Роза, цветок для чародея

Светлана Дениз (2024)

Розалинда Тревиль — обычная девушка, с непростой судьбой, работающая сразу на нескольких работах, чтобы прокормить себя и своих близких. Ее жизнь наполнена трудностями и мечтами о лучшем. Мартел Гризби — чародей, главный представитель совета двенадцати на Геле. Его жизнь наполнена властью, красивыми женщинами и мечтами не только о завоеваниях, но и о судьбе планеты. Ведь на Геле, уже несколько десятилетий бушует эпидемия черной чумы, уносящая конечности людей и их жизни. Что может объединить Розалинду и Мартела из этих двух разных миров. Любовь или игра? Почему так предательские бьется сердце у Розалинды, что она не в силах устоять перед властным, сильным, таинственным мужчиной чародеем, от которого учащается пульс, а разум не хочет поддаваться зову души? «Я не в силах остановить свое чувство к нему, я не в силах ему сопротивляться». Читай новую книгу серии «Эла и Гела», истории женщин, мечтающих найти любовь.

Глава 3

Во рту за раз пересохло. Я никак не могла продавить комок в горле, показавшийся мне огромным.

Немая тишина рассеялась, как и сигаретный дым, поднявший к потолку и зал танцев, наполнился жадными аплодисментами.

Меня словно пролизывало и ненароком в мою голову забралась нездоровая мысль, что этот ненормальный чародей, делает со мной что-то не поддающееся пониманию. Пригвоздил меня к полу, например!

Я постаралась пошевелиться, понимая, что все же двигаться могу и ко мне не применили заклятья замораживания на месте.

Губы мужчины дернулись в легкой ухмылке. Он отложил в пепельницу сигару, пока я выдавала приличный поклон и под нескончаемые овации, убежала со сцены, моментально столкнувшись с Маэр, танцовщицей, вечно завидующей абсолютно всем. Она уверенно ударила меня плечом, показывая свое недовольство. В глаза девицы пылала зависть.

Мне было все равно на ее душевные терзания. Я не стала ей отвечать, шустро удалилась в гримерную, чтобы переодеться к следующему совместному танцу.

Лицо пылало, а руки дрожали. Я никак не могла расстегнуть костюм с узким корсетом, пока не почувствовала теплые руки за спиной и дергано не повернулась, встретившись с Бэт. Следом из моего рта вылетел вдох облегчения.

Неужели я могла подумать, что этот Гризби оказался в гримерке и помогал мне разделываться с неудобными крючками?

Лицо управляющей же, расплылось в широкой улыбке, оголяя ровные белые зубы. Я сразу же поняла, что мной она довольна.

— Ты сорвала куш, Роза, — произнесла женщина, подмигнув мне. На ее лбу выступил пот. Внутри и правда, было жарко. Мне до страшного хотелось на воздух. — Ты видела, кто сидел в первом ряду?

Я ненормально замахала головой, пытаясь сделать вид, что я совершенно спокойно и не сошла с ума от зеленых пронизывающих глаз.

— Сам правитель пожаловал. Давно его тут не было, зато раньше был завсегдатаем. После твоего танца, выдал прекрасные чаевые, — ровными интонациями произнесла Бэт, а мне стало тошно. Почувствовала себя падшей женщиной из самого отвратного района Элевсина. — Могу я рассчитывать, что ты выйдешь на постоянную основу в «Звёздную ночь»? Ты нравишься посетителям. Не все любят пышек и грудастых. Даже у господина правителя, левый глаз дернулся. А это, о многом говорит.

— О нервном тике? — сморозила я глупость.

— Хотя бы, о симпатии, дурочка, — громогласно вздохнула Бэт, подав мне костюм, пестрящий разноцветным оперением и объемным головным убором, от которого моментально начинало ломить виски. — Так что, Роза? Я не обижу тебя в оплате.

— Подумаю, Бэт, — произнесла я, с толикой неопределенности, моментально ощутив тошноту. Преступить здесь к постоянной работе, значило для меня, кое-что давящее. Будто, я упаду на дно. На самое дно Элевсина и уже не выберусь от сюда никогда.

— Твои выходы на сцену ждут. Длинные ноги, ох как востребованы. Ты будешь неплохо получать. Я не обижу.

Прозвенел звонок к выходу на новый номер и я, сказав Бэт что-то нечленораздельное, поторопилась к сцене, подвернув ногу.

Щиколотку в миг заломило, я же закусила губу, надеясь, что боль скоро пройдет.

Меня трясло. Выходить на сцену не хотелось. Почему-то этот взгляд мужчины пугал. Я ощущала себя раздетой.

Вдруг он применял какие-то до странности развращенные заклятия, чтобы разглядывать меня голой?

От этой мысли мне стало худо, даже голова закружилась.

Я махнула волосами. Я все себе придумала. Он точно не узнал меня, после той позорной ситуации в игровом доме. Делать ему больше нечего, как запоминать подавальщиц!

Девушки как раз толпились возле сцены, готовясь к выходу.

Я краем глаза заглянула за занавеску, желая чтобы этот наряженный франт ушел в места не столь отдаленные, но он сидел один. Пил вайни. Возле него, дымилась сигарета, поднимая плавные облака к звездному потолку.

Наконец, объявили выход для веселого танца, где мы должны были отплясывать как не в себя, энергично заводя посетителей и будя тех, кто уже успел уснуть, положив голову на плечо.

Сделав вдох, я выбежала за танцовщицами, делая все возможное чтобы не обращать внимание на Гризби. Пару раз, я все же, не удержалась и бросила на него взгляд и чуть не провалилась на месте. Он смотрел на меня. Я не могла ошибиться! Смотрел, о чем-то погружено думая.

О, нет!

Надеюсь, ему не пришло в голову превратить меня во что-то слабовольное, а потом использовать меня в своих чародейских целях?

Что в уме у чародеев, я не знала и как бы, знать не особо желала.

Пока я танцевала, задирая ноги и шурша перьями, от которых отвратительно воняло отдушками от мули, с ароматом лимонника, я ощущала на себя его глаза. Они словно прилипли ко мне и не хотели отлипать.

Танец подошел к своей завершающей стадии. Все дружно завизжали, поворачиваясь задами к проснувшимся гостям, под громкие аплодисменты и свистки. Эту стадию, я больше всего не любила.

Сглотнув неприятный комок, я откинула от себя непрошенные мысли, повернувшись лицом к зрителям и не удержалась, чтобы не бросить несмелый взгляд в сторону Мартела Гризби.

Возле него стояла Бэт, сверкая всему оттенками пламени и пялилась на меня.

Вся эта сцена мне не нравилась, и я не знала почему.

Мне безумно захотелось убраться отсюда, сославшись на мигрень, которая и правда, усиливалась.

Приступы у меня были не частыми спутниками, но если голова начинала болеть, то обезболивающие порошки практически не помогали.

Мне нужен был покой и тишина, чтобы полностью восстановиться.

