Сталь и Золото. Книга 1. Истинное имя. Том 2

Рэйда Линн, 2020

Не имеющий даже собственного имени подросток убегает из приёмной семьи и нарекает себя Криксом. Это имя неожиданно вовлекает его в круговорот событий, который затрагивает самых могущественных людей империи. А сам герой с помощью счастливой случайности становится учеником в престижнейшем учебном заведении страны. Рады этому далеко не все. Ведь отпрыски аристократов не любят выскочек из простолюдинов. Впрочем, они не догадываются об истинном происхождении героя. Зато злые силы уже почувствовали след мальчика, и теперь жизнь Крикса и вся империя в серьёзной опасности. Читайте подробности истории в книге.

Оглавление

Из серии: Сталь и Золото

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Сталь и Золото. Книга 1. Истинное имя. Том 2 предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Глава 13

Когда лаконцы возвратились из Эрхейма, в Адели лежал снег. Зима здесь была более суровой, чем в глубине материка, из-за штормов и резких северных ветров, летевших с моря. Тем не менее, в портах царило то же оживление, что и в теплые месяцы. Семнадцать Гаваней продолжали принимать и снаряжать в дорогу корабли, среди которых были как торговые, так и военные. Не говоря уже о кораблях контрабандистов и пиратов, выгружающих свою добычу в Алой Гавани и раз за разом умудряющихся просочиться, как вода, через кордон береговой охраны.

Наступившая зима принесла с собой немало нового. Лаконцы обнаружили, что требования наставников, и раньше не казавшиеся им слишком простыми, стали еще жестче. Те, чьи навыки письма и чтения оставляли желать лучшего, теперь все свое время просиживали в скриптории и с тоской смотрели в парк, где остальные младшие ученики устраивали снежные баталии или катались по обледеневшим парапетам лестницы. Иногда игра в снежки захватывала сразу несколько отрядов, и тогда лаконский парк бывал похож на поле боя, а ученики расходились по башням торжествующие, вымокшие до последней нитки и пытающиеся согреть дыханием негнущиеся от мороза пальцы.

Но «дан-Энриксу» зима принесла нечто большее, чем все эти игры или радость от того, что мэтр Хайнрик неизменно бывал им доволен.

После возвращения в Лакон он начал свою службу лорду Аденору. Это означало массу мелких поручений, о которых никогда нельзя было сказать — были ли это в самом деле важные дела, от исполнения которых что-нибудь зависело, или обыкновенная проверка, способ испытать таланты нового вассала. Побывать в порту и доложить, сколько кораблей и с каким грузом прибыло в определенный час, из какого места и с какой командой они прибыли, о чем разговаривали капитаны, сколько времени занял положенный осмотр трюмов писарем и стражниками порта. Проследить, кто входил в дом Финн-Флаэна или Дарнторна, долго ли пробыл тот или иной гость и куда направился после этого. Все эти задания требовали только наблюдательности и хорошей памяти, зато как первое, так и второе должно было быть отточенным до совершенства.

В те дни, когда лорд Аденор не давал ему никаких заданий, он мог попросить своего вассала доложить о том, что происходило в Академии. О чем беседовали мастера за трапезой? Был ли Ратенн чем-нибудь озабочен или недоволен? Хорошо, а сколько коек занято в лаконском лазарете? Кто из старших заступил в дозор после отбоя? Прислали ли мэтру Саккронису новые свитки из Книгохранилища? Кому он поручил копирование этих книг?.. Крикс прекрасно понимал, что все эти детали совершенно безразличны лорду Аденору, и в своей дотошности он преследует совсем другую цель — заставить своего вассала постоянно быть настороже и обращать внимание на то, чего не замечают остальные. Незаметно узнавать ответы на любой интересующий его вопрос. В попытках ничего не упустить Крикс иногда чувствовал такое напряжение, что его начинало почти физически мутить от этого, и он задавался вопросом, стоило ли вообще вмешиваться в эти непонятные дела?.. Зато теперь он понимал, почему Арклесс поражал его своей осведомленностью. Если смотреть внимательно и хорошо запоминать все, что видишь, люди будут думать, что ты знаешь все, хотя на самом деле ты узнал не больше, чем мог разузнать любой из них.

Были задания и более рискованные, вызывавшие у Крикса ощущение, что он играет в странную, захватывающе-веселую игру. После тушения огней пробраться в скрипторий, передвинуть стол наставника к окну — как можно тише, чтобы шум из пустой комнаты не привлек внимание дозорных — и не замеченным вернуться в свою спальню. Наведаться ночью к старшим и намазать лица спящих смесью сливочного масла с сажей. Когда Рикс тихонько мазал нос и подбородок Синто Миэльвитта жирной черной массой, сердце колотилось в ребра так, как будто собиралось выскочить наружу. Нетрудно было догадаться, как поступят старшие, если кто-то из них проснется и увидит его в своей комнате. Наутро Синто и его друзья рычали, что убьют того, кто это сделал. Крикс делал вид, что его это совершенно не касается — а про себя торжествовал. К несчастью, это был единственный способ, которым он мог отплатить рыжему Миэльвитту за все зуботычины и обидные слова, на которые тот никогда не скупился для него и Юлиана Лэра. О том, чтобы открыто выступить против Миэльвитта, который был на пять лет старше и, должно быть, в десять раз сильнее, не могло идти и речи. Но лорд Аденор не указал, с кем именно Крикс должен провернуть указанную шутку, и он решил совместить приятное с полезным.

