Искра

Рейвен Кеннеди, 2021

Царь Мидас сделал меня той, кем я стала. Известная. Недосягаемая. И полностью его. Когда тебя пытаются от всего оградить, ты веришь, что это для защиты… пока не начинаешь понимать, что на самом деле – с целью удержать. Сейчас я в чужом королевстве среди врагов. Без друзей и союзников. Но я не собираюсь сидеть сложа руки и сдаваться. Потому что сила моего гнева обрушится на него. Король Ревингер. Он ужасающий, могущественный и слишком соблазнительный. Я усвоила урок, как противостоять манипуляциям королей. Но почему внутри меня все сжимается каждый раз, когда Ревингер рядом? Мне нужно действовать осторожно, иначе я рискую потерять гораздо больше, чем просто свободу. В этот раз я не дам снова заточить себя в клетку. И в ловушке окажутся они. Надеюсь, мое сердце останется целым.

Глава 11

Аурен

Найти крыло наложниц непросто. Не только потому, что я не знаю, где оно находится, но еще и потому что вынуждена красться тайком. Если где-то поблизости оказывается служанка или стражник, часто приходится прятаться в комнатах или поворачивать обратно, а все это отнимает много времени.

И все же эти поиски означают, что я могу составить схему этажей, понять, где что находится, а это пригодится для моего плана побега. Плана, который с каждым шагом укрепляется в моем сознании.

Спустя пару часов удача мне улыбается, и, заглянув за угол, я вижу пару стражников, сидящих у двери.

— Этот пост в сто крат лучше северной стены. В кои-то веки не надо морозить задницы, — говорит один мужчина.

Другой стражник сидит, откинувшись на спинку стула и прижавшись ухом к двери.

— Вот черт, по-моему, я слышу, как одна из них стонет.

— Серьезно? — Первый оживляется, и я закатываю глаза, когда он тоже прижимает ухо к двери. — Думаешь, они просто… целый день трахаются друг с другом?

Ему поддакивает мужской стон:

— Черт, очень на то надеюсь.

— У Мидаса лучше шлюхи, чем были у Фулька. Ты видел сиськи той рыжей?

Полагаю, я нашла наложниц.

Мгновение я мешкаю, пытаясь составить план, но знаю, что не могу целый день прятаться за этим углом. Рано или поздно кто-нибудь пройдет мимо.

Я не узнаю этих стражников. Очевидно, на этом посту они недавно, а это может сыграть мне на руку. Поэтому, придумав почти дерзкий план, я делаю глубокий вдох и выхожу из-за угла. Уверенно иду по голубому, как лед, коридору, мимо декоративных колонн, тянущихся вдоль стены.

Стражники в золотых доспехах до сих пор пытаются шпионить за наложницами и не замечают меня, пока я не оказываюсь в паре метров. Увидев мое приближение, они тут же взволнованно вскакивают. Один их них старше, с седеющими висками, а другой кажется моложе меня, на его подбородке растут жалкими клочками светлые волосы.

— Вы кто? — спрашивает Клочковатая борода.

Старший выразительно на него смотрит.

— Кто она? Да ты взгляни на нее. Она же из золота, идиот. Как думаешь, кто это?

— Ой, точно. — На щеках молодого появляются два одинаковых красных пятна.

Я лучезарно улыбаюсь.

— Здравствуйте, не хотела вас напугать. Мне бы только зайти в гарем.

Седовласый недоуменно хмурится.

— Эм, госпожа, это запрещено.

Я напускаю на себя надменный вид.

— Разумеется, разрешено. — Лучший способ убедить людей, что тебе что-то разрешено, — это прикидываться оскорбленным, когда они предполагают обратное. — Вы же знаете, кто я.

На самом деле это не вопрос, но они все равно кивают.

— Значит, вам известно, что я позолоченная фаворитка царя Мидаса. Его любимая наложница, — медленно произношу я, нарочито изогнув бровь, чтобы стражники почувствовали себя идиотами за то, что сами этого не поняли. — А это крыло для наложниц, верно?

Они медлят.

— Ну, да… — отвечает Клочковатая борода с тем же румянцем на щеках.

— Именно. Так что не могли бы вы подвинуться, чтобы я вошла? Не хотелось бы рассказывать царю, что вы помешали его любимой наложнице войти в выделенное для нее же крыло. Уверена, он этому не обрадуется.