Я должна была станцевать еще один танец с другими девушками, но ощущение присутствия чародея в зале, напрягало меня. Он меня напрягал. И раздражал.

До следующего выхода оставалось некоторое время, которое я планировала провести на небольшой софе, привалившись к спинке.

Бросив взгляд на циферблат еле бегущих часов, я чуть не заорала от досады.

Еще минимум два часа и я могла быть свободной.

В гримерную вплыла Бэт, о чем-то на ходу разговаривая с девицами. Ее лицо сияло так, словно она сорвала огромный куш в игральном доме.

— Милая, одень вот это черное с блестками, — бросила она мне. — Оно тебе больше к лицу.

— Но оно не подходит для следующего танца.

— Ты не будешь танцевать со всеми, так как на приват тебя ожидает сам господин Гризби.

Если бы я могла лопнуть от напряжения, я бы сделала это. Все внутри меня заклокотало от возмущения и злобы. Поднявшись с софы, я невольно сжала кулак, стараясь быть спокойной.

— Я не буду для него танцевать, хоть он мешок таллер поставит перед моим носом.

Бэт захлопала глазами. Ее рот мигом исказился в виде неровной дуги, намалеванный терракотовой мазилкой.

— Что за глупости ты говоришь? Господин уже заплатил! — прошипела женщина, — да разве можно отказывать правительственному сану?

— Мне все равно кто он, — произнесла я тихо, не сводя взгляда с бегающих глаз женщины, — я не работаю тут, лишь заменяю. Посему, имею право не танцевать приват. Для начала вы должны были у меня уточнить, согласна ли я, а не опережать события.

— Ты танцуешь в моем клубе, значит должна исполнять требования беспрекословно.

— Бэт, я не хочу ругаться с вами, — устало вздохнула я, — у меня страшная мигрень. Если свалюсь в вашем заведении и кто-то увидит, набегут специальные службы проверки и выставят вам штраф, при хорошем раскладе. А при плохом, прикроют. И плакала «Звездная Ночь!». Будет не очень хорошо, если я паду без чувств прямо перед правителем.

Бэт пожевала губу. Ее зубы окрасились в цвет мазилки. Женщина шустро стерла их языком.

— Ты понимаешь, что подводишь меня.

— Понимаю, — проявив хитрость, я сострила милую мордашку, осознавая что женщина относится ко мне неплохо, по причине того, что мой выход с сольным номером приносит чаевые. Если бы было иначе, она бы давно выпроводила меня пинком под зад. — Но вы даже не соблаговолили спросить меня. Я никогда не танцевала один на один с клиентом.

— В этом нет ничего сложного, — Бэт зацепилась за соломинку, источая мед, — быстро станцуешь и дело в сторону.

Я покачала головой. Танцевать не буду. Значит, это мой последний приход сюда. Подведу Ливию, сама останусь без дополнительного заработка, но танцевать перед мужиком один на один не буду.

— Нет, госпожа. Сегодня я не в форме и уже озвучила причину. Если вы хотите, чтобы я ушла, значит я уйду.

Обогнув мясистую фигуру, я направилась к своим вещам. Мне больше не хотелось упрашивать и строить выводы.

Внутри себя я ощущала злость, которая непоколебимо помогала мне, чтобы я не шла на поводу у тех, кто хотел играть моей судьбой.

Бэт была отходчива, я прекрасно это знала. Но отказ самому Гризби сулил большие неприятности.

— Я поговорю с ним сама и все объясню, — проговорила я, шустро переодевшись в свою повседневную одежду. На майку надела куртку, ощутив приятное тепло и родной аромат. Лапшой тоже запахло.

— Нет уж, — еле выдавила из себя Бэт, — я сама поговорю и попрошу тебя не попадаться мне на глаза.

Я остановилась.

— Тогда, рассчитайте меня за эту ночь.

— Хм, — хмыкнула женщина, задрав висячий подбородок, колыхнувшийся от недовольства, — только половину суммы, так как ты не доработала свою смену до конца.

Я протянула руку, пока управляющая доставала увесистый кашель с чаевыми от господ и отсчитав несколько таллер, всунула мне их в ладонь.

Этого явно было мало, но я не стала спорить, желая убраться как можно скорее.

Обогнув девиц, я вышла в главный зал и спрятавшись в темноте, прошмыгнула между тяжелых занавесей к выходу.

Город обдал меня теплым воздухом, без намека на дуновение ветерка.

Улица была практически пустой. Возле бордюра стояли дорогие летокары, поблескивая в розоватом свете различными цветами.

Чуть поодаль слышались звуки сирен и отдаленно можно было расслышать зазывающую рекламу.

Я задрала голову к верху, вдохнув аромат пыли и дорог и помотав головой, полезла за брелоком ключей от своего летающего агрегата.

— Вечер не задался? — раздался голос за моей спиной и я, не удержавшись сильно вздрогнула. Голос бы я узнала, даже спустя годы. Бархатистый, таинственный.

Мартел Гризби стоял передо мной, в темном, отливающем бордо костюме.

На его губах, залегло подобие скучающей улыбки. Словно этот человек прожил девять жизней и видел все на свете, посему, эта жизнь была для него неоправданно скучна.

Зеленые глаза, даже в темноте, казались яркими и живыми.

— С чего вы взяли? — ответила я вопросом на вопрос, мигом подбираясь.

— Видно не вооруженным взглядом, что вы спасаетесь бегством, — произнес чародей. Мне захотелось сделать пару шагов назад. Для безопасности. Уж слишком он выглядел непредсказуемо. — Спасаетесь от меня.

Моя левая бровь взметнулась вверх.

— Вы ошибаетесь.

— Я попросил у Бэт позволения, чтобы вы станцевали мне приват танец и анализируя ваше желание быстрее покинуть сие заведение, я предположил, что вы бежите от меня.

На моей спине тут же образовалась испарина. Показывать свое волнение перед этим кренделем я не собиралась. Задрала подбородок и смело посмотрела в его глаза.

— Не льстите себе, — выдала я, — с Бэт у нас произошло недопонимание. Я не танцую приват танцы, господин.

— Хм, — ухмыльнулся мужчина. На его левой щеке появилась милая ямочка и быстро исчезла. Радовало то, что Гризби не подходил ко мне, держась от меня на приличном расстоянии. — Похвально. Другая бы, на вашем месте, была бы рада, думаю.

Мои брови сложились домиком. Ну и самомнение!

— Бэт мне сказала тоже самое, но я не другая, господин. Посему, найдите себе другую для ваших несусветных желаний.

На это, чародей промолчал, слегка поправив лацкан пиджака и блеснул рубиновым перстнем.

— Вы дерзкая.

— Какая уж есть, — пожала я плечами, не совсем понимая, что он ко мне прицепился. Задела мужское самолюбие? Ну извините!

— Мне нравится, — произнес Гризби, а я невольно вспыхнула, на долю секунду поддавшись чарам зеленых глаз. Сморгнула, чтобы убрать наваждение.

