Слезы-вода

Светлана Черемухина

Ну и пусть она одинока и никому не нужна. Ей тоже никто не нужен, у нее есть Кешка, и он ее никогда не предаст… Н-да, одиннадцатилетний мальчишка, бесспорно, далек от того, чтобы причинить ей зло… А вообще не важно, чего она хочет и о чем мечтает. Она не доверяет эти мысли даже дневнику. Но вот бывают же люди, которые умеют читать по глазам, будто в раскрытой книге. Или она и есть эта самая раскрытая книга? На лбу у нее, что ли, написано SOS? А вот и нет, ничего у этого странного байкера не выйдет, она не поддастся на его провокации. Одеваться в кожаную одежду и обвешиваться цепями в тридцать семь, летать ночи напролет на байке и торговать дурацкими неформатными фетишами в странном магазинчике под названием "Два слона" – это разве не перебор?

ГЛАВА 5

Про документы, разбитые чашки и ночных медведей

— Эммм… чем обязана? — Зоя застыла на месте, во все глаза разглядывая визитера. Какой же он высокий, пронеслось в голове. А сердце при этом так заколотилось, что, наверное, выскочило бы из груди, если бы умело прыгать.

— Прошу прощения, зайка, что снова отвлекаю, врываясь в вашу устоявшуюся размеренную жизнь, — произнес он вкрадчиво, без капли насмешки в глазах, — но дело в том, что…

— В чем? — Зойка безотчетно подалась вперед, проигнорировав опасно близкое расстояние. Она уловила аромат одеколона или лосьона и, о, небеса, это было божественно. Куртка скрывала мускулы, но память услужливо выдала картинку, повергшую бедную женщину в смятение, как днем, когда его бицепсам было тесно в рукавах футболки, и ткань была готова треснуть на груди.

— Э… у вас мой паспорт, — прозвучал бархатный голос Лавра, — и я чуть не уехал без него.

Зоя громко выдохнула, сбрасывая последние брызги очарования, за которое выдала временное помутнение рассудка. Разумеется, он не грусть-тоску ее пришел развеять, ему всего лишь нужен паспорт.

— Где же он? Куда я его убрала? — она сделала огромные глаза и заметила, как дернулся мужчина.

— В чем дело? Вы его потеряли? — Лавр в волнении схватил шлем обеими руками.

— Кажется… О, мне так жаль, вернее, даже не так, мне очень стыдно, — мямлила Зоя, то прикладывая обе руки к пышной груди, то прикрывая ими лицо. Её забавляло искреннее разочарование Лавра. Так ему, нечего было издеваться над ней, без стеснения обсуждая ее комплексы.

— Надо было умудриться это сделать, — пробормотал он, прикусив губу (от досады?)

— Я не нарочно, просто такое навалилось — сами видели, я растерялась, потеряла голову от расстройства, ну и, в общем, где-то я ваш паспорт оставила.

— Ну… ладно, ничего страшного, это не смертельно, — проговорил он упавшим голосом, разворачиваясь, чтобы уйти. — Не расстраивайтесь, я заплачу штраф, и через месяц у меня будет новый документ, — полушутя давил он на совесть виновницы. — Хотя, паспорт был символом моего доверия и, можно сказать, вы его потеряли в буквальном смысле.

— О, как я могла забыть о кармане в моем платье! — притворно радостно воскликнула коварная женщина и извлекла на свет божий документ, удостоверяющий личность гражданина, стоящего напротив и глядящего на неё во все свои огромные серые глазищи.

— Своеобразное у вас чувство юмора, — пробормотал Лавр, приходя в себя. — Дайте пять, — и он протянул широкую ладонь.

Зоя не смогла отказать себе в удовольствии прикоснуться к ней и, довольная, зарделась, пытаясь согнать с лица улыбку, после чего торжественно протянула мужчине документ.

— Заглядывали в него? — с подозрением спросил он, оставив паспорт в её руках так, что они оба держали его за края.

— Изучила каждую страничку, — заверила женщина. — Недаром ваше лицо показалось мне смутно знакомым. Я не ошиблась — вы известный маньяк и за вами охотится полиция.

— Уверяю, дамочка, вы меня с кем-то сильно перепутали, — широко улыбнулся мужчина. — Я не имею отношения к этим делам. Я всего лишь скромный наркобарон, причем отошедший от дел, и только недавно сделал пластическую операцию.

