НАЧНЁМ С ПОНЕДЕЛЬНИКА

СВЕТЛАНА СЕРВИЛИНА

Журналист Юлия Симонова устраивается на работу в небольшую телекомпанию, где знакомится с обаятельным и остроумным главным режиссером. На следующий день его находят убитым. Майор милиции Андрей Осипов предлагает Юлии помочь в расследовании преступления, и девушка с энтузиазмом берётся за дело. Коллектив на телестудии небольшой, поэтому подозреваются ВСЕ.Издание второе, переработанное и дополненное.

Вторник

11.12.01

Покормив любимое чадо сытным завтраком и отправив в школу, Юля поставила на зажженную конфорку турку и улыбнулась своим мыслям: «Сегодня мой первый рабочий день на „Телекоме“. Как меня примут в новом коллективе?» Она приехала на студию пораньше, заняла свободный стол и стала осматриваться. Судя по верхней одежде на вешалке, народ на работу не спешил. Кабинет главного редактора тоже был закрыт. Позвякивая ведром, в редакторскую вошла пожилая женщина и, облокотившись на швабру, приветливо спросила:

— Новенькая?

Юля улыбнулась и поздоровалась с уборщицей.

— Наши так рано не приходят, — намочив в ведре тряпку, женщина усердно принялась мыть полы, время от времени посматривая на девушку, — меня зовут Галина, можешь называть тетей Галей, как удобно. У нас в коридоре стоит кофеварка, а рядом печенюшки лежат на тарелке. Иди, налей себе, не стесняйся! Это для всех сотрудников.

— Спасибо, тетя Галя, я дома позавтракала. А меня зовут Юля, — представилась она.

— Очень приятно! Ну, смотри, дело хозяйское, — она достала из кармана тряпку и протерла зеркало рядом с вешалкой, — а в обиду себя не давай, а то наши «акулы пера» съедят кого хошь.

— Что, такие хищные? — Симоновой импонировало простодушие женщины.

— Зубастые, — усмехнулась Галина и повернула голову на звук приближающихся шагов.

В редакторскую вошла молодая девушка с большой спортивной сумкой на плече. Объемная куртка-аляска скрывала фигуру вошедшей. Она была скорее похожа на туриста, чем на сотрудника телекомпании. Девушка поздоровалась и, посмотрев на стенд с графиком съемок, покинула помещение.

— Тоже — внештатница, — кивнула в сторону выхода уборщица, — спортивные передачи ведет.

Примерно через полчаса в соседнее кресло плюхнулась невысокая женщина лет тридцати пяти с короткой рыжей челкой.

— Привет! Новенькая?

— Да, — ответила Юлия и представилась.

— Настя, — шурша бумагой, произнесла соседка, ища что-то на столе, в ящиках и даже в мусорной корзине, — ты представляешь, вчера положила сюда пресс-релиз заседания местной Думы, сегодня надо сюжет писать, а куда он делся, не знаю!

— А почему вчера не написала по свежим впечатлениям?

— Куда торопиться? — Настя пожала плечами. — Мы же — не государственная телекомпания. Кстати, ты тоже особо не спеши, а то потом и нас Давидовна будет подгонять и прессовать!

— Доброе утро! А где здесь новенькая? — в редакторскую вошел черноволосый мужчина лет тридцати с камерой наперевес. Он посмотрел на Юлю и твердо сказал:

— Через десять минут выезд.

— Тебе повезло, — Настя кивнула на сотрудника, шаги которого уже гулко раздавались в коридоре, — на первую съемку едешь с нашим лучшим оператором.

— А у вас большой коллектив? — поинтересовалась журналистка, застегивая дубленку.

— Да нет, — в раздумье ответила соседка по столу, — штатных сотрудников всего пятнадцать, и по контракту работают человек семь.

В машине оператор рассказал о предстоящей съемке и представился:

— Виктор.

Из потертого черного кофра он достал микрофон с логотипом телекомпании и торжественно вручил его корреспондентке.

— Вот тебе орудие труда, — подмигнул он Юлии, — с почином!

Событие оказалось интересным — открытие выставки молодых художников. Виктор помог «новенькой» освоится, подсказал, где руководитель регионального отделения Союза художников, представители отдела культуры городской администрации и директор местного выставочного зала. Оператор отснял событие, потом записали несколько интервью и, довольные, поехали на студию.

— А ты — молодец, — похвалил Виктор новую сотрудницу, — хорошие вопросы задавала, все профессионально. Давно на телевидении?

— Уже шестой год.

— А где раньше работала? Я тебя не видел среди пишущей братии…

— Я после института уехала в Советск, а теперь вернулась в родной город… Спустя десять лет. Виктор засмеялся.

— А я думал тебе лет двадцать пять, — он еще раз внимательно посмотрел на Симонову и уверенно добавил, — не больше.

— Спасибо, — она смущенно улыбнулась, — нет, уже тридцать два.

Оператор поднял брови и хмыкнул, по-видимому, удивившись такой не характерной правдивости в отношении своего возраста представительницей слабого пола.

— Замужем?

— Какова цель вашего допроса? — шутливо парировала журналистка.

