Затерянные в Эльдорадо

Светлана Нарватова, 2022

Началось всё, как в анекдоте: как-то раз собрались вместе американский бизнесмен, колумбийский футболист, британский красавчик-ученый и я, блондинка-дизайнер из Франции… Но, увы, несмешно: мы потерпели авиакатастрофу над колумбийской сельвой. Пилот отравлен, и, возможно, убийца еще среди нас. Будто мало опасностей диких джунглей, наркомафии и секретов древних муисков, которые жили здесь до прихода испанцев. И чтобы мне уж совсем скучно не было, похоже, все участники нашего похода на выживание не совсем те, кем кажутся.

Глава 6. Келли

В общем-то, только теперь, оказавшись на какое-то время одна, я осознала весь ужас ситуации. Ненавижу сельву. Ненавижу душную жару, в которой между одеждой и гнусом выбираешь потеть в одежде. Потому что гнус — это не только отечные, болезненные укусы, но и тысяча и одна болезнь. И нет гарантии, что ты привита от всех.

Только бы нас нашли! Хотя не знаю, как это возможно в нашем зеленом аду. Не факт, что поможет костер, потому что дым под такой кроной развеется, если вообще ее пробьет. Нужно выходить на открытую местность. Только где она, эта открытая местность? Где мы находимся? Не сбились ли мы с курса, пока пилот был не в себе? А если и не сбились, то в какой точке маршрута мы потерпели крушение и где от нас ближайший источник цивилизации?

Но это всё — завтрашние проблемы. А сейчас нужно решать неотложные. Например, трое мужиков — и километры необитаемого леса вокруг. Если тут кто-то и живет, то вряд ли женщины. А если женщины, то вряд ли добровольно.

С какой стороны ни посмотри, а автомат под боком бы не повредил. На крайний случай — хороший, острый нож. Но у меня и его нет. Остается надеяться на здравый смысл двух третьих мужской части компании. То, что он отсутствует у «Тавиньо», и так ясно. У двух остальных — под сомнением. Но, может, пока они будут выяснять, кому принадлежит главный приз, мы выйдем к людям. Значит, стратегия поведения — спокойный нейтралитет. Беспомощность — дозировано, ровно, чтобы будить отеческие, а не основные инстинкты. Глупость — умеренно, чтобы и симпатии не возникало, и желания прибить — тоже. Больше молчать, меньше действовать. Пусть мачо нас спасают, у них энергии много. Заодно и поизрасходуются. Авось, на приставания сил уже не хватит. Мне кажется, отличная стратегия.

Главное, чтобы тактик во мне не подкачал.

Когда я вернулась из пешего неэротического путешествия, Тавиньо и Эндрю уже были возле самолета. Колумбиец пытался прорваться к фюзеляжу, а американец его не пускал, растопырив руки.

— Ой, а что у вас тут происходит? — спросила я миролюбиво, как положено настоящей любопытной блондинке.

— Этот хо́то не пускает меня в самолет! — объяснил для непонятливых колумбиец.

— Да? А почему? — поддержала я беседу.

— Потому что он ихо де ла пута! — аргументировал Тавиньо на обсценном испанском.

— А что означает «иходелапута»? — невинно поинтересовалась я.

Американец смутился. Возможно, уровень его испанского не отличался от французского. Но то, что «пута» в пристойном варианте звучит как «девица с пониженной социальной ответственностью», он, видимо, знал.

— Сын бешенной ослицы и каймана! — проявил колумбиец творческий подход к переводу, и в чем-то был близок к оригиналу. Вряд ли такую самку можно было назвать разборчивой в связях.

— Фу-фу-фу! — сморщила я носик. — А почему вы его не пускаете? — обратилась я к американцу с сомнительной родословной.

— Вдруг этот… что-нибудь еще нажмет, и самолет всё-таки взорвется? — резонно заявил Эндрю, вытирая рукавом пот со лба. Он так и не снял пиджак, страдалец во имя имиджа.

Интересно, как надолго его хватит? Сельва очень быстро обнажает истинную суть человека, срывая всё наносное.

— На что ты намекаешь, мохо́н?! — возмутился Тавиньо и полез на оппонента с наскоками, выпячивая грудь, как петух на боях.

Не знаю, как он разглядел в словах американца какой-то намек. По-моему, всё предельно четко и конкретно. Но сильнее меня поразила некритичность нашего латиноамериканского спутника. То есть, с его точки зрения, он тут вообще не при чем, а самолет упал исключительности из-за несвежей кармы.

— О чем спор? — в разговор вмешался незаметно вернувшийся англичанин.

— Он не пускает меня в самолет! — снова возмутился колумбиец, но, на мой взгляд, британец был не тем человеком, которому стоило жаловаться.

— А зачем тебе нужно в самолет? — задал закономерный вопрос красавчик.

— Тебе какая разница, гринго де лос кохо́нес?! — взревел Тавиньо, видимо, исчерпав невеликие запасы терпения.

— Он не «гринго», — поправила я.

— Что, отсосала ему, и сразу стала умной? — взъелся колумбиец на меня.

— Я никому ничего не отсасывала. Это «раз». А во-вторых, для того, чтобы понять, что он не из Штатов, ума не надо. Достаточно иметь уши. Он англичанин.

— Давайте мы сейчас все выдохнем и попробуем начать с самого начала, — предложил красавчик. — Представимся, раз уж нам придется провести какое-то время вместе. Я действительно из Великобритании. Меня зовут Брайан Уэйд. Биолог. Летел в Венесуэлу, чтобы продолжить экспедицию.

Он кивнул в мою сторону.

— Меня зовут Келли Дежарден. Я живу во Франции. Работаю в индустрии моды. Летела в Тунху к своему родственнику, — сообщила я о себе необходимые сведения.

Про похороны благополучно умолчала, потому что живой родственник, который ждет меня в Тунхе, лучшая защита, чем мертвый.

— Эндрю Додсон, — представился американец с голливудской улыбкой. — Компания «Экола», Майами. Органическая еда для здоровой жизни. — Рекламные интонации, отработанные до автоматизма. — Я — менеджер по поставкам сырья из Латинской Америки. Летел в Тунху для заключения прямых договоров с фермерами.

Он снова улыбнулся, как воплощенная мечта дантиста, и развел руками.

— А я — Отавиу Ферран. Футболист. Играю за Индепендьенте Медельина. Лечу, — летел, — на свадьбу к старшему брату. Боюсь представить, что со мной сделают родственники, когда я туда всё-таки доберусь.

— Футболист в Колумбии вообще профессия опасная. Один неловкий гол — ты мертвец^[12], — утешил его Брайан.

Впрочем, Тавиньо в словах британца сарказма не заметил и довольно заулыбался. По-дружески шлепнул Уэйда по плечу и спросил:

— Ну, что? Теперь-то можно уже добраться до багажа?

Примечания

12

Защитник сборной Колумбии по футболу Андрес Эскобар на Чемпионате мира-1994 в матче против США забил автогол. Проиграв эту встречу, колумбийцы не смогли выйти из группы и улетели домой. Через несколько дней Эскобар был расстрелян в своём автомобиле. Каждый выстрел киллер сопровождал криком: «Гол!».