Чертенок из табакерки. Сказка про любовь

Антония Таубе

Веселая сказка для детей и взрослых про любовь, находчивого чертенка, бога любви Амура, знатных аристократов и старого шарманщика. Приятного всем чтения.

© Оливия Таубе, 2018

© Антония Таубе, 2018

ISBN 978-5-4493-4232-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Чертик из табакерки

Кого нам нынче Бог послал?

Жаль, что Огюст не всё сказал,

— Приветствую вас, друзья мои, приветствую вас! — дружелюбно улыбаясь, раскланялся маленький толстенький гномик по имени Сказочник после того, как пыхтя и кряхтя, пробрался через окно старинного замка в кабинет графа Огюста де Рамбле.

Самого графа в данный момент в кабинете не было — да и не надо, не к нему пришёл маленький человечек! Вы, конечно, сразу можете спросить — с кем же тогда столь сердечно поздоровался наш Сказочник? Отвечаю: он пришёл поговорить с портретами предков нынешнего графа. Да, да, не удивляйтесь, именно с портретами, на которых были изображены и седые лорды в рыцарских доспехах, и молодые красивые дамы в позолоте, и тощие надменные старухи со старомодными причёсками, и важные серьёзные дети в тяжёлых бархатных одеждах, и маленькие собачки под ногами, словом — кого там только не было! Вот к ним-то и пришёл сегодня этот необыкновенный гном.

При виде Сказочника все изображения на портретах оживлённо зашевелились и заулыбались, всем своим видом давая понять, что они очень рады видеть этого маленького желанного гостя, и что они очень ждали его! Если бы могли, они никогда не выпускали бы его из этого кабинета, — но, увы! — все эти графы и графини не могли покинуть свои рамы, своё надоевшее место на стене, а неуёмное любопытство волновало их так же сильно, как и когда-то при жизни. А, может даже, и ещё сильнее! И удовлетворить это любопытство мог только Сказочник!

Таким вот Сказочник наш был,

Он очень много знал!

Поговорить — ох, как любил

Лишь изредка молчал!

Он знал легенды старины

С начала всех времён,

Им сказки все сохранены —

Он в этом был силён!

Но вернёмся к самому началу, а то мы несколько отвлеклись! Итак, как только гном оказался в кабинете графа, то сразу же вскарабкался на своё излюбленное место — огромный рабочий стол Огюста де Рамбле, который занимал едва ли не третью часть обширного помещения. Тут надо сказать, что граф был человеком любознательным, разносторонне образованным, и много времени уделял изучению истории, химии-алхимии и разных естественных наук.

Обычно Сказочник любил, рассказывая о чём-нибудь, бродить по этому необъятному столу между книгами, рукописями, чернильницей, графином, ретортами, горелками, травами и камнями непонятного происхождения и прочими многочисленными предметами, необходимыми графу для своих исследований.

Так было и в этот раз. Заложив пухленькие ручки за спину, Сказочник с удовольствием расхаживал по столу, с интересом разглядывая каждый новый предмет, появившийся там за время его отсутствия. Сегодня его зоркий глаз заметил парочку новых книг, новую статуэтку рыцаря с копьём наперевес и совершенно неожиданно — старую простенькую деревянную табакерку с полустёртой надписью.

Странно, однако! Такая неприглядная вещица вполне подошла бы какому-нибудь простолюдину, а графу — человеку очень и очень богатому, больше соответствовала бы табакерка из чистого золота, обсыпанная жемчугами и бриллиантами!

Заинтересованный находкой, гном склонился над табакеркой, всматриваясь в надпись:

— Так, так, так… Интересно… что же это там написано?.. — тихонько бормотал он, — «Клод… Клод…» дальше совсем стёрто…

И вдруг Сказочник понял, что тут раньше было написано, и расплылся в довольной улыбке:

— А-а-а! Вспомнил! Да ведь это табакерка старого шарманщика Клода Рено! И как же я сразу-то не догадался? А знаете ли вы, господа, что это очень необычная и непростая табакерка? — обратился он портретам, которые с нескрываемым любопытством ловили каждое его слово.

