Вот так соседка

Сарая Уилсон, 2020

Поссорившись с богатыми родителями, Мэдисон принимает решение: хватит жить за их счет. А заодно порывает с женихом, который не раз заставлял ее страдать. Простая жизнь и работа учительницей оказываются не самым страшным, что случалось с Мэдисон, но вот поиск жилья – та еще головная боль. И тут Мэдисон подворачивается удобный вариант – некий Тайлер готов поселить у себя горничную, чтобы она убиралась и заботились о его собаке, пока он в разъездах. Мэдисон без ума от Тайлера, но он ведет себя с ней отстранено. А она только и делает, что портит его вещи… И, конечно, как только Мэдисон кажется, что, возмо-о-ожно, лед в их отношениях тронулся, в ее жизнь снова вмешиваются жених, родители и еще парочка интриг, которые грозят обернуться настоящей катастрофой. Отзыв редактора: Уверена, проблемы главной героини отзовутся в сердце каждого. Потому что так иронично и в то же время проникновенно описывать повседневность – дорогого стоит. В этой истории есть что-то от Бриджит Джонс и от Золушки наоборот, но сюжет уводит гораздо дальше от романтичных сказок. История выглядит очень современной. Лучшая романтическая книга года по версии Amazon. «Эта книга – настоящее удовольствие». – Publishers Weekly

Глава третья

Где я точно уже прочно обосновалась — так это на работе. Первая перемена между моими занятиями совпадала со временем, когда Шей бывала свободна, и я шла в учительскую, чтобы с ней встретиться. Милстонская академия — это частная школа с техническим уклоном. В ней были все классы, начиная от детсадовских групп. Я преподавала во втором классе, а Шейла вела продвинутую математику у старшеклассников. Она также была тренером команды, участвовавшей в олимпиадах.

С Шей Симмонс я познакомилась, когда училась на первом курсе института. Была первая ночь недели набора новичков. Я стояла на траве перед Дельта-Альфа-Гаммой, зданием университетского женского клуба. Там начиналась церемония открытия. Мои родители рассчитывали, что я стану членом этого сообщества, потому что там встречу «правильных» подруг. Брэд был членом институтского мужского клуба, как и наши отцы. Все, что надо было сделать, — это перейти по траве к зданию, подняться по лестнице и войти.

Я не могла этого сделать. Просто никак не могла заставить свои ноги двигаться.

— Эй, что с тобой? Ты выглядишь растерянной!

Первое, на что я обратила внимание, — взволнованное выражение лица девушки, задававшей вопрос. Затем я рассмотрела ее ярко-фиолетовые волосы. Часть головы была выбрита.

— Ты совершенно права, — ответила я. Я сама не осознавала, как сильно растерялась. — Мне нужно зайти туда, но я… не могу.

Она обернулась и ответила:

— Не виню тебя за это. В этом клубе собрались преотвратительные девчонки.

— Дело даже не в этом. Если я пойду туда, я как будто соглашаюсь на все это. На такую же жизнь, как у моей матери. Отказываюсь от своих настоящих желаний. Никогда больше не буду принимать свои собственные решения. Я выйду замуж за мальчика, которого для меня выберут, и буду проводить время на встречах таких же скучающих домохозяек. Буду говорить, что мне нравится такая жизнь. Но это не так. Она мне не нравится.

— Это тяжело.

— Каждый выбор в моей жизни был сделан за меня. Мне предложили альтернативу только из двух специальностей.

Она присвистнула:

— Тебе не разрешили самой выбрать, кем стать? Но учиться по этой специальности потом тебе, а не им!

— Я могу пойти либо на экономиста, либо на юриста. И я не хочу заниматься правом.

— А чем бы ты хотела заниматься?

Ее вопрос ударил прямо мне в сердце, аж дыхание перехватило. Простой, казалось бы, вопрос. Он казался мне глубоко экзистенциальным.

— Ты знаешь, что ты первый человек, который меня об этом спросил?

— Это… печально.

Истинно так. До абсурда печально. У меня была мечта, я никогда не говорила о ней, не позволяла себе принимать ее всерьез. Работа, меняющая жизнь людей. Я решила произнести ответ вслух и прочувствовать момент этого признания:

— Я хочу быть учителем.

