Дикая ведьма

Рейчел Гриффин (2021)

Когда однажды магия оборачивается смертью, Айрис Грей клянется никому не рассказывать, что она ведьма. И не важно, что Магический совет признал ее невиновной, не важно, что раньше ее магию считали чудом, — одна ночь на озере перечеркнула все. Переехав в штат Вашингтон, Айрис живет обычной жизнью, скрывая, что она ведьма. Чтобы справиться с тревогами и волнениями, она пишет заклинания, но никогда не применяет их. Ей нравится работать в заповеднике, которым управляет ее мать, но их стажер — студент-орнитолог Пайк Алдер — вызывает у нее лишь отторжение, ведь он ненавидит ведьм. Однажды Пайк говорит что-то особенно гадкое про ведьм, и Айрис решает написать для него жестокое проклятие. Но когда она собирается сжечь заклинание в огне, с дерева слетает сова и похищает его, а потом улетает из заповедника. Эта сова — мощный усилитель, и, если она погибнет, темные чары Айрис обрушатся не только на Пайка, но и на всех в округе. Айрис и Пайку приходится отправиться вместе в лес, чтобы найти птицу, от судьбы которой зависит его жизнь, но он не знает правды. В походе их будет подстерегать немало опасностей, и Айрис придется решить, как далеко она готова зайти, чтобы сохранить свои тайны.

Глава 5

Я ищу повсюду. Бегу к заповеднику, оглядываю старые деревья и дупла в огромных елях, которые могли бы понравиться сове, но нигде ее нет. Я подхожу к птичнику, надеясь, что, возможно, сова вернулась в клетку, из которой улетела две недели назад. Лесной хомяк, которого мы ей дали, так и лежит в пустой клетке.

Сова больше любит сидеть на деревьях или в дуплах, и я ее прекрасно понимаю. Несколько недель назад мы принесли ее в птичник, чтобы вылечить сломанное крыло, и лишь недавно она снова смогла взлететь. Хотя перелом все еще заживает, и сову пока рано выпускать в дикую природу.

Мама не очень беспокоится, что птица улетела, ведь она все еще на территории заповедника и вернется в птичник, когда будет готова. А если она все же улетит из заповедника? Нет, я не могу так рисковать.

После безуспешных поисков я бегу в сарай, где мы храним книги о магии. Толкаю дверь и вдыхаю терпкий запах, банки с сушеными травами звякают на старом деревянном столе.

В дальнем конце комнаты на полках стоят книги, покрытые толстым слоем пыли. Мы редко ими пользуемся — магия связана с тем, что уже присутствует в природе, она больше об интуиции и реакции. Мои заклинания взяты не из книг, а сплетены из чувств и инстинкта.

Я беру с полки фолиант в кожаном переплете, посвященный лунному колдовству. Пыль сыплется с книги. Сев на цементный пол, аккуратно открываю книгу. Страницы потертые и пожелтевшие. Я провожу пальцами по давно высохшим чернилам. Наши предки часто пользовались такими книгами, мы же редко их открываем, но читая, как раньше применяли магию, немного успокаиваюсь.

Я открываю раздел о хищных птицах, и на первой же странице нахожу информацию о северной пятнистой сове. Сердце начинает бешено колотиться. Ужасное предчувствие стягивает грудь, и мурашки бегут по телу. Пытаюсь дышать ровно, но ничего не получается.

В душе я уже знаю правду, но все же скольжу глазами по строчкам, надеясь, что предчувствие обманывает меня. Но нет, в глаза бросается единственное слово, яркое, как полная луна в чистом ночном небе.

«Усилитель».

Северная пятнистая сова священна для ведьм. Потому что может в разы усиливать магию.

Не верится, что я так долго складывала кусочки мозаики вместе, но наконец всё поняв, хочу скорее исправить случившееся. В памяти всплывает история, которую слышала в детстве, и к горлу подкатывает тошнота.

Помню, как мама спокойным голосом рассказывала историю о ведьме, жившей столетия назад. С помощью священной совы та ведьма наслала гибель на дом мужчины, убившего ее мужа. Но она не понимала, насколько могущественна птица, и проклятье уничтожило всю ее деревню и многие деревни в округе. Заклятие протянулось на многие километры и разрушило все на своем пути. Лишь спустя столетие жизнь вернулась на опустошенную землю.

Легенда гласит, что призрак совы привязан к некогда проклятой земле и до сих пор кружит высоко в небе над тем местом, где раньше стоял старый дом.

Я возвращаюсь к книге и, конечно, натыкаюсь на эту историю.

Прижавшись спиной к стене, опускаюсь на пол. Книга падает. Я пытаюсь унять панику, вспомнить дыхательные техники, но меня словно парализовало.

Если сова усиливает магию, проклятье коснется не только Пайка. Заклятие той ведьмы опустошило округу, а значит и мое проклятье может коснуться любого. Местные жители превратятся в магов? Перед глазами снова возникает образ горящего Алекса, и я будто чувствую тот ужасный смрад. Не знаю, как скажется мое проклятье на этих землях, но точно случится беда.

Страшная беда.

Слезы, обжигая глаза, льются по щекам, глотать больно, словно в горле застрял камень. У нас не хватит сил, чтобы защитить огромный район, охваченный мощным проклятьем. Таких трагедий не случалось уже много лет. Возможно, со времен того заклятия. Да и та ведьма прокляла дом и землю, а не людей.

В это превратится моя жизнь? В историю, которые матери будут рассказывать своим детям?

Прижав ладони к холодному полу, я пытаюсь успокоиться, выровнять дыхание и замедлить бешено колотящееся сердце.