Господа, конечно, этого не знали. Но господа очень хотели узнать, что же такое необычное и непростое скрывается в этой обшарпанной коробушке! Господа просто изнывали от нетерпения!

Сказочник выдержал небольшую эффектную паузу и приступил к повествованию.

— Итак, уважаемые, начну с того… — важным и таинственным голосом произнёс он, — … начну с того, что именно в этой табакерке проживал маленький чёртик по имени Персик!

И сразу со всех сторон полетели испуганные возгласы:

— Как — чёртик?

— Почему Персик?

— А почему в табакерке?

— О, Боже!!!

— Тихо, тихо, тихо! Не волнуйтесь, господа! — помахал гномик пухленькой ладошкой, успокаивая встревоженных слушателей, — минуточку терпения! Сейчас всё расскажу!

Через пару минут в кабинете графа наступила тишина, и Сказочник продолжил свою речь.

— Сейчас вы получите ответы на все свои вопросы! Но ничему не удивляйтесь — это был совершенно особенный чертёнок, совсем не похожий на своих братьев, сестёр, родителей и соседей, и он действительно жил в этой табакерке! А хотите знать, как эта простенькая табакерка старого уличного шарманщика оказалась на столе могущественного графа?

В ответ люди на портретах усиленно закивали головами в знак согласия, и во все глаза уставились на гнома!

— Это длинная история… — неторопливо заговорил Сказочник и ласково погладил рукой деревянную табакерку, — и началась она в самом аду! Именно там проживала большая семья маленького Персика. Так-то вот… А ведь ад, как вам известно, не самое лучшее место из всех существующих!

Портреты нахмурились и тревожно зашептались — да, да, они согласны… это, разумеется, самое ужасное место на свете!

А гном между тем осторожно приоткрыл крышку табакерки… Дамы и господа с большим интересом заглянули туда, на самое дно, и неожиданно увидели… самый настоящий ад! Сначала заворожённые зрители в испуге отшатнулись от этого видения, но любопытство пересилило, и старая раскрытая табакерка опять притянула к себе их нетерпеливые взоры!

Как и положено, в аду всё пылало, трещало и кипело, покрытое тучами пепла и пара. Был самый разгар рабочего дня, а потому всюду сновали всевозможные взъерошенные черти и бесы, озабоченные своими многочисленными делами. Но было там в этот раз кое-что ещё, что выбивалось из общей картины!

В одном доме шло полное собрание всего бесовского племени по поводу безобразного, просто вопиющего, поведения самого младшего члена семьи! Среди смрада и вони горящей серы здесь собрались все бабушки и дедушки, прабабушки и прадедушки, сотни две соседей, представительная комиссия из десяти самых авторитетных чертей, а также мама, папа и все-все-все братья и сёстры малолетнего нарушителя общественного порядка — в общем, всё было очень серьёзно!

А чуть поодаль, на красном раскалённом песке, наскоро установили корявый обгоревший пень, и на этом пне одиноко притих маленький грустный чертёнок по прозвищу Персик.

Кстати, Персиком его прозвали не потому, что он был сладким и ароматным, как плод южного дерева, а из-за того, что как-то раз, лет двести назад, в ад попал старый толстый торгаш из далёкой Персии, который всем своим образом жизни заслужил этой участи. И было у него такое длинное и замысловатое имя, что даже черти не могли его выговорить, поэтому для удобства этого торгаша называли коротко и просто — Перс. И было в лице этого Перса нечто поросячье, отдалённо напоминающее симпатичный пятачок маленького чертёнка. Несмотря на то, что перс был большой и неповоротливый, а чёртик маленький и шустрый, кто-то заметил это сходство и в шутку назвал чертёнка Персиком. Так и прилипло к малышу это легкомысленное имя! После этого и пошло — Персик да Персик, а потом уже никто и не помнил, как чёртика звали на самом деле, так и остался он Персиком навечно!

