Олег. Путь к себе

Сабина Янина, 2021

Первая книга дилогии, входящей в цикл "За горизонт". Она раскрывает мир, описанный в книге "Первый шаг", но новой историей и новыми героями.Двадцать третий век на планете Земля. Наступило время, которое каждый из нас назвал бы светлым будущим. В нём нет границ, нет власти денег, каждый свободно может реализовать себя, он толерантен и свободен от предрассудков. В этом мире живёт Олег – молодой амбициозный учёный-астрофизик. У него любимая жена, признание в науке, блестящие перспективы. Живёт вполне себе счастливо, до тех пор, пока однажды мир его не перевернётся. Нет, внешне всё останется по-прежнему: та же работа, та же любимая жена. Но как же так получилось, что она стала невыносимо чужой, что он чуть не убил человека и потерял всё, что имел? Эгоизм, несовместимость или судьба, которая приведет его туда, где он откроет другой мир, вернее себя для мира? Это книга о тебе, читатель. О том, кто ты и зачем пришёл в этот мир.

Глава 1. Утро счастливого дня

Я смотрел на себя и улыбался. Улыбался тому, каким воодушевлённым был молодой человек на сцене огромного сферического конференц-зала «Территории Открытий». По моему запросу «наблюдение из зала» голограмма развернула объёмную картинку вчерашнего заседания учёного Совета Земли. Мне необходимо было оценить своё выступление со стороны, чтобы понять впечатление, которое оно произвело и, главное, результат, какой за ним может последовать. От этого выступления зависело многое. И не просто подтверждение научной значимости результатов нескольких лет упорных исследований, но признания меня как учёного достойного высшего социального уровня, и это в тридцать два года! Я не помню, чтобы кто из моих многочисленных знакомых и друзей могли похвастаться подобным. А я смогу! Радостное тепло предвкушения пьянило, хотя крохотный червячок сомнения всё же не давал покоя, заставлял ещё и ещё раз просматривать запись, вглядываясь в каждое движение, вслушиваясь в каждое слово. Не ошибся?

Камера едва успевала за порывистыми движениями молодого человека, когда он, забыв о лазерной указке, казалось, сам стал ею, показывая зрителям слайды, мелькающие на экране, словно свои материализовавшиеся мысли. Невысокий, худой, с короткими светлыми волосами, падающими на лоб, из-под которого пытливо смотрели в зал глаза, вспыхивающие синими искрами, то ли от яркого света софитов, то ли от внутреннего порыва, с которым он говорил:

«Наши исследования касались изучения био-энергии — энергии, выделяемой живыми организмами Земли, и поиска законов её распространения в космосе.

Напомню, что приближённо охарактеризовать структуру Вселенной можно следующим образом:

доля обычного вещества (протонов, атомных ядер, электронов) в суммарной энергии (массы) Вселенной — 5%;

нейтрино — до 3%;

до 0,5% — звезды,

остальная часть — это непроявленная Вселенная, в которой 65 — 70% занимает тёмная энергия и до 25% тёмная материя.

Так вот!»

Я почувствовал, как нежные губы коснулись моего затылка, и вздрогнул.

— Я тебя напугала? Прости! — моя жена Фёка прижалась щекой к моей щеке, разглядывая голограмму. — Смотришь Совет? Я так рада за тебя! Я всегда знала, что ты у меня такой! — она уселась ко мне на колени. Её губы коснулись ямочки на моем подбородке, скользнули по шее к уху, которое она чуть-чуть прикусила.

Я засмеялся, отстранился и, обхватив ладонями её милое лицо, принялся целовать в едва заметные веснушки, рассыпанные по белоснежной коже, пахнущей горьковато-мускусной сладостью только что сорванной розы. До сознания уже едва долетали фразы:

«В ходе наблюдений мы открыли корреляцию био-энергии, которая, как предполагалось, относится по структуре к обычному веществу проявленной Вселенной, с непроявленной её частью. Нами обнаружены элементы идентичности и взаимосвязи тёмной материи космоса с энергией мыслеобразов человека и с биотоками, выделяемыми им при физических действиях; а также элементы идентичности и взаимосвязи тёмной энергией космоса с чувство-потоками живых существ. Обратите внимание, подобный эффект наблюдался при исследовании не только человека, но животных и даже растений!».