«Интересно, на блошином рынке, случайно не продают каких-нибудь предметов от чародейских заклятий?» — подумала я, решив туда заглянуть на всякий случай.

— Вы что-то хотели господин? — всем видом показывая нетерпение, проговорила я, — ночь поздняя, не до разговоров. Я поморщилась, ощущая что мигрень невовремя начинает набирать силу.

— Я прекрасно запомнил вас. Вы намедни устроили погром в игральном доме.

— Ну не погром, — начала я, перебив чародея и моментально покраснев. Черт, он все же действительно запомнил меня!

— Небольшой конфуз, назовем это так, — бархатным тоном добавил Гризби, — и обещались мне привести мой пиджак в порядок или купить новый.

Я прищурилась. Черт, черт, черт!

— У вас, смотрю, отменная память, — не сдержалась я от сарказма.

— Не жалуюсь.

Чародей, в слегка наигранной манере, кивнул.

— Хорошо, давайте свой пиджак, я прослежу чтобы его восстановили.

— Похвально слышать заботу, милая леди, но я справился с этой маленькой нелепостью. Хотя, мне было бы интересно посмотреть, как вы бы заботливо убирали оставшиеся пятна, чтобы привести его в первоначальный вид.

— Ну, не я бы приводила, а стиральный агрегат, — пожала я плечами, сразу вспомнив огромные монструозные агрегаты для стирки в районе Каменных Джунглей. Этот чародей бы сошел с ума, увидь он реальную жизнь низкоуровневых кварталов.

— Увидев вас сегодня тут, я был удивлен, — сменил тему разговора мужчина. Его взгляд пристально смотрел на меня. Немного хищно и самоуверенно. Чувствовала себя я неловко, но делала все, чтобы показать, что я не лыком шита и какого-то там правителя-чародея не боюсь. — Не правда ли, странное совпадение?

— Что вас так удивило?

— Вы, — улыбнулся он, — я даже ощутил в этом некий тайный смысл. Даже ненароком подумал, что вы меня преследуете, чтобы постирать пиджак.

Я наигранно рассмеялась.

— Не льстите себе, — выдала я, позабыв прикусить язык. Я как-то периодически забывала, что передо мной стоит должностное лицо Гелы, обладающее тайными знаниями и владеющее чародейским умением.

Но Гризби, на удивление, рассмеялся. Его смех показался живым и естественным.

— Мне нравится ваша прямолинейность.

— Неужели? — хмыкнула я, — так устали от лжи и притворства?

— Есть такое, — кивнул он.

— Я, конечно, извиняюсь, но мне пора, господин Гризби. Беседа была чудесной.

Мартел рассмеялся.

— Вот сейчас вы слукавили.

На это я ничего не ответила.

— Доброй ночи, — проговорила я, развернувшись в сторону дороги, где стоял мой летокар. Неприметно.

— Стойте! — властный голос прошелся по моей спине и я замерла, как подчинившееся на любые команды животное.

Чародей оказался быстрее, чем я успела повернуться. Встав рядом со мной, очень-очень близко, я заворожено взглянула на его лицо. Так близко я смогла его разглядеть. Тонкие морщинки под глазами, усики, приятное дыхание, с налетом вайни и терпкие мускусные благовония. Очень дорогие. Этот запах растревожил меня, заставив сердце забиться быстрее.

Ладонь мужчины шустро коснулась моего лба, и я ощутила тепло. Оно моментально проникло в голову.

Я даже испугаться не успела. Только предположила, что сейчас он сделает со мной все что хочет. Увезет в свое тайное логово и будет просить танцевать приват танцы до упаду.

Но вместо этого я ощутила покой. Вместе с теплом, неожиданно быстро ушла боль.

Гризби убрал руку и создал между нами привычное состояние.

— Вы мучились, решил, что не стоит.

Я сморгнула.

— Вы очень любезны, — промямлила я, — что я должна вам за этот человеческий поступок? Вернее, не человеческий, а чародейский?

— Как-нибудь, спрошу с вас.

— Приват танцами не расплачиваюсь, — пробурчала я, показывая свое недовольство и колючесть, — и вообще, все эти ваши штучки, мне не интересны. Прекрасно справляюсь обезболивающим порошками. И не приемлю все это…волшебство! В любом случае, благодарю!

Обогнув мужчину, я села в летокар, почему-то ощутив ущербность.

Агрегат слегка закряхтел и пролетев мимо чародея, поднялся на магистраль.

Я ощущала, как Гризби смотрит на меня и хотела убраться как можно скорее. Кусала губу и думала, что наверно он проводил меня насмешливым взглядом, разглядывая старую, видавшую виды машину.

Тряхнув головой, я целенаправленно направилась в дом сна, чтобы нормально выспаться.

Увеличив скорость и краем глаза взглянув как на горизонте забрезжили первые краски рассвета, я прибавила скорости, бросив шустрый взгляд в зеркало, с мыслями, не преследует ли меня Мартел Гризби?

Дернув головой, я моментально отругала себя за глупости. По всем законам, этот чародей, просто от скуки решил развлечься со мной.

В миг стало тошно, что меня воспринимали как человека низшего сорта.

Когда в районе Облачных небоскребов, замаячила красивая вывеска спального салона «Сон без сновидений», я выехала на верхнюю, почти пустую магистраль, устремляя свой допотопный и любимый летокар к спрятанной внутри здания парковке.

Облачные небоскребы представляла собой три строения, расположенных рядом друг с другом. Очень высоких и узких. Там располагались конторы, а также различные заведения по обслуживанию населения Элевсина. Здесь можно было привести себя в порядок, отдохнуть, купить путевку на небольшие курорты Гелы, где каждый мог чудесно отдохнуть возле моря, в лесу или горах.

В связи с тем, что гелийцы умело истребляли природные ресурсы планеты, красивых мест за несколько лет стало катастрофически мало.

Гела застраивалась городами, наплевательски относясь к природным составляющим, посему, красивые места, где можно было насладиться, оказались привилегированными.

Оставив летокар на стоянке и чувствуя невыносимую усталость, я зашла в спальный салон и оплатила капсулу на шесть часов.

Удовольствие было не из дешевых, но стоило того. Миловидная девушка с вертикальными зрачками и черными волосами, забранными в высокий хвост, выдала мне спальный набор, состоящий из пижамы, тапочек и халата и проводила к свободной капсуле.

Залезла внутрь я шустро, дабы не терять времени.

Работница закрыла за мной сферический купол и пожелала приятного сна.

Я с наслаждением вздохнула, когда в ноздри попал аромат хвои, а внутри капсулы на стенках появились образы лесов, еле уловимое пение птиц.

Одеяло и подушка из специального материала, принимающего форму тела и головы, создавало еще больший уют и я не заметила, как провалилась в спокойный сон, благодаря пущенным внутрь парам для успокоения.