— Итак, — громко провозгласил самый старый бес и медленно поднялся, облокотившись на большой круглый стол, — сегодня мы все собрались здесь для того, чтобы решить, как поступить нам с этим непослушным отпрыском, — и он резко ткнул скрюченным чёрным пальцем в сторону Персика. — Учитывая все поступившие жалобы, я лично провёл анонимный опрос среди собравшихся и пришёл к определённым выводам! А теперь прошу вас высказать свои предложения согласно всем постановлениям и установлениям с учётом принятых поправок, изменений и дополнений, словом — согласно закону нашего демократического общества! Я внимательно выслушаю и приму во внимание все ваши предложения и пожелания!

— Может, не надо так строго? Ведь он совсем ещё маленький… — робко попыталась вступиться за непутёвого сынишку мама Персика, но на неё гневно зашикали со всех сторон, и она тотчас вернулась на место, испуганно потупив глаза.

— Закон есть закон, и его надо выполнять! — сурово стукнул по столу кулаком самый главный бес, — первыми прошу высказаться наших уважаемых соседей!

— Я требую для него самой суровой кары, — злобно прохрипел старый косматый чёрт, — предлагаю отправить его в безводную жаркую пустыню, чтобы больше не мешал мне осушать колодцы в деревнях! Пусть узнает, почём фунт лиха!

— Хорошо… принято! — сделал у себя пометочку главный, — следующий!

— А я предлагаю продать этого маленького негодника в бродячий цирк! — гневно завопил следующий, разбрызгивая искры, — хоть деньги за него получим! И никто уже не будет мешать мне баламутить людей! А то ведь — стыдно сказать! — презренные людишки не говорят уже «бес попутал», а в открытую насмехаются надо мной и говорят «да пошёл ты…» Обидно, знаете ли!

— Принято! Теперь даю слово друзьям семьи!

— А я предлагаю отдать его в няньки к новорождённым младенцам! — негодующе прошамкал древний-предревний беззубый сгорбленный бес, — пусть вечно укладывает спать орущих и пищащих человечьих детёнышей! Небось, быстро научится свободу любить! А то ведь, чего удумал — только я начинаю младенцу пятки щекотать, чтобы он орал посильнее, так этот проказник тут как тут! Да ещё и колыбельную петь начинает визжащему дитю — ужас просто! Бе-зо-бра-зное поведение!

— Принято! Следующий друг семьи!

— А я бы отдал его деревенской ведьме Янике, — рассудительно предложил очередной друг, — она дама серьёзная, быстренько его уму-разуму научит! А уж какой кот у неё злой! Как оттаскает нашу шаловливую детоньку за вихры пару раз, так этот Персик не один раз вспомнит ещё, какой жизни лишился из-за собственной глупости и упрямства! Будет знать, как мешать моему колдовству!

Родители Персика молча слушали все обвинения против их непутёвого дитятки и только горестно вздыхали. Да и что тут скажешь? Виноваты, не доглядели, упустили ребёнка… стыдно теперь перед соседями и всей роднёй…

Когда выступил, наконец, последний обвинитель, снова поднялся из-за стола главный:

— Всё ясно! — сурово рявкнул он, сжав кулаки, — а теперь уважаемая комиссия удаляется на совещание. Всех присутствующих прошу соблюдать тишину!

Уважаемая комиссия удалилась с самым важным видом, а оставшиеся послушно притихли и лишь изредка потихоньку перешёптывались. Ну, а Персик… Персик тихонько грустил на обгорелом пеньке, поджав хвостик, и покорно ждал решения своей участи…

— Ах, сынок, сынок! Что же ты натворил?! — с отчаянным стоном вздохнула мама Персика, заломив руки, и тут же замолчала под осуждающими взглядами соседей и родственников. — И в кого ты только такой уродился?..

