Небесная канцелярия. Сказка о Любви

Руслан Васильевич Ковальчук, 2020

Взрослая сказка о маленькой девочке, которую внезапно поразил коварный, смертоносный недуг. Несмотря на все усилия врачей, ситуация ухудшается с каждым днем. И даже ангелы, суетящиеся на небесах, не могут помочь. Что же делать, если печальный конец уже предрешен? Пожалуй, надеяться на чудо. Чудо, которое обязательно явит настоящая любовь!

Глава 2. О спорт! Ты — жизнь!

В длинном коридоре, залитом нежно–молочным цветом, опершись о стеночку, стояли двое мужчин неприглядной внешности. Они с любопытством наблюдали очередной круг забега.

Увлекая за собой воздух, мимо них в очередной раз скорым шагом промчался высоченный и худой паренек, одетый в светло-салатовый костюм. Почти белые, кучерявые волосы, торчавшие в разные стороны из довольно-таки небольшой головы, придавали некую комичность внешности паренька. Худой, длинный, зеленый и несколько несуразный паренек своим видом очень напоминал одуванчик. Одуванчик, который почему-то очень быстро ходит взад и вперед.

А за ним, уже совершенно не поспевая и судорожно глотая воздух, мчалась маленькая, удивительно красивая девушка в цветастом платьице. Девушка была столь красива, что даже в таком, совершенно непрезентабельном виде, будучи взмокшей до нитки и изможденной до крайности, она вызывала восхищение. Маленькая, аккуратненькая, от макушки до пяток невероятно гармонично сложенная, красивая до чертиков девушка очень походила на феечку из какого-нибудь мультика.

— Как думаешь, сколько кругов еще протянет? — злобно сверкнув глубоко посаженными глазами, спросил один из стоявших у другого. Болезненно худой, одетый в отвратительное пальто несуразно большого размера, с длинными и кривыми костлявыми пальцами, вопрошавший напоминал египетскую мумию, высушенную беспощадными ветрами пустынь. Голос у него был мерзкий, с пугающим скрежетом и какими-то безжизненными нотками. Словно бы высушен он был весь, изнутри и снаружи. Весь сухой.

— Круга два еще продержится, — предположил второй мужчина «добротной» комплекции, тоже особо не вызывавший симпатии. Одетый в непонятно, какого цвета плащ, какого фасона брюки и с какого бомжа снятые туфли, мужчина стоял, постоянно почесывая грязно-рыжую шевелюру. Откровенно неприятный тип, на котором даже слепому глазу не хотелось задерживаться. Гадкий и рыжий.

— Не обижай нашу бабочку, — возразил Сухой Рыжему, — её еще кругов на пять хватит.

— На втором круге скиснет, — настаивал на своем Рыжий.

— Ставишь? — завлекающе спросил у Рыжего Сухой.

— Лови! — Рыжий подбросил монетку, которую Сухой ловко изловил еще на взлете.

Поравнявшись со стоявшими у стены, Феечка без сил рухнула на колени.

— Я… бо… больше… не… не мо… гу! — задыхаясь, прохрипела она.

— Муха! Ты же меня подставляешь! — тут же сказал ей Рыжий. — Давай, милая! Еще два круга осталось!

Но Феечка безнадежно замотала головой, пытаясь отдышаться.

— Продул, — с улыбкой, похожей на оскал, довольно произнес Сухой.

— Ты тоже, — не смутился Рыжий, — гони-ка деньгу взад!

— А не сыгравшая ставка отправляется в банк казино! — голосом заправского крупье объявил Сухой, отправляя монетку Рыжего себе в карман.

— Отдай, жлоб!

— Спокойно! — Сухой с улыбкой-оскалом подал Рыжему рукой знак успокоиться, — ставка удваивается. Ты же не думаешь, что это — последний забег?

— А ты думаешь, она еще хоть сколько-нибудь протянет? — скептически заявил Рыжий, снисходительно глядя на абсолютно обессиленное, хоть все еще и красивое существо, некогда напоминавшее Феечку.

