Подарочек

Салма Кальк, 2020

"Никогда не заговаривайте с неизвестными", – сказал классик. Или что-то около того. И был прав. Не заговаривайте, особенно мартовской ночью на пустыре. Потому что кто знает, куда заведёт вас этот разговор! Ирка Семёркина однажды попробовала, слышали, что из этого вышло?

14

Ирка так и сделала, и успела просочиться в амфитеатр буквально за пару минут до того, как стоявший за кафедрой Андрей сообщил о завершении лекции и поблагодарил всех присутствующих.

Студенты ломанулись наружу — кроме некоторых, очевидно, самых продвинутых, желающих побеседовать с заезжей знаменитостью. Кроме того, подходили преподаватели, некоторых из них Ирка знала, но не всех — всё же, на разных факультетах работали. Задавали вопросы, что-то хотели — нормальная ситуация.

Андрей что-то им всем отвечал и о чём-то договаривался. А потом осмотрел пустой амфитеатр, оглянулся на дверь — и заметил Ирку. Кивнул ей. И подошёл минут через пять — когда ответил всем на все вопросы.

— Привет, а ты когда успела появиться? На лекции я тебя не заметил.

— Ох, привет. Я пришла под самый занавес, на меня скинули группу студентов по форсмажору, пришлось подхватить. Что у тебя дальше?

Он усмехнулся.

— А дальше очень насыщенный день. Сейчас ещё одна встреча, уже непосредственно с местными студентами-геологами, а потом — с преподавателями, и вот это последнее переходит в фуршет на кафедре, который начнётся в пять. Хочешь со мной?

Ирка хотела. К этому времени она как раз разберётся с текучкой на своей кафедре, правда, не успеет сгонять домой, переодеться. Но она сегодня в условно-приличном виде, не в джинсах, ей утром кто как нашептал надеть серый костюм с белой водолазкой и гарнитур из моховых агатов — серьги, крупный кулон в строгой оправе и кольцо. Можно и на фуршет.

— Да. Держи в курсе, где и как, хорошо?

— Супер, — улыбнулся он. — Спишемся.

Андрей вернулся к ожидающим его людям, а Ирка побежала на кафедру. Если не случится никакого нового форсмажора, она сейчас отправит всех по парам и может быть, даже что-нибудь съест.

В помещении кафедры было традиционно людно — самое время для всех. Другое дело, что Ирка нормально относилась и к этим людям, и к этому уровню шума, то есть — всё ок.

Уже успевшая прискакать из Ж-06 Вика многословно рассказывала, как она утром встряла и какая Ирка молодец, что подхватила студентов. И как хорошо о ней студенты отзывались. Ну да, Ирка знала, что она неплохой препод, но без степени нормальной преподской ставки не получить, поэтому — как есть. Будем довольствоваться крохами с чужих столов. И даже не вполне с чужих — так-то это и её кафедра. А защититься сейчас не выйдет, главным образом потому, что для этого нужно что-то написать. А у неё… в общем, пока увы.

Преподаватели постепенно расходились по аудиториям, некоторые оставляли поручения для Ирки и её фактического заместителя Софьи Абрамовны — дамы в возрасте Иркиной мамы, воспитанной, доброжелательной и невероятно элегантной. Ну там — отдать, передать, направить студентов в аудиторию и прочее.

Софья Абрамовна ставила чайник, доставала бутерброды и что-то сладкое, и звала Ирку обедать. Обедать — неплохо, только надо добежать до буфета в корпусе В и что-нибудь там добыть.

В буфете удалось добыть пару желейных пирожных и кусок пирога с рыбой, нормально. А к обеду тем временем присоединилась Татьяна Борисовна, почтенная дама семидесяти пяти лет, прекрасный преподаватель и великолепный собеседник. Она могла с одинаковым успехом рассказывать и о славных делах давно минувших дней на кафедре, и о текущих новостях — как мировых, так и политеховских. Она читала огромное количество всего — и современную философию, и новости в сети, и художественную литературу — надо же, мол, знать, за что сейчас литературные премии дают. А потом просвещала коллег и студентов. Ирка всегда разговаривала с Татьяной Борисовной с огромным удовольствием и тихо мечтала дожить до такого де возраста в таком же здравом уме и трезвой памяти, и с таким же здравым отношением к жизни.

Татьяна Борисовна рассказывала за обедом о разнообразных подводных течениях, которые не дают легко и быстро добиться присвоения заведующему кафедрой Евгению Валериановичу звания заслуженного профессора университета.

По мнению Ирки, да и обеих её собеседниц, уж если не ему — то кому. Потому что Евгений Валерианович был знающим и харизматичным преподавателем и хорошим руководителем для кафедры. Другое дело, что возглавлял кафедру он уже почти тридцать лет, многие вещи просто шли по накатанной — делаются, и хорошо, а в последние годы ещё и здоровье начало подводить. И чтобы выжить, нужно было держать нос по ветру, ориентироваться во всех политеховских подводных течениях и иметь знакомства в верхах. Из этого всего Евгений Валерианович имел главным образом третье, за него был и ректор, и кое-кто из заместителей. Надо было собрать энное количество бумаг и прийти на энное количество заседаний учёного совета.

Ему самому это звание выразилось бы, кроме почёта и уважения, в прибавке к зарплате, а кафедре — в высвобождении некоторого количества нагрузки, потому что заслуженный профессор имел право на уменьшенное против обычного преподавателя годовое количество часов. Ирка уже представляла, какие именно часы они высвободят, и куда именно их пристроят.

Но за это предстояло побороться.

Дамы обсудили вопрос со всех возможных сторон, и собрались уже было сходить помыть посуду и отправиться кто куда, когда в кабинет явилась Марья Ивановна — дама пенсионного возраста, работающая в такой же должности, как Ирка, только на соседней кафедре — через дорогу, что называется, по другой стороне того же коридора.

— Ира, здравствуй, а где это ты сегодня была? — поинтересовалась она.

— Здравствуйте, Марья Ивановна, — кивнула Ирка. — Со студентами, на занятии. Меня кто-то искал?

— Да, искали, из кадров и из учебного отдела, — сообщила Марья Ивановна.

— А почему Софье Абрамовне не сказали?

— Так не её же искали!

— Спасибо, я сейчас к ним схожу. Как раз обед закончился, — кивнула Ирка.

Марья Ивановна была тёткой вредной, и в отличие от философов, у неё на кафедре пышным цветом цвели сплетни и наушничество — во многом благодаря ей. Там тоже преподавателей было больше, чем нагрузки, но за каждую группу грызлись только в путь.

Ирка убрала посуду в шкаф — потом помоем — и отправилась в учебный отдел.