— Какой такой? — предвкушение радости утреннего секса горячей волной пробежало по телу, напрягая его.

— Такой… такой замечательный учёный…, — чуть задыхаясь, произнесла она, ловя мои губы и прижимаясь.

Мои руки скользнули под её лёгкую ночную тунику. Забыв обо всем, я гладил, чуть сжимая, её небольшие упругие груди.

«Это позволило нам сформулировать гипотезу о том, что любое живое существо при физическом проявлении (жизни) постоянно выделяет в космос различные виды энерго-потоков, которые по закону сохранения не могут быть уничтожены, если мы рассматриваем нашу Вселенную как замкнутую систему. Более того эта энергия должна быть где-то аккумулирована по закону притяжения, когда подобное притягивается подобным, и потому, как мы полагаем, аккумулируется в непроявленной части космоса. Энергия мыслеобразов и физических действий достаточно конкретизирована, имеет большую плотность, а потому в космосе коррелирует с тёмной материей. Остальные виды энергии, имеющие более тонкую, более высокую вибрацию коррелируют с тёмной энергией. Мы полагаем, что этот процесс обратим. При возникновении физико-химических (проявленных) условий для существования живых организмов на той или иной планете, тёмная материя и тёмная энергия космоса не только одушевляют физически проявленную материю космоса, наделения её био-энергией, но и задают вектор развития (возможного проявления), который соответствует создавшимся условиям».

Девушка застонала, когда моя ладонь легла между её ног, пальцы раздвинули губки, покрытые мягкими кудрявыми волосками, и проникли в нектар жаркого женского лона, лаская. Она изогнулась, голова её запрокинулась, отчего золотисто-рыжие вьющиеся волосы мягко рассыпались почти до пола. Я почувствовал, как напряглись её бедра, и втянулся живот. Ухо обдал жаркий шёпот:

— Ах, миленький, пойдём в спальню…

Я молча продолжал ласкать её. Губами поймал сосок и поиграл с ним языком, и когда лёгкая дрожь пробежала по её телу, на мгновенье оторвался от неё, спросил, чуть охрипшим голосом:

— В спальню? А Клео там?

— Нет, она… пошла го…товить завтрак, — прерывающимся от желания голосом, прошептала она.

— Это хорошо…, — мои пальцы скользнули дальше, чувствуя, как их ритмично сжимает влажно-податливая плоть.

Она застонала сильнее, и я, не выдержав напряжения, подхватил на руки зовущее тело, и понёс в спальню.

Вслед нёсся торжествующий голос с позабытой голограммы:

«Мы стоим на пороге грандиозных открытий! Возможно, жизнь, которую мы так упорно ищем на других планетах, разлита по всему космосу в непроявленном виде, ожидая только возникновения нужных условий для проявления. Мы в начале исследований, но представьте, какой переворот в науке будет сделан, если будет доказана эта гипотеза! Решить вопрос о том, есть ли жизнь на той или иной планете, и на каком этапе развития она находится, можно будет, не организовывая многолетние космические экспедиции, а изучая спектральный анализ тёмной материи и тёмной энергии вокруг неё! Кроме того, непроявленный космос — это своего рода база данных прошлых, существующих и будущих, ждущих проявления, миров. Космос безграничен для человеческого понимания, и то, что для нас будущее для кого-то или чего-то уже прошлое, аккумулированное в непроявленной его части. Научившись управлять тёмной энергией и тёмной материей, человечество может получить доступ к её идентификации (проявлению)! А это прямой путь к путешествиям во времени не только на нашей планете, но и во Вселенной! Мы сможем „мёртвые“ планеты, имеющие подходящие на то условия, наделять жизнью! И именно теми видами жизни, которые оптимальны для нас. Да сколько ещё безграничных возможностей откроется перед человечеством, которое изучит энергию непроявленного космоса и научится использовать законы её функционирования!»…

Дверь в спальню захлопнулась.

