Время для откровений

Сара Морган, 2012

Эйвери Скотт уже много лет устраивает праздники для знаменитых богачей и уже давно привыкла к таким клиентам, как Малик, кронпринц Зубрана. Но этот человек когда-то разжег в ее теле настоящий огонь, а потом дотла сжег ее сердце. Когда он снова обращается к ней за советом, Эйвери решает ему помочь, чтобы раз и навсегда покончить с прошлым. Для этого нужно совсем немного – побороть соблазн, оставшись с Малом наедине посреди знойной пустыни, и найти его сбежавшую невесту…

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Woman in a Sheikh's World

© 2012 by Sarah Morgan

«Время для откровений»

© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2014

© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2014

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Глава 1

Эйвери снова снилась пустыня.

Величественные барханы, багровеющие в лучах заходящего солнца, прозрачные волны Персидского залива, белый песок пляжей, заросшие горные ущелья и уединенные оазисы… И принц, настоящий принц, в глазах которого переливаются все оттенки ночи, а по одному мановению руки грозные армии вступают в бой.

— Эйвери!

Он звал ее, она, не оборачиваясь, уходила прочь, но вдруг под ее ногами задрожала земля и разверзлись пески. Эйвери куда-то падала, соскальзывала…

— Эйвери, проснись!

Выбираясь из душных объятий сна, она почувствовала — что-то не так. Вместо глубокого мужского голоса, его голоса, она слышала лишь слегка насмешливый и явно женский.

— Будешь?

Учуяв божественный аромат и поддавшись соблазну, Эйвери открыла глаза и увидела рядом с собой чашку. Все еще плохо соображая спросонья, она вздохнула и потянулась за кофе.

— Сколько времени?

— Семь. Ты так стонала, наверняка тебе приснилось что-то особенное.

Эйвери постаралась проснуться. В последнее время ей каждую ночь упрямо снился один и тот же сон. Но просыпалась она, к счастью, не в пустыне среди песков и оазисов, а в привычном шумном Лондоне, где Дженни, ее лучшая подруга и деловой партнер, уже варила кофе и открывала жалюзи.

Любуясь солнечными лучами, весело блестящими на стеклянных шкафчиках, Эйвери вдруг почувствовала невероятное облегчение. Бетонный пол прочно лежит под ногами, и она никуда не проваливается, а что еще человеку нужно для счастья? В конце концов, у нее есть любимая работа, и она сама всего добилась, разве этого мало?

— Я быстренько приму душ, а потом примемся за дело.

— Знаешь, когда ты решила поставить тут диван, я как-то не думала, что ты собираешься на нем спать. И, просто на всякий случай, позволь напомнить, что нормальные люди после работы расходятся по домам.

Навязчивый сон уже порядком раздражал Эйвери, но с каждым разом становился все яснее и отчетливее, заслоняя собой серую реальность.

Разминая затекшие ноги, Эйвери задумчиво осмотрелась по сторонам. Вот она, ее настоящая жизнь.

За огромными окнами шириной во всю стену раскинулся Лондон, а лучи утреннего солнца уже разгоняли туманную дымку над Темзой, чем-то неуловимо похожую на фату невесты. Все так привычно и знакомо: дома, спешащие на работу люди, утренние пробки… От нехватки сна у Эйвери болели глаза, но за последние месяцы она уже успела к этому привыкнуть. Так же, как и к той пустоте, что теперь царила в ее душе.

— Хочешь мне что-нибудь рассказать? — осторожно спросила Дженни.

— Нечего рассказывать. — Отвернувшись от окна, Эйвери уселась за стол. Раньше она жила одной лишь работой, и уже давно пора вернуться к этому ритму. — Могу лишь сказать, что благодаря бессоннице вчера я закончила составлять план для Гонконга, и мне кажется, что на этот раз я превзошла саму себя. Этот банкет запомнят надолго.

— А твои праздники и так забывают не скоро.

Потянувшись за зазвонившим телефоном, Эйвери уже полностью настроилась на работу, но, увидев, кто ей звонит, замерла на месте. Неужели снова? Уже пятый раз.

Сейчас, когда сон еще так ясно стоял перед ее глазами, Эйвери точно не смогла бы нормально с ним разговаривать.

Так и не дотянувшись до телефона, она включила компьютер. Стук ее сердца сейчас с легкостью смог бы заглушить топот копыт целого табуна мчащихся лошадей. Неужели он это специально?

— Это же твой личный номер? Почему ты не отвечаешь? — Дженни посмотрела на экран мобильника и недоверчиво спросила: — Мал? Тебе звонит сам принц?

