Малыш для генерального

Рин Скай

– Что это?! – Сергей Валерьевич стряхивает тест с двумя полосками со своей ладони, точно ужалившую его осу.– Это что такое?! – ревет большой босс. Папки валятся у меня из рук, но я быстрей поднимаю тест. – Вы зачем мне ЭТО дали?! – брезгливо бычится он на меня. – Вы что, беременны?! – Как видите… – Вы хотите сказать, что это получилось после недавнего корпоратива?! Запишитесь в нашу клинику! – З-зачем? – становлюсь я ниже ростом. – Сделайте аборт! Немедленно! – Но… – холодеют мои ноги от страха, – но… – Никаких «но»! – отрезает Астафьев. – Ребенок от секретарши мне не нужен!

Глава 16

Мишу уволят в помещение, а мамаша остается на улице. Продолжаю наблюдать за столь вопиющим происшествием.

Дева вспоминает, что в ее руках мобильный. Наманикюринными лапками она набирает номер:

— И тебе не болеть. Сергей, твой сын попал в больницу. Да. Аппендицит. Приедь срочно. Всмысле ты во Владивосток летишь?! У тебя сын в больнице! Он что тебе на фиг не нужен?! Да я все понимаю, что у тебя работа! А у меня завтра собеседование! Да, представь себе, нашла! Ты же мне весь мозг проел, чтобы я на работу устроилась! Вот я и устраиваюсь. К твоим конкурентам! Ясно тебе?!

Тут, видимо, тот самый Сергей говорит прелестнице не совсем приятные вещи по поводу ее попыток устроиться на работу, потому что мать года взвизгивает «идиот!» и переходит на ультразвук:

— Надеюсь, они порядочней тебя будут! Да! Мне рано вставать и я уезжаю! Надо тебе — сам приходи. И меня не волнует, что ты где-то та… — «милая» девушка замолкает и внимательно слушает невидимого собеседника. А на лице ее, помимо воли расплывается самодовольная улыбка. — Десять тыщ долларов и я не пойду на это собеседование! Да! Десять! Кретин! Да мне на той работе двадцать предлагают. В месяц!

Ой, врет-то как… это где такие зарплаты дают? Разве что на нефтяной вышке, но горе-мамаша на нефтяника ну никак не тянет.

— Все, поняла. Тогда в этом месяце ты даешь деньги и мне, и Мише, и я ложусь с ним в больницу! Чао!

С шипением «идот» на устах, красотка набирает следующий номер.

— Марфа! Дура! А ну быстро дуй в «Медикал-Сервис»! У Мишки аппендицит, а меня в клубе Азамат заждался! А он — мужчина горячий! Ждать долго не будет. Давай быстро. Мишку дождешься с операции и мне позвонишь!… Ну если не дозвонишься, утром скажешь! Все, чао-какао!

В полном обалдении я наблюдаю за тем, как длинноногая эскортница уверенно садится за руль роскошного джипа и с визгом уезжает с больничнойпаркофки.

Что?! У меня просто слов нет. Бедный-бедный ребенок… своей маме он абсолютно не нужен. А папа тотально занят на работе, и целиком перекладывает всю заботу и ответственность на плечи эти безголовой вертихвостки! Ужасная, но типичная ситуация. Хорошо, хоть какая-то Марфа должна приехать и присмотреть за ребенком…

Вся в смятении, я возвращаюсь в палату. Нюхаю розы, тереблю свой телефон. Мне так хочется, чтобы мой Сергей позвонил мне… или смс написал, на крайняк. Ну, хоть что-то от него. Но нет… отправил цветы и забыл.

***

На следующий день, позавтракав, я пытаюсь отыскать палату, куда положили прооперированного малыша. Почему-то судьба несчастного ребенка, фактически сироты при живых родителях меня странно тревожит. Но меня к нему не пускают. Медсестра сообщает, что операция лапароскопия прошла успешно, и скоро малыш начнет вставать. Но ему нужно несколько дней.

За эти дни ничего интересного не происходит. Ровно до визита Федора.

Когда я уже свыкаюсь, что больше никому не нужна, ни на работе, ни дома, ко мне заявляетсячудо. Бывший муж с чахлой гвоздичкой и подгнившим апельсином наперевес, лыбясь во все свои… хм.. двадцать зубов появляется на пороге так, словно Ален де Лон меня посетил, ни больше ни меньше.И да, только ему в голову придет мысль притащить беременной девушке сворованный с клумбы цветок и аллергичный цитрус ей же.

— Марьяш! В какой крутой клинике ты лежишь! — улыбается чудо в потертых застиранных джинсах и линялой футболке. — Это твой хахаль тебе предоставил? Ты уже сделала аборт?

— Какой еще аборт?! — злюсь я, готова надеть Федьке на лысую бошку и чахлую гвоздику, и тухлым цитрусом запустить. — Я не собираюсь делать абортов, и клинику мне оплачивают с работы!

— Марьяш, я что пришел, — немного потухает бывший муж. — Я все, завязал!

— Чего ты там завязал? — мне неприятно находиться с бывшим в одной палате. Он меня раздражает.

— Дык по бабам таскаться завязал! Марьяш, давай обратно вместе жить! Ну его на фиг и этих телок левых, и твоего спиногрыза… тоже левого между прочим! Я женюсь на тебе, ты сделаешь аборт, и заживем… — мечтательно закатывает чудо глаза к небу. — Даже своего собственного заделаем, раз уж ты так о сраных пеленках мечтаешь! А что? Работа у тебя хорошая, денежная. Родишь и через две недели выйдешь. Малого в ясли отдадим, а ты сцеживаться будешь и молоко ему в перерыв свой таскать… Эх, красота!!!

Еще какая… а где в этой чудесной идиллической картине, где через две недели после родов можно сдать дите в ясли и выйти на работу, так вот, где в этом сказочном царстве роль Федора? Чем счастливый папаша будет заниматься в то время как его жена Савразкой носится к ребенку в свой законный перерыв, передавая ему сцеженное молочко? Папа будет отдыхать на диване после работы? Ковыряясь в ногах и попивая пиво? Нет, уж увольте! Такого чудесного будущего мне точно не надо.

— Конечно, трудно ТЕБЕ будет поначалу Марьяш. Не высыпаться будешь, по ночам крики, оры, ранний подъем в твой офис… ну тут ты дите для себя хочешь. Так что терпеть будешь.

— Погоди, — останавливаю я чудо-мужчину, — а если я рожу ребенка от ТЕБЯ, то ты не будешь мне помогать?!

— Зачем это еще? — то ли придуривается, то ли на самом деле идиотничает Федор. — Баба родила, пусть воспитывает! Я работаю. Приношу зарплату. Это все, что от меня требуется.

— Не смеши, а! — хмыкаю я, охреневая от его логики, — Ничего, что моя зарплата в несколько раз больше твоей?!

— Какая есть, такую и приношу! Не ценишь ты меня, Марьяш! Поэтому и гляжу по сторонам постоянно… Эх,

Марьяш… такое счастье упускаешь, аж обидно! Ты видела, как на меня бабы вешаются?! Дерутся за меня прямо! Вот то-то же!