Крикс учился незаметно выбираться из Лакона или возвращаться в свою башню в любой час дня и ночи. Кроме главных ворот Академии, существовал гораздо менее приметный выход, предназначенный для слуг или посыльных. Днем он был почти всегда открыт, а на ночь запирался на замок. Но Дарл давно добыл ключи. Как следовало из его рассказа, он просто незаметно взял их из стола Ратенна, а потом, отжав на воске, положил обратно. Крикс отчаянно завидовал. По сравнению с этим его фокусы в скриптории и в Свейсборге казались детским развлечением.

Как бы там ни было, но он получил от Дарла копию ключей с предупреждением, что должен спрятать их как можно лучше. «Если их кто-нибудь найдет, выкручиваться будешь сам», — веско предупредил Димар. Впрочем, это Крикс успел понять и без него. В случае любой возможной неудачи он мог делать все, что посчитает нужным — врать, просить прощения или бежать, но никогда, ни при каких условиях, не говорить о том, что делал то или другое по приказу лорда Аденора.

Так что Крикс решил, что хранить ключи среди своих вещей просто неумно. В тесной комнате на них могли наткнуться его побратимы, да и кто-нибудь из старших мог проникнуть в их спальню так же просто, как он сам пробрался к ним. Устраивать какой-нибудь тайник в саду было ничуть не менее опасно. Конечно, никому бы не пришло в голову связать подобную находку с кем-нибудь из первогодков, но тогда свободный доступ в Академию в любой час дня и ночи перестал бы быть исключительной привилегией их с Димаром. Обнаруживший их ученик легко мог догадаться, что самый большой среди ключей подходит именно к калитке. И тогда в самый неподходящий момент они столкнулись бы у потайного выхода нос к носу.

Поломав над этим голову несколько дней, Крикс привязал к связке ключей тонкую и прочную бечевку и опустил их в каменное жерло Старого колодца, находившегося возле Западной стены. Воды там давно не было — за ней ходили к Новому колодцу, расположенному ближе к кухне.

О своем новом тайнике Крикс не сказал даже Димару — отчасти из-за того, что старший тоже не стремился посвящать его во все свои секреты. В первый раз отметив это, Крикс даже слегка обиделся, но очень скоро осознал, что это глупо. Дарл не раз доказывал, что доверяет ему совершенно безоглядно. Если он решил о чем-то умолчать, значит, посчитал, что сдержанность необходима ради пользы дела. Крикс решил последовать его примеру.

Но не только Крикс, вернувшись из Эрхейма в Академию, не тратил времени даром. На второй день после приезда младших в город на трибунах возле тренировочный площадки собрался целый совет, куда вошли все те, кого в Лаконе назвали «гвардией Дарнторна».

— Я хотел поговорить о Пастухе, — волнуясь и сверкая темными глазами, сказал Льюберт. Старшие с удивлением переглянулись. Со дня драки Льюберта и Рикса среди всех присутствующих действовал молчаливый уговор: ни словом, ни намеком не упоминать о Риксе, словно замечать его существование было бы ниже их достоинства. Так, обсуждая то или другое происшествие, друзья Дарнторна с удивительной дипломатичностью сворачивали разговоры всякий раз, когда они могли коснуться Крикса. И вот теперь Льюберт сам вернулся к обсуждению запретной темы. Говорил он так уверенно и гладко, словно приготовил эту речь заранее. Впрочем, возможно, так оно и было.

— Он пробыл в Лаконе всего пару месяцев, но кое-кто уже успел забыть, что он — не Рикс, как называют его мастера, а нищая помоечная шваль. Вам я не стану говорить о том, какая пропасть между ним и каждым из присутствующих здесь. Это и так понятно. Худшим оскорблением для каждого из нас является необходимость сидеть с этим фальшивым Риксом за одним столом, или делить с ним башню, или слышать, как его нелепое имя всякий раз звучит на перекличке рядом с именами самых знатных воинских родов Легелиона. Наш мастер оскорбил всю Академию, приняв сюда этого самозванца! Но этого мало. Его стали называть «дан-Энриксом», как будто бы он принц или особа королевской крови, а не деревенский олух, не успевший до конца отмыть с себя навоз. Вы слышали о том, какой прием ему устроили в Эрхейме, когда он и два его дружка вернулись в крепость?..

Старшие зашевелились на скамьях. Большинство учеников Ратенна слышали о том, что энгильд Вардоса устроил Пастуху торжественную встречу, вызвавшую резкое неудовольствие Совета мастеров. Многие были искренне возмущены этой историей, так что слова Дарнторна попали точно в цель.

