Рапсодия для контральто

Светлана Сервилина

Руководитель фольклорного ансамбля найдена мертвой в гостиничном номере. Коллеги убитой отрицают свою причастность к преступлению, хотя у многих из них был серьёзный мотив. Но почему никто не слышал выстрела? Юлия Симонова начинает расследование. Журналистку не останавливает даже совершенное на неё покушение. Она выясняет не только имя преступника, но и его тайну.

1 глава

Март 2005 г.

Молодая женщина зашла в торговый центр и оглянулась, выискивая взглядом свободную тележку для покупок. Ни одной! Нескончаемый поток людей, входящий и выходящий через стеклянные двери супермаркета, и пустое сиротливое место, где обычно стоят пластмассовые корзины и продуктовые коляски. Так всегда бывает перед праздниками. Юля Симонова в очередной раз отругала себя за то, что не позаботилась о покупках заранее. Но вырваться с работы в последние дни было просто не реально. На телестудии «Телеком» перед международным женским днем был страшный аврал: передачи, сюжеты, репортажи. Главный редактор нагрузила всех сотрудников заданиями, а ей, Юле, досталось больше других. Только вчера она закончила монтаж своей авторской программы, а сегодня, шестого марта, уже уезжала в командировку в Оренбург на фестиваль художественной самодеятельности. Конкурсная программа ожидалась насыщенная. В течение недели творческие коллективы из восьми городов представят номера по нескольким номинациям: групповое пение, сольное, фольклор и танцы. А основной задачей съемочной группы все это снять и, разбавляя информацией о городе, фестивале, других конкурсантах, сделать целую серию репортажей для показа в эфире ведомственного телеканала.

Предстояла длинная дорога на автобусе вместе с художественной самодеятельностью предприятия «Нефтегазмет», в состав которого входила и студия «Телеком». Поэтому Юлии Симоновой для начала надо было запастись едой на всю дорогу до Оренбурга и купить продукты для дочери, которая изъявила желание всю неделю, пока будет отсутствовать мама, жить одна, а не переселяться, как было раньше, к бабушке. Юля не стала спорить с девочкой, решив, что Марта — человек серьезный и самостоятельный. Тем более, что через несколько дней ей исполнится тринадцать лет. Журналистка еще раз обвела взглядом суетливую толпу надеясь, что кто-нибудь начнет освобождать тележку от покупок, но тут услышала за спиной свое имя. Она оглянулась и рядом с входом в торговый зал увидела Лену Веселову из фольклорного ансамбля «Рапсодия».

— Привет! — помахала она ей рукой.

— Осталась без коляски? — улыбнулась приятельница, кивая на тележку перед собой. — Можем пользоваться одной! Или ты собралась основательно затариться, и тебе нужна отдельная?

— Нет, думаю я тебя сильно не стесню, — радостно отозвалась журналистка и пошла с Еленой рядом, — хотела продукты в дорогу купить. Что еще делать в автобусе пятнадцать часов?

— Так ты с нами едешь в Оренбург? — поглядывая на полки с консервами, спросила девушка.

— Да, будем снимать фестиваль.

— А оператор кто?

— Слава Дьяков.

— Не знаю такого, — пожала плечами Лена, — нас всегда снимал Витя Николаев. Он же у вас самый лучший оператор, да?

— Да, — кивнула Симонова, но продолжать разговор на эту тему не стала.

С Виктором она не разговаривала уже несколько месяцев, и это ее очень угнетало. Конечно, она бы с удовольствием поехала в командировку с ним, учитывая его профессионализм в работе и их трепетные чувства друг к другу. Но в графике съемок оператором был записан Дьяков, и так тому и быть. Славик — приятный парень, вежливый, воспитанный и относится с уважением к ее особе, так что это лучший вариант из всего операторского цеха их телестудии.

Вернувшись домой, Юля разложила покупки по полкам холодильника и заглянула в комнату дочери.

— Марта, давай я тебе покажу, что и где лежит на кухне, — предложила она, — чтобы тебе легко было ориентироваться тут без меня.

— Мам, — девочка улыбнулась, — я сама разберусь. Не маленькая.

