Рубин для мастодонта

Светлана Лаврова, 2021

Наверное, ничего этого не было. Наверное, просто Джек рассказывает своей сестре Мэгги о миоцене, мечтая, как вместе с дядюшкой, мистером Беннингом, скакал бы по равнине, заросшей низкими болотными пальмами, охотясь на гигантских кабанов, выслеживая стада ещё не лошадей, а гиппарионов, и махайродов – саблезубых тигров. Всё это просто фантазии Мэгги. Она, как и Алиса (или профессор Челленджер?), умеет погружаться в её бездны. Палеонтологическая фантастика началась во времена Конан Дойла. В это время великих открытий не только дети надеялись увидеть гигантских животных, которых все считают вымершими. Так что всё это – просто викторианский пикник на фоне миоцена. Просто произошла небольшая путаница. Как раз для того, чтобы разобраться в ней, лёжа на диване и тоже мечтая о миоцене – удивительном времени, когда всё было больше и интереснее. Важно: не забыть кота. И конфеты.

Глава восьмая

Бесконечные сокровища Индии

— Как вы могли, мистер Стенхоуп, как вы могли! — негодовала экономка миссис Миллсом, пока девочки осматривались в холле, а денщик Смит распрягал верблюдов. — Привезти гостей без предупреждения! Как вы безответственны, сэр! В доме ничего не готово! Мебель в чехлах, перины в гостевых спальнях не проветрены*, балдахины не вытряхнуты…

— Я не сомневался, что для такой талантливой экономке, как вы, миссис Миллсом, предупреждения излишни — у вас всё всегда в порядке. У хорошей экономки всегда всё готово — разве нет? Но, вероятно, я вас переоценивал, — сказал Джек. — Успокойтесь, мои гости не собираются спать на ваших непроветренных перинах. К вечеру мы уедем обратно.

— И напрасно, — поджала губы экономка. — У вас есть своё родовое гнездо, и нечего без конца шляться по чужим усадьбам.

— Беннинги не чужие, они меня вырастили и воспитали, — возразил Джек. — Да и перины у них всегда проветрены, не то, что у некоторых.

— Хорошенько же они вас воспитали! Привезти гостей в неприготовленную усадьбу! В доме ничего нет, кроме холодной ветчины, и я, как назло, отпустила кухарку на сегодня.

— Эта ветчина меня преследует, — поморщился Джек. — Хватит, Миллсом. Пошлите в кондитерскую за пирожными, и гостьи будут довольны. Мегги, Алиса, где вы? Пошли в столовую, ящики свалены там. Мисс Хикс, вы погуляете в саду или выпьете чаю с миссис Миллсом?

— Я должна присматривать за моими подопечными, — объявила мисс Хикс, которой гораздо интереснее казалось разбирать рубины с алмазами, чем пить чай с незнакомой, суровой на вид экономкой.

Конечно, чувствовалось, что дом долго стоял без хозяев. Более-менее жилыми казались только комнаты слуг и кухня. Да еще спальню Джека спешно привели в относительный порядок, когда он без предупреждения нагрянул из Индии в Лондон, а из Лондона в Стенхоупхилл. Остальные комнаты пропитались нежилым духом, и безответственная младшая горничная утверждала даже, что видела там мышь* (за что была сурово наказана — горничная, а не мышь).

Особенно покинутой казалась парадная столовая, мрачный зал с закопченными балками и хмурящимися на стенах головами мастодонтов, иктитериев и махайродов, изрядно побитых молью. Между головами висели гобелены на античные сюжеты. Они выцвели, покрылись пылью, и было непонятно, что делает почтенный обмотанный простынёй джентльмен в веночке: то ли топит в ручье толстую леди, тоже в простыне и веночке, то ли купает её и вытирает этой простынёй. Вытканный на заднем плане зверь был похож и на оленя цервавитуса, и на дворецкого Дженкинса одновременно. Напротив оленя-Дженкинса стоял большой буфет, в буфете кто-то шуршал с неизвестными целями. В камине огонь не разводили наверное года три, и там поселилось почтенное семейство пауков. Экономка не велела их трогать, ибо все знают — убивать пауков грешно. Потому что когда Дева Мария с младенцем Иисусом прятались в пещере от солдат царя Ирода, их спас паук. Он мгновенно затянул паутиной вход в пещеру, и солдаты Ирода подумали, что там давно никого нет — вон какая паутина ядрёная! Миссис Миллсом пыталась прогнать пауков добром, без рукоприкладства, но они не уходили.

Кресла и стулья скрипели, честно предупреждая, что на них лучше не садиться. Ковры были скатаны и убраны, и деревянные половицы выглядели бесстыдно голыми. Шторы были сняты и отданы в стирку, так что голыми казались и окна, и большая стеклянная дверь в сад. Одно стекло на ней треснуло с угла, почти незаметно.