Юный стражник белеет как полотно и резко поворачивает голову к Седовласому.

— Ты оскорбляешь фаворитку царя Мидаса, — цедит он сквозь зубы.

— Нет, — спорит тот. — Я думал, она…

Клочковатая борода перебивает его, смотря на меня.

— Проходите, госпожа, — говорит он и, протянув руку, торжественно открывает дверь.

Проходя мимо него, я мило улыбаюсь.

— Благодарю.

Когда дверь со щелчком за мной захлопывается, я слышу, как те двое тут же начинают препираться, и хмыкаю. Я не думала, что у меня получится, но, несомненно, извлеку из этого выгоду.

Я оглядываю небольшую пустую переднюю и слышу, как из-за двери справа доносится шум. Подойдя к ней и встав на пороге, заглядываю и вижу большую комнату. Вдоль задней стены возвышаются две белые колонны, обрамляющие окна. Помещение окутано мрачным светом, проникающим через покрытые инеем окна, а льдисто-голубая краска и такого же цвета ковры создают ощущение холода, несмотря на горящий посередине огонь.

С потолка свисают сплетенные из соломы овальные кресла, такие глубокие, что здесь сразу поместится несколько наложниц. Некоторые так и делают, нежась на бархатных подушках, словно странные раскачивающиеся кресла — их общие коконы.

Я перевожу взгляд на груды пышных подушек, сваленных на полу в углу: все они белого, голубого и пурпурного цвета. Напротив, у другой стены, столик на тонких ножках, занятый подносами с едой и кувшинами, и несколько кушеток, беспорядочно расположенных посреди комнаты. В целом все выглядит роскошно, хоть и немного неряшливо.

Я узнаю большинство наложниц, с которыми вела сюда путь, но вижу и новые лица, вот только никто из них меня пока не заметил. Те, что сидят в покачивающихся овальных креслах, дремлют, вальяжно вытянув ноги. Подолы их шелковых платьев ниспадают до накрытого коврами пола.

Им всем так… уютно вместе, что мне приходится усмирить укол ревности. Каково было бы, если бы я входила в их круг, когда мы жили в Хайбелле? Если бы мне разрешалось навещать наложниц, если бы они не гневались и не презирали меня, моя жизнь казалась бы не такой одинокой. Я знаю, что они ругаются и спорят, — лично становилась тому свидетелем, когда мы были с войском Четвертого королевства, — но они установили и дружеские отношения. Даже если среди них есть те, кто таит ненависть, они хотя бы поддерживают друг друга. А у меня никого не было. И нет по сей день.

Раздавшееся справа хихиканье прерывает мой праздник жалости к себе, и я опускаю взгляд на один из шезлонгов, увидев человека, с которым точно не хочу дружить.

Похоже, Полли меня тоже замечает, потому что ее кристально-голубые глаза вспыхивают, а смех стихает. Рядом с ней замирает и наложник Рош. Еще три наложницы, сидящие в других шезлонгах, поворачиваются ко мне, когда я иду вперед.

— Симпатичное платье, — заметив мой погнутый и неудобный корсаж, ехидничает Полли со злобной улыбкой.

Я вспыхиваю под ее испепеляющим взглядом, но не обращаю внимания.

— Моим ребрам неудобно в одежде Пятого королевства.

Она насмешливо фыркает, развалившись на пурпурных подушках, светлые волосы в беспорядке.

— Красота — это боль. Но, полагаю, тебе это неизвестно.

Остальные наложницы гогочут. Щеки начинают гореть еще сильнее.

— Боль не должна быть необходимым элементом красоты.

— Говоришь как истинная изнеженная шлюха, — кидает она в ответ, однако взгляд у нее остекленевший, рассеянный. — Что ты вообще тут забыла? Тебе не рады в нашем гареме.

Я настороженно посматриваю на других трех женщин, которые наблюдают за мной со скучающим интересом.

— Хотела увидеть, как вы тут обжились.

Полли закатывает глаза.

— Лгунья.

— Ладно, — пожав плечами, уступаю я. С ней разговаривать я не хочу так же, как и она со мной. — Я пришла увидеться с Риссой. Знаешь, где она? — оглядываясь, спрашиваю я.

