его темные глаза полыхнули огнем, который несказанно смутил женщину, так что она с поспешностью отвернулась. — Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду, и о чем желаю говорить с вами вот уже два дня.

Женщина склонила голову, пряча глаза под полями шляпки, и до дрожи сжала пальцы, удерживая поводья. На ней была темно-синяя амазонка, которая необыкновенно ей шла, идеально подчеркивая безупречность фигуры. На фоне изумрудной листвы мадам выглядела волшебной нимфой, от которой Ченингу было трудно отвести горящий взор. Он боролся с собой, со своим желанием, и правила приличия, вбитые с детства, с трудом сдерживали страсть.

— Дайте мне лишь несколько минут, и я открою вам сердце, — начал мужчина, но женщина вытянула руку, желая остановить его.

— Прошу вас, ни слова больше, — произнесла она почти со страхом. Ее грудь вздымалась, Ченинг увидел, что женщина взволнована.

— Вы божественны, позвольте мне стать единственным адептом в вашем храме, я посвящу всю свою жизнь поклонению вашей красоте, — проговорил мужчина, сверля ее жадным взглядом.

Ей было неприятно выслушивать эти высокопарные слова. Она не знала точно, привлекает мистера Ченинга ее «неземная» красота, или же состояние, оставленное родителями. В любом случае, ему нельзя доверять. Узнай он ее тайну — первым бросит камень, на этот счет молодая женщина не питала ни малейших иллюзий.

Этот мир жесток и выживают в нем лишь великие эгоисты, которые принесут, не дрогнув, в жертву самое дорогое и ценное, лишь чтобы избавиться от того, что может сделать их уязвимыми. В ее кругу нет людей, которые могли бы понять ее и посочувствовать.

Узнай они, какой сердечный выбор она сделала — поднимется скандал, люди пойдут на все, лишь бы защитить свои ряды от «проходимцев» и отстоять право считаться кастой привилегированных.

И что толку в том, что Серж гораздо благородней и возвышенней каждого из них, прекрасней и душой, и телом. Это никому не помешает уничтожить его, загнать с улюлюканьем, как этого бедного олененка, чтобы потом, вымыв руки, пойти к столу и, как ни в чем ни бывало, приступить к трапезе.

Порой мадам казалось, что жизнь сибаритов и небожителей как раз и заключается в травле иных, в чистке своих рядов и сохранении элитарного закрытого клуба. Но нет, такого удовольствия она им не доставит. Ее тайна навсегда останется сокрытой в глубине сердца, и пока она дышит, она будет любить. Не за высокопарность слов, не за надушенные манишки, не за счет в банке, о, нет. За ту радость и свободу, которые обрела, утонув однажды в искренних глазах прекрасного художника. Серж… Даже если теперь все и кончено между ними…

* * *

Зоя ошиблась: вечером Роза не позвонила, а на следующий день оказалась недоступна. Или что-то случилось и она в великом трауре, или все настолько хорошо, что пошли все лесом, лишь бы не мешали ей.

Так бывало и раньше, Зоя особо не волновалась по этому поводу. В голове, конечно, всплывали картинки, как Лавр приглашает её на свидание, как проводит с ней время в каком-нибудь модном клубе, а потом везет на своем блестящем мотоцикле к себе…

Блин, она так и не выяснила, где он живет. Разумеется, это неважно, но вот с ней так всегда — окажись у неё даже волшебная палочка или золотая рыбка, она и тогда обязательно профукает свой шанс и всё потеряет: захлопнется дверь, и Зоя тут же забудет, какой потрясающий артефакт только что держала в руках. Она растяпа, нелепая и смешная… и глупая. И не скажешь, что тридцать пять…

— Зоя, сядь, а то упадешь и огребешь сотрясение мозга, — заявила Роза, когда через пару дней соизволила позвонить подруге.

— Что, всё настолько плохо? — упавшим голосом произнесла Зойка, присаживаясь на табурет возле кухонного стола.

— Ты что, конечно же нет, всё просто офигенно! — Роза, разумеется, не поняла, что имела в виду подруга. Ей было невдомек, что если у Розы всё хорошо, значит, именно поэтому у Зои — полный ноль и даже минус.

«Ну давай, добей меня», — мысленно разрешила Зоя и приготовилась выслушать очередную повесть о любви своей охочей до подобных приключений подруги.

— Поведай своей старушке с артритом, как прошли последние два с половиной дня твоей бурной жизни, — произнесла она, взяв себя в руки.

Роза тут ни при чем. Она как бы даже спросила разрешения, и это притом, что Зоя и Лавр не встречались ни официально, ни в перспективе, ни в альтернативной реальности.

— Короче, Зойчонок, ты не поверишь, но он такой лапочка, что прямо мимими! — затараторила Роза. — Минимум слов и максимум дела, ну ты меня понимаешь?! — мурлыкала она. — А еще он подпустил меня к своей бороде и доверил побрить его, прикинь!

— И что, он теперь без бороды и весь в шрамах? Он в суд на тебя не будет подавать?

