Осколки

Рина Тилова, 2022

Как быть, когда твоя душа разбилась на осколки? Когда ты была в шаге от "жили долго и счастливо"? Придется учиться жить заново. После самого "Тёмного дня" в жизни, Маша преодолевает трудный путь по восстановлению. У неё есть поддержка дружной, не совсем обычной семьи, вот-вот появится работа мечты. Только как стать нормальной, когда твоя душа, несмотря ни на что, стремится к давно утерянной частичке? А эта частичка каждую ночь приходит к тебе во снах. Или это не сны вовсе?

Глава 2.

Маруся. Москва

На парковке во дворе дома покорно ждал старенький хэтчбек. Моя самая первая машина. Мы купили его с Дашкой в складчину, когда вместе же получили водительские права. У Дашки уже давным-давно сменилось не менее пяти авто, я же так и не смогла отдать его в чужие руки. Оставила старика просто доживать свой век в гараже. А теперь он стал для меня настоящим якорем, что напоминает о той девушке, которой я была в прошлой жизни, до всего этого, до «Тёмного дня», до Сашки.

Хэтчбек встретил свою хозяйку по-отечески, ласково зарычав двигателем.

Офис располагался недалеко от дома, всего в получасе езды, из-за чего у меня почти не было времени морально подготовиться.

Припарковавшись на служебной стоянке, специально подальше от входа, чтобы выкроить мгновение перед неизбежностью, закрыла глаза и попыталась вытряхнуть из головы все навязчивые мысли. Прошептала:

— Пути назад нет…

Вышла из машины. Контрольный раз встряхнула каштановой копной и двинулась навстречу своим призракам.

Такое знакомое здание, но теперь отчего-то совершенно чужое и холодное. Сколько воды с тех пор утекло. Я долго сопротивлялась возвращению сюда, но в моём, довольно сложном случае это оказалось единственно возможным вариантом, очередной ступенью к возвращению себя.

Собрав всю храбрость в кулак, вошла в современное здание, залитое светом и наполненное воздухом.

В желудке противно ныло от волнения. А что, если меня кто-то узнает? Справлюсь ли я с вопросами, смогу ли нормально дышать, вдруг снова накроет паника? Бормоча про себя “только вперёд!”, вошла в лифт и нажала кнопку номер шесть.

В приемной мне официально-приветливо улыбнулась сногсшибательная брюнетка:

— Мария Иванова? — уточнила она.

— Да, я на собеседование к Максиму Андреевичу!

— Он скоро будет, присядьте, — вежливо кивнула на кожаные кресла брюнетка.

Но моё внимание отвлекла золотая табличка на знакомой двери “Александр Земцов Генеральный директор”. Я неосознанно двинулась навстречу золотому отблеску. Пять лет прошло, неужели табличку до сих пор не сняли?

Мы познакомились с Сашкой, Александром Михайловичем Земцовым, когда я училась на четвертом курсе по специальности «Прикладная математика и информатика». Он вёл у нашей группы курс лекций по современным корпоративным информационным системам и был старше меня на девять лет. Как водится в классических историях любви, мы, естественно, невзлюбили друг друга с первого взгляда, с самого первого занятия. Он злобно шикал, стоило мне хотя бы на секунду отвлечься. Закатывал глаза, когда я задавала, как он говорил, “глупейшие вопросы”. Подтрунивал надо мной, ругал мой программный код, заставлял по многу раз переписывать даже самые простые приложения, придираясь к малейшим ошибкам. При этом все остальные студенты, в том числе и мои одногруппники, его обожали. Особенно женская половина курса. Девушки не давали ему прохода, откровенно заигрывая, да что там студентки, даже женская часть кафедры. И только я оказалась козлом отпущения.

