НАЧНЁМ С ПОНЕДЕЛЬНИКА

СВЕТЛАНА СЕРВИЛИНА

Журналист Юлия Симонова устраивается на работу в небольшую телекомпанию, где знакомится с обаятельным и остроумным главным режиссером. На следующий день его находят убитым. Майор милиции Андрей Осипов предлагает Юлии помочь в расследовании преступления, и девушка с энтузиазмом берётся за дело. Коллектив на телестудии небольшой, поэтому подозреваются ВСЕ.Издание второе, переработанное и дополненное.

Среда

12.12.01

Помня об обещании помогать следствию, на следующий день Юля пришла на работу за час до съемки, чтобы осмотреть место убийства. Вдруг удастся выяснить что-нибудь интересное. Пройдя мимо павильона, она свернула направо. Это произошло здесь. Темный тупик коридора. Слева — дверь на склад, справа — тоже дверь. Интересно: куда? И тут произошло это замечательное «вдруг». Что-то зашуршало за неизвестной дверью, в замочной скважине повернулся ключ, она открылась и в проеме появилась Настя. Девушки смотрели друг на друга с искренним удивлением. Молчание прервала Юля.

— А ты откуда? — растерянно спросила она.

— Из дома, — придя в себя, произнесла Настя, — подожди, я закрою дверь и тебе все объясню! Понимаешь, я живу в этом же доме, что и студия. Раньше я была главным редактором и, чтобы приходить на работу незамеченной, особенно, когда опаздываю, я сделала себе дубликат ключа от этой двери. Ей давно никто не пользуется, а выходит она на лестницу, спускаешься и попадаешь сразу во двор, а в двух шагах — мой подъезд. Юля, я тебя очень прошу, не говори никому про ключ, а то у меня будут неприятности.

Весь этот текст Анастасия проговорила с такой скоростью, что ее новая сотрудница просто была шокирована таким объемом информации, выданным за минуту.

— Постой-постой! Ты хочешь сказать, что эта дверь ведет во двор? И, следовательно, можно зайти на студию, минуя охрану?

— Ну, да! Восемь лет назад, когда открылось наше телевидение, не было охраны и того солидного парадного входа с улицы. Все заходили здесь, со двора.

«Вот это номер!» — подумала Юля и перевела дыхание.

— У меня еще есть время до съемки, дай мне ключ, я осмотрю лестницу. Но ты тоже никому не говори!

— Да, конечно, — отцепив от связки два ключа, Настя пояснила, — этот — от верхней двери, этот — от нижней.

Юля открыла дверь и сделала шаг. На лестнице было темно, и она вернулась. Пришло время познакомиться с инженером Валерой, который был на эфире в день убийства. Журналистка уверенно зашла в комнату инженерно-технической службы. За столом, заваленным инструментами, сидел молодой худощавый мужчина и что-то сосредоточенно крутил маленькой отверткой. Юля вспомнила, что именно он сказал в курилке, как обнаружил тело Артура.

— Извините, а у вас нет фонарика?

Инженер поднял голову, внимательно посмотрел на гостью и задумчиво переспросил:

— Что?

— Говорю, фонарик есть? У меня ручка упала под стол, — соврала на ходу Симонова.

— Ааа… фонарик? Сейчас, — он встал и полез в ящик.

— А почему вы не спрашиваете, кто я?

— Зачем спрашивать, — усмехнулся парень, — и так понятно, новенькая внештатная корреспондентка. У нас каждый месяц приходят девушки вроде вас. Покрутятся месяц-два, самое большее полгода и исчезают.

— Почему же исчезают?

— Работают гораздо больше штатных сотрудников, а получают значительно меньше оных. Все просто, — резонно ответил он.

— Когда они приходят сюда устраиваться на работу, они же знают, на что идут?

— Конечно, знают, но, — инженер опять усмехнулся, — надеются, наверное, что за высокие показатели в работе их возьмут в штат.

— Что, не берут?

— Не берут, — он посмотрел опять на Юлю, как будто что-то в уме прикидывая, и протянул фонарик, — по штатному расписанию на студии нет вакансий. И что бы там Карина вам не обещала…

— Понятно, и спасибо! Меня зовут Юлия, так, на всякий случай, вдруг здесь задержусь, — улыбнулась она без тени иронии.

— Задерживайтесь. Нам хорошие люди нужны, — он тоже улыбнулся и сел на место, — а я — Валерий!

