Горящий Лабиринт

Рик Риордан, 2019

Смертельно опасное путешествие Лестера Пападопулоса и Мэг Маккаффри продолжается! Следуя пророчеству, бывший бог Аполлон и его юная повелительница Мэг отправляются к Горящему Лабиринту, в котором их ждут новые ловушки. Разгадать все загадки и пройти сквозь огонь (в прямом смысле слова!) – вот их цель. И они должны сделать это не только для того, чтобы Аполлон смог вернуться на Олимп, но и чтобы спасти жизни других. Однако враги сделают все, чтобы помешать им. Что ждет друзей в новом квесте? Какие испытания готовит им судьба? И главное – смогут ли они их выдержать? Рик Риордан – автор мировых бестселлеров для подростков, лучший современный писатель в детской литературе, по мнению авторитетного издания «New York Times».

2

Примотали как рюкзак

Скотчем к сатиру

Хуже. Утра. Не помню

— Стой! — завопил Гроувер. — Мы пришли с миром!

Птица на его увещевания не обратила внимания. Она бросилась в атаку и вцепилась бы Гроуверу прямо в лицо, если бы не Мэг со своими саблями. Стрикс увернулся, заметался вокруг клинков и, невредимый, уселся на выступ чуть выше, чем раньше.

— КРИИ! — гаркнул он, распушив перья.

— Что значит ты «должен нас убить»? — спросил Гроувер.

— Ты что, можешь с ним говорить?! — сердито посмотрела на сатира Мэг.

— Ну да, — кивнул Гроувер. — Это ведь живое существо.

— А почему же ты раньше не сказал нам, о чем он кричит?! — не унималась Мэг.

— Потому что раньше он просто вопил «крии!», — пояснил Гроувер. — А теперь его «крии» значит, что он должен нас убить.

Я попытался пошевелить ногами. Они словно превратились в мешки с цементом, что меня почему-то умиляло. Руки слушались, грудь не совсем онемела, но сколько продлится оцепенение, сказать было трудно.

— Может, спросишь у стрикса, зачем ему нас убивать? — предложил я.

— Крии! — гаркнул Гроувер.

Язык стриксов начал меня утомлять. В ответ птица разразилась тирадой из клекота и щелканья.

В это время оставшиеся снаружи стриксы с воплями бились о помидорную стену. Их черные когти и золотые клювы то и дело пробивались сквозь стебли, словно птицы желали накрошить помидоры для соуса пико-де-гальо^[4]. Я понял, что самое большее минут через пять они прорвутся сквозь преграду и перебьют нас, — но их острые, как бритва, клювы были такими симпатичными!

— Стрикс говорит, что ему было велено выпить нашу кровь, сожрать нашу плоть и выпотрошить нас, и не обязательно в таком порядке, — заламывая руки, объяснил Гроувер. — Ему жаль, но это приказ самого императора.

— Дурацкие императоры, — проворчала Мэг. — Какого из них?

— Не знаю, — сказал Гроувер. — Стрикс называет его просто Крии.

— Ты понимаешь, когда он говорит «выпотрошить», — заметила она, — но не понимаешь имени императора?

Лично я был даже рад этому. Покинув Индианаполис, я много размышлял над Темным пророчеством, которое мы получили в пещере Трофония. Мы уже столкнулись с Нероном и Коммодом, и я начал с ужасом подозревать, кем может быть третий император, с которым нам предстояло встретиться. И сейчас убеждаться в своей правоте мне совсем не хотелось. Вызванная ядом стрикса эйфория начала отступать. Скоро меня сожрут живьем кровожадные мегасовы. И новых поводов, чтобы зарыдать от отчаяния, мне не требовалось.

Стрикс бросился на Мэг. Она отпрыгнула в сторону, так хлопнув пролетевшую мимо птицу по хвосту плоской частью клинка, что несчастная врезалась прямо в кирпичную стену и взорвалась облаком праха и перьев.

— Мэг! — воскликнул я. — Я же велел их не убивать! Теперь на тебе проклятье!

— Я ее и не убивала. Она покончила с собой, влетев в стену.

— Не уверен, что Мойры решат так же.

— Значит, мы ничего им не скажем.

