Академия Чародейства и Проклятий 2: дитя света и тьмы

Сара Фейрвуд (2024)

Меня зовут Кларисса Рене, и моя жизнь в Академии Чародейства и Проклятий полна магии и загадок. С детства я мечтала оказаться здесь, но то, что мне предназначено, оказалось гораздо сложнее, чем я представляла. Все студенты обладают одной из стихий — я же владею всеми пятью, включая опасную и запрещенную магию теней. Этот тайный дар — моя гордость и мой груз, ведь в нашем мире такая сила может привести к катастрофе. Моя удача внезапно оборачивается неудачей, когда я совершаю ошибку, из-за которой мой секрет вот-вот станет явным. И если этого было недостаточно, я узнала, что моя мать, о которой я всегда думала, что она просто маг, скрывала от меня нечто гораздо более страшное. После ее смерти я должна разгадать загадки и защитить то, что мне дорого. Несмотря на угрозы, любовь заставляет меня рисковать, и я готова бороться за своё право быть собой. Но достаточно ли мне сил, чтобы справиться со всеми тёмными тайнами, которые встали на моём пути? Позвольте мне рассказать вам свою историю.

Глава 1

«Дорогая Клэр,

Привет! Я надеюсь, что ты читаешь это письмо в хорошем настроении. Мне очень жаль, что я так редко появляюсь в твоей жизни — сама понимаешь, магия не ждёт, а у меня всегда есть работа и, конечно же, экспедиции. Но я не могу не радоваться тому, что ты наконец-то поступила в Академию. Ты так долго мечтала об этом, и я горжусь тобой!

Сейчас я нахожусь на очередной экспедиции, и где-то в глубинах леса, под звёздным небом, твоя тётя Элис желает тебе удачи на новом пути. Я увлечена изучением древних артефактов, и, хотя трудности не дают покоя, каждая находка приносит мне радость, как и твои достижения. Я уверена, твоё время в Академии станет захватывающим путешествием, полным новых знаний и дружбы.

Мне бы очень хотелось узнать, на какой факультет ты поступила! Ты всегда говорила, что мечтаешь изучать магию огня как твой папа, или магию воды — как мама. Надеюсь, ты нашла своё призвание. Напиши мне, что нового происходит в твоей жизни, и как твои сокурсники. Твои рассказы помогут мне почувствовать себя ближе к тебе, несмотря на расстояние.

А ещё мне важно знать, хорошо ли ты закрыла дом, когда переезжала в Академию. Я не хочу, чтобы наши с тобой пожитки кто-нибудь растаскивал. Помнишь, сколько мы накапливали всяких интересных вещей? Было бы ужасно, если бы что-то пропало. Надеюсь, ты позаботилась об этом!

Я очень люблю тебя и очень-очень скучаю. Жду с нетерпением твоего ответа и надеюсь, что вскоре смогу вернуться и рассказать тебе о своих приключениях. Передавай привет своим новым друзьям!

Твоя тетя Элис.»

Слезы невольно вышли из моих глаз, когда я дочитала письмо. Оно лежало в моих руках, как тяжелая ноша, и каждое слово отзывалось в душе, как будто сам ток, пробуждающий старые, болезненные воспоминания. Я не видела Элис почти год. Буквально за неделю до поступления в Академию она уехала на свою экспедицию, оставив меня одну с этим глухим чувством одиночества.

Воспоминания о том, как мы с ней смеялись, делились секретами и строили замысловатые планы на будущее, нахлынули неожиданно. Как же мне было тяжело, когда её не было рядом!

Когда я поняла, что снова плачу, я не стала себя сдерживать. Буквально за миг слезы потекли по щекам, и я с трудом вытирала их ладонью, но они вновь и вновь возвращались. Словно сама Элис старалась достучаться до меня через эти строки, никуда не уезжая, оставаясь частью меня.

С нежностью я свернула письмо и положила в свою коробку мелочей, где хранила все драгоценные воспоминания о ней и своих родителей: старые фотографии, наши с Элис простые и смешные заметки, амулеты, сделанные своими руками, рисунки которые я дарила маме и папе. Каждый предмет в этой коробке напоминал мне о тепле и заботе, которые они когда-то мне дарили.