— Еще как! — Сухой многозначительно выпятил нижнюю губу. — Она крепка, как скала!

— Шагу не сделает! — категорично заявил Рыжий.

— Ставишь? — Сухой призывно поиграл густыми взлохмаченными бровями.

Рыжий неспешно порылся в кармане и извлек оттуда еще одну монетку.

— На, крохобор! — бросил он монетку Сухому.

Сухой с довольной физиономией изловил новую ставку и, что было силы, крикнул удалившемуся, Бог знает куда Одуванчику:

— Пуши-ииистый! Ты хвост потерял!

Одуванчик тут же отвлекся от лекции не понятно кому, всплеснул руками и скорым шагом направился в сторону умирающей Феечки.

— Милая моя! — прискакав к тяжело дышащему тельцу, начал он обиженным голосом. — Для кого я все объясняю?! Я тут хожу, распинаюсь, опыт тебе передаю…

— Бесценный! — уточнил Сухой, перебив Одуванчика.

— Бесценный опыт! — Одуванчик остался доволен уточнением. — Тебе же скоро самостоятельная работа предстоит! Понимаешь: са-мо-сто-я-тель-на-я! А ты тут разлеглась!

— Я… сей… сейчас немножко… под… подышу, — судорожно глотая воздух, из последних сил оправдывалась Феечка, — и мы про… про… должим.

— Ну, давай уже, дыши быстрее, — подгонял ее Одуванчик, — у меня дел по горло!

— Я… да… во… дички… мне бы! — взмолилась Феечка, пытаясь хоть как-то потянуть время.

— Мадмуазель желает содовую? — услужливо спросил у Феечки Сухой.

— Все… все…

— Равно, — закончил за нее Сухой и скомандовал Рыжему: — Гарсон! Стакан воды!

Рыжий лениво щелкнул пальцами и в руках у Сухого тут же образовался стакан холодной воды.

— Силь ву пле, мадмуазель! — Сухой нагнулся и буквально вставил стакан с водой в трясущуюся от изнеможения руку Феечки.

— Как ты это делаешь?! — обратился к Рыжему подошедший паренек среднего роста с красивыми, светлыми и длинными волосами. Одет он был в элегантный, светлый костюм, обут в шикарнючие светлые туфли и надушен явно чем-то очень-очень приятным. Весь из себя такой светлый, что по виду, что по содержанию.

— А ты ко мне на работу переводись — я тебе и расскажу! — подмигнув Сухому, Рыжий ответил Светлому.

— Нет, уж лучше Вы к нам! — поморщившись, отказался от лестного предложения Светлый и, присев к Феечке, спросил: — Ты как, малышка?

— Все еще с вами, — уже более-менее окрепшим голосом ответила Феечка.

— Слышь, пушистый, — продлевая Феечкин передых, обратился к Одуванчику Рыжий, — а чего ты носишься взад–вперед, как лось?

— Кстати, да, Юсейн Болт? — присоединился к вопросу Светлый.

— Ребята, — несколько виновато стал отвечать Одуванчик, — ну вы же знаете, я не могу думать, стоя на одном месте. Как только начинаю думать — так сразу ноги куда-то несут! Я даже когда с людьми работаю, ногами тихонечко перебираю. Хоть бы не заметили, — стыдливо добавил он.

— Слушай! — тут же выпалил Рыжий. — А давай мы тебя на двоеборье выставим. Бег с шахматами. Ты же там всех порвешь!

— А давай он продолжит сеять разумное, доброе, вечное, — тут же запротестовал Сухой, — тем более, что подопечная уже оклемалась, — указал он на Феечку.

Феечка, узрев реальную перспективу быть «зашаганной» до смерти, прилипла к уже пустому стакану и принялась усиленно делать вид, что пьет.

— Ну что, продолжим? — воодушевленно спросил у Феечки Одуванчик, не переставая топтаться на месте, чтобы не сбивать темп.

— Овну бидутаську, — пробубнила сквозь стакан Феечка.

Хитро улыбаясь, Рыжий взял под руку Одуванчика и отвел его в сторонку.