Женщина только пожала плечами и направилась в свою комнату, с иронией прошептав:

— Не маленькая…

К четырем часам вечера она уже была у Дома культуры предприятия «Нефтегазмет». Современный автобус стоял у самого входа в здание, а вокруг собралась разношёрстная толпа, состоящая из отъезжающих и провожающих. Юля поднялась по ступенькам и направилась вглубь по проходу между креслами искать свободное место.

— Вы с телевидения? — раздался голос за спиной.

— Да, — журналистка оглянулась и увидела мужчину за рулем. Он сидел за матовой стеклянной шторой, как в кабинке, поэтому она его не сразу заметила.

— Тогда ваши места самые первые, — он кивнул на кресла у входа, — так Ираида Федоровна распорядилась. Слева за мной будет сидеть она со своей Жулькой, а около выхода — съемочная группа.

Юля кивнула, удивленно подумав: «С Жулькой? Неужели директор клуба возьмет с собой собаку?» Она небрежно бросила свою спортивную сумку на место у окна и вышла из автобуса. Журналистка с любопытством рассматривала стоящих людей, пытаясь отыскать знакомые лица. Наконец, она увидела директора Дома культуры «Нефтегазмета» — Линькову Ираиду Федоровну. Это была пышногрудая дама с русыми кудрями. Поговаривали, что её стремительная карьера началась с того момента, как поменялось руководство Нефтегазового гиганта пять лет назад. Новый генеральный директор сделал кадровые перестановки и поставил своим заместителем по общим вопросам достаточно молодого и перспективного специалиста — Дмитрия Мостового. Ираида на одном из корпоративных вечеров шаловливо выплясывала в фольклорном костюме так, что ее бюст несколько раз задел слегка опьяневшего Дмитрия Захаровича. С того момента ансамбль русской песни «Рапсодия» стал неотъемлемой частью художественной самодеятельности предприятия, а Линькова сначала возглавила свой родной фольклорный коллектив, а потом и ведомственный Дом культуры. Ее низкий голос с начальственными нотками теперь можно было услышать на всех мероприятиях города, а за глаза Ираиду всё чаще стали называть «генеральшей». Юля несколько раз брала у Линьковой интервью и успела оценить её профессиональные способности. С первого взгляда могло показаться, что Ираида Федоровна всей душой болеет за свой коллектив, за всю художественную самодеятельность, взращивает юные таланты и трудится, не покладая рук, на благо отечественной культуры. Но это были только слова чиновницы, заученные шаблонные фразы и ни капли искренности. Однако в целом Линькова была приятной женщиной, улыбчивой и хлебосольной. Журналистка сегодня впервые увидела ее рядом с мужем. Хотя мужчине было не больше тридцати пяти лет, одет он был, как богатенький дяденька девяностых — в добротную кожаную куртку и норковую шапку. Он смущенно улыбался, глядя на жену. Два сына-школьника младших классов поцеловали Ираиду по очереди, а она шутливо всем троим, включая супруга, погрозила пальцем. Юля наблюдала за этой сценой с интересом, подумав, что мужа и сыновей «генеральша» держит в ежовых рукавицах так же, как и весь коллектив клуба.

— Через пять минут отъезжаем! — крикнула она в толпу своим знаменитым контральто.

Все сразу засуетились. Артисты стали подниматься в автобус, прощально помахивая руками, а провожающие отошли на почтительное расстояние с проезжей части. Когда захлопнулась дверь, и водитель завел двигатель, Юля с испугом посмотрела на место рядом с собой. Славика Дьякова на месте не было.

— Ираида Федоровна, — растерянно обратилась она к руководителю творческой делегации, — у меня оператор не пришел!

— Не волнуйся, Юлия, — ответила Линькова, — мы заберем его по пути у телестудии с аппаратурой. Мы с ним договорились.

«Какой, оказывается, ушлый Славик, — усмехнулась про себя журналистка, — уже успел созвониться с Линьковой. Мог бы и меня предупредить!»

