Когда летают лебеди

Сауле Абдраманова, 2023

С полетом лебедей ассоциируется присущее для подростков желание видеть себя свободными от давления взрослых и независимыми от чужого мнения. У героини романа Сабины нет права выбора в принятии решений – она вынуждена ходить в музыкальную школу, чтобы воплотить в жизнь мечту своей мамы. Сабина живет в большой семье, образовавшейся в результате слияния двух пар с детьми. Размеренная жизнь семьи неожиданно нарушается. Мама Сабины, узнав об измене мужа, принимает решение о разводе. Перед уходом отчим сообщает Сабине, что он является ее настоящим отцом. Сабина ему не верит, но мысль об этом не покидает ее. А когда она находит подтверждение сказанному, то внутри нее вырастает протест, и она отказывается ходить в музыкальную школу. Это вызывает гнев у ее матери, и она наказывает свою дочь. Избитая и униженная, Сабина принимает решение о самоубийстве. К счастью, ее спасает Гоша, сосед по подъезду.

Глава 5

Дни проходили незаметно. Марьям с утра уходила на работу. Возвращалась поздно, сетуя на наплыв пациентов. Сабина верила ей, пока одним поздним вечером не увидела сестру возле дома, стоявшую в обнимку с Нурали. «Ах, вот оно что!» — догадалась она, но предпочла хранить своё открытие в секрете.

Бабушка не просила девочек помочь ей по хозяйству, она привыкла справляться одна. Правда, на третий день после их приезда Марьям подозвала Сабину и Камиллу и дала им задание ходить в магазин за продуктами, а по выходным убираться в доме. Конечно же, были и другие мелкие поручения, но в основном девочки проводили время за чтением книг, просмотром телепередач и настольными играми. Иногда они ходили в кинотеатр — благо он был недалеко от дома. Билеты на дневные сеансы были дешёвые, и они смотрели бы кино чаще, если бы одни и те же фильмы не крутили неделями.

Однажды Марьям объявила:

— Сегодня вечером мы идём на концерт.

— И бабушка тоже? — спросила Сабина.

— Нет, я не пойду, — вмешалась в разговор Куляш апа, — сходите вы, а то всё время дома сидите.

— А что за концерт? — не выдержала Камилла.

— Местной самодеятельности. — Марьям торопилась на работу. — Будьте готовы к шести. — Хорошо!

Настроение у девочек поднялось. В конце концов, это была возможность себя показать и других посмотреть. Камилла принялась примерять одежду, чтобы выбрать наряд на вечер. А Сабина решила особо не наряжаться. Место, куда они собирались, было всего лишь деревенским клубом, хотя и носило громкое название «Дворец культуры».

К шести часам сёстры были готовы и с нетерпением поглядывали на ворота в ожидании Марьям. Им не сиделось на месте, а бабушка никак не могла их успокоить:

— Поешьте оладьи, а то проголодаетесь.

Но девочки не слушали её:

— Апа, мы не хотим.

— Ура, она идёт! — Камилла первая увидела старшую сестру.

По настоянию Куляш апы Марьям перекусила, потом быстро переоделась, и они отправились на концерт, сопровождаемые бабушкиными наставлениями не задерживаться допоздна.

Дворец культуры представлял из себя одноэтажное здание, старое, но ежегодно обновляемое, поскольку был единственным местом развлечений в деревне. Там проходили слёты передовиков сельского хозяйства и собрания актива села и другие значимые для сельчан события. Поэтому местные власти уделяли ему больше внимания, чем кинотеатру, который был даже старше дворца.

