Сказочница

Светлана Гусева

Представьте, что написанное вами – реально. Интересно? Страшно?Недостаточно страшно.Главная героиня Лара мечтает о прежней жизни – до исчезновения мужа, до неприятностей на работе, и главное – до того, как стала сочинять сказки, чьи герои оживают помимо ее воли.Пытаясь вернуть все «как было», она привлекает внимание тех, кто жаждет уничтожить ее дар, и тех, для кого в ней – последняя надежда на чудо. Ведь именно от ее выбора будет зависеть судьба всего магического Петербурга.

Глава 5. Профессор Лодин

Встать в восемь утра оказалось намного легче обычного. В школу Лара с трудом выдирала себя из кровати в семь — макияж, прическа, завтрак на скорую руку — и к пятнице пытка достигала кульминации. Но стоило работе отступить на второй план, как она вскочила с кровати за несколько минут до будильника и закружилась по комнате в предвкушении нового дня.

Гороскоп, который Лара проверила, пока накладывала самый легкий макияж из возможных, советовал быть осторожной в мыслях и не поддаваться панике. Отличная рекомендация на любой из трехсот шестидесяти пяти дней в году — лучше и не придумаешь.

Погода, как всегда в Петербурге, оказалась переменчива, и небо затянуло серым полотном прежде, чем она успела продумать гардероб. Что ж, грядущий дождь значительно упрощал выбор — вместо платья Лара натянула джинсы и блузку, проверила зонт в сумочке и выпорхнула из парадной, спровоцировав сияющим видом неодобрительное хмыканье лавочных старушек. Лара могла поклясться, что паучихи ежедневно ведут учет каждому жителю, добавляя при пересказе старых сплетен парочку новых. Рука потянулась за блокнотом, чтобы поскорее записать историю болтливых паучих, которым не повезло стать жертвами шпионской игры, затеянной хитрым стрижом. Словно обжегшись, Лара стиснула пальцы в кулак и плотнее застегнула молнию на сумочке.

На «Нарвской» ее поджидал дождь, пока еще не сильный, но все равно создавший на выходе из метро небольшой затор среди тех, кто мечтал переждать непогоду в вестибюле. Наивные… Лара открыла зонт и торопливо сбежала по ступенькам. Проще слегка намочить рукава сейчас, чем потом тонуть в лужах, когда морось превратится в ливень, что случалось в Питере нередко и всегда внезапно для части горожан и коммунальных служб. Прижав ручку зонта щекой, она вытащила мобильник и сверилась с картой. Прямо по Стачек, арка строго за спиной. Отличный маршрут для топографического кретина вроде нее.

Дождь припустил сильнее, но Лара как раз успела добежать до козырька над почтовым отделением, занимавшим угловой флигель длинного серого здания. Над центральным входом до сих пор темнел огромный герб Союза. Лара предпочла бы видеть на месте серой коробки современный торговый центр или аквапарк, но инвесторы гораздо охотнее застраивали свободные площади, которых в городе на Неве оставалось все меньше. Она стряхнула зонт и в одну короткую перебежку домчалась до центральных дверей.

Тяжелая деревянная створка поддалась с трудом, до последнего не пропуская ее внутрь. Николя ходил сюда каждый день, всегда с интересом и возвращался очень воодушевленный. Почему ей никогда не приходило в голову заехать к нему на работу или проводить? Почему она ничего не знала до вчерашнего вечера про его начальника или коллег? Она плохая жена или просто витала в облаках собственных фантазий? Лара недоуменно оглядела большой холл с широкой лестницей, которая после первого пролета разделялась на две, уходя далеко вверх. Здание, с улицы казавшееся небольшим — да еще этот флигель, который оттяпала Почта России — поразило ее своими размерами, стоило переступить порог.

— Вы к кому?

Исковерканный микрофоном строгий голос доносился из кабинки с темными стеклами рядом с турникетом.

Как неудобно разговаривать, когда не видишь, к кому обращаешься!

— Мне бы… — Лара запнулась, вспоминая фамилию. — К Дмитрию Аристарховичу Лодину, пожалуйста.

— Вам назначено? — в усталом голосе вахтерши звякнуло любопытство. — Из газеты, что ли?

Лара уставилась на темное стекло.

— Нет, я по личному делу. Мне не назначено, — торопливо добавила она. — Меня зовут Лариса Беркутова. Может быть…

— Ждите тогда, — неприязненно бросила вахтерша.