— О, и зачем же вы на ней сэкономили? — не удержалась Зойка и тут же покраснела. Боже, какая она грубая, совершенно не умеет говорить со свободными раскрепощенными мужчинами, скатываясь до банального хамства.

Опять эта приподнятая бровь. Боже, столько такта, столько иронии, и столько… сдержанности.

— Простите меня, Лавр, — пробормотала она. — Чего-то я снова закосила. Попробуйте списать это на мою общую усталость в связи с тупым захлопыванием двери и переживаниями матери по поводу беспечности своего сына.

— Уверяю, вашему сыну не грозило никакой опасности, — произнес Лавр серьезно, вытянув, наконец, из ее пальцев паспорт и пряча его во внутренней карман куртки. — Я несу ответственность за людей, которые мне доверились, да и о своей жизни пекусь, так что… скорее метеорит мог свалиться нам на голову, чем я бы стал виновником аварии.

— Вот про метеорит — это вы классно сказали, — усмехнулась Зоя, — аргумент блестящий, — и кивнула головой в подтверждение своих слов. — Хотите выпить? — вдруг встрепенулась она.

— Ну… у вас кроме чая, наверное, и нет ничего крепче, — заметил мужчина.

— Ну почему же, кофе.

— А, пожалуй, я приму ваше приглашение, — заявил вдруг Лавр и шагнул через порог.

Да, с «выпить», это она здорово придумала, глупая мазохистка. Знает же, какой мучительной будет агония, но решила-таки ее продлить. Подумать только — мужчина в ее доме! Вот Роза бы удивилась… Стоп! Роза!

— А Роза… она ждет внизу? — поинтересовалась невинным тоном, приглашая гостя на кухню.

— Не-а, Роза уехала с Максом, — сообщил Лавр, бережно опуская шлем на полку под зеркалом и вскользь бросая взгляд на свое отражение. — Макс, это мой приятель, он был со мной, только молчал все время, — пояснил он, оборачиваясь.

— Да, да, я помню его. Такой интересный молодой мужчина, милый и обаятельный, — закивала Зоя, направляясь по коридору в кухню.

— Что, серьезно?

— Да нет, конечно, — рассмеялась она. — Я даже не запомнила его. Без куртки на улице вообще не узнаю.

Единственное, о чем она сейчас жалела, так это что забыла заглянуть в его паспорт. Не узнала, сколько ему лет, женат ли он и есть ли у него дети. Могла бы еще узнать, где он живет. Хотя, в наше время прописка в паспорте не обязательно соответствует реальному месту проживания. И как только Роза согласилась уехать не с ним? Наверняка девочка разочарована, и когда позвонит, Зое придется ее «лечить» и утешать, выслушивая жалобы о коварстве и безразличии Лавра.

— У вас такая неважная память? — казалось, Лавр искренне удивлен и даже сочувствует.

— А вы, оказывается, можете быть бестактным? — она с грохотом поставила чайник на плиту.

— О, пардон, мадам, подобное больше не повторится, — Лавр сделал смешные глаза, при этом склонившись как высокородный идальго.

— Да ладно, со мной можно по-простому, — успокоила его Зоя, расставляя чашки на круглом столе.

Своей кухонькой она гордилась: чисто, светло и… тесно. Этот медведь, втиснувшийся между холодильником и столом, выглядел забавно, словно гигант в кукольном домике. — Как вы пьете кофе? — обратилась к нему Зоя, подавляя улыбку. А Кешка огорчится, когда узнает, что Лавр заходил без него.

— Две ложки, без сахара, спасибо. Но позвольте вам не поверить.

— Чему именно? Что у меня отыщется сахар?

— Что вы позволите общаться с вами по-простому, — Лавр с прищуром наблюдал, как кипяток, плюясь и брызгаясь, наполняет его игрушечную чашечку.

— А в чем дело? — Зоя невольно сдвинула брови.

— Вот видите, вы уже напряглись, а ведь я еще даже и не начинал, — усмехнулся мужчина, придвигая к себе чашку.

— А вы не думали, что все дело в вас?

— О, сотни людей подтвердят вам, что это не так.

— Просто, возможно, вы неправильно меня поняли, — прошипела Зоя. — «По-простому» — не значит без церемоний и беспардонно.