— Искренний интерес к новому человеку на студии, — улыбаясь, ответил Виктор.

— Ну, если, искренний, — иронично продолжила Юля и ответила достаточно серьезно, — уже нет.

Водитель, мужчина средних лет, сначала молча слушал беседу сотрудников, наблюдая время от времени в зеркало заднего вида за новой корреспонденткой, но потом не выдержал и прокомментировал:

— Юленька, у нас Виктор — первый сердцеед на студии. Будь осторожна!

— Вот, напраслину наговариваешь на человека, Гришаня, — шутливо проговорил коллега, — я же оператор — личность творческая, соответственно должен ценить все прекрасное! Водитель засмеялся и, посмотрев в окно, громко сказал:

— Приехали!

Зайдя на студию, Юля сразу почувствовала что-то неладное. Охранника на месте не было, в курилке — никого, а из редакторской все сбежали, как на пожар. Раскрытые блокноты на столах, шарфики на спинках стульев и даже чашки с еще неостывшим кофе. Журналистка сняла дубленку, аккуратно повесила на плечики и оглянулась на звук шагов.

— На, держи для отсмотра, — Виктор протянул кассету и спросил удивленно, оглядываясь по сторонам, — а куда все подевались?

Не успела Юля ответить, как из двери кабинета главного редактора выглянула взволнованная Настя и, махнув рукой, крикнула:

— Ребята, идите сюда! В небольшом кабинете набилось человек десять, и вновь прибывшим негде было присесть. Некоторые сидели даже на тумбочке и подоконнике. Рядом с Кариной Давидовной расположился майор милиции и, посмотрев на Юлию и Виктора, спросил:

— А вы, где были?

— Мы только что вернулись со съемки. Выставку снимали, а что случилось? — Виктор подвинул сотрудника, который сидел на стуле с краю и устроился с ним рядом.

— Вот что, господа, — откашлявшись, начал майор, — вы все должны подробно написать, что делали вчера вечером, — он строго оглядел собравшихся и продолжил, — может быть, кто-то видел чужих на телестудии или что-нибудь подозрительное. Постарайтесь вспомнить все детали.

— А карманы выворачивать? — не унимался Виктор.

— Это не смешно. Убит ваш коллега, и вы обязаны помогать следствию, — твердо сказал офицер, не глядя на шутника.

— Убит? Кто? — Виктор изумленно посмотрел вокруг словно ища подтверждение словам офицера.

— Сегодня в коридоре, рядом со складом нашли тело Артура Гордина, — Карина встала из-за стола, — поэтому, как сказал майор Осипов, все должны сосредоточиться и написать то, что, по вашему мнению, может помочь следствию. Эфир сегодня выходит в обычном режиме, поэтому не забывайте о своих прямых обязанностях.

— Как только закончите, приносите все написанное в кабинет главного режиссера, пока наша оперативно-следственная группа расположилась там, — майор опять кашлянул и продолжил, — и еще, господа телевизионщики, я буду вызывать вас туда же для опроса.

— Если всем все понятно — расходитесь по своим рабочим местам и занимайтесь делом, — напоследок добавила Карина. Все, не сговариваясь, встали и пошли в курилку. Надо было обсудить произошедшее — слишком неожиданным стало это событие для всего коллектива. Юля, очарованная накануне галантностью и остроумием Артура, была шокирована известием о его смерти. Все высказывали свои соображения, даже самые нелепые. Неказистая девица с оттопыренной нижней губой и с сигаретой в нарочито длинном мундштуке, выпуская дым, важно произнесла:

— Явно, это сделал кто-то чужой! Мы же все любили Артурчика, правда?

Многие согласно закивали.

— А я сначала подумал, что на студии что-то украли, — Виктор посмотрел на собравшихся, — помните, в прошлом году камера пропала?

— Лучше бы, конечно, камера пропала, — вздохнув, проговорил молодой мужчина с ямочкой на подбородке, — а я утром на студию иду, смотрю — «Форд» стоит. Еще подумал, с каких это пор Гордин так рано на работу приезжает…

— Народ, а кто вчера ушел с работы последним? — слегка картавя, спросил невысокий парень в сером строгом костюме.

— Мы все, кто работал на эфире, — туша сигарету, ответил мужчина в когда-то модном турецком пуловере с надписью «BOYS» на животе.

— Ребята, — вступил в обсуждение парень с гладко зачесанными темными волосами, схваченными резинкой в «хвост», — кто-нибудь знает, как убили Артура? Ну, в смысле, чем?

— Я видел кровавое пятно на груди… Наверное, след от ножа, — печально произнес высокий худощавый молодой мужчина в объемном светлом свитере.

— А кто, кстати, обнаружил… труп? — не унималась девица с мундштуком.