Каково же было ее удивление, когда автобус остановился у родного «Телекома», и в распахнувшейся двери появился Виктор Николаев. Артисты с радостью стали приветствовать оператора, как близкого друга. Доброжелательно улыбаясь, он заботливо сложил аппаратуру на заднее сиденье и плюхнулся рядом с Юлей.

— Славик заболел, — коротко пояснил он.

Когда за окнами автобуса замелькали покосившиеся деревянные домишки окраины города, Ираида Федоровна поднялась со своего места и громко сказала:

— Народ, внимание!

Все моментально притихли и повернулись к руководительнице, напряженно выглядывая из-за спинок кресел.

— Я в Оренбург лечу самолетом, — без объяснений причин продолжила Линькова, — а за себя оставляю своего заместителя — Ульяну Леонидовну. Прошу любить и жаловать!

Тут же с соседнего кресла вскочила худощавая женщина со стрижкой под мальчика. Она смешно и даже карикатурно смотрелась рядом с Ираидой, выделяющаяся на общем фоне всего коллектива своими аппетитными формами.

— Все вопросы, которые возникнут во время поездки, будет решать она, — «генеральша» снисходительно посмотрела на своего заместителя. Та подобострастно закивала головой.

— Завтра утром вы прибудете в Оренбург, — продолжила Линькова озвучивать план на ближайшие сутки, — и разместитесь на ведомственной базе отдыха «Лесные жители» в десяти километрах от города. Мы встретимся с вами на репетиции в клубе «Прометей» в два часа дня. Ведите себя хорошо тут, не балуйтесь! — добавила она игриво.

После короткой речи, она накинула на плечо дамскую сумочку и царственно двинулась на выход.

— Ираида Федоровна, — Ульяна услужливо потянула ручку вместительного чемодана, стоящего перед креслом, — а ваши вещи?

— Муля, не нервируй меня, — громогласно засмеялась Линькова, поглядывая вглубь салона автобуса, по-видимому, ожидая поддержки ее «оригинальной» шутки.

Оттуда, действительно, раздались несмелые смешки подчиненных.

— Копейкин уже получил задание. Да, Паша?

— Конечно, — со второго ряда встал коренастый мужчина лет тридцати и растянул пухлые губы в улыбке, — все будет сделано, Ираида Федоровна! Доставим ваши вещи в полной сохранности!

— Ну вот и славненько, — руководитель клуба помахала рукой самодеятельным артистам, — до встречи!

Автобус остановился, директриса спрыгнула со ступеньки и направилась к черной иномарке, стоявшей у обочины дороги.

Как только водитель автобуса закрыл двери, по салону пробежал вздох облегчения.

— Ура, товарищи! — бойко крикнул Марк Пшеничный, солист мужского квартета «Волжане».

— Чему это ты радуешься? — начальственным тоном спросила Ульяна и строго посмотрела на весельчака.

— Ульяна Леонидовна, это он так выражает эмоции по поводу высокой чести, которое оказало ему предприятие «Нефтегазмет», направив на фестиваль в славный город Оренбург! — с иронией ответил Руслан Карсанов.

— Знаю я по поводу чего у вас эмоции, — пробурчала женщина и, подозрительно осмотрев пассажиров, вернулась на свое место.

— Жулька выслуживается, — услышала Симонова шепот сзади и оглянулась. Прямо за ней сидела незнакомая черноволосая девушка со стрижкой «каре», а рядом — Элина Ермоленко, руководитель студии бальных танцев.

— Здравствуйте, Юля! — улыбнулась Эля.

— Здравствуйте!

— Вы знакомы? Это наша солистка Зарема Хубиева., — представила она свою соседку.

— Очень приятно, — журналистка протянула ладонь и назвалась.

— Юля, привет! — крикнула сидящая через два ряда Ольга Арсенова.

Симонова привстала с места и помахала девушке рукой, а потом, просунувшись между спинками кресел, спросила вполголоса у Заремы:

— А где же собачка?

Хубиева и Ермоленко переглянулись.

— Какая собачка? — спросила Элина.

— Жуля, — растерянно ответила Юлия.

Оби молодые женщины одновременно засмеялись.

— Вон, — Зарема вытянула указательный палец, показывая на заместителя Линьковой, — за водителем сидит. Ульяна Леонидовна Жулина, а все ее в клубе «Жулькой» зовут.