— Правда? — переспросила девочка с улыбкой. — И я. Я учусь на преподавателя математики и надеюсь работать со старшими классами. — Она изучающе посмотрела на меня: — В моем клубе есть несколько девочек, будущих учительниц начальных классов. Пойдем познакомлю.

Я благодарна судьбе за эту встречу. Я вступила в ее клуб. Шейла была на два года старше и стала моей лучшей и самой близкой подругой. Она во многом изменила мою жизнь. В первую очередь она показала мне, что мои собственные желания имели значение и что я была достаточно сильной, чтобы принимать жизненные решения самостоятельно. Это ненормально, когда твои родители распланировали твою жизнь, не спрашивая тебя. Она всегда поддерживала меня, и я была рада, что она осталась работать в Хьюстоне, возле института, где мы учились. Мы могли продолжать общаться.

Когда я подала резюме во все школы района после годичной практики, именно она порекомендовала меня директору и помогла мне устроиться в школу. Последние три месяца она разрешала мне ночевать в ее квартире.

Мне не терпелось скорее рассказать Шей о Тайлере и его пентхаусе, но, когда я вернулась, меня ждала записка от нее, сообщающая, что она на свидании. Я пыталась не спать и дождаться подругу, но все-таки сон сморил меня до ее прихода. Когда я проснулась, ее уже не было дома. Неудивительно. У нее было занятие со сборной по математической олимпиаде. В этом году она надеялась, что они выиграют в национальных конкурсах.

Можно было, наверное, послать СМС, но тема была слишком личной и предполагала разговор с глазу на глаз. Беседа была нужна мне как можно скорее. Если я смогу выговориться Шейле, меня отпустит и я могу жить дальше.

Еще одной нашей подругой была Делия Хоторн. Они с Шейлой вместе преподавали в первом классе Милстонской академии и сразу подружились. Какое-то время я завидовала их дружбе, но, когда стала работать в академии, мы все стали компанией не разлей вода.

На этот раз до школы меня подвозила Делия, потому что Шей была занята с раннего утра. Я пыталась пару раз ездить на общественном транспорте, но мой топографический кретинизм сыграл со мной злую шутку. Я все время приезжала не туда. Гугл-карты не помогали мне, их подсказки с предположительным расстоянием до пунктов назначения разбивались о то, что я не представляла, сколько это — шестьсот футов или полмили. Делия и Шей сказали, что — из совершенно эгоистичных побуждений — сами будут подвозить меня до школы и обратно.

— Просто я не горю желанием забирать тебя в Оклахоме, когда ты вновь потеряешься, — приговаривала Шей.

Они говорили так специально, чтобы я не чувствовала, что чрезмерно пользуюсь их добротой. Каждый день я боролась за самостоятельность. Для меня было очень важно отделаться от родителей, деньгами прокладывающих мне дорогу в жизнь, и тут я снова оказалась под чьим-то патронажем. Это одна из причин, почему я с нетерпением ждала времени, когда перееду к Тайлеру и заведу свою машину. Стану сама себе хозяйкой.

Я задумалась о своем и прозевала начало пламенной речи Делии. Почти каждый день она вещала об одном и том же, так что я, в сущности, ничего не пропустила. Она говорила:

— И я сказала мистеру Реймону, что студенты с творческими способностями, согласно исследованиям, с большей вероятностью побеждают в олимпиадах. Сам Эйнштейн говорил, что воображение в науке важнее, чем знание. А откуда у студентов воображение? Они должны видеть искусство!

Почти каждый раз, когда она меня подвозила, Делия жаловалась на преподавателя технических наук, мистера Тристана Реймона, который ругал ее занятия по искусству. В душе художница, дитя цветов и представитель богемы, она родилась в неправильное для себя время и не в том месте, где должна была. Обычно она была воплощением мира и спокойствия и художественного восприятия действительности, но то, как милейший мистер Реймон над ней издевался, сводило ее с ума.

К счастью, во время ее признаний особая реакция от меня не требовалась. Надо было периодически кивать или комментировать, что он сволочь и кретин. (Хотя мы с Шей были уверены, что он влюблен в Делию и не понимает, что, когда ее дразнит, не приближается к цели завоевать ее сердце.) Таким образом, у меня было время думать о Тайлере и переезде к нему.

Мысли о Тайлере и догадки о том, правильно ли я поступаю, отвлекали меня от утреннего занятия, и я не могла сосредоточиться на детях. В итоге я сдалась и показала им познавательный фильм, который не развлек их и ничему не научил. Уверена, что четверть из них его проспала.