— Я и обнаружил, — ответил последний, — пошел сегодня утром на склад, а там, у двери, Артур лежит. Честно скажу, растерялся. Потом позвонил в милицию. А чтобы до их приезда не натоптали, никому ничего не сказал…

Юля присматривалась к своим новым сотрудникам. Они все такие разные: симпатичные и не очень, одетые дорого и совсем простенько, а порой и неряшливо. Но никто не похож на убийцу. Хотя, судя по известным детективным романам, убийцы из толпы не выделяются, они такие же люди, как все. Симонова вернулась к своему столу и попыталась сосредоточиться и написать сюжет, вспоминая прекрасные пейзажи, портреты и натюрморты. Спустя час она постучала в кабинет главного редактора. Карина удивленно спросила:

— Что-то не получается?

— Нет, у меня все готово, — она махнула исписанным листом, — вот, принесла «на читку».

— Уже? — хмыкнула редактор, удивившись, по-видимому, такой скорости.

— Слушай, Симонова, ты же — опытный журналист, а не стажер. Иди на монтаж, у меня и без тебя голова идёт кругом от сегодняшних событий. Если есть вопросы — спроси у кого-нибудь на студии, у нас тут все — профессионалы.

Юля растерянно вышла из кабинета. «Вот это да! — подумала она. — Такое доверие или пофигизм?» Она подошла к единственной знакомой из редакторов.

— Настя, ты не прочитаешь мой сценарий?

— Ой, слушай, у самой два сюжета. Иди, монтируй, — отмахнулась и та.

Юля уныло направилась по коридору, пытаясь найти «монтажку». Дверь с надписью «Павильон» резко открылась, и журналистка увидела Виктора.

— Представляешь, у меня никто текст не вычитывает, — растерянно сообщила она, — у вас всегда так или это из-за ЧП?

— У нас по-разному, — грустно улыбнулся он, — пойдем в курилку, я почитаю. Хочешь?

— Конечно, хочу, — она прищурила глаза и подняла вверх большой палец, — мне повезло с оператором!

В курилке Виктор не спеша, достал красивую трубку шоколадного цвета, заправил ее табаком, примял изящной топталкой и прикурил. Очевидно, заметила про себя Юля, что для него эта процедура не просто курение, а настоящий ритуал. Потом оператор глубоко затянулся и, медленно выдохнув ароматный дым, взял лист из рук журналистки. Виктор углубился в чтение, а девушка с интересом посмотрела на коллегу. Выше среднего роста, достаточно привлекательный молодой человек, одетый в черные джинсы и водолазку. «Очень красивая обувь, такого же цвета, как трубка», — успела подумать она. Сделав пару мелких, но достаточно уместных замечаний, мужчина похвалил Юлю и показал жестом, куда идти монтировать. Она решила быстрее закончить работу над сюжетом и тут же отправилась по коридору в направлении «монтажки». У двери она прислушалась и, убедившись, что звук не пишется, аккуратно её открыла. За режиссерским пультом сидел тот самый парень с хвостиком, которого журналистка приметила еще в курилке. «Ему только электрогитары не хватает», — усмехнулась она про себя, обратив внимание на сапоги — «казаки» и черные кожаные штаны. Режиссер улыбнулся и показал место за микрофоном:

— Ну как, осваиваетесь у нас? — доброжелательно спросил он.

— Да, понемногу… — Тогда давайте знакомиться. Я — режиссер новостей Руслан Агафонов.

— Юлия Симонова, журналист, — она улыбнулась.

— А у нас вот беда случилась… Жалко Артура… А вы его и не знали, пожалуй.

— Я вчера с ним познакомилась. Он такой веселый… был.

— Ага, наш Артурчик был веселый, — вздохнул Руслан, — но только не со всеми.

— Почему?

— Ну, он такой… был. Острил только с теми, кто ему нравился. А если ему человек не нравился, то бррр, — и хозяин «монтажки» сделал недовольную гримасу, — в общем, с главным режиссером лучше было не ссориться, — усмехнулся Руслан.

— А мне показалось, что у вас дружный коллектив, — Юле захотелось разговорить собеседника и больше узнать о погибшем.

— Нормальный коллектив, — как-то уклончиво проговорил тот, — ну что, будем монтировать?

— Да, давайте. Закончив наговаривать закадровый текст, Юля опять попыталась завести беседу об Артуре, пока Руслан «набирал» видеоряд. На этот раз режиссер выдал интересную информацию. Оказывается, «не дружил» погибший с главным редактором.

— Ты же теперь в нашей команде, — оправдывая свою откровенность, продолжил Руслан, — Карина, мягко выражаясь, — баба желчная и жадная, со всего и всегда хочет поиметь. Вот недавно, например, проводили телевизионный детский конкурс на лучший танец. Кроме солидных призов, которые предоставил спонсор, всем участникам давали шоколадки. Так представляешь, ушлая Карина пару ящиков приперла к себе в кабинет и ест потихоньку. Уборщица успевает только обертки выбрасывать. Все знают и молчат, а Артур на летучке при всех выдал: «Ты бы, Карина, станцевала нам что ли. Хоть посмотрели бы, за что шоколадки второй месяц лопаешь», — он негромко засмеялся, — Карина так орала! Типа: не твое дело, смотри лучше за своими бабами! Может быть, словоохотливый режиссер еще что-нибудь рассказал, но тут открылась дверь и девица, которая курила через длинный мундштук, с порога спросила:

— Ты — Юля? Тебя в кабинет главного режиссера зовут! Руслан, не оборачиваясь, ответил за «новенькую»:

— Да мы только скелет собрали, еще закрывать по видео надо!