— Шагать тебе надо, говоришь? — тихонечко спросил он.

— Ну… да, — несколько неуверенно ответил Одуванчик.

Рыжий элегантно щелкнул пальцами и в коридоре тут же образовался шикарный тренажер «Беговая дорожка».

— Ах, какой ты молодец! — воскликнул Одуванчик, любуясь подарком.

— Ах, какая ты с… — прошипел Сухой, поняв задумку Рыжего. Теперь уж точно Феечка и шагу не сделает!

Феечка оторвалась от стакана и посмотрела на Рыжего влюблено-благодарными глазами. Вот он: спаситель! И он пришел!

— Тебе какую скорость выставить, спортсмен? — спросил у Одуванчика Рыжий, включая тренажер.

— Лупани ему на максимум! — посоветовал раздосадованный Сухой.

— Нет! Вы что?! Мне нужно приноровиться! — испуганно заявил Одуванчик, аккуратно поглаживая блестящие полированные грани своего нового коня.

— Пять кэмэ хватит? — спросил Рыжий, выставляя скорость.

— Давай начнем с этого.

Одуванчик вскочил на беговую дорожку и весело зашагал. А Феечка, отвесив реверанс Рыжему, уселась рядышком с тренажером и приготовилась внимать.

Подарок зашел сразу. Только со скоростью Рыжий немного не угадал. Стоило только Одуванчику сказать первую фразу, как он тут же начал обгонять ленту беговой дорожки, врезаясь в поручень спереди.

— А можно чуть быстрее? — спросил он у Рыжего.

Рыжий без труда наклацал 8 км/час. Дело пошло.

— Этот Пегас так до вечера скакать будет, — предположил Сухой.

— Через час сдохнет, — ту же оспорил Рыжий.

— Ставишь?

— Весь свой выигрыш, — уверенно заявил Рыжий.

— Не катит! Ты мухлевал! — выдвинул протест Сухой.

— Чё, сдулся?

— Я?! — Сухой аж подпрыгнул от такого заявления. — Банк — на кон! — Сухой хлопнул по карману, который отозвался мелодичным звоном монет. — Ставка принята! Игра началась, господа! — торжественно заявил он, всем своим видом давая понять оппоненту, что уж в этот раз он обязательно победит.

— Мальчики! За работу! — крикнула стихийному собранию строгая женщина, сидевшая за большой стойкой в коридоре. От женщины исходила аура строгости и начальственности. Волосы, аккуратно завязанные в «гульку», строгое деловое платье нейтрального цвета… даже маникюр строгий, чтобы не бросался в глаза, но тем не менее вызывал уважение. Мимика женщины была столь же выдержанна, сколь и ее облачение. Подчеркнуто-уважительная строгость, присущая, пожалуй, только людям строгих нравов. В каждом сказанном ею слове, в каждой букве сквозила какая-то начальственность, манера держать себя недосягаемо высоко и решимость не принимать никаких возражений. Всё, решительно всё в этой женщине говорило о её начальственном положении и о её непререкаемом авторитете в этом обществе. Начальница наивысшего пошиба!

Все без спора тут же отправились по своим делам.

Рыжий, всякий раз проходя мимо беговой дорожки, незаметно для всех добавлял скорость. И до 15 км/ч Одуванчик мужественно справлялся технически безупречной спортивной ходьбой. Увы, всему есть предел. Дальнейшее ускорение ленты вынудило Одуванчика перейти на бег, чему он поначалу даже был рад. Однако когда отметка скорости достигла отметки 20 км/ч, даже этот породистый рысак слегка занервничал. Одуванчик еще никогда не бегал так резво. И «дыхалка» Пегаса с каждой минутой стала предательски сдавать, что весьма радовало то и дело проходившего мимо Рыжего.

Не прошло и часа, как на скорости 25 км/ч взмокший и запыхавшийся Одуванчик соскочил с тренажера со словами: «Пожалуй, все!».

— О спорт! Ты — жизнь! — радостно провозгласил улыбающийся Рыжий, подходя к Сухому с развернутой кверху ладонью. Сухой бубнил что-то нечленораздельное себе под нос, хмурился и ожесточенно звенел мелочью в кармане.