«Приятный парень. Ну, как же нас, женщин, легко обаять! Сказал человек комплимент, и я растаяла, — рассуждала журналистка, возвращаясь к заветной двери, — он же не назвал меня красивой или умной, а просто хорошим человеком. А как приятно. Жалко, если он окажется убийцей…» Осторожно спускаясь по лестнице, она светила фонариком по сторонам, но, дойдя до самой нижней ступеньки, ничего подозрительного не нашла. Открыв дверь, девушка оказалась во дворе. Слева — жилой подъезд, справа — открытая дверь подсобки кафе, судя по исходящим оттуда запахам. «А это уже кое-что! Артур и официантка Лена… Вот она, дверь, которой возможно пользовались влюбленные. Артур давно работал на студии, и, следовательно, знал об этом выходе. Так, пора на съемку, а потом позвоню Осипову».

Раздевшись в гардеробной городской администрации, Юля достала из сумки микрофон и огляделась. Костина нигде не было. Журналистка растерялась. А куда идти? Покрутив головой, Юля увидела мужчину с видеокамерой и смело подошла к нему.

— Простите, а где конференц-зал?

— А вы с какого канала? — вопросом на вопрос ответил оператор.

— Я — с «Телекома», тут заседание по жилищно-коммунальному вопросу…

— Пойдемте со мной, мы все туда, — он доброжелательно улыбнулся.

Вторая съемка, и второй оператор. Антон — прямая противоположность Виктору. Насколько легко было работать вчера, и никакого понимания сегодня. Возможно, снимает он и хорошо, но долго выстраивает кадр, примеряется, не спеша устанавливает штатив, а спонтанный спор, который разгорелся между представителем ЖКХ и строительной компанией, Антон вообще, не успел снять. А ведь на этом можно было бы построить сюжет, который получился бы не кисельно-тягучим, а динамичным, с моментами неожиданной импровизации. В зале заседаний работали еще три оператора, которые оказались более расторопными. Как только начался горячий диспут, ребята, словно бойцы действующей армии, быстро вскинули камеры на плечо и поменяли дислокацию. Но подойти и попросить видеоматериал у незнакомых коллег журналистка постеснялась. Когда сели в машину, Юля отвернулась к окну и всю обратную дорогу молчала. Оператор тоже в разговор не вступал, устроился рядом с водителем и упрямо крутил колесико автомобильного приемника, по-видимому, искал любимую мелодию. Выходя из «Газели», он подал журналистке тяжелый кофр, показывая всем своим видом, что она должна ему помочь принести это на студию.

— У меня и так камера с тяжелым штативом, — коротко пояснил Антон.

Юля не стала ему противоречить и сообщать, что на каблуках по обледеневшим ступенькам трудно подниматься на второй этаж с занятыми руками. Она молча повесила операторскую сумку на плечо, но в этот момент чья-то сильная рука её перехватила. Корреспондентка оглянулась и увидела подбежавшего водителя, который понимающе усмехнулся и, забрав кофр, подал Юле руку.

— Скользко, будь осторожна!

— Спасибо, Гриша, — приняв помощь, Юля поспешила на студию.

Она снимала с себя дубленку, когда услышала за спиной повелительный голос главного редактора.

— Симонова, твой сюжет пойдет завтра, учти! Из-за похорон будет мало съемок, и все имеющиеся распределим на два дня.

— Значит, Артура хоронят завтра?

— Да, и наш коллектив, естественно, поедет на кладбище, а ты останешься здесь, в составе дежурной группы.

«Значит, я — не ваш коллектив. Понятно. Ну, что же, Карина Давидовна, вы — не просто неделикатный, вы — чертовски невоспитанный человек. Как скажете, останусь на студии», — с обидой подумала Юлия и решительно направилась к телефону. Андрей сразу взял трубку, как будто ждал звонка.

— Есть новости, — после приветствия заговорщицки шепнула она, — я уже свободна. Мы можем встретиться?

— Через двадцать минут буду в «нашем» кафе, — тоже почему-то шепотом ответил майор.

«Конкретно и без лишних слов. Как приятно иметь дело с профессионалом», — подумала она и села за свой рабочий стол «накидать» сюжет «по-свежему», как учила ее бывшая начальница на телевидении в Советске.

— Извините, это вы сейчас снимали в городской администрации сюжет о проблемах ЖКХ? Юля подняла голову и увидела спортивную корреспондентку, стоящую прямо у её стола.

— В администрации? Я, — растерянно произнесла она.