***

Что может больше всего порадовать после хорошего утреннего секса? Конечно, только сытный завтрак! А что может больше всего досадить? Конечно, же, недовольная физиономия Клео. А уж интерьер, который она выбирает, тут вообще нет слов.

Вот и сейчас, перенастроила нашу столовую в какую-то тёмную коричнево-серую первобытную пещеру, и что-то колдует около очага, прямо на открытом огне, похоже, печёт что-то, по запаху омлет с ветчиной. Я недоуменно посмотрел на Фёку. Та, улыбаясь, пожала плечами:

— А что, миленько!

И потащила меня к огромному камню, лежащему в центре столовой, с четырёх сторон которого стояли низкие тоже каменные скамьи. Я уселся. Не могу сказать, что было неудобно: камень гладкий и тёплый, видимо с подогревом, но общий вид столовой был в таком контрасте с моим праздничным настроением, что я чувствовал себя не в своей тарелке. А Фёка замурлыкала:

— Ну что ты! Пусть так немножко побудет, даже забавно, а потом перепрограммируем.

Клео — наша официальная сожительница: несмотря на то, что я её терпеть не могу, жена от неё без ума, это она настояла, чтоб женщину зарегистрировали в нашу семью. Я было возмутился, но особо не препятствовал, любя Фёку: Клео — отличная массажистка, и её порекомендовал жене врач, когда после неудачного похода в горы, она, альпинист-спасатель, упала со скалы и повредила позвоночник.

Да, у моей нежной Фёки совершенно мужская профессия. После окончания Университета катастроф она выбрала специализацию альпиниста, который ищет и спасает любителей, которых за каким-то несёт дикарями (это в наше время!) в горы, где они умудряются найти именно то место, куда обязательно должна свалиться лавина.

Я понимаю жену. Думаю, её странный выбор профессии — последствие детской душевной травмы после потери родителей, альпинистов-спортсменов, которые погибли в горах, когда Фёке едва исполнилось пять лет.

Но понимать одно, а принимать совершенно другое. Но разве её остановишь? Маленькая, с виду хрупкая, но такая сильная и упрямая! И вот результат. Но, как говорится, нет худа, без добра. Я был очень рад, что теперь Фёка оставила своё увлечение альпинизмом и ограничилась только нашими туристическими вылазками в горы. Мои переживания о том, что её ждёт судьба родителей, поутихли.

Конечно, позвоночник успешно восстановили, но травма, несмотря на все современные технологии, изредка давала о себе знать до сих пор, хотя прошло уже почти два года. Вот тогда-то нам и посоветовали эту массажистку.

Клео — крупная женщина с сильными руками и ногами, но медлительна, должно быть из-за своих больших размеров, и неуклюжа. Мне она напоминает ходячий кусок скалы. Особенно рядом с моей женой, которая кажется ещё более хрупкой и нежной от такого соседства. Может потому Клео и смотрит на жену с таким подобострастным обожанием и нежностью. Наверное, даже мать так не смотрит на своих детей, которых, кстати, у неё нет. А может и некстати… «Лучше бы вышла замуж и занималась своими детьми», — такая мысль всё чаще приходила мне в голову, когда я смотрел на её неуклюжую улыбку, с которой она неотрывно следила за моей женой.