Она щурится, смотря на меня прозорливыми, хоть и немного покрасневшими глазами.

— Чего это ты зачастила с ней разговаривать? Вы же не подруги.

Это удар под дых, словно она услышал, о чем я размышляла перед приходом сюда, и хочет вонзить нож поглубже.

— С чего ты взяла, что мы не подруги? — вызывающе спрашиваю я.

— Потому что Рисса — моя подруга, — отвечает Полли и на ее щеках появляется гневный румянец, что меня удивляет.

Другая наложница смеется — Исида, статная и с черными волосами.

— Ты ревнуешь к золотой шлюхе?

Я сержусь из-за ее слов, но и Полли тоже злится.

— Рот закрой! — рявкает она.

Исида только громче смеется, да так заливисто, что падает на рядом сидящую с ней наложницу, и та женщина тоже разражается смехом. Неудержимо хохоча, они шлепаются на пол, а потом…

Ого, теперь они целуются.

Миниатюрная, похожая на эльфа наложница по имени Джиа закатывает глаза и встает. Она подходит к лежащим на полу девушкам, плюхается на колени Роша и принимается его целовать.

Как-то слишком внезапно вокруг стало много целующихся парочек.

Полли бросает один-единственный взгляд на Джию и отпихивает ее лицо.

— Иди трахайся с кем-нибудь другим.

Девушка надувает губы, но начинает покрывать поцелуями шею Роша, вместо того чтобы смачно впиться в его рот.

— Ой, да брось, Полли. Давайте все вместе. Мне сейчас так хорошо.

Вытаращив глаза, я смотрю, как она наглаживает пах Роша, и мужчина со стоном запрокидывает голову назад.

Полли сильно поджимает губы, отчего ее обычно розовые пухлые губы становятся тонкими и белыми. С плотно поджатого рта вырывается раздраженный вздох.

— Я знала, что вы не осилите столько росы.

Я хмурюсь.

— Росы?^[1]

Судя по виду Полли, я произвожу на нее то же впечатление, что и всегда.

— Да, роса, — демонстративно закатив глаза, говорит она. — Ты же не настолько глупа? — Когда я продолжаю просто недоуменно смотреть на нее, она вздыхает. — Ты же знаешь, разноцветные лепестки, нарумяненная девушка, капелька росы, вишневая роса…

Изида, продолжающая сидеть верхом на другой наложнице на полу, громко фыркает.

— Вишневая роса, потому что даже самые жеманные девы, лизнув всего разок, захотят сорвать вишенку. — Она снова смеется, пока девушка под ней не начинает извиваться, и тогда ее веселье превращается в стон.

— Роса… это дурман? — не веря своим ушам, спрашиваю я. Теперь я вижу их остекленевшие глаза и раскрасневшиеся лица в ином свете, от их похотливого, томного поведения мне становится не по себе. — У вас не будет неприятностей?

— От кого? — приподняв бровь, спрашивает Полли.

— От царя.

— Ну, это было бы странно, учитывая, что именно он нам его и дал.

В голове начинает шуметь.

— Что? Дурман вам дал Мидас?

— Первым его нам дал лекарь, чтобы помочь справиться с тем, что мы пережили у Красных бандитов и армии. Но Мидас дал мне мою личную коробку, потому что я его ублажила, — гордо заявляет Полли и мстительно улыбается мне, хотя до сих пор лежит, развалившись на подушках. — О, я весьма его ублажила.

Я глотаю ком в горле.

— Давно?

Ей явно доставляет это удовольствие, потому что глаза Полли сияют, а губы изогнуты в ехидной улыбке.

— Как раз прошлой ночью.

Ее слова должны были бы пронзить мое сердце кинжалом, но мне не больно — не так. А если и так, то это отголосок прошлых болезненных реакций на постельные подвиги Мидаса. Мне всегда приходилось подавлять свою ревность. Он заставил меня думать, что это я веду себя неразумно, неправильно. Но, услышав, что он покинул мою постель, чтобы навестить Полли, сейчас я не чувствую к ней ревности. Наоборот, я испытываю лишь отвращение, но к Мидасу.

Очевидно, я очень искусно лгала самой себе, потому что иначе не смогла бы убедить себя, что он меня любит.

