В объятиях деспота

Полина Ордо, 2020

В день свадьбы лишилась любимого мужа. Стала узницей в собственном королевстве. А потом в родных землях появился страшный захватчик. Дракон. Деспотичный и беспощадный. И он захотел в жены меня. Теперь я отомщу всем своим врагам! Узнаю, что случилось с любимым и обрету свободу… Если только сама останусь в живых!

Глава четвертая. Непристойное предложение

АМЕТ

Смотреть на эту рыжеволосую бестию было просто невозможно. Внутри все закипало, а руки сами собой сжимались в кулаки. Впервые в жизни мне хотелось что-нибудь сломать.

Готовность женщины сделать всё ради какого-то вздорного мальчишки и вовсе приводила в бешенство. Какое благородство! Значит, кто-то достоин его, а кто-то нет. Хонрак чётко дал понять, что в новом мире все будут равны. Перед смертью так точно. Со временем вновь появятся те, кто выше и достойнее, те, кто будет находится на самом дне. Но не сейчас.

Быть может… Я бы и помиловал этого мальчишку, но после таких просьб. Боги, она до сих пор картинно заламывает руки и смотрит на меня с мольбой? Возникло желание вернуться в горячую воду.

Поджав пальцы ног, прислушивался к звуку капель. Он эхом разлетался в мраморной комнате. С каждым ритмичным «кап» женщина невольно вздрагивала. Леона мяла в руках верхнюю юбку, забыв обо всём. Кружево нижних юбок уже напиталось водой и прилипло к туфлям. Женщина сделала всего один шаг в сторону, а сердце ёкнуло.

Обнажённые щиколотки. Без чулок. Белая гладкая кожа, так напоминавшая атлас. Я со своими грубыми руками не смогу оценить всю её нежность.

Туманные воспоминания едва не помутили рассудок. И только шелестящий голос Хонрака не давал впасть в бессмысленную ярость.

Заметив что-то в моём взгляде, бывшая королева предприняла последнюю, отчаянную попытку спасть жизнь мальчишки. И только из своего упрямства и злости я не соглашался. Не хотел ей говорить, что Хонраку моя задумка пришлась по душе.

Вместо этого с языка рвались совершенно другие слова. Мне хотелось сказать столько всего.

И леди Леона это увидела, только поняла не так.

Хмуря тонкие брови, буравила меня взглядом. Обеспокоенно бросая взгляды, постоянно поправляла свои волосы. Одна прядь выбилась из причёски и теперь слабым локоном свисала у виска.

Я так больше не могу!

Порядком остывшая вода не снимала напряжения. Закрыв глаза, даже не вслушивался в сбивчивую речь женщины.

— Вы… вы могли бы…

Она сдержанна и холодна. Но я уверен, что леди Леона была способна на многое.

— Уходите. Дважды повторять не буду.

— Он же ещё ребёнок…

О! Какое великодушие! Какое благородство. Но я знаю ему цену.

Сжал борта ванны и выпрямился, почти с головой уходя под воду. Раз про стыд леди Леона забыла, то и мне не стоит стыдится её. Леди… Язык не поворачивается так её называть! А уж тем более королевой.

Закрыл глаза. Хотелось изрыгать проклятья и крушить всё. Признаться. Вода глушила звуки. Но я слышал, как женщина в отчаянии ходит по комнате, не решаясь выйти. Мне показалось, что она верно всё поняла. Но нет.

Туфли звонко цокали по камню. Леди Леона металась.

Вынырнув, мотнул головой. Откинул волосы с лица и недовольно посмотрел на женщину. Её темные глаза сейчас напоминали глаза загнанной лани. Большие, жалобные. С влажным блеском.

Набрав больше воздуха, с силой выкрикнул:

— Ролад!

— Чего вы хотите? — тонкий возглас не был таким уж тихим. — Чего? Набиваете цену?

— А вы? Вы, леди Леона? — слышать отчаяние в её голосе было слишком приятно. — Вы цену не набиваете? Какое вам дело до несчастного мальчишки? — повернулся лицом и слабо улыбнулся.