Одного из учеников, Дэни, я посадила рядом с собой, чтобы не кидался в других детей бумажками. Последние пару недель он вел себя плохо, что ему было не свойственно. Я впервые столкнулась с такой ситуацией и не знала, чем ему помочь. Я написала себе напоминание, что пора обсудить проблему с его родителями, а также при случае спросить совета Шей и Делии.

Зазвонил звонок, и я сорвалась и побежала в учительскую, поговорить с подругой.

— Вот ты где! — крикнула я. Стоящая у кофемашины Шей удивленно посмотрела на меня.

Уже давно она не красилась в фиолетовый и не выбривала полголовы. У нее были темные волосы, короткая, асимметричная стрижка, которая шла к ее большим карим глазам. Если Делия надевала полупрозрачные кофточки и цветастые блузки, то Шей всегда одевалась как на службу в адвокатскую контору. Юбка-карандаш, малиновая сатиновая блузка и блейзер. Она сказала:

— Я тут каждый перерыв. Что с тобой?

Я подошла и, схватив ее за руку, потащила к свободному столу:

— Мне столько надо рассказать тебе! Моя тетя…

— Фредерика! Обожаю эту безумицу! Я в восторге от таких амбициозных людей!

— Что? Я вообще не об этом. Короче, она привела меня в еще пару жутчайших мест…

— И ты снова остаешься у меня? — сказала она с усталой улыбкой. Мы очень любили друг друга, но она начинала уставать от меня. Был предел и ее терпению, и он уже давно закончился. Я старалась быть хорошей и аккуратной гостьей, но ее квартирка была настолько маленькой, что даже лучшие друзья могли устать друг от друга. В моей голове звучал голос мамы, любившей говорить, что гости, как рыба, на третий день протухают.

А прошло уже три месяца.

— Нет, я выезжаю от тебя!

— Наконец-то, — она прикусила губу. — Ну то есть ура, я очень за тебя рада!

Я не смогла сдержать смех.

— Ничего. Я действительно надолго застряла у тебя. Фредерика нашла для меня замечательную квартиру, и мне даже не придется платить аренду. Я буду убираться и смотреть за собакой, пока он в отъезде, и мне можно там жить.

— Он? — отозвалась Шей. — Ты будешь жить с каким-то парнем и убираться у него? И не платить аренду? Дай угадаю, спать вы тоже будете вместе?

— Что? Нет! Все не так! — я распалилась от ее предположения, что я так низко упаду. Она широко улыбнулась, показывая, что просто дразнила меня. — Парень, его зовут Тайлер, уже был в неприятной ситуации. Его соседка влюбилась в него. Меня он пускает к себе только потому, что я в отношениях.

— С кем? С кроликом с упаковки «Несквика»?

Мама не разрешала есть сладкие готовые завтраки, и я, освободившись от маминого присмотра, вероятно, с особым рвением отдавалась поеданию шоколадных шариков на квартире Шейлы. Кроме того, это была простая и дешевая еда.

— Ха-ха-ха! Нет, он думает, что у меня отношения с реальным человеком. Ты бы видела его лицо, когда Фредерика сказала, что у меня есть Брэд!

— На лице было отвращение?

— Почему же? Он даже не знает Брэда.

— Не обязательно лично знать Брэда, чтобы быть от него в отвращении.

— Нет, Тайлер выглядел как человек, приговоренный к смертной казни, в момент получения оправдательного приговора. Он безумно счастлив, что у меня кто-то есть.

Она скептически посмотрела на меня:

— Он что, слепой, этот твой Тайлер? Ты божественно красива! Почему это он не хочет за тобой ухлестнуть?

От этих ее слов я ощутила большую гордость. Моя мать была эгоцентричной женщиной, опирающейся в своей уверенности в себе исключительно на свои внешние данные. Я пыталась говорить себе, что внешность не главное, но все равно много времени посвящала красоте.

Однако мое положение дел ограничивало мой выбор косметических средств. Марка моей краски для волос для осветления была брендом местного супермаркета. Под карие глаза и светлую кожу лица я пыталась теперь подобрать аптечную декоративную косметику.

Я не знала, делают ли эти средства меня красивее.

