Победитель получает счет

Светлана Алешина, 2004

Владелица известного в городе ресторана «Чайка» Лариса Котова в свободное время любит разгадывать детективные загадки, причем справляется с этим не хуже сыщиков-профессионалов. Но задачка, которую подбросила Ларисе ее бывшая однокурсница Людмила Политина, похоже, имеет далеко не простое решение. Кто-то угрожает ей по телефону, уверяя, что в свой день рождения Политина умрет. Загадки на этом не кончаются: на празднике действительно умирает… ее муж Андрей, отравленный цианистым калием. Как связаны с этим трагическим событием их друзья, пришедшие на день рождения? Классический случай – отравить мужа мог только кто-то из них. Или это сделала сама Людмила? Но звонки с угрозами не прекратились и после смерти Андрея…

Глава 1

— Адриатика — это круто! — восклицал Евгений Котов, будучи уже под солидным «градусом» от местного хорватского вина.

Они вместе с Ларисой шли по узкой главной улице знаменитого Дубровника, наслаждаясь променадом в окружении разноязыкой толпы в ярких пляжных нарядах.

— Адриатика — это прежде всего дешево, — заметила супруга.

— А что, тебе не нравится? — с искренним удивлением воззрился на нее муж и чуть обиженно добавил: — Ну, извини, наш семейный бизнес сейчас не позволяет устроить турне, скажем, по Японии.

— Да, в общем, вполне неплохо, — пожала плечами Лариса. — Даже, можно сказать, хорошо, учитывая, что мы уже бог знает сколько времени никуда не выбирались вместе.

Евгений промолчал. Действительно, давненько семья не отдыхала вместе. Такого не было, пожалуй, уже лет пять. Все как-то «не срасталось»: то Евгений находился в алкогольном ступоре, то вообще семья была как бы номинальной по причине его пребывания в Москве, в отрыве от жены и дочери. В общем, поездка в дешевую Хорватию стала положительным элементом в семейной жизни Котовых в течение последних лет.

Администратор ресторана «Чайка» Дмитрий Степанович Городов, известный прагматик и эконом, узнав о том, что Котовы собираются ехать отдыхать вместе, сначала скептически скривил губы, явно намекая на возможность загула мужа Ларисы за границей, а затем, вздохнув, посоветовал начальнице ехать в Турцию. Собственно, другого от него никто и не ожидал. Степаныч мыслил стандартно и прямолинейно. Лариса была в Турции два раза и больше туда ехать не хотела. Да и Евгений не был в восторге от этой страны. Достаточно было вспомнить, что как-то раз, когда он отлеживался в отеле, Лариса пожаловалась ему на беспрерывные приставания со стороны местных жгучих брюнетов. Что, в принципе, было совершенно обычным делом в этой стране.

Но Городов опирался еще и на собственный опыт. Правда, он бывал в Турции отнюдь не в курортной Анталье и не на античных развалинах. Лет десять назад, еще до своего триумфального воцарения на посту администратора элитного ресторана, Степаныч был обычным челноком и несколько раз посетил Стамбул с краткими, исключительно рабочими визитами, ограниченными посещением Гранд-Базара. Он по старой памяти и посоветовал Ларисе к тому же привезти из Турции что-нибудь из тамошнего барахла, чтобы окупить поездку.

Лариса снисходительно взглянула тогда на него, и Степаныч, поняв, что ляпнул что-то явно не то, начал бормотать что-то вроде: «Ну вы у нас женщина богатая, не то что мы, скромные, так сказать, менеджеры среднего звена…»

Как бы то ни было, а закончилось все тем, что Котов как-то вечером явился домой и небрежно бросил на стол две путевки.

— Я пришел, сказал, сколько денег хочу потратить, и мне предложили Хорватию с тремя звездами или Болгарию с четырьмя. Я выбрал Хорватию, потому что болгар терпеть не могу… У меня заместитель был болгарин, ворюга страшный, я его выгнал с треском… В общем, едем в Дубровник.

Вот вкратце история того, как чета Котовых очутилась в августе, в разгар туристического сезона, на побережье Адриатического моря…

…Ветер ласково трепал светлые волосы, шум волн был таким приятным… Лариса лежала на песке, наслаждаясь покоем и тишиной, царившей на берегу Адриатики в этот утренний час. Цвет неба был таким нежным, сказочно-красивым, что его прелесть просто невозможно передать словами. Слышались крики чаек. Потом одна из них стала кричать громче остальных, ее крик все приближался, перерастая в заливистый звон.

Это была идиллия, в которую Лариса в последнее время погружалась, прямо скажем, нечасто. Много времени отнимала работа в ресторане, не последнюю роль играли и криминальные приключения энергичной и легкой на подъем дамы. Амплуа весьма успешного частного детектива уже давно стало неотъемлемой частью ее личности.

И вот эта почти нереальная идиллия на морском берегу, далеко от постылого Тарасова, внезапно нарушилась звонком мобильного телефона. И надо же, в тот самый момент, когда она уже собиралась встать и окунуться в теплую морскую воду!

«И зачем только изобрели телефон? — невольно подумала Лариса, не открывая глаз. — Насколько без него было бы спокойнее…»

Конечно, она так подумала не всерьез, так как изобретение телефона было просто великолепной штукой. Лариса и сама не представляла, как бы обходилась без столь удобного средства общения, но в данный момент присутствие этого аппарата показалось ей слишком назойливым.