Войдя в здание, гости из небольшого холла попадали в зал с рядами сидений по обеим сторонам прохода. На стенах висели портреты великих людей с их изречениями. Сабине запомнилось одно — «Искусство принадлежит народу. В. И. Ленин». Тяжёлый бордовый занавес из бархата, снизу и сверху прошитый орнаментом из золотой нитки, закрывал сцену. Из-за кулис доносились неясные звуки. То и дело в зал выглядывали взволнованные лица артистов. Марьям посмотрела на билеты и проводила девочек к их местам. Сабина села и с любопытством оглядела зал. Публика, принарядившаяся по случаю, шумно рассаживалась по местам. Слышались крики приветствий, воркотня невнятных разговоров, плач детей. Несмотря на кажущуюся занятость, люди посматривали на сцену. Иногда их ожидание выливалось в нестройные хлопки, заканчивавшиеся ничем и замиравшие до следующего приступа нетерпения. Наконец, занавес открылся, и действие началось. Это было яркое зрелище — декламация стихов, юмористические сценки, хоровое и сольное пение, танцы народов мира сменяли друг друга в бесконечном водовороте. Публика восторженно аплодировала и кричала «браво».

В самом конце был объявлен арабский танец. Заиграла томная музыка. Из темноты выплыла фигура женщины, задрапированная в атлас и кружева. Её бедра покачивались в такт музыки, а руки извивались, как змеи в брачном танце. Её изящные движения волновали и завораживали. Сабина не могла оторвать глаз с танцовщицы, ловя каждое её движение. Никогда раньше танец не вызывал её восхищения так, как сейчас. Вот это да! Вот это искусство!

По залу пробежал шепоток:

— Нурали… Нурали…

Сабина вздрогнула. Что? Нур… Нурали? Не может быть!

Поддавшись вперёд, она впилась глазами в танцующую фигуру. Как? Как это возможно? Сквозь вуаль, закрывающую лицо, проступали знакомые черты. Тот же рост, те же формы тела.

Сказать, что это удивило Сабину — не сказать ничего. Она была шокирована. Откуда в этом человеке столько пластичности и гибкости, а главное — смелости, чтобы выйти на сцену и изображать женщину? Да ещё так профессионально! Сабина посмотрела на старшую сестру. На лице Марьям играла горделивая улыбка.

По дороге домой Камилла спросила Марьям:

— Это точно был Нурали?

— А ты как думаешь? — Марьям увильнула от ответа.

— Я бы ни за что не догадалась.

— Тебе понравилось? — допытывалась сестра.

— Очень. Ещё будут концерты?

Сестра довольно засмеялась:

— Не думаю. Это был отчётный. Ну, может на следующий год.

Дома их ждала бабушка. Девочки, перебивая друг друга, делились впечатлениями об увиденном:

— Апа, жаль, что ты не пошла. Тебе бы понравилось.

Бабушка улыбалась их щебетанию. Марьям заметила, что с приездом девочек Куляш апа стала больше уставать. Впрочем, если бы они захотели остаться насовсем, бабушка, наверное, не возражала.

***

В середине недели позвонила мама и сообщила, что приедет к ним в пятницу. Это вызвало ажиотаж в доме. Девочки с нетерпением ждали маминого приезда. Марьям взяла такси, чтобы встретить её на станции. Как же все удивились, когда из машины, вслед за мамой, вышла Аккыз апа.

Камилла с криком «мама!» бросилась обниматься:

— Я так соскучилась!

Сабина же подошла к маме сзади и обняла её.

Куляш апа привычно поставила самовар и накрыла на стол. Все с любопытством смотрели на маму. Её объяснение просто разочаровало Сабину.

— Завтра вечером у нас будут гости, и мы приехали пораньше, чтобы подготовиться. Сегодня уберёмся в доме, а завтра займёмся покупками и стряпнёй.

— Мама, а кто придёт? — не сдержалась Марьям.

— Это наши бывшие соседи. Ты их не помнишь — маленькая была.

И обращаясь к Куляш апа, мама спросила:

— А ты помнишь Есена и Перизат? Они жили через два дома от нас.

Бабушка немного помедлила с ответом:

— Он был начальником милиции, да? А она сидела дома, растила детей?

