Исчадие ада

Светлана Алешина, 2001

«…Когда он вошел в прихожую, на него повеяло холодом. Несмотря на то, что была весна, температура повысилась не настолько, чтобы позволять уличному ветру гулять по квартире. «Ну, Настасья! – покачал головой летчик. – Опять ушла, забыв закрыть балконную дверь!» Он прошел в гостиную и неожиданно увидел Настю – она тихо лежала на диване, накрывшись одеялом. Николаем овладела неясная тревога, которая, однако, была весьма оправдана: от трезвона, который он поднял, проснулся бы и мертвый. Летчик осторожно наклонился над своей любимой и… выронил розу из рук…»

Глава 1

Все утро Лариса провалялась дома на диване, смотря телевизор и попивая крепкий чай с шоколадом. Несмотря на то, что простуда уже почти прошла, она решила отлежаться в постели еще день. Два последних дня она провела дома и никуда не выезжала, борясь с температурой и слабостью.

Собственно, ей, директору ресторана «Чайка», необязательно было торчать на работе — всеми текущими делами «рулил» верный заместитель Степаныч. Он сам довольно настойчиво спровадил свою начальницу домой, когда застал ее три дня назад в состоянии острой простуды. Сам Степаныч жутко боялся всякой заразы, считал, что она к нему просто-таки липнет в самый неудобный для него момент, и поэтому присутствие больной Ларисы и тесный с ней контакт совсем ему были не нужны.

Она осталась дома одна: муж Евгений был на работе, а дочь Настя — в школе. За окном накрапывал скучный дождик. Несмотря на разгар весны, по настроению этот дождик был явно осенний. И, по мнению Ларисы, вокруг царила осенняя скука.

Телефонный звонок прозвучал резким диссонансом к ее настроению.

— Слушаю вас, — сказала она, нажав на трубке кнопку и мельком поглядывая на экран включенного телевизора.

— Лариса Викторовна, здравствуйте, — ответил незнакомый Котовой голос.

— Здравствуйте, — растерянно сказала Лариса.

— Вы меня, может быть, уже и не помните. Это вас беспокоит Ромаев Алексей… — Собеседник в трубке откашлялся.

— Ну, почему же не помню, — улыбнулась Лариса. — Помню.

Алексей Ромаев был младшим братом Григория Ромаева, который, в свою очередь, являлся однокурсником Ларисы и ее мужа Евгения. Алексей, будучи тогда школьником, изредка присутствовал на студенческих тусовках у Ромаевых дома, сидя в уголке. Память у директора ресторана была хорошей, и она сразу вспомнила вихрастого, слегка смущенного подростка.

— Вы знаете, у меня к вам дело, — неловко начал Ромаев. — Я тут заходил к вашему мужу, и Евгений Васильевич сказал, что вы в некотором роде… Э-э… Ну, как бы это сказать…

— Говори как есть, — отрезала Лариса.

— Словом, я хочу вам заказать одно дело… — выдохнул Алексей.

— Какое дело? — удивилась Лариса.

— Девчонка одна отравилась героином. Но этому мало кто верит.

— И что? — растерялась Котова. — Я не занимаюсь частной детективной практикой. Вернее, занимаюсь, но…

— Евгений Васильевич сказал, что лишние деньги вам сейчас не помешают, а вы, похоже, скучаете, — простодушно объяснил Ромаев.

«Каков подлец Евгений! — подумала Лариса. — Деньги не помешают! У самого бизнес черт-те как идет, значит, на жене нужно выезжать! На ее способностях к частному сыску!»

Но, с другой стороны, она действительно скучала, и недавняя болезнь это доказала — Лариса места не находила себе, вынужденно торча дома.

— Когда ты сможешь подъехать ко мне домой? — спросила она.

— Хоть сейчас.

— В таком случае жду, — сказала она и повесила трубку.

«Нет, ну Евгений просто ошалел!» — продолжала мысленно возмущаться она.

Конечно, у Ларисы было много всяких криминальных приключений, в которые она вляпывалась и случайно, и по собственной инициативе, и в последнее время по заказу и за деньги незнакомых ей людей. Основным поставщиком таких дел служила личный парикмахер Ларисы — Эвелина Горская. Но чтобы вот так цинично собственный муж использовал ее — такого еще не было.

