Ироничные истории о…

Саша Баренц

В сборнике рассказов Саши Баренц вы найдёте пару десятков самых разных зарисовок, написанных лёгким, юмористичным слогом. То серьёзные, то лиричные, то забавные истории, происходившие с автором в разных странах и разных временах – от советских до современности, складываются в «сагу длиною в жизнь», прочитать которую будет интересно самому широкому кругу читателей.

Кошки-мышки

Когда пару недель назад утром я открыла дверцу кухонного шкафа под раковиной и обнаружила около помойного ведра россыпь кошачьего сухого корма вперемешку с черными зернышками помета, я поняла, что у меня завелась мышь. Не могу сказать, что эта новость меня очень обрадовала. Я, как многие наши человеколюбцы и борцы за права нелегальных иммигрантов, люблю мышей, но не хочу ни при каких условиях, чтобы они жили в моем доме.

Я пошла к коту и указала ему на этот вопиющий факт, спросив, что он собирается предпринять в связи с создавшейся ситуацией. Маркиз хмуро взглянул на меня и ответил, что он в курсе последних событий и что ему дела нет до нового жильца. Я вспылила, заявив, что все наши предыдущие коты исправно ловили мышей и тем более не допускали их в наш дом. Кот в ответ показал мне удостоверение общества охраны мышей, членом которого он состоит, и заявил, что жрать себе подобных — это удел человека, а он, просветленный мудрым учением Сиддхартхи Гаутамы, считает недостойным отнимать жизнь другого существа ради сомнительного удовольствия — набить себе живот. Я резонно возразила, что кошачий корм, который он с удовольствием пожирает, сделан из живых существ. На что Маркиз ответил мне, что это не его вина и что мы живем в несовершенном мире, но придет час, когда все откажутся от дикого обычая хрустеть костями и чавкать плотью себе подобных, станут питаться исключительно побегами бамбука, пить вино из одуванчиков и перестанут наконец пожирать друг друга. Я спросила, как к этому факту отнесется бамбук, ведь он, как и одуванчики, также является живым существом. Кот ответил, что растения не умеют мыслить и, значит, годятся в пищу. На вопрос, что же тогда делать с мыслящим тростником, Маркиз фыркнул, заявив, что Паскаль придумал это с пьяных глаз, перепив в трактире бургундского вина, и что я, взрослая женщина, мать двоих детей, не должна повторять всякие глупости, пришедшие на ум пьяному французу. Будда не употреблял вина, и поэтому учение его трезво и гармонично. Я приподняла бровь и спросила: как же быть с вином из одуванчиков? Маркиз, теряя терпение, заметил, что грубые люди, не читавшие иностранную литературу, способны понимать все буквально, в самом примитивном смысле любого высказывания.

Устав спорить со мной, он удалился в заросли нашего пока не думающего тростника и начал медитировать, старательно изображая из себя йидама. Все же надо отдать должное моему коту: он никогда не опускается в спорах до криков, воплей, взаимных оскорблений и угроз, что присущи любой либерально-демократической тусовке. Выслушав твой тезис и спокойно возразив, кот, ежели ты не успокаиваешься, дергает ухом, задирает хвост и удаляется с невозмутимостью члена исландского парламента. Можно долго кричать и плеваться ему вослед, но это ни в коей мере не задевает моего философа. Завалившись где-нибудь в саду в тенечек, Маркиз задумчиво наблюдает за облаками и грустно размышляет о том, что люди не понимают зачастую самых простых истин, главная из длинного списка коих гласит, что мнений может быть много, а истина одна.

После такой непродуктивной беседы с Маркизом мне ничего не оставалось делать, кроме как попытаться самостоятельно решить проблему с непрошеной гостьей. Однако все воззвания к домочадцам объединиться для совместной борьбы за неприкосновенность семейного очага, упали на неблагодатную почву. Семейство вежливо выслушало мои воззвания, пожелало сил и мужества для борьбы с оккупантом и быстро убежало на самоудаленку. А я осталась бороться с мышью самостоятельно. Проще всего было бы пойти в магазин и купить традиционную мышеловку-прихлопку или мышиную отраву и покончить с этим делом. Но… хочу признаться, что я люблю мышей. Они мне нравятся. Не знаю, почему некоторые люди боятся этих симпатичных маленьких зверьков. Это в конце концов не тараканы с их мерзким блестящим пузом, тонкими лапками и противными усами! Мыши очень похожи на своих мультяшных сородичей. Эти глазки-бусинки, этот острый подвижный нос, эти розовые прозрачные ушки, крошечные лапки с тонкими пальчиками и даже длинный голый хвост вызывают у меня только чувство умиления, а не страха. Впрочем, любителям тараканов, возможно, будет о чем со мной поспорить.