— Да, верно. Он и сейчас начальник милиции, только теперь в городе. Может помнишь их старшего сына Берика?

— Он тоже придёт? — бабушка спросила, как будто уже знала ответ на свой вопрос.

— Да, — коротко ответила мама.

Тень беспокойства пробежала по бабушкиному лицу. Была бы её воля, она бы прожила со старшей внучкой всю оставшуюся жизнь. Но она понимала, что придёт время, и Марьям покинет родное гнездо. И похоже, это время неумолимо приближалось.

Мама никому не дала ни единого шанса поразмышлять над услышанным. Она затеяла уборку и вовлекла всех в этот процесс. Всё мылось, драилось, сдвигалось в сторону и передвигалось с места на место. К вечеру дом блестел как медный таз. Уставшие, они пошли спать, чтобы набраться сил перед предстоящими смотринами.

К пяти часам следующего дня всё было готово к приёму гостей. Стол в гостиной был накрыт. Хлеб был нарезан и накрыт салфеткой. Самовар закипал, а в большой кастрюле варилось мясо, наполняя дом радостным предвкушением сытного дастархана¹¹. А мама всё равно никак не могла успокоиться. Она то суетливо поправляла скатерть, то меняла местами тарелки с салатами, то передвигала вазы с фруктами. Наконец, поняв бессмысленность своих телодвижений, села на диван и застыла в задумчивости.

Камилле поручили сообщить о прибытии гостей, и, когда она радостно закричала «они приехали», всё пришло в движение. Мама в сопровождении Аккыз апы вышла за ворота, чтобы встретить вновь прибывших. Новенький «Москвич» припарковался у калитки, и из него вышли гости. После приветствий они вошли во двор, и Сабина, ожидавшая во дворе вместе с Куляш апа и сёстрами, наконец-то могла разглядеть этих людей.

Впереди шёл коренастый мужчина среднего роста, с военной выправкой. Его мужественное лицо выражало сдержанность. Густые, но аккуратные брови, проницательные глаза и крепко сжатые губы выдавали в нём человека с сильным характером. Во всех его движениях, в том, как он протягивал руку в знак приветствия, смотрел в глаза и сдержанно улыбался, чувствовались врождённое благородство. Несмотря на суровую внешность, этот человек вызывал у Сабины смешанные эмоции — робости и уважения.

За ним следовала невысокая и полноватая женщина. На широкоскулом смуглом лице выделялись лукавые глаза и чувственные губы. Необычными были её сросшиеся на переносице брови — результат их окрашивания соком усьмы¹². Широкое пёстрое платье в стиле кимоно, лакированные туфли на низком каблуке и тяжёлые золотые серьги и кольца дополняли её самобытный образ. Она улыбалась маме, и в то же время её глаза блуждали по двору, по хозяйственным постройкам, цветам в палисаднике и задержались на Марьям, откровенно разглядывая её.

Замыкал это неторопливое шествие молодой худощавый человек. Густые волосы обрамляли загорелое лицо, а его смущённая улыбка и нос с горбинкой придавали ему особую пикантность.

Гости вошли в дом и сели за стол. Аккыз апа занесла в зал пыхтящий самовар и водрузила его на поднос. Куляш апа принесла скворчащий куырдак¹³ на плоском блюде, и начались неспешные воспоминания о былых временах и общих знакомых. Потом беседа неспешно перетекла в обсуждение текущих забот. В основном говорили мама и гостья, остальные слушали и ели. Выяснилось, что у прибывших была большая семья. И Берик был самым старшим из семерых детей. Он уже закончил университет, факультет иностранных языков, два года поработал переводчиком за границей и теперь искал работу в Алма-Ате.

После бешбармака¹⁴ и десерта, устав от разговоров и еды, все разом замолчали. Вдруг мама повернулась к Марьям:

— Может, покажешь Берику наш сад?

