Тертые души. Страсти по Гоголю

Роза Мительман

Сколько лет прошло после написания «Мертвых душ» Гоголем, но герои его живы и поныне. Причем Чичиков, Ноздрев и Плюшкин могут умещаться в одном человеке. Гоголь ожидал, что в далеком и светлом будущем его герои встанут на путь исправления. Но этого не произошло. Их путь, по-прежнему, душевная деградация и умирание человеческого в человеке. Наш герой – «тертый калач» в политике и бизнесе. Но душа его давно мертва, а сам он мошенник, мерзавец и авантюрист. Как живется Чичикову наших дней?

Безалаберный панибрат Ноздрев

Есть люди, имеющие страстишку нагадить ближнему, иногда вовсе без всякой причины…Такую же странную страсть имел и Ноздрев. Чем кто ближе с ним сходился, тому он скорее всех насаливал…. и вовсе не почитал себя вашим неприятелем; напротив, если случай приводил его опять встретиться с вами, он обходился вновь по-дружески и даже говорил: «Ведь ты такой подлец, никогда ко мне не заедешь».

Тем временем, сцена сменилась, и на подмостки ворвался Ноздрев. «Ну, это уж точно не моя роль! — поджал губы Сруль. — Скорее на сына моего похож… Иудушка — красавчик и повеса. Любитель деньги занять и не отдать! Мать родную за элитную квартиру продал. Никого не пожалеет ради своих прихотей. Все хочет показаться круче и богаче, чем на самом деле. „Исторический“ человек. Вечно на слуху со своими дорогими пассиями, ладно хоть теперь его Веревкина окрутила, женился и поутих немного. Плодятся и размножаются. Правда, и долги у них плодятся как кролики».

Заядлый гуляка Ноздрев, тем временем, кричал со сцены: «Как покутили мы в первые дни!.. Эх, братец, как покутили!… Уж так покутили!.. После нас приехал какой-то князь, послал в лавку за шампанским, нет ни одной бутылки во всем городе…».

Ну, разве ж это про Сруля? Он бы так тратиться не стал. Уж если кутить, то на халяву! Даже дареный алкоголь не пил, подписывал бутылки, чтоб знать от кого, и передаривал нужным людям.

А вот как про балы Ноздрев заговорил, Сруль себя узнал. Блистать, да волочиться за всеми подряд — это его! Как приятно с невинным взглядом прижать какую-нибудь дамочку во время танца, чтоб почувствовала его мужское естество. Потискать в уголке, распустить свои шаловливые ручонки, залезть к ней под юбку, а то и в постель.

А потом грустно вздыхать: «Извини, дорогая, женат навеки. Но, если б не это досадное обстоятельство, остался бы с тобой». Напьется крови и бежать! Только не к жене, а к новым приключениям, новым жертвам. От Ханы доставалось, конечно, на орехи, но Сруль только разводил руками: «Один есть у меня недостаток — я бабник. Люблю только тебя. Остальное просто секс, ничего личного!»

Тем временем, на сцене Ноздрев обжульничал Чичикова в шашки. Рассмеялся Сруль. Проделки ноздревские ему нравились. Соврать, обвести вокруг пальца или просто ближнему нагадить — это он и сам любил. То отобьет девушку у друга для интереса, то расстроит торговую сделку, то оговорит кого-нибудь, то кинет партнера. А главное, как и Ноздрев, Сруль после всех своих проделок, без зазрения совести продолжал считать себя товарищем пострадавших.