— Ну, давай уже, казино! — поторапливал Сухого Рыжий.

— На, крохобор! — буркнул Сухой и насыпал Рыжему полную ладонь мелочи. — Можешь пересчитать.

— Я тебе верю, мой невезучий друг! — ласково сказал Рыжий, ссыпал добычу в карман плаща и с силой треснул по нему. Карман отозвался чарующим перезвоном монет, от которого Сухого тут же передернуло и перекривило, как черта от колокольного звона.

— Не грусти, изящный! — Рыжий дружески похлопал Сухого по плечу. — Пойдем лучше поможем нашей лялечке с выбором.

И два непрезентабельных гражданина отправились к большой стойке в коридоре, возле которой уже мялись Светлый с Одуванчиком и подпрыгивала от радости Феечка.

— Настоящая работа! Настоящий подопечный! — радовалась Феечка, прошедшая теоретическую подготовку и допущенная Одуванчиком к своему первому самостоятельному делу.

— Прошу выдать нам на выбор свободные от опеки дела! — торжественно заявил Одуванчик Начальнице, сидевшей за стойкой.

— Бесперспективных, — прикрыв рот ладонью, тихонько добавил Сухой.

Начальница, которая все время была чем-то занята, на мгновение оторвалась от работы, живо нырнула под стол и вывалила на стойку целую стопку папок в разнообразных переплетах. Все тут же принялись выбирать, наперебой советуя Феечке, кого стоит брать для первого опыта.

— Бери бабку, — настойчиво советовал Сухой, потрясая увесистой папкой в сером переплете, — она скоро ласты склеит, работы с ней не много.

— Бабку? — с недоверием спросила Феечка.

— Ну конечно! — без тени сомнения подтвердил выбор Сухой. — С ней хлопот не будет! Не успеешь вспотеть, как она к нам отправится. Со дня на день.

— У-ууу, — недовольно замычала Феечка.

— Да чего ты кривишься?! Классный вариант! — не унимался Сухой. — Она в молодости танцовщицей была. Ты посидишь, а она тебе расскажет, как она с отставным полковником в Париже танго плясала. Тебе только слушать и придется. Никаких забот! А если чего, мы ее живо прикончим и косячки всякие подотрем.

— Скучно, — недовольно протянула Феечка.

— Безопасно! — возразил Сухой.

— А вот, как по мне, классный вариант, — вмешался Светлый, презентуя Феечке папку в светло-синем переплете, — монтажник-высотник, молодой красавец, не пьет, не женат…

— Ты ее сватаешь или работу ей ищешь? — вмешался в разговор Рыжий, покуривая отвратительную на запах сигарету.

— Ну ладно, — обиженно заявил Светлый, отправляя папку на место, — не хотите — как хотите, я не настаиваю.

— А может, мальчика? — Одуванчик теребил в руках белую папку.

— Полного? С мамой-одиночкой? Из кардиологии? — тут же стал расспрашивать Светлый.

— Да, — подозрительно ответил Одуванчик, — а что?

— Положи на место, — не громко, но настойчиво посоветовал Светлый.

— Ты метил?

Светлый кивнул и улыбнулся в извинение.

— А может, этот? — Феечка схватила папку в черном переплете.

— Фу, фу, фу! — тут же отозвался из-за спины куривший Рыжий, который самоустранился от мук выбора, став «заспинным» голосом разума.

— Твоё? — с осторожностью спросила Феечка.

Рыжий показал пальцем на Сухого, который был занят чтением бабкиных мемуаров.

— Ой! — вскрикнула Феечка, быстро положила папку на стойку и брезгливо обтерла руки друг об дружку.

— А может… — начал Светлый.

— А может, почтенные педагоги дадут возможность студентке самой билет вытащить? — перебил его Рыжий.

— Ну-ууу, пусть тянет, — согласился Светлый.

— Да, да, пусть сама решит, — подхватил Одуванчик.

