Малыш для генерального

Рин Скай (2024)

Случай на корпоративе привел меня к беременности. И не от кого-то там, а от самого генерального директора компании, в которой я работаю секретаршей! Генеральный не собирается помогать мне с ребенком, но я справлюсь и без него! Что, господин босс, вы вдруг решили сменить гнев на милость? А не поздно ли?

ГЛАВА 12

СЕРГЕЙ

— Эй, Марьян, ты живая там? — оборачиваюсь на заднее сидение.

После того, как дала мне затрещину, девушка затихла, не издавая ни звука.

— Черт! — матерюсь сквозь зубы.

Лечу на все красные. Вообще пофиг на правила. В голове бьется лишь одна больная, в корне неправильная мысль — спасти свою беременную самку. И свое потомство. Все. Вот такие идиотские мысли заставляют меня рисковать, подвергая опасности всех участников дорожного движения.

Залетаю на парковку клиники. Подхватываю Марьяну на руки. Дышит. Тяжело, ну хоть дышит! Отлично. На лицо лучше не смотреть. Бегу с нею на руках в приемную. Мою руку что-то сжимает. Ее ладошка. Узкая и белая. С голубыми прожилками трогательных венок. Черт! Сжимаю ее в ответ. Умом я зол на нее. Ненавижу ее, а вот мое тело и инстинкты реагируют совершенно по-другому. Тянутся к ней, поддерживают. Стараются защитить.

— Все хорошо будет, — почти нежным голосом обещаю ей.

Стискиваю ладошку еще сильней. Марьяна — молодая, сильная, должна выкарабкаться!

— Врача, быстро! Девушка беременна. И с сердцем что-то! — кричу я администратору.

Клиника наша, частная, корпоративная. Меня тут все хорошо знают. Девушка мгновенно испаряется, и материализуется вновь с врачами и санитарами с каталкой.

— Опускайте, Сергей Валерьевич! — командует Черничкова Анна Павловна, как написано на ее бейджике.

С трудом отдираю девушку от себя. Глупо, но я настолько боюсь за нее, что хочу быть рядом и на осмотре.

А Марьяна не отпускает мою ладонь. Как вцепилась, бедная девочка в машине, так и не разжимает свои пальчики.

— Не отпускай… — хрипит, глаза не открывает.

— Нет, я здесь! Слышишь! Не отпущу!

Зыркаю на недоумевающих санитаров и врачиху. Стискиваю ее ладонь сильнее.

— С вами пойду! — рычу на них, чтобы зашевелились.

Так мы и бежим все вместе к лифту. Я, за своей рукой, что не желает отпускать Марьяна, и санитары, что толкают каталку к лифту.

Нас заводят в какой-то темный кабинет, типа такого, где делают УЗИ.

Марьянку я лично перекладываю на кушетку.

— Отпустите девушку, ей надо расслабляющую капельницу поставить. — требует Черничкова.

Ага. Самая умная что ли? Как я Марьяшку отпущу?! Я же обещал ей.

— Так ставьте! — требую я. — Я подвинусь!

Марьяна морщится, когда ей прокалывают сгиб локтя, а я сильней стискиваю ее холодную ладошку.

— Потерпи, пожалуйста! — бормочу глупости. — Они тебе как лучше делают!

Хотя сам терпеть не могу ни уколов, ни капельниц, ни прочей иглоукалывающей фигни.

Капельницу закрепляют на штатив, а я сижу рядом с нею на корточках и не выпускаю ее пальчики.

— Что с ней?! — пытаюсь выяснит у Черничкова.

— Сейчас все узнаем. Похоже на невралгию. Если до этого проблем с сердцем не было.

— Были проблемы, или нет, Марьян?! — всматриваюсь в ее лицо. Оно постепенно разглаживается по мере действия капельницы.

— Нет, я здорова… — хрипит это чудо. — Просто беременна…

— А… так это вас я ждала на прием в час дня!? — догадывается Анна Павловна. — Вот как раз и пройдете полное обследование перед прерыванием.

— Что?! — мигом открывает глаза Марьяна. — Никакого аборта! Не смейте мне его делать! Я против!

Вот женщина, а! Только что умирала, а как про аборт услышала, мигом в себя пришла. Какая жажда родить и поживиться за мой счет! Рожалка! Курица тупая! Наседка!

— Нет, никто вам против воли аборт не сделает, — идет на попятную Черничкова. — Просто у меня были другие сведения относительно вас.

— А я вот за прерывание! — не могу стерпеть я. — Требую проведения операции!

— Вот и делай его себе сам!!! И руку мою отпусти!!! — отпихивает Марьяна от себя мои пальцы.

— Сергей Валерьевич, это полностью в компетенции женщины, решать делать ей аборт или нет. Насильно, по вашему желанию, мы провести такую операцию не можем. — Черничкова готовит аппарат, какие-то провода, электроды.

— Девушка, расстегивайте блузку, я сейчас сниму кардиограмму на всякий случай.

— Пусть он выйдет! — требует строптивое создание.

— Никуда я не собираюсь выходить! — буркаю я. — Буду контролировать процесс. Давай помогу пуговицы расстегнуть, у тебя вон капельница в руке торчит.

На самом деле я очень боюсь за ее здоровье. Боюсь, что у нее какое-то серьезное заболевание на сердце, а мне не сообщат об этом. А еще очень хочу, чтобы у нее нашли что-то, не совсем серьезное, но такое, чтобы являлось показанием. Короче, я полный злодей, но мне не нужен этот ребенок! Уже один сын у меня от секретутки есть. Хватает. Второго не нужно.

С пуговицами у Марьяны ничего не выходит, и тогда я сам лезу расстегнуть их.

— Не трогай меня!!! — визжит она, как потерпевшая.

— Ее надо полностью раздеть? — игнорирую Марьянины вопли.

— Нет, до белья. Мне нужно поставить электроды в области сердца. И все. — обламывает меня Черничкова.

А я не то чтобы хотел… но наверно, подсознательно… где-то очень глубоко… да блин, кого я обманываю??? Хотел, конечно! А какой из нормальных мужиков откажется попялиться на красивую девушку в красивом белье?!

А Марьяна красивая. Даже под капельницей! Черт, вот не даром на корпоративе меня к ней потянуло!

Черничкова присоединяет электроды вокруг ее белого топа.

— Ой! — вскрикивает Марьяна.

Наверно они холодные, или мокрые, потому что из-под них какая-то жидкость вытекает.

Я рвусь обратно к ней на этот ее «ой», чисто на инстинктах тела, а она, на тех же инстинктах снова хватает меня за руку. Цепляется, как за соломинку, подрагивает.

— Я здесь, Марьян, я здесь. — тихо сообщаю, мазнув носом ей по виску. — Просто спокойно лежи. Это не больно. Не больно же?