В конце года мне пришлось приходить на пересдачу зачета четыре раза при том, что самые отсталые слои факультета уже успешно получили свои отметки. Пытая меня в четвёртый раз, когда в аудитории да и, по-моему, во всём корпусе, не осталось совсем никого, он хитро улыбнулся в стиле Чеширского Кота и снисходительно расписался в моей зачетке. А когда я хотела забрать её, сказал:

— Я несказанно счастлив, что вы, Мария, больше не будете в числе моих студентов!

Эти безобидные слова так задели меня, девочку-заучку, которую всегда хвалили преподаватели, что я готова была взорваться, словно вулкан. Но лишь сердито выхватила зачетку и пулей вылетела из аудитории.

Только сев в тогда ещё совсем новенький хетчбэк, дала волю эмоциям и почему-то разревелась как ненормальная, крепко сжимая в руке зачетку. Пока мои рыдания не прервал робкий стук в стекло. Повернув голову, я увидела Его. Сердце ушло в пятки. Неужели снова будет пытать? Может, скажет ещё что-нибудь обидное? Вытерев слёзы по-детски, наотмашь, рукавом кардигана, стараясь при этом не хлюпать носом, вылезла из машины. И тогда впервые в жизни увидела его испуганный, неожиданно растерянный взгляд.

— Вы…телефон… — сказал он неуверенно, — свой телефон забыли на столе.

Я потянулась забрать потрепанный мобильник, но, вместо того чтобы отдать гаджет, Сашка притянул меня к себе и крепко обнял. А я продолжила рыдать, обнимая его в ответ.

— Маруся! — кто-то выдернул меня из оцепенения.

— Привет, — одними губами прошептала я Максу.

— Гм… Мария, пройдемте в мой кабинет… — слишком официально пробасил друг.

Брюнетка проводила нас внимательным взглядом. Боюсь, с первого же дня заработаю себе репутацию местной сумасшедшей. Последовала за Максом; когда дверь за моей спиной закрылась, он уже ласково прошептал:

— Марусь, ты как?

Только два человека во всем мире называли меня Марусей и отрицали любые другие формы моего имени. Я энергично закивала головой, глубоко втягивая в легкие воздух:

— Всё… хорошо… я… хорошо… ещё… один… шаг!

— Марусь, только вперёд, помнишь? Только вперёд! — Макс смотрел мне в глаза и своим примером показывал, как правильно дышать, чтобы избежать гипервентиляции лёгких, считая вслух.

Минуту мы синхронно дышали.

Вместе с Сашкой тринадцать лет назад неизменным спутником и верным товарищем в моей жизни появился Максим Соколовский. Парни с раннего детства были не разлей вода. Макса фактически воспитала семья Земцовых.

— Марусь? — привлекая моё внимание, произнёс Макс. — Можешь занять своё законное место, его кабинет пустует. Ты справишься, мне нужен партнёр. Желательно, чтобы он был моим лучшим другом!

— Макс, мы же обсуждали это много раз, — меня словно окатило холодной волной ужаса.

— Прости, я все ещё не теряю надежды. Он бы… хотел… — в глазах друга что-то грустно блеснуло, — гм… с твоим опытом работы и знаниями незачем начинать всё сначала. Месяц-другой на раскачку, и ты снова будешь как рыба в воде!

— Дружище, спасибо, что веришь в меня, — я взяла друга за руку, — но я только учусь заново жить. Видишь, даже приходится вспоминать, как дышать. Я не могу занять его место, я не могу даже думать об этом.

Опустила глаза вниз, снова это пронзительное ноющее чувство вины. Какими сильными были все эти годы Макс и Даша с Женькой, как много они вынесли, и как трусливо сломалась я.

Друг ободряюще кивнул и притянул меня к себе, собираясь обнять, чтобы я окончательно успокоилась. Но в дверь кто-то постучал и, совершенно не дожидаясь ответа, бесцеремонно зашел в кабинет:

— Макс, приветствую! — не поднимая от планшета глаз, начал говорить незнакомец. — Нужно обсудить встречу с новыми заказчиками, ну, с тем банком…

Мы с Максом отпрыгнули друг от друга, как две перепуганные мыши, застигнутые врасплох у холодильника. Посетитель явно растерялся, не ожидая увидеть такую «романтическую» картину, и застыл с некоторой ноткой осуждения во взгляде. На всякий случай я сделала ещё один шаг в сторону подальше от Макса. Мои щёки предательски залились румянцем.