— Ребят, — Гроувер указал на стебли, которые под напором когтей и клювов стремительно истончались, — если убивать стриксов нельзя, может, укрепим стену?

Он снова заиграл на свирели. Мэг превратила сабли в кольца и протянула руки к стене из помидоров. Стебли стали толще, корни остервенело цеплялись за каменный пол — но всё тщетно. Стриксов было стишком много, и они молниеносно разрывали новые стебли, едва те успевали появиться.

— Плохо дело. — Споткнувшись, Мэг отступила назад, на лице у нее блестели капельки пота. — Без земли и солнечного света большего нам не добиться.

— Ты права. — Гроувер поднял голову и, пробежав глазами по спиральному выступу, устремил взгляд во мрак. — Мы почти добрались. Если бы только успеть подняться, прежде чем стриксы прорвутся…

— Значит, полезем, — решила Мэг.

— Простите, — жалобно проговорил я, — тут вообще-то парализованный бог.

Гроувер, поморщившись, посмотрел на Мэг:

— Скотч?

— Скотч, — кивнула она.

Да хранят меня боги от героев со скотчем! Но скотч почему-то всегда оказывается у героев под рукой! Мэг достала из висящей на поясе сумочки моток клейкой ленты, усадила нас с Гроувером спиной к спине и, проведя ленту у нас под мышками, надежно прикрепила меня к сатиру словно туристический рюкзак.

Она помогла ему подняться на ноги, и меня замотало так, что в поле зрения мне попадали то стены, то пол, то лицо Мэг, то мои болтающиеся парализованные ноги.

— Э-э… Гроувер, — позвал я, — а у тебя хватит сил дотащить меня до верха?

— Сатиры прирожденные альпинисты, — просипел он.

Он забрался на узкий выступ, мои онемевшие ноги волочились по земле. Мэг следовала за нами, то и дело оглядываясь на стремительно истончающийся помидорный барьер.

— Аполлон, — попросила она, — расскажи мне о стриксах.

Я покопался в памяти, пытаясь обнаружить в этой каше хоть какие-то крупицы полезной информации.

— Это… птицы — предвестницы зла, — сказал я. — Если они появятся — жди беды.

— Да ладно! — съязвила Мэг. — Что еще?

— Ну, обычно их добычей становятся юные или слабые: младенцы, старики, парализованные боги… в общем, ты поняла. Стриксы плодятся в верхних пределах Тартара. Осмелюсь предположить, что домашние питомцы из них никудышные.

— Как нам от них отделаться? — спросила она. — Если их нельзя убивать, то как же от них избавиться?

— Я… я не знаю.

Мэг разочарованно вздохнула:

— Спроси у Стрелы Додоны. Может, она что-то знает. А я постараюсь выиграть немного времени.

И она побежала вниз.

Перспектива общения со Стрелой расстроила меня еще больше, но Мэг приказала мне, а ослушаться ее приказов я не мог. Потянувшись за спину, я нащупал колчан и вытянул из него свое волшебное оружие.

— Приветствую тебя, мудрая и всемогущая Стрела! — сказал я. (Немного лести в начале разговора еще никому не мешало.)

— ДОЛОГ БЫЛ СРОК, — нараспев ответила Стрела. — ДНИ И НОЧИ БЕЗ СЧЕТА Я ПЫТАЛАСЬ ДОЗВАТЬСЯ ТЕБЯ.

— Но прошло всего сорок восемь часов, — удивился я.

— ВОИСТИНУ, ВРЕМЯ ТЯНЕТСЯ ВЕЧНОСТЬ, ЕЖЕЛИ ТЕБЯ ЗАТОЧИЛИ В КОЛЧАН. ИСПРОБУЙ САМ — ИЗВЕДАЕШЬ, КАКОВО СИЕ.

— Ладно, — я едва удержался, чтобы не переломить древко Стрелы. — Что ты знаешь о стриксах?

— О ЧЕМ, О ЧЕМ, ГОВОРИШЬ, ДОЛЖНА Я ПОВЕДАТЬ ТЕБЕ? О СТРИКСАХ? ПОЧТО НАДОБНО МНЕ ГОВОРИТЬ О НИХ?

— Потому что мы скоро будем убиенны… убиты ими.