— Видимо. — Наводя курсор на нужную папку, Эйвери заметила, что у нее слегка дрожит рука. — Нужно было сменить номер.

У него нет никакого права вот так запросто звонить ей. Разве так сложно понять, что между ними все кончено?

— Так, ладно, — усаживаясь, вздохнула Дженни. — Я официально заявляю, что волнуюсь и хочу знать, что с тобой происходит.

— Да ничего не происходит, со мной все в порядке. — Эйвери уже сто раз это повторяла, но так и не смогла убедить Дженни.

— Все в порядке? А то, что твой любимый мужчина женится на другой женщине, — это так, ерунда, не заслуживающая внимания? На твоем месте я бы сейчас билась в истерике, заедая слезы тоннами шоколада. А ты продолжаешь спокойно работать, как будто вообще ничего не случилось.

— Потому что я его не люблю. Да, у нас был роман, но это уже в прошлом, так что давай лучше поговорим о предстоящей встрече.

— Ты пытаешься обмануть меня или саму себя? Ты его любила.

— Хороший секс еще не всегда означает любовь. Разве это так сложно понять?

Эйвери изо всех сил старалась сохранять невозмутимый вид, чтобы никто не смог догадаться о ее настоящих чувствах. И теперь, когда свадьба кронпринца должна была состояться уже совсем скоро, Эйвери постоянно ловила на себе посторонние взгляды, как будто весь мир ждал, что она падет на колени и начнет рыдать в голос.

Но такой радости она никому не доставит. И уж тем более Малу, который малейшее проявление слабости сочтет своей очередной победой. Уж лучше выкинуть любимые туфли на каблуках, чем лишний раз порадовать его и так непомерно раздутое эго.

Мобильник наконец-то затих, но сразу же зазвонил телефон на столе.

Дженни глянула на телефон так, словно перед ней корчился в предсмертных судорогах огромный скорпион.

— Хочешь, я…

— Нет.

— Он весьма настойчив.

— Он — принц и просто не умеет по-другому. У Мала есть всего два состояния. Он либо принц, либо генерал, но в любом случае он непрерывно кем-то командует.

Так чего удивляться, что они расстались? Никакие отношения не выдержат двух маньяков, желающих неустанно все контролировать.

В дверь постучали, и Хлоя, их новая помощница, споткнувшись от возбуждения, буквально влетела в кабинет.

— Эйвери, только представь, кто звонит! — Выдержав паузу для пущей значимости, Хлоя объявила: — Кронпринц Зубрана. — Девушка явно ожидала бурной реакции и, когда они даже не обернулись, удивленно добавила: — Ты слышишь? Кронпринц Зубрана! Я перевела звонок на твой телефон, но ты не ответила и…

— Настойчивость и упрямство, — выдохнула Дженни. — Похоже, тебе все-таки придется ему ответить.

— Как-нибудь в другой раз. Хлоя, скажи ему, пожалуйста, что я сейчас занята.

— Но это же принц. Не его помощник, представитель или еще кто-нибудь, а сам принц. Лично!

— Передай ему мои глубочайшие извинения и скажи, что я перезвоню, как только смогу. — Или, точнее, как только придумает, что делать дальше, и убедится, что не скажет ничего такого, о чем потом придется жалеть. Такой разговор сначала необходимо тщательно продумать.

Помощница удивленно на нее уставилась:

— Ты так говоришь, как будто в личном звонке принца нет ничего необычного. Просто не верится, что ты его знаешь. На твоем месте я бы каждые пять минут упоминала о таком знакомстве. По-моему, он неотразим. И дело не только в том, что, если бы ему вдруг захотелось снять передо мной рубашку и нарубить дров, я была бы в полном восторге. Таким мужчинам это совершенно не обязательно, если вы, конечно, понимаете, о чем я. Стоит ему лишь пожелать, как он сорвет с твоих губ поцелуй, не спрашивая ни у кого разрешения, а ты лишь молча подчинишься и будешь мечтать о продолжении.

Хлоя появилась у них совсем недавно, и до Эйвери только сейчас дошло, что помощница оказалась одной из тех немногих, кто ничего не слышал о громком романе Эйвери Скотт и кронпринца Зубрана Малика.

Она невольно вспомнила их первый поцелуй. Малик тогда действительно не стал спрашивать ее разрешения. Сперва ей безумно нравилось, что наконец-то нашелся мужчина, которого не смутила успешная карьера и уверенность в себе, но довольно быстро Эйвери поняла, что два таких сильных человека не смогут ужиться друг с другом.