— Скоро я тебе отвечу, тетя, — шептала я, слова выходили из сердца, как обещание.

В общем коридоре общежития раздавались голоса студентов, и я, вытирая невольно свою слезу, направилась на занятия. Каждый шаг давался мне с трудом, ноги словно тяжелели. Размытое от слез зрение омывало жизнь вокруг меня: ребята обсуждали предстоящие выходные, смеялись, делились планами. Я же погрузилась в размышления о том, что меня ждет впереди без Элис. Она всегда была рядом, поддерживала, делилась мечтами. Теперь же ее место снова оставалось пустым, и это ощущение причиняло мне невыносимую боль.

Я старалась представить Элис в ее привычной роли — исследовательницы далеких уголков нашей планеты, смелой и бесстрашной. Но давящая печаль не покидала меня: как же мне без нее? Она могла бы ободрить и рассказать, как ей повезло с новыми открытиями, даже в самых удаленных местах. Однако реальность была жестока, и я с тяжелым сердцем шагнула в длинные темные коридоры Академии.

Как только я вошла в аудиторию, на меня обрушился яркий свет ламп, ослепляя на мгновение. Смех и разговоры моих однокурсников словно выдернули меня из того тяжелого состояния, в котором я находилась. Я села за парту, ожидая начала пары, и чуть успокоилась, погружаясь в привычную атмосферу: легкий запах старых книг, солнечные лучи, пробивающиеся сквозь листву деревьев за окном. Скоро начнутся летние каникулы. Этот день — когда я снова увижу Элис — был единственным, что меня держало на плаву.

Меня отвлекло резкое открывание двери. Я подняла глаза и увидела нового преподавателя, который вошел в класс. Он был высоким, с бледной кожей и черными волосами, а его зеленые глаза будто мерцали, как свежая трава под солнечными лучами. В этот момент мне стало не по себе, и воспоминания окутали меня, вызывая странное чувство знакомости. Но откуда? Я не могла сказать.

За ним следовал директор Академии. Его могучая фигура и громкий голос всегда вызывали у меня чувство дискомфорта. Я инстинктивно напряглась, когда он произнес:

— Добрый день, дорогие студенты! В наших рядах появился новый преподаватель по Огненной Алхимии. Знакомьтесь, Вальдо Старквей.

Моё сердце на мгновение остановилось. Вальдо? Этот человек — убийца моих родителей. Страх, как ледяной ветер, пробежался по моему позвоночнику. Вокруг меня все замерло. Я хотела вскочить и закричать, вмешаться, сказать директору, что это безумие, что он не может быть здесь. Но как только мои глаза встретились с холодным взглядом директора, поняла, что должна молчать. Его пронизывающий взгляд ясно дал мне понять, чтобы я придерживалась своих мыслей.

Я глубоко вздохнула, стараясь скрыть волнение за маской спокойствия. Внутри меня бушевали эмоции — гнев, страх, ненависть. Я знала, что должна оставаться осторожной. Каждый его шаг, каждое его слово могло стать опасной игрой. Я должна была найти способ узнать его намерения, узнать правду о том, почему он вернулся в мою жизнь. В конце концов, его присутствие стало не просто угрозой — это открывало двери к загадкам, которые я никогда не смогла бы решить одна.

Я прикусила губу, решая, что этот семестр превратится в ужасное испытание, и я должна быть готова к битве, даже если силы были не в мою пользу.

Директор продолжил:

— Вальдо будет у вас преподавать предмет до конца этого учебного года, пока предыдущий преподаватель в больнице.

Эта фраза эхом звенела в воздухе. Я мгновенно вспомнила профессора Рину и тот злосчастный эксперимент, который вышел из-под контроля. Лабораторные проекты, которые должны были стать нашей гордостью, обернулись хаосом. Воспоминания о пылающем классе и панике, вихре страха, охватившем нас — все это вернулось ко мне с удвоенной силой. Бедная женщина, так и не оправившаяся после этого — и теперь на её место пришел он.