Представив, как я найду однажды утром в мышеловке хладное тельце с выпученными глазами или, рассыпав отравленную приманку, буду потом целый месяц нюхать вонь от разложившегося мышиного трупика, я поняла, что ловить полевку придется живьем в специальное устройство. Хорошо, что существует интернет, так что после получасового поиска я нашла примерно штук пять моделей самодельных ловушек. Выбрав самую простую модель, я принялась мастерить.

Незатейливая конструкция мышеловки напоминала детские качели. Пластиковую бутылку требовалось закрепить на проволочной подставке, внутрь бутылки, у донышка, положить приманку, а у горлышка установить прочную подставку, которая служила также запором для этой ловушки. Мышь, почуяв запах приманки, должна по приставной планке залезть на подставку, потом через горлышко пролезть внутрь и, съев угощение, попытаться выбраться обратно. Но тут, под тяжестью мыши и съеденной ею пищи, ловушка должна наклониться, а подставка — загородить выход. Утром мне придется только унести бутылку из кухни и вытряхнуть мышь где-нибудь в местах особо удаленных от моего дома.

Поскольку руки растут у меня из того места, откуда им и полагается расти, то через несколько минут я, соорудив этот незатейливый агрегат, отправилась спать. Ночью мне снились длинные вереницы мышей, спешащих набиться в мою мышеловку. Наутро, едва продрав глаза, я ринулась расправляться с моей незваной жиличкой. Но каково было мое удивление, когда, влетев на кухню, я не обнаружила мыши в бутылке. Зато возле мусорного ведра нашла свежую россыпь помета. Я тщательно осматривала свою конструкцию, мысленно проходила путь, который должен был привести полевку в мою ловушку, пальцем надавливала на горлышко, но несмотря на то, что агрегат работал и не имел технических недостатков, грызуна там не было. После долгих размышлений я пришла к умозаключению, что скорее всего мне попался особенно крупный и жирный экземпляр, для которого бутылочное горлышко было слишком узко, поэтому я отправилась заново гуглить в интернете.

Следующая модель, которую я нашла, была проста и технически изящна, а самое главное — рассчитана на мышей любого размера, включая крыс. Агрегат состоял из металлической банки пива, нанизанной, как сосиска, на металлический прут, который был положен на противоположные края ведра. На самой банке, при помощи скотча, крепилась приманка, а к краю ведра, в непосредственной близости от банки, была приставлена деревянная планка, чтобы мышь могла подняться на самый верх, взобраться на банку и под действием вращательного механизма и силы тяжести сверзиться в ведро. Чтобы указать путь к вершине моего инженерного творения, я насыпала несколько зерен пшеницы на помост, ведущий к ловушке. Всю ночь я прислушивалась к происходящему на кухне. Мне несколько раз показалось, что мышь подпрыгивает и, скользя по стенкам ведра, пытается обрести свободу. Но, к моему глубокому изумлению, наутро ловушка оказалась пустой. Несколько зерен, указывающих путь на мышиную Голгофу, были съедены, но угощение, приклеенное к вертящейся банке, осталось целым. Несколько упав духом, я шарила по интернету в поисках ловушки, которая могла бы заинтересовать мою премудрую мышь, пересмотрела кучу видео с устройствами, в которых попадались целые мышиные семьи, удивляясь могуществу человеческого разума и смекалки. В ход шло все: обрезки пластиковых труб, железные банки, колесики и даже надувные шары.

После долгих поисков я решила остановиться на устройстве, действующем по принципу спускового крючка, с нанизанным на него лакомством. Мне вдруг пришло в голову, что моя норушка, возможно, страдает боязнью высоты и поэтому упорно не забирается на высокие приспособления. Если верить учению, последователем которого является мой кот, вполне могло так случиться, что в нее переселилась душа Марии-Антуанетты, испытавшей всепоглощающий ужас восхождения на эшафот. По этой причине следующая моя модель отличалась простотой конструкции и устанавливалась прямиком на пол, позволяя бывшей царственной особе не утруждать себя восхождением на пьедестал, а, тихо и незатейливо пройдя через широкое отверстие в большой пластиковой бутылке, направиться прямиком к кусочку сыра, прикрепленному к спусковому устройству, которое при помощи резинок захлопывало вход в ловушку.

