4. Марьяна. Культурные различия
Сегодняшняя утренняя планерка началась по — особенному. Командир медицинского отряда вместе с начмедом изучающе разглядывал каждого, кто находился в зале, прикидывая, кто на что способен. Чаще, чем на других, офицеры бросали взгляды на Дениса, сидящего с краю, и тихо перешёптывались между собой.
— Итак, товарищи военнослужащие, — начал хорошо поставленным голосом седой подполковник, — командованием нашей группировки перед медицинской службой поставлена задача — оказание помощи местному населению в местах, наиболее пострадавших от террористов. Это провинции Хомс и Алеппо. Данные города и поселки вокруг них несколько лет находились под влиянием религиозных фанатиков. Поэтому там достаточно сильны предрассудки. Следовательно, только врачами и фельдшерами — мужчинами мы, к сожалению, не обойдёмся. Для оказания помощи женскому населению требуются девушки — медики. В каждой бригаде — минимум по одному врачу и одной медсестре. Планируется отправить две колонны с гуманитарной помощью и мобильными госпиталями. Ну и с вооруженной охраной, естественно. В целом отношение к русским доброжелательное, но могут встречаться отдельные недружественные элементы.
В первой бригаде старший — капитан Орлов. Во второй — майор Левшин. Список команд — вот. По два доктора, и четыре средних медработника. Врачей — женщин у нас всего двое. Поделили по — честному. С медсёстрами чуть получше. В общем, собирайтесь. Всё необходимое на неделю. Через час с вещами всех жду на плацу.
***
До Хомса в составе колонны ехать около трёх часов. Марьяна с интересом смотрела в узкое окно бронеавтомобиля. Мимо проплывали зеленые поля, села и мелкие населенные пункты. Этого района война не коснулась, но пейзаж всё равно не радовал. Всюду разруха и бедность — ветхие глиняные дома, люди, живущие натуральным хозяйством.
— Ты когда — нибудь работал на таких заданиях? — спросила Марьяна у Дениса, сидящего рядом.
— А как же, — ободряюще улыбнулся Орлов, — Сейчас приедем, развернёмся. Поставим две палатки, генератор. Подключим оборудование и будем вести амбулаторный приём. Смотреть людей, назначать лечение. А те лекарства, которые мы выписали, один из фельдшеров будет тут же выдавать из гуманитарки. Ничего страшного. Обычная поликлиническая работа. Только сразу вспоминай про туберкулёз, инфекционные болезни и паразитологию.
— А анализы? Как же устанавливать диагнозы без рентгена? Без лаборатории? И, самое главное, как же мы общаться с людьми будем? Я в арабском ни бельмеса не понимаю.
— Нам обещали двоих переводчиков из местных. Вроде, в России учились. И гематологические анализаторы у нас есть. Одного из фельдшеров поставим на лабораторию. Даже передвижной рентген имеется. Только к воде нужно как — то подключиться.
— А если ко мне беременная обратится? Или кто — то с проблемами по — женски? Я же не гинеколог…
— Так и я не терапевт, однако придется сидеть на общем приёме. Ничего, вместе прорвёмся… Будешь звать меня, когда в чем — то сомневаешься, а я — тебя.
— А если что-то вообще экзотическое?
— Ну, тогда «о’кей Гугл…» — развел руками Денис.
— Очень смешно… — вздохнула Марьяна и подставила под щёку кулак.
— Не дрейфь, прорвёмся, — проговорил мужчина, осторожно обнял девушку за плечи, притянул к себе и заглянул в глаза, — Ты, главное, не паникуй. Одна голова — хорошо, а две — лучше.
Он смотрел тепло и ободряюще. Легко и ненавязчиво гладил по плечу. Как сильный и мудрый взрослый неразумного ребёнка. Тёмный взгляд излучал железобетонную уверенность и олимпийское спокойствие, которые заражали. И ещё что-то сокровенное. То, о чем не говорят вслух. Предназначенное только для неё.
И Марьяна решилась. Просто склонила голову и закрыла глаза, наслаждаясь. Уткнулась носом в твердую грудь, наконец — то сделала то, что давно уже хотела — вдохнула его запах… До дрожи, до одурения…
Они ведь не делают ничего противозаконного? Немного подышать друг другом ведь не преступление? Или всё-таки приравнивается к употреблению наркотиков? Потому, что это такой кайф…
Пусть окружающие думают, что хотят. Она и не знала, что это так приятно… Расслабиться, довериться, утонуть в тепле рук… Почувствовать себя под защитой. Ничего больше не надо, просто не отпускать подольше это убаюкивающее ощущение.
