Трёшка

Рина Ардашева, 2022

Комедия. Сцены из современной жизни. Главное – за бытом не проглядеть человека.

Комедия в трёх действиях

Действующие лица:

Алевтина Викторовна Романова — хорошая возрастная актриса (65+), ведущая актриса небольшого провинциального театра.

Маша — домработница-приживалка, пожилая, без возраста и фигуры.

Кеша, Викентий Павлович, — сын Алевтины Викторовны, под 47 лет.

Ольга, Ольга Абрамовна, — его жена, чуть моложе.

Люся — соседка с верхнего этажа.

Дух отца Кеши — видим и слышим только зрителям.

Тётка, соседи, прохожие.

Действие происходит в небольшой трёхкомнатной квартире, расположенной на первом этаже, принадлежащей Алевтине Викторовне. Квартира с двумя смежными комнатами и большим общим балконом.

Между первым и вторым действиями проходит неделя. Между вторым и третьим действиями — полгода.

ПРОЛОГ

Занавес опущен. Во время монолога Духа отца Кеши он медленно открывается. Очень медленно зажигается свет.

В самом конце монолога Духа отца Кеши сцена полностью освещается. Это — комната Алевтины Викторовны. Обстановка — слева добротный диван, над ним — часы с боем. В глубине комнаты — старинный шкаф, справа — круглый обеденный стол, удобное кресло. В квартире — очень аккуратно, слишком дорогих вещей нет, но есть хороший плед, халат с драконами и большой плазменный телевизор. В глубине сцены, на стене — огромный чёрно-белый фотопортрет Алевтины Викторовны в молодости — на нас смотрит улыбающееся жизнерадостное лицо. Рядом, у правой стены, — станок для балетных «па», большое зеркало и ширма для переодевания.

На авансцене, на обычной дворовой лавочке в луче света возникает Дух отца Кеши. Он сидит, пригорюнившись. Молчание.

Дух отца Кеши: — Вот задумаешься о жизни. А поздно бывает. Я вот, например, по-хорошему задумался о ней только после смерти.

Молчание.

Дух отца Кеши: — Да, я уж давно умер. Я уж — лет десять как дух. Так что я — дух со стажем. Основательный дух. Всё разведал. В загробном мире, как его на земле называют.

Молчание.

Дух отца Кеши: — Тут — ничего себе. Жить можно. Но мучает меня один факт. Мучает страшно! Я всё вижу, всё понимаю… Но сделать — ничего не могу! Ничего! Смотрю, думаю, даже сказать-то — нечем… Донести свою позицию — пф-пф-пф… Эх… Я б любому сейчас такую пургу… Такую б истину открыл! Я ж сейчас-то таким умным стал! Таким глубоким, почти мудрым. Но — я не видим, не слышим. И никому до меня дела нет!

Свет на авансцене гаснет. Свет на основной сцене становится ярким.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Явление первое

Обеденный круглый стол выдвинут на середину сцены и раздвинут, на него положен матрасик. На столе животом вниз лежит полуобнажённая Алевтина Викторовна. Маша делает ей массаж спины так, что своим расплывшимся торсом она почти полностью перекрывает нагую спину Алевтины Викторовны от зрителей, ноги Алевтины Викторовны прикрыты халатом с драконами. На голове Алевтины Викторовны — в огромные бигуди, повязанные по верху экзотическим платком. Она учит роль, жуёт печеньки.

Часы бьют два раза.

Алевтина Викторовна (внезапно прерывая чтение): — Маш, ты Виктора знаешь?

Маша (равнодушно): — Угу…Какого?

Алевтина Викторовна: — Ну, не притворяйся, не притворяйся — нашего водопроводчика?

Маша: — Этого? В наколках-то? Наверное, знаю…Чего ж его не знать-то!

Алевтина Викторовна: — Ну, не в этом дело… Я тебя про твою личную жизнь не спрашиваю. А ты вот что…Ты позвони ему: договорись на завтра, пока я буду на репетиции — пусть кран починит, а то пользоваться совершенно невозможно!

Маша: — Угу… Позвоню. Заплатить — сколько?

Алевтина Викторовна: — Сколько? Сколько возьмёт, но в рамках разумного…

Маша: — Ну, столько я платить не буду…

Алевтина Викторовна: — Ну, тут тебе решать — ты на этих делах, можно сказать, собаку съела…

Маша: — Угу… Вы не отвлекайтесь — учите, учите, а то — премьера на носу…

Алевтина Викторовна (вздыхает): — Учу, учу…

Алевтина Викторовна ищет глазами в тексте место, потом читает: то бормочет, то читает вслух с выражением, проверяя правильность логических акцентов — то так, то иначе произнося слова, повторяя некоторые выражения.

Алевтина Викторовна: — Так… «Я мнὸго вынесла в этом доме… Я много вы́несла в этом доме… Чтобы удерживать его дома по… по вечерам… по вечерам… и по ноча́м, мне приходилось составлять ему компанию, участвовать в тайных попойках у него наверху…. Сидеть с ним вдвоем, чокаться, пить, выслушивать его непристойную, бессвязную болтовню, потом чуть не драться с ним, чтобы стащить его в постель…» М-м-м-м… пастор… Сносить всё это… Так… «…Все это ради моего ма́льчика. Моего́… ма́льчика… Но когда прибавилось это последнее издевательство, когда моя собственная горничная… тогда я поклялась себе: пора этому положить конец! И я взяла власть в свои руки…¹» Так…

Алевтина Викторовна закрывает глаза и повторяет текст.

Маша: — Угу…

Алевтина Викторовна (вздрагивает): — Чего?

