Неизвестный космонавт и другие правдивые истории, которых никогда не было… Повести и рассказы

Ратислав Пашков

Повесть «Неизвестный космонавт» – результат осмысления всего происходящего в нашей стране после развала СССР. Со взглядом на всё это безобразие из далёкого космоса в недалёком будущем.Кроме этой небольшой и умышленно недописанной повести, в книге несколько рассказов – коротких зарисовок из жизни.

Всё написанное ниже, является плодом воображения автора и не имеет ничего общего с реальной жизнью.

Дизайнер обложки Ведана Воробьёва

Иллюстратор Анжелика Мальцева

© Ратислав Пашков, 2021

© Ведана Воробьёва, дизайн обложки, 2021

© Анжелика Мальцева, иллюстрации, 2021

ISBN 978-5-4498-0203-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Цикл рассказов

«Времена и нравы»

Магия кошки

Когда-то у меня было всё о чём мечтает большинство людей. Большая квартира на Чистых прудах, красавица жена, сын и две дочки, собственный бизнес и огромное количество друзей и подруг. Я увлекался всем, чем можно и иногда даже чем нельзя. Старался успеть везде и осуществить всё, что хотелось. Осуществить все свои мечты. Жизнь била ключом и этим была прекрасна.

А ещё у меня была кошка Полинка. Полинкой её назвала одна из моих подруг, подарившая эту самую кошку моим детям. Смышлёный котёнок двухмесячного возраста, уже приученный к лотку, сразу стал любимцем детей. Полинка терпела от малышей все издевательства и ни разу не оцарапала ни одного из них. Даже когда малыши, по неосторожности или заигравшись, делали ей больно. Не сложились отношения у кошки только с моей женой Татьяной. Её изначально взбесил сам факт такого подарка, заводить животных в квартире мы не планировали. Да и мадам, подарившая нам Полинку, была у жены если не в чёрном, то в очень тёмно-сером списке.

А мне кошка нравилась. Говорят, что по природе своей, все люди делятся на собачников и кошатников. То есть либо любят собак, либо кошек. Собак я любил всегда и почти всегда в доме моих родителей были собаки. Котов никто из знакомых не держал. Так что я тоже считал себя собачником. Однако, Полинка сумела завоевать моё сердце. И своим отношением к детям и тем, что всегда спала у меня в ногах. А когда мне было плохо, обязательно ложилась на больное место. И мне сразу становилось легче. Ну, как её после этого не любить?

Татьяна же кошку явно недолюбливала. Такое впечатление, что каждое моё прикосновение к Полинке было причиной её ревности. И вот однажды ночью кошка оказалась не в том месте и совсем не в то время. Татьяна в темноте отмахнулась от неё и получила в ответ царапину на руке. Утром вокруг царапины появилась краснота и раздражение. Аллергия. Мне был поставлен ультиматум: или жена или кошка! Как и в случае с котом Матроскиным из мультфильма, я выбрал жену. Но вот дяди Фёдора лишнего у меня под рукой не было, чтобы отправить всю компанию в деревню. Я долго пытался пристроить кошку к кому-нибудь домой. Однако, поиск нуждающихся в пушистом соседе, не привёл к положительному результату. А Татьяна уже потихоньку паковала вещи, говоря ежеминутно про то, что кошка мне дороже семьи. Делать было нечего и после очередного скандала я взял Полинку на работу, мечтая всё-таки спихнуть её в какой-нибудь офис. Но и на работе все попытки оказались тщетны. Кошку никто не хотел брать. Нести её обратно домой означало остаться без жены и детей. И я сделал то, за что мне стыдно до сих пор. Хотя нет, стыдно — это слишком мягко сказано и не передаёт истинных чувств. Я сделал то, что тяжёлым камнем лежит на Душе и навсегда там останется. Я просто выбросил Полинку на улицу. Нет, я, конечно, отнёс её аккуратно, в той же корзинке, в которой принёс на работу. Оставил рядом с вжавшейся в землю кошкой кучу «Вискаса», но взгляд Полинки, когда я стал отходить от неё, оставляя одну, не забуду никогда. Нет, она не плакала и даже не мяукала. Она просто смотрела. Она всё понимала. И нам обоим было больно. Ей от моего предательства, а мне от своей беспомощности в данной ситуации. Но иного выхода я тогда не видел.

Прошли годы. Вокруг всё бурлило и менялось и я вспоминал очень редко всё произошедшее в тот день, но и забыть навсегда не получалось. Жизнь постепенно перестала быть прекрасной и полученные пробоины медленно, но верно тянули мой корабль на самое дно. Началось всё с того, что под давлением той же жены, я продал квартиру в Москве и мы всей семьёй переехали на Рублёвку. Там было тише, спокойнее, чище и не было такого количества мигрантов, которые буквально заполонили Москву. Однако и там, за пределами дома, всё было не так хорошо, как хотелось. Во всех магазинах, на всех автомойках и автосервисах, в поликлиниках и аптеках трудились гости из средней Азии. Те, которым не досталось тёплого местечка, просто шлялись по дворам в поисках разового заработка. Отпускать детей, особенно дочек, гулять одних было небезопасно. А постоянно сопровождать их невозможно. Да и с работой были сложности. Я уже не успевал сделать половину дел, так как ежедневно тратил кучу времени на то, чтобы прорваться сквозь пробки в Москву и вечером обратно домой.

Следующим шагом стало бегство в другой регион. Мы нашли себе небольшой городок на берегу моря, где был хороший климат и, практически, не было азиатов. Да, были кавказцы, но тут они были коренными жителями, и вели себя в своём доме гораздо более достойно, чем те из них, кто переселялся в Москву и Подмосковье. Денег от продажи особняка на Рублёвке, хватило на огромную квартиру с видом на набережную, качественный ремонт и прекрасное оснащение квартиры необходимой техникой и мебелью. Новая машина и приятные соседи дополняли уверенности в правильности выбора места жительства. Казалось бы, жизнь снова налаживается. Но про бизнес пришлось забыть, уехав из Москвы. А найти работу, когда тебе уже далеко за сорок, не так просто. Идти каким-нибудь халдеем к местным воротилам не хотелось, да и не приглашали. А трудиться физически не позволяло подорванное здоровье. В последние годы, то ли от нервов, то ли с возрастом, я просыпался с болью и с ней же засыпал. Пара перенесённых инфарктов, диабет, опухоль в боку и дикие скачки давления, разрушали организм и не давали наслаждаться морскими пейзажами и тихой семейной жизнью. Особой необходимости сразу искать место работы не было, деньги ещё оставались. И я целиком и полностью отдавался своим увлечениям — путешествиям, книгам, театрам. С последним в тихом морском городе было совсем плохо. Поэтому я часто уезжал в Москву, проведать матушку и друзей, а заодно посещал свои любимые театры — ЛенКом, Сатиру и Сатирикон. Не брезговал «Табакеркой» и отдельными спектаклями с участием любимых актёров в других театрах. Несколько лет пролетели в относительном счастье и покое. Но потом случилось то, что должно было случиться. Деньги закончились. Можно сколько угодно говорить о том, что не в них счастье. Но когда их нет — жизнь становится невыносимой.

Я пытался зарабатывать. Вспомнил о том, что я неплохой тренер по боксу. Дал небольшую рекламу в местных интернет-группах. Детей мне доверили, но взрослые откликались. Однако, денег платить за тренировки, у народа не было. Тяжело сейчас с деньгами у всех, особенно в маленьких городах. Да и здоровье не позволяло отдаваться спорту по полной. Я давал подопечным хорошие упражнения, ставил технику, но вот главного — качественной работы на лапах и спарринги, дать не мог по состоянию здоровья. Мне повезло. Я нашёл-таки достойного ученика. Тридцатилетнего местного сутенёра. Здоровый как кабан, с уже поставленным ударом, но практически мёртвыми ногами, он жаждал заниматься с лучшими тренерами. В этом городе я был вне конкуренции. Мои тренировки нравились Женьку, как называли его все вокруг. Он настаивал на отработке в парах. Лапы я кое-как ему держал, хотя справится с ударами гораздо более молодого и массивного ученика, было сложновато. А отработка в парах давалась через «не могу». Женёк бил не так акцентировано, как профессиональный боксёр, но за счёт огромной массы тела, удары были опасны для здоровья любого человека. Даже через блоки он пробивал насквозь. А уворачиваться было нельзя, нужно было дать ему прочувствовать удары, за которые он щедро платил. По крайней мере, по местным понятиям щедро. И я терпел. Стиснув зубы и отключая восприятие боли, я стоял до последнего удара. И не подавая вида, благодарил за тренировку и брал честно заработанные две тысячи. Закончилось всё третьим инфарктом и долгим лечением в больнице. Мы проходили ближний бой, самое слабое мест в образовании российских боксёров. Было важно, научить Женька, акцентировано вкладываться в удары всем весом тела на короткой дистанции. И он старался. А я терпел. Сквозь локти трещали рёбра. Больное сердце содрогалось от каждого удара. Внутренние органы, казалось бы, осыпались в трусы после каждого бокового удара. Женёк наслаждался. Ближний бой ему явно удавался на славу. Я уже ничего не чувствовал, просто механически держал стойку и старался не опускать руки. А он бил и бил. Я успевал хвалить его самые лучшие удары и едва сдерживал желание заорать от боли. Домой я добирался несколько часов, постоянно останавливаясь, чтобы отдышаться. Дышать было больно. Грудь сжималась при каждом шаге.

Приехавшая неотложка успела доставить меня в больницу. Обширный инфаркт, после которого я восстанавливался больше года. Справедливости ради, надо заметить, что Женёк не бросил меня в трудную минуту. Он немало денег дал эскулапам, чтобы меня лечили качественно и поставили на ноги. Но тренировать я больше не мог.

Не буду долго описывать все проблемы, с которыми пришлось столкнуться позже. Расскажу лишь окончание всей этой истории. Истории моей жизни. Жена ушла. Ну, как ушла. Я, конечно же, оставил им квартиру и ушёл сам. Сказал, что мне есть куда пойти и отправился к морю. Долго стоял на берегу, смотря на волны и не понимая — что дальше? Потом устал стоять и сел. С собой у меня было немного денег и небольшой рюкзак с вещами и документами. Они и сейчас со мной. Всё, кроме денег, естественно. Рюкзак, документы и море.

Теперь, оказавшись никому не нужным на улице, я часто вспоминаю Полинку. Скрутившись в калачик под каким-нибудь кустом, немного защищающим от холодного ночного ветра, я мысленно обнимаю её тёплое тельце, и мне становится чуть теплее. Иногда во сне я отчётливо чувствую, как она снова, как в былые времена, греет мне ноги и вскакиваю спросонок. Но никого рядом нет. Сон. Во сне всё бывает лучше, чем в жизни. И обстоятельства и мы.

Жизнь научила меня правилу бумеранга. Но этот урок вряд ли мне пригодится. Скоро зима. И даже здесь, в южном приморском городе, это не самое лёгкое испытание для не молодого и побитого жизнью организма.

12 марта 2019

Сестра

Третий месяц я провожу в полном одиночестве. Непривычное состояние. Нет, не то, чтобы я никогда не был один. Напротив, бывало, и по полгода в горах ни души не встречал. Но это во время путешествий, которыми я заполняю тёплое время года. И это временное одиночество, поскольку по возвращению домой, меня всегда кто-нибудь ждал. Жена или подруга, гражданская или не очень, но женщины всегда были частью моей жизни. Важной, необходимой и постоянной. Постоянной по временному признаку, а не по персонам. К сожалению, несмотря на уже вполне зрелый возраст, я так и не встретил ещё той, единственной, что затмила бы в моих мыслях и желаниях всех остальных женщин раз и насовсем.