— Дурочка, никто ни на кого никуда подавать не будет. Ты же знаешь, у меня легкая рука. Но если крутой байкер доверяет своей новой подружке побрить его, о чем это говорит?

— О чем? Что ему надоела растительность на лице, но он желает сэкономить на услугах парикмахера?

— Фу, Зоя, какая ты злюка, чесслово! Просто между нами не осталось никаких границ и он мне полностью доверяет!

— Он тебя использует как бесплатную рабсилу.

— Да нет же, мы стали одним целым, понимаешь?

— Что, прямо как гермафродит?

— Зоя, остановись! Яд, прежде всего, отравляет того, кто его источает, ты слышишь? Между прочим, Лавр восхваляет твою доброту и ум, а ты тут вон как себя ведешь со своей лучшей, кстати, подругой! Знал бы он про твою вторую сторону, — сделала вид, что обиделась, Роза.

— Вам делать, что ли, больше нечего, как в постели обо мне говорить? — ужаснулась такому факту Зоя. Они что, с ума сошли?

— Знаешь что, я приличная девушка, — заявила Роза озадаченно, — и секс предпочитаю классический, один, так сказать, на один со своим избранником, понятно?

— Не очень.

— Третий — лишний, что бы сейчас ни говорили про разнообразие в этом деле, ясно? И мне не стыдно, что я придерживаюсь стандартных взглядов по этой теме. Я, между прочим, православная христианка, и никаких извращений себе не позволяю. Так что твои подозрения и обвинения в извращенности…

— Эй, остановись на немножко, — перебила Зоя, — о чем ты говоришь? Про какие такие извращения? Лавр что, извращенец?

— Да ты совсем что ли ку-ку? — возмутилась подруга. — У меня трубка из рук чуть не вывалилась.

— Я ку-ку? Я спросила про Лавра, и ты без промедления принялась разглагольствовать об извращениях. Что мне прикажешь думать? Он в постели с тобой говорит о моей доброте?

— Вообще-то нет, с Лавром я разговариваю за столом, — медленно произнесла Роза.

— А, ну теперь понятно, — Зоя опять сникла. — В постели с ним ты говоришь о себе, а за столом — обо мне. Хорошо, вот теперь всё встало на свои места.

— Нет, ну опять двадцать пять! Ну точно ку-ку, — возмутилась почему-то Роза. — Почему ты Лавра всё время укладываешь в мою постель?

— Я? Лавра? Да это ты ку-ку, Розамунда Алибабаевна!

— Да нет, это ты с ума сходишь, Зойлинара Худыйбердиевна. Когда я выползаю из кровати Макса, я иногда встречаю Лавра, и он мне говорит о тебе. Я вообще-то, комплимент планировала тебе сделать, а не мои сексуальные пристрастия обсудить.

Зоя онемела… Кажется, она даже услышала, как скрипят шестеренки у нее в голове, и мысли со скрежетом пытаются встать в таком порядке, чтобы стало ясно и понятно, в чем дело и какова ситуация на самом деле. Осталось только поставить последнюю точку.

— Розанчик, так ты, значит, брила бороду Максу? Тому красавчику под два метра ростом? — елейным голоском спросила она.

— Я так поняла, что на его место, по каким-то одной тебе ведомым причинам, ты поместила своего Лаврушку, — проявила чудеса дедукции подруга.

— Ну, я ошиблась, — призналась почти счастливая Зоя, — с кем не бывает.

— Ага, конечно, меня чуть на такие откровения не развела, — пробурчала Роза, но было слышно, что она в приподнятом настроении.

— Ну ладно, продолжай про своего красавчика, — милостиво разрешила Зоя уже в совершенно другом настроении.

— Ой, да ну, я уже поняла, что это тебе совершенно не интересно, — отмахнулась вдруг Роза. — И вообще, сегодня вечером мы идем с ним на концерт. Так что мне некогда болтать, надо собираться.

— На какой концерт? — Зоя почувствовала, как край её неба снова мрачнеет. Она практически ощущала, как сгущаются свинцовые тучи на горизонте её жизни. Скоро она совсем потеряет Розу и останется совершенно одна, не с кем будет и словом перемолвиться.

— Какой концерт — я не знаю, какой-то там джаз, или блюз, или свинг, слово-то какое, господи, подобрали, — оживленно говорила Роза. — Кстати, если хочешь — пойдем с нами, — любезно предложила она.

— Нет, что ты, этот концерт, я уверена, лишь предлог для встречи, — пробормотала Зоя. — Не хочу вам мешать, но спасибо за приглашение.

— Ну, дело твоё, — не стала настаивать подруга. — Тогда всё, дорогая, целую, не скучай, помни — я всегда рядом, — и Роза отключила телефон.