Как и обещала вывеска спального салона, мне правда ничего не снилось, но дамы из данного заведения обычно не предупреждали, что время пролетит так стремительно быстро, что покажется что ты и вовсе не спал.

Не успела я закрыть глаза, как перед моим лицом оказалась та же девица с хвостом и хлопала глазами, показывая, что мое время подошло к концу.

Ощущение было настолько горьким, что захотелось разрыдаться, но заместо этого я выдавила из себя миролюбивую улыбку и направилась за своими вещами.

С каждым шагом, голова прояснялась, а тело наполнялось бодростью.

Все же, капсулы сна, творили чудеса, и кто их придумал, был в моих глазах героем. Дабы в шумном городе, а в особенности в районе Каменных Джунглей, выспаться было практически невозможно. На постоянной основе, всегда окружали посторонние шумы, как в доме, так и извне, мешая полному расслаблению.

Взяв наручный дисплей, я сразу же увидела кучу голосовых сообщений от Ливии и одно от Констанции.

Пока одевалась, послушала его первым. Тетушка плавными интонациями и идеально подобранными эпитетами докладывала, что с матушкой все в порядке. Ночь прошла спокойно и ни один гость не смог прорвать оборону нашего жилья.

Натянув майку, я покосилась на несколько сообщений от Ливии. Слушать их не хотелось. Я еще мысленно была в капсуле, в окружении леса и птиц.

Мне не стоило шибкого ума представить как ругается на меня подруга, прознавшая про то, что я отказала Бэт исполнить свой долг перед дансинг клубом и теперь была персоной нон грата в тех местах.

Покинув спальный салон, я не стала тянуть время, направилась сразу в «крылышко», решив, что Ливию я послушаю попозже.

Смена Леопольда была вечером, поэтому я могла спокойно работать подавальщицей свои часы, не ощущая на своей спине два сверлящих глаза и не слыша натужные вдохи, полные разочарования по случаю неразделенных чувств.

Уличив несколько минут перерыва, я уселась на кухне у Гадвика, выпить кавы, более-менее сносной, нежели чем покупала тетушка Констанция на развес, у одной старушки, рассказывающей что этот сорт собирает ее семья с незапамятных времен.

Уж не знаю, что и где они собирали, но вкус был отвратным. Зато тетушке нравился. Она называла его терпким, с легкой ноткой горчинки. По мне, он походил на сладкую жижу из лужи.

Стряпчий что-то напевал себе под нос, в своей манере пережаривая куриные крылышки и щедро посыпая их специями, дабы придать блюду отличительный вкус.

Попивая каву с тарелкой гренок, которые мне услужливо подставил под нос Гадвик, я рассматривала разрумяненную Соню. Девушка походила на распустившийся цветок. Вся сияла и светилась. На ее губах блуждала миловидная улыбка, говорящая о том, что София была счастлива.

Я отставила кружку с кавой на лежащий новостной вестник и замерла.

С одной из страниц на меня смотрел портрет Мартела Гризби.

Статья пестрела яркой вывеской и витиеватым текстом о том, что главное лицо в совете двенадцати, так теперь называли чародея, занялся облагораживанием города и созданием в нем природных площадок для отдыха и созерцания.

Обозреватель хроник писал, что представитель семейства Гризби, не только активно занимается облагораживанием столицы, но и других земель и городов, а также щедрый меценат и проявляет активное участие в глобальной проблеме заболевания планеты.

Я прищурилась, уставившись на портрет мужчины. На нем он был изображен крупно и, как всегда, одет с иголочки.

Зеленые глаза выделялись на фоне черного костюма, идеально пошитого. Из-под пиджака, выглядывал темный жилет, который заставлял угадывать под всеми слоями одежды вполне себе подтянутый атлетичный торс.

Лицо было спокойным, испепеляло своей уверенностью и от меня не укрылся тонкий налет заносчивости.

Этот человек знал себе цену.

Я вздохнула, пытаясь выудить из своих воспоминаний, какие-нибудь сведения об этом человека и припомнила лишь то, что Гризби пытался завоевать планету-близнец Элу, но что-то не срослось и в итоге чародей выступил в роли спасителя, помогая избавиться от главного врага тех земель.

В общем, все равно смог заполучить себе популярность и выйти сухим из воды.

Я также прекрасно помнила, как он отправил на покой весь совет двенадцати, захватив Иглу, главное правительственное здание Гелы и столицы.

Тогда, все до страшного перепугались, но все решилось хорошо, пока мужчина в шикарных костюмах не наигрался и не вернул этот совет в полном объеме, а сам отошел в сторону, но продолжал считаться там главным.

И вот меня, как-то угораздило с ним встретиться!

«Странный тип!» — подумала я, продолжая разглядывать портрет, обращая внимание на руки и красивый перстень с рубином. Явно, фамильный.

— Прохлаждаешься?

От голоса позади меня, я моментально вздрогнула, возвращаясь в кухонное помещение, где витали ароматы пирогов и лапши.

С Гилбертом, мы тут же встретились взглядом. Лицо хозяина побагровело, щеки наплыли на маленькие темные глаза. Он чмокнул губами.

— Задержишься после смены на двадцать минут, доработаешь, значит, — сказал себе под нос, как отрезал.

— По законодательству, я имею право на два перерыва на отдых и перекус, господин Гилберт, — не сдержалась я. Мои слова остановили упитанный силуэт хозяина. Спина, обтянутая в белоснежную накрахмаленную рубашку мигом напряглась, а жилет из кремового оттенка шелка (гордость Гилберта), натянулся на спине и хотелось надеется, что он не лопнет, иначе, я и с этой работы вылечу.

— Двадцать минут, Роза, — прошипел хозяин, оборачиваясь ко мне. Его лоб был в испарине, что не удивительно. Внутри было душно, даже жарко. — Или хочешь лишиться премиального таллера.

— Никак нет, — выдавила я из себя, прекрасно понимая, что никакого таллера и в помине не будет. Спорить не хотелось. Гилберт всегда был прав, даже когда не был прав.

Соскочив с табурета, я пошла обслуживать залы, до тех пор, пока не закончилась моя смена.

Чувствовала я себя практически бодро, благодаря капсуле сна и посему, сил хватало быть шустрой и активной.

Мой дисплей пару раз выдал, что снова пришли голосовые сообщения от Ливии и я все же не удержалась и послушала их, перелистнув целую кучу, отправленных подругой до.

«Роза, в общем, — с тяжелым недовольным вдохом, начала Ливия, — я жду тебя в восемь вечера возле Изумрудного дворца».

Я нахмурилась и шустро перемотала на первое сообщение.

Сначала Ливия, сдержанно, но недовольно вещала о моей глупости, по поводу ссоры с Бэт. Девушка возмущалась, что я подставила ее и где ей теперь искать замену, она не знала, но потом Ливию как переключили. Она восторженно заявила, что в Изумрудном дворце сегодня проводиться благотворительный аукцион для населения, кто потерял конечности из-за болезни. Ее приглашали подавальщицей напитков. Почти весь штат был набран, кроме пары человек. Ливия говорила, что заплатить должны хорошо, посему, такое счастье нельзя упускать. Она даже сказала Бэт, что сегодня выступить не сможет, мол приболела.