Но сейчас я был именно одинок. Со своей очередной пассией я расстался три месяца тому назад, а заводить новые знакомства просто не хотелось. Не тянуло. Депрессия? Не знаю. Возможно, что и так. С чего бы только? Ведь инициатором разрыва отношений был я сам. Никаких измен или прочих веских причин для разрыва не было. Мне просто показалось, что я попал в трясину отношений. Слишком затянуло. Не привык я к такому.

Наши отношения со Светланой были вполне достаточными. Во всём. Я ни в чём не испытывал чувства голода и, наверное именно это и стало причиной моего желания разрушить отношения. Я терял инстинкт охотника. Сытому человеку никогда не соблазниться корочкой чёрствого хлеба. А вот голодный будет рад ей, как манне небесной. И для него на вкус она будет лучше, чем свежий торт для сытого человека. Торта не хотелось и корочки тем более. И стало страшно за привычные инстинкты соблазнителя.

И вот я одинок и уже сильно голоден до отношений. Но выходить на очередную охоту не тянет. Совсем. Тянет обратно в уютный быт и чувственные отношения. Тянет к ней. Старость или любовь? На этот вопрос я и пытаюсь найти ответ вот уже третий месяц. И пока не понимаю до конца даже условия задачи, не то, что бы задуматься о её решении. И где уж там приблизиться к ответу.

Однако, быть одиноким длительное время я не привык. Да и чисто физических отношений уже сильно не хватало. Третий месяц в моём случае — срок небывалый. Обычно, на третьи сутки отсутствия близости с женщиной, голова уже не так соображает, уступая место для решения проблем нижней части тела. А тут три месяца! Поэтому назревало желание быстро и чётко разобраться в себе и вынести приговор. Большинству, в таких случаях, помогает спиртное, но я человек не пьющий и использую собственные катализаторы мыслительного процесса. Надев первое, что попалось по пути к входной двери, я вышел и направился в сторону леса. Ещё когда я покупал эту квартиру, решающим в выборе стал именно лес. Огромный многокилометровый лесной массив на 99 процентов состоящий из дубов — краше для меня места не было. Лес не только давал приятный воздух и защиту от выхлопных газов со стороны дорог. Лес — это сильнейшая энергия, помогающая восстанавливаться в трудные для здоровья и психики времена. Причём энергия дубов наиболее правильная для русского человека. Сейчас всякие Безруковы, воспевающие берёзу как символ Руси-матушки, со слезами на глазах станут вспоминать этот погребальный сорняк. Но я вам скажу честно. Как шаман. Дуб — то самое русское древо, дающее силу русскому человеку. А берёза дерево погребальное, из него кроду складывали, да сажали на местах памятных, в честь воинов погибших, да стариков ушедших. Похоронное дерево. И так распространено оно стало на Руси лишь после того, как враги наши, пришедшие к власти на русской земле, стали уничтожать всё исконно русское — медведей, волков, дубы, вязы, клёны, да самого русского человека.

Лес встретил меня весенними цветами — пролесками, которые многие называют голубыми подснежниками. Что вполне понятно. Они появляются сразу, как только в лесу сходит снег. Сейчас в апреле они заполнили собой весь лес. Голубыми волнами накрыв землю, но из-за малого роста, не сумев скрыть тот мусор, что разбросали по окраине леса не умные люди. Собственно людьми они являются только в своём понимании. Для меня, каждый, кто поганит лес или портит природу в любом другом месте, уже не является человеком. За срубленное ради потехи дерево, я могу тут же у дерева и закопать. На правах шамана — человека живущего природой. В отличии от лесников, я на самом деле защищаю природу, а не взимаю штрафы в никчёмный карман государства или свой собственный. Любое дерево даёт гораздо больше пользы планете, чем сотня людей, так что с точки зрения Мироздания, мой подход правильнее. Законы природы важнее законов, придуманных людьми. Если вы когда-нибудь пытались изучать руны, то знаете, что каждой руне соответствует числовое значение. Так вот, если от числового значения руны, обозначающей нашу планету, вычесть числовое значение руны, обозначающей человека, то получится число руны «гармония». Подумайте над этим, люди.

Сегодня копать лопатой не хотелось, да и повода, хвала Богам, не было. Я просто гулял по лесу и общался с избранными дубами, как со старыми друзьями. А они, в ответ, рассказывали мне тайны, которые хранят столетиями. У деревьев есть свой интернет. Гораздо древнее и мощнее, чем наш, компьютерный. Никогда не замечали, что обидевший какое-нибудь дерево в одном лесу, может получить ответный удар совсем в другом, за сотни и тысячи километров? А такое случается сплошь и рядом. Деревья не прощают обид, и вся информация об обидчиках находится в общем доступе во вселенской информационной сети, доступной на нашей планете лишь вековым деревьям, таким как Дуб, Ясень, Клён, Вяз.

Я бродил среди деревьев и думал о том, что со мной происходит. Где кураж? Где мимолётные романы со случайными попутчицами или многолетние крепкие отношения с очередной женой? Где тяга ко всему этому?

Решение пришло само собой. Я поймал себя на мысли, что гуляя по лесу, я жалел только об одном. О том, что не могу поделиться всей этой красотой с ней, со Светланой. А значит она не просто так, очередная веха в моей распутной жизни. Значит, она запала в Душу и нет никаких причин мучить эту самую Душу, вырывая с корнем то, что ей дорого. Значит надо признать свою ошибку, просить прощения и вернуть ту, которой не хватает. И жить с ней остаток дней в горе и в радости.

Вернувшись домой, я впервые за три месяца побрился, что далось не просто. Борода у меня растёт быстро и пришлось долго стричь её, прежде чем никудышные современные лезвия бритв возьмут то, что осталось. Я периодически меняю образ — причёски, бороды, стиль одежды. Нет, я не шифруюсь ни от кого. Просто не люблю однообразия во всём, даже в себе.

Потом погладил любимую шёлковую рубашку и надел костюм. Сорванные цветы я дарить не умею, на мой взгляд, это всё равно, что дарить трупики животных или птиц. Поэтому, по дороге к Светлане, я купил красиво цветущий кактус в горшочке, коробку её любимых конфет и, в качестве извинений, пару платиновых колец. Последнее было показателем не только моей решимости остаться со Светланой навсегда, но и моей самоуверенности. На самом деле я очень переживал — простит ли она мой уход. Девушка она была не пустая, себе цену знала и могла пойти на принцип.

Мысли о возможной неудаче лишь заставили шевелиться быстрее, и я почти бежал в сторону её дома. Благо было не очень далеко.

Дверь в квартиру была открыта. Не настежь. Просто не заперта. Я машинально схватился за ручку двери, прежде чем позвонить в звонок, и дверь открылась. В квартире было пусто. Нет, я не имею в виду, что там никого не было. На звук открывающейся двери сразу вышла Светлана. Но в квартире было абсолютно пусто! Ни мебели, ни картин, которыми были заполнены все стены ещё три месяца назад, ни даже штор на окнах. Ничего.

Я молча, но очень выразительно посмотрел на Светлану. Она поняла вопрос и вместо ответа нырнула мне в руки. Я обнял её и прижал с такой силой, что тут же испугался за её здоровье. У меня бывало такое не раз. Хочется в шутку шлёпнуть кого-нибудь или, из больших чувств, приобнять — оставляю в лучшем случае синяки, а бывало и хуже.

— Что случилось с квартирой? — спросил я после нескольких минут молчаливых объятий, смахнув слёзы с её щёк.

— Я всё продала. Квартиру, мебель, картины, даже книги.

— Так быстро? Зачем?

— А я дёшево и в одни руки. Тем более вся мебель почти что новая. Сразу купили.

— И зачем же, позволь узнать?

— А зачем мне всё это? — как-то растеряно ответила Светлана.

Я не понял смысла её ответа, да и не хотел ничего понимать. Для меня в эту минуту было важно обнимать её и не быть отвергнутым. Я достал из кармана коробочку с кольцами и протянул Светлане.

— То, что поменьше, тебе.

Светлана открыла коробку и долго смотрела на кольца. Без каких-либо эмоций на лице. Наконец, она подняла на меня глаза.

— Это предложение?

— Да. Принимаешь?

— А зачем уходил?

— Да или нет?

— Да, конечно. Я же люблю тебя. Но зачем было всё это? Разрыв, уход.

— Прости. Я не смогу это объяснить. Наверное, я просто испугался, непривычной для меня, тихой семейной жизни.

— А теперь не боишься?

— Теперь я понял, что боюсь потерять единственную женщину, с которой мне по пути.

— А я вот квартиру продала.

— Значит, будем жить в моей однушке. Или ещё лучше — я продам свою студию и уедем отсюда куда захотим. Ты где хотела бы жить? В каком городе?

— Не получится. В смысле денег. Я все деньги перевела сестре.

— А что с ней? Больна? Нужна операция?

— Нет. Просто так.

— Погоди. Что-то тут не так.

Я отстранил Светлану в сторону и прошёл в гостиную. В центре комнаты, на том месте, где должна была висеть люстра, висела верёвка. Я с ужасом повернулся к Светлане. Она зарыдала, спрятав глаза в свои маленькие кулачки. Я схватил её в охапку и стал покрывать поцелуями, не особо заботясь, куда попадаю губами. Наконец, мне удалось оторвать кулачки от зарёванных глаз.

— Ты с ума сошла? Что это? Зачем?

— Я не хотела продолжать жить без тебя. Я не видела будущего.

— Прости меня! Я жуткий эгоист. Я так отвык от того, что в наше время ещё есть люди с Душой. Я не мог и предположить таких последствий моего бегства. На самом деле мне тоже безумно плохо было без тебя, потому я и вернулся. Надеюсь, навсегда.

— Почему «надеюсь»?

— Потому, что это зависит только от тебя. Простишь, значит навсегда.

— Уже простила. Я думала, что я что-то сделала не так и винила во всём себя.

— Глупышка. А сестре ты что сказала? Как ты ей преподнесла такой «подарок»?

— Так и сказала, что собираюсь уйти из жизни. А она сказала — сначала квартиру продай и деньги мне отдай, а то пока в наследство вступишь — дети уже вырастут.

— У неё же нет детей? Или уже есть?

— Нет. Она ещё не нагулялась. И, наверное, никогда не нагуляется.

— Ну, значит позвони и скажи, что решила задержаться на этом свете ещё лет на 100. Пусть вернёт деньги и поедем в Новороссийск. Хочешь жить у моря? Нынешняя Москва — это уже не тот любимый город нашего детства. Теперь она всех погружает в депрессию. Надо бежать отсюда.

— Не вернёт. Да я и звонить ей не буду.

— Подожди. Что-то я совсем от волнения забылся. Как ты смогла продать квартиру за три месяца? Что за ерунда? Это дело долгое, даже при наличии покупателя. Пока найдёшь покупателя, само оформление занимает недели, а то и месяцы. А до оформления никто тебе деньги не отдаст! И что значит «сестра не отдаст»? И почему ты не хочешь ей звонить? Что тут происходит?

— С квартирой всё получилось быстро. Я пришла в крупную риэлтерскую контору, те начали много говорить, что-то мне объяснять. В итоге уговорили на меньшую цену за квартиру. Говорили, что за 8,5 миллионов надо постараться, а за восемь уйдёт быстрее, но если очень срочно, то за 7 с половиной. А я сижу в прострации и говорю, да хоть за шесть. Они пошушукались и старший их говорит: «если вас устроит сумма в пять с половиной миллионов, то мы готовы выкупить её прямо сейчас. На проверку юридической чистоты у нас уйдёт неделя, договор подпишем прямо сейчас, а деньги получите сразу по оформлению». Так и сделали. А уже вчера вечером я перевела все деньги, что получила за квартиру и за мебель сестре. Мне-то они, как я думала, уже не пригодятся.