Она никому и никогда не позволит решать за себя, как ей жить. Даже принцу.

— Хлоя, — недовольно начала Дженни, — сходи в ванную и сунь голову под холодную воду, а если не поможет, прими ледяной душ. Не хочу тебя разочаровывать, но вынуждена сказать, что в ближайшее время поцелуи принцев тебе не светят. А если ты уже успокоилась, то вернись к телефону и скажи, что Эйвери занята.

— А если ему действительно нужно что-то срочное? В конце концов, ты же занимаешься подготовкой его свадьбы.

Свадьба.

Это слово вошло в Эйвери как нож в сердце. Как же больно, а ведь она-то думала, что уже справилась со своими чувствами.

— Я не занимаюсь его свадьбой. — Что с ней? Эйвери же сама решила с ним порвать, так с чего бы ей теперь переживать из-за того, что он женится на другой? К тому же так будет лучше для всех. — Я занимаюсь приемом, который состоится после свадьбы, и очень сильно сомневаюсь, что Малик звонит, чтобы обсудить какие-нибудь детали предстоящего торжества. Для принца это слишком мелко. О закусках он начнет думать, лишь когда проголодается, предоставив решать все насущные вопросы своим многочисленным слугам. Чтобы водить машину, есть шофер, чтобы готовить, есть повар, чтобы включить воду в душе…

— И чтобы потереть спинку, пока он моется… — закончила за нее Дженни и добавила, обращаясь к Хлое: — Эйвери не может сейчас с ним поговорить, потому что нам срочно нужно кое-что уточнить для сенатора.

— А, сенатора… — Хлоя нерешительно пошла к двери. Похоже, все эти громкие имена и титулы, к которым она еще не успела привыкнуть, слегка вскружили ей голову. — Как скажете, но что-то мне подсказывает — его королевское высочество не из тех, кто любит ждать или понимает слово «нет».

— Ну так пора ему столкнуться с суровой реальностью и понять, что не все в этом мире готовы плясать под его дудку.

Эйвери постаралась отогнать навязчивые воспоминания. Он так не любил ждать, что однажды разрезал на ней всю одежду церемониальным мечом, чтобы не возиться с пуговицами. А в другой раз…

Так, стоп. Об этом сейчас думать точно не стоит.

Когда дверь за Хлоей закрылась, Эйвери поставила кофе на стол.

— Знаешь, чем дальше, тем больше она мне нравится. Такая хорошая девушка, и я уверена — как только у нее появится немного уверенности в себе, она станет идеальной помощницей. Клиенты таких обожают.

— Она вела себя бестактно. Я поговорю с ней.

— Не нужно.

— Бог ты мой, Эйвери, можешь ты наконец объяснить, зачем так себя изводишь?

— А как я себя извожу? Нанимаю неопытных выпускников? Но у каждого должен быть шанс пробиться в этой жизни. У Хлои хороший потенциал, и…

— Я сейчас не об этом. Я о твоих отношениях с принцем. Как тебе только в голову пришло браться за устройство свадьбы своего бывшего? Зачем ты так с собой?

— А что в этом такого? Я никогда не собиралась выходить за него замуж, да и на свадьбе меня все равно не будет. — Закрыв ненужный сейчас файл, Эйвери посмотрела на заставку на рабочем столе. Пустыня на рассвете. Нужно не забыть сменить картинку. — И вообще, я устраиваю прием после торжества, а не саму церемонию. Это все.

— Все? Да там будут такие видные и влиятельные гости, с которыми нам еще никогда не приходилось работать.

— Именно поэтому все и должно быть идеально. К тому же с какой стати мне переживать из-за приема? Наоборот, я радуюсь при одной мысли о том, что помогу хорошим людям хорошо провести время.

— Так тебе действительно все равно? — задумчиво переспросила Дженни. — Ты встречалась с этим знойным красавцем целый год, а после того, как вы расстались, не сходила еще ни на одно свидание.

— Потому что у меня было слишком много работы. И встречались мы меньше года. У меня еще не было ни одного романа, который длился хотя бы год.

— Ошибаешься, вы встречались двенадцать месяцев. Ровно год.

Сердце Эйвери болезненно сжалось. Неужели это правда?

— Ладно, если ты так настаиваешь. Двенадцать месяцев горячего секса. — Проще приклеить ко всему ярлычок и не думать о том, чем в действительности стали для нее эти отношения. — Мы оба — обычные люди, и у нас есть определенные физиологические потребности, не имеющие никакого отношения к высоким чувствам. Жаль, что мало кто способен это понять.