— ФИ! — затрещала Стрела. — НЕГОЖЕ ТЕБЕ ЛЕЗТИ В СИЕ ОПАСНОЕ ДЕЛО!

— По своей воле — ни за что, — ответил я. — Ну так что, можешь ли ты рассказать мне что-нибудь полезное о стриксах, о мудрое оружие?

Стрела зажужжала, явно пытаясь открыть Википедию. Она утверждает, что не пользуется Интернетом. Может, конечно, это и совпадение, но почему-то дельные советы она дает гораздо чаще, если рядом есть свободный Wi-Fi.

Пыхтя и хватая ртом воздух, Гроувер мужественно тащил мое жалкое смертное тело наверх, опасно балансируя на краю выступа. Мы поднялись уже на пятьдесят футов от пола: упадем — расшибемся в аккуратненькую лепешку. Внизу Мэг нервно шагала по залу, бормоча что-то себе под нос и вытряхивая семена из очередного пакетика.

Выступ уходил в темную бесконечность. Что бы ни ждало нас в конце пути (если у этого пути вообще есть конец), оно было скрыто во мраке. То, что Лабиринт не предоставил нам ни лифта, ни хотя бы приличных перил, было, на мой взгляд, откровенной нечуткостью. Как герои с ограниченными возможностями должны наслаждаться пребыванием в этой смертельной ловушке?!

Стрела Додоны наконец вынесла вердикт:

— СТРИКСЫ СУТЬ ОПАСНЫЕ ТВАРИ.

— И в который раз, — сказал я, — твоя мудрость разогнала мрак невежества.

— УМОЛКНИ, — продолжала Стрела. — ПТИЦ МОЖНО УМЕРТВИТЬ, ДА ТОЛЬКО НА УБИЙЦУ ИХ ПАДЕТ ПРОКЛЯТЬЕ, И ЯВЯТСЯ К НЕМУ НОВЫЕ СТРИКСЫ БЕЗ ЧИСЛА.

— Да-да. Что еще?

— Что она говорит? — спросил запыхавшийся Гроувер.

Мало того что поведение Стрелы меня страшно раздражало, так еще и слышать ее мог только я. Вот и получалось, что, разговаривая с ней, я не только выглядел как псих, но и был вынужден пересказывать своим друзьям все ее бредни.

— Она все еще гуглит, — ответил я Гроуверу. — О Стрела, может, попробуешь искать с логическими операторами: «стрикс+одолеть»?

— НЕ НАДОБНЫ МНЕ НИКАКИЕ УЛОВКИ! — загрохотала Стрела.

Прошло несколько мгновений, которых было как раз достаточно, чтобы напечатать «стрикс+одолеть».

— ПТИЦ МОЖНО ОТОГНАТЬ СВИНЫМИ ПОТРОХАМИ, — сообщила она. — ИМЕЕШЬ ЛИ ИХ?

— Гроувер, — заглянул я за плечо, — у тебя, случайно, нет свиных потрохов?

— Чего?! — Он повернулся, но я же был привязан к его спине, поэтому увидеть меня ему так и не удалось. — С чего бы им у меня быть? Я же вегетарианец!

Мэг вскарабкалась по выступу и догнала нас.

— Птицы почти прорвались, — сказала она. — Я пробовала другие растения. Пыталась призвать Персика… — от отчаяния ее голос срывался.

С того момента, как мы вошли в Лабиринт, она не могла призвать своего помощника — персикового духа, который был незаменим в битвах, но появлялся только там, где хотел, и только тогда, когда сам того желал. Может быть, Персик, как и помидоры, не слишком хорошо чувствовал себя под землей.

— Стрела Додоны, скажи еще что-нибудь! — заорал я прямо в наконечник. — Должно же быть еще что-то, кроме поросячьих кишок, что может отпугнуть стриксов!

— ПОГОДИ, — сказала Стрела. — ВНИМАЙ! АРБУТУС СГОДИТСЯ НА ТО.

— Арбуз что?! — заорал я.

Слишком поздно.

Прямо под нами стая стриксов, свирепо крича, пробила помидорную баррикаду и ворвалась в зал.

Примечания

4

Пико-де-гальо — мексиканский острый соус из свежих овощей.