— И что, ты сказала сестре, что хочешь наложить на себя руки?

— Да.

— И она не пыталась тебя переубедить? Или просто не дать! Вы живёте в часе езды друг от друга, это с учётом пробок! Почему она не здесь и не утешает тебя? Вы точно родные сестры?

— Родные. Но она не любит меня с тех пор, как закончила школу. Ей всегда ставили меня в пример, а её это бесило. Она постоянно вредничала. Если вокруг меня начинали появляться ребята — тут же соблазняла их, семнадцатилетней девчонке это просто. Ума и фантазии не надо. Если я начинала чем-нибудь заниматься, она тут же пыталась делать то же самое, но до фанатизма, чтобы превзойти меня во всём.

— Ну, насколько я знаю, не особо превзошла?

— Она с детства была избалована, самая младшая в семье. Поэтому с ней не занимались, а играли. Не учили, а потакали. Конечно, ей трудно было со мной тягаться. На мне с молодых лет и дом и она в том числе. Я и готовлю и в учёбе и в спорте большего достигла. Разве что уводить мужчин у неё получалось отменно. Правда, многие потом пытались снова заигрывать со мной, но я, понимая их сущность, уже не подпускали близко. Ты, кстати, единственный, кого она не смогла соблазнить.

— Она — пустышка, мне такие не интересны. А мужики у неё все такие же, как на подбор. Потому она тебя и не жаловала. Но завидовать сестре и желать её смерти — немного разные вещи.

— Не думаю, что она с этим согласится.

— Главное, чтобы я согласился. Как я понял, с ней ты жить не собираешься? Вот. А со мной придётся. Больше я тебя никогда не отпущу!

Мы снова долго стояли обнявшись. И думали об одном. Как можно быть таким не родным для своей родной сестры? Светлана бесшумно плакала, а я периодически вытирал редкие слёзы, капающие из её прекрасных глаз, и думал, как наладить отношения между сестрами-врагами. По сути, врагами они не были. Как я понял дело в обычной ревности, зависти и злости на саму себя и свои недостатки. Сестра Светланы была моложе, но не привлекательнее. Светлана — стройная, спортивная, умная, очень душевная и весёлая по жизни. А её младшая сестра — обычная молодая дурёха. Таких сейчас пруд пруди. Кроме вертлявой задницы ничего. Ни в голове, ни на душе. Если там вообще есть душа.

— Одевайся, поедем к сестре, а потом к твоим риэлторам.

— Нет смысла. С сестрой может и можно попробовать поговорить, думаю она ещё ничего не потратила. А вот фирма всё оформила грамотно, не придерёшься, наверняка. Они ведь там все юристы.

— А я не буду с ними разговаривать на юридическом языке, ты ведь знаешь, кем я был в девяностых годах прошлого века?

— Сейчас не те времена.

— Но я-то тот же самый.

Через несколько часов, проведённых в тесных объятиях, мы всё-таки направились в сторону дома сестры Светланы. Марина жила на другом конце Ходынки. На метро пришлось бы кататься долго, да ещё с пересадками, а пешком через парки, стадион ЦСКА и новые красивые дома ближе к метро Полежаевская, хоть и не быстрее, зато гораздо приятнее.

Когда мы начали встречаться со Светланой, Марина по своей скотской привычке, пыталась отбить у сестры ухажёра. Она приходила в гости к сестре по вечерам, даже пару раз караулила у подъезда, если мы гуляли. Я не сразу понял, что к чему. И пытался общаться с ней нормально. Но когда увидел явные попытки соблазнить меня, высказал её всё, что уже успел подумать в её адрес. Учитывая её внутреннюю пустоту и не интересность, ничего хорошего она не услышала. Однако, как ни странно, моя гневная речь её не только не отвернула от попыток соблазнения, а казалось, только придала ей дополнительных сил. Однажды, когда Светлана вышла на кухню, Марина буквально набросилась на меня, ошибочно думая, что такое поведение вызовет и у меня прилив сексуальной озабоченности. Нет, я не ханжа и не импотент. Но если я люблю в данный момент кого-то, то другие женщины для меня не существуют. По крайней мере, пока они рядом. Не знаю, на что Марина надеялась, но мне пришлось привести её в чувство и одновременно усадить подальше от меня на кресло, слегка вывернув в нужном направлении запястье руки. С тех пор я её больше не видел. Видимо мой взгляд и слова о том, что в следующий раз будет больно, на неё подействовали.

Светлана очень не хотела идти к сестре, то и дело повторяя, что она сама отдала все деньги и неудобно теперь забирать. Однако, я уже начал понимать, что произошло за время моего позорного бегства от отношений и настоятельно вёл Свету под руку. Марина открыла сразу же, как будто ждала нас на пороге. Но её взгляд и бегающие по нам глазки подсказали, что ждала, но не нас.

— Чем обязана? И почему ты ещё здесь? — обратилась она сначала к нам, а потом отдельно к сестре.

— Ты ещё не потратила деньги, что я тебе отдала? — робко спросила Светлана, смотря себе под ноги как провинившийся школьник.

Марина хотела что-то ответить, явно очень обидное и злое, её руки, упёртые в бока явно давали это понять, но я не стал ждать хамства и подтолкнул её внутрь квартиры.

— Мы зайдём. Ненадолго. Я уже всё знаю о том, что произошло и прошу тебя сейчас же вернуть деньги Светлане. Мы отнесём их в риэлтерскою контору и вернём квартиру назад.

— Как бы ни так! Никто вам квартиру не вернёт, она все бумаги подписала!

— Ничего, мы попробуем. Ты деньги верни.

— У меня их нет, я их потратила!

— Не устала всю ночь тратить? Света тебе только вчера вечером деньги отдала.

— Не устала. Проваливай, это наше семейное дело. Тебя не касается! Ты вообще что пришёл? Ты же её бросил!

— Мы скоро поженимся. И если будешь себя хорошо вести, может быть, пригласим тебя на свадьбу. А сейчас верни деньги. По хорошему.

— А то что?

— А то сам возьму, но тебе это не понравится.

В этот момент, в открытую всё ещё дверь, постучали. Я оглянулся и увидел в проёме высокого и крепкого жителя гор, лет двадцати пяти. Крепкий торс говорил о занятиях спортом, а пустые глаза о пустой голове. В общем, обычный классический горный олень.

— Арсен, меня убивают, — завопила Марина так, как будто паяльник уже нагрелся в её анальном отверстии.

Горец метнулся в мою сторону, протягивая руки для захвата. Борец, — понял я, — хорошо, что не в ноги пошёл, было бы сложнее. Горец не оценил сложности схватки, я был невысок ростом и не так накачан. Боксёрам нельзя забивать мышцы железом, скорости не будет. Напоровшись на встречном курсе на кулак моей правой руки, горец обмяк и прилёг у моих ног в сладком сне. Сон обещал быть коротким. Я не стал ждать пробуждения и двумя пальцами поддев ключицу Марины вежливо попросил вернуть деньги законной владелице. Вежливость делает чудеса. Только что орущая матами Марина и не подумала возражать, а повела меня, так и держащегося за тонкую косточку её плеча, в комнату. Там я отпустил её и принял свёрток, который она быстро достала из ящика стола.

— Здесь всё?

— Всё. Я хотела с Арсеном на юг поехать, к морю. Он хороший, он меня любит!

— Совет да любовь! Только на свадьбу не приглашай, чернильниц не люблю.

Последняя фраза была брошена уже у дверей, в которые я пытался протолкнуть нерасторопную Светлану, стоявшую еле-еле на ватных ногах. Она хоть и спортсменка, но девушка очень впечатлительная, застенчивая. Всё увиденное стало для неё настоящим шоком. Молодая, красивая девушка, но такая несовременная. За что и люблю.

К риэлторам мы тоже зашли вполне успешно, но не стали переоформлять квартиру обратно, а лишь слегка подкорректировали её стоимость. Ребята оказались понятливые. К тому же у нас после первого раунда переговоров, выявились общие знакомые, которые сразу же подтвердили мою компетенцию в вопросах достижения консенсуса, чем заметно ускорили процесс возврата денег. В итоге, я тоже продал через эту же риэлтерскую контору свою квартиру-студию и мы со Светой купили большую квартиру в доме у самого моря.

3 сентября 2018

Чтобы жить!

«Чтобы жить, нужно солнце, свобода и маленький цветок». (Г. Х. Андерсен)

Любимая фраза всех политологов мира — «мы живём в непростое время», известна со времён Древнего Рима. Что она означает в переводе с пропагандистского языка на русский? То, что сейчас ничего хорошего не ждите, но если будете терпеть, как положено, то, может быть, внуки ваши будут жить прекрасно. Нет, не будут. Потому, что во времена внуков будут другие политологи, говорящие то же самое. Так что же делать? Всё очень просто. Если мы хотим жить хорошо здесь и сейчас, то нужно начинать с себя. Со своей школы. Со своего двора. Со своей работы. Со своей семьи. Своего города, села, деревни. Своей Родины. Ведь Андерсен был прав, говоря, что для полного счастья человеку нужно не много — «солнце, свобода и маленький цветок». Всё зависит от того, как воспитан человек. От его жизненных приоритетов. Но, даже если вашим воспитание никто не занимался или занимались не так, как надо, всегда есть возможность изменить себя самостоятельно. В этом и есть свобода Человека. В изъявлении своей воли быть тем, кем он захочет сам. Свобода не в том, чтобы плевать там, где тебе хочется. А в том, чтобы выбрать себе свой Путь и следовать ему.

Так чем в итоге отличается счастливый человек от несчастного? Выбором этого самого Пути. Не больше и не меньше. Как говаривал Вольтер — нужно просто растить свой сад. А он был умным дядькой. Человек, создающий вокруг себя уют и красоту, выращивающий красивые растения и добрых детей, излучающий позитив и дарящий улыбки всем, кто его окружает, просто обречён быть счастливым! И никто это счастье у него не отнимет. Ибо заключено оно не в материальных ценностях, а в нём самом.

Такого человека не сломит ни вирус, ни кризис, ни любая власть, повышающая пенсионный возраст. Он живёт своей жизнью, своими интересами и окружён любящими его людьми. Вне зависимости от возраста, достатка и наличия иномарки под попой. А когда таких людей станет много, мир станет лучше и чище. Наша планета, наконец-то, перестанет болеть вирусом цивилизации и прекратит бороться с человечеством своими планетарными таблетками. Ведь наша планета — живой организм, а не кусок камня с непонятной печкой внутри. И как любой организм, она нуждается в любви тех, кто её окружает. В нашем случае населяет. Хочешь, чтобы планета любила тебя? Полюби её сам. Не разрушай и не убивай то живое, что есть на ней. Береги то, что мы называем природой и что является гораздо более важным для Земли, чем всё человечество, включая президентов и глав правительств. Деревья могут прожить без человека, а человек без деревьев задохнётся через пять минут. Ибо всё, что мы выделяем из себя, не пригодно ни для еды, ни для питья, ни для дыхания.