— Не припомню, чтобы я нарушил какую-то церемонию или беспардонно вас задел, — пожал плечами Лавр, затем внимательно взглянул на Зою и нахмурился. — О, похоже, зая, что бы я ни сказал и ни сделал — вам я в любом случае угодить не смогу.

— Ну почему же, зачем вы так, — процедила «зая». — Я, например, очень благодарна вам за отвагу, когда вы бесстрашно забрались на третий этаж и открыли мне дверь. Вы даже не представляете, какой проблемой это для меня было, — все бы ничего, но сказано это было таким тоном, что едва ли походило на признательность и благодарность.

— Пока мы рассекали пространство мира, гоняя с ветром наперегонки… гхм… — Лавр вдруг запнулся, так как совсем недавно утверждал, что скорость была безопасной, — ну, в общем, пока нас не было, вы и сами могли бы спокойно проделать этот трюк.

О, как мило, какая прелесть, над ней можно насмехаться, и он умело это делает! Ну прекрасно! Просто замечательно! Розу бы он, наверняка так не оскорбил, он бы и мысли не допустил, чтобы нарисовать и тем более озвучить эту картинку, как женщина пятидесятого размера в платье и на каблуках карабкается по балконам. Но с Зоей-то можно и по-простому! О, да она же сама ему это только что предложила.

— Я просто боюсь высоты, — произнесла она с таким видом, будто ей стало трудно дышать, и Лавр понял, что взрывоопасную ситуацию надо срочно купировать.

— А хотите, я помою посуду! — предложил вдруг он и, не дожидаясь ответа, вскочил и бросился в комнату.

Через минуту послышался звон разбитого стекла, и Зойка подскочила как ужаленная. Рижский сервиз, он старше чем она, и дорог её сердцу, как семейная ценность. Когда она ворвалась в комнату, спасать уже было практически нечего. От чайного сервиза на шесть персон осталось лишь две чашки и три блюдца. Добро пожаловать в разноперую солянку из чашек и тарелочек всех цветов и размеров!

— Упс, — произнес Лавр и, как ни была расстроена Зоя, она увидела, что ему неловко. — Простите.

— Ладно, забудьте, он слишком стар и дни его так и так были сочтены, — проговорила она, пытаясь скрыть печаль в голосе. — Сейчас принесу ведро и веник. А вы не трогайте ничего тут, чтобы не порезаться осколками.

Она сделала, как и сказала, и оба присели на корточки, принявшись заметать на совок осколки посуды.

— А вы заботливая, — проговорил тихо Лавр.

— Да, я такая, и уж если теряю иголку, не прошу Кешку разуться и ходить босиком.

Лавру потребовалась несколько секунд, чтобы вспомнить анекдот, старый, как и этот сервиз.

— Нет, правда, — проговорил он. — Побеспокоились о моих руках, принесли всё необходимое, собираете и молчите, вместо того чтобы ругать мою косорукость на чем свет стоит. Вы и с Кешей такая. Беспокоитесь за него, стараетесь оберегать от всего… Только это невозможно. Парень не вырастет настоящим мужчиной в тепличных условиях.

— Но это не какие-то особенные тепличные условия, — не согласилась с ним Зоя, — это просто любовь… и страх за него.

— Я понимаю, и Кешка знает, что вы его любите, это очевидно, и он сразу дал мне это понять.

— Что, правда?

— Ну, я сразу понял, что мальчик из приличной семьи, что мама за ним следит и он её уважает, — заверил Лавр. Он накрыл своей ладонью её руку. — Давайте дальше я сам. Вы действительно сегодня устали. Судя по антуражу, — он огляделся с улыбкой, — у вас была ещё та вечеринка, с конкурсами и испытаниями, я прав?

Самодельные плакаты, шары и детские поделки валялись по всей комнате.

— О, да, дом ходил ходуном, все стояли на ушах и было шумно, — улыбнулась Зоя и послушно уступила ему совок и веник, сама же осталась сидеть рядом. Увеличивать расстояние между ними ей не хотелось.

— Понимаете, зая, — доверительно обратился к ней мужчина. — Парень не сможет поверить вам на слово, что где-то опасность, если не попробует посмотреть ей в глаза.

— Что вы такое говорите, — сразу возмутилась Зоя.

— Послушайте меня, я поясню иначе свою мысль. Если малыш дотронется до горячего, он всю жизнь будет избегать этой опасности. А если его просто уводить в сторону, он не сможет однажды вовремя её идентифицировать и избежать.