«Наверное, Настя», — подумала она и лениво протянула руку к трубке. Дочь не звонила уже два дня, сказав, что будет отдыхать со своим парнем где-то на даче, и просила ее особо не беспокоить. Что ж, девочка совсем выросла и имела право на свою личную жизнь. Лариса вздохнула слегка с грустинкой, подумав об этом. Ведь вроде бы совсем недавно Настя пошла в первый класс, совсем недавно дочку встречала мама из школы на своей машине, и вот…

Лариса нажала на кнопку и произнесла:

— Алло.

Голос принадлежал женщине, но отнюдь не Насте.

— Лариса? — отозвался приятный тихий голос, смутно знакомый. — Не узнаешь?

— Э-э-э, — замялась Лариса, так как угадывать с утра имена своих телефонных собеседников, наверняка звонящих из России и напрягающих роуминг по полной программе, ей совсем не хотелось.

В конце концов она уезжала не для того, чтобы ее беспокоили все кому ни попадя. И женщину, которая позвонила, разгоряченная солнцем Лариса не могла вспомнить — это было выше ее сил. Но собеседница оказалась понятливой и сразу пришла ей на помощь:

— Это Мила Политина, помнишь?

«Помню ли я Милу Политину? — находясь все в том же вяло заторможенном состоянии, подумала Лариса. — Ну, разумеется, помню, но не настолько, чтоб она могла себе позволить звонить мне чуть ли не на край света в разгар отдыха. Что ей могло понадобиться?»

Мила Политина училась с Ларисой в институте, была приятной, скромной девочкой. Учеба ей давалась не очень легко, она проводила в библиотеке большую часть свободного времени, что позволило ей закончить институт с красным дипломом.

Внешне Мила была хорошенькой, но красота ее была неяркой, в толпе она явно не выделялась. Главным достоинством Милы, придающим ей особую привлекательность, была ее необыкновенная женственность.

На институтских вечеринках эта стройная шатенка не выделялась, на прогулки за город всем курсом не ездила, близкой подругой Ларисы никогда не была. Лариса со своей группой закончили институт, хорошенько отметили это событие — на этот раз Мила присутствовала, — и с тех пор они больше не виделись, так что о дальнейшей судьбе Политиной ей ничего не было известно. Тем более неожиданным показался ее звонок — сейчас, сюда. Раз Мила узнала номер мобильника Ларисы, значит, наверняка звонила кому-то из родных — скорее всего, маме. И Нина Андреевна уж обязательно должна была ей сообщить, что Лариса укатила на отдых в Хорватию.

Несмотря на то что все это указывало на серьезность Милиных намерений, Ларису это не заинтриговало: слишком она была расслаблена и отрешена от чьих бы то ни было проблем, чтобы сейчас выслушивать рассказ о них по телефону от своей бывшей однокурсницы.

— А-а, здравствуй, Мила! Сколько лет, сколько зим! — тем не менее произнесла Лариса традиционную в таких случаях фразу довольно скучным голосом.

— Да, давно не встречались, я, собственно, по этому поводу и звоню. Ты не против прийти ко мне на день рождения? — скороговоркой проговорила Мила, словно выдавая заранее приготовленную фразу.

Это было совсем уже необъяснимо. Лариса и в студенческие-то годы не ходила на день рождения к Миле, хотя бы потому, что та ее никогда не приглашала. Лариса даже не знала, на какой день приходится это знаменательное событие. Она даже не имела понятия, где Мила живет! И вот теперь эта «подруга» звонит ей в другую страну и отрывает от отдыха таким нелепым и даже, прямо скажем, дурацким приглашением на какую-то дурацкую вечеринку, главными гостями на которой наверняка будут ее тетушки и бабушки. Недоумение Ларисы достигло огромных высот, и она довольно невежливо спросила:

— Зачем?

— Ну… как, — растерялась от такой реакции нежная девочка Мила. — Посидим, поговорим, вспомним молодость, — как-то неестественно, с нервным смешком, ответила Политина. — Расскажешь мне о себе. Я слышала, ты теперь частный детектив?

Лариса на миг застыла. Она никогда не подумала бы, что слава о ее подвигах на поприще борьбы с криминалом достигнет таких широт. Но теперь Лариса начала догадываться, куда клонит Политина. А что, если она просто зачем-то нужна Миле, очень нужна, и именно как частный детектив, а не как бывшая сокурсница? Иначе она не стала бы звонить просто так, Лариса никогда не интересовала Политину как потенциальная подруга — слишком у них были разные интересы. Неужели Мила хочет нанять ее для какого-то расследования? Но что могло случиться с Политиной, с такой неиспорченной и благополучной девочкой?

Это был первый вопрос, который возник в голове у Ларисы. А за ним появился еще один: если Мила впрямую назвала Ларису частным детективом, следовательно, она полагает, что услуга платная. Откуда Миле знать, что для Ларисы расследования — это хобби, что она зачастую занимается этим задаром, просто из интереса. Не отказывается, конечно, если ей платят, но опять же смотря по обстоятельствам: если благодарный клиент вполне в состоянии оплатить ее хлопоты, а не отрывает от сердца последние крохи, если это не кто-то из ее родственников, если сама Лариса как-то пострадала при расследовании…

А профессиональные детективы, естественно, работают за деньги, и явно не копеечные. Насколько было известно Ларисе, семья Политиной никогда не была особенно обеспеченной. Что же толкнуло Милу на такой шаг — нанять частного детектива? Лень и вялость уже улетучились, желание узнать о проблемах, постигших самую добропорядочную студентку курса, становилось сильнее и сильнее (странно, Лариса никогда не была особенно любопытной), и она прямо спросила, чтобы не ходить вокруг да около:

— Мила, что у тебя произошло?