Напряжённое ожидание затягивалось, но, в конце концов, уважаемая комиссия вернулась и громко зачитала свой приговор:

— Итак, с сегодняшнего дня молодой чёрт по имени Персик навсегда изгоняется из нашего прекрасного ада на землю! На постоянное место жительства! Отыне он будет жить среди людей, а именно — в табакерке бродячего шарманщика Клода Рено! Отныне суждено ему вдыхать не чудесные ароматы горящей серы и гниющего навоза, а дышать день и ночь табачной пылью в закрытой коробке! Отныне ты, непослушный мальчишка, — тут главный судья строго взглянул на поникшего Персика, — будешь бродить по белу свету с этим шарманщиком и питаться лишь тем, что удастся заработать самому! Будешь терпеть с этим стариком всякую непогоду и прочие невзгоды и неудобства! Но самой большой мукой для тебя будет — это слушать его ежедневное чтение псалмов и молитв, которые хуже серной кислоты разъедают чувствительную душу всякого чёрта, лишая его силы, воли и разума!

Что же… решение было суровое, но справедливое! И пока все молчали, сосредоточенно обдумывая всё случившееся, главный бес вышел из-за стола и встал рядом с Персиком на красный раскалённый песок. Затем он наклонился над чертёнком, что-то произнёс, дунул, плюнул, резко взмахнул руками и быстро-быстро закрутился винтом, разбрасывая в разные стороны снопы искр, и…

Раз ты такой, раз ты сякой,

Так поживи среди людей!

огда прочувствуешь, герой

Насколько кто кого подлей!

…всё заволокло густой непроницаемой тьмой, и несчастный Персик пулей вылетел на землю!

Пролетев над лесом, перепуганный чертёнок со всего размаха хлопнулся в раскрытую табакерку старого шарманщика, который как раз открыл её, чтобы набрать табачку и раскурить трубку.

Вот так забросила судьба

Чертёнка к нам, сюда!

Бывает жизнь порой груба,

Она — напор, она — борьба

Она — решение суда,

Короче, жизнь — труба*!

Персик оглушительно чихнул, и старик с изумлением уставился на него.

— Откуда ты взялся в моей табакерке, нечисть рогатая? — удивился он, бесцеремонно разглядывая жалкого маленького чёртика.

— Да вот… так уж моя судьба сложилась, — уклончиво ответил Персик и сразу же предложил, — давай, Клод, с тобой дружить! Ладно?

— Ну, не знаю, не знаю… — растерянно ответил шарманщик и в раздумье подёргал себя за ус, — нехорошо это — с бесами дружить… Грех это большой перед Богом. Понимаешь?

— Понимаю, — грустно кивнул головёнкой Персик, — да ты не бойся меня! Я много не прошу — разреши мне только пожить в твоей табакерке, я тебе мешать не буду, и на глаза показываться не буду! А коли понадоблюсь, ты меня сам позови!

— Ну, ж нет! Так дело не пойдёт! — лукаво прищурившись, возразил Клод, — раз уж ты собираешься здесь жить, чёрт ты или нет, а денежки на своё пропитание будешь честно сам зарабатывать!

— Ладно, я согласен, — обрадовался Персик, — а что мне надо делать?

— А вот найдём тебе сейчас костюмчик подходящий, маску какую-никакую на твою…э-э-э… мордашку… чтоб рожки твои прикрыть да людей не пугать, и станешь ты у меня артистом! Я буду шарманку крутить, а ты под мою музыку петь да плясать станешь, веселить почтенную публику. А нам за это сколько-нибудь монет дадут, вот и будет нам, на что еду купить! Понял?

— Да, понял, — серьёзно подтвердил чертёнок.

— Вот и хорошо, что понял, — чуть улыбнулся шарманщик, — раз ты такой понятливый, значит, мы с тобой поладим!

Так вот и стали они жить вдвоём — старый Клод и совсем юный Персик.

Вместе зажили — вдвоём не беда!

Бродя от деревни к деревне,

Порой заходили они в города,

Отдыхали под сенью деревьев…

И много трудились — таков их удел!

Шарманщик играл,

Народ им внимал.

Чертёнок плясал,

Звонким голосом пел —

Он очень старался, не бегал от дел!