— О Даниил, ты как раз вовремя! — слишком радостно заговорил Максим. — Познакомься: твой новый разработчик — Мария Иванова! Я ещё не успел тебя предупредить, но она сотрудник на вес золота, поверь мне!

— Э… — прочистил горло незнакомец, — мы разве набирали штат? Не знал, что есть вакансии…

Максим перебил его, не дав договорить:

— Мария, это Даниил Тимофеевич Мартынов, он возглавляет отдел разработки, но на самом деле практически моя правая рука. Даниил вам всё здесь подробно покажет и ознакомит с особенностями нашей работы. Не смею задерживать! — протараторил друг и буквально вытолкал нас из своего кабинета.

Мы немного потоптались у двери, захлопнувшейся перед нашими носами.

— Гм… Мария, возможно, нам действительно не хватало рук… возможно… — покосившись на дверь, не очень убедительно подытожил мой новый начальник.

— Можно просто Маша!

— Хорошо, просто Маша! Я просто Дан! Пойдемте, покажу вам рабочее место и познакомлю с нашим отделом, — наигранно вежливо отчеканил он.

— Только вперёд! — одними губами прошептала я и так же беззвучно добавила: — Да иду я! Иду!

Даниил странно покосился на меня.

Мы поспешно направились в сторону лифта. Новоиспечённый начальник шагал с крейсерской скоростью, явно не собираясь устраивать экскурсию, желая лишь поскорее отделаться от навязанного сверху подчинённого, не давая и малейшей возможности поглазеть по сторонам. Это мне было и не нужно, слишком хорошо я знала все эти коридоры. А сердце колотилось как сумасшедшее, стоило глазу лишь зацепиться за знакомую до боли картинку.

Но всё же это прекрасное место. Помню, как долго ребята искали подходящее здание и сначала снимали только несколько помещений на третьем этаже.

— Отдел разработки находится на третьем этаже, — наконец прокомментировал Даниил.

— Да, помню… — не подумав, брякнула я, а он внимательно на меня посмотрел, — Максим Андреевич рассказывал, что вся компания начала своё существование с небольшого отдела из двенадцати человек, которые трудились в одном офисе на третьем этаже, — поспешила ретироваться я.

— Хм… не ожидал, что Максим Андреевич уже ознакомил вас с историей, — всё так же недружелюбно ответил начальник и что-то проворчал себе под нос.

Мы спустились на третий этаж. Сердце бешено стучало, отдавая эхом в висках. Перед глазами мелькали размытые, поблекшие картинки: вот Макс и Сашка покупают первое оборудование, собственноручно красят стены, шумно спорят на кухне, выбирая напольное покрытие, вот, переодевшись в рабочие комбинезоны, таскают мебель. К открытию офиса я притащила коллекционные постеры из любимых Сашкиных фильмов: “Звёздные войны” и “Матрица”. Помню первую команду программистов: мальчишек и девчонок, молоденьких студентов, фанатов своего дела, первый крупный контракт.

Мы с Сашкой поженились, когда я защитила диплом. И пусть звучит банально, но это был самый прекрасный и самый незабываемый день в моей жизни. В моей многострадальной голове до сих пор хранится каждая его минутка. Каждый поцелуй. Каждое касание рук. Там навеки запечатлена счастливая я — в белом коктейльном платье, чуть ниже колена, с рукавом три четверти и тонким голубым пояском на талии, в нежно-голубых замшевых лодочках, с незабудками в волосах, заплетенных в объёмную французскую косу. И, конечно, Он — мой муж. Он выглядел как настоящий стиляга из пятидесятых: в синих, зауженных книзу брюках, клетчатой рубашке в тон к моим туфлям и таком же галстуке бабочке. Его пышная, непослушная и растрепанная в обычное время, золотая шевелюра была элегантно собрана в небольшой хвостик на затылке. Он ворвался в мою жизнь ураганом, перевернул всё с ног на голову. Мир рядом с ним играл миллионами красок, искрился, а у меня словно выросли крылья за спиной.