— Но раз все было так замечательно, почему ты от него ушла?

Эйвери совершенно не хотелось об этом думать.

— Он хочет жениться. А я не хочу замуж. Мы хорошо провели время, но дальше нам стало не по пути, так что я решила положить конец этой связи. — А еще он слишком заносчив и обожает всеми командовать. — Я не собираюсь выходить замуж.

— Так эти твои сны не имеют никакого отношения к принцу и его невесте-девственнице?

— Разумеется, нет, — отрезала Эйвери и полезла в сумочку за таблетками от несварения. В пузырьке осталось всего две штуки, нужно не забыть купить еще.

— Если не будешь пить столько кофе, сможешь обойтись и без них.

— Знаешь, ты начинаешь говорить как моя мама.

— Нет. Она бы сказала что-нибудь вроде: «Эйвери, я просто не верю, что так себя изводишь из-за какого-то мужчины. А ведь я тебя еще в пять лет предупреждала и говорила, что только ты отвечаешь за свою жизнь. В том числе и за свои оргазмы».

— Я была старше, когда она мне это говорила. — Эйвери разжевала таблетку. — Так ты хочешь знать, почему я согласилась устраивать для него прием? Хорошо, сейчас объясню. Я очень гордая, и, когда Мал позвонил и сказал, что женится так скоро после нашего расставания, я просто не могла ни о чем думать. — А еще ей тогда стало невыносимо больно. И пусть за прошедшее время боль немного поутихла, но все равно упрямо сидела в груди и с завидным упорством напоминала о себе. — Он спросил, будет ли бестактностью с его стороны попросить меня подготовить этот прием, и я уже хотела ответить, что да, чокнутый ублюдок, это будет огромной бестактностью с твоей стороны, но тут во мне проснулась гордость, и я ответила, что с радостью все для него сделаю.

— Тебе надо лучше себя контролировать.

— Не спорю. А потом я вдруг поняла, что Мал хочет так меня наказать за то, что…

Дженни приподняла бровь:

— За что?

— Не важно. — Эйвери почувствовала, что краснеет. А ведь раньше она даже не думала, что вообще в состоянии краснеть. — Наша фирма как нельзя лучше подходит для организации такого мероприятия, и это главное. И если бы я отказалась, все бы подумали примерно так: «Разумеется, Эйвери Скотт не станет ничего делать для принца. Они встречались, а теперь расстались, так что она просто не справится с собой». — А хуже всего то, что Мал бы понял, как сильно ее ранил.

Хотя он и так наверняка это знает. Как же обидно, что их отношения докатились до такой низости.

— Эйвери, тебе нельзя самой браться за это дело. Мне еще никогда не приходилось встречать такой сильной и целеустремленной женщины, как ты, но организовывать свадьбу для человека, которого ты любила…

— Ты снова путаешь любовь с сексом.

— Возможно, но, как бы там ни было, я же вижу, что тебе от этого очень плохо. Мы дружим с пяти лет и последние шесть лет работаем вместе, но, если все и дальше так пойдет, мне придется уволиться. Я больше не могу смотреть, как ты себя убиваешь.

— Извини. — Эйвери снова взглянула на монитор и, не выдержав, сменила пустыню на заснеженную Арктику. — Давай пока вернемся к работе, а потом я все-таки приму душ и приведу себя в порядок.

— Хорошо. Нас ждет золотая свадьба сенатора. Вынуждена признать, что у нас еще никогда не было такого привередливого клиента, — начала Дженни и открыла блокнот в поисках какой-то записи.

— И почему ты так упрямо пользуешься блокнотом, несмотря на то что в твоем распоряжении есть последние новинки техники?

— Потому что он мне нравится. Так, сенатор требует пятьдесят лебедей в качестве сюрприза для жены. Видимо, они должны символизировать взаимную верность.

— У него же было как минимум три романа на стороне, один из которых несколько месяцев был главной темой светских бесед.

— Я знаю, но, когда он позвонил, я просто не смогла придумать, как тактично на это намекнуть.

— Тогда советую тебе задуматься об этом прямо сейчас. Если сенатор в такой важный день только заикнется о своей «верности» горячо любимой супруге, то, боюсь, вместо банкета все закончится побоищем. Так что никаких лебедей. Даже если и забыть о верности, у этих тварей отвратительный характер, и мне бы не хотелось с ними связываться. Что-то еще?