Директор, закончив своё объявление, немедленно вышел, как будто оставив нас на произвол судьбы, погружая в неразбериху. Я чувствовала, как меня охватывает тяжесть осознания — этот человек был не просто нашим учителем, он был частью истории, которая оставила меня сиротой. Страх пробежал по моей спине, а сердце бешено забилось. Как я могу оставаться в одном кабинете с кем-то, кто так сильно повлиял на мою судьбу?

Класс погрузился в гробовую тишину. Все взгляды устремились на Вальдо, который величественно стоял у доски. Он был одет в безупречный костюм, в одном уголке губ невидимая усмешка, его холодные глаза сканировали нас, будто выслеживали каждую слабость. Я чувствовала, как в голове крутятся множество вопросов: зачем он здесь? Что он хочет? И как мне поступить дальше?

Я сжала руки в кулаки, стараясь собрать мысли воедино. Минуты тянулись, как часы, и я понимала, что нужно что-то делать. Либо продолжать сидеть на своем месте и ждать, когда все это закончится, либо подняться и отстоять свои интересы. Я выбрала второе. Закрепив в своей голове мысли о справедливости и праве на защиту, я резко встала и выбежала из аудитории.

Шаги эхом раздавались по пустому коридору, создавая ощущение, будто вся Академия затаила дыхание в ожидании. Мое сердце стучало так сильно, что, казалось, его звуки можно было услышать на другом конце света. Я бежала вперёд, и, повернув за угол, заметила директора Эдварда. Он стоял, обдумывая что-то, но, услышав мои шаги, обернулся и встретил мой испуганный взгляд.

— Директор, профессор Эдвард! — закричала я, стараясь замедлить шаги, чтобы не выглядеть слишком запыхавшейся.

Эдвард остановился, и на его лице появилось выражение, которое я не могла понять. У меня возникло чувство, будто он знал, что я собираюсь сказать, и это немного пугало меня.

— Клэр, не время и не место говорить здесь о таком, — устало произнес он, и мне показалось, что его слова отдаляют меня от той справедливости, за которой я пришла. Его холодный тон был как ледяной душ, который обжёг меня.

В тот самый момент, словно по волшебству, рядом с нами материализовался Вальдо. Его взгляд, полон силы и угрозы, казался пронзительным, он был как хищник, готовый к нападению.

— Что здесь происходит? — спросил он глухим голосом, и я ощутила холодок отчаяния, пробежавший по моему позвоночнику.

Словно разом погрузившись в молчание, я не смогла вымолвить ни слова. Страх подавил все мысли. В качестве вмешательства вступил директор, пытаясь мягко разрядить напряжение.

— Студентка себя неважно чувствовала, и я пытался помочь привести её в чувства, — соврал Эдвард, и я внутренне содрогнулась от его слов.

— Вам уже лучше, мисс? — спросил Вальдо, заглядывая мне в глаза, его холодный взгляд заставлял меня замирать.

— Да, — шепнула я, не в силах скрыть явное напряжение в моем голосе.

— Тогда отправляйтесь на урок, — приказал Вальдо, его жест был столь внушительным, что я почувствовала, как гнев поднимается внутри меня, желая вырваться наружу.

Сдерживая ярость, я сжала кулаки и направилась обратно в аудиторию, каждый шаг давался мне с трудом. Мысли о том, как я могла позволить этому произойти, терзали меня, и я понимала, что снова оказалась под контролем этой системы, которая действовала по своим правилам.

Вернувшись в класс, я чуть было не заметила, как все взгляды снова устремились на меня. Я пропустила пару мгновений молчания, прежде чем снова сесть на место. Но внутри меня бурлила решимость; я знала, что должна сделать больше, и что моя сила духа еще не иссякла.