— Сам закроешь, Агафонов, в первый раз что ли? Ее майор зовет!

— Да она же ничего не знает, чё её допрашивать?

— Слышь, Руслан, не твое дело. Мне сказали, чтоб я позвала — я зову!

Парень повернулся и с неприязнью посмотрел на девицу. Юля вылезла из-за стойки с микрофоном и вежливо спросила «мундштучную»:

— Вы мне покажите, куда идти?

— Естественно, — важно заявила девица и добавила снисходительно, — да ты не бойся, уже почти всех, кто на студии, допросили.

— А я и не боюсь, — с достоинством ответила Симонова и последовала за коллегой.

У Артура в кабинете она не была, поэтому с интересом огляделась. Здесь все было добротно и по-мужски уютно: удобное кожаное кресло, сквозь стеклянные створки шкафа видны аккуратно поставленные видеокассеты, на стене — календарь и фотографии рабочих моментов съемок в стильных рамках, на столе — современный канцелярский набор, фото ребенка, а над столом — небольшая полка с сувенирами, среди которых забавная игрушка — пучеглазая сова.

— Садитесь, — майор кивнул на стул, — и представьтесь.

— Симонова Юлия Сергеевна. После того, как журналистка продиктовала свои паспортные данные и год рождения, майор Осипов спросил:

— Юлия Сергеевна, а вы знали убитого раньше?

— Нет, не знала, — ответила она и добавила, — я вчера увидела его впервые.

— Тогда куда же вы с ним на машине поехали после собеседования?

«Ого, — кто-то видел и уже доложил! Хороший коллективчик!» — с иронией подумала Юля и пересказала майору свою беседу с режиссером.

— Как я понял, у Артура Гордина отложилась встреча. Почему же тогда он не остался на студии, а повез незнакомую девушку домой?

— Откуда я знаю? В тот момент я была рада, что меня приняли на работу, а тут главный режиссер предлагает подвести. Ничего криминального я в этом не вижу.

В дверь просунулась голова лейтенанта:

— Андрей Борисович, мы с медэкспертом тут все закончили, едем в контору.

— Давай, Виталик! Я тоже скоро подъеду, — и, повернувшись к девушке, продолжил, — а где вы раньше работали, Юлия Сергеевна?

— На телевидении в Советске — это районный центр, — решила уточнить журналистка.

— В Советске? — переспросил он и заулыбался. — Там начальником убойного отдела служит мой однокашник — Никаноров.

— Володя?

— Вы его знаете? — сразу оживился Осипов.

— Ну, конечно, я с ним передачи делала о преступности в городе и охране правопорядка. И вообще, мы с ним подружились.

— Надо же, вот мир тесен, — подытожил собеседник и неожиданно пожаловался новой знакомой, — устал я сегодня, Юлия Сергеевна, — и, глянув на часы, предложил, — внизу — кафе. Давайте спустимся и перекусим, а то уже четвертый час…

— Замечательная идея, — с улыбкой ответила журналистка, — я с утра даже кофе не пила.

Вечер еще не наступил, и в зале было мало посетителей. В углу сидела парочка влюбленных, которые пришли сюда, видимо, погреться, а у окна — две пожилые дамы обсуждали что-то шепотом. Поэтому, заказ принесли быстро. За обедом майор расслабился и стал вспоминать институтские годы и общего знакомого Владимира Никанорова, а Юля незаметно рассматривала собеседника. Спортивного сложения мужчина лет тридцати пяти — тридцати шести, на первый взгляд, был самый обыкновенный и ничем не примечательный. Короткие темно-русые волосы смешно торчали, видимо от ношения фуражки. Вне кабинета, Осипова как будто подменили. Он улыбался, рассказывая о друге, и эта обаятельная улыбка удивительным образом изменила его лицо. В синих глазах появились озорные искорки.

— А что вы, Юлия Сергеевна, можете рассказать о Гордине?

— Давайте на «ты» Андрей Борисович? Журналисты — народ демократичный и обычно отчество не употребляют.

— Что же, я — не журналист, но принимаю ваше, пардон, твое предложение, — усмехнулся офицер, — так что думаешь?

— Повторюсь, что убитого я знала всего несколько часов, но, суммируя свои впечатления и рассказы окружающих, думаю, что он был лидером в коллективе, нравился женщинам, и у него, возможно, были служебные романы.

— Да-да, вполне возможно убийство из-за ревности, — задумчиво произнес Андрей.

— А как он был убит?

— Ударом острого предмета в область сердца.

— Ножом?

— Возможно, но порез неширокий — примерно сантиметр…

— У обычных ножей лезвие шире, — взяв со скатерти столовый прибор, Юля внимательно посмотрела на него, — может быть, шпагой?

— Шпага по размеру подходит, — улыбнулся сыщик, — только время дуэлей давно прошло. А ты — наблюдательная! Поможешь нам в расследовании?

Журналистка удивленно подняла брови.

