О людях и чудовищах

Роман Смородский, 2023

«Не смотрите, дети, в окна ночью перед сном…»Верите ли вы в чудовищ?Должно быть, каждый из нас хоть раз просыпался от собственного крика, мокрым от холодного пота, за мгновение до того, как на его шее сомкнутся чьи-то острые зубы. Если вы считаете себя исключением, то скорее всего, просто не помните.Но бывают ли кошмары хуже тех, что происходят наяву? И существуют ли чудовища страшнее тех, что живут в нас самих?Верите ли вы в чудовищ?Прочтите эту повесть и спросите себя еще раз.

Если волк тебя укусит

Анна Вострикова тряхнула головой и убрала руку от дверцы шкафчика.

Глупо. Глупо и стыдно. Она не опустится до этого. Она не опустится до этого снова.

Аккуратным рывком она подняла на ноги свое худощавое тело. Ее руки на ходу собирали растрепавшиеся волосы в хвост. Ее тонкие губы, на которых словно никогда не бывало улыбки, были сосредоточенно сжаты, а ее стройные, как у молодой лани, ноги четкими, размеренными шагами понесли ее к выходу из комнаты.

Нужно помыть посуду. Эта бестолочь наверняка снова этого не сделала. Кстати, стоит проверить ее комнату на предмет беспорядка. И загрузить наконец вещи в стирку.

Держать в голове. Всегда держать в голове эти вещи. Что может быть проще? Что может быть нужнее?

Без проблем управившись с волосами, Анна сделала глубокий вдох и решительно толкнула дверь в комнату дочери. Дверь стукнулась обо что-то, лежащее на полу, и под нажимом Анны потащила это к стене. Сумка с учебниками. Опять. Очевидно, нарочно.

Ира, естественно, сидела за компьютером, как обычно, ссутулившись. Она даже не удосужилась повернуться на звук. Так-то она уважает мать? Впрочем, и это совсем не новости.

— Почему я опять должна спотыкаться об твою сумку, — камнем бросила Анна без вопросительной интонации. — Сколько можно говорить, не бросай вещи где попало.

С экрана монитора через плечо Иры затравленно скалился подросток, позирующий в каком-то общественном туалете со смартфоном в одной руке и с автоматом в другой. Отвратительное фото для заставки на рабочем столе. Ира даже кумиров себе выбирает таких, будто специально, чтобы позлить.

— Сколько лет назад ты в последний раз вытирала пыль, — бросила еще один камень Анна, окинув беглым взглядом недостаточно чистые полки. — Ты хочешь, чтобы я задохнулась здесь вместе с тобой. Чтоб к вечеру здесь не было ни бардака, ни грязи.

— Не было бардака, — серым эхом повторила Ира и издала едва различимый смешок. — Не было грязи. Хорошо, мам. К вечеру не будет.

— Что смешного я сейчас сказала?! — Анна провела ногтями по своему горлу сверху вниз, словно пытаясь загнать обратно поднимающуюся желчь раздражения.

— Мам… — сгорбленная спина Иры дрогнула. — У меня…у меня дыра в груди.

Анна фыркнула, развернулась и шагнула к выходу из комнаты.

— Мам… — дешевое компьютерное кресло скрипнуло — дочь наконец соизволила повернуться к матери лицом. — У тебя она тоже есть, да?

Не тратя времени на ответ, Вострикова захлопнула за собой дверь и все так же четко зашагала в сторону кухни. Посуда. Потом стирка. Потом контроль уборки. Простые, но совершенно необходимые вещи. Такие всегда нужно держать в голове.

Ей предстояло долгое и тяжелое, самое тяжелое в ее жизни воскресенье.

***

— Нитка! Вот ты где! Давай к нам!

Нитка, высокая стройная девушка в почти вызывающе коротком платье салатового цвета, развернулась и поспешила по парковой аллее на голос, помахав на ходу рукой.

Теперь компания была в полном сборе. Серега, как обычно, что-то шептал все больше краснеющей Инке на ухо, Эдик с Маринкой курили, старательно деля вид, что не слушают, а Пашка Дерягин — как всегда, в своем импортном спортивном костюме — держал в руках два подтаявших уже стаканчика мороженого, самого дешевого, и, как всем известно, самого вкусного.

— Вот, — он протянул один Нитке. — Угощайся…

— Спасибо, — улыбнулась она. — В такую жару — самое то.

–…а ты мне за это — поцелуй, — с полушутливым нажимом закончил Пашка и ткнул себя пальцем в гладко выбритую щеку. — Вот хотя бы сюда.

— Дай-ка подумать, — Нитка так же полушутя склонила голову на бок и коснулась подбородка указательным пальцем. — Ладно, шут с тобой, заслужил.

Она поднялась на носочки и легонько чмокнула друга в щеку.

— Ребят, мы опаздываем, — Эдик затушил докуренную сигарету об край урны и щелчком пальцев отправил бычок в ее попахивающие помойкой глубины. — Через двадцать минут фильм уже начнется.

— Да, — согласилась Маринка, проделав ту же операцию. — Только давайте сделаем небольшой крюк, я хочу воды глотнуть из автомата.

— Ты же говорила, что деньги не взяла, — выглянула из-за Серегиного плеча Инка.