Мы говорим себе искаженную ложь, чтобы опутать жуткую правду, а в итоге оказываемся в затруднительном положении и смотрим в лицо убогим сожалениям.

Сколько раз Мидас был подле меня, а потом уходил и навещал одну из них. Или заставлял меня наблюдать за тем, как они его ублажают, как он получает извращенное удовольствие от своего необъятного контроля надо мной. Я уже давно должна была надавать по яйцам этому гаду, объезжающему наложниц.

А теперь он дает наложницам непонятную росу, чтобы повлиять на их поведение. От всего этого у меня во рту появляется неприятный привкус.

— Может, вам не стоит принимать это… — с опаской говорю я.

Полли сурово смотрит на меня.

— Да пошла ты со своим самомнением. Тебя так и тянет думать, что ты лучше нас, да? — бросает она вызов.

— Дело не…

— Наложницы короля Фулька принимали росу каждый день на протяжении многих лет. Они любят ее. С ней все становится более… приятным, — говорит она и, наклонившись, ведет пальцем по обнаженному плечу Роша, пока мужчина трется носом о шею Джии.

У меня вытягивается лицо.

— Наложницы Фулька?

Рош поднимает голову и отвечает:

— Ага. — Он проводит по мне мутным от похоти взглядом, его глаза выглядят выразительнее с обведенной вокруг них подводкой. — Они там, — говорит он и показывает мне за спину.

Я поворачиваюсь и вижу женщин в небольшой нише, которую прежде не заметила. Они прислоняются к стене, сидя на подушках, и запускают руки между бедер. Рассредоточенным взглядом смотря на стены, они совершенно не понимают, где находятся, хотя пальцы их двигаются, а с губ срываются стоны.

Тревожное чувство, словно колкие крупицы песка, стремящиеся прорваться сквозь сито, пронзает мою грудь, усиливая беспокойство.

— Что с ними такое?

— Фульк был торговцем плотью, — пожав плечом, говорит Рош несколько заплетающимся голосом, а Джиа проводит пальцами по его волосам. — Судя по тому, что мы слышали, он часто менял гарем наложниц. Они чаще держатся особняком, но свою росу любят. Царь Мидас убедился в том, что они до сих пор ее получают.

Я отвожу взгляд от их томных лиц, пустых взглядов.

— Сомневаюсь, что вам стоит ее принимать.

— Но это так приятно, — говорил с пола Исида, запустив руку под платье второй женщины. — Тебе тоже стоит попробовать.

— Как будто я поделюсь своим подарком с ней, — огрызается Полли.

Я не обращаю внимания на ее слова.

— Вы же не хотите кончить… как они, — шепчу я и снова украдкой смотрю на наложниц Фулька. Но даже если я прокричу эти слова, вряд ли наложницы вообще обратят внимание.

— Так они счастливее, — отрешенно говорит Рош, уставившись на грудь Джии.

— М-м-м, я тоже хочу стать счастливее, — стонет Джиа. — Ну же, Полли, дай нам еще немного.

— Я у тебя уже радужки не вижу, и ты трешься о Роша. С тебя хватит, — раздраженно возражает Полли.

Затем она просовывает руку под подушку за спиной и вытаскивает небольшую стеклянную коробочку. Как только она приподнимает крышку, все четверо наложников оживляются и сворачивают головы в ее сторону, как собаки, почуявшие косточку.

Исида пытается наклониться и залезть в коробку, но Полли вырывает ее и шлепает по руке.

— Нет, и с тебя тоже хватит.

Исида дуется и трет руку.

— Ты нами не распоряжаешься.

— Царь Мидас дал дополнительную росу только мне. А значит, она моя. Если вы, сучки, не будете осторожны, я вас и вовсе ее лишу. И вам придется добывать ее у тех призраков Фулька, — говорит Полли и машет в их сторону рукой. Меня корежит от того, как она их описала. Полли права, они и впрямь напоминают призраков, осоловелых привидений с пустыми глазами. — Я сказала, что с тебя хватит, и не шутила. А теперь проваливай. Ты меня бесишь.

Исида бросает на нее еще один сердитый взгляд, но всерьез принимает угрозу, потому что встает и протягивает руку лежащей под ней девушке. Пошатываясь, они идут к первому же попавшемуся раскачивающемуся кокону и залезают внутрь. Вскоре оттуда доносятся стоны.