Мне массажистка не нравилась. Внешность у неё была отталкивающая: нескладную крупную фигуру украшала маленькая голова с ёжиком чёрных жёстких волос, делающим ещё более квадратным её лицо с густыми такими же чёрными жёсткими, сросшимися на переносице, бровями. Из-под них она неприязненно посматривала на меня маленькими глазками с набрякшими над ними вечно воспалёнными веками. Обычно лицо её мало что выражало, была какая-то неподвижная угрюмость в массивном, словно вытесанным топором, подбородке, широком чуть приплюснутом носе и крупном толстогубом рте. И что жена в ней находила? Я был категорически против, когда однажды она мне заявила, что хочет чтобы массажистка стала нашей сожительницей. Возмущению моему не было предела: такую образину и в сожительницы?! Я даже заподозрил, что Фёка разлюбила меня, и хочет отбить всякое желание на интимную жизнь. Нельзя же в самом деле представить себе сожительницей такое!

Мы тогда здорово поругались, я выгнал Клео вон, и пару дней мы с Фёкой дулись друг на друга. Нет, я не ханжа и совсем не против свободных отношений. Свобода — главная ценность в нашем мире. Я, как нормальный молодой мужчина, был очень даже за! Но зачем же такое… Потом, мы, конечно, помирились. А через неделю Фёке стало хуже, и понадобился массажист. И что я мог поделать? Массажисткой Клео, и правда, была непревзойдённой, а Фёке нужно было лечение. Единственное на чём я настоял было то, чтобы я не видел их ласк, достаточно мне было слышать, какие порой стоны вызывал «массаж» Клео у моей жены, да утробные сладострастные вздохи самой массажистки. В принципе все было нормально, как говорится, каждый развлекается, как может. А Фёка до совершеннолетия воспитывалась в многодетной детской семье. Видимо, там и нахваталась этих современных взглядов на жизнь. Всё-таки детская семья не родная, и там не столь любят детей, сколько стараются воспитать из них законопослушных толерантных членов общества. Вообще, если считать Клео массажисткой жены и помощницей по хозяйству, и на остальное закрыть глаза. Хотя… будь Клео посимпатичнее, я был бы не против поразвлечься втроём, а так увольте, наших отношений с женой мне вполне хватает. И всё бы ничего, если бы не патологическая ревность Клео. Это удивительно, как она меня ненавидит, даже цвет глаз менялся с тёмно-медового, когда она смотрела на жену, до чёрного, когда её взгляд останавливался на мне. Может быть это оттого, что у неё моя Фёка — первая любовь, как говорит жена? И это в тридцать пять лет! Стоит, наверное, пожалеть бедняжку. Ладно, пусть себе.

От мыслей меня отвлёк резкий звук: Фёка вскочила из-за стола и кинулась вон из столовой, прикрывая рот рукой. Я удивлённо проводил её взглядом и глянул на Клео. Та покосилась на меня и уткнулась в тарелку, ела омлет, как ни в чем не бывало.

— Клео, в чем дело? Что с Фёкой?

— А мне почём знать? — буркнула она.

Фёка вернулась быстро. Села за стол и как-то виновато взглянула на Клео, та даже не взглянула на свою любимицу.

— Что с тобой? Ты не заболела?

— Нет, миленький, не беспокойся, все хорошо. Так, съела что-то, наверное.

— Да что такого ты могла съесть? А может…, — я с надеждой выпрямился. — И давно у тебя?

— Нет, — она взглянула на меня и покраснела, — ну да, похоже, я беременна.

Клео поджала толстые губы, тяжело поднялась из-за стола и стала собирать посуду.

— Как, — прошептал я, потянулся к Фёке и взял её за руку, — в самом деле?

— Кажется, да, — ответила она, посматривая на Клео, которая гремела посудой.

Кровь прилила к моему лицу, я радостно воскликнул:

— Фёка! Родная! Наконец-то! И как все здорово складывается. Сегодня у нас аттестация. После моего доклада, я почти уверен, что присвоят последнюю ступень шестого уровня, а это очень даже неплохая прибавка! Я сегодня же установлю возможный максимум отчислений для моей беременной жёнушки! Ты ни в чем не будешь себе отказывать.