— Тьфу ты, точно, — Маринка с раздражением от своей забывчивости уперла руки в бока. — А ведь после сигарет всегда так пить охота…

— Давай, я тебе куплю, — улыбнулся ей Пашка. — А ты мне потом как-нибудь организуешь кружку пива или типа того…

Павел не считал себя меркантильным человеком, но схема «ты мне — я тебе» прочно сидела в его подкорке. Это началось еще со школы, с отцом: «Ты мне за пивом сбегаешь, а я тебе шоколадку куплю» или «Ты мне — четверть без троек, я тебе — задницу без синяков».

— Договорились, — кивнула Марина. — Пойдем уже скорее, а то и вправду опоздаем.

Нитка повернулась было, чтобы первой двинуться в сторону кинотеатра, но тут же едва не столкнулась с незнакомым мужчиной. Он брел, едва переставляя ноги, прижимая к груди руку и глядя невидящим взглядом прямо перед собой.

— Ой, извините… — Нитка окинула незнакомца взглядом и встревоженно спросила. — С вами все в порядке?

— У меня…у меня… — мужчина с явным трудом сфокусировал взгляд на лице девушки. В этом взгляде читалась тяжелая, неизмеримо глубокая пустота. — У меня дыра в груди…

— Так, уважаемый, — вклинился между ними Паша, расправив плечи, чтобы казаться больше. — Идите, куда шли, мы спешим.

Мужчина скользнул по нему болезненно-отсутствующим взглядом и отступил в сторону, едва удержав равновесие, а затем заковылял прочь, дальше по парку. Компания же, мельком переглянувшись, двинулась в противоположную.

— Может, ему помощь какая нужна… — неуверенно предположила Нитка.

— Вряд ли, — беззаботно откликнулась Маринка. — Он либо псих, либо наркоман. В обоих случаях его проблемы — не наша печаль.

Нитка промолчала с сомнением, остальные — скорее с согласием. Но вскоре перестала думать об этой ситуации и она. Тот мужчина был абсолютно чужеродным элементом в ее мире и мировоззрении. Он был чем-то невозможным, нереальным. Куда реальнее было другое. Вкусное мороженое, хорошая погода, веселая компания, интересный фильм — чего еще надо для счастья? Именно в такие моменты абсолютно любой человек яснее всего осознает, что окружающий его мир добр и фантастически великолепен.

В какой-то степени, неправдоподобно великолепен.

***

–…а мне родаки обещают мобилу новую купить. Там камера — два мегапикселя, прикиньте?

Со всех сторон раздалось восхищенное «У-у-у». Ира Вострикова промолчала и крепко, даже со злостью, затянулась сигаретой из пачки, отнятой у шкета помладше, тут же хрипло закашлявшись от ее крепкости. Она делила жилплощадь с матерью, и та покупала ей вещи только по крайней необходимости. «Мобила», да еще с «двумя мегапикселями» в список необходимого, естественно, не входила.

— Так че завтра, идем на махач с покровскими? — спросил другой паренек, отчаянно стараясь сдержать дрожь в голосе.

— А то, — кивнул парень покрупнее и в подкрепление своей реплики харкнул себе под ноги. — Ирка, ты с нами?

Обычно девчонок не зовут на такие дела. Да и в такие компании не приглашают. Но мальчик, попытавшийся было объяснить это Ире, уехал в травмпункт с сотрясением мозга и сломанным носом. Больше вопрос об уместности ее присутствия на их собраниях не поднимался.

— Да, — ответила она без раздумий, бросила недокуренную сигарету на землю и затушила ногой в потрепанном кеде. — Да, завтра я с вами. А сейчас мне пора.

Не дожидаясь и не слушая ответа, она развернулась и зашагала по направлению к детской площадке. Там ее ждала гораздо более приятная встреча.

Катин голос был слышен издалека. Она, черноволосая, кареглазая, как всегда, была окружена малышней, и в тот момент, видимо, решалось, кому из них выпадет водить в следующей игре. До слуха Иры долетела строка из Катиной любимой считалочки:

–…если волк ТЕБЯ попросит… — декламировала она, с шутливой угрозой подавшись вперед на взвизгнувшего от радостного волнения пацаненка.

Катя никогда не считала честно. Заучив количество слогов в считалочке и поделив их на количество участников, нетрудно выяснить, с кого нужно начать, чтобы закончить на ком-то определенном. И Катя активно этим пользовалась — правда, исключительно, чтобы сделать игру интереснее. Тут все разнилось от случая к случаю: в одних играх она выбирала тех, кто больше всего любит водить, в других просто старалась, чтобы каждый опробовал на себе все доступные роли. Дети обожали игры с ее участием. Она сама, скорее всего, тоже. Иначе зачем ей постоянно возиться с этой мелюзгой?

Но вот, жребий был брошен, и дети, с трудом подавляя смех, разбежались в разные стороны — кто прятаться, кто считать до двадцати. Катя с довольным видом окинула взглядом игровую площадку — сама она участвовала исключительно в роли ведущей — и встретилась взглядом с остановившейся, скрестив руки, чуть в стороне Ирой.

Конец ознакомительного фрагмента.