Я почесала затылок, в миг кусая губу и не зная что делать.

Чтобы пойти на этот вечер, от меня хотя бы не должно пахнуть лапшой и жареной едой, но заехать домой я не успевала.

Ливия так же говорила, что выдадут форму, в общем все будет чудесно и даже хорошо накормят.

Это было аттракционом невиданной щедрости, поэтому, нужно было быть совсем недалекой, чтобы не согласиться на это.

Я доработала смену. Наспех, попрощалась с Соней и успела улизнуть от Леопольда.

Шустро отправив Ливии голосовое сообщение, что мчу на всех парах, я выехала в сторону дворца.

Времени оставалось не так много, но я успела заранее.

Ливия ожидала меня возле вычурного забора, за которым виднелось пространство с аккуратно-постриженными лужайками, утопающими в ночной темноте.

Дворец я видела только снаружи.

Он располагался в центре города, недалеко от главного правительственного здания и совершенно не вписывался в окружающий антураж из стекла, бетона и неона.

Вычурный фасад с колоннами из темного мрамора, словно бы вплетался в малахитовые своды, которые подсвечивались плавающим в воздухе светом, сделанным бытовыми чародеями.

Свечение перетекало между колонн, переливалось и будто бы вальсировало, создавая волшебную красоту.

Широкие двери, готовились распахнуться перед приглашенными гостями.

— Роза! — окликнула меня Ливия. Я как раз припарковала летокар в глубине улице, незаметно притулив его возле одного из стеклянных небоскребов. — Наконец-то!

Девушка эмоционально обняла меня, будто мое присутствие могло решить важную глобальную проблему экологии на Геле.

— Рада, что ты приехала!

Фиолетовые волосы, девушка аккуратно заплела в десятки мелких косичек и аккуратно забрала наверх, сделав своего рода пучок. Выглядело нормально, по понятию этого мира.

Большие, немного кукольные серые глаза, были накрашены черной тушью, посему ресницы казались огромными. Губы были пухлыми, блестели мазилкой, привлекая внимание.

Ливия обожала жевать жвачку, но, когда увидела меня, шустро выплюнула ее в ладонь и взглядом поискала мусорный аппарат для переработки отходов.

Возле дворца его не оказалось. Видно, никто не хотел портить картину удобными агрегатами.

Девушка снова сунула жвачку в рот.

— Пойдем, нас уже ждут, — Ливия шустро схватила меня под локоть и поволокла к черному выходу. Я бросила быстрый взгляд на широкие главные двери.

В одном из вестников я как-то читала, что в главном зале дворца, висела огромная люстра в изумрудах и золоте. Не знаю, было ли это правдой или вымыслом, но легкое возбуждение от подруги захватило и меня.

Нас встретила главная управляющая по персоналу, показавшаяся мне до невозможности строгой. Походила на даму, обучающую математическим наукам, не меньше.

Девушек и молодых людей было много. Всем раздали универсальную форму, которая сразу же подгонялась под размер и фигуру.

Платья цвета лесной хвои и белые фартуки, показались мне сдержанными и аккуратными, а ткань приятной на ощупь.

Девушки, готовящиеся к работе, как раз прихорашивались возле зеркал в помещении для персонала, пока управляющая, высокая и статная расхаживала между нами и делала замечания, не забывая раздавать указания и правила поведения.

Я слушала ее в пол уха, пока собирала свои длинные светлые волосы в пучок, пытаясь спрятать аромат еды, впитавшийся в пряди.

За ночь работы, обещали триста таллер. Это была очень хорошая сумма, которая сразу бы перекрыла квартплату, покупки на домашние нужды и даже, можно было кое-что отремонтировать в летокаре.

При этом, я понимала, что порошки от материнской зависимости, я купить пока не могла. Они стоили почти две тысячи таллер.

Констанция съест меня живьем, если в ближайшее время мы не позаботимся о матушкиной деликатной проблеме.

Про новый протез, пока даже и речи не было. Я должна была работать на него не переставая, года два.

— Начинаем обслуживание, — лаконично и четко, произнесла управляющая, ровно в тот момент, когда в зале заиграла приятная музыка. Я удивленно приподняла бровь. Звуки фортепьяно, полились так ровно и красиво, что захотелось замереть и наслаждаться мелодией.

Взяв сверкающий поднос с пузырящимся в бокалах шампанем, я прошла небольшим мраморным коридором, рассматривая прибывающих гостей.

Залы пестрели разномастными изысканными платьями. Можно было разглядеть шелк, парчу, множество перьев и шифона, а также струящиеся по полу подолы.

Хотелось надеяться, что я не отдавлю кому-нибудь роскошное одеяние.

Я чувствовала волнение и сосредоточенно прошлась по холлу, следя под ноги и хорошенько держа поднос.

Бокалы слегка позвякивали при моей ходьбе.

Я двигалась словно тень, стараясь не шуметь, краем глаза рассматривая собравшуюся публику.

Здесь было много тех, кто не имел рук или ног, но щеголял на лучших протезах, практически не отличимых от настоящих конечностей.

Тонкая мембрана, идеально напоминала кожу и люди, кто столкнулся с этим недугом, выглядели вполне себе счастливо. Не морщились от боли и не хромали.

Замерев в холле и прячась за поднос, я разглядывала протезы. Они вживлялись в ткань и нервные окончания и их наличие выдавал лишь шрам вокруг и легкая заторможенность движения.

Я читала, что последние модели, были сопоставимы с реальной тяжестью конечности и были очень удобны.

Здесь были ангажированные, не только с суперсовременными протезами, но также из подвижного металла. Казались они более массивными и тяжелыми.

Я также обратила внимание на приглашенных на удобных колясках для езды.

Голоса перекрывали музыкальные увертюры умелой пианистки, а потом в главный зал открыли двери, впуская всех внутрь.

Народу с каждой минутой только прибавлялось, но гости умело разбивались на кучки.

Худую даму, вдруг возникшую в дверях, все дружно стали приветствовать. Ее перо на голове, показалось мне бесконечно-длинным. Платье она подобрала в цвет. Кремово-розовое и с блестками вокруг бледных рисунков в виде кругов.

— Госпожа Крикель, — громко выкрикнул один из мужчин в смокинге. Бело-черные усы, завихрениями торчали в разные стороны. Он галантно поцеловал ей руку, пока дама улыбалась широкой улыбкой.

Уважаемые господа сразу же сгрудились возле женщины. Сразу стало понятно, что она являлась кем-то значимым и шлепая остроносыми туфлями на миниатюрных каблучках, сразу же направилась в зал.

После того как появилась эта Крикель, народ живо потянулся в главный зал, а управляющая несколько раз подмигнув, сигнализировала пойти тоже, дабы обслуживать элиту.