Но Мегги и Алиса ничего этого не видели. Потому что на полу посреди столовой громоздилась гора ящиков разного размера!

— Смит, бери молоток или как там это устройство называется, ты будешь вскрывать ящики, — приказал Джек дюжему усатому молодцу, своему армейскому денщику, которого он захватил из полка в качестве полезного сувенира.

— Да, сэр, — пробасил Смит и взялся за топор. Гувернантка взвизгнула. Смит посмотрел на неё неодобрительно — он не любил таких худых дамочек — и ударил по первому ящику. Поднялось облако пыли.

— Дорогие мисс, позвольте надеть на вас передники, — в столовую вбежала экономка с какими-то тряпками в руках. — Иначе ваши красивые платья будут испорчены.

Мегги и Алиса послушно позволили обвязать себя передниками, доходившими им до щиколоток, оглядели друг друга и захихикали. Гувернантке передника не принесли, и она слегка обиделась.

Смит ударил еще раз, ящик развалился. Гувернантка сунула туда любопытный носик и взвизгнула снова. Из ящика выглянула огромная мохнатая голова с кривыми клыками и выпученными зелеными глазами. Гувернантка подвинулась на два шага влево и метко упала в обморок на руки Джека. Джек сунул её Смиту и приказал:

— Отнеси куда-нибудь в прихожую и положи подальше. Смотрите, девочки, это же шкура динофелиса*! Как искусно обработана голова, а глаза из маскатного стекла — прямо глядят!

— Это кто-то вроде наших махайродов? — спросила Мегги.

— Ну да, тоже крупная саблезубая кошка, только клыки покороче, лапы потолще да пятна на шкуре поярче. Я его повешу здесь, в столовой — прикрою вон того гобеленового дяденьку в простыне. Получится Геракл в шкуре Немейского льва. Смит, ты отнес мисс Хикс?

— Она обратно припёрлась, — недовольно пробурчал Смит, снова берясь за топор.

— Мне уже лучше, — пролепетала гувернантка. — Я должна исполнять свои обязанности. Какой ужасный зверь! Мисс Алиса, не смотрите на него, у вас будет припадок.

— У меня никогда не бывает припадков, — робко возразила Алиса.

— У каждой приличной мисс должен начаться припадок при виде такого чудовища. Мистер Стенхоуп, как вы можете показывать юным леди такие кошмарные вещи? Это неприлично.

— Смит, я, кажется, ясно приказал: возьми её и отнеси в прихожую! — рявкнул Джек.

— Да, сэр, — Смит положил топор, сгрёб гувернантку в охапку и вынес из столовой.

— Это шкура брамантерия* — так, ничего особенного, — бормотал Джек, разбирая содержимое первого ящика. — Здесь отдельно упакован череп какого-то местного мастодонта. Надо же, бивни позолочены. Немножко дурной вкус, но нарядно. Повешу в столовой взамен вон того облезлого животного неизвестной национальности в левом углу. Это еще какие-то мелкие шкуры. Надо отдать миссис Миллсом, чтобы она пересыпала лавандой от моли. Это что? Маленькое седло, отделанное жемчугом. На верблюда не налезет. Неужели мой высокий и отнюдь не худенький брат увлекался ездой на синогиппусах*?

— Это кто — синогиппус? — спросила Алиса, трогая пальчиком жемчужины.

— Это вроде нашего гиппариона, только мельче. Они в Индии и в Китае бегают. На синогиппусе разве что ваш Бобби может покататься. Непонятное седло. Но жемчуга на нем — на пять ожерелий хватит. Какой-нибудь принц-раджонок баловался, ездил на синогиппусе.

— Ваше приказание выполнил, — отрапортовал Смит. — Отнёс в прихожую, сунул за стойку для зонтов, загородил сундуком. Сундук кованый, она не отодвинет.

— Молодец, — похвалил Джек. — Разбивай следующий ящик.

Дальше разговоры пошли отрывистые и невнятные:

— Это что? Дрова? Зачем посылать дрова из Индии в Англию?

— Нет, это бивни мастодонтов, порубленные, как полешки, для удобства транспортировки. Можно заказать резчику что-нибудь сделать. Полный ящик бивней!

— У нас Симонс хороший резчик, он так папиного платибеладона разукрасил!

— А в этом ящике тряпочки какие-то.

— О-о-о! Какие шали! Какие красивые!

— Слишком яркие.

— Это модно. София такую хотела, но они очень дорогие. Джек, подари эту шаль Софии, и она сразу согласиться на тебе жениться.