— Мне сейчас Антон сказал, что не успел снять какую-то дискуссию. А вам для сюжета это надо?

— Да, — коротко ответила Симонова, не понимая, к чему клонит девушка.

— Тогда я вам привезу кассету с записью этого совещания. У меня в пресс-службе подруга, а их оператор снимает все заседаловки от начала до конца.

— Простите, как вас зовут?

— Тимофеева Светлана, — скромно ответила корреспондентка, — у меня сейчас выезд на съемку, когда вернусь на студию, принесу вам исходник.

— А я — Юля! Спасибо, Света, — крикнула она вслед уходящей коллеге.

Та в ответ помахала рукой, натягивая на ходу свою несуразную куртку и заправляя хвост из мелированных волос в капюшон. Обрадованная этим неожиданным предложением, журналистка продолжила свой творческий процесс, и спустя несколько минут текст был готов. Она накинула дубленку, взяла мобильник и повернулась на звук шагов. С микрофоном и объемным кофром в редакторскую вошла Настя. Юля подошла к сотруднице и, достав из кармана ключи, вернула ей.

— Спасибо! Женщина улыбнулась.

— Что-нибудь нашла?

— Нет, все стерильно, как в аптеке, — поджав губы, грустно ответила «сыщица», — а кто знает из коллектива про эту дверь? Настя аккуратно положила микрофон на свой стол и, раздеваясь, ответила:

— Те, кто работал с основания студии, — она повесила полушубок на спинку стула, — я, Наташка Лосова, Валерка Шкуро и Артур… Теперь уже трое.

— И так, карты на стол, — серьезно начала Юлия, когда Осипов сделал заказ, и они остались наедине, — Артура мог убить и свой, и чужой. О запасном входе ты, конечно, знаешь. Неужели «сыскари» ничего не нашли на лестнице?

— Юль, ты же не входишь в мою рабочую группу, так что обижаться на то, что я тебе не все рассказываю, не стоит. Мы работаем над несколькими версиями. Мои ребята прощупывают контакты убитого вне работы, а тебя я попросил присмотреться к сотрудникам Гордина, — строго, но немного виновато произнес майор, и, улыбнувшись, мягко добавил, — докладывай, что нарыла, а потом и я с тобой поделюсь кое-какой информацией. Девушка подробно изложила свои наблюдения и описала характеры сотрудников студии, с которыми успела познакомиться.

— Меня, честно говоря, насторожили слова Антона Костина. Он сказал, что у него есть алиби, — и, подумав, добавила, — как будто его уже подозревают, и он заранее оправдывается. И уж если на то пошло, быть в гостях у матери — ненадежное алиби, правда? Родители всегда прикроют.

Андрей поднял удивленно брови.

— Вот как? Интересно… Мне он то же самое сказал…

— Да. И еще надо узнать, почему инженер не поехал со всеми в «Газели» после эфира? Это же странно, ездил все время человек, а именно в этот вечер взял и — не поехал.

— Да, это, действительно, странно, — согласился майор.

— И еще женщина такая вульгарная, зовут Наталья…

— Наталья Лосова, — уточнил Осипов, — хорошая журналистка. Что она?

— Она очень грубая, — обиженно прокомментировала Юля. Андрей рассмеялся и с симпатией посмотрел на собеседницу.

— Значит, она у нас будет первой подозреваемой!

— Ты надо мной смеешься, — девушка по-детски надула губы, — а зря. Эта Наталья — циничная дамочка! А преступления, между прочим, совершают как раз такие люди. И о двери, ведущей во двор, она знает.

— Я не смеюсь, — собеседник, тем не менее, улыбнулся и похвалил помощницу, — ты очень хорошо описала мне сотрудников телестудии. Спасибо тебе большое! А вот почему Анастасия Прокопенко не сообщила мне на допросе, что у нее есть ключи от другого входа?

— Ну, она же мне объяснила почему, — Юля попыталась защитить свою соседку по столу в редакторской, — и это — не главное.

— А что же — главное? — с иронией спросил Осипов. — А главное, как мне сказал Руслан, что шума во время эфира не было, и ведущая Оксана Демина нервничала во время трансляции и выходила якобы за водой!

— С Оксаной я беседовал, она что-то знает, но скрывает. А на лестнице, что ведет во двор, мы нашли вот это, — и Андрей, как волшебник, достал из кармана прозрачный маленький пакетик, в котором лежала жемчужная бусинка.