Казалось, так будет всегда…

Да-а-а… так вот и стали они жить вдвоём… Днём наши артисты обычно брели от села к селу, от города к городу, от ярмарки к ярмарке и до изнеможения выступали со своими номерами. Где-то им щедро подавали, и приятели радовались, а где-то иной раз и совсем пусто бывало, и приходилось ложиться спать на голодный желудок…

Честно делили они поровну заработанный кусок хлеба и сыра, запивали эту вкуснятину водой из прозрачного ручья и располагались на ночлег где-нибудь на опушке леса под густой кроной дерева, если погода позволяла. А если погода не позволяла, то просились скоротать ночь к какому-нибудь крестьянину, или находили себе приют на постоялом дворе. Как-то ведь жить надо, вот и выкручивались они, как могли!

А ещё каждый вечер перед сном старик непременно доставал своё евангелие и читал вслух это Слово Божье. Персик сначала просто слушал, поскольку деваться всё равно было некуда, потом ему стало интересно, и он начал кое-что понимать и напевать псалмы, а потом он уже частенько стал просил старину Клода почитать ему ещё!

Время шло, пролетали дни за днями, недели за неделями, и шарманщик даже сам не заметил, как крепко сдружились они с Персиком. Просто в один прекрасный день он как-то осознал, что ему очень хорошо с эти забавным чертёнком, и другого товарища ему не хотелось бы! А, кроме того, всякие бесы больше не строили козни шарманщику — как увидят Персика, так и убираются восвояси. И ничего против него они поделать не могли, приговор есть приговор — Персик должен жить в табакерке старика, и точка!

Так всё и шло чередом у этой странной парочки — по воскресеньям Клод Рено исправно ходил в церковь, а Персик терпеливо ожидал его в табакерке, поскольку, поскольку бесам в церкви быть не положено. Вроде бы и правильно это, но почему-то именно данное обстоятельство очень расстраивало и огорчало старого шарманщика.

— Давай сходим с тобой на причастие, — уговаривал он своего приятеля, — ты, конечно, нечисть бесовская, хоть и славный малый, но Господь обязательно тебе твою участь определит! А то — что же ты просто так шляешься со мной, словно неприкаянный? Непорядок это!

С трудом согласился Персик пойти в церковь на причастие, да только всё равно из этой затеи ничего хорошего не вышло! Едва священник увидел, кто перед ним, сразу переменился в лице и наотрез отказался причащать такого «прихожанина»:

— Изыди вон, бесовское отродье! — коротко отрезал он и, перекрестившись, отвернулся.

— Ну, что же мне теперь делать? А, Клод? — горестно развёл лапками глубоко обиженный чертёнок, — я ведь весь такой законопослушный, жизнь веду трудовую, а тут никакой демократии, никакой лояльности и толерантности! Даже причастие получить — и то нельзя!

Клод тоже, честно говоря, пребывал в некоторой растерянности и замешательстве. Он и сам не знал, что теперь делать!

— Ладно… спросим у Господа! — надумал, наконец, старик и начал усердно молиться.

Персик сначала просто ждал, а потом и сам начал вспоминать молитвы и произносить их вместе с шарманщиком, от души прося помощи у Высших Сил! Господи Боже, ну не виноват же он, что чёртом уродился, и нет ему, бедному, места ни в аду, ни на земле! Вон недавно мальчишки два раза его без маски увидели, так что было, что было! В первый раз отлупили так, что еле ноги унёс! А в другой раз наваляли так, что всю ночь с примочками пролежал… А за что? За что???!!!

И Господь им ответил! Ответ, правда, был неожиданным.

— Пусть Клод подарит свою табакерку первому встречному… — ясно прозвучал голос с небес, — … тому, у кого разбито сердце!

— Слышал, Персик, что Господь сказал?