Сидевший рядом с Дарнторном Синто Миэльвит насупил блеклые рыжие брови.

— Ты прав, Льюс; этот навозник окончательно зазнался. Кем он себя возомнил, фэйры его дери?..

— Да и болваны из Аркмора тоже хороши! Готовы пресмыкаться перед нищим выродком…

— Еще немного, и они решат его короновать, — ехидно вставил кто-то.

— Очень возможно, Крейс, — сейчас же подхватил Дарнторн. — Только скажите: мы что, так и будем молча все это терпеть?..

— Не будем! — вскинулся еще один из старших. — Только скажи — мы с побратимами проучим этого крысеныша.

— Ага, и вас за это исключат, как Дайка с Лессом.

— Не исключат. Мешок на голову — и все дела…

Рыжий Миэльвитт презрительно наморщил нос, покрытый бледными веснушками.

— Ну, пусть не исключат… но все-таки — бить первогодка? Оплеух ему навешать я и сам могу — подумаешь! — но чтобы вчетвером на одного, да еще мешок на голову… Тьфу. Неохота руки пачкать.

Распаленный противник уже собирался что-то возразить, но тут, к общему удивлению, Синтара поддержал Дарнторн.

— Миэльвитт прав: не надо его бить. Что это даст, в конце концов?.. Ну, полежит недельку в лазарете, а потом вернется, и все пойдет по-старому. Да еще остальные будут на него смотреть как на героя или мученика, — рассудительно заметил Льюберт.

Старшие посмотрели на Дарнторна с уважением. Чуть ли не самый младший, а соображает лучше всех и не дает увлечь себя первой же удачной мыслью.

Где им было знать, что Льюс давно уже обдумал и отбросил все те способы возмездия, которые сейчас поочередно приходили в головы его товарищам.

— Я скажу вам, что я думаю. Дело не в том, чтобы как-нибудь наказать этого выскочку за его наглость. Мы должны устроить так, чтобы он вообще ушел из Академии. Где ему и всем ему подобным просто-напросто не место, — веско сказал Льюберт.

— И как ты предлагаешь это сделать? — удивился Синто.

— Очень просто. За что могут исключить из Академии?

— Н-ну… за воровство… за поножовщину, за посещения Алой гавани…

— За баб, — хохотнул кто-то из выпускников.

— Ну вот, допустим, воровство, — остановил перечисление Дарнторн. — Нужно сделать так, чтобы у Пастуха нашли чужую вещь. А лучше сразу несколько. Чего уж проще?

— Хм… да… — с заминкой согласился Миэльвитт. Но должной уверенности в тоне старшего не было. Дарнторн почувствовал, что его предложение оставило у Синто слишком неприятное впечатление, поэтому быстро поправился:

— Про воровство я для примера. Можно взять любое правило, за нарушение которого Пастуха сразу должны будут отсюда выгнать. И тогда мы от него избавимся.

Фессельд, Декарр и Тинт помалкивали. Они одобряли все, что предлагал их предводитель, но сейчас решение зависело от старших. Льюберта здесь слушали, но остальные первогодки знали, что присутствуют здесь только как товарищи Дарнторна. И без права голоса.

— Отличная идея, — согласился Крейс.

Несколько выпускников явно считали всю эту шумиху вокруг Рикса несколько преувеличенной, однако все они, пожав плечами, выразили полное согласие принять участие в готовящейся авантюре.

— Ну… не могу сказать, что мне все это очень нравится… — хмуро сказал рыжий Миэльвитт. — Но в целом Льюберт прав. Нет человека — нет проблемы. И потом… нечего всяким там простолюдинам делать в Академии. Пусть подыщет себе более подходящее занятие. А в ряды знати ему лезть незачем. У каждого свой путь.

Решение о том, чтобы помочь «дан-Энриксу» определиться с выбором пути, было принято старшими единогласно. В то же время было решено не торопить события и дождаться подходящего момента, чтобы неприятности, свалившиеся на Пастуха, выглядели вполне естественными. Льюберт даже настоял, чтобы ученики из Свейсборга прекратили за спиной наставников толкать «дан-Энрикса» на галереях и на тренировочных площадках Академии, обливать его водой из окон или изводить каким-то иным способом. По меркам Лакона, этим шуткам было далеко до настоящей травли, но никто не должен был считать, что в Академии у Пастуха имеются влиятельные недоброжелатели.

Самым правильным поступком было бы, конечно, помириться с Риксом — то есть сделать вид, что он готов с ним помириться. Притвориться, что он изменил свое мнение о южанине и о его друзьях и выкинул из головы историю их первой ссоры… С Пастуха бы сталось заглотить подобную приманку. Иногда Дарнторн подозревал, что идиот «дан-Энрикс» даже ждет чего-то в этом роде. Но, сколько бы Льюберт ни думал о том, что нужно усыпить бдительность своего противника, не проявляя к нему обычной враждебности, последовать этому мудрому решению он так и не сумел. Стоило ему увидеть Крикса или оказаться с ним на тренировочной площадке, как жгучее, неуправляемое раздражение сейчас же рушило все его планы. Все, что было связано с «дан-Энриксом», теперь буквально выводило его из себя. Манера говорить, походка, взгляд, привычка низко наклоняться над пергаментом во время письменных занятий… даже смех. Даже плавные и вместе с тем размашистые жесты.