Микрофон треснул, выключаясь. Лара почувствовала себя глупо, явившись без звонка к заместителю директора, который, очевидно, принимал только по предварительной записи. Сейчас ее попросят отсюда и последняя ниточка, которая могла бы привести к Николя, будет потеряна.

— Проходите, — на турникете загорелся зеленый кружок. — Третий этаж, правая лестница, по коридору до конца и там налево. Кабинет триста восемьдесят.

— Спасибо, — Лара кивнула, не веря своему счастью. — Спасибо вам большое.

Вахтерша не ответила. На лестнице эйфория быстро сошла на нет — Лара неторопливо поднималась по широким мраморным ступеням, то и дело представляя под ногами красный ковер. Пока она дошла до третьего этажа ей встретилась лишь пара степенных матрон, которые обсуждали — разумеется! — какую-то третью особу, потому что нет ничего более приятного, чем перемыть косточки коллеге у той за спиной. Лара невольно скривилась — однажды ей не повезло подслушать весьма далекий от истины диалог про нее саму, после чего посиделки за чаем в учительской утратили всякую прелесть.

Третий этаж, как и обещала невидимая вахтерша, начинался коридором — Лара подметила, что левый пролет лестницы заканчивался на другой высоте и вел в противоположную часть здания. По одну сторону тянулся ряд одинаковых деревянных дверей с номерами, кое-где встречались таблички с названием отдела или фамилией. Противоположную стену занимало окно, растянувшееся на всю длину коридора. Выглянув, Лара остолбенела: здание института оказалось огромным, с прямоугольным внутренним двором, над которым нависал матовый стеклянный купол и двумя длинными флигелями. Дождь мешал разглядеть детали. Лара поспешила дальше, опасаясь нерасторопностью разгневать начальника Николя еще сильнее, учитывая, что она явилась без предупреждения.

Кабинет триста восемьдесят отличался от других весьма разительно. Тяжелая, металлическая дверь была распахнута настежь, демонстрируя вторую попроще, на которой тоже значился номер триста восемьдесят и табличка «Заведующий отделами Э и Р, заместитель генерального директора, ведущий инженер, профессор Лодин Дмитрий Аристархович».

При виде таблички Лара немного оробела и топталась на пороге около минуты, прежде чем рискнула постучать. Ей никто не ответил, но за дверью послышались шаги и внезапно перед ней оказался молодой человек с рыжими, коротко стриженными волосами, в костюме с галстуком, и приветливо улыбнулся.

— Лариса Аркадьевна? Проходите, пожалуйста.

Секретарь, догадалась она. Молодой человек посторонился, уступая дорогу — она попала в приемную с небольшим столом в дальнем углу, занятом тремя телефонами, очень старыми и пожелтевшими от времени. На подоконнике стояли два цветочных горшка с фиалками — один куст как раз отцветал. На остальном пространстве кое-как уживались шкафы с непрозрачными створками, замочными скважинами и пронумерованными полками. Лара сделала еще шаг и едва не споткнулась о вешалку, на которой болтался теплый полосатый шарф. Секретарь между тем вел ее дальше:

— Прошу сюда, Дмитрий Аристархович ждет вас.

Лара кивнула и, дождавшись, пока тот приоткроет дверь, шагнула внутрь. Кабинет профессора оказался намного меньше приемной — здесь тоже стояли на окне фиалки, а на столе солидно поблескивал письменный прибор из цельного куска малахита. Кроме него, часть пространства у хозяина кабинета отнимали развернутый к стене кульман и старый, чуть тронутый ржавчиной сейф. Лодин живо вскочил на ноги и кивнул секретарю:

— Спасибо, Василич. Дальше я сам. Позвони в хозблок, не забудь.

Молодой человек кивнул и скрылся за дверью. Лара стояла посреди кабинета, разглядывая профессора, который, в свою очередь, тоже смотрел на нее в упор. Дмитрию Аристарховичу можно было дать пятьдесят или чуть больше, половину его головы занимала лысина, но это вполне компенсировалось очень пышной, хотя и седой, шевелюрой на затылке. Как и секретарь, он носил костюм, совершенно вышедший из моды — без галстука, но с жилеткой, к которой крепилась цепочка карманных часов. «Сумасшедший гений» — первое, что пришло Ларе на ум.

— Прошу, прошу, дорогая. Садитесь вот сюда, — Лодин внезапно засуетился и указал на жесткое, видавшее виды плюшевое кресло у окна. — Дмитрий Аристархович, к вашим услугам. Полагаю, мы не знакомы?