— Понимаешь, Юль, — продолжил он, — мне не всё расскажут твои коллеги, как, например, тебе. Потому что я для них — мент, а ты — член коллектива.

— То есть, предлагаешь быть «казачком засланным»?

— Так точно! Надо найти убийцу, и это главное, — офицер вздохнул, — вполне возможно, он ходит где-то рядом.

Подошла молоденькая официантка и спросила:

— Вам что-нибудь еще?

— Нет, спасибо, — вежливо ответил мужчина, — принесите счет, пожалуйста.

Юля посмотрела на девушку и, когда она отошла, прошептала:

— А она плакала.

Осипов тут же перевел взгляд на уходившую официантку. Прекрасно сложена, с роскошными светло-пепельными волосами, убранными заколкой на затылке, она понуро шла мимо столиков в сторону кухни.

— Интересная мысль. Надо проверить. Но, понимаешь, что меня беспокоит — охранник сидел на месте и, если даже выходил курить, то все равно, мимо него никто бы не прошел незамеченным. Курилка-то на входе, а это значит, что режиссера убил тот, кто был на эфире.

— Мне кажется, это слишком просто, Андрей. Да и зачем убийце так рисковать? На эфире задействована небольшая группа коллектива. Значит, легко вычислить преступника.

— Да, вчера вечером работало всего пять человек: режиссер Руслан Агафонов, оператор Виктор Николаев, звукорежиссер Игорь Воронцов, ведущая — Оксана Демина и инженер Валерий Шкуро. Вот пять подозреваемых.

— А еще охранник. Его тоже не надо исключать.

— Согласен. Значит еще, — он заглянул в блокнот, — Геннадий Перов. Но вычислить, как ты говоришь, преступника совсем непросто. У них же коллективное алиби.

— Кстати, а что делал Артур на студии так поздно? Он же не задействован на эфире?

— Да, это вопрос, на который он уже не ответит. Охранник сказал, что режиссер вернулся на работу примерно в семь.

— То есть, когда уже начался эфир? Значит, все были в павильоне и его не видели?

— Да, все кроме инженера, но тот мне сказал, что из мастерской не выходил. Он паял какую-то схему.

— Значит, где находился и что делал Артур, никто не знает? Студия-то — небольшая!

— А, по-твоему, — заинтересованно произнес опер, — что он мог делать?

— Он мог сидеть в своём кабинете и что-то писать, мог говорить по телефону, — Юля задумалась, — мог в монтажной собирать программу или, наконец, в отсмотровой, проверять снятый видеоматериал…

Осипов потер шею и, сдвинув брови, проговорил:

— Как у вас на телевидении все сложно… Мне казалось, кнопку на камере нажал, снял и вот, товарищи зрители, смотрите кино!

— Нет, — улыбнулась Юля, — телевидение — это такая сложная конструкция, где конечный продукт зависит от группы увлеченных профессионалов…

— Ты любишь свою работу? — участливо спросил Осипов.

— Очень! Это как наркотик, без которого просто невозможно жить, — усмехнулась она и добавила, — стоит только раз попробовать. Знаю одно: я не смогла бы сидеть в какой-нибудь конторе от звонка до звонка. Тоскливо… А на телеке — жизнь кипит! И каждый день приносит новую информацию, новое общение, а порой и новых друзей.

— Тут наши профессии схожи, — майор понимающе кивнул. Когда расплатились и вышли на улицу, Андрей пожал девушке руку. — Юлия Сергеевна, спасибо тебе!

— За что? — За компанию! И за помощь. Если что-то интересное узнаешь, звони, — он протянул ей визитную карточку.

— Обязательно, товарищ майор! — приложив руку к голове, смеясь, ответила журналистка и, открыв сумочку, достала оттуда свою визитку и подала служителю закона. — Вот, в качестве обмена!

Когда Андрей сел в машину и уехал, Симонова вернулась в кафе, продумав по дороге план действий. В зале по-прежнему было занято только два столика. Она заглянула на кухню. У окна стояли две официантки, одна из них, которая постарше со старомодным начесом из огненно-рыжих волос, судя по жестам, успокаивала молоденькую.

— Извините, — окликнула их Юля, — я, кажется, забыла на столике сотовый телефон. Вы не видели?

Блондинка обернулась и покачала головой «нет».

— Не было ничего на столе, мы вместе с Леной забирали тарелки. Вы в сумочке хорошо посмотрите, — вежливо ответила рыжая.

— Конечно, я сейчас ещё посмотрю. Вы знаете, у меня сегодня первый рабочий день на телевидении, а там такое творится! Вот я и растерялась, — Юля сделала несчастное лицо и стала рыться в сумочке.

— Так, вы теперь здесь работаете? — показав пальцем наверх, уточнила официантка и уже более миролюбиво добавила, — мы же всех знаем, они к нам обедать ходят, а порой и рюмочку пропустить после работы.

— А как вас зовут?

— Людмила, можно просто Люся.

— А я — Юля. Очень приятно! Значит, вы и Артура знали?

— Ой, знала, конечно! Он такой веселый мужик был! И добрый. Но Лена, — она кивнула в сторону заплаканной подруги, — знала его, конечно, лучше, — Люся многозначительно подняла брови.