Ответом послужил протяжный вздох. Лариса попробовала подбодрить скромную Милу, чтобы этот разговор не затянулся слишком надолго:

— Ну-ну, не стесняйся, ты ведь мне позвонила, потому что тебя интересует моя… мое отношение к расследованиям, так? Значит, тебе нужна помощь, поэтому уж опиши, пожалуйста, ситуацию.

Лариса была почти уверена, что сейчас речь пойдет о какой-нибудь ерунде, ведь что страшного может случиться с девочкой-отличницей, у которой и друзей, и врагов практически не было?

Странно, Лариса постоянно про себя называла Милу девочкой, именно такой она и запечатлелась в памяти, хотя прекрасно понимала, что эта «девочка» — ее ровесница, то есть женщина под сорок.

— Да, ты права, — упавшим голосом проговорила Мила, — сразу видно: настоящий детектив. Ты знаешь, Лара, я действительно попала в беду. И мне очень нужна твоя помощь, потому что я просто не могу себе представить, кому еще можно рассказать о том, что меня мучает. И еще я боюсь, что мне никто не поверит. Мне страшно, потому что… потому что меня хотят убить.

Лариса, привыкшая воспринимать подобные заявления с известной долей скепсиса, вставила:

— Ты в этом уверена?

— Ты только не подумай, что я выдумываю то, чего нет! У меня есть доказательства! Мне звонили и угрожали! — В голосе Милы послышалось такое отчаяние, что Ларисе стало ее жаль.

Вообще-то Мила всегда была девчонкой серьезной и практичной. Вряд ли она стала бы морочить голову Ларисе просто потому, что ей нечем заняться. Тем более звонить подруге, которую она не видела черт знает сколько времени!

— Так, спокойно! Это не телефонный разговор. Мы можем сейчас с тобой встретиться и поговорить? — спросила Котова.

— Да, конечно! Хочешь, я за тобой заеду? — тут же отреагировала Мила.

— Заехать ты за мной сейчас вряд ли сможешь, — улыбнулась Лариса.

— Почему? Ты очень занята?

— Я лежу на пляже около Дубровника, — ответила Лариса.

— Около Дубровника? — несколько ошарашенно переспросила Политина. — А где это? На островах, что ли?

— Дубровник — это Хорватия. Бывшая Югославия, короче говоря…

— Ну да, я знаю, — немного обиженно отозвалась Мила. — То есть я тебе звоню за границу, что ли?

— Ну да, у меня же роуминг включен…

Некоторое время Политина, видимо, осмысливала услышанное, так как из трубки не доносилось ни звука. Наконец она спросила:

— А когда же ты будешь дома?

— Через три дня. И если ты уверена в том, что тебе грозит опасность, то я не советовала бы тебе никуда выходить за это время и тем более за мной заезжать. Я сама к тебе приеду, как только вернусь домой.

— Но… Как же… Мне ведь нужно выходить в магазин, еще кое-куда… У меня же день рождения… Между прочим, на следующий день после того, как ты возвращаешься в Тарасов!

— Мила, но ведь ты говоришь со мной об очень серьезных вещах, перед которыми магазины и прочее просто меркнет! — перебила ее Лариса. — Как-нибудь уж постарайся решить свои каждодневные проблемы и дождись меня.

Политина растерянно молчала несколько секунд, а потом быстро назвала Ларисе свой адрес. Котова заверила, что немедленно после своего приезда навестит старую приятельницу.

Отложив телефонную трубку, Лариса удрученно покачала головой. «Ни минуты покоя, однако», — банально подумала она. Если ее уже достают подобными звонками за тридевять земель от дома, значит, в ее жизни за последние лет пять-шесть действительно произошли кардинальные перемены. Раньше она и помыслить об этом не могла, а ситуацию, подобную сегодняшней, отнесла бы к категории невероятного.

Вернувшись в отель, Лариса застала там все еще спящего Евгения. Муж ее в принципе был ленивым лежебокой, а после того, как вчера засиделся в гостиничном баре на пару с каким-то чехом, большим любителем пива, это не удивляло. Расставались братья-славяне долго, обнимаясь и что-то бурча про пражскую весну, хоккей и футбол. Последствиями «братания» стали неверные шаги Котова до кровати и храп, раздавшийся почти сразу же после соприкосновения его головы с подушкой.

Лариса легла в постель и задумалась над сегодняшним звонком Милы Политиной. Собственно, думать было особенно не над чем — слишком мало информации она получила от своей бывшей однокурсницы, можно сказать, совсем никакой. Милу хотят убить… Кто хочет, почему? Как, кстати, и с кем она живет? Что произошло с Милой за эти долгие годы, что они не виделись, как сложилась ее жизнь? Всего этого Лариса пока не знала и решила, что и в самом деле все лучше узнать по возвращении в Тарасов, при встрече с Людмилой.

«А что, если ее за это время и впрямь убьют?» — мелькнула вдруг мысль, которую Лариса постаралась отогнать подальше.

«Ничего, ничего, — успокаивала она себя, поудобнее устраиваясь в постели и уже проваливаясь в сон. — Будет делать, как я ей сказала: сидеть дома, никуда не высовываться… Все будет в порядке».