— А тебе мало? Еще он хочет выпустить по воздушному шарику за каждый год совместной жизни.

Эйвери уронила голову на сложенные на столе руки:

— Убей меня прямо сейчас.

— Ни за что. Или ты хочешь, чтобы я сама тут со всем разбиралась?

Эйвери неохотно подняла голову:

— Воздушные шарики — это не ко мне. К тому же во многих местах это запрещено, а наш дорогой сенатор, если мне не изменяет память, сейчас активно работает с защитниками окружающей среды, ведь так? Лучше предложи ему голубей. Они безопасны для окружающей среды, а гостям приятно будет выпускать их на волю. Но пятьдесят — это перебор. Двоих вполне хватит, если мы не хотим, чтобы гости с ног до головы оказались в птичьем помете.

— Два голубя, — послушно записала Дженни. — Но он обязательно спросит, что они означают.

— Они означают куда меньше возни и нервотрепки, чем пятьдесят лебедей. Ладно, я понимаю — ты не можешь ему это сказать, сейчас что-нибудь придумаю. — Эйвери глотнула кофе. — Скажи, что они означают мир и спокойствие. Хотя нет, не надо, мира и спокойствия в их доме наверняка никогда не было. — Эйвери задумалась, подбирая нужные слова. Но у нее же самой никогда не было длительных отношений, так что… Точно. — Партнерство. Скажи ему, что они означают их совместную дорогу в жизни.

— Партнерство…

— Именно. И возьми Хлою, ей пора привыкать работать с известными людьми.

— А может, мы лучше все-таки займемся свадьбой принца, а ты переключишься на сенатора?

— Нет, я не хочу, чтобы потом говорили, что я не смогла с собой справиться. Не хочу, чтобы Мал так говорил.

Злится ли он еще? Когда Эйвери сказала, что уходит, он пришел в настоящую ярость.

— Тебе его все еще не хватает, ведь так? — осторожно спросила Дженни.

— Да.

— Мне не хватает секса. И бесконечных разборок.

— Ты серьезно? Тебе не хватает разборок?

Эйвери пожала плечами:

— Чтобы держать мозги в тонусе, одни разгадывают кроссворды, а я предпочитаю с кем-нибудь спорить. В нормальных семьях за ужином разговаривают, но мама-юрист приучила меня вести настоящие дебаты. А Мал очень умен, так что в его обществе мой разум буквально расцветал.

— Да, я все еще не могу забыть тот единственный раз, когда ты пригласила меня к себе на чай. И это объясняет, почему тебе так сложно признать, что принц действительно для тебя что-то значит. Недаром же твоя мать всю жизнь посвятила тому, чтобы расторгать браки.

— Да, но к ней обращались лишь те люди, чей брак к тому времени и так уже корчился в предсмертных муках.

— Нельзя быть такой гордой. И, как мне кажется, в твоем желании везде стать первой тоже нужно винить твою мать.

— А я могу ее лишь поблагодарить за то, что она сделала меня такой, какая я есть.

— Воинствующей перфекционисткой, не способной заводить серьезных отношений с мужчинами?

— Ты предлагаешь мне извиниться за то, что я качественно делаю свою работу? И у меня нет проблем с мужчинами. То, что меня воспитала одинокая сильная женщина, еще не…

— Эйвери, я люблю тебя, но у тебя действительно серьезные проблемы с мужчинами. А твоя мать хоть раз говорила тебе что-нибудь об отце? Кем он был?

Внезапно на Эйвери нахлынуло давно позабытое чувство. Как будто она снова сидит в песочнице, а дети задают слишком много вопросов.

Да, она знала, кем был ее отец, и до сих пор так ясно помнила тот вечер, когда мама о нем заговорила, словно это случилось только вчера.

— Отец никогда не был частью моей жизни, — не глядя на Дженни, выдохнула Эйвери.

— И наверняка твоя мать прогнала его прочь, потому что не хотела, чтобы он имел к тебе хоть какое-то отношение. Нет, она, конечно, умная женщина, но при этом настоящая психопатка. И перестань себя обманывать. Ты уже организовала торжественное открытие зубранского спа-курорта «Феррара», так что, если бы ты отказалась от предложения Мала, никто бы не подумал, что ты все еще из-за него переживаешь.

Эйвери совершенно не хотелось возвращаться к обсуждению принца, но уж лучше говорить о нем, чем об отце. Еще бы голова так не гудела.