Зоя молчала.

— Как он станет смелым, если вы уберете из его жизни все страхи и малейшие опасности? Как он станет ловким, если вы лишите его возможности испытать свою силу и ловкость? Ну, я не знаю, что еще можно привести в пример… — Лавр задумался.

— Да я понимаю вас, — вдруг произнесла Зоя. — Прекрасно понимаю, что вы хотите мне сказать, и признаюсь, тут с вами не поспоришь, но…

— Но?

— Я просто за него боюсь. Случись с ним что, не сумей он проявить свою ловкость или смелость — он пострадает. И что тогда мне делать?

— Но ведь это тренируется. Сначала всегда проводятся бои на тренажерах, потом в условиях, приближенных к боевым, и только потом бойцов выпускают в реальные полевые условия.

— У вас все гладко и складно выходит, — грустно улыбнулась Зойка, качая головой. — А у меня на руках мальчик, и мы не черновик пишем, мы живем на чистовую, и второго шанса нам может быть не дано.

— А хотите, я вам его дам? — Лавр долгим взглядом посмотрел ей в глаза.

Давно она так не говорила с мужчиной, в обжигающе возбуждающей близости от него, заглядывая в глаза, чувствуя его дыхание на своем лице. Зоя вдруг поймала себя на мысли, что когда общается с Лавром, не думает о том, как выглядит. Забывает о своей внешности, полноте и всех комплексах. Словно он сам этого не видит и это перестает быть проблемой номер один и для неё самой. Он как-то быстро отвел её от болезненной темы, сместил акценты после того инцидента в магазине в их первую встречу.

Это она, как дурочка, зарывалась, а парень, похоже, общается с личностями, а не с их весом и объемом талии. Вот и сейчас смотрит на неё так, словно хочет сказать что-то сокровенное и важное, что может доверить только ей. Стоп, а может, он ездит ей по ушам и просто играет её чувствами?

Зоя медленно поднялась и сверху-вниз взглянула на своего гостя.

— Сам ангел господень пожаловал ко мне в мою скромную обитель, даруя второй шанс, позволив исправить былые ошибки, — произнесла она с сарказмом. Что поделать, комплексы… Она уже признавалась, что не умеет общаться с мужчинами.

— Ну, что вы натворили в прошлом, я едва ли могу исправить, — сказал Лавр тихо, не обращая внимания на её насмешливый тон. — Но про шанс я серьезно. Вот вы все ругаете нас, мол мы, дремучие глупые переростки, забывшие повзрослеть и поумнеть, ничего в жизни не достигшие, мы представляем опасность для подрастающего поколения своей инфантильностью, подавая им дурной пример и лишая их возможности иметь идеал, образец для подражания.

Женщина молчала, хлопая ресницами. Неужели именно это Зоя дала ему понять, когда выступала в магазине из-за того, что он слишком долго на нее смотрел? Ну да, она была сердита, потому что стыдится себя до поросячьего визга, но…

— А мы создали классный клуб «Ночные медведи», в котором парни могут найти себя и свой путь в жизни. И это не навязывание нашей субкультуры, образа жизни и личного мировоззрения, а шанс найти что-то свое, особенное для каждого. Это территория свободы.

Лавр замолчал, ожидая возражений, но их не последовало. Что тут скажешь? Территория свободы? Это то, чего до смерти не хватает самой Зое.

— Зая, вы даже не представляете, как много в нашем городе потерянных душ, детей, не нужных ни родителям, ни себе. Они не знают, как дорого на самом деле стоят, и кто-то должен сказать им об этом правду.

— Но мой ребенок не беспризорник, он не заброшен, и я не пренебрегаю им, — возмутилась Зоя. — Вы же сами только что это подтвердили.

— Да, разумеется, ему посчастливилось родиться в любящей семье, — заверил Лавр, — но знает ли он себя? Он ищет свой путь, а вы обрубаете ему все ходы, ставите препоны на каждом шагу.

— Это неправда, — возмутилась Зоя, но без былой уверенности.

— Ой, да ладно! Вы до чертиков боитесь, что он станет слушать не ту музыку, которую принимаете вы, будет носить не ту одежду, которую вы считаете приемлемой, и станет делать многие вещи, которые вы понять просто не в состоянии. Вы боитесь, что однажды он станет таким, кого вы не сможете понять и принять, ведь так?