Когда я зашла в зал, то обомлела.

Огромная люстра переливалась всеми цветами зеленого, обрамленная тысячами сверкающих кристаллов. Без чародейской подсветки тоже не обошлось.

От люстры в разные стороны потолка струился малахитового оттенка свет. Он словно окутывал своды, касался длинных тяжелых занавесей и распадался ближе к полу.

Сам зал представлял собой большое пространство, где по всему периметру расположились столы со стульями и высокие маленькие столики для господ, кому были отведены стоячие места.

Ароматно пахло закусками, коими были обставлены столы, покрытые золотистыми скатертями. Покосившись краем глаза на рыбные, овощные, морские ассорти, я сглотнула слюну. Выглядело все до невозможности аппетитно, даже в животе заурчало.

Возле дальней стены, на импровизированной сцене выставили экспонаты для аукциона. Их было три.

Продолжая ходить между столами и улыбаться, я предлагала шампань и вайни в хрустальных бокалах, краем глаза разглядывая лоты, которые богачи планировали приобрести.

Откровенно говоря, в хорсе с крыльями медного цвета, напольной вазе с вставками из разноцветного стекла и картине, где посередине бисером и какими-то камнями был выложен цветок, я не увидела ничего уж такого прекрасного.

По мне, так все три вещи были полной безвкусицей и совершенно не нужной.

Ну какой угол в доме, должна была украсить эта жуткая ваза, пестрящая всеми оттенками фиолетового и красного? Или этот хорс, размером с мою комнату, заслонивший собой бы все углы.

— Красивая картина, не правда ли? — тихо проговорила сидящая за одним столом дама. Ее тонкий профиль с надетой на лицо чародейской маской молодости завороженно разглядывал лот номер три. — А как искусно играет гранями.

«Да уж куда там!» — проворчала я про себя, не находя в безвкусице ничего выдающегося. Возможно, в искусстве, я ничего не понимала, как и в том, за что платить баснословные таллеры и покупать эти вещи.

Пианистка продолжала музицировать, плавно покачиваясь с блаженной улыбкой, пока я разносила напитки, не забывая разглядывать гостей.

Уловив взглядом Ливию, свою собранную и довольную подругу, я медленно подошла к ней.

Она как раз убирала у господина с аппетитом, использованную тарелку и ставила чистый фарфор. Увидев меня, девушка бесшумно подошла ко мне.

— Как тебе вечеринка? — проговорила она тихо, — по мне, так пахнет нафталином, преклонными годами и спесью. А уж эти лоты, — девушка вздохнула.

— С последним, согласна, а вот на счет старости, тут много и молодых господ.

— С раздутым самомнением и набитыми кошелями. Но, есть то, что радует. Можно разглядеть наряды, некоторые очень неплохи и заработать хорошую сумму за одну ночь.

Ливия очень шустро обогнула меня, неся поднос с грязными тарелками.

Я последовала за ней, чтобы отдать в моечные помещения пустые бокалы и взять наполненные в кухне.

Возле лотов на сцене началась легкая суета. Как раз, госпожа Крикель топталась возле лота номер два — вазы, и о чем-то разговаривала с организатором. Организатор же, постарался незаметно почесать левую филейную часть, шустро оглядев зал и замер поверх моей головы.

Его лицо сначала побледнело, потом порозовело.

Невольно голоса в зале, как по волшебству примолкли, а пианистка, витающая в нотах мелодии, вдруг вздумала нажимать на клавиши тише.

Я обернулась.

Ну конечно же!

В зал спокойной неспешной поступью вошел Мартел Гризби.

Опалово-зеленый костюм с жилетом, великолепно сочетался с карманными часами на цепочке.

Мужчина мимолетно глянул на циферблат и убрал их в карман.

— Господин Гризби! — громче положенного воскликнул управляющий с бело-черными пушистыми ушами и размашистыми шагами поспешил поприветствовать важного гостя.

Я повыше подняла поднос с бокалами, стараясь слиться с одной из колонн.

Ну кто бы сомневался, что на этом аукционе, конечно же будет этот человек.

Я два года прожила в Элевсине и ни разу, ни на одном мероприятии его не встречала. Что за напасть преследовала меня сейчас?

Почему, куда бы я не сунулась, везде появлялся этот чародей?

Я бы даже не удивилась уже, увидев его в «крылышке», поедающим пересоленую Гадвиком лапшу.

Сидящие за столами господа, устроили толкучку, дабы поприветствовать правителя. Подсуетилась и госпожа Крикель и только сейчас я уловила, что дама являлась представителем совета двенадцати, кто правил на Геле.

Не успела я и глазом моргнуть, как рядом с чародеем поравнялась статная девушка, лет так двадцати пяти.

Ее роскошный, стройный стан облегало шелковое голубое платье, полностью открытое и с умопомрачительным разрезом на ноге.

Декольте тоже, кричало об откровенности и о желании сразу же свалить окружающих своими прелестями.

А посмотреть действительно было на что.

Фигура у нее была отменная и я не сдержалась, чтобы не позавидовать.

Шею украшало роскошное колье с единственным сапфиром, нереальных размеров, которые слегка скрывали темные длинные волосы.

Не прошло и доли секунды, как она улыбнулась Гризби и манерно подняв пальчик, указала на стол, самый первый у лотов.

Мартел деликатно кивнул, раздавая почтение направо и налево, здороваясь с гостями. Девушка последовала вперед, виляя бедрами. Переливчатый шелк на ее теле завораживающе блестел. Она оглянулась, держа осанку и продолжила улыбаться, какой-то хищной улыбкой.

Такая осанистость и стать завораживали.

Моментально почувствовав себя маленькой и серой, я поторопилась в другую часть зала, с мыслями остаться незаметной до окончания этого благотворительного вечера.

Обслужив один из столиков, я не смогла удержаться, чтобы не посмотреть на спину правителя и девушку, усевшуюся рядом с ним.

Что-то нездорово кольнуло внутри и это чувство мне не понравилось.

Моментально списав его на вдруг расцветшую во всех красках зависть, я направилась на кухню.

Аукцион как раз набирал свои обороты и в зале приглушили свет. Лишь настенные бра слегка давали освещение, но зато сцена, была полностью освещена лучами.

Пока шел аукцион, обслуживание не некоторое время прекратили, и мы смогли с Ливией спокойно поглядеть, как гости разбрасываются таллерами.

За безобразную вазу шла борьба. Дама в переливчатом боа и худосочный мужчина, готовы были истерзать друг друга за монстроузное хрустальное уродство.

— По-моему, они бесятся с жиру, — вздохнула Ливия.

— Эти деньги отдадут больным и на протезирование. Это не может не радовать.

Девушка прищурилась.

— Ты видела, сам глава двенадцати тут. Хоть рассмотреть его поближе. Красив, но слащав и видно, избалован как не знаю кто.

На выданную подругой характеристику, я согласно промычала. Ливия подобрала идеально-подходящие эпитеты.