— Её геморрой, пусть сама выбирает, — как всегда, полным оптимизма голосом, высказался Сухой.

Феечка стала возле папок, закрыла глаза, протянула к делам руки и доверилась его величеству Случаю. Как студент, который либо знает все, либо не знает ничего, Феечка в своем выборе целиком и полностью отдалась интуиции. Все присутствовавшие замерли. Такой момент!

Феечка в мыслях хотела представить себе свой выбор, хотела угадать цвет папки, хотела… да много чего хотела. Но она даже не успела прокрутить первую мысль, как смачно, совершенно неожиданно, во все легкие, едва не порвав голосовые связки, громко чихнула.

— Апчхи!

Необычайно могучий чих, налетевший так внезапно, едва не сбил с ног красивую, но чрезвычайно хрупкую девушку. Чтобы не упасть, Феечка совершенно не глядя, схватилась одной рукой за стойку, уронив руку на что-то мягкое. Открыв глаза и наведя резкость, Феечка увидела под рукой небольшую папочку в нежно-рыжем переплете с маленькой бабочкой на обложке.

Дрожащей от волнения рукой Феечка раскрыла эту небольшую папочку. Разноцветные пылинки-блестки, покоившиеся меж страниц, взмыли в воздух, явив взору собравшихся совершенно потрясающую картину.

— Боже, какая прелесть! — всплеснула руками Феечка.

— А что? А ничего! — одобрил Светлый.

— Вариант, — с долей предосторожности сказал Одуванчик.

— Беда! — как всегда, с оптимизмом высказался Сухой.

С живой, на редкость реалистичной картинки, повисшей в воздухе, приветливо улыбалась озорная рыжая девочка с косичками. Просто девочка, просто с косичками, с конопушками, вздернутым носиком и совершенно очаровательной улыбкой. Еще одно маленькое дитя большого солнца.

— Какая прелесть! — Феечка от умиления звонко уронила на пол маленькую слезинку-кристаллик. — Она моя! Я ее никому не отдам!

— Положь каку на место! — скомандовал Сухой. — Пока не поздно!

— Не отдам! — Феечка злобно огрызнулась на Сухого и вцепилась мертвой хваткой в папку.

Рыжий, равнодушно куривший до этого за спинами собравшихся, выдул большое облако дыма в появившуюся девочку. Девочка в момент исчезла, а пылинки-блестки покорно опустились, спрятавшись между страницами.

— Бери, — голосом человека, переполненного жизненным опытом, Рыжий утвердил Феечкин выбор.

После слов Рыжего Феечка быстро захлопнула папку и крепко прижала к себе.

— Моё, не отдам!

— Зря, — иронично сказал Сухой, — я бы выбрал бабку.

— Выбор сделан! — подытожила Начальница, вполглаза наблюдавшая за событиями. — А теперь все за работу!

Все, пусть и нехотя, разбрелись по своим делам.

— Слышь, что скажу, — Сухой догнал Рыжего в коридоре, — не к добру она эту девку выбрала.

— С чего ты взял?

— Нутро мое подсказывает, — утробным голосом сказал Сухой.

— Ой, насмешил! — Рыжий с улыбкой махнул рукой. — Твоя требуха вечно какую-то ахинею несет!

— Зря ты так, — безо всяких шуток продолжал Сухой, — мое нутро меня никогда не подводило. Зацепит! Всех зацепит! Вот увидишь!

— Вот, как зацепит — так и увидим, — Рыжий лениво бросил сигарету на пол, — а как увидим — так и отцепим. Пусть все идет своим чередом. Подождем.

— Подождем, — с нотками ужаса в голосе повторил за Рыжим Сухой, — только не все дождутся.

— Ставки принимаешь? — ехидно ухмыляясь, подмигнул Сухому Рыжий.

— Да пошел ты… к себе в подвал! — психанул Сухой и помчался куда-то вдаль по коридору. А Рыжий неспешно пошел по своим делам. Как и все остальные, оставив Феечку в одиночестве изучать дело. Свое, первое, самостоятельное дело! Пока еще оставалось время до сна.