— У меня не было причин ему отказывать, и я надеюсь, что со своей принцессой-девственницей он будет счастлив. — Эйвери уже тошнило от бесконечного повторения одного и того же. Она решила, что им срочно пора менять тему разговора. — Давай больше не будем возвращаться к этому вопросу. А пока просто позвони, скажи, что я куда-нибудь уехала, и спроси, чего он хотел.

— А его жена действительно должна быть девственницей? — Дженни явно было любопытно, но от одного этого вопроса Эйвери захотелось завыть в голос.

— Скорее всего. Чистое создание, которого еще не касались грязные мужские лапы. Тихая и покорная.

— И как при таких строгих требованиях он вообще взглянул в твою сторону?

— У нас все было сложно. — Эйвери вдруг поняла, что это не у нее голова гудит, а к ним приближается вертолет. — К нам же сегодня никто не должен прилететь?

Дженни покачала головой.

— Значит, это к кому-то еще в нашем здании, ведь он явно летит прямо сюда.

Следом за телохранителями Мал вылез из вертолета.

— Какой этаж?

— Верхний, но…

— Я пойду один, а вы ждите здесь.

— Но, ваше высочество, вы не можете…

— Эта фирма занимается подготовкой различных мероприятий, — протянул Мал. Неужели они не замечают всей иронии? — Что, по-вашему, может мне там угрожать? На меня набросится воздушный шарик? Я захлебнусь в шампанском? — Не дожидаясь ответа, Мал вошел в здание и почувствовал, как тупая боль в груди, а вместе с ней и злость, стала чуть сильнее.

И как она только могла выбрать вместо него работу?

Так, нельзя сейчас об этом думать, недаром же его с детства учили помнить о долге, а не о собственных желаниях. Да и в бурной молодости он уже успел порядком нагуляться, так что теперь нужно думать лишь об обязанностях. Именно за этим он и прилетел — чтобы поговорить о деле, а не о своих чувствах.

Остается только надеяться, что гордость не позволит Эйвери вышвырнуть его из офиса или врезать ему по лицу. Во всяком случае, Мал на это очень рассчитывал. Или, может, он для нее значил так мало, что она уже давно все забыла и успокоилась?

Пройдя сквозь стеклянные двери, Мал оказался в самом средоточии по-военному отлаженной организации, созданной специально для того, чтобы дарить людям радость. Эйвери Скотт тяжким трудом и бешеной целеустремленностью сама с нуля создала эту фирму, и теперь богатые и знаменитые выстраивались в очередь, а иногда и за несколько лет бронировали ее услуги, только чтобы подтвердить свой статус.

Мал впервые оказался в этом месте, созданном Эйвери по своему образу и подобию. Современность, изящество и блеск. Именно то, что и нужно успешной, уверенной в себе женщине.

Женщине, которой никто не нужен.

Или, во всяком случае, не нужен он сам.

Перед поездкой Мал сменил традиционный халат на элегантный костюм, но стоило секретарше только увидеть его, как она сразу же опознала в нем принца и вскочила из-за стола, в равной мере поддавшись панике и звездной болезни.

— Ваше высочество! Вы… бог ты мой!

— Я не бог, — возразил Мал и, увидев, как девушка побледнела, спросил: — С вами все в порядке?

— Вряд ли, ведь я еще никогда не видела принцев вживую. — Она прижала руки к груди, а потом помахала ладошкой перед носом. — Я… немного… — Она покачнулась, но Мал успел подхватить ее, прежде чем она повалилась навзничь.

Устало вздохнув, Мал усадил девушку в кресло.

— Наклонись вперед и дыши. Вот так, хорошо, сейчас тебе станет лучше. Может, принести тебе воды?

— Нет, но спасибо, что поймали меня. Вы такой сильный, надеюсь, спину вы не повредили?

— Нет, со спиной у меня все в порядке, — усмехнулся Мал.

— Так неловко получилось. Мне следовало бы сделать реверанс, ну, или еще что-нибудь в этом роде, а я вместо этого свалилась в обморок. Вы, наверное, пришли, чтобы встретиться с мисс Скотт? Можете ей ничего не говорить? Я должна спокойно относиться к богатым и знаменитым людям, но, как видите, пока что у меня это не слишком хорошо получается.

— Эта тайна навсегда останется между нами, — улыбнулся Мал. — Советую вам немного тут посидеть и прийти в себя, я сам найду дорогу.

Хорошо хоть секретарша не пытается его уверить, что Эйвери сейчас нет в офисе. Все равно ведь его охранники заранее убедились в том, что она здесь. Когда Эйвери не пожелала ответить на его звонок, Мал разозлился еще чуть сильнее, чем раньше, но вымещать свою ярость на этой излишне впечатлительной девице не собирался. Он всегда боролся лишь с равными по силам противниками. Если удавалось таких найти.