Избалованный! Вот кто он!

Наконец, вазу забрала себе дама в боа.

В зале раздались шумные аплодисменты, а госпожа Крикель бархатным голосом представила следующий лот, картину.

Госпожа Крикель, как выяснилось, заведывала в совете двенадцати, культурным образованием гелийцев, обожала искусство и написала свод законов и правил, рассказывающий о правильных манерах и ведению коммуникаций.

Возможно, этот свод правил этикета где-то и использовался, и был популярен, но в районах типа Каменных Джунглей, о таком и знать не знали.

Женщина сначала что-то рассказывала. Выглядело это как вступление, пока не перешла к лоту номер три.

В лучах софитов, картина выглядела интереснее. Камни играли гранями на черном бархатном фоне. Вышитый цветок, казался выпуклым.

После того как госпожа Крикель дала маленькую сводку о том, что этому произведению искусства почти сотня лет и камни эти, не просто стекляшки, которые можно купить на блошином рынке горсть за таллер, а настоящие рубины, изумруды и бриллианты, я несдержанно ахнула вместе с гостями.

Алара Крикель рассказала, что произведение пожертвовал господин Гарольд Олсон, решив, что вырученные от картины таллеры, будут больше нужны заболевшим людям.

Ну что же! Это выглядело благородно.

Самого Гарольда Олсона в зале не оказалось, зато оказались те, кто мечтал заполучить себе антиквариат.

Алара спокойно назвала сумму, от которой начались торги и Ливия как и я чуть не свалились без чувств. Сначала я подумала, что мне просто послышалось.

За эту картину, показавшуюся мне от невежества и незнания, убожеством, предлагали целые мешки таллер, пока один очень спокойный, но властный голос все не решил.

Им оказался Мартел Гризби, после чего, наступила тишина. Гости переваривали услышанное, сумму, перевалившую за несколько миллионов.

С овациями, по периметру зажегся свет, а чародей вышел из-за стола и забрал родовую реликвию семейства Олсон.

Меня вдруг заинтересовала судьба «Цветка Веерии», так называлась картина.

Что собирался с ней делать Гризби? Повесить на стену в спальных покоях, припрятать в родовом хранилище как некую будущую инвестицию или подарить вот этой длинноногой даме, сопровождающей его?

Вынырнув из-за угла, я покосилась на нее, пока почти лоб в лоб не столкнулась с управляющей.

— Главный стол пуст. Будь добра, принеси гостям новые напитки, — сухо произнесла женщина. Проглотив язык, я что-то нечленораздельно попыталась промычать.

— Так у них же все забито съестным. И бокалы почти полные.

Управляющая хлопнула глазами, выискивая во мне задатки соображения.

— Сию минуту, — прошипела женщина, не меняя лица.

Если бы я произнесла два слова в такой же манере, то вероятно бы раскраснелась, но управляющая даже глазом не повела.

Как на зло рядом оказался другой подавальщик и вместо того, чтобы отправить его к главному столу, она мастерски перехватило поднос и сунула его мне, звякнув бокалами и умудрившись не разлить ни капли.

Что же я везучая такая!

Состряпав физиономию полную невозмутимости, я на ватных ногах поторопилась к столу, где сидел Гризби с гостями, решив все же оглянуться, но управляющая как врана (ворона), вся нахохлилась, продолжая сверлить меня темными глазами.

На мою радость, чародей беседовал с одним из гостей и не видел моих осторожных подкрадывающихся движений.

Я обошла стол, аккуратно ставя на него напитки, пока случайно не задела ножку бокала спутницы чародея. Пара незначительных капель попало на скатерть.

— Осторожнее! — гневливо произнесла девица, бросив на меня взгляд холодных, темных глаз. Мои ресницы дергано затрепыхались. Я ненароком посмотрела на ее колье. Шикарный сапфир, был произведением искусства.

— Прошу прощение, — спокойно произнесла я, стараясь не выдавать волнения.

Мартел услышав небольшую заварушку с обслугой, бросил короткий взгляд в мою сторону и замер. Наверно, мои глаза неестественно распахнулись, но я снова собрала себя в кучу, хотя желала провалиться на этом самом месте.

Моих губ коснулась дежурная улыбка.

Я забрала его допитый бокал и поставила новый.

Пока я все это делала, девушка в голубом продолжала сидеть с недовольной миной.

— Доброго вечера, — произнесла я и развернувшись на удобных туфлях направилась в кухонные помещения.

Мое сердце билось как ненормальное. Я даже закусила губу от волнения.

Отставив в сторону поднос и решив с позором укрыться от людской волны, я притаилась в отхожих комнатах.

Шустро заперев замок, я привалилась к двери, тяжело дыша.

Встречи с Гризби начинали угнетать меня. Он постоянно мелькал перед моим взором. Это пугало. Во всех смыслах.

А эта дама в голубом, была не только красива внешне, но и ужасна. Высокомерная идиотка! Я ощущала ее силу и власть и между делом умудрилась подумать, что именно такая и должна быть рядом с Гризби. Шикарная женщина, знающая себе цену.

Я знала, что чародей не обменивался брачными символами, но глядя на девушку, сопровождающую его, это было делом времени. Она походила на хищное животное, которое бы никогда не упустило свою жертву. Даже ценой жизни.

Отдышавшись и плеснув себе на лицо прохладными водными брызгами, я вроде как собралась и вышла в мраморный коридор.

Пройдя за поворот, я умудрилась поехать на скользком полу, но в момент падения ощутила, как меня подхватили руки. Я даже ойкнуть не успела, как уже стояла на месте.

Моим спасителем оказался Мартел Гризби.

Мужчина дернул усиками и немного задрал гладко выбритый подбородок, засовывая руки в карманы брюк.

— У меня складывается ощущение, что вы следите за мной, — немного самонадеянно выдал чародей. Его зеленые глаза прищурились, пристально осматривая мое в миг зарозовевшее лицо. Краснеть я умела и ничего с этим сделать не могла.

— Не льстите себе, господин Гризби.

Я не стала скрывать легкого налета пренебрежения, который со стороны можно было принять как защитную реакцию. Да я, собственно, и защищалась.

— Удивительно, что вы так хорошо запомнили мое имя, — продолжил он, выдавая бархатные нотки приятного тембра, от которого непроизвольно бежали мурашки по коже.

— Вас не знает только ленивый, — безразлично произнесла я.

Мужчина хмыкнул.

— С каждым разом мне становится все интереснее и интереснее, где я смогу увидеть вас снова. Вы постоянно в поле моего зрения.

— Я могу сказать вам тоже самое, но чтобы не разводить полемику, предпочту свалить все на совпадение.

— Хм, я не верю в совпадение.

— Во что же вы веруете, господин Гризби? — не удержалась я. В какой-то момент мне стал нравится наш колючий разговор.

— В то, что не все просто так, милое создание.

Я поморщилась. Умилительное имечко меня покоробило. Милой, я себя точно не считала.