— Интересно, — медленно проговорила Юлия, рассматривая содержимое пакетика, — жалко, что я раньше здесь не работала и, естественно, не видела любительниц жемчуга. Хотя…

— Что?

— Будем рассуждать логически. Например, я люблю жемчуг. Майор кивнул, пока еще ничего не понимая.

— Значит, у меня не только бусы из жемчуга! Любая женщина покупает украшения в паре: кольцо и серьги, бусы и браслет… Надо искать того, кто носит какое-нибудь украшение с… В это время принесли заказ. Уже знакомая официантка Лена протянула руку, чтобы поставить салат, но журналистка схватила ее за кисть.

— Андрей, смотри! Девушка от неожиданности вскрикнула и выдернула руку, но Осипов увидел кольцо с жемчугом на пальце. Достав вторично пакетик с бусинкой, он спокойно спросил:

— Не вы потеряли на лестнице? Лена, как завороженная, смотрела на жемчужину, потом опустила глаза.

— Я ничего не теряла, — пробормотала она, — и побежала в подсобку. Через минуту подошла рыжеволосая Люся.

— Товарищ майор, не трогайте Ленку, ей и так плохо! Я вам все расскажу! Она присела рядом.

— В тот вечер Артур заглянул к нам в кафе и сказал Лене, что хочет с ней поговорить. А у нас, как назло, клиентов полно в зале. Она попросила меня подменить ее и побежала наверх.

— А у нее что, ключ есть от двери? — не выдержала Юля.

— Ну да, конечно! Ей Артур дал месяца два назад. Понимаете, у Лены мама второй год лежит больная… Рак у нее… Вот Ленка и перевелась на заочное. Она, между прочим, в университете учится, — гордо уточнила Люся, — а в кафе устроилась, чтоб в первой половине дня дома быть, а потом младшая сестра со школы приходит, остается с мамой, а Лена сюда бежит, чтобы деньги зарабатывать. Одна она в семье кормилица. Юля с Андреем переглянулись.

— Вот оно что, — задумчиво проговорил Осипов, — а дальше, может, сама Лена расскажет? Людмила, позовите ее. Долго ждать не пришлось, блондинка вновь подошла к столику, глаза ее опять были красные.

— Вы извините, последнее время все время плачу, — растерянно начала она, — с чего начать?

— С самого начала, — ответил Андрей и жестом пригласил её сесть.

— Устроилась я сюда в июне, полгода назад и сразу же познакомилась с Артуром. Сначала просто шутили, а однажды он стал напрашиваться в гости, — Лена улыбнулась сквозь слезы, но тут же опять стала серьезной, — но ко мне нельзя, понимаете, мама…

— Нам Люся сказала. Что дальше? — Ну, я Артуру объяснила ситуацию. И он все понял, стал помогать очень деликатно, знаете… Лекарство, фрукты, — она опять всхлипнула.

— Расскажите, что произошло в тот вечер? — Осипов участливо посмотрел на девушку.

— Артур сказал, что надо серьёзно поговорить, поэтому я поднялась наверх — на студию. Он встретил меня на ступеньках и позвал к себе в кабинет, но я не могла. В кафе клиентов много было, а он сказал, что у него важный разговор…

— Лена, а вы не знаете, сколько было времени? — не удержалась Юля.

— Сколько времени? — она задумалась, глянула на часики, — Полвосьмого.

— Вы уверены? — Андрей не мог скрыть удивления от такой точности.

— Да, потому что из павильона кто-то начал выходить, и Артур подтолкнул меня за дверь, чтоб никто не узнал про наш потайной ход. Он шепнул: «Новости кончились…»

— Так вы не видели, кто вышел из павильона?

— Не видела, но слышала. Это была Оксана, ведущая. Она подошла к самой двери и стала заигрывать с Артуром. Говорит: «Ты за мной приехал? Я скоро освобожусь!» Артур ей ответил, что их отношения в прошлом, и у него есть любимая женщина, — девушка вздохнула, и на глазах опять выступили слезы, — Оксана начала смеяться как-то зло и говорить гадости про меня, ну, что он опустился ниже плинтуса, связался с официанткой.

Юля взяла чистую салфетку и подала ей. Лена благодарно кивнула и аккуратно вытерла слезы.

