Повесть о декабром чертополохе

Римъ Эдельштейн, 2023

Ночь. Тьма. Нечисть прёт со всех сторон. Прёт, как поезд по рельсам, потерявший управление.И кто-то должен ей противостоять! Эта участь выпадает обычному маленькому человеку, оказавшемуся заложником ситуации… И всё осложняется тем, что он – атеист, до последнего не верящий в происходящее.Их нищий, депрессивный городок даже не подозревает о нависшей опасности: чудища готовятся устроить кровавую вакханалию в праздничную ночь.

БИБЛИОТЕКА

Казалось, что наступила тишина, но Вадим почувствовал, что сюда — именно в этот закуток сапожника — кто-то идёт. Стремительно, уверенно. Вышагивая. Он оглянулся испуганно через плечо и вперился в дверь таким взглядом, что Аркадий Георгиевич и Егор тревожно переглянулись.

— Что-то послышалось? — спросил священник.

— У нас гости. Хотя, наверное, у меня, — ответил тихо Вадим, и, как можно было бы сказать всяком суеверному, «накаркал» — дверь открылась наружу, впустив в себя леденящий воздух с улицы…

«И не только с улицы, этот человек сам пышет холодом…»

Внутрь заскочил подросток в красной шапке и чёрном пуховике. Он улыбнулся зубами с брекетами и растерянно посмотрел по сторонам, держа руки в глубоких карманах.

— Обувь чините? — спросил он.

«Фух, — выдохнул Вадим, — это просто посетитель».

— Чиним, что надо починить? — сухо отозвался Егор.

— Кроссовок, — ответил он и вытащил из кармана остатки лимонного кроссовка, будто разорванного собаками. Он кинул обувку Егору, и тот легко её поймал.

Вадим почувствовал, как сердце у него начинает набирать обороты, а в голову прорезаются смутные воспоминания… Парк, сладкая вата, колесо обозрения, тёплые руки. Прыг-скок между грязными лужами, прыг-скок…

«Аккуратнее, Вадя, не забрызгай меня, я тебя прошу…»

— Эй! — рявкнул он и сам удивился грубости этого окрика. — Это же… Это же…

— Всё с ней нормально, — заверил подросток и осклабился своими мерзкими брекетами. — Кое-как тебя нашёл… Короче, дело к ночи. Пусть этот — выйдет. Сначала.

Понятное дело, он имел в виду священника. Тот поднял руку, указав на него пальцем — и было в этом жесте что-то неистово мощное, колоссальное, что «подросток» завизжал и отшатнулся к стене. Кожа на щеке у него начала скукоживаться.

— Ай! — проревел он. — Пусть он выйдет, пусть перестанет, иначе кишки твоей девки сегодня же окажутся ужином для наших собак! АааЙ!

— Аркадий Георгиевич, — пролепетал Вадим. — Пожалуйста, подождите.

Священник сразу опустил руку и терпеливо посмотрел на парня.

— Говори так, — сказал «подростку» Егор. Голос его стал непреклонен. — Быстрее.

— Хозяин хочет с тобой поговорить, — сказал «подросток», подул на руку — отчего в будке сапожника сразу же сделалось холодно — и начал массировать обожжённую щёку. — Сегодня. Библиотека. Улица Екатерины Шумаковой, дом сорок два. Красивое такое здание. С надписью «БИБЛИОТЕКА». Мимо не пройдёшь. Через час. Ровно через час. И никаких «попозже»! И не опоздай. Опоздаешь — конец ей. Ты думаешь, я шучу?

— Я знаю, где это, — процедил Вадим сдавленно. — Я там студентом был.

— Принесёшь нашу вещь, отдашь её нам. И получишь свою… Бодипозитивщицу.

Вадим сугубо машинально начал откручивать крышку с банки, даже не сознавая этого.

— Кстати, без глупостей, — напомнил «подросток». — Зачем нам эти проблемы? Давай разойдёмся мирно, и всё. Надо острые углы обходить, как говаривал один бес. Да?

Он повернулся, чтобы уйти:

— Про сапожника я знаю. Всё знаю! Послушай умного человека. Умного! И сделай правильный выбор. Или… Мы не в игре, переиграть не получится. Помни!