— Дай же мне поесть, — засмеялась Фёка, отнимая руку.

Я отпустил её. Она снова посмотрела на Клео, которая мыла посуду, но, поймав мой взгляд, уткнулась в тарелку. Я уже заметил, что когда Клео чем-то очень расстроена, то забывает о принте: куда легче, практичнее, да и гигиеничнее аннигилировать грязную посуду и из полученного материала создать всё что угодно, любого цвета, формы и даже размера, варьируя на толщине. Достаточно нажать пару кнопок на принте. Нет! Она принимается мыть посуду сама. Будет полоскаться в грязной воде, и ещё, чего доброго, в следующий раз её же выставит на стол. Неряха! А может она так себя успокаивает? «Странно, что это так её расстроило, уж не беременность ли Фёки? Ей-то что?», — неприятная мысль испортила настроение.

— Клео, нам нужно поговорить с Олегом наедине. Не могла бы ты…, — Фёка просительно смотрела на каменную спину массажистки. Та недовольно повела плечом, на мгновенье сунула руки под сушилку и вышла.

Я, улыбаясь, смотрел на жену.

Она водила вилкой по тарелке и молчала, словно не решаясь заговорить, наконец, вздохнула и тихо сказала:

— Ты знаешь, я тут подумала, может нам пока рано заводить ребёнка? Мы ещё так молоды! Тебе сейчас присвоят высший статус и, скорее всего, дадут отпуск, — она с надеждой взглянула на меня. — Давай поедем куда-нибудь отдохнём? Миленький, ты давно не отдыхал, смотри, как похудел! Так и заболеть недолго.

Я засмеялся, встал и, подойдя к ней, обнял за плечи и поцеловал в голову:

— Заботливица моя! Да без проблем, если хочешь, то поедем! Выбирай куда. Но чем помешает путешествию беременность? Я думаю, ты просто пока ещё не обращалась к врачу, он быстро снимет все негативные последствия беременности.

— Да, но, — Фёка зябко повела плечами, отодвигаясь от меня, и потянулась к кофейнику. — Кофе будешь?

— Никаких «но»! — я сел за стол. — Налей, пожалуй.

— Странный ты какой-то, — она разливала кофе по чашкам, недовольно надув губки. — Ну, кто хочет детей так рано! Мне всего двадцать восемь, а забеременеть я могу хоть в шестьдесят. Куда торопиться? Никто раньше сорока детей и не заводит.

Я оторопел:

— Да, ну, конечно… Я бы так и ничего. Но не делать же аборт! Это же наш с тобой ребёнок. Ты с ума сошла?!

— Да это ещё совсем и не ребёнок, срок маленький, — она с надеждой снизу вверх заглядывала мне в глаза.

— Фёка, — я вытаращил на неё глаза, — ты что, не хочешь ребёнка?

Она помолчала, виновато глядя на меня, и едва слышно сказала:

— Ну, почему же… Хочу. Я же знаю, как это важно для тебя.

— Для меня?!

— И для меня тоже, — спохватилась она. — Давай завтракать, а то ты опоздаешь.

— Ну, так вот, выбрось из головы дурные мысли. Ты будешь отличной мамой.

Она молчала, только в обычно прозрачных светло-зелёных глазах её вдруг мелькнула тень, чуть раскосые глаза потемнели и смотрели отчуждённо. Это было так непривычно, что я растерялся и не знал, что и сказать.

Окончание завтрака прошло в молчании.

У порога она привычно поцеловала меня:

— Миленький, не переживай, я люблю тебя! Всё будет хорошо!

Я наклонился поцеловать её и заглянул в глаза: они по-прежнему сияли спокойным прозрачным изумрудным светом.

— Я тоже тебя люблю.

Однако праздничное настроение улетучилось, хотя сегодня и был именно тот день, когда свершались мои мечты.