— «Ты, наверное, свою самооценку поднимаешь, когда она тебе в рот заглядывает», — говорит Оксана. А еще она сказала, что со мной можно обсуждать только меню и цены на салаты… Вы не представляете, как мне стало обидно! И я побежала вниз. А дверь-то закрыта, поэтому на лестнице темно, я оступилась и упала. Наверное, когда падала, чтоб сохранить равновесие, рукой махнула и задела за бусы, они порвались и рассыпались…

— Однако на лестнице я нашел только одну жемчужину, — удивился Андрей.

— А я прибежала в кафе, рассказала все Люсе. Она меня успокоила, еще посмеялась, что отомстим Оксане, говорит: «Подсыплем в следующий раз этой козе слабительного, будет знать!»

— А бусы? — напомнила Юля.

— Уже где-то в начале двенадцатого, когда в кафе осталось мало посетителей, Люся сказала, чтобы я пошла и жемчуг собрала. И фонарик мне дала.

— И?

— Я поднялась наверх и увидела маленькую щелочку света. Значит, дверь на студию не заперта. Думаю, может, Артур все еще меня ждет? Я тихо приоткрыла её и тут же увидела Артура. Он лежал на полу в коридоре. Я к нему кинулась, вижу что-то темное на груди. Кровь! Пощупала пульс — нет… Я так испугалась! Побежала вниз, сказала Люсе, а она мне: «Быстро иди, собирай бусы, Артуру уже не поможешь, а ты будешь первой подозреваемой. Я потом по ступенькам лазала, собирала и плакала. Но, кажется, я весь жемчуг нашла.

— Значит, не весь, — кивнула журналистка на пакетик с уликой. Тут подошла Люся и напомнила подруге:

— Лен, ты про бумажку расскажи, раз уж они теперь все знают.

— А, да! Я когда у Артура стала щупать пульс, увидела в его руке зажатый лист. Я взяла посмотреть, что там. Может, письмо мне…

— Где этот лист? Лена залезла в карман и вытащила белый стандартный лист бумаги — машинописный пресс-релиз заседания местной Государственной Думы. Юля ахнула.

— Его же Настя искала!

Осипов отхлебнул кофе и спокойно проговорил:

— Кажется, этот разговор не для кафе. Вот что, — сделав паузу, майор сосредоточенно посмотрел на Лену, — завтра вам придется зайти к следователю, — он подал ей визитку, — вот по этому адресу и написать все, что вы только что нам рассказали. У вас завтра выходной?

— Так завтра же похороны, — напомнила Люся.

— Значит, давайте пораньше, — он задумался, — часов в девять сможете?

— Хорошо, — нервно теребя визитку, тихо ответила Лена. Осипов вздохнул облегченно.

— Ну, тогда у меня все. За обед спасибо, девушки, — он расплатился с официанткой и, повернувшись к Юле, твердо сказал, — а мы сейчас поедем.

— Куда? — удивилась журналистка.

— Ко мне на работу, в управление. Будем сотрудничать не понарошку.

Кабинет у майора оказался просторный и в то же время уютный. Как в любом современном офисе, здесь были комнатные растения на подоконниках, большие настенные часы и стенды с информацией. На трех письменных столах был идеальный порядок: ни разбросанных бумаг, ни бокалов с остатками кофе.

— Вот тебе рабочее место, — он кивнул на стол у окна, — здесь сидит мой напарник Вениамин Колесников. Но сейчас он на больничном, так что располагайся. Юля молча сняла дубленку и уселась на предложенный стул.

— А лейтенант Кравцов, которого ты видела на студии, отрабатывает свою версию, — Андрей устроился рядом с журналисткой и положил на стол фото убитого Гордина, — понимаешь, слова «ваших» сотрудников и выводы «наших» не совпадают.

— В чем? — напряженно спросила Юля. — Во времени совершения убийства. В комнате воцарилось молчание.

— Итак, — продолжил Андрей, — давай восстановим последовательность действий в тот вечер режиссера. Он вернулся на работу в семь, причем прошел мимо охранника, хотя мог воспользоваться задней дверью. Почему? Ведь перед этим он заходил в кафе к своей подруге, и было бы быстрее подняться через чёрный ход.

— Получается, он хотел, чтобы его увидел охранник, так?

— Так. Он открыл свой кабинет и кого-то ждал. Потом пошел к той злополучной двери встретить Лену.

— Артур собирался ей сказать что-то важное.

— Именно. Но девушка торопилась, в семь тридцать появляется Оксана, а Лена убегает.

— Но Оксана возвращается в павильон, и это могут подтвердить три свидетеля! Нет, пожалуй, больше. Все телезрители, которые смотрели эфир. А Артур мог бы спуститься в кафе и поговорить с Леной, но он этого не сделал.