Как же она побледнела. Было видно, что ей сложно держать себя в руках. Злость, ярость, страх. И стыд. Последний меня покоробил. Такая женщина ещё мается совестью и может испытывать стыд? Мне казалось, что она разучилась это делать ещё семь лет назад.

Долгих семь лет.

Семь чудовищных, беспросветных лет! Когда все мысли и желания были о смерти.

— Возложите дар богам и успокойтесь. Можете помолиться за душу неудачливого храбреца.

— Послушайте… — разъярённо выдохнув, леди Леона вцепилась в борт ванны и склонилась ко мне. — Мой муж — не самый хороший человек. И он сделал много ужасных вещей, — тут голос женщины дрогнул. — Настроил народ против себя. Не повторяйте этих же ошибок!

Она неожиданно замолкла.

Ошибок?! Ошибок этого слизняка? Нет! Народ этих земель отвык от железного кулака. Люди погрязли в болоте подлости и лжи. Хонрак прав: только праведный огонь исцелит их души.

— Люди, рано или поздно, поймут, что это для их же блага. Поймут и то, что пощады ждать бессмысленно. Всё будет по совести, по справедливости. И только, — я поднял взгляд, наслаждаясь смятением и тяжелым дыханием леди Леоны. Она пыталась найти хоть какие-нибудь доводы. Она считала себя правой. — Не всё можно купить золотом… или телом, — взялся рукой за кружево на корсете и потянул ткань на себя. От треска заложило уши. Упругая женская грудь в обрамлении тонкой белоснежной ткани казалась слишком манящей. — Вы ведь привыкли к такому, да? Скольких убедили звонкой монетой? А скольких прелестными ножками? Сколько ошибок своего мужа успели исправить?

Жгучий удар пришёлся на шею. Сжав зубы, яростно заморгал. Нахмурившись, почти не дрогнул под вторым.

Разъярённая женщина схватила деревянную щётку на длинной ручке и теперь использовала её вместо дубинки. Молча. С холодной решимостью в глазах. Мои слова больно задели её. Увидев, что я со злобным удовлетворением терплю её удары, она вконец взбеленилась. Дав ей ударить себя ещё раз, перехватил руку леди Леоны и медленно её сжал.

Двери в купальню распахнулись: Ролад услышал мой зов и ворвался без предупреждения. Я убедился, что мой соратник достаточно близко, заломил женскую руку. Даже не поморщился от тонкого вскрика. Просто толкнул леди Леону в сторону Ролада. Тот подхватил её и озадаченно посмотрел на меня.

Я сломал щётку и бросил её на пол.

— Вы чудовище! Самое настоящее! — женщина яростно кричала, даже не вырываясь из рук Ролада. Тот пытался вывести её из купальни, не применяя силы. — Надеюсь, что придёт время, и другой зверь сожрёт вас!

На это только хмыкнул. Значит, она на меня надеялась? Зря… Только боги знают, что я хочу сделать с ней. Даже если я буду милосердным и мягкосердечным, леди Леона не заслужит и доброго взгляда! Сто шкур с неё спущу! Она заплатит за всё!

— Ролад, — удобнее устроился в ванне. — Сними с неё платье. Отправь её в одном исподнем… Пусть все знают, с каким предложением пришла ко мне королева.

***

Мягкое податливое тело. Гладить его, ласкать. Трогать и наслаждаться каждым мгновением. Цирия хрипло и часто дышала, уткнувшись носом в моё плечо. Лёгкие, невесомые поцелуи. Едва царапая мою грудь ногтями, девушка закинула ногу на моё бедро и прижалась всем телом.

Внутри всё напряглось.

— Не соблазняй меня, — запутавшись пальцами в длинных непослушных волосах Цирии, хрипло шепнул на ухо. — слышишь? Я сегодня слишком зол.

— Это всё та королева? — девушка одарила меня терпким поцелуем. Провела пальцем по моей груди, неторопливо опускаясь ниже. — Она тебя разозлила?

— Уже слышала?