Как же сделать так, чтобы людей с правильным мышлением и восприятием себя как личности и как часть Мироздания, стало больше? Всё просто. Только личным примером. Посадите деревья там, где плохие люди их вырубили. Обустройте ваше место жительства, учёбы, работы. Сделайте всё так, как вы видели в красивом сне. Или даже лучше. Не уничтожайте живую природу, а напротив, очистите леса от чужого мусора. Сделайте территорию вокруг вас свободной от грязи и всех продуктов жизнедеятельности человека и его высокотехнологичной цивилизации. Бейте по рукам тем, кто бросает мусор в лесу или в реку. Если не понимают, то можно ударить и в другое место. До которого дотянитесь. Они это заслужили. Не давайте своим местным властям уничтожать леса ради строительства каких-нибудь асфальтовых дорожек для велосипедистов. Урон, нанесённый лесу, будет громадным, а кататься на велосипеде по лесным тропинкам гораздо полезнее, чем по асфальту. Не пользуйтесь автомобилями до тех пор, пока олигархи не поймут, что нефтяной бизнес больше не приносит прибыли. Технологии электродвигателей и двигателей на воде давно изобретены. Но пока продаётся бензин, никто из олигархов, главной ценностью которых, являются деньги, а не наше с вами здоровье, не станет добровольно лишаться прибыли. Но кормим олигархов и губим вместе с ними планету — мы сами. Покупая бензин. Да, нас так воспитали. Мы к этому привыкли. В этом месте начинаем снова с первого абзаца — если не так воспитали, занимайтесь собой сами. Этот путь всегда открыт для человека мыслящего.

Никто не даст вам свободу, если вы не возьмёте её сами. Никто не посадит ни дерево, ни цветок у вас в саду, кроме вас самих. И только от вас зависит, жить под Солнцем или во тьме теленовостей. Выходите на улицу и живите в ладу с Природой, а не считайте себя её хозяином. Мы, люди, по отношению к планете ещё мельче, чем бактерии, живущие в нас по отношению к нам. Но, как и бактерии, мы можем приносить своей планете неудобства и повышать температуру тела. И тогда она, в очередной раз, выпьет волшебную таблетку и уничтожит нашу цивилизацию. Как мы уничтожаем вирус, вызывающий температуру нашего тела. Не допустите этого. Будьте людьми, думающими самостоятельно. Не зависьте от телевизора. Живите истинными ценностями, а не навязанными рекламой. Будьте частью Природы, а не её врагом. И тогда Земля примет вас как полезное существо и вместе с ней вы будете счастливы. Над вами будет Солнце, дающее тепло и свет. Рядом с вами будут растения, дающие кислород и плоды. Воды рек и озёр будут пригодны не только для купания, но и для питья. А ваши дети и внуки скажут вам спасибо за такое наследство и за правильное воспитание.

Гвардеец

Разделение общества на классы, касты, сословия, степени богатства — появилось не сегодня. Но и не всегда так было. Лженаука под названием «история», пытается нам пояснить со школьной скамьи, что классовое расслоение общества вещь обыденная и вполне справедливая. А как же иначе. Ведь если растить детей со школьной скамьи людьми свободными и знающими свои права по рождению, а не по кодексам, то это же прямая угроза угнетающему сословию! А такого допустить нельзя. Поэтому в этой самой «истории» вы не найдёте сведений о временах, когда понятия государства не было. Когда люди жили как братья в своих общинах на своей земле и не подпускали чужаков к вопросам жизнеобеспечения. А это было сравнительно недавно.

Современные государства уже настолько привычны для нас, что иной формы существования трудно себе представить. Да и пропаганда СМИ откладывает в наше сознание такие девизы, как:

— да если что, нас сразу кто-нибудь завоюет и уничтожит; — как бы плохо не было, лишь бы не было войны; — чем сильнее государство, тем нас больше уважают… и так далее. Сейчас в любом государстве человек рождается не столько личностью, сколько налогоплательщиком.

На самом деле, каждый человек рождается свободным существом на этой планете, а все эти государства с их границами, флагами, гимнами и даже языковыми барьерами — всего лишь изобретение людей. Не самых порядочных людей. И, конечно же, не с самыми благими намерениями. Не так уж и давно эта, придуманная врагами человека свободного, общность людей — государство, было создано исключительно для того, чтобы разделять и властвовать. Последним гвоздём в гробу свободного общества стали деньги. Это изобретение, якобы упрощающее товарообмен между народами и различными отраслями хозяйства, на самом деле самое главное орудие рабовладельческого строя. Самый бестолковый ресурс на Земле. Деньги нельзя надеть, их нельзя есть или пить. Они бесполезны. Но на них, ушлые людишки, потомки тех, кто их изобрёл, покупают правительства всех государств и ведут свою игру, посматривая свысока на нас, рабов тех самых денег. В скором времени, для упрощения контроля над всеми людьми, деньги станут лишь цифрами в общемировой сети компьютеров. Тотальный контроль над оборотом даст абсолютный контроль над обществом. Не нравится человек — обрубаем доступ к цифровому кошельку и всё. Человек умирает с голоду.

Вот и живём мы в условиях видимости свободы, платя за само существование невидимым хозяевам и видимым только по телевизору наместникам этих хозяев в нашей стране. И радуемся, что нет войны. Добровольно ходим на выборы, считая это проявлением своей свободы. Не понимая, что опуская бюллетень в урну, тем самым добровольно делегируем своё право свободного человека распоряжаться своей жизнью другим людям. Причём не тем, за кого голосуете, а тем, кто в итоге выиграет на этих выборах. Сейчас даже выборы превратили в фарс. И, за кого бы люди ни голосовали, специально обученные счётчики посчитают как надо.

Всё это безобразие тщательно скрывается от широких масс людей за вышеперечисленными лозунгами. Начиная со школьной скамьи, дети программируются на то, чтобы ощущать себя винтиками в этой системе, в этой страшной мясорубке человеческих душ, после которой остаются лишь измельчённые душонки с полным отсутствием самоуважения и творческого мышления.

Однако, даже в такой, отработанной, казалось бы, системе, в качестве исключения из правил, появляются люди, не поддающиеся зомбированию. Их мало, но они, говорят правду. И заражают этой своей правдой окружающих. Правда — она такая. Даже если в неё не верят, рано или поздно, она находит в глубине даже очень сильно поражённого мозга лазейку, чтобы стать предметом для осмысления. Как результат, уже сотни, тысячи, десятки тысяч людей начинают ругать тех, кто правит бал. Самые сильные духом начинают заявлять свои права на жизнь. Самоопределение им подавай. Мы, говорят, здесь власть! Начинаются пикеты, митинги несогласных. Несогласных с тем, что их грабят, унижают и насилуют. Сепаратисты хреновы! И тут в дело вступаем мы — гвардейцы его воровского величества.

Мы охраняем режим олигархов от народа. Точнее от той самой его прозревшей части. От той многомиллионной кучки сепаратистов, к счастью для нас разбросанной на тысячах квадратных километров нашей необъятной Родины. Нас не любят, несмотря на то, что по всем каналам телевидения в режиме нон-стоп показывают сериалы про хороших ментов. Добрых, а главное сильных и мужественных полицаев. Нас не любят даже не смотря на то, что специально обученные интернет-тролли повсюду выкладывают истории про то, как полицейский спас тонущего ребёнка или снял с дерева котёнка. Нас не любят даже больше, чем наших дорожных собратьев — полицаев с полосатым жезлом. А ведь за нами не тянется длинный шлейф убийств граждан во времена Сталина, как за чекистами. За нами нет мародёрства ППС-ников, обирающих пьяниц. Мы совсем новое формирование, не запачканное историей. Мы — росгвардейцы. Название-то какое придумали нам красивое. И форму выдали вполне себе зачётную. Но вот невзлюбил нас народ почему-то сразу. Да так невзлюбил, что многие детей нами пугают. А мы что? Мы обычные деревенские парни. В отличии от тех же КГБ-шников, без лишнего образования и иных специальных подготовок. Мы просто здоровые ребята, без ненужных в современном мире атавизмов — мозгов и совести. Нам приказывают, а мы выполняем. Честно и добросовестно. Так за что же нас ненавидеть? Ненавидьте тех, кто отдаёт нам приказы, если вас не устраивает то, что мы делаем. Нам за выполнение приказов платят зарплату. В сто раз большую, чем любой из нас мог заработать в своей деревне. А мы честно её отрабатываем. Не будем отрабатывать — не будет ни зарплаты, ни работы. Придётся возвращаться к семье в деревню. И опять бухать с утра до утра соседскую самогонку под баян и балалайку старого деда Матвея, когда-то первого парня на деревне. Нет уж, лучше делать то, что скажут, чем возвращаться туда. Здесь в Москве и девки краше и водка вкуснее.

Завтра у нас тяжёлый день. Уже третьи сутки со всех городов приезжают автобусы с нашими коллегами из провинции. Нужно будет показать им, как правильно работать дубинками. Завтра опять вся эта недовольная кодла из студентов и школьников, домохозяек и остатков вшивой интеллигенции выйдет на митинг. Сегодня надо выспаться, поэтому я относительно трезв и не поехал кутить с малолетними шлюхами в кабак. Сегодня лишь баклажка пива и спать. Совсем без алкоголя я уже давно не могу заснуть. Плохие сны сняться. А когда выпьешь, засыпаешь и до утра ни снов, ни переживаний, ни воспоминаний о семье — жене и двух детях. Они там, в деревне. Получают от меня денежные переводы. Не много, но им хватит на еду. В Москве-то жизнь дорогая. Общежитие, правда, у нас бесплатное. И питание недорогое. Как у депутатов, за копейки и вкусно. А вот на развлечения тратиться приходится. И немало. А уж тем, кто на казино подсел, и вовсе тяжко приходится. Некоторые в долгах, как в шелках. Но отрабатывают. Им какие-то серьёзные задания дают. Иногда с выездом заграницу. Про Скрипалей слыхали? Вот. Там ребята реально лоханулись с этой отравой, что им начальство дало. То на кошках попробовали, то чуть сами не траванулись. А дело толком не сделали. Зато долги отработали.

Выспаться не дали, подняли ни свет ни заря. Хотя до самого митинга, назначенного лидерами оппозиции на три часа дня, времени было вагон и маленькая тележка. Так и быть, пока есть время, открою вам секрет. Только никому! Все эти лидеры оппозиции работают на тех же, на кого и мы. Представляете? Мы все делаем одно общее дело! Их задача привести народ туда, куда надо, а наша хорошенько отработать дубинками наиболее наглых. Чтобы неповадно было. Они как пастухи для народа, чтобы народ не бунтовал непредсказуемо, нужно бунт сделать управляемым. Вот и появляются всякие Навальные, Грудинины, прочие Соболи. За кем народ пойдёт, тот больше зарплату от Хозяина получит. Всё просто и честно. Сумел быть хорошим актёром — получи больше. Облажался — могут совсем снять с довольствие как Немцова.

Сегодня оппозиция поведёт народ на Манежную площадь. Мероприятие опасное — Кремль рядом совсем. Раньше так не рисковали и довольствовались максимум площадью Сахарова. Сейчас решили рискнуть. Чтобы оправдать жестокие меры подавления, нужно подпустить совсем близко. Собственно для Хозяина и его наместника риска никакого. Они будут далеко. Хозяин как всегда за океаном, а наместник уехал опять куда-то. То ли нырять, то ли летать. Нам не говорят. Потом по телевизору посмотрим, куда на этот раз. Так что перестраховались на все случаи. Но мы не допустим ничего особого! Даже зная, что в Кремле никого нет, объект будет сохранён и народу туда не пройти! Проорутся, потом дубинками получат, до отделения прокатятся, месяц-другой с бомжами в одной клетке посидят, вот и вся карьера современного революционера. Больше, после месяца ночёвки с бомжами, его на митинги не затянешь, даже если госдеп американский и взаправду оппозиции начнёт деньги пачками слать. Интернет-тролли эту тему очень хорошо развивают. Дескать, оппозиция — зло, на американцев работает, которые развалить Россию хотят. А народ, иногда, верит. Не все, конечно. Но верят. А для американцев нет лучшего правителя, чем нынешний. Так как он разваливает изнутри Россию, американцам и в самых радужных снах не приснится. Так что если они кому денег и шлют, так это наместнику своему.