— Потому что, кого-то ждал. Инженер Валерий Шкуро на допросе мне сказал, что около девяти, он слышал голоса в коридоре, но подумал, что вышли ребята из павильона покурить. Однако, Руслан Агафонов, Виктор Николаев и Игорь Воронцов в один голос говорят, что выходили курить после девяти, то есть, в то время, когда пошла запись получасовой передачи «Интервью на тему» и это же подтверждает охранник, который болтал с ними в курилке.

— Значит, разговаривал кто-то другой. Не Артур же сам с собой? И этот кто-то прошел через черный ход.

— И это, скорее всего, был мужчина, Валерий не слышал женского голоса.

— Кстати, когда ребята находились в курилке, где был Гордин? Никто его не видел. И еще, — Юля прищурила глаза, — я с Оксаной еще не знакома. А интересно, она курит?

— Не знаю, но она говорит, что пока ребята курили, она пила кофе в редакторской и разговаривала по телефону со своим другом. — Думаю, надо насесть на нее, она должна что-то знать. И вот еще что, — Юля сосредоточенно посмотрела на собеседника, — ты сказал, что показания «наших» и заключения «ваших» не совпадают. Поясни почему?

— А… тоже задачка. Медэкспертиза установила, что смерть наступила в промежуток с восьми тридцати до десяти вечера. Но около девяти Гордин, по показаниям вашего инженера, с кем-то разговаривал, а после эфира в десять часов Шкуро ходил на склад. Трупа там не было.

— Андрей, а могли его убить в одном месте, а потом перенести тело?

— Получается, что убийство не спонтанное, в порыве ревности, например, или делового спора, а тщательно подготовленное.

— Но ведь Лена прибегала в начале двенадцатого и видела убитого. То есть, он уже был у двери!

— Именно! Это и подтверждает мою теорию о спланированном преступлении. Артур был убит в интервале с половины девятого до половины одиннадцатого, а положили его тело у двери видимо позже. Если верить официантке. — Перетащить тело крепкого мужчины, дело — непростое. И, скорее всего, вряд ли женщина смогла бы это сделать. Как думаешь?

— Ну, в принципе, волоком по ровному кафельному полу не сложно, но, скорее всего, ты права.

— А пилка?

— Какая пилка?

— Ой, это я так называю орудие убийства.

— Почему же «пилка»?

— Ты же сам сказал, что Артур был зарезан чем-то вроде ножа, но лезвие было более узкое… Ну, я и представила пилку для ногтей. Тонкая, острая и всегда есть у любой женщины.

— Ну, пилкой для ногтей грудную клетку не проткнешь, — майор усмехнулся, но тут же стал серьезным, — ты всё-таки считаешь, что его убила женщина?

— Не знаю. Просто мне не дает покоя этот пресс-релиз.

— Ты думаешь, Настя как-то причастна к преступлению?

— Она не похожа на убийцу. В ее поведении нет тревоги, волнения…

— А вот ключи от дверей у нее есть, и в руке убитого ее документ. Да и пилка или, вернее, орудие убийства не найдено. Поэтому, вот что, коллега, — Андрей улыбнулся, — постарайся завтра узнать про наших девушек побольше, а если удастся, поговори с Оксаной. И еще. После похорон будут поминки все в том же кафе. Потом, скорее всего, народ вернется на студию и будет обсуждать убийство. Покрутись среди своих коллег, присмотрись, послушай.

— Постараюсь, — в тон офицеру с иронией ответила девушка.

— Хорошо, договорились. На этой оптимистической ноте я тебя отпускаю домой, — Осипов подошел к двери, но вернулся и снял с вешалки свою куртку, — нет, я тебя все-таки отвезу, надо беречь сотрудников, а то еще простудишься, пока будешь ждать «маршрутку».

Когда сели в машину, Юля задумчиво посмотрела на майора.

— Слушай, Андрей, я все время вспоминаю как Артур подвозил меня домой. Настроение у него было хорошее, какая-то встреча у него перенеслась на полчаса, но он не был огорчен. А вечером он уже был нервный и хотел сказать Лене что-то важное. Подвозил он меня около трех, значит, встреча должна была произойти примерно полчетвертого?

— Выходит, так. А он тебе не сказал с кем?

— Ну, конечно, нет. Я для него — посторонний человек. Мы говорили так, ни о чем. Хотя… он предупредил, что в коллективе все непростые, типа чьи-то родственники или любовницы…

— Это, действительно, так. Телекомпания — ведомственная, знаешь такую мощную организацию «Нефтегазмет»?