Следующие дни в окрестностях Дубровника вышли поразительно похожими на предыдущие. Лариса даже ловила себя на мысли, что не может вспомнить, что было, скажем, десятого числа, а что — двенадцатого. И вместе с тем она не чувствовала разочарования. В самом деле, иногда можно позволить себе и такой отдых: с ничегонеделаньем, с каждодневным лежанием на песке и купанием в море, с вечерним сидением в открытых кафе со стаканом сока, чашкой чаю или кружкой пива. Когда не нужно думать о ресторане, о проблемах дочери в школе и о том, куда запропастился муж и не впал ли он — не дай бог — снова в запой. Муж сейчас почти все время был рядом, на виду, и вел себя достаточно прилично. И у Ларисы не было повода для тревог и расстройств. Она действительно отдохнула, загорела и даже слегка поправилась.

Котов же выглядел просто счастливым. Правда, он загорел меньше, чем жена, поскольку не был большим любителем пролеживать часами под солнцем. Наоборот, Евгений чаще старался укрыться где-нибудь в тени с книжкой в руках. Правда, процесс чтения очень скоро переходил в мерное похрапывание, и Лариса чаще видела мужа спящим, а книжка прикрывала его лицо от солнца. В последний вечер перед отъездом он подошел к Ларисе, расчесывавшей волосы у зеркала перед сном, обнял ее сзади и восхищенно прошептал на ухо:

— Ты здесь стала такая аппетитная…

— Оказывается, вот что мне нужно было сделать давно, — усмехнулась Лариса. — Съездить отдохнуть и набрать пяток лишних килограммов.

— Они совсем не лишние, уверяю тебя! — горячо воскликнул Котов, сильнее прижимая к себе жену.

…Уже в самолете, подлетая к Москве, Лариса поняла, что погода в родной стране резко отличается от температуры курорта, откуда она только что вернулась. За стеклом иллюминатора было сумрачно и серо, а в Москве к тому же за последние дни сильно похолодало. И теперь, после знойного солнца, Лариса ежилась в легком плаще, который догадалась взять с собой — приближался сентябрь, а он в родных краях бывает разным и далеко не всегда — теплым и солнечным. Котов тоже мерз — втянул руки в рукава куртки и сидел, нахохлившись, в машине.

Когда они вернулись в Тарасов, Насти, однако, дома не было.

— Неужели можно торчать на даче в такую погоду? — развел руками Котов, бросив взгляд за окно. Там моросил мелкий дождик.

— Ну внутри-то тепло, вот ей и не хочется, наверное, никуда вылезать, — предположила Лариса.

— Чем, интересно, можно заниматься круглые сутки с каким-то парнем, не выходя из дома? — нахмурился Котов и упер руки в бока, обращаясь к Ларисе.

— Ну не знаю. Надеюсь, что ничем плохим.

— А что ты подразумеваешь под словом «плохим»? — продолжал Евгений свой неожиданный допрос.

— Наркотики, групповой секс, пьянство, — распаковывая дорожную сумку, механически отозвалась Лариса.

— Угу, — кивнул супруг и зашагал по комнате туда-сюда. — Вообще-то, Лара, — высказался он наконец, — я считаю, что теперь нашей дочери нужно уделять больше внимания. Честно говоря, мне не нравятся эти загородные поездки с мальчиками.

— С одним мальчиком, — уточнила Лариса.

— Неважно! Нет никаких гарантий, что через неделю у нее не появится другой, — отмахнулся Котов. — И все это может не довести до добра.

— Да, ты у нас известный моралист, — иронично улыбнулась Лариса.

Котов ненадолго умолк, а потом гордо выпрямился.

— Когда речь идет о моей дочери, — с пафосом начал он, — мораль для меня на первом месте! Ты хотя бы знаешь этого парня, с которым она поехала?

— Да, разумеется, Настя нас знакомила, — кивнула Лариса. — А вот тебя почему-то в тот момент не было дома, хотя дочь предупреждала нас обоих, что приведет его.

— Ну, Ларочка, я же был на работе, — важно изрек Евгений. — Я бы непременно присутствовал, если бы мог! Ты мне лучше расскажи, что он из себя представляет?

— Нормальный парень, — стандартно ответила Лариса. — Неглупый, учится в политехническом институте…

— В каком? — удивленно перебил ее Котов. — На строителя, что ли?

— Женя, Женя, — укоризненно взглянула на него жена. — Ну к чему эти снобистские замашки? Они тебе совершенно не идут. Вполне нормальный институт, к тому же за последние годы там открылось много новых факультетов. Он учится на социологическом. Вообще держится хорошо, вежливо, не скован, не зажат, но и не расхлябан, не хамит. Обычный представитель сегодняшней молодежи.

— Сегодняшняя молодежь очень разная! — поднял вверх палец Котов. — Очень разная! И я от души надеюсь, что ты хорошо разобралась в нем. В принципе, ты умеешь разбираться в людях. А сейчас, Ларочка, не займешься ли ты обедом?

Котов почувствовал, что проголодался с дороги, и эта проблема моментально стала для него центральной, заслонив собой все вопросы морали по отношению к дочери.

Под вечер, когда Лариса, успев вздремнуть после немного утомительной дороги, лежала в постели с купленным еще перед отъездом журналом в руках, раздался звонок мобильника.

«Настя, наверное», — подумала Лариса, отметив, что эта негодяйка так и не позвонила за сегодняшний день ни разу, и взяла трубку.

— Лара? — Голос Милы Политиной, о которой Лариса, признаться, успела подзабыть, напомнил о себе, а также дал понять, что проблемы ее так и не решены. — Ты уже вернулась?

— Да, сегодня, — подавляя вздох, ответила Котова.

— Ну и как отдых? — последовала бесцветная дежурная фраза.