Льюберт немало позлорадствовал над Пастухом, узнав, что его с Юлианом Лэром отослали в крепость раньше остальных. Конечно, деревенский увалень, только недавно научившийся сидеть в седле, не мог доехать до Эрхейма вместе с остальными. По дороге к Перевалу Льюберт развлекал своих друзей, изображая, как Пастух, скособочившись и выпучив глаза, трясется на спине у лошади. Заканчивалась эта пантомима тем, что Льюберт, уже почти соскользнувший под копыта своего коня, ловко восстанавливал равновесие и присоединялся к хохоту Декарра и Фессельда. Разговаривать на марше запрещалось, но это не помешало Ларсу, Фаверу и Грейду во всех подробностях обсудить с Дарнторном, какой конь достался Риксу и что ждет южанина на тренировках в крепости. Льюберт уже и забыл, когда еще у него было такое прекрасное настроение, как в это пасмурное утро.

И вот, когда лаконцы во главе с наставником выехали на опушку леса и увидели невдалеке донжон Эрхейма, Льюберт неожиданно заметил всадника, летевшего по полю им наперерез. Казалось, что и конь, и его всадник просто со страшной скоростью несутся над землей, не задевая пожухлой травы. А через несколько секунд Дарнторн узнал «дан-Энрикса» — то ли по развевающимся темным волосам и смуглому лицу, то ли по резкому ликующему крику, которым тот еще сильнее подгонял коня. Рот у Льюберта помимо воли приоткрылся, брови поползли на лоб.

Южанин осадил коня в какой-то сажени от мастера и сбивчиво поприветствовал его — впрочем, вряд ли он вполне осознавал, что говорит. В глазах энонийца все еще светилось упоение недавней скачкой, лицо было отстраненным и счастливым.

Но Дарнторну было наплевать на Рикса — он во все глаза разглядывал его коня. Племянник лорда Бейнора в жизни бы не поверил, что в подобное животное можно найти в имперских публичных конюшнях. Что это был за конь! Огромный, смолянисто-черный, с мощной шеей и широкой грудью, с крепкими и тонкими ногами — он словно сошел с гравюр тарнийской рукописи, посвященных лучшим образцам его породы.

И подобное сокровище досталось ненавистному «дан-Энриксу», который, разумеется, даже не мог представить всех достоинств этого коня! Заметив восхищенные и чуточку завистливые взгляды, устремленные на Пастуха другими первогодками, Льюберт яростно, до крови прикусил губу.

Он тогда думал, что ничего хуже этого момента быть уже не может.

Только когда кто-то из соседей по колонне зашептал другому: «А я говорю тебе, что это он и есть!.. Фуэро!!» — Льюберт понял, что жестоко ошибался.

«Если он не уберется из Лакона в ближайшую пару месяцев, — мрачно думал Дарнторн в один из утомительно-однообразных дней после приезда из Эрхейма, — то я, наверное, просто его убью. А что? У дяди столько слуг, что даже непонятно, для чего они нужны. Пусть выловят его на улице и сбросят с крыши, что ли…»

Но, конечно, в глубине души Дарнторн прекрасно понимал, что ничего из этого не выйдет. Так что он дал выход раздражению, умело залепив Пастуху в лоб снежком и со злорадством наблюдая, как тот вертится на одном месте и глядит по сторонам, пытаясь выяснить, откуда прилетел этот снаряд.

Может быть, Льюберту стало бы легче, если бы он знал, что в этот день старшие приведут в исполнение их давний план по выдворению «дан-Энрикса» из Академии.

Декабрь почти кончился, и наступил канун Эйслита.

Охранявшие ворота Академии дозорные вместо того, чтобы торчать на холоде, спрятались в караульном помещении. Крейс Сонор принес откуда-то несколько фляг дешевого вина и окорок, украденный на кухне. И хотя все прекрасно знали, что, узнай об этом мастера, их ждет, по меньшей мере, по неделе карцера, старшие с удовольствием принялись за неожиданное угощение, оправдываясь тем, что на улице собачий холод.

Все уже успели позабыть, что они, как-никак, в дозоре, когда в тесной и ярко освещенной караулке появился Синто Миэльвитт и, с торжеством обведя взглядом остальных, провозгласил:

— Бросайте пить, есть дело! Кто-то позабыл закрыть калитку возле Западной стены. И я только что видел, как «дан-Энрикс» выходил через нее, так что сейчас он в городе. Вы понимаете, что это значит?.. Мы разбудим мастеров и скажем им, что один из первогодков вышел за ворота. И тогда «дан-Энриксу» конец. Нам даже ничего не нужно будет делать.