За спиной я услышала легкий скрип носков обуви по полу — это был он. Вальдо. Его фигура казалась массивной на фоне рядов парных столов, и я невольно задержала дыхание, когда он уверенно поднялся на кафедру преподавателя. Он встал на неё, словно король на троне, и оглядел нас, студентов, своим, скажем прямо, довольно суровым взглядом.

— Добрый день, студенты, — произнес он холодно, будто взмахнув палочкой, заставил нас замереть. В голосе звучала неумолимая дисциплина, которую так часто удавалось достичь при помощи простого взгляда. — Сегодня мы с вами продолжим тему, изученную предыдущим преподавателем.

Его холодный голос вводил меня в ступор: каждое слово резонировало в моем сознании, как будто он использовал не только слова, но и проклятия, окутывая нас тёмной аурой. Я низко опустила взгляд, пытаясь скрыть тревожные эмоции, охватившие меня. Вальдо говорил про Огненную Алхимию, но его слова заставляли меня думать о том, какой ущербной и беспомощной я казалась в этом классе.

В аудитории воцарилось напряжение. Я почувствовала, как моя ладонь вспотела, когда я положила её на парту. Вальдо не спешил, делая паузы, чтобы подчеркнуть свои слова. Затем его глаза неожиданно остановились на мне. Я вздрогнула, как будто его взгляд мог обжечь. Он выглядел так, словно разгадывал что-то тайное, что я сама не могла скрыть.

— Огненная Алхимия, — начал он, погружая нас в мир таинственных реакций и ярких, опасных элементов. — Это не просто наука, это искусство. И, как вы знаете, самое главное в алхимии — это понимание.

Его голос пронзал пространство, как сверкающая стрела. Морщины на лбу намекали на его опыт, а ярко-зеленые глаза мерцали, будто в них таились тайны, доступные лишь истинным мастерам. Он остановился и оглядел нас, пронзая каждого студента взглядом. Я невольно поежилась под этим колким взглядом, словно его внимание было чем-то горячим и опасным. В воздухе повисло напряжение, и я поймала себя на мысли, что хочу врезать ему по его наглой роже, чтобы так не смотрел.

— Расскажите мне, что вы уже знаете об алхимии? — спросил Вальдо у одного из студентов, но его глаза оставались прикованными ко мне.

Я чувствовала, как краснею, отрываясь от своих заметок. Слова другого студента достигали меня, но я не слышала их. В этот момент будто вся аудитория исчезла; остались только мы двое — я, полная стыда и гнева, и он, вампир, убивший моих родителей, стоящий здесь, на свободе, словно ничего и не произошло.

Я не могла понять, как это возможно. Вальдо, тот самый человек, чья мрачная репутация за пределами Академии гремела, как гром, спокойно преподавал у нас уроки. Где было правосудие? И почему никто ничего не делает, зная о его прошлом? Внутри меня зарождался план, коварный и бунтарский. Я должна узнать правду, покопаться в его прошлом, и, возможно, тогда мир станет на свои места.

— Прекрасно, — произнес он как будто с презрением, но я знала, что за этим скрыто нечто большее. — Уроки Огненной Алхимии открывают перед нами невероятные возможности, но требуют строгого контроля и усердия.

Я сжимала ручку так сильно, что почти сломала ее, пока он продолжал объяснять основы Огненной Алхимии. Каждое слово звучало как вызов, как смысл его присутствия здесь. Я едва могла сосредоточиться на материалах, которые он излагал, каждое его произнесенное слово напоминало мне о том, каким образом он разрушил мою жизнь. Я пересекала границы, о которых лучше было бы не вспоминать, и теперь мне нужно было собраться.

Вальдо повернулся к доске, отложив свою тираду о магии. Но невольно, я слушала и смотрела на него, и мысли о мести терзали меня, будоражили кровь, пока он продолжал говорить. Мой взгляд вырывался от его фигуры к сжавшейся бумаги — я собиралась найти свою силу и противостоять ему. Этот урок я запомню на всю жизнь.

Внутри меня возникал план.: узнать о нем больше, вникнуть в его прошлое и собрать достаточно информации, чтобы вывести его на чистую воду. Мне нужно было скрыть свои эмоции, держать в себе свои страхи и огорчения, чтобы он не смог их заметить. Никаких слабостей, никаких жалоб. Я всего лишь ученица, но сейчас я — охотник.