Меня отвлекает хриплый смех.

— Злая ты, Полли, — мурлычет Рош. Джиа вовсю раскачивается на его коленях, а через бархат заметно его возбуждение, пока ее узкие бедра двигаются на нем вверх-вниз.

— Тебе нравится, когда я злая, — похотливо улыбаясь, отвечает Полли.

Рош лишь снова посмеивается, а потом отворачивается и облизывает грудь Джии. Она выгибается ему навстречу, издав неправдоподобно развратный звук, который из ее уст кажется слишком громким.

— Кто-нибудь скажет уже, где найти Риссу? — теряя терпение, спрашиваю я. Мне больше не хочется тут находиться. От неловкости по коже ползут мурашки, насколько все здесь кажется неприемлемым.

— Не-а, — отвечает Полли и снова открывает коробку. Внутри стопка толстых белых лепестков с каплями цвета крови.

— Полли…

Она не замечает меня и подносит лепесток к губам, положив его на язык. С порочным удовольствием закрывает рот и закатывает глаза, когда ее поглощает эйфория.

Она медленно пережевывает, словно смакует каждый кусочек на языке. Рош хватает Полли за голову, прежде чем она успевает проглотить лепесток, и с жадностью запихивает ей в рот язык, словно пытаясь слизать каждую каплю эссенции, которую она только что приняла.

Я продолжаю смотреть на них, когда за спиной раздается голос:

— Тебе стоит оставить их одних. Теперь они будут такими не один час.

Я резко разворачиваюсь и вижу как всегда прекрасную Риссу.

— А вот и ты, — с облегчением произношу я. За спиной слышится громкий стон, и я морщусь.

— Не любишь росу? — понимающе спрашивает она.

Я качаю головой.

— Здесь, в Пятом королевстве, этот товар пользуется большим спросом, однако я слышала, что он весьма дорогой. Поговаривают, у короля Фулька есть целые запасы. Похоже, его прежних наложниц больше ничего не волнует. Ну… роса и секс, поскольку он усиливает плотское желание. Наложницам ведь на руку подсесть на что-то подобное, правда?

Ее слова едкие, колкие, как острые зубы, скрывающиеся за красивыми губами.

Я обращаю внимание на уложенные светлые волосы Риссы, ее ясный взгляд, отсутствие румянца. В отличие от остальных наложниц в этой комнате, которые, как становится понятно теперь, либо заняты сексуальными утехами, либо пребывают в полудреме, она совершенно собранна.

— Ты не принимаешь? — с любопытством спрашиваю я.

Она закрывает голубые глаза.

— Нет. Не хочу игнорировать проблемы или чувствовать насильственно вызванную похоть. Я не останусь тут и не хочу опускаться до подобного. — В ответ я молчу, а она наконец отводит взгляд от наложниц Фулька и проводит рукой по обтягивающему платью. — Полагаю, ты пришла со мной поговорить?

— Да. — За мной слышен еще один хриплый, сладострастный стон. — Может, поговорим в более уединенном месте, где будет меньше… стонов?

Рисса фыркает, но поворачивается и ведет меня через заднюю дверь. В комнате полно незаправленных кроватей, но они, к счастью, не заняты. Закрыв за нами дверь, Рисса встает у дальней стены и, прислонившись к ней, поворачивается ко мне.

— А я задавалась вопросом, сколько ты заставишь меня ждать твоего визита.

— Я не заставляла тебе ждать, — возражаю я. — Я говорила, что мне понадобится время, чтобы во всем разобраться.

— И? Получилось у тебя во всем разобраться? — спрашивает Рисса, и тогда я замечаю ее затаенное отчаяние. Она отлично его скрывает, но я вижу его по тому, как она разминает напряженные пальцы, как пристально на меня смотрит.

— Да.

— Правда? — с нескрываемым сомнением в голосе спрашивает она. — Или ты лжешь, а сама все рассказала царю и собираешься меня обмануть?

Я не напоминаю, что вообще-то это она меня шантажирует.

— Рисса, я дала тебе слово, — говорю я. — Я сказала, что ты получишь золото, и слово свое сдержу. Но… мне нужно заключить с тобой новую сделку.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Описанное в тексте вещество является плодом вымысла автора. (Прим. ред.)