— Пошли к Ратенну! — загорелся кто-то из дозорных.

— Лучше к Вардосу. Он Пастуха терпеть не может…

Но Крейс Сонор предупреждающе поднял ладонь.

— Не так быстро, Миэльвитт. Кто вам сказал, что Пастуха сейчас же исключат, если узнают, что он вышел в город ночью?

— Но по правилам…

— По тем же правилам его могут заставить до следующего лета мыть полы в скрипториях или помогать на кухне. Но это совсем не то, чего мы хотели, правда ведь?..

Миэльвитт выпятил нижнюю губу, и его торжество сменилось замешательством. Как ни печально было это признавать, Сонор был прав.

— Ну, хорошо, а что ты предлагаешь?

— Не надо никого будить, — решительно заметил Крейс. — Раз Крикс ушел через калитку, значит, этим же путем он и вернется. Фейт, я знаю, ты недавно приносил из города бурдюк ячменки. У тебя еще осталось?.. Хорошо, тогда тащи сюда.

— Ты что, с ума сошел — пить водку в караулке? — хмыкнул Фейт.

— Это не для меня, — отрезал Крейс. — Вино… еще осталось, — с удовлетворением отметил он, встряхнув последнюю из принесенных им недавно фляг. — Все, хватит тут рассиживаться. Пошли, приготовим встречу для «дан-Энрикса»!.. Ну, пошевеливайтесь, а то я подумаю, что вас так сильно развезло с двух фляжек.

— Может, посвятишь нас в свои планы? — хмуро уточнил брат Мирто Миэльвитта.

— Некогда. Пошли уже, сам все увидишь. Главное, я гарантирую, что завтра Рикса здесь не будет.

Голова болела не переставая. Крикс с усилием открыл глаза, но поначалу не увидел ничего, кроме дрожащего дневного света, заливающего комнату, и нескольких размытых, темных человеческих фигур. Лаконец проглотил слюну, и его чуть не вырвало от омерзения. На онемевшем языке чувствовался явственный вкус ячменный водки.

«Я же ничего не пил?..» — подумал мальчик через силу.

Как будто бы в ответ на эту мысль боль голове усилилась. Криксу почудилось, что в висок ввинтилось ржавое тупое шило.

Он помнил гавань, освещенную таверну, где контрабандисты из команды капитана Ратгара встречались с Диведом. Помнил, как переполошились все присутствующие, когда в сопровождении охраны в общий зал «Поморника» вошел узкоплечий человек в плаще и капюшоне… как он скинул с плеч накидку и оказался высокой светловолосой девушкой с яркими губами и красивыми чертами несколько надменного лица. «Королева… королева!» — это слово, повторяемое обитателями гавани на разные лады, мгновенно пронеслось по залу. Девушка направилась к столу, где разместились Дивед и его сообщники, и все они поспешно встали, чтобы поприветствовать ее, а ростовщик — тот вообще сложился пополам в угодливом поклоне. Неизвестно, испугался он самой светловолосой девушки, которую здесь называли «королевой», или трех верзил, безмолвно следовавших по пятам за ней и выглядевших так, что даже очень храбрый человек не раз подумал бы, прежде чем связываться с кем-нибудь из них.

Крикс почти сразу понял, что он видит предводительницу островных пиратов, о которой говорил лорд Аденор.

Монсеньор еще не верил в то, что она существует на самом деле…

Мальчик порадовался, что он сможет рассказать о ней, когда в следующий раз явится в особняк Ральгерда Аденора. Еще он был рад тому, что одет в самое неприглядное тряпье, невероятно грязен и, если его случайно обнаружат в его укрытии за большой бочкой с пивом, то сочтут обыкновенным побирушкой, прошмыгнувшим сюда с улицы и задремавшим в тепле. На самом деле он присутствовал при том, как из трюма «Альтарры» выгружали контрабандные товары, и, опередив пиратов, спрятался в «Поморнике», чтобы самому пронаблюдать за дележом добычи. Скорчившись на полу за бочкой, он старался не упустить ни одного слова, сказанного за столом, и по возможности запомнить лица говорящих.

Таких серьезных поручений монсеньор ему еще ни разу не давал.

Крикс был в восторге от собственной ловкости.

Он прекрасно помнил, как выбрался из самой известной в Алой гавани таверны и, удачно разминувшись с несколькими дозорами ночной стражи, вернулся в Верхний город. Как снегом оттер грязь с лица и рук и заново переоделся в серую лаконскую одежду.

Помнил, как дошел почти до самых стен Лакона. Но потом…

Потом была внезапная тупая боль в затылке, и обычная ночная темнота внезапно стала непроглядно черной.

А теперь она рассеялась, оставив после себя головокружительные спазмы боли и подкатывающую к горлу тошноту.

Крикс закрыл глаза и попытался снова окунуться в ту спасительную темноту, из которой он так резко вынырнул. Но ему не предоставили такой возможности.

— А ну-ка прекратите притворяться, Рикс, — резко произнес над его головой знакомый мужской голос. — Мы все видели, что вы уже пришли в себя.

