Сорняк

Римъ Эдельштейн (2024)

Пенсионерка, приехавшая на дачу, чтобы выращивать цветы, сталкивается не только с сорняком, но и подозрительными соседями.

Лидия Павловна всегда любила приезжать на дачу. Обожала вырастить у себя на грядах кучу цветов, именно, что цветов! Не любила она сажать овощи, но вот хризантемы и георгины частенько взращивала. Полола, поливала и постоянно показывала их своим любопытным соседкам, которые всё лето заходили к ней в гости.

И не лень ей было возиться по страшнейшей жаре, стоя головой вниз. Ни лишний вес, ни высокое давление не останавливали Лидию Павловну, и она продолжала взращивать свои цветы. Их было не счесть.

Вот и в это лето она, усевшись на старенький автобус, поехала к себе на дачу. Она уже успела перевезти рассаду с помощью своего соседа, но сама смогла поехать только сейчас: тогда ей ещё предстояло дождаться своих дочерей, которые смогут забрать внуков.

«Я не могу с ними сидеть, ты пойми меня», — говорила она по телефону каждой из них, когда они звонили и просили убить всё лето на то, чтобы с ними нянчиться.

Лидия Павловна любила внуков, но грядки с цветами она любила ещё больше, поэтому не могла и не хотела отказать себе в удовольствии потратить всё лето на них.

И всё было нормально: как только она приехала, прямо с дороги, она сразу же принялась высаживать свои цветы. И с полудня она провозилась до самого позднего вечера, невероятно устала, вся была мокрая, измазавшая колени и ладони в земле, но страшно довольная.

Накачала воду в лейки, полила всё. Затопила печь в бане — сосед Егорушка часто помогал ей не только возить рассаду, но ещё и колол дрова. Он бы и зимой ей помогал, но зимой она не приезжала на дачу.

Когда уже солнце начало садиться за горизонт, к ней пришла первая соседка по имени Антонина Прокопьевна. Они пошли на веранду и разговорились за чашкой чая.

— Хорошо, что ты на зиму сюда не приезжаешь, — сказала Антонина Прокопьевна.

— Почему? — с некоторым удивлением спросила Лидия Павловна.

— Потому что зимой здесь очень неспокойно.

— Да ладно тебе, — отмахнулась любительница рассады. — Я уж думала, чего хочешь рассказать… А ты всё со своими сплетнями!

— Ну, — протянула Антонина Прокопьевна. — Никаких сплетен, ты что… На зиму сюда приезжала дочь к нашей соседке напротив. Ну, к Евдокии. Знаешь же её?

— Знаю.

— Так вот… А дочь-то у неё училась в институте на… Как это называется, когда дома сидишь, но учишься?

— В декрете, что ли?

— Да сама ты в декрете! — махнула рукой соседка. — Нет, когда учёба у них дома, а экзамены ездят сдавать редко…

— А, — протянула Лидия Павловна. — Так это на заочном она училась.

— Во-во, на заочном, точно… Так вот, она тут и училась зимой. И ездила сдавать экзамены в институт.

— И что дальше-то? — теряя терпение, спросила Лидия Павловна. Она хорошо знала свою соседку, и та частенько рассказывала какие-нибудь небылицы.

— Загрызли её, — ответила она.

— Как загрызли? Кто? — опешила Лидия Павловна.

— Не знаю… Может, волки, может, медведи, — прошептала Антонина Прокопьевна, оглянувшись на зеркало в прихожей, будто боялась, что оно подслушивает. — Только нашли от неё одну кровь… И вещи разбросанные всюду.

— Да хватит ерунду молоть! — воскликнула Лидия Павловна, чуть не разлив чай и здорово напугавшись.

— Да я не шучу, — продолжала та, наклонившись над столом, будто собиралась выдать тайну ещё страшнее. — Вещи её были разбросаны по дороге. Куртка, свитер. Штаны. И все изорваны. А меж ними тянулся кровавый след, прямо и по снегу, и по заледеневшей дороге. Хорошо, что снегопада ночью не было, а то и этого бы до весны не нашли.

— Да что за страсти ты рассказываешь! — Лидия Павловна передёрнула плечами. — Теперь всю ночь по твоей милости не усну.

— Это ещё не всё, — продолжала Антонина Прокопьевна. — Я бы на твоём месте, подруга, вообще тут не оставалась.

— Хватит, я сказала, хватит! — Лидия Павловна принялась подниматься из-за стола.

— Тут происходит невесть что, — сказала та. — Я не знаю, как давно это началось. Может, зимой, а может, и позже. Но я уже позвонила своим детям и попросила их забрать меня отсюда.

— Всё, Тоня, достаточно. Давай завтра… Или ещё лучше — послезавтра, ладно? Договорим. Сейчас мне надо спать.

— Ты подумай над моими словами!

Лидия Павловна даже жалела, что позвала Антонину Прокопьевну в гости и едва не выталкивала её на улицу уже.

Ночь хоть и была лунной и звёздной, но одной ночевать почему-то стало страшно.

«Всё из-за россказней это брехуньи!» — раздражённо подумала Лидия Павловна, вернувшись в дом.

Он был настолько тих, что даже стало не по себе. Она замерла в прихожей, и ей даже показалось, что на кухне кто-то сидит. Чёрный человек сгорбился на стуле, на котором сидела она пять минут назад. Лидия Павловна опять передёрнула плечами и быстро вошла туда: никого. Сердце гулко билось в груди.

— Вот же ж Тоня! — выдохнула женщина, вытирая пот со лба. — Надо же так напугать… На ровном месте.

Она пошла спать, расстелив кровать. Лунный свет хорошо освещал её спальню, поэтому она выключила свет и принялась забираться под покрывало — под одеялом спать было бы жарко.

Конец ознакомительного фрагмента.