— Ты очень хорошая подруга, — сказала я. — Но что-то подсказывает мне, что ему плевать, как я выгляжу. Он предельно четко дал понять, что хочет, чтобы у его компаньонки был парень и она не вешалась на своего соседа по комнате.

— То есть он ищет женщину, которая будет жить с ним, убираться у него, ухаживать за собакой, но сексом с ним не заниматься? Похоже, он в поисках жены.

— Очень смешно, — сказала я, закатив глаза.

— Не могу поверить, что ты дошла до такого. Не может быть, что другие квартиры настолько плохие, как ты описывала.

— Значит, я недостаточно детально их описывала. Остальное жилье… чума и хаос, как перед библейским концом света. Я ехала его смотреть абсолютно без каких-либо ожиданий, однако все равно невообразимым образом была разочарована. Тайлер оказался спасением, манной небесной, и я не преувеличиваю, — пока я защищала свою точку зрения, окончательно уверилась в правильности своего выбора, и мне стало легче. Я продолжила: — Не говоря уж о том, какая у него квартира.

Фредерика как раз отправила мне ссылку на старое объявление о пентхаусе Тайлера с фотографиями всех комнат. Она также прикрепила ссылку на инстаграм Тайлера, в который я впоследствии нередко заходила. Я надеялась привыкнуть к его красоте и как бы сделать прививку от нее, чтобы получить иммунитет к этому обаянию.

Пока что никакого эффекта мои действия не возымели.

— Вот, — я передала ей телефон. Она должна была сама увидеть, как красива его квартира, — зайди по ссылке, и ты увидишь, о чем я.

Она сдавленно вздохнула:

— Ты шутишь! Ты упустила самое главное! Божечки-кошечки! Когда я буду рассказывать об этом внукам, я скажу, что мои яичники выросли втрое, когда я это увидела!

— О чем ты… — И я поняла, что она зашла не по первой, а по второй ссылке и поедала глазами Тайлера.

— Насколько теперь яснее, почему ты так внезапно решила к нему переехать.

— Огогошеньки! — вторила ей Делия, заглянувшая Шейле через плечо.

— Мэдисон собирается жить с ним! — радостно сообщила Шей. В такой эйфории она пребывала только один раз в жизни, когда ее коллега Оуэн Джеймс пролил себе на брюки кофе в начале рабочего дня.

— Молодец! — Делия улыбнулась мне и присела на стул рядом с Шей. — Я настолько не в теме! Даже не знала, что ты с кем-то встречаешься!

Я заметила, что она немного обижена.

— Нет, мы не встречаемся, я его компаньонка.

— И уборщица, — не удержалась Шей.

Увидев удивленное лицо Делии, я поспешила рассказать ей все то же, что рассказала Шейле, добавив:

— Я думала, что ты в обед дежуришь, иначе дождалась бы тебя, чтобы рассказать.

— Меня заменила Аманда. Мне надо помогать Джейдену с одним из его перспективных арт-проектов, так что я задержусь в школе допоздна.

— Ты слишком милая, — прокомментировала Шей, — не человек, а сладкая конфетка!

— Это какое-то странное оскорбление, — ответила она, — но мы сейчас не о том, насколько я милая. Может, лучше поговорим о возможных последствиях поступка Мэдисон?

— Ты о чем? — спросила я.

— То, что ты будешь убираться в его квартире, — это укладывается в традиционную схему экономических отношений полов.

— Если не считать, что я не вписываюсь в роль, так как без понятия, как убираться.

— Хорошая мысль, — сказала она, прихлебывая мятный чай.

Все это время Шейла с бестолковой улыбкой продолжала смотреть на фотографию Тайлера на моем телефоне. Намек понят. Однако это уже нервировало. Я даже потихоньку начинала ревновать.

Шей повернула телефон Делии.

— Ты видела, что у него еще и собака есть? Красота плюс любовь к собакам равняется двойная сексуальность. Такая вот арифметика. Говорю как учитель математики!

Я не могла сдержаться и не похвастаться, потому что знала еще кое-что о Тайлере.

— Он спас собаку, Пиджин, от людей, которые над ней издевались. Ну вообще сначала она попала в приют, а потом к нему. Тем не менее.

Шей кивнула.

— В мои подсчеты закралась ошибка. Он не в два, а в тысячу раз сексуальнее!

— Он живой Капитан Америка, — согласилась Делия. — У него тоже должен быть свой ежегодный парад с конфетти.