— Да. Разработка, добыча и транспортировка нефти, газа и цветных металлов.

— Правильно. Так вот, решило руководство этого предприятия лет восемь назад не тратить деньги на рекламу, а просто создать свое собственное телевидение. Именно поэтому, здесь выше зарплаты, чем у работников государственного телецентра, куча льгот и разных выплат.

— Теперь понятно. А вот, Оксана?

— Попала в самую точку, — усмехнулся Андрей — она — дочь директора ведомственного банка.

— Круто! А Гордин мне еще сказал что-то про дружбу, постой, вспомню дословно, — Юля почесала затылок, — «лучше любить и дружить на стороне, но только не на работе».

— Да? Так и сказал?

Юля махнула головой.

— Интересно, а на студии он с кем-нибудь дружил?

— У него было два друга на работе: оператор Виктор Николаев и художник Вячеслав Пономарев. Виктор женат, но активно отдыхает вне дома. Вячеслав разведен, как и Артур. Вместе ребята частенько посещали клубы, сауны, кафе, летом — выезды на природу.

Надо же, какие неожиданные сведения, — слегка разочаровавшись в Викторе, заметила «сыщица» и добавила, — а вот Вячеслава я еще не видела.

— Он на студии работает по контракту, это не основная его работа.

— А где основная?

— Преподает рекламу в институте.

— Интересный, по-видимому, товарищ.

— Вот завтра, Юль, и приглядись к своим сотрудникам. Наверняка, на поминках будут все.

Проводив журналистку взглядом до подъезда, Андрей посмотрел на часы. Было почти семь. Возвращаться на работу уже бессмысленно. Он сидел в теплой машине и с любопытством наблюдал, как на лобовое стекло безмятежно падали снежинки. Осипов вдруг подумал, сколько же их нужно, чтобы соткать белое пушистое покрывало и укрыть им весь город? Он усмехнулся своим мыслям и повернул ключ зажигания. Машина медленно поехала по двору вдоль тротуара к транспортной магистрали, где желтыми огнями сверкал автомобильный поток. Припарковавшись рядом с детской площадкой, засыпанной снегом, он бодро поднялся по ступенькам сталинской пятиэтажки. Позвонив в дверь, Осипов услышал знакомый голос:

— Кто там? — Полина Семеновна, это Андрей. Дверь тут же распахнулась и седовласая женщина с неизменным пуховым платком на плечах обняла гостя.

— Милый Андрейка, как я рада, что ты пришел! Нашел время, умница! Или всех преступников переловил? — засмеялась она. — Проходи, Веня про тебя уже спрашивал.

Осипов по-сыновьи поцеловал женщину в щеку. Он искренне любил этот дом с детства, когда они с Венькой засиживались до поздней ночи, читая детективные романы Конан Дойла и Агаты Кристи из обширной библиотеки Колесниковых. Мама друга, Полина Семеновна, работала учителем литературы, а библиотеку начала собирать его бабушка, тоже учительница. Еще в детстве неразлучные одноклассники решили стать сыщиками. В юридическом институте у Вениамина раскрылся талант к логическому мышлению. Он так легко и умело раскладывал «по полочкам» любую ситуацию, анализировал поведение участников, не упуская ни одной детали, что сокурсники прозвали его «Холмс». Однако Веня Колесников не стал курить трубку и играть на скрипке. Он вообще никогда не курил, а играл только в кругу самых близких на своем стареньком пианино «Ласточка». А еще Веня, в отличие от знаменитого сыщика, был примерным семьянином и заботливым отцом двух десятилетних девочек — близнецов. Андрей открыл дверь спальни и увидел своего друга, укутанного в шерстяной плед с разложенными бумагами прямо на постели.

— Андрей Борисыч, здравствуй, дружище, — пожимая руку, больной привстал с кровати. С класса восьмого друзья в шутку называли друг друга только по имени-отчеству. — Как ты вовремя появился. Даша с девчонками пошли на конкурс бальных танцев, так что никто не будет заглядывать к нам и мешать, — он улыбнулся.

— А я не пойму, почему такая тишина, не свойственная этому дому, — с легкой иронией заметил гость и участливо добавил, — ну, как ты, Веня Сергеич? Выздоравливаешь? По-моему, выглядишь молодцом!