И, как будто по воле судьбы, он вдруг повернулся ко мне. Я почувствовала его взгляд на себе, и волнение захлестнуло. Это был тот момент, когда нужно было выступить, показать, что я не испугалась, показать, что я не просто безмолвная марионетка среди остальных. Вдохнув, я тихо произнесла:

— Вальдо, а как вы думаете, влияет ли эмоциональная составляющая на процесс превращения?

Вопрос прозвучал, и я почувствовала, как мир замер на мгновение. Мой голос дрожал, но внутри горел огонь решимости. Вальдо приподнял бровь, ясный интерес мелькнул в его глазах. Может быть, именно этот вопрос заставит его задуматься, даст мне шанс узнать все.

Он отвечал осторожно, словно подбирая слова:

— Это очень интересный вопрос. Эмоции в алхимии играют важную роль. Они могут стать как катализатором, так и разрушительным фактором. Слишком сильные эмоции могут вызвать непредсказуемые реакции. Однако, если вы сможете направить их, то ваш потенциал будет безграничен.

Его слова резонировали во мне, вызывая волну внутреннего гнева. Я сжала зубы, стараясь не дать ему понять, какую глубокую рану он затронул. Внутренний гнев и желание отомстить лишь усилились. Я знала, что мои эмоции — это и мой враг, и мой союзник. Он мог забрать у меня все, что угодно, но не право решать, кем я стану.

Вальдо вновь стал проецировать свои знания на аудиторию, но моя голова уже работала на полную мощность. Каждое его слово отрезвляло меня, давало понять, что я не имею права на ошибку. Нужно быть умнее, хитрее, как лиса в лесу.

Когда урок закончился, а студенты начали собираться, я собрала все свои силы и направилась к нему. Сердце колотилось, но я натянула улыбку, скрывающую все тревоги.

— Вальдо, не могли бы вы помочь мне с одним вопросом? — спросила я, стараясь звучать так уверенно, как только могла.

Его взгляд заискрился интересом, я почувствовала, как мурашки пробежались по коже. Этот момент затаил дыхание, ведь я знала, что это было начало. Начало моего плана. Начало охоты за истиной.

— Конечно, — ответил он, и в его голосе прозвучала легкая настороженность. — Какой именно вопрос вас интересует?

Мое сердце забилось быстрее. Слова возникали в голове, но я знала, что должна быть расчетливым хищником, а не беззащитной жертвой. Я решила проявить деликатность и, улыбнувшись таким образом, словно передо мной был не могущественный вампир, а простой учитель, который лишь делится знаниями, и произнесла:

— У меня возникли некоторые трудности с последней темой. Я бы хотела поговорить о некоторых моментах наедине.

Я заметила, как его брови слегка приподнялись. Он действительно не ожидал такой уверенности от меня. Но за выражением его лица я заметила и искорку интереса. Я сделала шаг ближе, фиксируя все его реакции. О, как он был уязвим к искушениям. Это был его единственный недостаток — слишком уж он любил свою власть.

— Хорошо, — ответил он, наклоняясь ближе. — Давайте зайдем в кабинет. Здесь не очень удобно говорить.

Я кивнула, подгоняя свои мысли. Мы вошли в кабинет, и он закрыл дверь, оставив нас наедине. Атмосфера резко изменилась. Я могла почувствовать, как его уверенность в собственных силах постепенно перерастает в нечто более интимное.

— Что именно вас интересует? — спросил он, присаживаясь на край стола и скрестив руки на груди.

Внутренний гнев требовал выхода, но я сжала зубы и заставила себя улыбнуться. Я должна была взять под контроль ситуацию. Я подходила к своей цели, и эта мысль вселила в меня уверенность.

— Я хотела бы понять ваши методы. Вы ведь говорили, что у власти есть последствия. Как управлять ими? — начала я, надеясь, что это введение заинтересует его.