Но нам от этого не легче. Народу будет много, объявляли, что и из регионов много едет. Сколько на периферии арестов не производили, а всё равно, едут и едут в Москву. Попотеть придётся, чувствую. Но это после обеда. А пока нас расположили по местам. Поставили ограждения, за которые никого нельзя пропускать, выдали спецсредства и спецпайки. Сытные, но уже так надоевшие, что никто их особо не ест. Позавтракали и пообедали в МакДональдсе. В деревнях их нет, так что кушаем там с удовольствием. А что? Не только же москвичам бургеры с колой употреблять? Чем мы хуже?

А вот и первые колонны оппозиции. Приехали активисты. Расставляются. Трибуны собрали ещё наши ребята, а они носятся с микрофонами. Колонками, прочей ерундой. Вид деловой, как будто что-то решают в этом мире. Лохи недоделанные. Я не про оппозиционных лидеров. Тем бабки серьёзные платят за всё это. Я про тех, кому они мозги пудрят и кто за ними бесплатно на эти митинги идёт. Про тех, кто будет сейчас дубинками по хребту получать. Бесплатно.

Официальная часть митинга проходит относительно спокойно. Орут, конечно, всякие пакости про нас и про власть. Ну, а как без этого? Народу надо пар спустить. Потому и разрешают такие вот мероприятия периодически. А то без разрешения выйдут, да ещё и пойдут не туда и не в то время. Опасно! Лучше как баранов согнать в нужное, заранее оцепленное нами, место. И пусть себе орут. Сейчас всех крикунов по автозакам распихаем, и считай премия в кармане. Если повезёт и кто-нибудь в меня пластиковым стаканчиком кинет, премия в два раза больше! А если ударят, то в пять! Хорошая у нас работа. Государство о нас заботится. А мы о нём.

Но вот началась движуха. Колонна с плакатами «Матери России» рванула напролом к Кремлю. Дуры старые. Сейчас и вам достанется. Щит, дубинка, щит, дубинка. Держим строй. Налево щит, направо дубинка, не рассыпаемся! Тех, кто падает, не поднимаем! Сами виноваты, нечего было на митинги ходить. Затопчут, так затопчут. Другие умнее будут. Ой, мама! Не могу протереть глаза, но это точно она. Моя мать. Она-то что тут делает? Я что ей мало денег высылал? Ну, по совести говоря, мало, конечно. Но зачем ей много? Мне самому деньги в Москве нужнее. Что ей там, в деревне, коровам сарафаны новые покупать? Что же это, а? Как быть? Мать ведь…

— Стой, — кричу ей, — назад!

А она вместе с толпой орёт:

— Фа-шис-ты! Фа-шис-ты!

На кого орёт? На меня? Это я — фашист? Да я же твой сын, мама. Дубинка направо, щит налево. Строем наступаем на бабулек. Бьём всех, кто под руку попал. Только не маму. Надо как-то её обойти. Аккуратно обойти, не задеть. Дубинка вправо, щит влево. Она совсем рядом.

— Мать, беги отсюда!

— Олег?

Заметила, наконец-то. Дубинкой вправо, щитом налево. А где она?

— Мать, ты где? — ору.

Упала, наверное. Но ведь это не я! Я её не бил! Честно! Не я это! Я других в это время бил. Чужих. Не свою. А кто же её, а? Но не я, это точно.

Премии дали большие. Больше, чем обычно раз в пять. Мне дали почти десять окладов и три дня за свой счёт. На похороны. Смотрели, конечно, косо. Дескать, ты как мать-то воспитал? Я объяснял, что мы в последнее время совсем не общались. Я и семью-то свою почти забыл, жену три года не видел, детей. Что уже там про мать говорить. Отбилась от рук, с сепаратистами связалась.

Похоронил здесь, недалеко, в Подмосковье. На каком-то кладбище при больнице. То ли для лиц без паспорта, то ли для приезжих. Я как в тумане был, не помню. Много водки выпил.

Часто потом в толпе митингующих её высматривал. Представлял как спасу её. Но больше не встречал. А может, и не было ничего этого? Может приснилось и мать всё ещё в деревне? Попросить отпуск да съездить проверить? Боязно. Знаю, что увижу. И не знаю, как людям в глаза посмотрю. Нашим людям. Деревенским.

Спать теперь и с пивом не могу. Только литр водки. Минимум. Каждый вечер. Просто, чтобы заснуть. Как снотворное. Тяжёлая у нас работа. Но это же лучше, чем жить в деревне, да?….

28 сентября 2018

Толерантность

Мы живём в мире, где всё смешалось. И продолжает смешиваться. Легко отслеживаемая миграция народов в древние времена (если верить учёным-историкам, конечно), сменилась неконтролируемым переселением отдельных семей и граждан, массовыми миграциями беженцев во все стороны от места военных действий и постоянным поиском каждым индивидуумом места послаще и побогаче. Так образовались нынешние многонациональные мегаполисы — места притяжения безработных со всего мира, сточные канавы для отбросов, не востребованных на своей исторической родине.

В таком мире, чтобы сохранять спокойствие, не портить нервы себе и окружающим, нужно с уважением относиться к людям разных национальностей, различных религиозных концессий и разного уровня образованности. Но как этого достичь? Ведь это не просто. Все люди разные, но если с сородичами мы говорим на одном языке, имеем более или менее одинаковые жизненные принципы и похожее воспитание, то как научиться не раздражаться на то, что противоречит привычным понятиям?

Вот, например. Китайцев с детства воспитывают быть победителем во всём. Казалось бы, не самое плохое воспитание, не так ли? Но в чём это выражается? Подходит к остановке автобус и лицо китайской национальности, расталкивая локтями стариков и детей, беременных и не очень женщин, устремляется внутрь и занимает свободное сидячее место. При этом он горд собой и смотрит на всех, входящих за ним следом, с видом победителя. Таков менталитет нации. А с нашей точки зрения он — хам и подлец.

Или вот ещё. Стоит у входа в институт культуры кучка молодых представителей северного Кавказа. И, причмокивая языками и улюлюкая вслед, сопровождают скабрёзными шуточками и сальными глазами каждую первую студентку, а то и молодую преподавательницу. Для них такое поведение — норма жизни. Они же джигиты — мечта всех девушек своего аула. А наши городские дурёхи от них шарахаются, не понимая своего счастья.

Сложно. Очень сложно, имея различное воспитание, жить по одним законам, под одной крышей, в одном обществе. Нужно понимание. И уважение. Уважение, которое необходимо заслужить. С чего же начать?

Как ни странно, нужно начать с самосовершенствования. Самообразования, причём во всех сферах. Чтобы тебя самого было за что уважать и чтобы твоё уважение хотели заслужить. Ведь чего стоит уважение слабака и дурня? Ничего. Всем безразлично, уважает ли их какое-то там ничтожество или нет. Значит нужно быть сильным и умным, как минимум. Для того, чтобы твоё уважение было предметом гордости. На уважение слабаков и дураков всем наплевать. А вот нацию, состоящую из физически крепких и талантливых во всём людей, будут уважать, и стараться подружиться все без исключения. И вне зависимости от воспитания и менталитета. Нужно развиваться. Умственно, физически, духовно. И все народы и их отдельные представители, приехавшие к вам в гости, сочтут за удачу знакомство с вами, вашей культурой, вашим городом и страной.

Это и есть самое главное в многонациональном государстве — сила и здоровье каждой нации. Взаимоуважение и доброе соседство. А толерантность оставим медикам. Быть терпилой в любом приличном обществе всегда считалось унизительным. Ведь сам термин «толерантность» имеет медицинское происхождение. Термин введён в 1953 английским иммунологом Медаваром для обозначения «терпимости» иммунной системы организма к пересаженным инородным тканям. Иными словами, применяя к социуму — это терпимость к чужакам за счёт ослабления собственных интересов. Но хотим ли мы быть слабыми и терпеть? Думаю, что нет. Мы хотим быть сильными и умными, духовными и вольными. Чтобы нас уважали и были рады стать похожими на нас. Не только наши дети, но и добрые соседи, воспитанные иначе.

14 марта 2019

Лесбиянки

Лето было в самом разгаре. И так совпало, что мой отпуск тоже. У нас, преподавателей, с этим всё хорошо — отпуск всегда летом. Но, если всякие там физики и математики и летом вынуждены работать в школах, то тренерский состав два месяца минимум отдыхает. Не считая коммерческих турниров и всяких личных договорённостей с занимающимися бизнесменами, лето полностью в нашем распоряжении. Обще-институтскими обязанностями нас не обременяют. И это прекрасно. Шёл июль, третья декада. Погода шептала: «загорай». Вода звала к себе. До отъезда на морской пляж Геленджика, где по традиции мы с моими частными клиентами проводили спортивные летние сборы, была ещё неделя. Поэтому я, позавтракав и взяв с собой волейбольный мяч, отправился в Серебряный Бор. Я вырос в этих местах и могу на память нарисовать все тропинки в этом прекрасном месте. Сегодня было желание поехать на третий пляж. Он ещё со времён СССР считался самым крутым местом на Москва-реке. Собственно, в те годы, он был единственным оборудованным пляжем. Остальные места в Бору были дикими. Хотя и имели названия Пляж №2 и Пляж «Бездонное озеро».

День был будний, а время ещё раннее и я без труда нашёл место для своей машины на парковке пляжа. Народу было не много, но с каждой маршруткой пляж пополнялся новыми лицами. Пока поиграть было не с кем, народ вяло загорал и мячик лежал без дела. Книжка тоже не читалась, и я рассматривал прибывающих новобранцев. Две молодые девчушки сразу привлекли к себе взгляды. Стройные, подтянутые, весёлые. Вот и компания для волейбола. Через пару часов мы уже собрали приличный кружок пляжных волейболистов разного уровня подготовки. Кто-то вовсе не попадал по мячу, а парочка игроков вполне подходила в качестве серьёзных оппонентов. Девушки играли с удовольствием, но без особого умения. Не спортсменки. Просто красивые девушки. Веселье было в самом разгаре, когда в считанные секунды небо потемнело, и на нас обрушился ливень. Буквально, как из ведра! Я закинул кое-как всё в сумку, накинул на голову покрывало, на котором лежал и побежал к машине. Хотя до стоянки было рукой подать, покрывало промокло насквозь. Кое как выжал его и закинул в багажник. Захлопнул крышку багажника и увидел мокрых девчонок, тех самых.

— Подбросите в город? — спросила та, что посветлее.

Я даже не запомнил, как кого из них зовут. А они говорили? Не помню. Но это ерунда.

— Поехали.

Сели, завелись и, объезжая разбегающихся с пляжа москвичей и гостей столицы, выехали на дорогу.

— Куда везти?

Девчонки зашептались. Минутное обсуждение и решение:

— А можете в «Хамелеон»?

— Это где?

— Недалеко, на 1905 года.

— Не вопрос. Покажете, что за «Хамелеон», отвезу.

Доехали быстро. По дороге девчонки пытались прихорашиваться, дождь нарушил остатки причёски, не добитые волейболом и плаванием в реке. Кое-что получалось и они снова стали мне нравится. Обе. Бывает же так. То в толпе не на что глаз положить, то в твоей машине две красотки.