Но одно утешение, я все же нахожу в книге — проклятье можно легко снять с совы. Нужен лишь некий «схожий сосуд».

Поднявшись, я аккуратно ставлю фолиант на полку и бегу к заповеднику. Оказавшись в старейшей части леса, замедляю шаг и прячусь за дерево, чтобы никто не заметил меня. Я столько раз видела сову, что могу представить как наяву: ее темные глаза, изогнутый клюв, белые перышки в форме полумесяца вокруг глаз. Коричневое оперение и белые пятна. Я не вижу ее, но уверена, что она где-то поблизости.

В птице живет магия, как и во мне. Закрыв глаза, я сосредотачиваюсь. Сова несет в себе мое проклятье… так что я смогу найти ее.

Может, даже не придется идти далеко. Я почти мгновенно чувствую сову рядом. Медленно поворачиваюсь и открываю глаза. Неподалеку на старой ели сидит северная пятнистая сова и смотрит на меня. Если бы она только знала, какая магия сейчас скрыта в ней; проклятье, способное перевернуть мой мир.

Осторожно делаю шаг, еще один. Сова, не шевелясь, смотрит на меня. Только бы подойти ближе, тогда я смогу снять с птицы проклятье и привязать его к чему-то другому. К схожему сосуду.

Я делаю еще пару шагов, доставая из кармана травы. Сова внимательно следит за моими движениями.

— Вот ты где, — раздается позади голос. — Как поживает почти лучший работник?

Магия немедленно рассеивается и сова переводит взгляд на Пайка. Я беспомощно наблюдаю, как птица срывается с дерева и, взмывая все выше, летит мимо птичника и служебного домика, пролетает над забором заповедника и устремляется в лес.

Все, улетела.

— Да что с тобой такое! — зло кричу на Пайка. — Она же улетела!

Руки трясутся и в глазах все мутнеет.

«Ну же, Айрис, — говорю себе, — успокойся. Не выходи из себя».

— Придержи лошадей. — Пайк вскидывает руки. — Я же не видел сову.

— Теперь я никогда не найду ее. — Смотрю в небо еще несколько мгновений и перевожу взгляд на Пайка. — Надеюсь, у тебя что-то важное. Не дай бог ты спугнул сову без причины, а только потому, что ты такой дурак.

— Ух, — отзывается Пайк, и, хотя его голос звучит небрежно, я вздрагиваю, осознав, что сейчас сказала.

— Прости… — начинаю я, но Пайк отмахивается, словно ничего страшного не произошло.

— Твоя мама ищет тебя. Она ждет тебя дома, — говорит он, проводя рукой по копне волос. Он поправляет соскользнувшие очки и смотрит на меня.

Я вскидываю голову в надежде увидеть сову, хотя и знаю, что она не вернулась. И все же осматриваю верхушки деревьев.

— Она улетела, — говорит Пайк. — А ты знала, что в девяностые о северных пятнистых совах часто говорили? Тогда как раз шли споры вокруг лесозаготовок. Из-за вырубки реликтовых лесов с каждым годом этих птиц в округе становится все меньше. Жаль, что ты потеряла нашу сову.

— Я ее не теряла! — резко возражаю, качая головой и нервно расхаживая из стороны в сторону.

Но Пайк прав. Северные пятнистые совы практически исчезли в Вашингтоне, а я умудрилась потерять единственную в нашем заповеднике. Внезапно я замираю, почувствовав, что Пайк смотрит, как я схожу с ума.

— Еще как потеряла, — с едва заметной насмешкой говорит он.

Я отворачиваюсь, чтобы он не увидел, как к глазам у меня подступают слезы и краснеет лицо. Прячу руки в карманы, чтобы он не заметил, как они дрожат. Если бы Пайк не был таким легкомысленным и высокомерным, не отзывался так жестоко о ведьмах, ничего бы этого не произошло.

Конечно, Пайк не заставлял меня писать заклинание, но сейчас я хочу лишь оказаться подальше от него. Мне нужно было отдохнуть, избавиться от разочарования и обиды, унять неприязнь к нему, но все стало только хуже.

— Ты переломишься, что ли, если хоть раз обойдешься без колкостей, или тебе просто нравится портить мне настроение? — спрашиваю я.

Пайк удивленно смотрит на меня, словно не понимает, как мне плохо.

— Пойду найду маму.

Надо вернуться домой, рассказать все маме и попросить о помощи, но мне ужасно страшно. Что я натворила? Взвалить на маму такую ношу? От одной мысли меня начинает мутить. Поэтому я иду не домой, а к вольеру с волками.

Открываю металлические ворота и, подойдя к любимому дереву, ложусь под ним. Спустя пару минут появляется Зима и лижет мне лицо, а потом садится рядом. Моя верная защитница.

Я смотрю на деревья, пытаясь унять поток мыслей и придумать что-нибудь. Представляю сову и создаю с ней связь, ощущаю ее, хотя она далеко от меня.

Я могла бы найти птицу. Снять с нее проклятье прежде, чем оно кому-нибудь навредит.

Это моя единственная надежда.

Я сажусь и, обняв, глажу Зиму. В ее преданности нахожу утешение. Она пойдет за мной хоть на край света. Куда дальше, чем мой собственный отец был готов пойти.

Обняв напоследок волчицу, иду домой. Я и так потеряла много времени. Нужно рассказать маме о случившемся и пойти искать сову. Не знаю, что произойдет, если проклятье обрушится на округу, но точно знаю, что не хочу это выяснять.