— Если это сеанс у психотерапевта, то у меня нет денег и я вам всё равно не заплачу, — буркнула расстроенная Зойка. Он словно в голове у неё покопался.

— Зайка, я сам вам заплачу, только обещайте мне, что попробуете доверять своему сыну чуть больше, чем прежде, — проговорил Лавр, проникновенно глядя ей в глаза.

— И что же это за «ночные медведи»? Вы попросите меня отпускать его на ваши ночные сходки?

— Боже упаси, конечно нет. Пока он учится в школе, он в вашем полном подчинении. Но ночным медведям есть чему научить его и при свете дня, — заявил Лавр.

— Например? Как гонять на мотоцикле, пить пиво и громко рыгать?

— Да, материнское сердце — страшная сила, — проворчал Лавр, поднимаясь во весь свой исполинский рост. — Короче, я допиваю кофе и ухожу, и если Кешка сунется в мой магазин, я отошью его и просто заставлю уйти. Но если он станет мрачным и замкнутым, не спрашивайте его, в чем дело. Знайте, что парня лишили какой-то части его души, его мечты, его фантазии о чем-то настоящем и большом, хорошо? Я вас предупредил.

Лавр взял ведро с осколками былой роскоши и направился на кухню. Встревоженная Зойка побежала за ним. Она наблюдала, как он молча сполоснул руки под краном, и угодливо протянула полотенце. Он кивком головы поблагодарил ее за эту любезность, подошел к столу, попробовал остывший кофе и чуть заметно поморщился.

— Я передумал, — заявил мужчина, посмотрев на хозяйку квартиры. — Я не стану допивать кофе, я уйду прямо сейчас, — и направился в коридор.

Зоя отважно встала у него на пути, преграждая дорогу.

— Хорошо, возможно, я слишком устала и перенервничала, чтобы понять цели и идеи, которые ночные медведи несут в массы, и возможно, природная вредность мешает мне признать частичную правоту вашей работы с подростками. Я просто прошу вас дать мне шанс в более спокойных условиях еще раз поговорить об этом. Сейчас я просто не в состоянии что-то услышать и усвоить. Не говоря уже о том, чтобы принять.

Лавр с хмурым лицом выслушал это сбивчивое признание и довольно улыбнулся.

— Отлично, извинения приняты, — сообщил он. — Пошли с нами в поход, — и слегка прикоснувшись к её плечу, пододвинул в сторону, чтобы всё же пройти в коридор.

— В поход? Зачем это? — Зоя поплелась следом, всё еще чувствуя тепло от прикосновения к плечу.

— Кешке понравится, уверяю вас, — Лавр мельком глянул в зеркало, поправив волосы, и потянулся за шлемом. — Выживание в экстремальных условиях — самое то для домашних мальчиков. А выше присутствие ограничит наш беспредел и фантазию, направленную на измывательства над рыхлыми телами избалованных детишек.

Зоя не любила походы. Вернее, не так. Она ненавидела их, потому что всю сознательную жизнь была их лишена. Не с кем было туда отправиться, не было даже приличного костюма для подобного мероприятия, и она не обладала той фигурой и физической силой, которая дала бы ей возможность наслаждаться этим действием, а то, что в походах можно ловить кайф, она не сомневалась. Это всю жизнь было для нее верхом романтики. Палатки со спальниками, песни под гитару у костра, еда и чай с ароматом дымка, стрекот ночных сверчков и горящие звезды в небе. Ничего этого в её жизни никогда не было. Кто-то другой наслаждался подобной красотой, пока Зойка задыхалась в пыльном городе, носясь по замкнутому кругу своих проблем и жизненных неурядиц.

И вот такую размазню этот парень зовет в поход? Разумеется, она скажет «нет», и будет ненавидеть за это и его, и себя. Его за искушение, себя — за малодушие и трусость. Но Кешка… он был бы рад, уж это точно. За Лавром, похоже, он пойдет и в огонь, и в воду, и пролезет даже в самую узкую медную трубу, если Лавру это зачем-то понадобится.

Но Кешку одного она в лес не отпустит!

— Мне надо подумать, — выдавила она, зная, что не будет спать полночи, думая об этом коварном финте медведя. Свалился же на её голову!

— Вот и славненько! — улыбнулся Лавр и, подмигнув, вышел из квартиры.