Мальчик разлепил глаза и с напряжением всмотрелся в говорящего. Мало-помалу темное пятно преобразилось в высокую и худощавую фигуру Мастера-со-шрамом, заслоняющую льющийся из окон свет. Еще через пару секунд Крикс осознал, что он лежит на койке в лазарете, а возле его кровати собрались чуть ли не все наставники Лакона. Кроме Вардоса, здесь были необычайно мрачный мастер Тал, Реймос и Элпин.

Говорил, конечно, Вардос, на правах Старшего мастера взявший все дело в свои руки.

— Ну, и как вы это объясните, Рикс?.. — осведомился он. Криксу внезапно показалось, что сквозь неприязненный и резкий тон наставника проступает что-то вроде мрачного удовлетворения.

Это был определенно дурной знак.

— Объясню что? — с трудом спросил «дан-Энрикс». Голова пульсировала болью. Больше всего ему бы хотелось попросить, чтобы его оставили в покое.

Было совершенно очевидно, что наставники узнали о его отлучке в город этой ночью.

В других обстоятельствах такая мысль привела бы его в ужас, но сейчас Крикс воспринял ее довольно равнодушно. Никакое наказание не могло быть хуже ощущений, которые он испытывал сейчас.

И, в любом случае, Крикс чувствовал, что он не в состоянии сосредоточиться и подыскать какое-нибудь объяснение тому, зачем ему потребовалось покидать Лакон.

— Как вы объясните то, что ночная стража привезла вас в Академию в подобном виде, — с уничижительным презрением ответил Вардос. — С кем вы пили?

Крикс вытаращился на мастера. От удивления он даже несколько пришел в себя.

— Я не пил!

— Только не нужно делать вид, что вы, вдобавок ко всему, лишились памяти, — недобро улыбнулся старший мастер. — Посмотрите на свою рубашку.

Ничего не понимающий «дан-Энрикс» все-таки скосил глаза. От того, что он увидел, у него похолодели руки. Его серая лаконская рубашка была надорвана у ворота и залита вином, как будто бы он опрокинул на себя целую чашу «Пурпурного сердца».

–…Я не знаю, что это! — выкрикнул он. — Я ничего не пил… честно слово!

— От вас пахнет водкой! — рявкнул мастер.

Мальчик облизнул потрескавшиеся губы, и знакомый вкус омерзительного пойла сразу же наполнил рот. Ему показалось, что он спит и все это происходит с ним в каком-нибудь кошмарном сне.

— Это все какая-то ошибка… — уже гораздо тише сказал он, глядя на мастеров с отчаянием. — Вы не понимаете! Я этого не делал!

— Вы хотите нас уверить, что вчера вы, как положено, заснули в своей спальне, а потом внезапно очутились здесь? — осведомился мастер Вардос. — И, конечно, вы не можете припомнить ни одной подробности этой сомнамбулической попойки?..

— Никакой попойки не было, наставник, — Крикс ощутил глухое раздражение. Если бы только можно было побеседовать не с Вардосом, а с Хлордом… Тот, по крайней мере, дал бы ему шанс все объяснить! А Вардос будет только насмехаться надо всем, что он им скажет. Он уже заранее составил свое мнение об этом происшествии и не захочет отказаться от него, что бы «дан-Энрикс» ни сказал. Но, кроме Мастера-со-шрамом, здесь были Талгвир и Элпин, не отличавшиеся такой же предвзятостью. Он мог бы попытаться убедить хотя бы их… — Я, и правда, вышел вчера за ворота Академии после отбоя. Но я ничего не пил. Кто-то напал на меня сзади и ударил, а потом… потом, наверное, облил вином.

— Облил вином? Зачем?

— Я… — Крикс запнулся. — Я не знаю, мастер.

— Хорошо, допустим, — Вардос чуть пожал плечами, как бы показывая, что готов смириться даже с откровенной ложью, лишь бы разобраться с этим делом побыстрее. — А что вы забыли за стенами Академии после тушения огней?

Крикс помнил, что накануне он придумал несколько довольно связных оправданий на тот случай, если его позднюю отлучку обнаружат. Но сейчас он, как назло, не мог припомнить ни одно из них. Он вообще соображал с трудом — единственная мысль, вертевшаяся в голове, была простой и отвратительной в своей назойливости: «Что бы я им ни сказал, они мне не поверят».

— Вам, должно быть, трудно сходу что-нибудь придумать? — с издевательским сочувствием спросил наставник Вардос. — Не стесняйтесь, мы готовы подождать…

— Это был просто спор, наставник Вардос, — громко заявили у двери.

Крикс удивленно обернулся.

В дверях лазарета он увидел Маркия и Юлиана Лэра, и странное ощущение, что все это ему просто снится, накатило на лаконца с новой силой.