Маленькие проницательные глаза смотрели одновременно с любопытством и восторгом. Лара невольно улыбнулась в ответ и решила слегка приукрасить действительность.

— Муж отзывался о вас очень высоко, Дмитрий Аристархович. Николя… простите, Николай Беркутов, он ведь у вас работал?

Она присела, не сводя с него взгляда. Лодин кивнул и внезапно сжал ее руку снова, словно проверяя, не призрак ли перед ним. Лара ойкнула, он тут же отпустил ее и тяжело опустился на небольшой табурет.

— Коленька говорил, что его жена умница, а вот что красавица утаил. Не иначе, опасался конкуренции.

Лара от неожиданности моргнула, не зная, что отвечать на комплимент, в котором не было ни слова правды. Николя считал ее умной? Если да, то она об этом даже не догадывалась. Ну а про красоту вообще неприлично.

Пора переходить к делу.

— Дмитрий Аристархович, — Лара сглотнула. — Дело в том, что Николя пропал… Вы, конечно, знаете об этом, я подавала заявления в полицию, возможно, они к вам приходили. Я бы не стала… я не думаю, что он просто взял и уехал, но даже если так, даже если я… Я пришла узнать, может быть, он оставил вам записку или звонил? Он исчез, ничего мне не сказав, я обзвонила все больницы и морги — как в воду канул. Потом приходил адвокат с бумагами и вроде бы мы развелись, но я все равно хотела бы знать, почему это произошло. Разбирала дома его вещи и поняла, что не могу продолжать жить без ответа.

Лодин смотрел на нее ничего не выражающим взглядом.

— Вы поэтому пришли ко мне, Лариса… простите, можно я к вам по имени? Тут столько молодежи, привыкаешь, знаете ли. Вы пришли, потому что ищете его?

Лара кивнула. Она и так сказала больше, чем хотела. Предполагалось, что вещи будут лишь удобным предлогом, никаких эмоций, а сама… Она быстро отвернулась, вытаскивая бумажный платок из сумочки. Не хватало только черных разводов под глазами.

— Так жаль, моя дорогая, — только и произнес профессор. — Вещи, значит, разбирали? Представляю, представляю… Память, конфеты, букеты. Все заканчивается, рано или поздно, дорогая моя. Увы и ах.

Последнее он произнес совершенно без тени сожаления. Лара молчала, ожидая продолжения.

— Василич! — внезапно крикнул Лодин. — Чайку завари, а? Мы тут за жисть говорим, такое дело.

Лара не просила чаю. В ней крепла уверенность, что Лодин что-то знает и просто заговаривает ей зубы.

— Если он просил ничего мне не сообщать, вы так и скажите, — резко выпалила она вставая. — Я умолять не буду, если так — значит, так. И бегать по этажам, чтобы найти его, тоже не стану. Только не надо меня чайками заливать, это бесполезно. Я хочу найти его и буду искать, даже если вы мне не поможете.

Ой, как это нехорошо вышло. Она тут же прикусила язык, но было уже поздно. Остатки веселого любопытства испарились из морщинистых глаз профессора, он кинул на нее хищный взгляд исподлобья и махнул, чтобы она села на место. Секретарь осторожно внес поднос с дымящимися чашками и поставил на стол, едва не задев дорогой малахитовый прибор.

Лара приготовилась к ответному удару.

— Дорогая Ларисочка, ну что вы такое подумали? — всплеснул руками Лодин, когда она нехотя села, понимая, что слово не воробей и сейчас ей быстро укажут на дверь. — Ну что вы, не сердитесь так. Я и сам…

Лодин умолк и уткнулся в чашку. Лара от стыда была готова провалиться сквозь землю. Обидела пожилого человека, который, похоже, тоже любил Николя как родного.

— Простите, — прошептала она, из вежливости отпивая глоток мерзкого зеленого чая.

— Ничего-ничего, — снова взмахнул руками профессор. — Я все понимаю. Дело тут такое — он ведь и мне ничего не сказал. Он и не мог сказать, моя дорогая.

— Не мог? — Лара удивленно подняла глаза.

— Не мог, — Лодин торопливо оглянулся, встал и как следует прикрыл дверь. — Я вам сейчас расскажу кое-что, Лариса. Вы уж сами решайте, как поступить, я вам чужой человек и не указ. Но вам, как и мне, Коля был… Коля нам не безразличен, поэтому я не хочу ничего от вас утаивать.

Лара похолодела — оговорка профессора выбила ее из колеи.

— Почему… почему вы так говорите о нем?

