Луна-парк

Ричард Лаймон, 1989

Курортный городок Болета-Бэй славен своими пляжами и большим парком аттракционов Фанленд на берегу океана. Но достопримечательности привлекают не только отдыхающих, но и множество бездомных, получивших прозвище тролли. Зачастую агрессивные и откровенно безумные, они пугают местных жителей, в Болета-Бэй все чаще пропадают люди, и о городе ходят самые неприятные слухи, не всегда далекие от истины. Припугнуть бродяг решает банда подростков, у которых к троллям свои счеты. В дело вмешивается полиция, но в Фанленде все не то, чем кажется. За яркими красками и ослепляющим светом таится нечто гораздо страшнее любой комнаты страха, и ночью парк аттракционов становится настоящим лабиринтом ужасов, откуда далеко не все выберутся живыми. Книга содержит нецензурную брань.

13

Джереми спустился по лестнице на пляж. Время приближалось к полудню, солнце жарило вовсю, поэтому многие девчонки уже загорали, развалившись на песочке. Но они его нисколько не интересовали. Первым делом он устремил взгляд на спасательную вышку.

И она была там.

Таня.

Даже на таком расстоянии он узнал Таню по прекрасной фигуре, загорелым ногам и золотистым волосам.

Его чувства обострились.

Ему хотелось подойти к ней, обнять и поцеловать, ощущая, как прижимаются друг к другу их тела.

По крайней мере мог бы просто подойти и поздороваться, подумал он.

Но он не смог заставить себя сделать хотя бы шаг вперед.

Он изо всех сил стиснул зубы.

Чертов трус.

Он поднялся по лестнице к променаду. Они договорились встретиться там с Ковбоем во второй половине дня, но конкретного времени не назначали. Поднявшись, Джереми огляделся вокруг, надеясь разглядеть друга в толпе.

Он почему-то предполагал, что Ковбой должен быть где-то именно в южной стороне. Все самые лучшие аттракционы, в том числе и резервуар с Лиз, находились там. Но на северной стороне Джереми еще не бывал, а поскольку для встречи с Ковбоем у него был целый день, он решил прогуляться сперва туда.

Попадавшаяся на пути публика ничем не отличалась от той, что он видел вчера: алкаши и голодранцы, крутые парни и хулиганы, молодежные компании, а прилично одетые и безобидные на вид люди в меньшинстве. В основном это были парочки или даже целые семейства, вероятно, приехавшие на отдых.

Вчера, до встречи с Ковбоем, он изрядно натерпелся страху, бродя среди этой публики. Сегодня все было иначе. Пусть он один, одиночество не донимало его. Он знал, что теперь у него есть друзья. Не только Ковбой, но и Лиз, и Таня, даже те подростки, которых он не знал, наверняка приходились друзьями Ковбою или кому-нибудь из остальных, а значит, могли стать друзьями и Джереми.

Он ощущал свою сопричастность.

Тут он услышал музыку банджо. Мелодия доносилась из-за павильонов где-то впереди.

Неужели это играет та сучка, что облаяла его прошлой ночью?

Он продолжал идти, а музыка становилась все громче.

Наконец он увидел толпу, собравшуюся вокруг музыканта. Или музыкантов? Звучит так, будто она играет не одна. Неужели у нее есть друзья? Где же тогда они были прошлой ночью?

А если она узнает меня и натравит их?

Но я же ничего ей не сделал.

Ее дружки тоже вряд ли что-то мне сделают, решил он. Вокруг полно народу.

Подойдя к толпе, он стал искать в ней лазейку.

Пробравшись наконец немного вперед, Джереми увидел, что она играет в одиночку.

Что это? Боевой гимн республиканцев? А потом он превратился в «Дикси». А потом — в «Когда Джонни вернулся домой». Три песни, казалось, перетекали из одной в другую, сливаясь в единую мелодию.

Хороша, стерва.

И на мордаху тоже. Эдакая пацанка, но не без женственности. Руки оголены, рубашка с обрезанными рукавами слегка расстегнута, открывая ленточку на груди.

Последний аккорд — и песня закончилась. Публика хлопала и кричала. Многие вышли вперед, чтобы бросить деньги в чехол от банджо. Джереми приготовился пригнуться, если девушка глянет в его сторону, но она устремила взгляд вниз.

Как только она снова подняла голову, он юркнул за ближайшего высокого мужчину.