Вальдо задумался, его взгляд стал задумчивым. Он явно не ожидал такого вопроса. Это было тем лучше. Я продолжала поддерживать разговор, ловя каждое его слово. Это всё, что мне было нужно: подвести его к тому, что он раскроет мне свои методы.

Я стояла перед ним, полная решимости и скрытой агрессии. Мое сердце, как бешеный барабан, стучало в груди. Каждый его взгляд и каждое движение я анализировала, словно охотник, выслеживающий свою добычу. Дверь кабинета закрылась за нами, и в воздухе повисло напряжение, которое можно было резать ножом. Я знала, что эта встреча — мой шанс.

— Как же просто манипулировать людьми, — продолжал он, его голос обладал той магией, которая могла заставить слабых поддаваться его влиянию. Мое восприятие перерабатывало его слова, превращая их в интересный, но одновременно опасный урок.

— А как же вы сами справляетесь со своими страхами? — спросила я, заставляя его задуматься над своим собственным контролем. Я заметила, как его выражение лица немного изменилось, и это было моим триумфом.

— Страх… — Вальдо враз задумался, — это то, что надо укоротить. Если ты не контролируешь его, он будет управлять тобой.

Слова, словно капли дождя, падали мне на пылающий разум, пополняя мою жажду мести. Я чувствовала, как уверенность начинает медленно, но верно ускользать из-под его контроля. Вот и первая трещина в его броне.

— Значит, страх — это инструмент? — продолжала я, не отводя взгляда. Я вдохнула глубоко, обдумывая каждое слово, чтобы он поверил, что я просто интересуюсь его методами.

— Да, это оружие, которым можно управлять. Вы должны заставить людей чувствовать себя уязвимыми, тогда они сделают то, что вы хотите, — пояснял он, его брови слегка нахмурились, а глаза загорелись ярким огнем уверенности.

Я кивнула, погружаясь в его слова. Но теперь это уже была не просто игра для меня. Теперь я понимала, как я могу использовать это против него. Я должна была проявить осторожность и в то же время заставить его расширить свои границы, сделать так, чтобы он чувствовал себя беззащитным.

— А вы сами никогда не боялись быть уязвимым? Сама уязвимость — это не слабость? — я произнесла, пристально глядя ему в глаза. Я знала, что это может сработать, и его ответ был неуместен.

Тишина повисла в воздухе, и я почувствовала, как Вальдо нервно вытирает ладонью пот со лба. Во мне зажглась искра триумфа. Я чувствовала, как его власть начинает смешиваться с неуверенностью, и это было восхитительно.

— Уязвимость — это… возможность, — наконец произнес он, и в его голосе послышалась нотка растерянности. Как прекрасно было видеть, как я постепенно завоёвываю верх.

— Интересно, — сказала я, подходя чуть ближе. — Вы делаете людей уязвимыми, но как насчет вас? У вас есть кто-то, кто может управлять вами?

В этот момент я увидела, как он замер. Я поняла, что поймала его в ловушку. Я не просто слушала его слова о власти, я стала охотницей в этом интеллектуальном бою. Мои мысли метались от мести к стратегии, и, казалось, я теряю связь с реальностью. Все, о чем я мечтала, было на кону.

Он вздохнул, а в его голосе уже не было той уверенности:

— Я сам обладаю властью, и в этом моя безопасность.

— Но даже у власти могут быть слабости, — произнесла я, чувствуя, как контроль над ситуацией в конечном итоге будет вновь у меня.

Я знала, что, оказавшись лицом к лицу с его уязвимостью, я смогу вернуть себе то, что он отобрал у меня когда-то.

Я была готова к следующему шагу, к тому, чтобы вскоре перевернуть всю эту игру с ног на голову, и эта мысль придавала мне сил. Я была не просто жертвой, я стала ловким хищником, прямо сейчас меняющий правила игры.

— Вы действительно понимаете, о чем говорите, — произнес он, пробираясь сквозь пелену тысяч мыслей, возникших в моем сознании.