— Ах вот оно что, — усмехнулась Симонова и, не желая продолжать эту неловкую тему, предложила, — мне мама в дорогу напекла пирожков с разными начинками. Давайте перекусим?

— Ой, правильное решение, — согласилась Ермоленко, — я тоже набрала с собой продуктов столько, что весь автобус можно накормить!

— И у меня еды — целый пакет, — засмеялась Зарема и громко обратилась ко всем,

— Ребята, кто будет хычины? Сама делала, учтите!

— Давай сюда, Заремушка! В прошлый раз, помню, я чуть язык не проглотил, — весело крикнул статный парень с модной стрижкой.

Тут же зашуршали пакеты со всех сторон, и аппетитно запахло едой, как будто это не салон автобуса, а придорожное кафе. Все стали активно угощать друг друга съестными запасами.

— Будешь? — Юля протянула пирожок Виктору.

— Сама пекла? — улыбнулся мужчина, вынимая наушники из ушей.

— Нет, мама. Мне некогда было, — честно призналась она.

— Ладно, давай, — махнул рукой Николаев, — у твоей мамы тоже неплохо получаются пироги.

— Неплохо? — с иронией переспросила Симонова и покачала головой.

Виктор достал из своей сумки термос и, налив вареный кофе в большую кружку, подал сотруднице.

— Постой, — она торопливо пошарила рукой в пакете и достала бокал, — налей мне сюда!

— Выпьем за мир? — Виктор аккуратно стукнул своей посудиной о край Юлиного бокала.

— За мир, — кивнула она и отхлебнула кофе, — вкусный!

Уплетая пирожки с кофе, они молча поглядывали друг на друга, словно боялись разрушить возникшее перемирие.

«Случайно или нет оказался здесь Виктор, это уже не важно, — подумала Юля, — главное, чтобы в командировке не было причин для выяснения отношений и высказывания взаимных обид. И ни в коем случае не показывать вида, что он мне по-прежнему небезразличен. Пусть думает, что я остыла. Так будет проще и спокойнее».

— А ты всех тут знаешь? — спросила она, спустя какое-то время.

— Практически всех, — пожал плечами оператор, — снимал их сто раз, да и в командировки с ними уже ездил.

— Расскажи вкратце, — попросила Симонова, — все-таки с этими людьми нам целую неделю общаться.

— Начнем с фольклорного ансамбля «Рапсодия», — он задумался, — шесть человек: три женщины и трое мужчин. Ну, девушек ты знаешь: Лена, Ольга и Ираида. Вон тот накаченный блондин, который с аппетитом уплетает Заремкины хычины, Алексей Городулин.

— Лешу я тоже знаю, — улыбнулась журналистка, — и Валеру Тельнова с Олегом Задереем.

— Да, точно, — хмыкнул Николаев, — мы же про них репортаж делали. А с мужским квартетом познакомилась?

— Я там знаю только двоих: Марка и Руслана. Звукорежиссер Паша Копейкин познакомил, когда мы со Славиком Дьяковым снимали в клубе новогоднюю сказку для детей.

— Хорошие ребята, — Виктор открыл термос и налил себе еще кофе.

— Да, — согласилась она и протянула пирожок заместителю директора, — Ульяна Леонидовна, попробуйте стряпню моей мамы!

Жулина тут же повернулась на голос соседки и, смущенно взяв угощение, тихо проговорила:

— Спасибо, Юля.

Между тем Николаев продолжил:

— В квартете «Волжане» кроме Марка и Руслана ещё Вася Драпак. Даже не знаю, что про него сказать. Тихий, спокойный, семейный, — продолжил Виктор, — а рядом с ним паренек небольшого роста, видишь?

— Да, — Симонова оглянулась и протянула одноразовую тарелку с пирожками через проход знакомым девушкам из фольклорного ансамбля, — Лена, Оля, угощайтесь! Они еще тепленькие!

Пока артистки брали пирожки и благодарили, Симонова с любопытством разглядывала мужчин, сидящих на последних рядах.