Он пошёл к выходу, и Вадим увидел, что «подросток» оставляет за собой снег на месте,

где была его нога. Или просто какой-то порошок.

— Об этом я и говорил, — сказал священник. — Взяли заложника.

— Они взяли её ещё вчера, — отрешённо подумал Вадим и провёл заледеневшей рукой себе по такому же заледеневшему лицу. — А я думал, а мне показалось…. А! И что делать? Он сказал «послушать умного человека». Это он Вас, Егор, имел в виду?

— Да, — кивнул сапожник. — Я отдал свою метку.

Почему-то у Вадима всё оборвалось внутри — это оказалось безотчётное чувство и оно даже неприятно удивило его.

— И что?

— И ничего, — он ухмыльнулся. — Они одолели меня, и я отдал свою метку. Я пропустил их товарняк к беспределу, и тогда они порезвились всласть. Тогда-то я чуть не сошёл с ума.

— А почему Вы…

— Не выдержал их давления. Они не брали никого в заложники, но это всё было настолько отвратительно — видеть их выходки. Я и отдал метку. И не просто прохожему, а одному из их шайки. Конечно, им не захотелось оставлять меня в живых — я же свидетель, какой-никакой. Вот они и захотели свести меня с ума. И у них почти удалось. Слава Богу, я встретил Аркадия Георгиевича. И тогда они от меня отстали. Я не знаю, почему просто не загрызли. Не слишком весело, наверное.

— А мне что делать? — Паника нахлынула удушливой волной. — Я не могу Марину оставить в их лапах. И если отдам метку…

— Да, ты дашь им карт-бланш на развлечения здесь. И, разумеется, подведёшь того, кто передал тебе метку.

— Как он передал её, если был мёртв?!

— Это одна из особенностей «шлагбаумов». Ты не сразу ломаешься. Заразить они тебя не могут, подчинить — тоже. Но убить — запросто. Но к этому они прибегают лишь в крайнем случае. Вдруг метку получит какой-нибудь упёртый и принципиальный, бесстрашный и хорошо вооружённый молодой человек? И создаст им проблемы. Они следят за обитателем метки всё время, даже когда ты пытаешься справиться с запором на толчке, или давишь «толкушкой» таблетки для потенции, они следят и выбирают момент, чтобы ты мог согласиться на их условия.

— А если отмеченный…

— Я же не договорил: есть такая особенность. Убитый «шлагбаум» может один раз восстать — коротко и сумбурно — и передать отметину кому-то ещё. Мне так передали, и я передал. К сожалению, я передал одному из них.

— И что он сделал?!

— Сломал её, — Егор опять улыбался, но Вадим увидел в этой улыбке невероятную боль, как если бы он сломал руку и делал вид, что всё нормально. Или если бы ему в пятку забили гвоздь. — Зажал между двумя пальцами и раздавил. И такое блаженство было в его глазах, что у меня внутри всё похолодело.

Они помолчали, думая об одном.

— Надо ехать, наверное, — сказал священник. — Поговоришь с ним.

— Думаю, сам хозяин их не пойдёт на встречу, — предположил сапожник и сматерился. — Уверен, там будет присутствовать кто-то из его помощничков. И задача у них будет дожать тебя, заставить отдать метку.

— Никто за тебя решать не сможет, — сказал Аркадий Георгиевич. — Только лишь ты сам.

— Но, если ты всё же хочешь что-то сделать такое, — уклончиво начал Егор. — То у меня есть кое-что для тебя.

Он вытащил из-под прилавка коробку из-под конфет — старую, измятую — и открыл крышку. Там спокойно себе лежали нитки, иголки, пуговицы, булавки, монетки и много ещё всякого. И Егор стал внимательно рыться в этой груде.

— О, нашёл, — сказал он и вытащил один продолговатый предмет, зажал в кулаке. Ещё один, ещё и ещё. Всего шесть штук. И положил их на прилавок, рядом с сапогом, который делал. — Мне это передал один человек, давно. Но я так ими и не воспользовался.

— Да и мне вряд ли удастся ими воспользоваться, если честно, — сказал Вадим и протянул руку к блестящим патронам. Он прекрасно знал, как выглядят и пистолетные и автоматные — эти заряжали какое-то другое оружие.