Не стоит говорить о том, что я тщательнейшим образом пропылесосила кухню, уничтожив малейшие крошки, которыми могла бы поживиться моя нахлебница, и несколько раз провела испытания моего агрегата. Кота вместе с его мисками я заперла в моей комнате, поскольку начала подозревать усатого буддиста не только в измене интересам домашнего очага в угоду своим философским принципам, но и в передаче моих секретных планов полевке. Кот бурчал, что он не виновен, что я стала параноиком, что карму изменить нельзя и что уж если мыши суждено быть пойманной мною, то его вмешательство никоим образом не может повлиять на исход этой операции. Но я осталась непреклонна. Карфаген должен быть разрушен, Березина должна быть форсирована! Троянский конь, пропахший свежим сыром, стоял и бодро бил копытом у входа в мышиное укрытие. Утром я получила чувствительнейший удар по своему самолюбию — мыши в ловушке не оказалось, приманка осталась на месте. Я просто воочию увидела выражение этой нахальной мышиной морды, скалящей свои хищные зубы в издевательской ухмылке. Кот лежал в вальяжной позе на диване и иронично поглядывал на меня, вылизывая хвост. «Человек — венец природы», — гордо изрекла я, проходя мимо него. Кот было мявкнул, что это терновый венец, но я припугнула его, что если он не перестанет перечить мне под горячую руку, то никакой другой еды, кроме поселившейся у нас мыши, он больше не получит. Маркизу пришлось заткнуться.

Утром я обычно варю себе на завтрак овсянку. В стеклянной банке на полке с припасами хлопья закончилась, поэтому я полезла в большую пластиковую коробку с крышкой, где обычно храню крупы и другие сухие продукты. Крышка контейнера оказалась чуть сдвинута. Оказалось, что дочка накануне вечером была не прочь немножечко подкрепиться на сон грядущий и, прошмыгнув на кухню, вытащила из коробки пачку печенья, наплевав на все мои увещевания не трескать сладкое и мучное на ночь глядя. Закрыть коробку как следует она поленилась. Поэтому когда я потянула на себя непочатую пачку с овсянкой, то на руку мне, к моему удивлению, посыпались хлопья. Сыпались же они из аккуратно прогрызенной дырочки. Я поняла, почему не сработала ловушка. Наглая мышь пробралась в мои припасы и жировала там вовсю. Чертыхаясь, я стала вытаскивать остальные пакеты с крупами, чтобы оценить размер ущерба, как вдруг из-под пачки с макаронами мне прямо на руку выпрыгнул грызун. Мы оба замерли от неожиданности. Мышь, надо отдать ей должное, соображала быстрее меня. Несмотря на раздутый от халявной еды живот, она умудрилась подпрыгнуть сантиметров на пятнадцать и, совершив двойное сальто в воздухе, шлепнулась на пол кухни. Откинув коробку и издав яростный крик команчей, преследующих караван переселенцев-мормонов, я ринулась ее ловить. Но коварное животное, махнув удивительно коротким хвостиком, шмыгнуло под посудомоечную машину и затаилось там в недосягаемости от всех кухонных причиндалов, при помощи которых я пыталась ее оттуда достать.

Я носилась по дому, изрыгая проклятия всему мышиному роду. Родственники, так же как и мышь, мудро ретировались в свои комнаты и забились под плинтус. Кот до вечера не вылезал из зарослей тростника, делая вид, что улетел в астрал. Я наводила порядок на кухне и, время от времени опускаясь на четвереньки перед посудомойкой, зловеще шипела в адрес мыши, что вот прямо сейчас, закончив уборку, я поеду в ближайший супермаркет и куплю настоящую мышеприхлопку, а заодно и килограмм мышиной отравы, и пусть свершится то, что должно. Моя совесть будет чиста, так как с грызунами, которые не понимают хорошего к себе отношения, по-другому поступать нельзя. Поостыв немного, к вечеру я отдраила до блеска кухню, уничтожив даже самые мизерные крошки еды. Спрятала кошачьи миски, выставила кота на ночь на улицу и водрузила посреди кухни последний вариант мышеловки, заменив камамбер на свежий шматок бри. Этих французских мышей разве поймешь! Возможно, местные южные виды из принципа не едят нормандский сыр. Три дня приманка оставалась не тронутой, но и черные катышки мышиных какашек тоже больше не появлялись на кухне. На четвертый день кот, огибая мышеловку, которая стояла на его пути следования к миске с едой, иронично хмыкнул: «Ну че, ждешь? Не бойся, она больше не придет. Серая велела тебе передать, что таких жадных и тупых жлобов она встречает первый раз в жизни и что если даже ей придется подыхать от голода, к вам она больше не вернется». Кот находился в углу кухни, поэтому ему не удалось увернуться от прилетевшего в него шлепанца.

— За что!? Я сказал только то, что меня просили передать. Причем, заметь, облек ее слова в литературную форму, избегая вульгарных и в основной своей массе нецензурных выражений. А после этого в меня еще и тапкой швыряют!

Я разъяснила коту, что если он будет продолжать общаться со всякой швалью, то может распрощаться с этим домом и идти жить в поле с мышами. После этого инцидента мой Маркиз — Большой Друг Мышей не разговаривал со мной три дня.

Сейчас мой дом свободен от грызунов. Видимо, покидая сей негостеприимный кров, полевка начертала на двери нашего жилища: «Здесь живут сквалыги и мышеубийцы», — предупреждая таким образом своих сородичей от пустой и опасной затеи селиться в наших хоромах.