— Я подарю вот эту шаль Софии, а вот эту — тётушке Беннинг, правильно? А это тоже ткань какая-то. А! Это сари. Наматывается на индийскую леди особым образом, и получается красиво.

— Я! Я буду индийская леди! Джек, намотай на меня ткань особым образом. — Да ты что, Алиса, я не умею. Размотать сари я еще смогу, приходилось практиковаться, а намотать нет. Давай дальше смотреть. Тут какая-то мелочь из кости слонов и мастодонтов. Украшения, подвески, браслеты. Тонкая работа. Ручной экран, шкатулка, еще две шкатулки. Как они не рассыпаются, тут стебелёчки вырезаны в волос толщиной.

— Джек, а вот этот гребень тебе не очень нужен? Он же тебе не идет? Я бы его взяла насовсем.

— Конечно, Алиса, бери. Очень изящная резьба. А ты, Мегги, что хочешь в подарок?

— Я хочу живого динозавра. Папа рассказывал, что в Лондоне есть выставка динозавров*, это такие настоящие драконы, которые жили давно, еще до короля Георга. В Англии их уже всех охотники перестреляли. Может, в Индии динозавры сохранились?

— Нет, дорогая Мегги, там их тоже нет. И мне кажется, Роберт не прислал бы живого динозавра… домашние животные как-то не в его вкусе.

— А тут что? Ой! Похоже на скелет большой-пребольшой летучей мыши* со сломанными крыльями. В Индии есть такие большие мыши? На них летают?

— Нет, это складное бамбуковое кресло. По-моему, сломанное. Зачем Роберт упаковал это хлам?

— Может, в бамбуковые трубки напиханы алмазы и рубины? Дай чем-нибудь поковырять.

— Вот какая-то шпилька с бирюзой. Осторожно, она острая.

— Нет, ничего не напихано. Ого! В этом ящике оружие! Вот это мне нравится!

— Смотри, Мегги, это меч кханда*. Всё, как положено — широкий, с полуторной заточкой, с металлической ажурной накладкой вдоль обуха.

— Смешной меч, к концу расширяется, как лопаточка для паштета.

— Нет, это очень хороший индийский меч, я его в кабинете повешу. И вот этот талвар* тоже.

— Это же сабля.

— Ну да, талвар — это сабля. Хороший клинок, полуторная заточки. А рукоять какая! Интересно, это изумруд или не изумруд? Наверное, маскатное стекло.

— Ой, кинжал! Немножко скривился.

— Это ханджар*, они обычно искривлены. Рукоять из бивня гомфотерия, завиток загнут книзу. Резьба простенькая, но элегантная. Прямо сам ложится в ладонь.

— Джек, мне нужен этот кинжал.

— Забирай. А вот этот не отдам, это чиланум* — обоюдоострый, рукоять с круглым расширением в середине, с круглым навершием, и всё куётся из одного куска стали — и лезвие, и рукоять. Я такой видел в коллекции нашего полковника, но сам найти не мог — редкость.

— А это что, тоже гребешок? Железный.

— Это багнак* — страшное оружие, «тигриные когти». Несколько стальных «когтей» закреплено на поперечине с двумя кольцами для пальцев.

— А это браслет?

— Нет, это чакра* — круглый метательный нож сикхов. Их носили на руке, как браслет, и кидали во врага. Гравировка красивая, обычно они проще.

— Джек, я хочу такой браслет. А то вдруг у меня заведется враг, а мне и кинуть в него нечего. И кинжал я тоже забрала. А рубины-алмазы-шали-шелка себе оставь, хорошо?

— Договорились, Мегги. А в этом ящике английские ружья! Отлично! Эту новенькую нарезную винтовку «Холанд-Холанд»* я подарю дядюшке Беннингу. А пехотную винтовку Энфилда образца 1853 года оставлю себе, она и для охоты хороша. Ну да, не новейшая модель, но я стрелял из такой на войне. Прицельный огонь на пол-мили*, а вообще стреляет на милю и больше. О-о, штуцер, да еще какой мощный! Получше моего. И приклад богатый.

— Джек, в этом ящике вообще ничего не понятно!

— Поглядим… это опахало из пальмовых листьев. Все листья поломаны, можно выбросить.

— Нет, надо отдать маминой горничной Мери, и пусть она маму опаха… опахаливает… опахивает, когда жарко. А то мама устает сама веером веять. Заменим пару пальмовых листьев — у нас за деревней много пальм растет, да и в саду есть.

— А это тент для охоты на кабанов. Едешь на высоком паракамелосе по джунглям, высматриваешь добычу, а над тобой тент, чтобы голову не напекло.

— Вот здорово! Это всё равно, как папа пошел бы на охоту под зонтиком от дождя. У него на рукоятке зонтика вырезана морда махайрода. Только она похожа не на махайрода, а на дворецкого Треверса.