Я почувствовала, как во мне начало возникать чувство, что я не просто играю, я становлюсь частью этой игры.

Но внезапно его непринужденность исчезла. Он замер, а его глаза заполнились настороженностью, как будто он почувствовал, что я на шаг ближе к победе, к тому, чтобы освободиться от его контроля. И тогда его вопрос, словно удар молнии, пронзил тишину:

— Как вас зовут?

В этот миг всё вокруг затихло, и я почувствовала, что меня затягивает в бесконечный водоворот эмоций. Я сглотнула, чтобы вернуть себе голос.

— Клэр, — выдавила я, клянусь, в меня словно вонзили иглу.

Он не собирался останавливаться. Я знала, что сейчас в меня проникает его мощь, но вдруг почувствовала странное притяжение, заставившее моё сердце биться быстрее.

— Нет, как ваша фамилия? — продолжал он, и я заметила, как его глаза сверкают, как ножи, которые пронзают пространство между нами. Я почти дрожала от страха, но этот страх возбуждал меня.

— Рене, — вымолвила я, держась прямо и устремив на него взгляд.

Каждое мгновение давалось с трудом, так как его внимание было словно сгустком энергии, могущим сжать мои мысли до малюсенькой точки.

В его глазах сверкнуло что-то зловещее. Я знала, что это слово — пелена в неведении, ключ к секретам, о которых он пока не подозревал, и мне ужасно не хотелось, чтобы он разгадывал эту головоломку.

— Рене? — повторил он снова. Его глаза сверкнули злым интересом, это насторожило меня еще больше, и я почувствовала, как дрожь пробежала по моему телу.

— Да, — с трудом прошептала я.

И тогда последовали вопросы, которые срезали меня, как острый клинок:

— Как зовут вашу мать?

Слова были выпущены в пространство, и я ощутила, как мое контрольное начало ускользать. Безмолвие окутало нас, и только гулкое биение моего сердца возвратило меня к реальности.

— Арабэль, — быстро ответила я, словно промолвила заклинание, что вернет мне душевное спокойствие.

Взгляд Вальдо изменился, я заметила в его глазах вдруг вспыхнувшую искру — что-то, что сверкало, как обнаженный металл.

— Вы очень похожи на нее, — произнес он, словно разбирал обрывки моего прошлого, я почувствовала, как мороз пробежал по спине. Его слова заставили меня задуматься, и вдруг в голове зародилась мысль: а кто он такой, чтобы судить?

— У вас ее волосы. А глаза… — он замер, как будто не решаясь продолжить.

— Глаза у меня от папы, — заявила я, автоматически растягивая губы в твердую линию. Я чувствовала, как уверенность возвращается ко мне, словно старая подруга.

И вот я сделала шаг вперед. Внутренний вопрос — тот, что точил меня изнутри, как острая брошенная в зубы иголка — не давал покоя.

— Зачем вы убили моих родителей? — выпалила я, как будто произносила заклинание, жаждущая ответа.

В его глазах отразилось удивление, но огонь ярости так и не вспыхнул. У него было лицо, полное серьезных размышлений.

— Так устроен мир, — ответил он, его голос звучал холодно, как бы придавая вес своим словам. Эти слова открылись мне, завуалированные кислым оттенком истины.

Я не могла привыкнуть к его утверждению, оно искало место, как ключ в замочной скважине, но тогда он задал вопрос, от которого мне стало холодно в груди.

— А зачем вы убили мою дочь?

Его слова отрезали мою вину на ноль, и я поняла, что каждое его слово, как острый сквозняк, проникло в самую суть существования. Я не могла найти оправдания, мой голос застрял в горле, как последний крик. Никаких оправданий не было, я не могла ответить. Он с пониманием посмотрел на меня, и я поняла, что в этот момент он увидел в моем лице отражение своих нежелательных воспоминаний.

— Так устроен мир, — повторил он, и с этими словами вышел из кабинета, оставив меня одну с моими мыслями и вновь заброшенной надеждой.

Внезапно у меня возникло впечатление, что эта игра началась не с меня.