Наставник Вардос открыл рот, чтобы каким-то образом вмешаться, но Юлиан опередил его:

— Мы поспорили о том, что Крикс не сможет выйти из Лакона ночью и дойти до памятника Энриксу из Леда так, чтобы никто об этом не узнал, — сказал он мастерам. И, посмотрев на Крикса, вполне натурально возмутился: — Ну что ты молчишь, скажи им!.. Хватит корчить из себя героя. Никто не просил нас тебя покрывать — понятно, Рикс?!

Крикс на секунду опустил ресницы.

О, конечно, ему все было понятно.

Судя по тому, как вовремя вмешались его побратимы, Крикс мог с уверенностью предположить, что Юлиан и Маркий уже несколько минут подслушивали его разговор с наставниками, спрятавшись за дверью в лазарет. Про себя он восхитился тем, как быстро его лучшие друзья смогли сориентироваться в этой ситуации, от которой у него шла кругом голова.

Лицо Вардоса потемнело от гнева.

— Вы, должно быть, так спешили это выпалить, чтобы предупредить вашего друга, что он теперь должен говорить? — резко спросил он у Юлиана. Тот заметно растерялся.

— Извините, мастер, — вежливо сказал Этайн, невинно глядя на наставника. — Мы просто побоялись, что Крикс не захочет рассказывать об этом споре, чтобы не вмешивать в это дело нас.

— А я вот думаю, что вы вмешались в это дело сами, безо всяких на то оснований, — мрачно сказал Вардос. — Я считаю, что вы лжете, чтобы выгородить своего приятеля. До того, как вы так кстати подоспели к нему на выручку, Рикс не сумел хоть сколько-нибудь внятно объяснить, почему вся его рубашка залита вином. И почему, когда его подобрали на краю канавы, от него за пол-стае пахло водкой. Все это никак не объясняет ваша версия о спорах.

— Но ведь Крикс же вам сказал, что на него напали!.. — возмутился Юлиан.

Крикс не сомневался, что Мастер-со-шрамом обозлился на такую дерзость, но тот неожиданно ощерился в улыбке — самой неприятной из всех, какие приходилось видеть Криксу за все время их знакомства.

— Что и требовалось доказать, — сказал он удовлетворенно. — Подслушиваем под дверью, молодые люди?..

Юлиан покраснел — как подозревал «дан-Энрикс», в большей степени от злости, чем от смущения — но, не найдясь, что возразить, ответил Вардосу только угрюмым взглядом исподлобья.

— Возвращайтесь на занятия, — велел мастер почти ласково. Его худое, темное лицо светилось мрачным торжеством. — Я полагаю, ваш наставник уделит внимание тому, что вы подслушиваете, дерзите мастерам и лжете. Но, в конце концов, ваши провинности не так серьезны по сравнению с тем, что натворил ваш друг. Вот им мы и займемся.

Юлиан и Маркий молча вышли, напоследок постаравшись ободрить «дан-Энрикса» хотя бы взглядами. Крикс прекрасно понял, что они пытаются ему сказать.

«Как бы ни обернулось дело, мы тебя не бросим».

Он спросил себя, чем заслужил таких друзей.

— Полагаю, Крикса можно больше не расспрашивать, — сказал Вардос, когда дверь за Маркием и Юлианом затворилась. — Думаю, теперь все совершенно ясно.

— Не уверен, — неожиданно заметил Элпин. — То, что мальчики подслушивали, еще не доказывает, что они солгали. И если вдобавок допустить, что Крикс сказал нам правду…

— А не многовато ли будет допущений? — съязвил Вардос.

Элпин чуть развел руками.

— Я всего лишь говорю о том, что не хотелось бы принимать необдуманных решений. Речь, в конце концов, идет об исключении.

Крикс вздрогнул. Его исключат из Академии?! Нет, это уже слишком!

— Говорю же вам, я этого не делал! — крикнул он.

Но мастера смотрели на него безо всякого сочувствия.

— Мы обсудим эту ситуацию, — заметил Элпин сухо. — А до тех пор вы останетесь здесь. И не воображайте, что вы можете разжалобить нас криками или слезами.

Крикс посмотрел на мастера почти со злобой. Элпин ему вообще-то нравился, но за предположение, что он будет просить прощения и плакать, Крикс был готов его убить. Что бы с ним ни сделали, такого никогда не будет. Даже… даже если его вышвырнут из Академии!

Но когда мастера ушли, Крикс ощутил, что «исключение» — это не просто слово. Это расставание с Юлианом, Маркием и Дарлом, торжество Дарнторна, разочарование во взгляде Хлорда… и, в конце концов, необходимость навсегда расстаться с местом, которое за несколько коротких месяцев успело стать для него настоящим домом.

Крикс подтянул колени к животу, обхватил их руками и чуть слышно прошептал:

— Пожалуйста, пусть они мне поверят… ну пожалуйста… они должны понять, что я сказал им правду, пусть они это поймут!

Крикс сам не знал, кого он пытается таким способом о чем-то попросить. Упорно повторяемая просьба уже стала походить на заклинание, которое он проговаривал вполне автоматически, не вдумываясь в его смысл, когда дверь еще раз распахнулась, и в лазарет вошел наставник Хлорд.