— Так она из-за него переживает, — участливо спросила журналистка.

— Да, она очень страдает. У них любовь… была, — разговорчивая официантка тяжело вздохнула и посмотрела в сторону кухни, — ну, извините. Мне пора. Еще увидимся, — на прощанье добавила она.

— Конечно. До свиданья!

Вернувшись на студию, Юля заглянула в монтажную.

— Руслан, ну как мой сюжет?

— Готов, — улыбаясь, ответил режиссер, — сегодня в эфире смотри!

— Спасибо тебе большое, а я с оперативником задержалась. В кафе спустились перекусить, — «включив блондинку», доверчиво произнесла девушка, стараясь опять разговорить парня.

— Ух, ты! Как он к тебе прицепился! Меня тоже расспрашивал. Но мы, — подмигнул он, — люди маленькие, ничего не знаем, — слишком весело закончил Руслан.

— Я тоже думаю, что все, кто был на эфире — вне подозрения. Аппаратура работает, звук идет, ведущая вещает. Да, если бы даже драка была, никто бы не услышал, — поддержала его Юля, вживаясь в роль наивной барышни.

— Ну, нет, — Руслан замотал головой, — если бы драка была, мы бы уловили, — к сожалению, у нас звукоизоляция не очень, — он прищелкнул языком.

— Так значит, шума не было во время эфира?

— Не-а, все, как обычно. Только… — тут он стал серьезным и задумчиво посмотрел на собеседницу.

— Что? — заинтересованно спросила она.

— Оксана, наша ведущая, была какая-то дерганая, пару раз ошибалась в подводках, потом у нее горло запершило, за водой побежала…

— Она выходила из павильона во время эфира? — журналистка не могла скрыть удивления.

— Ага, когда шел десятиминутный репортаж, Оксанка отстегнула микрофон и вышла. Да ничего страшного, она же успела вернуться к концу репортажа, — спокойно добавил режиссер, но, увидев озадаченное выражение лица Юли, смутился, — думаешь, она убила Артура?

— А что, у нее был повод ТАК его не любить?

— Скорее наоборот. Как в детстве говорили — она за ним бегала!

«Да, — подумала Юля, — покойный не был лишен женского внимания. Но неужели можно вот так, из-за неразделенной любви, взять и убить человека какой-нибудь пилочкой для ногтей?»

— Какой ты наблюдательный, Руслан, — решила польстить журналистка с корыстной целью и выведать у разговорчивого режиссера еще какие-нибудь подробности прошлого вечера.

— Да, ладно, — смущенно ответил собеседник и прищурился, что-то вспоминая.

— Что, — с искренним интересом спросила Юля, — вспомнил что-то еще?

— Инженер наш, Валерка, не поехал с нами после эфира.

— А вас развозят по домам?

— Конечно, а как же? — он даже руки развел в разные стороны.

— На студийной машине, поздно же заканчиваем!

— А инженер обычно ездит со всеми?

— Ну, да!

— А вчера не поехал?

— Да, сказал, что на своей доберется, — растерянно пробормотал Руслан.

— Ну и что тогда тут странного, — пожала плечами девушка, — если у него своя машина?

— Да у нас у многих свои машины есть, но после эфира все ездят с группой. Особенно зимой. Ты сама посуди: все уставшие, а если за рулем — это опять напряжение. Темно, гололед, а потом еще в гараж ставить, топать к дому… Да, хлопоты одни, — и задумчиво добавил, — у нас с вечернего эфира только Оксанка добирается сама, всех остальных развозят…

«Неужели Артура убил кто-то из „студийных“?» — с этими грустными мыслями Юля вернулась в редакторскую. На диване сидели две дамочки и пили кофе. Одна была уже знакомая — «мундштучная», как про себя назвала ее Юля, другая — постарше, лет сорока пяти, но явно молодящаяся, в кричащей короткой юбке со старомодной «химией» на голове.

— А ты что, еще не ушла? — как к старой знакомой, обратилась первая.

— Не ушла. Еще хотела узнать, есть ли у меня съемка на завтра.

— Ааа, понятно… Вот, над нами график висит, можешь сразу посмотреть: во сколько, куда и с кем — там все расписано!

— Тебя как зовут? — небрежно спросила «молодящаяся».

— Юля, а вас?

— Меня — Жанна, а это — Наташа, — опять перехватила инициативу «мундштучная».

«Оказывается, она — Жанна! — с иронией подумала Юля, — такая серая мышка в застиранном трикотажном платье с катушками. И на тебе — Жанна!»

— И откуда ты к нам прибыла? — высокомерно поинтересовалась Наталья, прихлебывая кофе. Она явно метила на роль роковой женщины: яркие губы, длинные, явно наращенные, красные ногти и очень амбициозный вид. Но, нет, не тянула она на роковую даму, скорее на «видавшую виды» тетку.

— Недавно приехала из Советска, там работала на местном телевидении.

— А что же дальше там не работала? — с усмешкой продолжила допрос «молодящаяся».