— С нами не хотите зайти, — спросила опять та, что светлее.

— А что там? — кивнул я на кабак, к которому мы подъехали.

Я сам не большой поклонник таких мест, предпочитаю уединение в доме или походы в театр. Даже кино не люблю. Для театрала идти в кино, это как смотреть сериалы про любовь на СТС. Пошлость. А уж кабаки — совсем не моё. Но девушек отпускать не хотелось. Польше ведь не встречу.

— Там музыка хорошая, коктейли. Посидим, потанцуем, пообщаемся.

Пообщаться я всегда был не против. Была бы компания хорошая. А здесь пообщаться тянуло. Поэтому я согласился.

— Пойдём. Но в следующий раз я выбираю место, идёт?

— Идёт, — засмеялась светленькая. Меня Ира зовут. А её, показала она ладошкой на подругу, Ася.

— Иван, — представился я. Тогда меня ещё так звали.

Мы зашли в помещение клуба. Народу было много, видимо попрятались от дождя и остались. Ливень был сильный, но не долгий. На улице парило от горячего асфальта, а в кабаке было приятно. Прохладно, сухо и музыка вполне себе. Не раздражающая. Но что-то мне сразу не понравилось. Не могу сказать что именно, просто предчувствие. Внутренняя настороженность. Может просто от того, что новое место, успокаивал я себя. Но расслабиться не мог.

Девушки заказали коктейли, на мою долю тоже взяли. Всё было вполне прилично, молодёжь танцевала под неплохую современную музыку, кто не хотел танцевать, наблюдали за танцующими, попивая пиво или коктейли. Ничто не предвещало беды. Но тут объявили медленный танец. И я сразу понял, что было не так в этом заведении. Пары начали танцевать, но состав пар открыл, наконец-то, мне глаза на это место. Все пары были однополыми.

— Так, девушки, с Вами было весело, но пойду-ка я отсюда. И чем быстрее, тем лучше!

— Оставайтесь! На улице опять дождь пошёл, а тут хорошо!

— Нет уж, надо бежать, пока не случилось непоправимое.

— А что может случиться?

— Ну, представьте себе, что сейчас какой-нибудь педик меня на танец пригласит. Я же не посмотрю на то, что сам пришёл как бы на их территорию. Сразу голову оторву. И не только ему, но и всей компании здешней!

— Что так прямо не любите всё не традиционное?

— Смотря что. Но конкретно гомиков — терпеть не могу. Убивал бы на месте.

— За что? Они же тут никого не трогают. И к Вам не подойдут, видно же, что Вы натурал.

— За то, что они есть. За то, что извращенцы. За то, что противоестественно всё это. Да, не знаю я за что! Просто противно.

— А мы с Асей тоже, как бы, нетрадиционной ориентации. Ни чего, Вас не смущает?

— Вы меня не смущаете. У нас с вами много общего — я тоже девушек люблю.

— Но это разве не одно и то же? Или девочкам можно, а мужчинам нельзя?

— Нельзя. Мужик должен быть мужиком, а не девкой! Вы вот обе красивые, женственные, по вам и не скажешь, что кто-то из вас — мужик. А вон на того урода посмотри, что у барной стойки. Это что, мужчина?

У стойки стояло нечто, похожее на молодящуюся даму преклонного возраста, одевающуюся в детском магазине в наряд проститутки. Именно так. Одежда на нём (или на ней) была явно меньше, чем нужно по размеру, но явно уместная только на панели.

— О, это Серёжа Соседов. Между прочим, известный телеведущий! Его по телевизору показывают чаще, чем Пугачёву.

— Ужас. Хорошо, что я не смотрю этот ваш зомбоящик. А то и его разбил бы. Убирать потом. Вот такие вот программы, в которых показывают таких вот существ непонятного пола, у детей формируется неправильное восприятие жизни. Смотрит ребёнок на такого вот телеведущего и думает, что попасть на экран телевизора можно, только если будешь похож на вот это.

— Что, совсем телевизор не смотришь? — впервые заинтересовалась мной Ася.

— Нет. Даже антенны нет в доме. Сам телевизор есть в половину стены, но на нём дети смотрят мультфильмы. Причём те, которые я им скачаю. Дурь современную типа всяких там свинок и фей не показываю. Зачем детям с детства вкус портить?

— Они всё равно нахватаются всяческой дряни, общаясь со сверстниками. Или будут как я в детстве — белой вороной. Все ребята будут обсуждать новые мультфильмы про тех самых свинок и фей, а Ваши дети будут молчать. Потому как не в теме. И с ними в итоге никто не будет разговаривать.

— Мои дети, несмотря на малый возраст, уже объехали половину земного шара, ныряли на дно моря, поднимались в горы, форсировали реки и болота. А, учитывая, что я им ещё и книжки хорошие с детства читаю, им точно будет о чём поговорить и что рассказать. Но если интерес их друзей не будет распространяться дальше свинки Пеппы, то и не нужны такие друзья. Они моим сыновьям неинтересны будут в первую очередь. Есть такие компании, где быть белой вороной более почётно, чем быть частью стада.

— Да, примерно так и мне говорили. Вот, в итоге, единственный, кто меня понимает — это Ирка. Так я и стала лесби.

— А что природа говорит? К мужчинам-то тянет? Или психологическая травма детства какая-нибудь?

— Тянет. Нет травм.

— Ну, так значит ты не лесбиянка, а временно заблудившаяся. Не отыскавшая ещё своего мужчины. Вот и вся твоя не традиционность.

— А со мной что не так? — включилась в разговор Ирина.

— Не знаю. Расскажи, как тебя на девок потянуло, может и поймём вместе природу твоего лесбийства.

— Да у меня всё просто. Отец — пьянь. С детства его ненавидела. Мать бил, меня бил пока маленькая была. Когда чуть выросла — лапать начал. Потом хуже…

— Не рассказывай, понятно всё, — перебил я. И ты решила, что все мужики такие. Это понятно. Личный пример — он такой, сильнее любых убеждений и нравоучений. Я думаю, что 99 процентов всех лесбиянок могут рассказать подобные истории из своей жизни. Жаль вас. Вне зависимости от ориентации, всех, кому так не повезло с отцом. Лучше бы никакого не было бы, чем такой. Я считаю, что человек волен делать выбор — либо пить, колоться, гулять и жить в своё удовольствие, но не плодиться. Либо содержать тело, мозги и Душу в чистоте и здоровье и тогда заниматься воспроизводством потомства. Так бы нация быстро стала здоровой в целом. Но в наше либерально-толерантное время, такие идеи сразу утонут в соплях и слюнях правозащитников. Такой же непонятной ориентации как ваш Соседов.

— Но, если бы мой отец не плодился, меня бы не было, — тонко подметила Ира.

— Да. Но, учитывая, что ты убеждённая лесбиянка, мир мало что потерял бы. Потомства-то ты бы не оставила. Так какая разница — прервался бы Род твоего отца на нём или на тебе?

— Ну, не такая уж я и упёртая. Может быть меня переубедить нужно? — игриво улыбнулась Ирина и подмигнула Асе.

Мы провели остававшуюся от поездки на сборы неделю вместе, почти не разлучаясь. Девчонки жили у меня, благо я в то время был временно одиноким — жена с детьми гостили у тёщи на её даче. После Ирина поехала со мной на сборы и готовила спортсменам полезные завтраки, пока мы занимались. А с Асей мы осенью ездили в Питер и практически две недели ставили на уши неиспорченную провинцию.

Позже они даже приводили ко мне своих подруг-лесбиянок на перековку, соблазняя тех рассказами про то, что бывают мужики, с которыми даже приятнее, чем с женщинами. В итоге оказалось, что все лесбийские наклонности у девушек всего лишь следствие насильственных действий над ними или неумелых действий в постели их первых любовников. Ну, в 99 процентах случаев. А так — нормальные девчонки. Проверено.

21 ноября 2017

Татаро-монгольское иго

Если честно, надоело спорить с носителями и почитателями официальной истории. Надоело тыкать их носом в глупость того, что написано в учебниках, из которых они никак не могут вырасти. Поэтому, в последний раз и подробно, расскажу, как было на самом деле. А кто хочет проверить — покатайтесь по России, Китаю и буферной зоной между двумя сверхдержавами — Монголии. Покопайтесь в земле. Поговорите со смотрителями музеев начистоту. И многое встанет на свои места.

Итак. Начнём с того, что до 1911 года между Китаем и Русью не было никаких лишних государственных образований. Ничего, кроме стены, построенной 7,5 тысяч лет назад, после окончания большой войны между двумя цивилизациями — Русов и Ариманов. Да, самые древние постройки стены относятся именно к этому времени, а не к третьему веку до нашей Эры, как учит история и «википедия». Как и большинство таких памятников, стена надстраивалась, перестраивалась и реставрировалась многие сотни раз и при каждом правителе Китая. Но, это совсем другая история. Скажу лишь, что изначально стеной была отгорожена та часть нынешнего Китая, куда войско русичей не дошло. Именно на севере нынешнего Китая был заключён знаменитый мирный договор в Лето Звёздного Храма, от даты подписания которого в честь установления мира на Земле решили начать новое летоисчисление. Старое летоисчисление у наших Предков шло от даты, уходящей корнями в прошлую цивилизацию, во времена Гипербореи или Даарии, как по-разному называют погибший ныне северный материк. Новое летоисчисление давно было необходимо, так как вехи и события прошлых времён ушли вместе с континентом в пучину времени. Вот и подвернулась знаменательная дата, давшая отсчёт новой эры людей и продержавшейся аж до Петра великого. Я написал «великого» с маленькой буквы умышленно и после слова «великий» для пущей правды добавил бы что-нибудь матерное. Поскольку он был великим только в одном — в уничтожении всего, что связано с Великой историей нашего народа до его появления во главе государства.

Но сейчас не о Петре. И не о древнем Китае. Хотя обе эти темы интересны с точки зрения исторических неточностей официальной науки.

В 1911 году в Китае произошла революция, разрушившая империю Цин. Отделившаяся северная часть, названная Монголией, просуществовала четыре года и в 1915-м вошла в состав Китая как автономная республика. Ещё через четыре года автономию у Монголии забрали, однако северный сосед — молодая советская республика, желал иметь надёжный тыл на этом месте границы. И уже в 1921 году при помощи русских войск столица Монголии Урга была захвачена. Сначала остатками белогвардейских дивизий под командованием генерала Унгерна, а в 1924-м уже красными дивизиями РСФСР. С 1924 года Монголия не просто стала Народной республикой, но и получила в дар от северного соседа свою «древнюю историю». Да, именно большевики написали всю историю древней Монголии, которую сейчас можно прочитать в учебниках. Именно они дали монголам Чингизхана и других великих завоевателей. Именно большевики создали первые музеи с «историческими артефактами», подтверждающими эту написанную на скорую руку историю. Очень напоминает то, как историю Руси писали немцы при Петре и его еврейской жёнушке. Что? И этого не знали? Да, Екатерина первая, супруга Петра, которую он взял в жёны вместо последней истинно-русской царицы Евдокии Лопухиной, в девичестве именовалась Марфа (а не Марта, как на немецкий манер её называют историки!) Самуиловна Скавронская. А Самуилом приличного человека не назовут. Уж поверьте.