Гостей было всего четверо: Максим со своей девушкой Юлей и Дашка с Женькой. Родители Сашки застряли из-за непогоды в Нью-Йорке, поэтому присутствовали виртуально — на телефоне.

Прочитав клятвы у стен университета, мы чуть было не опоздали в ЗАГС. Потом Сашка, завязав мне глаза, привёз нас в новую большую трехкомнатную квартиру с панорамными окнами во всю стену гостиной, светлую и такую сказочную. Мы расстелили пледы на полу, ели пиццу и пили шампанское. О чём-то глупо смеялись, мечтали. Важно вышагивая, рассуждали, где поставить диван и стоит ли отказаться от ковров. Я щипала себя за руку, силясь поверить, что Он теперь мой муж. Мы семья. Мы вместе навсегда. Наивная дурочка.

Я старалась дышать, как учил Макс, крепко схватив пуговицу на своем пиджаке, чтобы удерживать связь с реальностью.

Теперь от моих воспоминаний остались только два постера. На одном — Морфеус с синей и красной таблеткой в руках. На втором — блестящий шлем Дарта Вейдера на чёрном матовом фоне. Они располагались на стене за самым большим рабочим столом, по видимости, Даниила Тимофеевича.

— Отличные постеры! — невольно улыбнулась я. — Таких сейчас не достать!

Я неловко попыталась сделать комплимент строгому боссу. Он мгновенно оживился.

— Эти постеры здесь с самого первого дня! Макс хотел выбросить всё до самого последнего гвоздя во время ремонта. Но их я отстоял и выкупил в личную собственность! — гордо произнёс начальник, довольно улыбнувшись.

Если присмотреться, было у Даниила с Нео, главным персонажем «Матрицы», что-то общее: темные волосы, прямой нос, пронзительный взгляд карих глаз, высокий и хмурый. Пока я рассматривала Мартынова, он опомнился, вернув меня к реальности своей прежней холодной и слегка надменной манерой общения:

— Вот ваше рабочее место, обустраивайтесь. Да, можно приносить своё железо, но оно должно пройти проверку в отделе безопасности. Если что-то понадобится, обращайтесь к Диме или Лине, они помогут разобраться. Я их предупрежу. Нам нужно будет какое-то время, чтобы понять, в каких проектах вы сможете участвовать. Обычно я сам отбираю кандидатов, поэтому таких заминок не случается… — он хотел ещё что-то сказать, но я перебила:

— Даниил Тимофеевич, большое спасибо! Постараюсь вам пригодиться!

Начальник коротко кивнул и ушёл к своему рабочему столу. А я ещё раз окинула широким взглядом огромное помещение Оpen space: белые кирпичные стены, двенадцать рабочих мест по периметру, в направлении на двенадцать стол начальника отдела с моими постерами на стене за ним. В самом центре офиса — большой общий стол, заваленный какими-то бумажками, вперемешку с баночками колы и пепси, коробками из-под пиццы, оставшимися, скорее всего, со вчерашнего вечера. Я тихонько прошептала: “Только вперёд” и медленно выдохнула. Мой стол находился в самом углу у окна, по противоположную сторону от Даниила, и напоминал скорее чулан, чем постоянное рабочее место.

Я принялась наводить порядок, и стало очевидно, что это самое неудачное место во всем помещении: летом от окна светит яркое солнце и слепит экран, а зимой, вероятно, от окна будет дуть сквозняк. Покосилась на начальника: интересно, он специально выбрал именно его?

Даниил невозмутимо взял планшет и молча вышел.