— Думаю, температура спадет и вернусь в строй. Ты присаживайся, я тебе свои соображения расскажу. Ко мне Виталик сегодня заезжал, принес кое-какие новые данные. Десятого декабря в двадцать один семнадцать, был звонок с номера телефона, который стоит в комнате инженеров и в кабинете главного режиссера в «Скорую помощь», — Вениамин ткнул пальцем в распечатку, — но разговора не было, и «Скорая» не выезжала. Возможно кто-то видел убитого Гордина, подумал, что тот ранен и решил вызвать «Скорую помощь», но вот вопрос: почему не стал разговаривать? Передумал или спугнули? — Вениамин посмотрел на друга.

— Из инженеров на эфире дежурил Валерий Шкуро, который, кстати, и обнаружил труп. Но обнаружил он его, между прочим, только на следующее утро, — задумчиво произнес Андрей. — Может быть, он не стал поднимать шум вечером, чтобы успеть скрыть какие-нибудь улики? А, возможно, он здесь вообще не причем, ничего не видел, а звонок был сделан из кабинета режиссера неким «случайным свидетелем»?

— Если нам удастся установить звонившего, многое прояснится. Кстати, звонил Вовке Никанорову в Советск по поводу твоей Юли, — Вениамин взял с тумбочки бокал и отхлебнул горячего чая.

— Ну, почему же «моей», — усмехнулся Осипов, но друг его перебил.

— Борисыч, не темни, я тебя наскрозь вижу, как говорила наша соседка тетя Зина. Девушка Юля, — он для важности кашлянул и продолжил читать официальным тоном, будто докладывая на планерке, — Симонова Юлия Сергеевна в девичестве Краснова родилась шестнадцатого марта шестьдесят девятого года, закончила филологический факультет и уехала в девяносто первом в город Советск. В девяносто втором вышла замуж за офицера военно-воздушных сил нашей родины Симонова Игоря Николаевича, и через год родила дочь.

— Постой-постой, — перебил его Андрей, — мне не нужна ее биография. Что сказал Володя?

— А наш друг и однокашник отрекомендовал ее как ответственную и порядочную девушку, — он засмеялся и продолжил уже серьезно, — только у меня есть подозрение, что она давно знала убитого Гордина. Ну, да ладно, может быть, я ошибаюсь. Как думаешь, Юлия, действительно, будет полезна в расследовании?

— Симонова, — Андрей нарочито назвал свою помощницу по фамилии, — человек наблюдательный, а главное, она пока вне коллектива. У нее нет особых пристрастий, отношений, друзей на работе. Поэтому я думаю, она будет более объективна к словам и действиям своих коллег, — и он подробно рассказал товарищу, что журналистке уже удалось узнать.

— Хорошо, — листая показания сотрудников телевидения, проговорил Вениамин, — жаль, что она так быстро вычислила черный ход, — он поднял глаза и подмигнул другу, — действительно сообразительная! Лучше бы она, конечно, была уверена, что убийца из тех, кто был на эфире, и на них сосредоточила свое внимание.

— Согласен. А Виталик пусть продолжает работать над версией убийство по личным мотивам.

— Тут фигурируют сразу три женщины: бывшая жена — Татьяна Гордина, которая, кстати, закончила тот же факультет, что и Симонова и в том же году, — он многозначительно посмотрел на друга, — бывшая невеста Оксана Демина, с которой у погибшего был служебный роман.

— И любовница Елена Зинченко — официантка в соседнем кафе, с которой я сегодня уже пообщался. Удивительно, но у всех дамочек есть мотив для убийства.

— А вот у инженера Валерия Шкуро, который находился на студии во время эфира и слышал мужские голоса, два года назад умерла во время операции мать. Догадываешься, кто хирург?

Андрей внимательно посмотрел на товарища.

— Неужели Гордин-старший?

— Именно! Удивительное дело, что через месяц после смерти, — Вениамин заглянул в документы, — Валентины Ивановны Шкуро, Артур Гордин уходит из семьи, еще через месяц умирает его мать, а через год — отец. Вот такая странная цепочка несчастий в семье Гординых.

— У Артура нет братьев и сестер, так? — Осипов прошелся по комнате и в раздумье остановился у окна.

— А это значит, что наследство родителей досталось только ему.

— Я понял твою мысль, — Колесников махнул головой и опять глянул в дело, — теперь все достанется сыну Артура Гордина. Он — единственный наследник. Но так как мальчик несовершеннолетний, опекуном будет его мать, то есть, бывшая жена убитого режиссера.