Персик молча кивнул, хотя эти слов ему не понравились — очень уж не хотелось бесёнку расставаться с шарманщиком, да и какое ему дело до чужих разбитых сердец? Вконец огорчённому чертёнку хотелось заплакать, но он изо всех сил терпел… что же теперь поделаешь…

— Получается, что рано тебе пока на причастие, малыш! — вздохнул Клод. — Получается, что время твоё ещё не пришло, а значит — опять идём, брат, куда глаза глядят…

Старик задумчиво почёсывал свою лысину — ну и задачку задал Господь! Однако опускать руки он не привык, а потому собрал, как обычно, свою котомку, шарманку, табакерку с Персиком, и бодро зашагал по дороге — вперёд, к неизвестности! Ответ получен, а дальше — видно будет!

Прошло ещё несколько дней, и довелось нашим артистам заночевать в лесу. Клод сноровисто развёл огонь, быстро собрал нехитрый ужин, после которого сытые путники свободно расслабились, наслаждаясь покоем, тишиной и медовым запахом нагретых солнцем трав и деревьев. Как же им было хорошо в эти минуты!

Но когда солнце окончательно скрылось, и на лес опустился прозрачный летний сумрак, где-то недалеко на тропе раздался цокот конских копыт. А вскоре показался из-за деревьев и сам запоздалый всадник. По его осанке и дорогой одежде стало понятно, что это очень знатный господин. Был он закутан в чёрный шёлковый плащ, а лицо его скрывала тень от низко надвинутой шляпы. Увидев шарманщика, он остановился и спрыгнул с коня.

— Доброй ночи, старик, — поприветствовал он Клода, — позволь мне посидеть у твоего костра, пока не наступит утро…

При мерцающем свете огня Клоду показалось, что путник выглядит очень уставшим и подавленным.

— Прошу Вас, господин, — с достоинством пригласил старый музыкант, — могу предложить Вам ещё краюху хлеба с сыром!

Поздний гость вежливо отказался от щедрого предложения и сел ближе к костру. Вот теперь его можно было рассмотреть получше! Путник оказался очень молодым, красивым и, судя по всему, очень богатым. И было совершенно непонятно — что же занесло столь благородного господина в это безлюдное место, да ещё в такое неподходящее время?

Богат. Красив. Видать, умён.

Но чем-то сильно удручён…

Молчит. Лишь только «ох» да «ах»…

Какие могут быть проблемы

Чтоб при таких-то при деньгах?..

Таинственный гость словно уловил мысли Клода!

— Я граф Огюст де Рамбле, — представился он с аристократическим достоинством.

А затем со вздохом страдания тихо добавил:

— Но жизнь моя не имеет смысла… Я повержен в прах, ибо сердце моё разбито вдребезги одной безжалостной красавицей… Моя любовь к ней осталась без ответа, и теперь я сам не знаю — куда я еду и зачем?

— Да… бывает, — от души посочувствовал шарманщик, — любовь — это дело такое… Любовь заслужить надо!

Граф удивлённо вскинул брови:

— О чём ты говоришь, старик? Что значит — заслужить? Это как?

— Я не могу давать Вам советы, любезный граф, как это делается… — чуть помедлил с ответом Клод, — но я могу предложить Вашей светлости очень нужный подарок! Он совсем простой и бесхитростный, но… он-то глядишь, да поможет!

Старик в душе ликовал — вот тот самый первый встречный с разбитым сердцем! Сидит перед ним и ждёт помощи! Что же… жалко, конечно, с малышом расставаться — уж очень он забавный! Но надо, надо помочь несчастному бесёнку, а заодно — и графу!

Граф ещё больше удивился — что же такого ценного может подарить какой-то нищий шарманщик ему, богатейшему человеку всей округи?

А Клод уже протягивал ему свой подарок:

— Вот, Ваша светлость, примите в дар от меня эту невзрачную табакерку. Когда-то она принадлежала моему другу… Очень достойный был человек!

Граф с недоумением крутил табакерку в руках:

— И чем же она, по-твоему, может мне помочь? — с сомнением поинтересовался он.

— Эта табакерка совсем не простая, — с торжествующей улыбкой на лице ответил шарманщик, — дело в том… дело в том, что в ней живёт друг! Он, правда, не совсем обычный… да посмотрите сами! Персик, покажись!