Лодин отставил чашку и неловко пригладил топорщившиеся седые космы.

— Я не знаю, где Коленька. Не буду вам врать, Ларисочка — его может не быть в живых, а я и не подозреваю, где его искать. Но я точно знаю, кто виноват в том, что с ним случилось. Вы только не перебивайте, хорошо?

Лара торопливо кивнула.

— Коля работал над заданием, которое, кроме него, я не мог поручить никому. Очень важным заданием. Коля занимался поисками плохих людей, и я боюсь, Лариса, что в конце концов они до него добрались. Вы ведь слышали про похищения?

— Но…

Лара умолкла. Похищения в Петербурге начались два месяца назад. Люди пропадали среди бела дня, их находили спустя сутки, иногда двое. Обмороженных, в беспамятстве, с трудом узнававших окружающий мир.

Но живыми находили не всех. В некоторых районах народ собирался в дружины, патрулируя вечерами улицы. Новости начинались и заканчивались короткой сводкой о судьбе несчастных, а между тем подвижек в расследовании так и не намечалось.

— Почему его так и не нашли? И этот адвокат с бумагами… как же это возможно?

Профессор вскинул на нее виноватые глаза.

— Потому что он следил за ними, Лариса. И подобрался слишком близко. По телевизору вы этого не услышите, — торопливо добавил он. — Но я скажу вам кое-что еще. Эти люди умеют больше, чем мы, они способны совершать вещи, которые мы бы с вами назвали колдовством. Но в просвещенном двадцать первом веке нет места подобным суевериям. Они умеют управлять силами, которые не до конца понятны… и это делает их опасными вдвойне. Понимаете? Мы здесь, в Институте, лишь в самом начале изучения сути этих явлений. Но Коля хотел разобраться во всем… и видите, чем оно обернулось? Заставить вашего мужа забыть о вас, о работе, подписать что угодно — для них не представляет никакой сложности. Увы.

Лара остекленевшими глазами уставилась на дно чашки, где плавало несколько продолговатых, темно-бурых чаинок и среди них, внезапно, прозрачный цветочный лепесток.

«Люди, которые способны совершать вещи…»

— Вы в порядке, милая? — Лодин похлопал ее по руке. — Вы уж простите, вывалил на вас все это, не удержался. Так говорите, просто вышел утром и все? Даже вещей никаких не брал?

Лара кивнула.

— Нет, я… — она хотела признаться, что выкинула накануне все, что оставалось, но не смогла.

— Ну вы не расстраивайтесь, — Лодин шустро поднялся и подошел к двери. — Я вас оставлю на минуту, проверю, позвонил ли мой прохвост в хозблок. Так и без генератора остаться недолго.

Лодин тщательно закрыл за собой дверь. Лара рассеянно глотала чай, невидящими глазами оглядывая кабинет, и невольно удивилась, почему профессор не воспользовался собственным телефоном. Вернув чашку на поднос, она посмотрела в окно. Над крышами домов лениво ползла в сторону залива свинцовая туча, поднявшийся ветер гнул недавно зазеленевшие ветви деревьев. Она убрала в сумочку салфетки и нащупала брелок.

Бедный профессор Лодин! Лара вертела потрепанную временем уточку на пальце… он бы и вовсе потерял к ней остатки уважения, если бы узнал, как она обошлась с вещами бывшего мужа. Лодин, оказывается, с ней два сапога пара. Оба осиротели.

Неужели ее мужа действительно похитили?

Скрипнула дверь, и на пороге появился профессор Лодин.

— Простите, задержался. Вы на работу сейчас?

Лара неопределенно повела плечами — врать не хотелось, а говорить правду — тем более. Тут она заметила, что Лодин пристально смотрит на брелок и смутилась. За полную дуру посчитал… она торопливо сунула флешку обратно в сумку и встала, пока профессор не заставил допивать ненавистную бурду.

— Спасибо вам, Дмитрий Аристархович. Если я что-нибудь узнаю… — она оборвала себя. — Спасибо, до свидания.

Лодин шагнул к столу, пропуская ее. У входной двери уже маячила фигура Василича. Лара попрощалась и с ним, спустилась по лестнице, изо всех сил стараясь не бежать, и вышла на улицу. Мысль, которая пришла ей в голову только сейчас, заставила мир в буквальном смысле вертеться в обратную сторону.

Ведь если Николя похитили, если заставили подать на развод, то он все еще любит ее. И что бы ни говорил профессор, как бы ни стращал — Лара найдет его, чего бы ей это ни стоило.