— Мила, давай лучше не станем тратить время попусту, — остановила ее Лариса. — С моим отдыхом все нормально. Что с твоими делами?

— Ох! — только и был ответ.

— Понятно. — Лариса кинула взгляд на часы: половина шестого. — Вот что, Мила. Давай-ка мы с тобой все-таки встретимся до твоего дня рождения, и ты мне все расскажешь. Вот только как бы это организовать…

Лариса задумалась над техникой организации встречи, но Мила вдруг перебила ее:

— Я сама могу приехать, чтобы тебе не тащиться после дороги ко мне домой.

— Но это же опасно, — удивленно возразила Лариса.

— Меня отвезет шофер, так что, я думаю, все не так страшно, — озадачила ее Мила.

«Шофер? Личный? — удивилась про себя Лариса. — Откуда? Да, узнать подробности образа жизни Людмилы Политиной мне, наверное, будет интересно».

— Ну раз ты уверена, что все в порядке, то приезжай, — согласилась Лариса. — Только… Извини, мне бы не хотелось, чтобы наш разговор проходил у меня дома. Давай лучше ты за мной заедешь и мы куда-нибудь выберемся, хорошо?

— Да, я понимаю, — понизив голос, ответила Людмила, которая, видимо, решила, что подобные встречи Лариса всегда организовывает «на стороне» в целях конспирации.

Лариса и впрямь не хотела беседовать дома, но конспирация эта была задумана исключительно из-за Котова, который в последнее время резко высказывался против ее занятий различными расследованиями. Впрочем, Евгений был непоследователен: он то выступал против, то сам навязывал Ларисе клиентов, а то порой на светских мероприятиях даже хвастался тем, что его жена — «известный частный детектив». Но сейчас Ларисе не хотелось, чтобы Евгений знал, что супруга, не успев вернуться из Хорватии, тут же ввязалась в новое дело. О звонке Милы Политиной Лариса ему не рассказывала, а Евгений как-то вечером, после прогулки по берегу, впал в романтическое настроение, и… Все это естественным образом перешло в занятия сексом, который по своему эмоциональному накалу в данном случае не мог носить серенький эпитет «супружеский». И вот после этого импульсивного акта Котов, тяжело дыша, обнял Ларису и спросил:

— Я надеюсь, теперь я заслужил, чтобы ты не мучила меня больше своими исчезновениями по ночам и посещением УВД Тарасова?

Лариса тогда ничего на это не ответила, улыбнулась и просто обняла мужа, но сейчас она прекрасно понимала: если Евгений узнает, что она и не думала отказываться от своего хобби, непременно вспыхнет скандал, причем серьезный. Потому она и договорилась с Милой Политиной о встрече на нейтральной территории.

— Ты знаешь, нет особого смысла за мной заезжать, — задумчиво проговорила Котова. — Давай лучше встретимся в ресторане «Чайка». Я буду там через сорок минут.

— Хорошо, я не опоздаю, — вежливо заверила ее Мила, и на том подруги временно распрощались.

Лариса поспешила в ванную комнату и быстренько привела себя в порядок. Ей, конечно, хотелось хорошо выглядеть, особенно потому, что она так загорела и посвежела. Но перебарщивать тоже было ни к чему, поэтому Лариса ограничилась тем, что сделала неброский макияж и облачилась в светло-зеленый обтягивающий свитер, подходящий под цвет ее глаз, надела коричневую длинную юбку, а на плечи накинула теплый жакет болотного цвета.

* * *

Лариса была изрядно удивлена, когда увидела Политину. Если бы Котова была мужчиной, то наверняка, нисколько не кривя душой, начала бы произносить комплименты типа «потрясающая женщина, настоящая красавица!».

Людмила была одета в светлый брючный костюм, внешне неброский, но видно было невооруженным глазом, что эта простота стоит недешево. Свои каштановые волосы Людмила коротко подстригла. Это очень ей шло, она даже стала выглядеть моложе, чем в студенческие годы. Просто не верилось, что перед Ларисой стоит Людмила Политина, серая мышка, никогда не пользовавшаяся успехом у институтских юношей, да и у каких-либо других тоже.

Оригинальный перстень с бриллиантом, на соседнем пальце — обручальное кольцо. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить: Людмила замужем.

Лариса, не будучи мужчиной, в комплиментах оказалась более сдержанна. Она просто поприветствовала Милу:

— Привет! Прекрасно выглядишь!

— Здравствуй, Лара! Ты тоже, — откликнулась Людмила.

Лариса посадила подругу на диван, и в этот момент в Зеленый кабинет, где происходила встреча, заглянул администратор Дмитрий Степанович Городов.

— Так я… подаю, Лариса Викторовна? — спросил он.

— Да, давай, пару салатиков, второе и бутылку вина. Кофе с пирожными, — при этом Котова посмотрела на Людмилу.

Нет, вроде бы ожирение госпоже Политиной не грозит, так что пирожные вполне допустимы. Людмила, собственно, и не возражала.

Судя по ее виду, она стала вполне «приподнятой» дамой. Политина даже чем-то напомнила Ларисе Эвелину Горскую, известного парикмахера и имиджмейкера. Такая же стать, такой же макияж и даже, как показалось Ларисе, такие же манеры солидной, уверенной в себе и в средствах своего мужа дамы.

— И что, как идет бизнес? — как-то даже снисходительно поинтересовалась Политина, окидывая взглядом Зеленый кабинет.

— Да вроде пока не жалуюсь, — ответила Лариса, попутно отмечая, проследив за взглядом Людмилы, что в кабинете неплохо было бы провести косметический ремонт. — Ну об этом позже, а сейчас расскажи о себе и своих проблемах.