— Смотрю, вы очень трудолюбивы. Это похвально!

Теперь уже я хмыкнула. В моих глазах непроизвольно зажегся огонек.

— Извините, конечно, за прямоту, господин Гризби, но это вынужденная мера и вам, как главному в совете двенадцати не знать, что гелийцы не сплошь купаются в таллерах и не живут в шикарных особняках с благоухающими природными красками островками. Есть и другая сторона медали.

Мартел не сразу ответил. Его усик над губой слегка дернулся. Он пристально рассматривал мое лицо.

— Я отметил ваше трудолюбие. Жаль, что наш разговор зашел в русло непростой темы. Да, печально, что все складывается так, но я считаю, это естественным отбором. Возможно, что вы не согласитесь со мной, но трудолюбие обычно приводит к результату. Такие люди могут выбраться из самых низших уровней и жить достойно.

— А как же тогда те, кто уже родился на высоте, господин Гризби? Им не нужно ничего делать, в этом ли справедливость?

— Вы не совсем правы, — продолжил Гризби, падая в моих глазах до минусового уровня, — не так-то просто удержать и увеличить свое состояние. Это требует сноровки, умения думать головой и постоянно что-то делать.

— Смотрю, вы в этом хорошо натренированы, — с горечью произнесла я, оголяясь перед чародеем как нерв и показывая свои обиды. Глупая, глупая Роза!

Мартел улыбнулся, продолжая пристально на меня смотреть. В какой-то миг мне показалось, что взгляд его блеснул. Я замерла, непроизвольно разглядывая зеленые глаза. Они походили на травяной луг в утренней росе.

Лицо было красивым, немного смазливым, но власть и внутренняя сила, скрывали недостатки.

Я сморгнула и прищурилась.

Вдруг он применяет на мне свои штучки?

Мне была срочно нужна защита от посягательства на мою личную территорию и нетронутую честь!

— Извините, но я должна работать, чтобы выбраться из низов, — высказалась я, — всего доброго, господин Гризби.

Я обогнула мужчину, ощутив аромат пряных благовоний.

— Как ваше имя? — остановил меня вопрос, — мы с вами стали практически близки, но имени я не знаю.

— Зачем вам оно? — передернула плечами и посмотрела искоса.

— Маленькая формальность, не более того, — намерено скучающим тоном произнес чародей.

Слово «формальность», почему-то покоробило меня.

— Меня зовут Роза, — сказала громко и с достоинством, тут же замечая легкую тень, пробежавшую по лицу Гризби. Его левая бровь дернулась вверх.

— Мартел, вот ты где, — за моей спиной раздался стук каблуков. Будто бы их обладательница вбивала гвозди в пол. Голос сопровождающей чародея, я тут же узнала. — Я потеряла тебя. Госпожа Крикель ожидает тебя с завершающей речью.

Девушка остановилась, бросив на меня взгляд как на мокрое место. Темные глаза моментально прищурились.

— Ах, это та неуклюжая подавальщица, — выплюнула она, окатив меня пренебрежением и совершенно не скрывая этого, — правильно, что ты не упустил возможности сделать ей замечание. На такой важный аукцион понабрали по объявлению.

От сказанных слов, затошнило, но я сдержала удар.

— У вас такое знакомое лицо, госпожа, — не удержалась я, — вы не работаете в услугах сопровождения?

— Что? — лицо девушки почернело от злобы.

— Простите, госпожа, обозналась, — сдержанно улыбнувшись, я поторопилась убраться в зал, чтобы не злить управляющую.

За моей спины раздалось неприятное шипение, моментально заткнутое хладнокровным «хватит».

В этот вечер с Мартелом Гризби я больше не встречалась.

Это не могло не радовать!

Я не желала видеть его в поле своего обозрения никогда.

Его разговоры взбесили меня. А еще и манерность, показавшаяся надменной.

Когда я села в свой летокар вместе с Ливией, чтобы отвезти ее домой, я радовалась уже тому, что заработала хорошую сумму денег.

Подруга почти спала, усталая и довольная.

Я же, была довольна тем, что до вечера могла быть дома или сделать необходимые дела. Например, съездить на блошиный рынок, дабы купить какую-нибудь защитную безделушку от нахальных чародеев.

Домой я приехала еще ночью. Вошла в тихую спящую квартиру, в которой меня встретила Люси, не забыв шикнуть мне, чтобы я не разбудила мать и тетушку.

Я мечтала о душе, хоть и холодном, посему сразу же отправилась в ванную комнату, дабы смыть с себя бесконечно-длинный день.

Вода оказалась еле теплой, но не ледяной. Я тщательно намылила волосы душистым гелем, по иронии, с ароматом розы и еще некоторое время стояла под струями, старательно стирая с себя запахи еды.

В голову постоянно лез Мартел Гризби и высокомерная девица.

Я прекрасно понимала, что жили мы на одной планете, но были как из разных миров. И этому мужчине никогда по-настоящему не понять, что такое выживать и нуждаться.

А еще, как хотеть какое-нибудь красивое платье, а не облизываться возле витрин, экономя таллеры и давя в себе вздохи.

Выйдя из душа, я почувствовала сильную злость. Она разрасталась во мне, не щадя увеличивалась в размере.

Усмехнувшись, я направилась в свою комнату. Люси, шурша потащилась за мной.

— Когда ты такая, значит что-то случилось, — сумничал андроид, хлопнув глазами на мониторе. — Есть то, что расстроит наш девичий клуб завтра?

— И не угадала, — ответила я просто, заваливаясь в кровать и накрываясь легкой простыней. В комнате практически не было воздуха. Маленькое окно пропускало лишь намеки на него. — Просто устала и утвердилась в своем мнении, что весь этот элитарный класс, просто мерзкие хлыщи.

— Ты бы не говорила так, если бы кто-то не сказал что-то значимое для тебя, — вздохнула Люси, — значит, если я правильно считываю твои интонации и анализирую, ты с кем-то повздорила.

— А говоришь, что тебе пора менять начинку, дорогая. Еще можешь несколько лет прекрасно работать на старых гайках.

Андроид мигом нахмурился. Брови сложились домиком.

— Ты можешь все рассказать мне.

Передернув плечом, я повернулась на бок, ощущая мокрое полотенце на голове. Волосы сушить сил не было.

— Нечего рассказывать. Как матушка, Кони?

— День прошел спокойно. Изабелла проспала все время и продолжает мирно спать. Констанция проанализировала и решила, что немного порошка для сна, Белле точно не помешает, чтобы прийти в себя.

Люси немного пофилософствовала на темы равенства, наступая мне на больные мозоли и встав у стены, замерла.

Когда она так делала, как бы засыпала, давала отдыхать своим гайкам и шурупам и аккумулятору в том числе.

Повернувшись на другой бок, я уснула, краем уха слыша, как лают дикие кутьи (собаки) за окном и мысленно желая им провалиться, вместе с раздражающим Мартелом Гризби.