Правдой в утверждениях Евгения было то, что семье Котовых действительно не помешали бы несколько лишних тысяч долларов — необходимо было совершить кое-какие покупки и улучшить интерьер первого этажа их квартиры. А в бизнесе как Евгения, так и Ларисы в последнее время наступил ступор. Лишних денег не было, все уходило, что называется, на «поддержание штанов». Ведь это только в представлении простых людей они были «новыми русскими». А сами себя очень богатыми людьми Котовы не считали. Состоятельными — да. Действительно, что такое для людей, привыкших жить хорошо, доход в несколько тысяч долларов в месяц? А ремонт машины, а модернизация компьютера, а, в конце концов, задуманный Ларисой проект реконструкции ресторана? На все это нужны деньги, которых сейчас у Котовых не было.

Но Лариса согласилась выслушать Алексея Ромаева по другой причине. Она привыкла находиться в центре опасности — это бодрило, тонизировало ее и не давало возможности расслабиться, разлечься на диване и плевать в потолок.

Телефон опять зазвонил, и Лариса снова взяла трубку. На проводе был ее муж.

— Лара, привет, — бодро сказал он. — Тебе уже звонил Ромаев?

— Да… И я тебе скажу… — Лариса угрожающе начала гневную отповедь.

— Не надо ничего говорить, — сразу же торопливо оборвал ее Евгений. — Просто Гришка ко мне заехал и сказал, что у его брата проблемы. Вернее, не у него, а у его шефа. Вот я и объяснил, что ты можешь помочь.

— У тебя ума хватило.

— Да ладно тебе! Зато мы получили приглашение от Гришки на ужин, который они с женой устраивают сегодня в восемь вечера.

— От Гришки? — удивилась Лариса. — По какому поводу пирушка?

— По поводу пятнадцатилетия супружеской жизни, — ответил Котов. — Знаменательная дата!

— Какой кошмар! — ужаснулась Лариса. — Пятнадцать лет терпеть глупость друг друга! Героические люди Ромаевы!

Она вспомнила, что жена Григория, вертлявая хохотушка Оксана, училась на параллельном потоке. Словом, семья была студенческой, очень похожей на семью Котовых.

— Потому они и счастливы, что не понимают, до чего глупы, — заметил Котов.

— В таком случае я глубоко несчастный человек. Потому что хорошо понимаю, что терплю твою глупость уже столько лет!

— Я могу и обидеться, — сказал Евгений. — Но… Но не буду этого делать.

— Правильно, потому что тебя хлебом не корми, дай водки где-нибудь выпить…

— Не водки, а джину, — поправил жену Котов. — Гришка обещал, кстати, специально для меня поставить «Гордонс» на стол. Да и тебе с твоей простудой нелишне будет промочить горлышко.

— И ты приглашаешь меня?

— Не я, а Гришка… Только ты сначала выслушай его брата. Может быть, там деньги светят. Ты ведь знаменитый детектив-любитель. Я горжусь тобой, женщина!

— Тьфу! — Ларисе только и оставалось, что выругаться и бросить трубку в дальний конец дивана.

Она вдруг вспомнила, что во время учебы Ромаев-старший подавал признаки явного расположения к ней. Но сам запутал ситуацию донельзя — он не отличался особой решительностью и все, видимо, ждал, что Лариса сделает первый шаг в переходе с лирической стадии отношений на эротическую. Она же совершенно справедливо, с ее точки зрения, полагала, что это дело мужчины. В конце концов Ромаев, ни на что не решившись, почему-то стал Ларису избегать. Что и оказалось для него роковым — Лариса закрутила роман с более предприимчивым студентом по имени Евгений Котов, а Ромаева подобрала легкомысленная Оксана.

Впрочем, это все было давно. Минуло много лет, и грядущая встреча сегодня вечером, видимо, будет уже начисто лишена драматических и лирических переживаний давнего прошлого.

* * *

Алексей Ромаев явился через час после своего звонка. Он выглядел смущенным и каким-то неуклюжим. Конечно, он возмужал, но внутренне, на взгляд Ларисы, остался таким же — неуверенным в себе подростком.