— Ну что, я вышла замуж год назад, второй раз, — ответила Политина. — Первый-то мой вообще оказался никчемным… Ой! — махнула она рукой. — Даже говорить не хочется. Ну а Андрей, он — совсем другое дело.

Из последовавших за этим фраз Лариса сделала вывод, что Андрей — просто золото, о таком только мечтать можно. Владелец фирмы по продаже недвижимости, человек солидный, основательный. К тому же жену с ребенком от первого брака взял — тоже обстоятельство немаловажное.

— А какая у него фирма? — поинтересовалась Лариса.

— Ах, я даже не знаю, никогда не спрашивала, — отмахнулась Политина. — Я так далека от этого!

Ну, конечно, имидж деловой женщины — не для Людмилы, даже теперешней. Она явно создана для хранения домашнего очага. Но уж не полюбопытствовать, как называется мужнина фирма, — это чересчур даже для нее.

В общем, как сообщила Политина, они познакомились полтора года назад в гостях у одних общих знакомых. Будущий супруг был очарован, завалил свою избранницу кучей дорогих подарков, благо мог себе это позволить, и вскоре сделал Миле предложение.

Людмила согласилась, хотя и без внутреннего трепета. «Сама понимаешь, годы идут, хочется иметь семью, а он такой положительный, заботливый, внимательный, обеспеченный. Чего еще желать?» Мила после свадьбы уволилась с работы, занималась домашним хозяйством, следила за учебой сына и была вполне довольна своей жизнью, пока в нее не ворвалось нечто непонятное и страшное.

— Началось это месяц назад, — продолжала Людмила тихим голосом. — Кто-то позвонил по телефону и сказал, что жить мне осталось совсем немного. Вначале я не придала этому значения, но звонки стали повторяться. От меня ничего не требовали, говорили только, что скоро я умру. А сегодня утром опять раздался звонок, и этот человек сказал, что я умру в день своего рождения! Я чуть с ума не сошла, сразу же позвонила тебе…

Голос Людмилы задрожал.

— Стоп, стоп, стоп! — прервала ее рассказ Лариса. — Какой голос? Мужской или женский?

— Мужской.

— Ты уверена, что никогда не слышала его раньше?

— Абсолютно. И я не понимаю, что ему нужно. Ведь у меня совсем нет врагов! Кому я могу мешать?

— Ну а если подумать? Например, у тебя на работе, — додумала за подругу Котова.

Людмила посмотрела на нее как на сумасшедшую. Лариса сначала не поняла, а потом до нее все же дошло — Мила же только что сказала, что бросила работу! Лариса пожурила себя за невнимательность. «А может быть, уже склероз?» — вдруг со страхом подумала она. Хотя нет, скорее всего, она просто рефлекторно попробовала перенести ситуацию на себя, а… Лариса Котова просто не могла представить себя домохозяйкой при обеспеченном муже.

— Нет, на работе не может быть, — проговорила Политина. — Я же дома сижу! У меня ребенок, сейчас переходный возраст, только и следи за ним, как бы чего не вышло! Вот и слежу! Где же тут еще работать? Так что на работе — это исключается!

— Уже хорошо, — констатировала Лариса. — Хотя бы одна версия исчезает.

— Да я не знаю, кто это! Я же говорю — у меня нет врагов. Кому я что сделала?! Никому ничего плохого не делала, никогда!

И Людмила заплакала. Ларисе стало жаль эту женщину, которая, наверное, не спит по ночам весь этот месяц, напряженно гадая, кто бы это мог ей угрожать. В глубине души Лариса надеялась на то, что это какая-то гадкая шутка. Что сидит где-нибудь на телефоне человек и прикалывается таким образом, может быть, даже не зная, что за человек Людмила.

— У тебя телефонного определителя нет? — спросила Лариса.

Людмила перестала плакать, вдруг подняла брови и на мгновение задумалась.

— Нет, — покачала она головой. — Нет. Поэтому, наверное, и звонят.

— Так надо было поставить! Может быть, уже определили бы, кто это!

— Поставлю, обязательно поставлю! — с готовностью затараторила Политина.

— Да сейчас-то что уже?! — вздохнула и махнула рукой Лариса. — Он же предупреждает тебя о том, что все произойдет в день твоего рождения. А это уже завтра. Какой смысл ему звонить еще раз? Хотя… Короче, езжай сейчас в «Электронику» и покупай определитель. Надеюсь, сможешь объяснить мужу, почему тебе стукнула в голову такая блажь — купить эту штуковину?

Людмила замахала руками в знак того, что, конечно, она сообразит, что сказать. И вообще, похоже, идея об установке определителя номера, не приходившая почему-то в голову Людмиле и высказанная Ларисой, привела Политину в восторг и показалась, возможно, панацеей от всех бед. И она уже готова была подхватиться и немедленно ехать в «Электронику».

— Да, кстати, а ты мужу говорила о самих звонках? — остановила ее Котова.

— Да… но не сразу, — всхлипывая, отозвалась Людмила. — Вначале я думала, что это чья-то дурацкая шутка, но когда звонок повторился в третий раз, я не выдержала и рассказала Андрею.

— И как он отреагировал?

— Сперва он сказал, что все это глупости. Потом начал злиться и говорить, что у меня расшатались нервы. Нервы у меня, безусловно, расшатались, но я ничего не выдумываю и не преувеличиваю! Меня в самом деле хотят убить!