Но вернёмся к монголам. Вплоть до окончания Великой отечественной войны в 1945 году, Монголию как государство никто, кроме СССР, не признавал. Однако, после победы СССР в той войне, авторитет нашей державы возрос во сто крат и в течении десяти лет Монголию признали все государства. Даже Китай. Монголия получила свой язык (один из китайских диалектов), свои границы, флаги, гимны и все атрибуты государства. И стала изучать свою историю. К сожалению, большевики не объяснили бедным монголам, откуда у того же Чингизхана было оружие и амуниция. Ведь никакой промышленности в тех краях не было никогда. От слова совсем. Для создания промышленности, связанной с изготовлением оружия, как минимум нужны рудные месторождения, которых в Монголии нет и не было. Твёрдые породы деревьев, которых в Монголии нет и не было. Сама металлургия подразумевает наличие письменности для передачи удачных рецептов и технологий, а также требует осёдлой жизни. В общем совсем не наш случай, да? Кочевники просто не могли начать захватнические набеги на крепкую в то время Русь. Нечем было воевать. Да и расстояния не позволяли. Сколько нужно провизии, чтобы прокормить войско, лошадей для набегов за три-девять-земель? Одна лошадь ест 20—25 кг. сена в день, а скорость передвижения по пересечённой местности даже без обозов не более 25 километров в сутки. От Монголии до Москвы почти пять тысяч километров. Продолжать или не стоит?

Да, ревнители официальной истории скажут, что Чингизхан двигался не сразу в глубь Руси, а постепенно, захватывая всё новые и новые территории, отдыхая и восстанавливая силы. По данным этой официальной линии, войско кочевников, времён Чингизхана, насчитывало 230 тысяч человек. И у каждого воина было по две лошади. Мне просто интересно, сколько бы из них дошли бы до Москвы, если бы такое действительно кто-нибудь попробовал предпринять? Я даже не про лошадей, а про воинов. Ведь русичи без боя не сдавались. А их крепости взять конникам сложно. Это не бой на открытой местности, где можно провести молниеносную разящую атаку. Это осада, в которой кочевники были заведомо слабее тех, кто привык вести бой в условиях крепости.

Я вам расскажу чуток правды. Заинтересует — продолжите изучение самостоятельно. Это не сложно. Нужно просто путешествовать и уметь слушать. Людей, деревья, землю-матушку.

Под татаро-монгольским игом и вызванными им разрушениями скрывают от потомков христианские погромы. За время насаждения христианства на Руси с 12 до 17 века, численность населения сократилась почти втрое. Убивали всех, кто отказывался от религии. Семьями. Вместе с детьми и стариками. Вырезали деревнями и поджигали города. Из сохранившегося в истории — Великий Новгород. А когда оторвёте попу от дивана и отправитесь в сторону Урала, найдёте остатки целиком выжженных деревень. Их много. Покопайте. Чёрные столбы пепла не исчезают и через тысячу лет. Это живое дерево бесследно исчезает, превращаясь в труху, а пепел подскажет вам, где стоял дом и каким он был до пожара. За Уралом такого нет. Туда христианство не совалось до поры. Даже сейчас в Сибири больше язычников, чем религиозных фанатиков. Во время ВОВ 1941—45 годов, именно сибирские легионы, с рубахами на которых был нарисован или вышит Колядник, выгнали фашистов с нашей территории обратно в Европу. Не регулярная армия. Она была разбита в первые дни войны. И не ополчение с европейской части и тем более Кавказа и Прибалтики. При всём уважении к героям и ветеранам, урождённым в тех краях. А сибиряки. Обычные бородатые русичи в льняных рубахах, которых победить не может никто. Ни Гитлер, ни Чингизхан,

Очень хочется верить, что и сейчас нашего внутреннего врага, захватившего власть над Русью без войны, в скором времени уничтожат эти бравые ребята. Я не верю, что Сибирь измельчала так же, как остальное население России. Сколько их не пытались всё это время уничтожать водкой и наркотиками, китайцами и отсутствием заработка. Сибирь — наше спасение. А точнее русские люди, населяющие этот суровый, но очень чистый край.

3 апреля 2012 года

Патриот

Сейчас под этим словом можно подразумевать диаметрально противоположные понятия. Слово нравится всем и каждый считает себя патриотом. Но не всегда понимает патриотом чего. Страны, государства? А что такое государство? Земля в границах, нарисованных на карте мира? Или народ, заключённый внутри этой выдуманной линии? Что первично? Языковой барьер или религиозный? Территориальный или расовый? Что важнее, чтобы как-то идентифицировать себя с государством? Только прописка и гражданство? Но ведь это совсем не кровь и не родовой признак. Вон, полно негров и китайцев с российскими паспортами. Что, они тоже наши сородичи? Или земляки? Или только сограждане?

Патриотом чего является ОМОНовец, бьющий старушек и студентов на митингах против воровской власти? Патриотом власти, которая борется со своим народом?

А тот студент, что хочет своим мирным протестом заставить власть перестать воровать народное достояние (природные ресурсы, земельные активы, человеческие жизни). Патриотом чего является он? Явно не государства.

Что сказать о представителях верховной власти? Они так красиво стоят на парадах и даже пускают слезу при помощи специального химического состава, что все, кто с придыханием смотрит в телевизор, свято верят в их патриотизм. Но они патриоты своих швейцарских банковских счетов, своих вилл на лазурных берегах, своих зарубежных дворцов и яхт. Их дети не живут в России. На наши с вами деньги эти патриоты покупают своим детям бизнес на территории вероятного противника. Что говорит о том, что бомбить они будут только собственный народ, а не те страны, где живут их дети, внуки и планируют жить они сами, когда устанут воровать. Эти «патриоты» варварским методом, без всяких квот и ограничений, без восстановления, высасывают из нашей земли всё, что можно продать и прикарманить. Поэтому условная Франция, где из природных ресурсов только коровьи лепёшки, живёт лучше. Там люди живут, а не существуют. А если их что-то не устраивает в общественном укладе, они не стесняются выйти против власти и дать понять, что нужно уважать их требования. И власть Франции уважает. Любой протест заканчивается в пользу народа. Но не у нас. Наши воры ни при каких условиях не станут отдавать награбленное. Не для того воровали, что раздавать народу. Всё себе в карман. Патриоты кармана, вот кто они.

Но, если с властью, их псами-силовиками и молодыми и амбициозными студентами всё ясно, то что сказать о том самом большинстве? Этой большой серой массе, которая и составляет собой общество. Там-то кто? Патриоты или так, французские природные ресурсы? Они почему-то на кухнях ругают власть, а потом, поджав хвостик, бредут на избирательный участок и голосуют «за», оправдывая себя тем, что «другие ещё хуже будут, если придут». Они патриоты чего? Кухни своей? Или своего поджатого хвоста?

Я много путешествую по России и стараюсь общаться с разными людьми. Конечно же, для всех нас ближе всего свои собственные проблемы, свои трудности, своя рубаха. Но есть понятие Родина. Никто, даже власть, его отменить не может. И, несмотря на то, что зомбирующие народ СМИ уже успешно навязали всем, что в первую очередь люди — налогоплательщики, а потом уже всё остальное, те понимают, что есть наша земля. Земля наших Предков, дарованная нам по праву рождения, а не по декрету президента. Земля, принадлежащая людям, а не олигархам, чтобы они там не писали в своих бумажных законах. Но, несмотря на то, что все люди это понимают или хотя бы чувствуют, всё равно все они чётко делятся на тех, кто считает себя патриотом потому, что поддерживает власть, и тех, кто считает себя патриотом, проклиная эту самую власть. Так в чём же дело? Где этот водораздел? Что отличает одних от других?

Раньше я считал всех, кто поддерживает воровскую власть либо подлецами, пытающимися урвать и свой кусочек от воровского пирога, либо идиотами, не понимающими то, что происходит в стране. Но, общаясь с абсолютно разными людьми, людьми вполне порядочными и в меру не глупыми, я понял. Дело не в глупости или сознательном предательстве интересов народа. Дело в лени и страхе. Никто в этом не признается, конечно. Стыдно быть трусливым и ленивым. Но это так. Людям в массе своей страшно. Они боятся всего — потерять те крохи, что имеют, боятся представителей власти, обдирающих их как липку, но в то же время, боятся обидеть эту самую власть, «а то хуже будет». Лишь бы не было войны — девиз тех, кто не знает, что это такое. Лишь бы не было войны — внушает вам телевизор по всем каналам, записывая на подкорочку простую формулу: власть — порядок, если не нынешний президент, то война, разруха, голод и прочие беды. А с ним мы поднимаемся с колен. Только вот парадокс. До того, как вот уже почти двадцать лет страна находится в завуалированной оккупации, никто на коленях не стоял. Я не беру бабулек около церквей, у тех работа такая. А чем дольше нынешний режим существует, тем беднее становится народ. Я не считаю народом тех олигархов, что набивают карманы за наш счёт. Им, конечно, такая власть всласть. И другой они не хотят. Тоже боятся — отнимут ведь всё наворованное. А вдруг порядочный человек к власти придёт? Не дай Бог! Не допускать их до выборов даже в сельсовет! Знаем мы этих Ломоносовых. Дай им палец, отгрызут нашу сладкую воровскую руку по самое не балуй. Их страх понятен. Они сначала боялись воровать, теперь боятся потерять с таким страхом наворованное. Но почему так боятся простые люди? Зона комфорта. У всех она разная. Для кого-то это «всё включено» и даже больше. А у кого-то есть суп с фрикадельками раз в неделю и жизнь прекрасна. Боятся потерять даже это. Не понимая и не желая понимать, что за их труд на заводах, фабриках, больницах, школах и прочих полезных для народа заведениях, в такой богатой природными ресурсами стране, могли бы платить миллионы в месяц, а не тысячи в год. Но все ресурсы, точнее деньги от их продажи, текут рекой в карманы единиц. Тех, кто стоит во главе этого процесса разворовывания. Их единственный девиз: «успеть, пока не прозрели люди!». Вот и набивают счета валютой, закупают недвижимость и землю, прячут родственников по заграницам.

А люди. Им что. Своя рубаха ближе и проще, чем разбираться в экономике, точнее в её отсутствии. Завод закрылся? Ничего, главное чтобы не было войны. А с работой что-нибудь придумаем. Можно вон лапти плести и по электричкам продавать. Можно в интернете сутками сидеть и ставить нужные комментарии под нужные посты. Деньги маленькие, но на суп с фрикадельками опять хватает. А значит что? Правильно, жизнь налаживается. Встаём с колен. Сыновей можно отдать в росгвардию или полицаем попробовать пристроить. Те и зарплату вовремя получают и на пенсию выходят как люди, а не как скот — на скотобойню. Если повезёт или есть знакомые, то в ГИБДД. Те и воруют рюкзаками и руки не в крови — на демонстрации их не посылают. По крайней мере, задержания не их вопрос. Так, дорогу перекроют и будут штрафовать тех, кто знак не заметил. Люди привыкли выкручиваться из любой ситуации. Но не так, как вольные Предки наши, знающие и понимающие, что они свободные люди, а не рабы системы. Нынешние — трусы. Страх — единственный двигатель их жизни. Только страх. Не любовь. Не истина. Не гордость. Только страх и ничего больше. А значит, сколько бы ни болтали на кухнях и в подворотнях о пагубности власти для нашей земли и для нашего народа, никаких революций не будет. Не кому поднять народ и некому подняться за землю русскую.

