Королевский гамбит. Сборник рассказов

Светлана Кутузова

Тонка грань, которая отделяет реальную жизнь от неявленной и скрытой. От той, где происходит то, что нам неведомо, что невидимо нашими глазами. Но мир – это больше, чем нам кажется, намного больше. И так причудливо переплетаются миры в рассказах петербургской поэтессы и писательницы Светланы Кутузовой, что хочется вникнуть, понять и угадать, а порой и прикоснуться к этому неявленному, но такому невероятному и скрытому миру.

БУДУЩЕЕ С ВЫСОТЫ 106 САНТИМЕТРОВ

Коучинг, умение ставить цели, мотивация — красивые слова для правильных в общем-то процессов. Но меня учил им не личный психолог, не авторитетные и дорогостоящие тренинги, а…мой сын — веселый человечек семи лет.

— Мама, ты застряла в игре. Надо давно перейти на другой уровень, а ты все никак не можешь выскочить с этого. — Он вроде бы играет в Арканоид, но ушки все равно на макушке. Он слышит, как я обсуждаю уже в десятый раз неудачное общение со значимым для меня человеком. Снова и снова, словно хожу по кругу. И мне никак не удается сделать тот самый рывок вперед, чтобы из этого круга выйти.

Мы не часто слушаем детей, когда они берутся судить о наших взрослых делах — чаще отмахиваемся. Но с некоторого момента я стала слушать. И отвечать. И задавать вопросы.

Мы идем из сада. Он очень серьезно начинает беседу:

— Расскажи, кем ты хотела быть в детстве?

— Слушай, я сейчас вряд ли вспомню. Много было разных мыслей.

— Хорошо. А кем ты хотела бы стать сейчас? Кем ты будешь?

— Да вроде уже я и так кто-то.

— Ну а все — таки, что бы ты хотела делать дальше?

Вряд ли этот маленький человечек понимает, что прокладывает дорогу к прояснению моих собственных потребностей, выстраивая целеполагание с вектором вперед. Но и я так увижу наш разговор гораздо позже. А сейчас беру первую пришедшую в голову мысль и отвечаю:

— Я бы хотела быть известной писательницей.

— Ну и что ты будешь делать, как писательница? Расскажи.

— Я буду писать книжки. И потом будет какой — нибудь творческий вечер в книжном магазине и мне придется подписывать много-много книг с пожеланиями и напутствиями.

— А еще? Что ты будешь делать еще? И где будут продаваться твои книги?

Он детализирует все больше и больше, разбивая вероятную мечту на отдельные элементы и этапы.

— Где будут продаваться я еще не знаю. И даже не знаю, смогу ли я стать писательницей — это большой труд и для него нужно много свободного времени.

— Знаешь, — он прищуривает один глаз и смотрит на Солнце, — если бы я хотел написать какую-то важную книгу, которая бы могла спасти мир, я бы садился и писал — каждый день страниц по сто. И не важно, было бы у меня для этого время или нет.

— А когда же мне вас с сестрой кормить? — я начинаю удивляться тому, как разворачивается передо мной его рассказ — словно подробная инструкция, как достичь своей мечты.

— А разве мы маленькие? Ты делай то, что нужно, а мы справимся сами.

Этот разговор повторяется много раз, но каждый раз он становится все подробнее, изобилует деталями. Я не могу отмазаться, придумать отговорку или ответить неопределенно — он настойчив в своих вопросах, почище хорошего коуча.

— Что бы ты хотела еще? — спрашивает он примерно через месяц, когда по тому, как стать писателем можно создать полный инструктаж.

— Я снова теряюсь, понимая, что в принципе не привыкла в таких количествах думать о себе и своих желаниях.

— Ну? Ну? — подталкивает он меня, делая приглашающий жест рукой, показывая в сторону ближайших витрин. Я пробегаюсь по ним глазами, начинаю вспоминать — доставать из загашников памяти свои забытые хотелки.

— Швейную машинку, — выхватываю я одно желание из первой витрины. — Туфли. — Я начинаю входить в раж. Он смеется.

— Еще!!!

— Вон то платье, и вот ту сумочку.

— Еще!!!

Мы смеемся уже вместе, а я вдруг понимаю, что перестала смотреть назад, оглядываться на то, что не получилось, и смотрю теперь вперед в направлении «А чего бы хотелось дальше».

Он поднимает на меня глаза и произносит:

— Ну все. Дальше справишься сама…