В голосе Политиной слышался явный страх, и Лариса ее вполне понимала. Кто угодно занервничает после таких звонков. Котова задумалась, Людмила же расценила ее молчание по-своему:

— Лара, если ты переживаешь из-за оплаты твоего труда, то можешь не сомневаться — я хорошо тебе заплачу. У нас достаточно денег. Называй любую сумму.

Лариса поймала себя на мысли, что ни разу даже и не подумала о сумме оплаты за свой труд, поскольку ее заинтересовало само это дело и необходимость помочь Людмиле. Хотя, судя по ее виду и тому, что она о себе рассказала, Политина сможет выложить достаточно солидную сумму за услуги Ларисы. Но сейчас Котовой не хотелось называть никаких цифр.

— Ты знаешь, Мила, вначале мне хотелось бы поближе познакомиться с этим делом и понять, что же все-таки оно собой представляет, а потом уже называть сумму. Может быть, действительно ничего страшного? — попыталась Лариса успокоить бывшую однокурсницу. Это удалось ей не очень хорошо, так как та посмотрела на нее унылым и даже жалобным взглядом, подрастеряв уверенность в себе после того, как обнародовала свои страхи и тревоги.

— Итак, как я поняла, отмечать свой день рождения ты собираешься завтра? — уточнила Котова.

— Да. Вообще-то мне совсем не хочется его отмечать, тем более что и дата не круглая, но друзья все равно придут, да и Андрей будет недоволен, если я откажусь праздновать. Он так меня любит!

Последнюю фразу Людмила произнесла несколько неуверенно. Честно говоря, Лариса тоже начала сомневаться в чувствах этого «идеального» мужа. Ничего себе! Его жену грозят убить, она на грани истерики, а он думает только о том, чтобы не отменить вечеринку по поводу ее именин! Эта вечеринка и нужна-то ему только, чтобы лишний раз показать, как у него хорошо выглядит жена и какой он сам молодец!

«В общем, она у него, наверно, что называется, для мебели», — грустно усмехнувшись, подумала про себя Лариса, а вслух сказала:

— Ладно, я обязательно буду. Во сколько?

— Спасибо тебе огромное, Ларочка! — обрадованно воскликнула Людмила. — По правде сказать, гора с плеч упала! Гости соберутся к шести. Ты можешь прийти раньше.

— Сколько будет народу?

— Поначалу казалось, что немного, — развела руками Людмила, — вроде бы только все свои, но сейчас я уже даже запуталась. Так, посчитаем… Во-первых, компаньон Андрея, Кирилл Вересаев с женой. Лада, кстати, очень милая женщина. Потом Караевские, друзья Андрея. Алена Хлебникова, наша общая знакомая. Еще давний друг Андрея, они когда-то работали вместе, его зовут Михаил. Ты. Ну и мы с Андреем. Девять человек.

«Да, милая Мила, — скаламбурила Лариса про себя, — день рождения твой, а друзья почему-то сплошь Андрея. Одна я, да и то подругой меня назвать трудно. И попала я в эту компанию случайно. Не столкнись Милочка Политина с проблемами криминального характера, она и не вспомнила бы о существовании Ларисы Лаврентьевой, с которой проучилась пять лет на одном курсе. Впрочем, какие могут у меня быть обиды? Ведь я тоже не вспоминала о Миле до сегодняшнего дня».

— Да, совсем забыла, — спохватилась Людмила. — Будет еще мой брат с супругой.

«Ну, слава богу, — снова усмехнулась Лариса. — Хоть кто-то, кто имеет отношение лично к Людмиле».

— Значит, одиннадцать человек, — подвела итог Лариса. — Меня представишь своей бывшей однокурсницей, без уточнения, почему ты меня пригласила на самом деле, — сказала она Людмиле.

Та безропотно согласилась.

— Сейчас езжай в «Электронику», потом домой, и никуда больше не езди и не ходи, — продолжала Лариса инструктировать новоявленную клиентку. — Муж дома?

— Да, наверное, он уже приехал.

— Вот и славненько, попроси его не оставлять тебя одну в этот радостный день.

— Он наступит только завтра, — напомнила Людмила и с глубочайшим вздохом добавила: — Только уж и не знаю, будет ли он радостным или… трагическим.

— Все будет нормально, — снова стала успокаивать ее Лариса. — Попроси мужа побыть с тобой накануне праздника! Он же тебя так любит!

— Да… — тихо проговорила Людмила. — Наверное.

После того как Мила уехала, Лариса выпила чашку кофе, покосилась на тарелку с пирожными и взяла одно из них. Помня о набранных за время отдыха килограммах, она решила отказаться от пирожных во время встречи с Людмилой. А сейчас, после ее ухода, не удержалась.

— Да, Лариса Викторовна, — съев пирожное, покачала она головой, обращаясь к самой себе. — Если вы и дальше будете действовать в том же направлении, вскоре сможете участвовать в конкурсе красоты среди толстушек.

Лариса, в общем-то, всегда была за стройность, и ее не очень убедили высказывания мужа о том, что она с прибавкой веса стала более аппетитной. Ей хотелось быть в форме. И хотя она никогда особенно не страдала от излишнего веса, на душе у нее стало беспокойно. Лариса встала из-за стола и подошла к зеркалу. Умело подобранная одежда, а особенно длинный жакет, не давали возникнуть подозрению об излишней пышности форм, и Лариса постаралась успокоить себя, что с ее фигурой все в порядке. И тут же упрекнула себя:

— Какие же глупые мысли крутятся в голове, когда нужно разбираться в порученном деле! Человеку грозит смерть, а я тут ерундой занимаюсь.