— Револьвер, — сказал Егор тихо. — Серебряные пули для револьвера. Да не простого, а того, который лежит в местном музее старины. Там и не только он есть.

— Я там бывал, когда был студентом, — повторил Вадим. — Мы в экскурсии участвовали. Видел я и ржавые штыки, и обломки ружей, и проколотые шапки… И даже рыцарские доспехи.

— Револьвер там тоже есть, и он рабочий. И тебе надо его достать, — твёрдо предложил ему

Егор. — Тебе он может пригодиться.

— Я не успею, — сокрушённо сказал Вадим. — Мы же пока доедем до библиотеки, пройдёт час, не меньше… Вы меня подвезти можете?

— Могу, — сказал Аркадий Георгиевич. — И пойду с тобой.

— Нет, со мной ходить не надо. Это уж моя доля. В конце концов, девушка у них моя, поэтому я и пойду сам.

Он принялся запихивать патроны в карман. Шесть штук. Арсенал растёт, но от этого лишь начинало мутить — волнение перед предстоящей встречей с уже стопроцентной не галлюцинацией обуяло его.

— Тебе надо успокоиться, — заметил священник.

— Я просто не знаю, что ему ответить. Совсем не знаю. Он же предложит обменять метку на Марину. И что тогда? Что делать?

Повисло напряжённое молчание. Создавалось впечатление, что выбора здесь два: отдать метку и получить девушку, и не отдавать её, и тоже получить, но уже по частям.

— Не факт, что они тебе её отдадут, — сказал резко Егор. — Может, они её уже… того…

— Что? ЧТО?! — заревел Вадим, крепко сжав банку, едва не раздавив её в своих же руках.

— Если уж выберешь путь борьбы, то будь готов ко всему, пожалуйста.

— Поехали, в дороге ещё поразмышляем. Время уходит, — сказал священник.

И они поехали, но в этот раз Вадим весь был на взводе и никак не мог дождаться приезда на место. Когда же они оказались на широкой улице с редкими машинами — образовательно-культурный квартал, снабжённый двумя школами по обеим сторонам, университетом, библиотекой и красочным театром с мерцающей вывеской, священник припарковался поодаль.

— Вы извините, но машина у Вас приметная, — сказал Вадим. — Мне не хотелось бы, чтобы они… Объявили охоту на Вас. Будьте подальше, я сам разберусь. Если уж и кто-то должен страдать, то этот кто-то не должен втягивать других. В разборки, понимаете?

— Ты меня никуда не втягиваешь, — заверил его мужчина. — Но, если тебе так будет спокойнее…

— Да и путь к отступлению, как-никак. Если что, я буду уходить вверх по дороге, а не сюда. Так сказать, чтобы Вам было по пути.

— Я буду ждать на другой стороне дороги, — пообещал Аркадий Георгиевич.

Вадим плавно положил банку на заднее сиденье.

— Оставлю здесь. Если их будет много, не поможет, а если мало — зря потрачу.

— Вадим…

— Надеюсь, я быстро.

Он решительно вышел из «волги», по привычке не хлопая дверью, и направился к хорошо просматриваемому зданию библиотеки — трёхэтажное белое строение с крыльцом, увенчанным колоннами в греческом стиле. На фасаде крыше было написано «БИБЛИОТЕКА». Лаконично. Здание выглядело более приветливым, нежели угрожающим, поэтому он немного успокоился.

«Почему именно библиотека? — подумал Вадим и сам же ответил на свой вопрос. — Здесь вряд ли будет много людей. И это — его гарантия безопасности тоже. Потому что даже будь у меня револьвер — не начал бы я стрелять в него здесь? Не начал бы. Значит, просто поговорим. Надо что-то такое сказать, убедиться в сохранности моей девочки. Да и вообще…»

Он перебежал малолюдную дорогу (что-то это смутно ему напомнило) в неположенном месте и быстренько прошлёпал по крыльцу к резным высоким дверям библиотеки. Выглядели они настолько эпично и величественно, что, казалось, в них вложили половину бюджета Свазиленда. Но эта мысль промелькнула у него, и он потянул за позолоченную ручку дверь, обратив внимание, как же дрожит его рука.

Конец ознакомительного фрагмента.