— Земля слухами полнится, — Цирия гладила мой живот, раздумывая, продолжать ли наши игры. Ей хотелось ещё. — Ты ни с кем не был так жесток. Тем более с женщинами.

Протяжно вздохнув, позволил завалить себя на спину. Хрупкая и нежная Цирия ловко забралась на меня. Приосанилась, расправила плечи. Откинула волосы, соблазнявшие меня светлой пышной волной.

Маленькая, но такая мягкая грудь так и просилась в руки. Я не стал противится. Сминая её пальцами, чувствовал, как набухают соски. Цирия прогнулась и облизнулась. Одарив меня томным взглядом, нетерпеливо заёрзала.

— Амет, ты же не казнишь её?

Боги! О чём она думает? В этой светлой головке сейчас вместе с похотью и страстью толкались совсем неуместные мысли.

Мои руки скользнули вниз.

Нужно выбить из неё эту чепуху!

Какая же она мягкая, тёплая. Бархатистая кожа. Россыпь золотистых веснушек не портила её. Сжал округлые бёдра и приподнял Цирию. Лёгкое недовольство в её глазах сменилось чем-то сладким, когда она громко застонала. Я вошёл в неё без малейшего сопротивления. Цирия ждала продолжения и получила его. С моего одобрения.

Девушка склонилась, уперевшись руками в мою грудь. Сегодня я был слишком утомлённым, чтобы сопротивляться. Теперь Цирия почувствовала вкус маленькой и упоительной власти.

Каждое движение, каждый вздох. Она наслаждалась каждым мгновением, даря такую сладость, что в голове мутилось.

— Маленькая бестия… — хрипло прошептал, сжимая такую упругую девичью попку. — Ты просто невыносима.

Поборол желание притянуть её к себе. Вдохнуть свежий запах трав, исходивший от слишком белой кожи. Поборол соблазн потянуть за волосы, обнажить шею и прикусить такую сладкую нежную кожу. Почувствовать пульсацию крови.

Сдержался.

Решился только на плавные толчки, которые Цирия принимала со стонами и вскриками.

Быть нежным. Заботливым. Ласковым.

Цирия прогнулась, слишком сильно царапая мою грудь ногтями. Ей нравилось играть в дикую кошку. Похоже, эта малышка слишком близко ко мне подобралась, раз я ей это позволял.

Сдерживаться стало сложно. Покрытая испариной, раскрасневшаяся, с влажным блеском в глазах, нетерпеливо облизывала губы. Цирии не хватало чего-то. Последней точки.

Ухмыльнувшись, закрыл глаза. Зря.

Вместо прохлады горного озера я ощутил всю темноту ночи. Передо мной было не лицо Цирии, а холодная, почти восковая маска леди Леоны. Карие, почти чёрные глаза казались бездной.

— Амет… прошу…

Цирия уже беспомощно извивалась, слишком зло и страстно впившись ногтями в мою кожу. Едва ли не до крови.

— Амет! — раздраженно прорычала, двигаясь быстро и нетерпеливо.

Сжал девичьи бёдра и со стоном наслаждения резко вошел Цирию. Рывками насаживая её, не давал даже сдвинуться. Она кричала, прогибалась, уже переходя на вой. Силы оставили её, и девушка распласталась на мне. Тонко и тихо всхлипывала, прижимась своей разгорячённой щекой к моей груди.

Я же будто озверел. Одна мысль о Леоне и вправду превращала меня в чудовище. Каждое движение, каждый толчок становились резче и грубее.

С рыком наполнил Цирию горячим семенем, крепко прижимая девушку к себе. Почти до хруста.

— Жемчужина…

— Что? — Цирия вяло переспросила, нежась в моих грубых объятиях. — Как ты меня назвал?

— Никак. Тебе послышалось… — устало отбрехался, закрывая глаза.

Я мог обманывать себя бесконечно долго. Глушить воспоминания. Врать. Но прошлая жизнь не хотела отступать.

Как же мерзко признавать, что Жемчужина больше не моя. И что больше всего на свете я хотел бы её превратить в грубые крошки перламутра. В пыль.

Она заслужила это.