— Так сложились обстоятельства, — с достоинством ответила Юля, про себя подумав: «Не твое дело, тетенька», и добавила вежливо, — завтра у меня съемка в десять. До свиданья! — и гордо пошла по коридору.

Нет, не понравились ей «местные» женщины. В Советске работали интеллигентные и добрые девчонки. И к тому же — красавицы! А эти… Не успела она пройти и пяти шагов, как увидела троих мужчин, выходящих из «операторской». Один из них был Виктор.

— Ну, как первый рабочий день в нашем коллективе? «Надо же, хоть кто-то поинтересовался», — мелькнула мысль у девушки.

— Нормально. Вы тоже отработали? Домой?

— Отработали, но не домой, мы идем в кафе! Может, с нами? Помянем нашего товарища?

Юля настроилась на отдых, но подумала, что это возможность узнать что-нибудь про убийство и познакомиться с ребятами поближе. Азарт и любопытство пересилили усталость, и она охотно согласилась.

— Знакомьтесь бойцы с нашей новой корреспонденткой Юлией.

Журналистка улыбнулась, а Виктор остановился и стал по очереди представлять ей своих попутчиков.

— Это, — он похлопал по плечу сорокалетнего мужчину в очках и в старомодном свитере с надписью «бойс» на животе, — наш одаренный звукорежиссер — Игорь. Помимо работы он сочиняет музыку и играет на баяне! А это, — он повернулся ко второму, — наш гениальный режиссер — Дмитрий, а в народе попросту — Димон, он…

Не успел оператор закончить свою хвалебную речь, как находчивый Димон продолжил:

— Любит женщин и выпить, а в свободное время монтирует хрень, которую пишут и снимают на этой студии!

— Я так поняла, что здесь все — гениальные?

— Да, мы — такие, — подтвердил Виктор и опять печально улыбнулся.

После «торжественного» представления новой сотрудницы компания дружно двинулась к выходу. В этот раз в кафе все столики были заняты, но «телевизионщики» спокойно прошли вглубь зала, увидев «своих». Двое парней сдвинулись, освобождая место для вновь прибывших. Это были операторы Антон и Серега. Димка нашел взглядом официантку и крикнул:

— Люсь, принеси стульчик, плиз-плиз, — даря ей воздушные поцелуи. Когда женщина пришла со стулом, он извиняющим голосом сказал:

— Понимаете, мадам, у нас на телестудии прибавление, надо девушку принять в наш спаянный коллектив. Вот, познакомьтесь! Юля, между прочим! Люся улыбнулась, дала Диме легкий подзатыльник и иронично заметила:

— Ох уж этот спОенный коллектив, — и, доброжелательно посмотрев на журналистку, добавила, — мы еще днем познакомились.

— Ого! Так вы с обеда пьете? — сострил Виктор. Все засмеялись, а Юля, с любопытством посмотрев на сидящих за столом коллег, спросила:

— Ребята, а я завтра еду совещание снимать в городскую администрацию с Костиным, тут его нет?

— Есть. Он тут, — и Антон поднял руку, как в школе.

Хорошее открытое лицо, серьезный взгляд, аккуратно одет. А по приметной ямочке на подбородке девушка вспомнила, что видела его в курилке. Внешний вид и поведение оператора ей понравились. «Несуетливый, спокойный парень, посмотрим завтра, как ты снимаешь», — подумала она. Второй оператор Сергей Баранов, наоборот, немного задиристый и понтовитый, может оттого, что уже выпил лишнего? Одет модно, но как-то безвкусно. Как будто в сельмаг завезли новый товар, и заботливая мамаша накупила сыночку самой дорогой одежды, которая лежала на прилавке. Одеваться тоже надо уметь, как и правильно излагать свои мысли. Вот Виктор, сразу видно, эстет. Одет со вкусом и говорит обдуманно и грамотно. «Неужели кто-то из них убийца? Надо как-то начать разговор об Артуре», — мелькнула мысль. Но тут подошла белокурая официантка, плакавшая днем, и трогательно спросила:

— Мальчики, а когда похороны?

Телевизионщики переглянулись.

— Леночка, мы не знаем, — ответил за всех Виктор, — как станет известно — я тебе обязательно сообщу! Он встал и по-дружески обнял ее за плечи.

— Спасибо, Витюш. А что там следователь говорит? Кто зарезал? — вытирая платочком покрасневшие глаза, она посмотрела на всех по очереди.

— Следователь нам не докладывает, но меня сегодня так расспрашивал, как будто ЭТО сделал я!

— Да, ладно, Витек, работа у него такая, — вступил в обсуждение Антон, — меня тоже прессовал, хотя я вчера домой ушел в пять и весь вечер был у матери. Алиби, как говорится.

— А этот майор считает, что Артура убил кто-то из наших. Типа, чужих охранник не видел, — добавил Димон, разливая по стаканам водку.

Официантка грустно кивнула и отправилась обслуживать соседний столик. Виктор поднял свою рюмку и тихо сказал:

— За — Артура. Светлая память!

Ребята тоже встали и молча выпили. Деликатно выдержав паузу, Юля спросила:

— Интересно, насколько вероятно пройти на студию незамеченным?