Пройдя в гостиную, Алексей, однако, поступил по-деловому. Не стал тратить время на ритуальные раскланивания, комплименты и треп относительно прошлого. Он опустился в кресло, лицо его приняло озабоченное и даже, как показалось Ларисе, скорбное выражение, потом начал рассказ:

— В общем, у моего работодателя Карякина Владимира Петровича пятого апреля погибла дочь Настя. Она была студенткой медицинского института. Двадцать два года… Расцвет лет.

— Причина гибели? — спросила Лариса, принимая его деловой тон и поглядывая искоса на календарь — там значилось уже двадцать четвертое апреля.

— Отравление наркосодержащим веществом, — ответил Ромаев. — Не исключено самоубийство. Такова официальная версия. Никаких подозрительных улик милиция не обнаружила, и дело закрыли.

Лариса неопределенно кивнула, показывая, что вникает в суть дела.

— А что вы так поздно спохватились? — кивнула она на календарь.

— Карякин был в шоке. Только недавно пришел в себя. Да и к тому же все произошло чисто случайно — если бы Гришка не заехал к Евгению Васильевичу, то, может быть, мы никогда не обратились бы к вам.

Тут Ромаев перевел дыхание, после чего решительно заявил:

— Ни я, ни отец Насти не согласны ни с официальной версией, ни с тем, что следствие прекращено. Ее убили! И мы хотим знать, кто это сделал и за что! Поэтому я и пришел к вам, Лариса Викторовна.

— Наркосодержащее вещество — это что? В переводе со сленга ментовского протокола на обычный, я имею в виду… — решила уточнить Лариса.

— Героин, — сухо и коротко выстрелил Ромаев.

Лариса кивнула, стараясь ничем не выдать своего разочарования. Признаться честно, она не любила заниматься делами такого рода, когда любящий родитель не желает верить тому, что его дитя принимало наркотики. А Ромаев, судя по всему, поддерживает намерения родителя только потому, что зависит от него. И она уже подумывала о том, как бы потактичнее отказаться от дела, когда Алексей, видимо, догадавшись о ее сомнениях, вскинул голову и категорично заявил:

— Настя не была наркоманкой! И с собой она не покончила!.. Если бы она захотела расстаться с жизнью, то непременно оставила бы посмертную записку. Она была внимательной и заботливой девушкой.

— А ты-то откуда знаешь? — внезапно спросила Лариса.

Ромаев покраснел, замялся и опустил голову.

— Ты имел на нее виды?

Поскольку Алексей не отвечал, она поняла, что недалека от истины.

— Записку, как я поняла, вы не нашли.

— Не нашли, — подтвердил Алексей и сглотнул слюну.

Ларисе вдруг стало немного не по себе за то, что ехидничала в этой ситуации. Может быть, у человека любовь, а она насмехается. К тому же Настя умерла, а Ромаев, наверное, переживает…

— Кто первым обнаружил тело? — спросила Лариса.

Последовала неожиданно продолжительная пауза, после чего Алексей глухо проговорил:

— Обнаружил Настю ее ухажер: у него ключи от ее квартиры. Он же вызвал «Скорую» и милицию. Но милиция, как я уже сказал, никаких улик не нашла: ни следов борьбы, ни отпечатков чужих пальцев.

— У кого еще имеются ключи от квартиры? — спросила Лариса, уже выстраивая в голове треугольник: неизвестный ухажер — Ромаев — Настя.

— У самого Карякина, у Насти и… — Ромаев вздохнул. — И ее парня.

— Значит, всего было три комплекта ключей?

— Да, выходит, так.

— А кому принадлежит квартира?

— Бабушке Насти, матери шефа. Она сейчас живет в Самаре у своей дочери и нянчит правнука. Сама же Настя стала жить там с осени — то есть полгода как.

— Понятно.

— Вообще я думаю, что это дело рук ее ухажера, — мрачно проговорил Ромаев и нахмурился. — И хочу, чтобы он был изобличен.

— А откуда такая уверенность?

— Настя в последнее время жаловалась отцу на непонимание в отношениях с ним.

— Ну и что? — возразила Лариса. — Это что, мотив для убийства?

Ромаев насупил брови еще больше.

— Может быть, он и приучил ее к героину, — добавил он.

— Были какие-то вещи, которые указывали на это?

— То есть? — Ромаев одарил Ларису вопросительным взглядом.

— Он был наркоманом? — прямо спросила она.