И, к счастью, Эйвери Скотт относилась как раз к этой редкой категории людей. Ему никогда еще не встречались такие сильные женщины, и даже его скорая свадьба не смогла нарушить ее какого-то поистине безграничного самообладания.

Решив, что Эйвери наверняка выберет себе угловой кабинет с отличным видом, Мал быстро прикинул, с какой стороны течет Темза, уверенно распахнул дверь и увидел как всегда безупречную Эйвери, разговаривающую с какой-то женщиной.

И пока она еще не успела его заметить, Мал снова почувствовал нечто неуловимое, что испытывал лишь рядом с этой женщиной.

С первого же взгляда становилось ясно, что Эйвери Скотт лучше всех способна выполнить ваш заказ, вот только мало кто мог разглядеть под этим безукоризненным фасадом настоящую женщину.

И чем ближе Мал пытался к ней подобраться, тем сильнее она его отталкивала.

Такая ирония. Всю свою сознательную жизнь Мал старался не подпускать женщин слишком близко к себе, но с ней это оказалось лишним. Эйвери сама выстроила вокруг себя высоченную стену, а когда он попробовал через нее перебраться, просто отвернулась и ушла.

Они встречались целый год, а дружили еще дольше, но Малу порой все равно казалось, что он ее совсем не знает. И это притом, что даже под страхом смерти он не смог бы забыть крошечную ямочку, которая появлялась у Эйвери на щеке, когда она улыбалась, а ее соблазнительные губы преследовали его в сладостно-горьких снах.

Когда они только встретились, Мал сразу оценил ее уверенность в себе и железную волю, которые помогали ей не упускать ни малейшей возможности в жизни. Он буквально преклонялся перед ее целеустремленностью, способностью добиваться успеха в любых условиях и верой в собственные силы, но именно из-за этих качеств им и пришлось расстаться. Эйвери Скотт отчаянно цеплялась за собственную независимость и бежала от всего, что могло хоть как-то угрожать ее безопасности.

А он угрожал.

Угрожали их отношения, так что она решила с ними покончить. Растоптать все то, что они успели создать, не оставив ему ничего, кроме навязчивой боли в груди.

Обычно люди считают, что принц может получить все, что пожелает.

Как же сильно они заблуждаются.

На какое-то мгновение Мал замер на месте, смакуя причудливую смесь злости и сожаления, царившую в его душе, а потом Эйвери подняла глаза и наконец-то его заметила.

Мал пристально смотрел на нее, пытаясь представить, что она думает о его столь неожиданном визите, но по ее виду ничего не мог понять. Эйвери неторопливо поднялась и спросила:

— Мал? Вот так сюрприз. Я могу тебе чем-то помочь?

Холодная вежливость настоящего профессионала. Просто не верится, что еще совсем недавно они были так близки, как только могут быть близки в этом мире два человека. Его имя явно случайно слетело с ее губ, а ведь так его называли лишь настоящие друзья. И когда-то она принадлежала к этому узкому кругу, который не волновали ни его деньги, ни положение в обществе. Она была одной из тех немногих, кто относился к нему как живому человеку, а не будущему правителю Зубрана. И пока они были вместе, Мал даже сумел ненадолго забыть о своем долге и обязанностях.

Так, ладно, все это осталось в прошлом, сейчас же ему нужно поговорить о деле.

В конце концов, он вот-вот женится на другой женщине.

— Ты не ответила на мой звонок, — сразу начал Мал, решив опустить формальности вроде приветствий и обмена любезностями.

— У меня была важная встреча. Ты считаешься отличным дипломатом, так что, думаю, в состоянии понять — я не могла бросить клиента, даже ради твоего звонка. — Эйвери говорила тем же тоном, что и с трудными клиентами.

А ведь когда-то жаркие споры были их вторым любимым развлечением.

А первым…

Мал решил, что ему не стоит сейчас додумывать эту мысль до конца, так что вместо этого повернулся к собеседнице Эйвери:

— Оставьте нас, пожалуйста.

Им нужно кое-что обсудить без свидетелей.

Не говоря ни слова, женщина послушно встала и скрылась за дверью.

— Ты ведь без этого не можешь, так? Тебе все должны подчиняться? — Эйвери смерила его ледяным взглядом.

— Просто мне нужно поговорить с тобой наедине.