Едва Лариса убедила себя в собственной худобе и в том, что нужно думать о деле, в кабинет заглянул Дмитрий Степанович Городов. Он открыл уже было рот, чтобы спросить, не следует ли приказать начать убирать со стола, но, увидев стоявшую перед зеркалом начальницу, забыл закрыть рот и начал пристально в нее всматриваться.

— Тебе чего? — недовольно повернулась к нему Лариса.

— Да нет, я, так сказать, ничего, — засуетился Степаныч. — Хотел узнать, может быть, порядок, так сказать, пора в кабинете-то навести?

— Наводи, — махнула рукой Лариса. — Я пойду в свой рабочий.

— Вы что же… — помолчав, осторожно полюбопытствовал Городов. — Не успев приехать, значит, решили в тот же день поработать? Отдыхать, никак, устали? Н-да, — притворно цокнул он языком. — Везет же людям! Позавидовать можно! Мне бы так отдохнуть, чтобы аж надоело! Это сколько же отдыхать придется? За все годы неустанного, кропотливого труда, так сказать, на благо ресторана, на благо своей хозяйки… Чтобы она, значит, процветала, могла себе позволить на море съездить…

Степаныч говорил елейным голосом, но было очевидно, что в нем так и кипит яд. Городов трудился на поприще администраторства действительно много лет и в самом деле был исполнительным работником. Но при этом он был до неприличия скуп, любопытен и завистлив. Лариса прекрасно знала, что на те оклады плюс премиальные, плюс сверхурочные, что получал от нее Степаныч, он вполне мог позволить себе съездить в ту же Хорватию, а то и в местечко подороже. В то же время она знала, что он скорее удавится, чем позволит себе «такие траты». Он уже пробовал как-то пару раз поехать на Черное море, но оба раза это закончилось плохо, и виной тому всегда был скаредный и тяжелый характер администратора. Поэтому она знала, что все его теперешние причитания — сплошное притворство, дабы выпросить у начальницы очередную прибавку к жалованью.

— Спасибо тебе, Степаныч, — в тон ему столь же елейным голосом отозвалась Лариса и даже ласково потрепала Городова по щеке. — Что бы я без тебя делала!

С этими словами она собиралась покинуть Зеленый кабинет, но Дмитрий Степанович, ухватив ее за рукав, с жаром произнес:

— Вот именно! Вот именно, Лариса Викторовна! Что бы вы только без меня делали! И главное — «спасибо, Степаныч!». На спасибо новую машину не купишь! А вы знаете, Лариса Викторовна, что моя тачка вот-вот развалится?

— Ты преувеличиваешь, — возразила Лариса. — К тому же почему она должна развалиться, ты же на ней почти и не ездишь, все на бензин деньги экономишь. Она у тебя, практически новая, так и стоит.

— Ничего себе новая! — вскинулся Степаныч. — Девяносто первого года выпуска!

— Ну а кто тебе виноват? Сам такую покупал! Для чего?

— Да потому что она дешевле была! — в сердцах буркнул Степаныч.

— Вот-вот, тебя погубит жадность, — заметила Лариса.

— Меня… — раздувая ноздри, отчеканил слова Дмитрий Степанович. — Погубит бедность! И виноваты в этом будете вы!

— Хорошо, я искуплю свою вину, — посмеиваясь, сказала Лариса. — Закажу тебе памятник на могилу. В виде фигурки пчелы-работяги. И надпись закажу: «Он сгорел на работе».

— Вот вы смеетесь, — с укором строго сказал Степаныч и шумно вздохнул. — А мне, между прочим, не до смеха! У меня, между прочим, жена и теща, которых кормить надо.

— Так, бесконечная волынка с рассказами про жену и тещу мне не нужна, — подняла руки Лариса. — Я все это наизусть знаю. Ты, кажется, собирался уборку организовать? Вот и давай, а то полчаса уже треплешься.

Степаныч закрутился было по кабинету, прикидывая, с чего лучше начать и кого из персонала направить на уборку, как вдруг остановился и сказал:

— А знаете, Лариса Викторовна, вы мне после приезда нравитесь все больше и больше!

— С чего это? — недоверчиво покосилась на него Лариса. — Если это тоже трюк для повышения заработка, то это уже совсем пошло!

— Да нет, я искренне! — загорячился Степаныч. — Вы, знаете ли, пышнее, что ли, стали… И главное… — Степаныч наклонился к уху Ларисы и доверительно сказал: — Задница у вас прибавилась, Лариса Викторовна! Я вам всегда говорил: без задницы женщина — это не женщина. А на вас теперь посмотреть приятно!

— Так, свои вульгарные комплименты оставь для официанток! — вспыхнув, прикрикнула Лариса и вышла из Зеленого кабинета, хлопнув дверью.

Она прошагала к выходу из ресторана и села в свою машину. Чувствовала она себя рассерженной и понимала, что причина ее гнева в том, что Степаныч обратил внимание на ее округлившиеся формы. И хотя он, как и Котов, говорил о них с восхищением, ей было крайне неприятно. Лариса не хотела полнеть. Ну не хотела, и все тут!

«Похоже, придется идти на шейпинг, — грустно подумала она. — Или сесть на строжайшую диету. И каково это директору элитного ресторана, которая сама превосходно готовит?»

Выкурив сигарету, Лариса решила не возвращаться в ресторан, а отправиться лучше домой. Она надеялась, что Настя все-таки уже вернулась или хотя бы позвонила домой. Да и Котов может насторожиться, если она станет так задерживаться.