— Нет, — со вздохом был вынужден признать Алексей. — По крайней мере, я не видел. Я, признаться честно, мало о нем знаю, — раздраженно проговорил он. — Мне он не нравился: наглый, самоуверенный!.. Кажется, летчик… вертолетчик… или еще какой налетчик. А может быть, и просто никто. Так, соврал для пущей важности. Много ли нужно, чтобы вскружить голову неопытной девчонке?

— А что сам Карякин? Что за человек, чем живет?

— Шеф — сложный человек, — вздохнул Ромаев. — Часто непонятно, что у него на душе.

— Ну а чисто внешние моменты? Положение дел в бизнесе, личная жизнь…

— Он возглавляет фирму по продаже итальянской мебели. Дела вроде бы идут хорошо. Вернее, шли…

— То есть сейчас не очень? — уточнила Лариса.

— Конкуренты наседают, налоговую насылают, и вообще, — махнул рукой Ромаев. — Но это все проблемы, не имеющие отношения к делу. Что еще сказать? — Он задумался.

— Ты, по-моему, не упомянул ни разу о матери Насти.

— Они с Карякиным не живут вместе.

— Почему?

— Шеф нашел себе молодую пассию и женился.

— Да, банальная история, — вздохнула в свою очередь Лариса. — И где же живет мать?

— Отдельно, — кратко ответил Ромаев. — Владимир Петрович с матерью Насти в разводе с самого рождения дочери. Можно сказать, Настя была только его дочерью, его и больше ничьей!.. Это он вырастил ее и воспитал.

— И что представляет собой мать? Почему бросила дочь?

— Она алкоголичка, — сухо ответил Алексей.

«Да, интересный коленкор, — подумала Лариса. — Смесь адская — отец-бизнесмен и мать-алкоголичка. Иногда весьма неблагоприятно отражается на потомстве».

— И что, она вообще не общалась с дочерью? — спросила Лариса.

— Я точно не в курсе, — поморщился Ромаев. — Я дам вам ее адрес…

— Хорошо. Вернемся к другу Насти. Ты знаешь, где он живет, работает? Может быть, учится?

— Не знаю, — честно ответил Алексей. — Мне он в свое время представился Николаем. Кстати, Карякин был твердо уверен в том, что может разлучить их.

— Ему, как и тебе, не нравился Николай?

— Не нравился, — подтвердил Алексей. — Что касается самого Николая, то, согласно милицейскому протоколу, у него железное алиби.

«Это уж я сама как-нибудь разберусь насчет его алиби», — с легким раздражением подумала Лариса, однако лицо ее оставалось бесстрастным.

— Ты же говорил сначала, что хотел бы, чтобы я его изобличила, а сейчас утверждаешь, что у него алиби, — указала она Алексею на противоречие в его словах.

— Ну, он мог нанять кого-нибудь, — сказал Ромаев. — К тому же я не уверен, что это точно он. Может быть, еще кто из близких Насте людей. Я не верю в самоубийство.

— Ну, хорошо… А что насчет подруг Насти? — задала Лариса следующий вопрос. — С кем можно поговорить о ней?

— Самой близкой ее подругой была некая Таня Симонова, но она вышла замуж за иностранца и покинула Россию. Потом есть еще Оля Морозова. К сожалению, Оля сменила адрес, и я не знаю, где она живет.

— Оля учится или работает?

— Знаю, что учится на филфаке, а вот где — в университете или педагогическом, — затрудняюсь сказать.

Лариса на некоторое время задумалась. Было несколько вариантов, с чего начинать расследование, но она решила пойти по самому простому пути.

— Леша, мне нужны ключи от квартиры, где погибла Настя.

— Зачем? — удивился Ромаев. — Ведь милиция там ничего не обнаружила.

— У меня свои методы, — сказала Лариса. — Ты сможешь их достать? Например, взять у своего шефа? Он, я думаю, не будет против…

Ромаев пожал плечами и после паузы проговорил:

— Попробую…

— Кстати, а почему с просьбой о расследовании обращаешься ты, а не сам Карякин? Он что, не заинтересован в этом? — спросила Лариса, чувствуя некую дистанцию между Ромаевым и Карякиным.

— Он сейчас в шоке и не хочет этим заниматься. К тому же тут дела с этой налоговой, властями, и всякое такое. Ну и, в конце концов, мы с вами — старые знакомые. Но… — Ромаев слегка замялся. — В общем, платить за все будет он. Я являюсь чисто посредником.