Чертёнок нехотя выбрался из своего убежища. У графа же при виде крохотного насупленного чёртика с малюсенькими рожками на голове чуть глаза на лоб не вылезли от изумления!

А Клод старательно соблюдал этикет:

— Познакомься, Персик, это граф Огюст де Рамбле! Теперь ты будешь его другом, теперь ты должен во всём слушаться графа и во всём помогать ему!

Граф на всякий случай несколько раз незаметно перекрестился, но с удовольствием принял дар нищего старика и от души поблагодарил его.

— Надо же! У меня никогда ещё не было друга в табакерке, — слегка пожал плечам молодой красавец и с восхищением произнёс — но ведь это и вправду самый настоящий чёртик!

— Настоящий, настоящий, — вполне серьёзно подтвердил Клод, — Вы не смотрите, что он маленький, он всё рано самый настоящий друг! Так что не сомневайтесь! — и про себя добавил, — так Господь повелел, а ему лучше знать!

— Ну, и чудеса! Ну, и чудеса! — не переставал удивляться Огюст де Рамбле, позабыв ненадолго свою печаль.

— Будешь служить графу верой и правдой, — ещё раз повторил шарманщик, хотя у него очень щемило сердце от предстоящей разлуки, и голос его дрогнул, — прощай, Персик! Мне будет не хватать тебя, малыш!

— Прощай, Клод! Может, и свидимся ещё… — чертик шутливо дёрнул шарманщика за бороду.

Но на самом деле ему было сейчас совсем не до шуток, Персику было грустно, как никогда, и он поспешил спрятаться в табакерке, чтобы никто не заметил его состояние.

Вот и свершилось по слову Его —

Разбитое сердце нашлось!

И Слово и звёзды — всё вместе сошлось

Но что впереди? Не понять ничего!

Так началась у Персика новая жизнь. Граф привёз его в свой замок и положил табакерку на стол в своём кабинете, строго-настрого запретив всем слугам прикасаться к ней.

Для начала граф запер дверь и сел писать письмо своей возлюбленной, красавице маркизе Вивьен де Шанте, которая так легкомысленно отвергла его! Персик сидел рядом с чернильницей и по мере сил помогал графу, давая вполне дельные советы. А граф торопливо изливал на бумаге все свои чувства, всю свою пылкую любовь, и умолял ветреную красавицу о снисхождении, прося хоть одно свидание!

Дело в том, что не он один настойчиво добивался её руки! Вокруг маркизы всё время крутился обедневший соседний шевалье** Арман де Мот, и ещё один дворянин — очень хитрый и прижимистый, но слегка неповоротливый, барон Франсуа де Гиже. Легкомысленная красотка вовсю флиртовала и кокетничала и с тем, и с другим, чем уязвляла нашего графа до глубины души, и он очень страдал от этого! А Вивьен не спешила дать ответ ни одному из троих своих пылких поклонников…

— Нет, так не пойдёт! Никуда не годится! — прямо и откровенно заявил Персик, внимательно прочитав послание графа, — будь я дамой, даже читать не стал бы такую ерунду!

— А… что тогда написать? — опешил Огюст.

— Дай подумать…

Чертёнок уселся на лежащую рядом книгу, подпёр щёку кулачком и устремил в потолок глубокомысленный взгляд.

— Вот что — надо написать стихами! — воскликнул он через некоторое время.

Живо хватив перо, Персик быстро начал записывать приходящие в голову мысли.

О, синеглазая Вивьен,

Красива, несравненна!

И весь я — у твоих колен

Тебя молю смиренно:

Ко мне свой взор ты обрати!

Прошу, со мною будь!

С тобой нам в жизни по пути

А всех других — забудь!

Тебя люблю я, ангел мой,

Одну тебя люблю!

Так умоляю, будь со мной!

О, будь со мной — молю!

— Всё, готово! Смотри — так лучше будет? — Персик заглядывал в глаза графа, ожидая похвалы, — ну, что скажешь?