Зоя рассеянно кивнула и положила мобильник на стол. Скоро его можно будет выкинуть, потому что некому будет ей звонить. Подумать только, она завидует Розе. И чему? Что та пойдет слушать музыку, о которой понятия не имеет? Или что она пойдет туда с Максом, от которого, благодаря странному кульбиту судьбы, оказалась без ума? Или что там будет Лавр? Наверняка он там будет. Да вся их банда соберется, наверное. Будут пить пиво и тихо балдеть под звуки любимой музыки…

А она идет штопать носки и подрубать брюки Кешке. А потом надо отыскать его во дворе, затащить домой, затолкнуть в ванную, насильно накормить и уложить в постель. И дню конец, а завтра — то же самое…

Она прошла в комнату, включила телевизор, достала шкатулку с нитками и принялась коротать вечер.

Зойка больная на всю голову. Или на все сердце… Она способна заплакать даже тогда, когда Кешка слушает песню про пропавшую собаку. Вот честно, и смех и грех. Наверное, это какое-то психическое расстройство… Сразу вспоминается Пьер Ришар из «Папаш», который так же пускал слезу по поводу и без, неустойчивый в эмоциональном плане чудак, объект для насмешек. Вот и Зойка такая.

Сейчас она опять ревела, потому что с нервами что-то не в порядке, и она сумасшедшая, ненормальная неврастеничка, которая завидует человеку, вместо того чтобы порадоваться за него. Нет, она, разумеется, рада за подругу и ни капли ей не завидует, ведь Роза не виновата, что Зойка такая несчастливая. Да, она ведь та самая девчонка, которой по статистике больше никогда не достанется даже такого дурака, каким был её бывший муж.

Зоя не сразу поняла, что мелодия, доносящаяся с кухни, является звонком мобильника. Вскочив, бросилась на звук и в изумлении включила телефон, отметив, что входящий номер ей неизвестен.

— Зайка, не помешал? — услышала она голос, который тут же узнала. Миллионы ледяных мурашек повскакали со своих мест на руках и ногах, ввергая Зойку в тихий шок.

— Конечно, нет, я только недавно вернулась с теннисного корта и жду своего массажиста, — пролепетала она, чувствуя, каким затрудненным стало дыхание.

«Остановись, образумься и уймись, — мысленно шипела она на себя. — Лавр — друг твоего сына, не твой. И он может спросить что угодно про Кешку, и это может не иметь к тебе никакого отношения!»

— Что ж, здоровый образ жизни — это я уважаю, — улыбнулся Лавр. — Приветик, кстати, — запоздало поздоровался он.

— Ага, — только и смогла выдавить в момент вспотевшая Зойка. А чего он звонит-то?

— У нас тут сейшн один намечается, клевый такой, серьезный и стоящий, — продолжил Лавр. — Я подумал, вам могло бы быть интересно.

— Что за сешен… сэшэн… что за фигня такая? — охрипшим голосом, забыв откашляться, прокаркала растерявшаяся женщина.

— Вы, наверное, никогда не слышали про такого парня — Александра Климова?

— Угадали, не слышала.

— А имя Гэрри Мур вам о чем-нибудь говорит?

— О, да, и Джо Кокер, и Сантана.

— Почему они стоят в одном ряду?

— Потому что они все мне безумно нравятся.

— Как мужчины?

— Кто как, — Зоя не удержалась от улыбки. — Один как гитарист, другой как певец с обаятельной хрипотцой в голосе, третий тоже замечательно играет.

— Понятно, зая, вся с вами стало теперь понятно, — в голосе Лавра послышалось одобрение. — В таком случае, думаю, Климов произведет на вас впечатление. Его манеру исполнения сравнивают с Муровской, и я надеюсь, вы не откажете мне в удовольствии пригласить вас на его выступление?

Помните фильм «Реальная любовь», когда девушка, влюбленная в своего коллегу Карла два с лишним года, наконец-то привела его к себе в квартиру? Она попросила секунду, зашла за угол и исполнила танец крышесносной радости, но шепотом и без топота, а потом снова, как ни в чем ни бывало, вышла к своему обожаемому гостю. Такой танец готова была сейчас исполнить и Зойка. Она пойдет! Это вам не поход какой-то, она обязательно пойдет! Завтра же купит что-нибудь красивое и элегантное (деньги, разумеется, одолжит у Розы), и продумает макияж, чтобы нарисовать хотя бы подобие чего-то «милого» на своем лице.

— Когда концерт? — спросила, пытаясь унять радость, клокочущую в горле.

— Через два часа.

— Как через два часа? — Зоя бросила растерянный взгляд на дисплей микроволновки: двадцать-пятнадцать. — Не поняла… Что, сегодня?

— Я хотел позвонить вам раньше, но у Кешки весь день был разряжен мобильник, и я только сейчас сумел выяснить ваш номер телефона.

— А спросить у Розы?

— У Макса нет её номера. Представляете, она не оставила ему свой номер.

Ах, ну да, точно, Роза — она такая. Мутит с любым и каждым, но хранит в секрете свой адрес и номер телефона. А Зое заливала про единение без границ и секретов, и бедная женщина поверила, и даже успела испугаться, что уже навсегда потеряла свою единственную подругу.

— В таком случае, я вынуждена отказаться, — упавшим голосом произнесла Зоя.

Конец ознакомительного фрагмента.