Но вот одно знакомство меня удивило и заставило задуматься на тему патриотизма ещё раз. Познакомился я с очень деятельным человеком. Сам хороший специалист, детей учит, что спортсмен, не дурак далеко. Предан власти осознано, по настоящему искренне считая, что власть наша самая лучшая и самая правильная. Я удивился, когда заговорили на эти темы и не стал спорить. Видя, что человек искренен в своих заблуждениях, не стоит его пытаться разочаровать. Во-первых, ничего не выйдет — фанаты тем и отличаются от остальных людей, что им не интересны логика и здравый смысл, им важно только с нами ты или против нас. Во-вторых, человек-то во всём остальном не плохой и ругаться с ним мне просто по-человечески не хотелось. Но задумался я крепко. Что сделало его фанатом системы? Миллионов он не получает. Трудится добросовестно. Не пьёт и не курит всякую дрянь. Сам многое может и знания передаёт. Идеальный человек, казалось бы. Кто я такой, чтобы ему указывать как и во что верить? Но ведь хочется понять мотивы такого фанатизма. И я стал интересоваться его жизнью, пытаясь понять, как и где произошёл сбой системы и человек не глупый потерял способность трезво мыслить. Когда фанатиком становится дурак — это нормально. Но когда умный и трезвый — это нонсенс.

Ответ пришёл далеко не сразу, но оказался простым как солдатский сапог. Вера. Кокон Веры, в котором так уютно, так удобно. И страх. Опять страх. Страх выйти из кокона, в который обратно, как и бабочке, больше не вернуться. Выйти раз и навсегда. Как из зоны комфорта, только навсегда. Снаружи кокона — неизвестность. А внутри всё понятно. Здесь свои, они молодцы. Там болельщики других клубов. Они плохие. И их надо бить, потому что они против и будут бить нас, если их станет больше. Вера и страх. Страх и вера. Две составляющих рабовладельческого строя во все времена. Основа всех религий и всех государств. Основа угнетения масс кучкой тех, кто не имеет Веры, но знает о её влиянии на стадо.

Человек, имеющий веру во что-то или в кого-то, боится её потерять. Так как вместе с потерей этой самой веры потеряет частичку себя, своей жизни, своего миропонимания. Отсюда и тяга к религиозным сектам, отсюда фанатские движения в спорте, отсюда и такие патриоты власти и государства. Им так удобнее. Обозначить круг веры, разделить людей на наших и не наших и получать только ту информацию, которая не противоречит избранной вере. Отметая всё остальное как ненужное и даже враждебное. Достучаться до них невозможно. Ячейки мозга закрыты для иной информации. Фильтр не пропускает инакомыслие. Это не глупость. И не идиотизм. Это осознанное однобокое восприятие действительности. Иными словами — своя, выдуманная кем-то действительность, адептами которой становится такие вот фанаты.

Таких патриотов не изменить. Не исправить. Им не объяснить очевидное. Они не поверят в иное даже если их будут расстреливать вместе с ворами, которых они боготворят. Не из-за глупости, а по своему собственному решению. По своей личной зоне комфорта, заключающейся в том, чтобы не думать и не обрабатывать сотни мегабайт информации в поисках истины. А считать истиной то, что однажды решили принять за неё. Это как в фильме «Кин-дза-дза» Георгия Данелия. «Давай будем считать, что мы в Каракумах? Значит Ашхабад — там!» И всё. Святая вера. Оплот власти, религий и московского Спартака. Но к последнему претензий меньше.

20 декабря 2019 года

Письмо Маме или почти Есенин

Здравствуй, мама. Сразу хочу тебе сказать, что ты для меня самый близкий и самый любимый человек. Не смотря на все наши разногласия.

Вчера ты позвонила мне, чтобы напомнить о дне рождения Игоря. Спасибо, конечно. Но я помню все даты рождения своих детей. И не только детей. И твой день рождения я помню, хотя ты и не отмечаешь его в связи с тем, что он попадает на пост. И 25 мая и 7 марта помню и мысленно поднимаю рюмку за твоих родителей, моих бабушку и дедушку. Мысленно, потому что не пью.

То, что ты помнишь про Игоря и его день рождения, приятно. Но разговор этот не выходит у меня из головы. Очень уж сильно ты задела меня словами о моей «не сложившейся» жизни. Да, мы разные и у нас с тобой разные Боги, разные жизненные приоритеты и разная оценка успешности. Наверное, с твоей стороны, я неудачник. Уехал из Москвы. Живу чуть ли не в деревне. Работаю каким-то детским тренером за копейки. Тебе помочь деньгами не могу, в гости приезжаю всё реже и реже. Но попробуй взглянуть на всё иначе. Попробуй понять меня.

Москва — мой родной город. Но той Москвы, в которой родился я и ты, а до нас с тобой сотни поколений наших предков, уже нет. То, что сейчас на её месте — вонючий кишлак. Для меня Москва, как для ребёнка любимая игрушка. Сломанная любимая игрушка. По которой проехал трактор и её уже не починить. И у меня был выбор — смотреть на эту сломанную игрушку и плакать всю оставшуюся жизнь или купить себе новую, чтобы жить и радоваться хоть чему-то. Я выбрал второй вариант. И живу в том месте, которое выбрал сам. Живу хорошей пятикомнатной квартире в два этажа. С любимой женой и пятью сыновьями. Благодаря выбранной работе, у меня есть время на семью и дети не скучают по мне сутками. Я почти всегда с ними и учу их правильным, на мой взгляд, вещам. Когда они вырастут, они не будут молиться, чтобы враг их не трогал. Они возьмут оружие и будут сражаться. С любым врагом — внешним или внутренним. Они будут способны убить врага, но не будут способны терпеть его издевательства, как сейчас вся страна терпит вражескую власть над собой.

Мы не голодаем. И мои дети не ходят голыми. Более того, у них есть всё, чего только может пожелать ребёнок. Кучи игрушек, дача с бассейном, трёхметровым батутом и всякими горками и качелями. Они прекрасно питаются, обожают мой оливье и мамины оладушки. У нас всё свежее — мясо, фрукты и овощи, в лесу полно ягод и грибов. Все, кроме ещё совсем маленького Ратиславушки, помогают мне запасать травы. Они уже знают как заготавливать Иван-чай. Сами собирают липу и мяту. Знают, какие ягоды и грибы съедобные, а какие лучше не брать.

Самое главное — у них есть семья. Любящие и любимые папа и мама. Найти женщину, готовую прожить жизнь рядом с таким монстром как я оказалось не так легко. На это ушли годы и несколько неудачных попыток. Но оно того стоило. Можно сколько угодно попрекать меня брошенными детьми от предыдущих браков, но я бросал не детей. Я не мог больше жить с их мамами, а жить и терпеть — не моё. Да и глупо это. В таких семьях, где родители не разводятся ради детей, вырастают самые нервные и психически неустойчивые дети. Ведь ребёнок чувствует ложь, фальшь, зло, которое звучит в каждом слове и ловится в каждом взгляде родителей. Кому нужны такие жертвы? Плохо, конечно, что не у всех получается с первого раза. Но ведь и у тебя с отцом не всё было гладко, да? Кстати, когда отца не стало, меня сильно задел ещё один разговор с тобой. Тогда ты сказала «не думала, что ты так сильно огорчишься». Я до сих пор не понимаю, как можно не огорчаться из-за смерти отца. Хотя. Совсем недавно ты побывала на даче «у Кати» и спросила меня — бывал ли я там. Это всё объясняет. Ты просто слишком долго жила отдельно от меня и мало что знаешь обо мне и наших отношениях с папой.

Я единственный из нашей семьи, кто всегда общался с отцом. Когда я занимался строительством, он помогал мне и работал в моей фирме. Я, в свою очередь, помогал ему с его магазинами в Химках. А на его дачах я бывал по много раз. На всех. И на Волге, и в Софрино и на этой в Снегирях. Я помогал ему там и с ремонтом и с переездом и навещал его там после болезни. Хотя, после того как он слёг со страшным диагнозом, вы с Катей тоже стали общаться с ним. Я тогда был очень рад за папу. Видел, как он светится от счастья. И очень благодарен Кате за то, что она приезжала к нему в больницу и дарила ему радость. Я и подумать не мог тогда, что всё это ради наследства. Ради его дачи и квартиры. На это у меня мозгов бы не хватило.

Помню, когда не стало бабушки и вы с Катей с одной стороны и тётя Таня с другой, стали делить квартиру, вводя дедушку в бешенство своими разборками, я послал вас всех куда подальше с постоянными телефонными жалобами друг на друга. Ваше счастье, что дел тогда было других много и жил далеко от вас. В итоге ту квартиру вы с Катей отжали. А у кого? У Татьяны, нашей двоюродной сестры. Медаль себе возьмите. Благо, что Таня — нормальный человек и ко всему этому относится также как и я — с улыбкой. У неё есть всё, что ей нужно. И, как и мне, ничего от вас не надо. Татьяна единственный человек, который знает эту жизнь даже лучше, чем я. И мне не стыдно признать это. Ведь она старшая сестра и очень правильная. Во всём. В жизни, в том, чем занимается, в оценке происходящего. С ней я могу болтать часами. И многому у неё учусь.

В случае с отцом, Катя не стала дожидаться его смерти, а как только он слёг поспешила «влиться в семью». Возила ему и его Ирине маленькую Лизу, доставала лекарства, благо сама почти фармацевт, вела себя как самая любящая дочь. Как будто и не было тридцати с лишним лет неприятия отца. Жаль, что виной такому метаморфозу стало только недвижимое имущество. Отец заслуживал любви просто как человек. Прошло уже десять лет с тех пор, как его нет с нами, но, приезжая на его могилу, я каждый раз плачу. Без него я чувствую себя в два раза слабее на этом свете. Я часто рассказываю своим детям и о нём и о тебе. Ваши фотографии висят у меня в кабинете на видном месте. И бабушка с дедушкой. И мои дети. Все. Фото, где мы стоим с Игорем — в центре. Дети знают, что их не пятеро, а шестеро братьев.

Сейчас я живу так, как мечтал. У меня свой дом, в котором есть всё, что нужно. У меня большая семья, где все друг друга любят и ценят. Не за квадратные метры, а за Душу. Для моих детей я не только отец и лучший друг, но и учитель.

Пишу книги. В основном для них, для детей. Ведь не всё я успею рассказать. Слишком богата была моя жизнь на события. Ты не в курсе, конечно, ведь я не рассказывал, но в 90-е я объехал почти полмира. Благо тогда была и возможность и необходимость. Китай, Индия, Мексика и Гватемала, остров Рюген и материковая Германия со своими замками. Всё это есть в той книге, что я тебе подарил. Но ты даже читать её не хочешь, хотя я спешил с изданием специально для тебя. Сейчас я сам перечитал то, что наспех сверстал и ужаснулся. Исправил многое, первые главы вовсе переписал почти полностью. Но даже тот, не самый качественный с точки зрения литературного стиля, вариант — многое бы тебе рассказал о твоём сыне. Жаль, что тебе не интересно. Надеюсь, дети мои прочитают. Им я оставлю уже исправленный вариант.

Я с детства приучаю их к путешествиям и приключениям. Не компьютерным, а реальным. Малыши Светослав и Святогор, в свои полтора года от роду, уже по два раза были в Грузии, объехали всю Беларусь, Дагестан, Чечню. Яромир старше всего на два года, но кроме перечисленного был участником стольких моих поездок, что впечатлений уже хватит на несколько жизней «домоседов».

Да, я тоже считаю свою жизнь далеко не идеальной. Но, по крайней мере, вполне себе интересной и достойной. Для тебя я неудачник, уехавший из Москвы в деревню. А идеал успешности, наверное, моя сестра с отжатой у нашей двоюродной сестры квартирой, с переоформленной по тихому на себя отцовской дачей и любовником, которого она называет мужем. Хотя у него в Израиле есть настоящая семья. У всех свои ценности и критерии успешности.

Мне очень жаль, что ты меня не понимаешь и не пытаешься понять. Но, как бы то ни было, ты мой самый любимый и самый близкий человек!

Спасибо тебе за всё!

19 июня 2020 года