Марьям ничего не ответила, только посмотрела на Берика и дала ему знак следовать за ней. Бабушки, правильно оценив ситуацию, поднялись со стола и направились в кухню мыть посуду. Затем мама посмотрела на Сабину и Камиллу и твёрдо сказала:

— Вы, наверное, устали. Идите в свою комнату.

Прежде чем выйти из зала, Камилла успела захватить с собой несколько шоколадных конфет. Взрослые остались одни, чтобы обсудить важные вопросы, не для посторонних ушей.

Была поздняя ночь, когда гости уехали. Камилла уже спала. Сабина услышала приглушённые голоса мамы и бабушек, и ей захотелось узнать о чём шла речь. Она приоткрыла дверь детской и высунула голову в коридор, прислушиваясь к разговору в кухне.

— Если Берик понравился Марьям, то он может приезжать сюда, чтобы закрепить знакомство, — услышала Сабина мамин голос.

— И что, он будет оставаться на ночь? — голос Куляш апа звучал озабоченно.

— Да, он будет останавливаться в комнате девочек. К тому времени они уже уедут отсюда.

После небольшой паузы мама добавила:

— Если всё пойдет хорошо, я буду искать возможность для перевода Марьям в город.

Наступила тишина. Потом Куляш апа робко произнесла:

— Мне кажется, у Марьям уже есть парень.

Дрожащим голосом мама воскликнула:

— Да-а?! Я ничего не знала. Завтра поговорю с ней.

Но потом её тон смягчился:

— Ладно, пойдёмте спать. Мы хорошо поработали, завтра уезжаем, а сегодня нам надо отдохнуть.

Сабина быстро закрыла дверь, прыгнула в кровать и долго сидела на ней, пытаясь переварить услышанное, пока сон не одолел её. Она рухнула на подушку и уснула.

Утром она проснулась поздно. Все уже позавтракали и, судя по растерянному лицу Марьям, разговор между ней и мамой состоялся. Куляш апа была напряжена, и то и дело с тревогой поглядывала в их сторону. Мама сообщила девочкам, что на следующей неделе они возвращаются домой, и оставила деньги на билеты. Подъехало такси, и мама с Аккыз апа уехали, оставив родных в смятении и с ощущением полной неопределенности в ближайшем будущем.

***

Последняя неделя их пребывания в деревне прошла неуютно и непонятно. На бабушкином лице застыло недоумённое выражение. Марьям была молчалива и задумчива. Она уже больше не задерживалась на работе.

Однажды к ним домой пришёл Нурали. Марьям не захотела к нему выйти. А бабушка завела его на веранду, угостила чаем и доверительно сказала:

— Будет лучше, если ты пока не будешь к нам приходить.

Нурали сразу заволновался:

— Что случилось, апа? Я не понимаю. Марьям избегает меня.

— Она сама тебе всё объяснит, но позже. Дай ей время. Когда решит, скажет тебе.

— Что решит? Апа, вы говорите загадками.

— Это всё, что я могу сказать. Не опережай события, послушай меня.

— Хорошо, апа. Как скажешь.

Нурали ушёл в полном замешательстве.

Бабушка осталась сидеть, не замечая никого вокруг. Сабина подошла к ней, дотронулась до рукава и спросила:

— Ты за кого? За Нурали или Берика?

— Я ни за кого. Ещё рано говорить. Берик нам пока незнаком. Когда Марьям узнает его получше, сердце ей подскажет.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

11

Дастархан — сервированный стол с угощениями

12

Усьма — трава, растущая только в Центральной Азии, узбечки используют её сок для окрашивания бровей. По преданию, чем короче расстояние между бровями девочки, тем счастливее будет её судьба.

13

Қуырдақ (каз.) — жаркое из мяса, субпродуктов и лука

14

Бесбармақ (каз.) — традиционное мясо-мучное блюдо, готовится по случаю семейных праздников и приёма дорогих гостей