— Эту песню я сочинила сама, — объявила девушка. — Можете считать ее антивоенной… а можете и нет.

Она заиграла. Расслабившись, Джереми стоял и смотрел на нее. Она же смотрела прямо перед собой, как и во время исполнения предыдущей композиции.

Не выпуская банджо из рук и продолжая играть, она запела:

Это — величайший пир

Из всех, что видел целый мир.

Костры горят по всей стране,

И вся страна горит в огне.

Тут есть горячий лимонад,

Тут есть картошка-фри,

Рассыпчатые пироги —

Подходи, бери!

Арбузов нам не перечесть,

Конфетки из алтея,

Есть что выпить да поесть —

Эй, подходи смелее!

Давай хватай сосиску — и к нам скорей беги,

Но, ради Бога, булочки в духовке не сожги!

Экая гнусь, возмутился Джереми. Но большинству слушателей, судя по тому, как одобрительно они улыбались и хлопали в такт, песенка явно пришлась по душе.

Она продолжалась, но Джереми решил, что с него довольно. Он выбрался из толпы и пошел прочь.

Конченая сучка. Это ж надо — глумиться над ядерной войной! Он пожалел, что не выстоял против нее прошлой ночью. Дать бы ей по щам и швырнуть на землю.

Разорвать на ней рубашку.

Ну что, милая, мы больше не крутые, да?

Ну и как тебе это нравится?

Глядишь, после этого она сочинила бы песню о том, как прикольно, когда из тебя вышибают все дерьмо, а потом еще и насилуют.

Словно прочитав его мысли — а может, все было написано у него на лице, — проходившая мимо женщина-полицейский устремила на Джереми пристальный взгляд. С нею был мужчина. Оба одеты в белые рубашки, синие кепи и шорты. Если б не кобуры, Джереми ни за что бы не догадался, что перед ним копы.

Женщина кивала напарнику, который продолжал ей что-то рассказывать, а сама так и сверлила глазами Джереми.

Она что, ясновидящая?

Напустив на себя невинный и беззаботный вид, он отвернулся.

Она хочет остановить меня, подумал он.

Лицо горело. Сердце колотилось. Он чувствовал, как все тело охватывает дрожь.

Я же ничего не сделал!

Она прошла мимо.

Он выдохнул.

Выждав несколько секунд, оглянулся через плечо. Теперь она смотрела на своего напарника.

Сука тупая, подумал Джереми. Чего она так на меня уставилась?

Впрочем, для полицейской она выглядит очень даже ничего. И похожа на Таню. Из-под кепи спадают золотистые волосы. Широкая спина, ноги сильные и загорелые.

А если она ее старшая сестра? Или мать?

Мать? Да быть не может!

Слишком молодо выглядит.

Он разглядел проступающие сквозь ее рубашку бретельки лифчика, опустил глаза и вперился взглядом в покачивающиеся при ходьбе ягодицы, обтянутые синими шортами.

Кто-то прошел мимо, закрыв Джереми обзор.

Он сдвинулся чуть в сторону, стараясь увидеть женщину снова, но без толку.

— Эй, амиго!

Он с улыбкой обернулся:

— Слышь, мужик, ты каждый раз подкрадываешься незаметно.

— Залюбовался служительницей закона?

— Задница у нее что надо, — сказал Джереми и пошел по променаду рядом с Ковбоем.

— И остальное не хуже, Герцогище.

— Ты ее знаешь?

— Офицер Делейни. Вроде нормальная. Она патрулирует променад всего пару недель.

— Она настоящий полицейский? — спросил Джереми. — Или что-то вроде охранника?

— Настоящее не бывает. Это же общественный парк. Охраняется ПУББ, не какой-то там частной охранной лавочкой.

— И даже ночных сторожей нет?

— Не-а. Только полиция. И нам это на руку. Если видим патрульную машину, тупо сваливаем. Да и бывает такое нечасто. Ты же знаешь копов, они не вылазят из магазинов с пончиками.

— Выходит, никто из вас ни разу не попадался?

— Копы даже ни разу не засекали нас, — сказал Ковбой. — Эй, ты ж только глянь. — Он остановился и кивнул направо, в сторону огороженной площадки напротив карусели. Из ворот вывалились парень с девушкой; девица повисла на руке своего дружка, словно ноги ее не держали. Джереми прикинул, что лет им примерно по двадцать. На девушке были синие джинсовые шорты, обрезанные так высоко, что открывали ноги практически целиком. Вдобавок, вырезы на бедрах доходили чуть ли не до пояса. Футболка тоже была наполовину обрезана и едва прикрывала грудь.