— А практически невозможно, — серьезно ответил Игорь, — перед эфиром дверь закрывается на ключ. Все, кто находятся внутри, работают в павильоне, кроме инженера и охранника. Посторонних, как правило, не бывает. Ну, если только приглашенный гость на прямой эфир придет, а вчера у нас никого не было, — он задумался, — я пару месяцев назад забыл ключи от машины на столе в операторской, так минут пятнадцать названивал, чтоб мне открыли входную дверь!

— Почему так долго? А где же была служба безопасности? — резонно спросила журналистка.

— Наши охранники — трудяги еще те! Пацаны любят смотреть кинишко вечерами, да чай с бубликами попивать, — усмехнулся Димон, — у них в каморке все условия для комфорта, еще и телек стоит.

— Ага, мы пашем, а эти — что Гена, что Толик мучаются от безделья на работе. А «бабки» получают, между прочим, не меньше наших! — с нескрываемой завистью добавил Серега.

— А я бы, ребята, так не смог: целый день сидеть за столом. Мне двигаться хочется, общаться с интересными людьми, что-то творить, наконец, — с азартом сказал Виктор.

— Правильно, — согласился Антон, — то автомобильные гонки снимаешь или футбол, то концерт, то стройку. Интересно! Я, когда в отпуске включаю телевизор, ей-богу, не поверите, — готов бежать на работу, камеру на плечо и вперед! Как будто жизнь проходит мимо, пока я сижу на диване и не снимаю! Постепенно разговор перешел на мужские темы: машины и футбол, а Юля, выждав момент, незаметно покинула подвыпившую компанию и поспешила домой. Подходя к своему подъезду, она подумала, что выходные надо посвятить дочке, расспросить о ее классе, новых подругах, а то в последние дни, занятая поиском работы, она мало общалась с ребенком, чего раньше никогда не бывало. Но, как оказалось, дома дочь не скучала. У Марты были в гостях одноклассницы, они смотрели мультики и пили чай с пирогом.

— А пирог откуда? — чмокнув дочь, спросила Юля.

— Бабуля принесла. Сказала, чтоб я и тебя покормила.

Юля обняла свою маленькую хозяюшку и, заглянув к ней в комнату, поздоровалась с ее подружками. Разогрев в микроволновке мамин пирог, и прихватив любимый «сиротский» бокал с чаем, она устроилась в своей комнате поужинать перед телевизором. Юлии повезло, как раз начался ее сюжет о художественной выставке. Журналистка взволнованно замерла у экрана, но тревога была напрасной. Смонтирован сюжет добротно, общие планы и картины для видеоряда Руслан подобрал хорошие. «Да, — сделала вывод журналистка, Виктор — классный оператор, монтажеру явно было из чего выбирать». После репортажа о выставке появилась ведущая. На студии Юля ее не видела, поэтому смотрела с интересом на свою новую коллегу. Короткая стрижка ей очень шла и подчеркивала правильный овал лица. Классическое сочетание темных волос и голубых глаз делало девушку привлекательной, только в голосе не было душевности, а скорее проскакивали стальные нотки. Фразы она произносила слишком чеканно, но вполне оправдано для информационной программы. У коллеги свой стиль и это импонировало Юлии. После окончания новостей раздался телефонный звонок.

— Юлянька, — прозвучал с легкой хрипотцой голос мамы, — посмотрела сейчас ваш выпуск, — она немного помедлила. Ох, уж эта ее учительская манера говорить с паузами, особенно во время урока. «Бедные дети, — подшучивала над ней дочь, — можно получить инфаркт, когда после слов: „К доске пойдет“, ты какое-то время молчишь, как партизан!» Тем временем, мама продолжила:

— Твой сюжет был интересен, — она опять замолчала, наверное, не хотела перехваливать дочь, — только мужчина-художник, у которого ты брала интервью, сказал: «Картины на этих стенАх». Юленька, это же неправильно! В стенАх учебного заведения, но картины на стЕнах. Ударение неправильно! Юля по привычке выслушала маму — учителя словесности и, вздохнув, оправдалась:

— Мама, ну это же не я сказала.

— Юля, надо было исправить человека и переписать интервью. Вы, журналисты, несете культуру в массы.

«Лучше с ней согласиться, — подумала журналистка, — иначе урок русского языка на ночь обеспечен».

— Но твой текст был грамотный и интересный. Молодец! — прозвучала неожиданная похвала.

Она облегченно вздохнула. Мамино мнение всегда для нее было важно, несмотря на внешне кажущееся равнодушие.

— Спасибо, — с теплотой в голосе проговорила Юля, — и за высокую оценку, и за вкусный пирог! А я бежала с работы и прикидывала в уме: чем ребенка кормить?

— А для чего же мать? — растрогалась та. — У тебя же сегодня первый рабочий день в новом коллективе! Что же я, не понимаю? Поэтому, — и отбросив сантименты, строго, по-учительски, закончила, — долго перед телевизором не сиди, ложись спать пораньше, чтоб отдохнуть и хорошо выглядеть! Поняла?

— Поняла, — засмеялась взрослая дочь, — спокойной ночи!