— Потряса-а-ающе! — расплылся в довольной улыбке Огюст.

— Тогда сделаем так, — деловито предложил Персик, — ты сейчас это письмо отправь, а я проберусь в замок Вивьен, посмотрю там, что к чему, а потом всё тебе расскажу!

— Как ты хорошо придумал! Молодец! — обрадовался граф, — ладно, действуй!

Шустрый чертёнок без малейшего труда преодолел высокие стены замка, минуя ворота, и оказался в самой гуще событий. Молодая красавица маркиза явно скучала в окружении приближённых кумушек. Она нехотя обмахивалась веером и скупо улыбалась колким шуткам шута-горбуна. Перед ней наперебой «блистали остроумием» два напомаженных кавалера. Справа её обхаживал упитанный дворянин среднего возраста, сплетник и хитрец, барон Франсуа де Гиже. А слева очаровывал красавицу вёрткий смазливый шевалье Арман де Мот, проживающий неподалёку — судя по старомодному наряду, очень-очень обедневший или окончательно разорившийся.

Персик отметил про себя, что шевалье хоть и красив, но абсолютно понятно, что беден, как церковная мышь! А толстяк хоть и хитёр, но косноязычен, напыщен, изъясняется с трудом. Короче говоря — куда им до Огюста! На взгляд Персика у его хозяина есть все шансы, надо только постараться!

В эту минуту выступил вперёд красавчик Арман и картинно изогнулся в изящном поклоне:

— Бесподобная Вивьен, услада души моей, позволь позабавить тебя одной смешной историей! Мне очень хочется развеять твою хандру и увидеть улыбку на твоих устах!

Бесподобная Вивьен благосклонно кивнула, небрежно взмахнув веером. Месье Арман де Мот моментально воспользовался моментом и поцеловал ей ручку, а затем начал свой рассказ

— Как-то раз в одной из моих деревень (хотя у него имелась всего-навсего одна маленькая деревушка!) надумал жениться один зажиточный крестьянин, староста той деревни! И пришёл он вместе со своей невестой Ореллой ко мне за благословением. Правда, невеста показалась мне несколько нервной и беспокойной, но я решил, что это от волнения, и как человек приличный, разумеется, дал своё согласие!

Да вот беда — в тот же день, ближе к вечеру, пожаловал ко мне сердечный дружок этой невесты, ловкий малый, хозяин маслобойни, и стал слёзно просить меня отменить помолвку старосты, потому что уже почти год, как он сам был тайно повенчан с этой бойкой деревенской красоткой Ореллой против воли её родителей! Это он, конечно, приукрасил, но тогда я этого не знал! И теперь он хотел, чтобы я официально объявил их мужем и женой! Тогда и родители её не станут перечить и мешать им.

— И как же Вы поступили, месье Арман? — озадаченно нахмурила бровки Вивьен.

— А как бы Вы поступили на моём месте, месье де Мот? — коварно обратился Арман к своему сопернику.

Не ожидавший такого вопроса, Франсуа де Мот слегка растерялся и озадаченно запыхтел:

— Ну… я бы, наверное, спросил эту Ореллу — с кем сама-то она желает быт? Кого из них сама-то она желает видеть своим мужем? — при этом он неопределённо пожал рыхлыми плечами, — любовь, знаете ли, бывает очень трудно удержать…

— Но завоевать её ещё труднее! Верно? — недвусмысленно подмигнул ему Арман.

— Так чем же там у вас всё дело закончилось? — нетерпеливо топнула ножкой Вивьен, которой не терпелось скорее узнать конец этой истории.

— Сначала я так же подумал, что не мешало бы спросить невесту, — загадочно ухмыльнулся месье де Мот, упиваясь своим превосходством над неповоротливым увальнем Франсуа, — но потом решил, что и старосте, и маслоделу надо дать равные шансы на завоевание любви этой красавицы, а там… как судьба распорядится, так и будет!

Конец ознакомительного фрагмента.