Видок у нее был весьма крутой. Обесцвеченные белые волосы торчат во все стороны, в ушах серьги из красных перьев, на губах серебристая помада. Девица энергично жевала жвачку.

Ее дружок выглядел и того круче. Одет в мотоциклетные бутсы и потрепанные джинсы. На поясе нож в кожаном чехле. Футболки на нем не было, торс был загорелым и мускулистым, на груди красовалась татуировка — змея, обвивающая кинжал, а на мочке уха болталось что-то вроде миниатюрных наручников.

Они остановились у ворот и обернулись, поджидая другую пару.

Парень, которого они ждали, был жилистый и низкорослый, с фиолетовым ирокезом. Он тоже был обнажен по пояс и носил кожаные штаны. Джереми не заметил у него татуировок, зато на поясе так же, как и у первого, висел нож.

Голова его спутницы была обрита наголо, а тонкие черные брови напомнили Джереми императора Минга Беспощадного^[12]. Сквозь тонкую майку просвечивали соски, похожие на большие темные монеты. Для такого худосочного тела ее грудь казалась слишком большой и покачивалась при каждом шаге. Помимо футболки, на девушке были черная кожаная мини-юбка и сапоги до колен.

— Ради таких девах я в лепешку расшибусь и на двухъярусную койку раскошелюсь, — изрек Ковбой, продвигаясь в их сторону.

— Держу пари, они кусаются.

— О да, детка, куси меня. — Ковбой подошел к компании почти вплотную, держась сзади. — Как тебе лысая? — Джереми захотелось предупредить его, чтобы он говорил потише. — Детка-конфетка…

— Ты что, они услышат.

— А мы им заднюшки намнем. Фить-фить-фить!

Группа свернула влево, Ковбой поспешил за ними. Они остановились перед павильоном, который назывался «Музей Диковин Джаспера». Стоявший на платформе костлявый старик в цилиндре хитро поглядывал на них сверху.

— Народ, мимо не проходите, а заходите и смотрите! В музее Джаспера чудеса невиданные, неслыханные. Не упустите случая, загляните: двухголовый младенец, лысый орангутанг с острова Борнео, настоящая мумия Рам-Хо-Тепа, и много других таинственных и загадочных диковин ждут вас. Да, господа, направо, сюда. И леди с собой возьмите. От страха будут содрогаться, к вам теснее прижиматься. Народ, мимо не проходите, а заходите и смотрите. Всего по три билета на рожу, на «Урагане» прокатиться дороже. Смотрите диковину ту и эту, ваш покорный слуга собирал их по всему белу свету. Джаспер, великий путешественник, много чудес повидал и под одной крышей бережно собирал. Народ, мимо не проходите, а заходите и смотрите!

— Держу пари, полное фуфло, — сказал Ирокез своим приятелям достаточно громко, чтобы Джаспер слышал каждое слово. На это старик лишь усмехнулся, продемонстрировав отсутствие переднего зуба. — Был я раз на шоу уродов, так там только стремные фотки были какие-то.

— Заверяю вас, — произнес Джаспер, — все мои экспонаты подлинные. Раньше, когда ваш покорный слуга еще имел собственное шоу уродов, все экспонаты присутствовали во плоти, и безобразный вид их превзошел бы все ваши ожидания. К сожалению, по требованию властей мне пришлось закрыть шоу уродов, но память о них сохранилась в Музее Диковин. Эту невероятную коллекцию фотографий вы можете увидеть на входе в мой павильон.

— Ну а я что говорил, — кивнул Ирокез. — Сраные фотки.

— Вы глубоко заблуждаетесь, молодой человек. В Музее Джаспера собраны не только фотографии, но и самые настоящие экспонаты, которые вы можете посмотреть, а если наберетесь смелости, то даже потрогать.

— Че, заглянем? — предложил татуированный и обратился к своей подруге: — Че скажешь?

Та пожала плечами, отчего ее обрезанная футболка приподнялась, и Джереми успел разглядеть краешек ее груди.

— Я не прочь, — сказала она. Голос у нее был грудной, с легкой хрипотцой.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

12

Минг Беспощадный — главный антагонист серии комиксов «Флэш Гордон» и их экранизаций. (Прим. редактора.)