— Это мой кабинет, так что ты не имеешь права тут распоряжаться. Может, тебе и нужно срочно со мной что-то обсудить, но это все равно не повод вламываться ко мне без стука и мешать моим переговорам. Я бы никогда так с тобой не поступила, и мне бы не хотелось, чтобы ты позволял себе такие вольности.

Воздух вокруг них мгновенно наэлектризовался.

— Почему ты не отвечала на мои звонки?

— Ты звонил в неудобное время.

— И часто ты так игнорируешь клиентов? Я как-то всегда считал, что в твоем деле главное — заботиться о клиентах.

— Но ты звонил не по делу.

— А ты думала не о деле, когда не снимала трубку. — Мал подошел к огромному окну во всю стену, в очередной раз напомнив себе, что он пришел, чтобы обсудить несколько важных вопросов. И пусть у него когда-то и были близкие отношения с этой женщиной, сейчас это не имеет никакого значения. — А ты отлично устроилась. Неудивительно, что твой бизнес процветает, даже когда у других дела складываются не слишком удачно.

— А что в этом особенного? Просто я хорошо разбираюсь в своей сфере и много работаю.

Все так же глядя в окно, Мал улыбнулся:

— Не прошло еще и пяти минут, как я пришел, а ты уже начинаешь напрашиваться на ссору.

— Вообще-то это ты без предупреждения ко мне вломился, так что, по-моему, это именно ты напрашиваешься на ссору.

Впервые за несколько недель Мал мог свободно говорить, не взвешивая каждое свое слово. До чего приятное ощущение…

— Я всего лишь поздравил тебя с успехом твоего дела в наше нелегкое время.

— Ты вполне мог поздравить меня по почте. Для этого вовсе не нужно было мне названивать или лететь сюда лично. Или, может, еще скажешь, что хочешь обсудить список приглашенных или цвет скатертей?

— Такие мелочи меня совершенно не интересуют, и я нанял тебя именно для того, чтобы ты с ними разобралась без моего участия.

— Хорошо, что мы хоть иногда в чем-то соглашаемся. А теперь попрошу тебя уйти и не мешать мне работать.

Чувствуя, как внутри его все буквально оживает, Мал наконец-то повернулся к Эйвери:

— Знаешь, кроме тебя, никто не осмеливается так со мной разговаривать.

— Ну так уволь меня и найми себе других организаторов грядущего торжества.

Эйвери с вызовом смотрела прямо ему в глаза. Но с чего ей самой предлагать такое? Для нее это отличная возможность выйти на новый уровень в своем деле. Мал заметил, что, несмотря на безупречный макияж, Эйвери выглядит усталой, а ее пальцы нервно теребят ручку.

Он еще ни разу не видел, чтобы она что-то вертела в руках. Она никогда не нервничала или, во всяком случае, отлично скрывала свое состояние.

Несколько секунд Мал задумчиво ее разглядывал, а потом возразил:

— Я не собираюсь тебя увольнять.

— Тогда переходи к делу. Зачем ты пришел?

— Я пришел, потому что для предстоящего торжества мне не хватает одной важной детали.

Как обычно, стоило лишь намекнуть, что ее работа не была идеальна, как Эйвери сразу же ощетинилась. Топнув изящной ножкой в элегантной туфельке, она прищурилась и быстро пробежала в уме весь список приготовлений.

— Позволь не согласиться. Я сама тщательнейшим образом все проверила и могу с уверенностью сказать, что мы ничего не забыли.

Она всегда была уверена в себе и имела на это полное право. Эйвери Скотт никогда ничего не упускала. Своей требовательностью к мелочам она сводила с ума своих работников, да и его самого, но при этом Мал просто не мог ее не уважать. Благодаря упорной работе ей удалось буквально из ничего выстроить успешную фирму. Эта женщина никогда не жила за чужой счет и ни у кого ничего не просила.

И в его жизни Эйвери стала первой женщиной, которая не хотела принимать от него никаких подарков.

На миг его охватило сожаление, но сейчас у него просто не было времени для такого глупого чувства, так что Мал быстро с собой справился и пояснил свою мысль:

— Ты не так меня поняла. Я не сомневаюсь, что твоя работа, как обычно, выполнена безупречно.

— Тогда чего тебе не хватает?

Мал немного помедлил, прежде чем ответить. Он собирался доверить ей тайну, о которой еще не знал никто, кроме него самого, и он в сотый раз задумался о том, стоило ли вообще сюда приходить.

— Чего мне не хватает? Мне не хватает самого главного, — неторопливо протянул он. — Мне не хватает невесты.