— Это Дамир Исмагилов, очень талантливый юноша. Он самый молодой в коллективе, но уже успел жениться и стать отцом. Дамир поет в квартете всего полгода. Зарема Хубиева, работает на заводе бухгалтером, а танцоров я и сам не знаю, — Николаев махнул рукой, — у Элины этих малолеток несколько групп.

— Не такие уж они и малолетки, — не согласилась журналистка, — им уже по лет пятнадцать — шестнадцать.

— Ну нам-то они почти в дети годятся!

— А кто вон тот пожилой мужчина, который сидит у окна в самом углу?

— Это второй водитель, — ответил Виктор, — они посменно ведут автобус. С ним я лично не знаком.

За окном проплывала необъятная степь с редкими островками потемневшего снега. Время от времени вдоль трассы мелькали деревца, стыдливо дрожа тонкими голыми веточками, словно обнаженные девицы. Солнце медленно спускалось к горизонту, подсвечивая облака холодным сиреневатым светом. Чем дальше отъезжали от родных мест, тем становилось грустней. Однообразный степной пейзаж и легкое монотонное покачивание автобуса убаюкивали путешественников. Неожиданно в середине салона раздалось сопрано:

— А ну-ка песню нам пропой, веселый ветер!

Веселый ветер, веселый ветер!

Моря и горы ты обшарил все на свете

И все на свете песенки слыхал.

Тут же песню из любимого фильма детства «Дети капитана Гранта» подхватило несколько голосов. Юля повернулась к артистам и тоже стала бойко подпевать, а Виктор, вынув из кофра камеру, начал снимать. Не успели закончить задорный марш, как кто-то запел легендарную «Катюшу». Песни сменяли одна другую: от романтично-печальной «На тот большак» до военно-патриотичной «Нам нужна одна Победа» из кинокартины «Белорусский вокзал».

Когда артисты, наконец, умолкли, утомленные дорогой, водитель остановил автобус и громко крикнул:

— Последняя остановка перед сном!

Все начали двигаться к выходу, легонько подталкивая впереди идущих в узком проходе. Юля спрыгнула со ступеньки и оглянулась. Темная степь и ни одного огонька. Как будто они уехали на край земли, где всё вымерло. И только пронизывающий холодный ветер, неутомимо толкающий сонных путников из стороны в сторону. Он не знает сочувствия, он пробирается своими колючими щупальцами под одежду и выгоняет оттуда тепло.

— Мальчики — налево, девочки — направо, — скомандовала Жулина и быстрым шагом направилась за одинокую автобусную остановку.

— Юль, иди сюда, — позвала из-за невысокого бугорка Ольга.

Осторожно ступая, журналистка направилась на звук голосов.

— Фу, здесь уже кто-то был, — прошептала она.

— БылИ, — выделяя последнюю букву, поправила её Веселова, — словно целое стадо прошло, поэтому смотрите все под ноги!

Возвращаясь бегом к автобусу, Юля резко остановилась и задрала голову к небу, рассматривая, словно впервые, сверкающую панораму.

— Какое небо! Звезды, как на ладони, а Большая Медведица какая яркая!, — восторженно проговорила она.

— А вон созвездие Лебедя, — голос Виктора раздался рядом.

— Где?

Он сделал глубокую затяжку и, взяв Юлю за плечи, слегка повернул.

— Видишь? — вытянув в небо палец, произнес он. — Звезды расположены в виде креста.

— Вижу, — радостно воскликнула она.

На мгновение мужчине показалось, что они только вдвоем в этой темной необозримой степи под сверкающим небом. Он ощутил такую нежность к Юлии, что еле сдержал себя, чтобы не прижать её к себе.

«Она ко мне относится, как к сотруднику и не более. Ну и пусть. Не надо показывать, что я по-прежнему, схожу от нее с ума. А то опять начнутся разборки и обиды. Пусть будет так, как есть», — подумал Виктор.

— Пойдем во внутрь, — он кивнул на автобус, — а то замерзнешь.

— Все на месте? — спросил водитель и, услышав утвердительный ответ Паши Копейкина, выключил в салоне свет. Через некоторое время пассажиры погрузились в сон.