— Ладно, чисто адвокат, — передразнила его Лариса. — Все я поняла. Сколько же вы можете мне предложить, чтобы я заинтересовалась вашим делом?

— Вопрос денег здесь не самый главный, — отрезал Ромаев.

— Сто пятьдесят баксов в день для вас с Карякиным являются проблемой?

— Нет, — выдохнул Алексей.

— В таком случае — по рукам. Можешь дать мне небольшой задаток, и я начинаю работать.

Ромаев вынул из внутреннего кармана пиджака запечатанный конверт и протянул его Ларисе.

— Давайте так, — неуверенно сказал он. — Здесь тысяча долларов за пять дней расследования. Раскроете дело раньше — получите столько же в качестве премии. Ну а если позже, то… В общем, у нас больше денег нет.

Котова посмотрела на конверт, потом на Ромаева.

— А говорил, что проблема денег — не самое главное, — произнесла она разочарованно.

— Просто хотелось бы побыстрее, — смущенно ответил он.

Лариса, немного подумав, решила согласиться. Хотя условия были несколько нестандартные. Но все же трудности с деньгами в последнее время давали о себе знать, и она решила — была не была…

— Я согласна, — сказала она.

— Тогда до свиданья. — Ромаев встал и направился к выходу.

Когда он ушел, Лариса вернулась в комнату, задумчиво помахивая конвертом с тысячей долларов. Что ж, это было новое дело, и приниматься за него нужно было чем раньше, тем лучше, имея в виду те премиальные, которые обещали ей в случае быстрого обнаружения преступника Ромаев и стоящий за ним Карякин.

Несмотря на то, что за это дело она взялась не очень охотно, оно все же захватило ее, заставляя работать мысли, чувства. Внутреннее чутье — то самое, что сделало Ларису одним из самых удачливых детективов-любителей в провинциальном губернском городе, — подсказывало ей, что дело Карякина вовсе не такое простое, каким оно кажется на первый взгляд, и ей еще предстоит поломать над ним голову.

Неожиданно Лариса подумала: какое по счету это дело у нее? И не смогла вспомнить даже приблизительно. Господи!.. Сколько всего было!..

«Надо будет как-нибудь попробовать подсчитать количество раскрытых мною дел и постараться вспомнить, когда и чем мне приходилось заниматься — вдруг пригодится! А что?.. Под старость сяду писать мемуары — чтиво получится еще то!» — с удовольствием подумала она.

Спрятав конверт с деньгами в свой тайник, Лариса с чашкой кофе и сигаретой «Кент Лайтс» в руке села на любимый диван поразмыслить о новом деле.

Итак, версия первая: Настя Карякина действительно была наркоманкой и погибла от передозировки. И никто ее не убивал. Не исключено, что к наркотикам Настю приучил ее парень, о котором известно только то, что он то ли Николай, то ли еще кто, то ли летчик, то ли вертолетчик. Безусловно, необходимо установить его личность и проверить, действительно ли у него есть алиби на момент гибели Насти. Кто знает — вдруг они вместе принимали наркотики, а когда парень увидел, что Насте плохо, то испугался и убежал. Позже явился, уничтожил все следы и поднял шум. Такое в криминальной практике много раз случалось.

Версия вторая: у девушки были крупные неприятности, из-за которых она покончила с собой. Но какие? Об этом нужно побеседовать с ее друзьями и знакомыми. Может быть, этот Николай ее бросил? Мало ли на свете глупышек, готовых умереть из-за несчастной любви!

И окружение Насти — ближайшие родственники… То бишь отец, его молодая пассия (отношения между дочерьми и молодыми мачехами, близкими им по возрасту, не отличаются особой теплотой)… Потом алкоголичка-мать — тоже персонаж подозрительный, хотя и находящийся как бы на периферии событий. Кто может о дочери знать больше, чем мать, даже если они не живут вместе? Ведь поверяла же Настя кому-то свои секреты!

И наконец, версия третья: случившееся каким-то образом связано с бизнесом Карякина. Он вполне мог кому-то перейти дорогу. В отместку у бизнесмена отняли самое дорогое, что у него было, — дочь. Но в этом случае Карякин, скорее всего, уже знал бы, кто ему отомстил и за что.