— Командовать им буду я, — Шейла засмеялась.

— Думаю, то, как мы запали на него все трое, демонстрирует, как мы одиноки, — сказала я.

Шей замотала головой.

— Я часто хожу на свидания.

— Я имею в виду отношения, длящиеся больше одного свидания.

Она возмущенно округлила глаза и заявила:

— Надо изучить твоего Тайлера Росса поподробнее.

— Нет, — сказала я, потянувшись, чтобы забрать телефон, но она не отдала. Делия взяла свой телефон и забарабанила пальцами по экрану. — Он много лет не писал ничего в фейсбуке. Аккаунт в твиттере тоже не получается найти.

Шей показала мне телефон:

— Посмотри его инсту! Он не просто взял собаку из приюта, он еще и волонтерит в нем. Кстати, о волонтерстве, он участвует в акции компании по производству кофе, которая на свою прибыль строит дома для бедных в Гватемале. Он сам вылетал в эту страну помогать строить. Он настоящий Капитан Америка. — Она помолчала, проглотила слюну и продолжила: — О, посмотри, как мило! Он фоткается с собакой и в фотошопе добавляет фоны с известными местами. Эйфелевой башней, Колизеем, статуей Свободы. Он говорит, что боится летать, но хотел бы показать ей мир. Это офигенно! Он даже ставит хештег #другиеместакудаятебясвожу!

— Хватит! — сказала я, пытаясь взять телефон назад.

Шей постукивала пальцами по экрану, не обращая на меня внимания:

— Может быть, он слишком добрый.

— Слишком добрый? — повторила я за ней. — Это как?

— Да. Знаешь, он может быть из таких людей, которые настолько готовы помочь, что все ими пользуются.

Я не знала его так хорошо, чтобы предположить, насколько она права. Может быть. Но он казался сильным, уверенным в себе человеком, и мне было сложно такое представить.

— Лично я думаю, что тебе следует выйти за него замуж немедленно! — провозгласила Делия. — Теперь зайдем на сайт LinkedIn и посмотрим на его карьеру.

Хватит!

— Мы лезем не в свое дело! Перестаньте!

На другом конце комнаты послышался громкий мужской смех. Он положил конец нашим поискам. Мы обернулись и увидели Тристана Реймона и Оуэна Джеймса, которые громко потешались над нами. Тристан махнул рукой Делии, а она притворилась, что не заметила. Оба парня были высокими, Тристан — темноволосый и черноглазый, Оуэн — его полная противоположность, блондин со светло-карими глазами. Оба начали свою карьеру в школе пять лет назад и успели подружиться. Академия открылась только десять лет назад, и в Милстоне было необыкновенно много молодых учителей. До недавнего времени это не доставляло никаких проблем.

Но тут началось соперничество Оуэна и Шей. Тристан со своими неумелыми подкатами к женщинам казался на фоне Оуэна просто эмоционально незрелым мальчиком. Шейла и Оуэн буквально ненавидели друг друга.

Оуэн кивнул в сторону Шей и спросил:

— Чего лыбишься? Охотники наконец принесли тебе сердце твоей падчерицы?

Это заставило Шей отложить мой телефон, и я воспользовалась возможностью наконец его забрать.

— Смотрите, какой придурок пожаловал.

— Как обычно, красноречива и обаятельна, миз Симмонс. Но думаю, я лучше выйду, так как вы уж очень предсказуемы, и я знаю, что будет дальше.

— Возьми-ка на выходе велик и катись в известном направлении! — предложила Шей, сложив руки на груди. Я ждала реакции. Парень не дурак и понимал, в каком таком известном направлении предлагалось катиться.

Оуэн встряхнул головой и вышел. Тристан последовал с застенчивой виноватой улыбкой.

— Надо, чтобы законом официально разрешалось бить таким морду! — пробормотала Шей, шепотом припечатав его бранным словом.

Я подумала, что лучше отвлечь ее, и помахала у нее перед глазами телефоном:

— Я собираюсь въезжать сегодня.

Это помогло. Она наклонилась ко мне и сказала:

— У меня два вопроса. Первый: я помогу тебе с переездом?

— Конечно, — я рассчитывала на ее помощь, потому что у меня было очень много одежды.

— И второе: у Тайлера, случайно, второй комнатки не найдется?