— Мастер!.. — с облегчением воскликнул Крикс, быстро спуская ноги с койки.

Он с трудом сдержался, чтобы не повиснуть у наставника на шее, — так ему хотелось, чтобы хоть один человек в мире посочувствовал ему и с пониманием отнесся к его горестям.

— Крикс, у нас будет серьезный разговор, а ты… — начал наставник строго, но мальчик не дал ему договорить.

— Пожалуйста, не говорите, что вы тоже мне не верите! — воскликнул он с таким отчаянием, что взгляд мастера невольно смягчился.

— От того, во что я верю или не верю, ничего не зависит, Крикс, — невесело ответил Хлорд. — Как тебя угораздило нажить себе такие неприятности?..

— Простите меня, мастер… мы поспорили, и я…

— Да, я об этом уже слышал, — оборвал его Наставник. — Мастер Вардос насмехается над этой версией, как только может, но Этайн и Лэр по-прежнему твердят, что ты пошел туда по уговору с ними. Если это в самом деле так… ну-ну, не смотри так, я тебе верю… так вот: если удастся доказать, что это правда, ты наверняка останешься в Лаконе. Но наставники не верят вам, и я их понимаю. Все это звучит довольно неправдоподобно. Я уже не говорю о том, что за последние три месяца ты успел нарушить столько правил, что теперь мастера несколько… предубеждены. Я говорю с тобой, как стал бы говорить со взрослым человеком, и, надеюсь, ты это оценишь. В Совете есть люди, которые были бы рады исключить тебя, если бы подвернулся повод. Я не могу сделать так, чтобы они поверили тебе на слово. Все, чего я смог добиться — это их согласия на то, чтобы позвать из Адельстана ворлока. Если он подтвердит твои слова, Круг мастеров не сможет исключить тебя и должен будет ограничиться другим… взысканием.

Крикс похолодел.

Конечно, ворлок подтвердит, что он не пил в ту ночь. А заодно он выяснит всю правду про Ральгерда Аденора, и про Дарла, и про посещение «Поморника»…

— Нет… мастер Хлорд, я не могу! — сказал «дан-Энрикс» с ужасом.

Мастер озадаченно нахмурился, но потом, по-своему истолковав страх Крикса, положил ладонь на плечо ученика и мягко сказал:

— Крикс, я понимаю, после Испытаний ты не хочешь еще раз встречаться с ворлоком. Мне очень жаль, что все так получилось. Но сейчас у тебя просто нет другого выхода. Не бойся. Это вряд ли будет так же тяжело, как в прошлый раз.

Как бы плохо ни было Криксу, он все же успел почувствовать досаду. Сперва Элпин думает, что он попробует разжалобить Совет слезами, а теперь еще и Хлорд считает его трусом!

— Нет! Наставник Хлорд… я не боюсь встречаться с ворлоком. Я просто… не могу.

Лицо мастера как будто окаменело.

— Как я должен понимать твои слова? — спросил он у «дан-Энрикса».

«Что я должен сказать, чтобы вы поняли?..» — в отчаянии думал Крикс, прекрасно понимая, что на этот раз он угодил в ловушку, из которой невозможно выбраться.

Молчание затягивалось.

— Хорошо, — резко сказал Наставник. — Думаю, пора покончить с этим. Ты отказываешься от разговора с ворлоком?..

— Да, — еле слышно сказал Крикс.

— Что ж, в таком случае, я больше ничего не могу для тебя сделать, — подытожил мастер. Криксу показалось, что тот произнес эти суровые слова как будто через силу. Мальчик посмотрел на Хлорда, надеясь прочитать в его глазах сочувствие или хотя бы горечь, но наставник, казалось, отгородился от него невидимой стеной. Губы мастера были плотно сжаты, а глаза смотрели словно не на «дан-Энрикса», а сквозь него. — Через полчаса твоя лаконская грамота должна лежать у меня на столе.

— Да, мастер.

Крикс подумал, что, должно быть, произнес эти слова в последний раз, и сердце болезненно сжалось.

Хлорд круто развернулся и направился к выходу. Только у двери лазарета он остановился и, взглянув через плечо, сказал «дан-Энриксу»:

— Ты можешь оставаться в своей комнате в Рейнсторне до распоряжения Совета. Но я бы рекомендовал тебе прямо сейчас, еще до окончания занятий, собрать свои вещи и покинуть Академию. После того, как слух о твоем исключении распространится по Лакону, у тебя могут возникнуть неприятности с некоторыми из наших учеников. И не трудись передавать мне грамоту лично — просто оставь ее дозорному у башни.

Ничего больше не добавляя и не попрощавшись, Хлорд стремительно вышел из лазарета. Криксу показалось, что беленый потолок больничной комнаты внезапно завертелся у него над головой и многотонной тяжестью обрушился ему на плечи.

Оглавление

Из серии: Сталь и Золото

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Сталь и Золото. Книга 1. Истинное имя. Том 2 предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я