Джек покосился на гобеленового оленя-Дженкинса и сказал:

— Все дворецкие на кого-нибудь похожи. Это закон природы.

— А тут сколько всего!

— Набор походных чайников. Атласные туфли, шитые жемчугом. Десять фунтов сушеных фиников — можно подумать, в Англии финики не растут. Алиса, не тяни в рот, они пыльные, их надо помыть хотя бы.

— А вдруг в каждом финике спрятано по рубину! Надо же проверить! Я только раскусывать буду, а глотать не буду.

— Еще здесь же набор курительных трубок. Москитная сетка. Статуэтка дяденьки с огромным количеством рук — или это тётенька?* Маленький барабанчик, на нем жрецы в храмах барабанят. Отдельно упакована связка бамбуковых копий. Смотрите, вот это копье с наконечником из Аурунгабара, такой наконечник называется борадж. Листовидная форма и усиление в виде ребра. А этот наконечник почти в два раза длиннее, восемь дюймов*, треугольное сечение, их делают в Лондоне, фирма Уилкинсон с Пэлл-Мэлл. Эти копья мне пригодятся, когда я пойду на Олд Куба. А здесь что-то большое замотано в ткань. О, это два отличных кашмирских ковра. А это ящички с пряностями, надо отдать кухарке.

— Джек, посмотри! Я индейка! — это Алисе наскучили ружья и копья. Она намотала на себя сверкающую ткань с павлинами и воткнула в волосы свой новый гребень. Надевать сари Алиса не умела, и получилось что-то вроде ярко-зеленого узорчатого кокона, из которого высовывалась очень довольная мордашка бабочки.

— Мисс Алиса, как вам не стыдно! Приличная юная леди не будет надевать на себя такую непристойную одежду без пуговиц и шнуровки. И что это за гребень? Покажите. О-о, выбросите немедленно эту гадость! Тут вырезаны голые женщины!

Да, мисс Хикс явно не понравилось индийское прикладное искусство.

— Это апсары, — поправил Джек. — Небесные индийские девы, духи воздуха, если я не путаю. Они не голые, на них пояски. Они не могут ходить в корсетах и кринолинах, в Индии слишком жарко.

— Могли бы потерпеть, бесстыдницы, мы же терпим, — и гувернантка протянула руку за гребнем. Но Алиса спрятала его за спину и нырнула за Джека.

— Ты сказал, что загородил её сундуком! — возмущенно прикрикнул Джек на Смита.

— Я перелезла, — объяснила гувернантка. — И очень вовремя, я вижу. У вас тут просто оргия. Ножи какие-то валяются, а вдруг мисс порежутся! И ружья!

— А вдруг мисс застрелятся, — пробормотал Джек. — Мы уже заканчиваем. Остался всего один ящик, самый маленький. Смит, открывай.

В в последнем ящике, обмотанная плотной тканью, была упакована большая шкатулка из сандалового дерева. В шкатулке было три отделения, каждое — с отдельной крышечкой. В первом отделении перемешалась всякая дамская мелочь: шёлковый шарфик, шелковые вышитые перчатки, довольно аляповатые, веер, тоже сандаловый и одуряющее пахнущий, серебряный браслет дешевого вида, кусок необработанной бирюзы. Во втором отделении лежала небольшая индийская книга. Мегги открыла наугад, там были нарисованы летящие по небу обезьяны*, самая большая — в короне. А внизу на обезьян смотрела красавица во дворце. Дворец был распилен повдоль, чтоб было видно, что там внутри. А может, он такой сделался после землетрясения, Мегги не знала точно.

— Какие изумительные краски! — восхитился Джек. — Так и сияют. Наверное, что-то интересное. Жаль, что не на английском. А здесь что?

В последнем, самом маленьком отделении лежало письмо и пакетик, завернутый в хлопковую бумагу*. Джек развернул его. На белом фоне эффектно блеснуло большое, с половину грецкого ореха, красное стекло.

— Рубин! — сдавленным голосом воскликнул Джек. — Так это правда!

Гувернантка снова упала в обморок. Она прицелилась упасть на Джека, но тот отпрыгнул, и гувернантка промахнулась и с грохотом свалилась на пол. И тут же вскочила — там валялся багнак «тигриные когти», и бедняжка порядком оцарапалась — прямо до крови.

— Смит, окажи леди медицинскую помощь, — приказал Джек.

Смит схватил сопротивляющуюся мисс Хикс за локоть и увёл на кухню, на перевязку.

Девочки, вытянув шеи и не решаясь прикоснуться к драгоценности, любовались ярким камнем. Джек нетерпеливо раскрыл письмо.