Маша: — Да это я так… Трагическая какая-то у вас роль.

Алевтина Викторовна: — Хорошая роль, замечательная роль… Эх, мне бы лет пять назад её… Но — ты массируй, массируй, не отлынивай.

Маша: — Угу…

Звонок в дверь.

Маша: — Кого ещё принесло-то?

Алевтина Викторовна (с ужасом): — Это Кеша пришёл. Это — всё…

Маша: — Угу… Да ладно уж — всё… Может — не открывать?

Алевтина Викторовна (с сомнением): — Да… Но у него ж ключ есть… О, Господи…

Маша: — Ладно, пойду открою, а то цепочку сорвёт ещё…

Маша идёт открывать дверь. Алевтина Викторовна успевает накинуть халат за её спиной и сесть в кресло так, чтобы её лицо было в тени. Алевтина Викторовна делает вид, что читает книгу.

Явление второе

Те же и Кеша. Кеша — довольно потёртый, но крепко сбитый «парень предпенсионного возраста». Ершистый, жёсткий, немного опустившийся. Кеша копается в коридоре, сопит. Входит — и нагло садится на диван — напротив матери, заложив ногу на ногу, руки раскинув по спинке дивана. Маша смахивает со стола невидимую пыль, ворчит что-то про себя.

Кеша: — Привет.

Алевтина Викторовна (натянуто, но старается держаться спокойно и дружелюбно): — Привет-привет, соколик.

Маша: — Чай, что ли, нести?

Алевтина Викторовна: — Неси. Да покрепче. (Сыну.) Давненько не появлялся…

Кеша: — Ну, да, а что?

Алевтина Викторовна: — Ничего… И без звонка…

Кеша: — А что? Телефон сел, не работает…

Алевтина Викторовна: — Давно не работает?

Кеша: — Что? Телефон-то? Да часа два уже как сел. А что?

Алевтина Викторовна: — Ничего. Просто мы договаривались — заранее звонить, за-ра-не-е! Заравнее — это накануне, вчера. И без звонка не приходить…

Кеша (перебивает): — Да я вообще могу никому не звонить! Я тут живу. Это — и моя квартира тоже…

Алевтина Викторовна (нетерпеливо передёргивает плечами): — Не в этом дело… Говори, зачем пришёл.

Кеша: — За́ че́м на́до…

Алевтина Викторовна: — Конкретно?

Кеша: — Конкретно? За тем, что…

Маша приносит поднос с чаем и печеньем, раздаёт чашки. Кеша роется в вазочке для печенья…

Кеша: — Что это за гадость… Как это можно есть-то?

Берёт несколько печенюшек, кидает их рядом с собою на диван, нагло хрустит ими. Алевтину Викторовну передёргивает.

Алевтина Викторовна: — Нельзя — так не ешь…

Кеша: — Ещё чего… Я есть хочу.

Молчание. Маша стоит в дверном проёме, скрестив на груди руки.

Алевтина Викторовна: — Так зачем ты пришёл?

Кеша (Маше): — Есть ещё? Маш, дай печенья.

Маша: — Обойдёшься.

Кеша: — Ты кто тут? Приживалка? Дай, говорю.

Маша: — Тьфу!

Маша уходит на кухню.

Алевтина Викторовна (тихим, стылым голосом): — Ты за-чем при-шёл?

Кеша: — Хм… Я-то?

Алевтина Викторовна: — Ты-то?

Кеша: — Я, это, переезжаю…

Алевтина Викторовна: — И что? У тебя, что, денег мало, надо дать?

Кеша вскакивает с дивана и начинает кругами ходить по комнате, иногда останавливаясь перед матерью. Но тут же — как от чего-то немыслимо гадкого — отшатывается и вновь нарезает круги.

Кеша: — Ты всё про деньги…

Алевтина Викторовна: — Я не про деньги, я — про реалии жизни.

Кеша: — Хм… А вот и нет…

Алевтина Викторовна: — Ну, ладно…Тогда — ещё что?

Кеша (неопределённо): — Ну, (пристально смотрит на фотопортрет матери)… Вот это — надо будет снять.

Алевтина Викторовна: — Это зачем это?

Кеша: — Терпеть его не могу.

Алевтина Викторовна: — Ну и что? (С затаённой тревогой в голосе.) Ты же не сюда переезжать, часом, собрался?

Кеша: — Сюда, наверное… Куда ж мне ещё переезжать-то?

Маша (выглядывая из-за двери): — На кудыкину гору!

Алевтина Викторовна (Маше): — Погоди… (Кеше.) Ну, это — ты брось. Сюда ты переедешь только через мой труп. Я эту тему даже обсуждать не буду…

Кеша: — Да уж…Тоже мне, мать, называется.

Алевтина Викторовна: — Мать — не мать, а всё же… Итак… Может, ещё что есть?

Кеша: — Ничего. Я женюсь. Вернее, женился уже.

Алевтина Викторовна: — Поздравляю.

Кеша: — Ха! Из твоих поздравлений варежки не сошьёшь!

Алевтина Викторовна: — Так ты их и не носить-то никогда не будешь!

Кеша (ехидно): — Нет их — вот и не ношу…

Алевтина Викторовна: — А-а-а… В который раз?

Кеша: — Чего?

Алевтина Викторовна: — В который раз женишься-то? В пятый или шестой?

Кеша: — Какая разница! И вообще, — я люблю её, чтобы ты знала…

Алевтина Викторовна: — Хм… А я — знаю…Ты ж без любви ещё ни разу не женился.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Генрик Ибсен, «Приведения», Фру Алвинг