Денис склонил голову ниже и тоже втянул воздух, вбирая в себя аромат её волос. Марьяна почувствовала как по шее и спине побежали мурашки.
— Если хочешь, подреми вот так, — зашептал на ухо Ден, укладывая девушку поудобнее, — Нам ехать ещё больше двух часов…
— Ммммм, — она тихо заурчала, — Смотри, приучишь так засыпать — потом не выгонишь.
— Думаешь, напугала? Спи на здоровье, — улыбнулся он и провел рукой по её волосам.
***
— Нет, это невозможно, — Марьяна выкинула в мусор очередные перчатки и покачала головой, — А мы жалуемся, что плохо живём… У нас хотя бы есть возможность обратиться к врачу, если чувствуем, что что-то не так. Здесь же — сплошной запущенный туберкулёз и гепатит… Замуж выходят в четырнадцать, рожают в пятнадцать, дома с жутчайшими осложнениями, за беременностью никто не наблюдает… В двадцать пять это уже не женщина, а старуха… Дети умирают от болезней, которые во всем мире успешно лечатся. А жена чихнуть боится без разрешения мужа… Сплошное средневековье…
— Не везде так, — отозвался из — за ширмы переводчик, — просто район неблагополучный. Здесь террористы хозяйничали несколько лет.
— Бедные люди… — Марьяна вздохнула, натянула перчатки и надела маску, — Ладно. Зовите следующего.
В комнату вошла женщина, укутанная с головы до ног чёрное одеяние, оставляющее на виду только глаза. Следом за ней вошёл муж — внушительных размеров мужчина с густой бородой, лет сорока на вид, и опустился на стул, предназначенный для пациентов. Жена осталась стоять рядом.
Марьяна озадаченно посмотрела на странную пару.
— Саид, — обратилась она к переводчику, — поинтересуйтесь, пожалуйста, кто из этих двоих — пациент.
— Мужчина говорит, что у жены несколько месяцев назад появилась шишка на груди и она растет. А сейчас стала болеть.
— Мне нужно осмотреть женщину. Попроси его выйти, пожалуйста. Тут может быть зрелище не для слабонервных.
— Он сказал, что должен знать, что с его женой и поэтому останется здесь.
— А, может, она не хочет, чтобы муж здесь находился? Спроси её.
— Она не станет возражать. И на мой вопрос не ответит. Ей нельзя напрямую разговаривать с незнакомым мужчиной. Эта жена будет беспрекословно подчиняться супругу. Не советую вмешиваться, — заметил переводчик.
— Ладно. Мы пойдем за ширму. Пусть дама раздевается.
Женщина сняла одежду и Марьяна обомлела. Правая грудь была синего цвета и неправильной формы, на ней появились первые признаки распада опухоли.
— Сколько вам лет? — спросила она.
— Двадцать девять.
— Сильно болит?
— Очень. Сделайте что — нибудь…
Девушка покачала головой и отвернулась.
— Саид, я не знаю как с ними разговаривать. Тут уже ничем не поможешь. В России я бы отправила ее на паллиативную терапию чтобы назначили химию и адекватное обезболивание, но в этих условиях я не знаю что делать… Как можно было дотянуть до такого?
— Здесь была война. Люди не имели возможности вовремя обратиться к врачу.
— Позови Дениса Олеговича, пожалуйста. У нас есть наркотические анальгетики, но чтобы их выписать, мне нужно его разрешение.
Орлов вошёл в палатку и тут же напоролся на неприязненный взгляд мужа пациентки. Тот, яростно жестикулируя, что-то быстро заговорил на арабском.
— Он говорит, что ни один посторонний мужчина не смеет посмотреть на его жену. И, тем более, прикоснуться.
— Объясни ему, что сейчас я не мужчина, я врач, — спокойно ответил Денис, — И, если Марьяна Андреевна меня позвала, значит дело действительно серьёзное. Что там, Марьян?
— Онкология в терминальной стадии. У неё сильные боли. Мы можем выписать наркотические анальгетики?
— В таблетках у нас только трамадол. А он поможет?
— На какое — то время должен. И это лучше, чем ничего.
— Хорошо, выписывай. Я распишусь.Саид, переведи, что вылечить его жену мы не можем, но можем немного облегчить её состояние, — Орлов вышел из — за ширмы и посмотрел в глаза мужу пациентки.
Тот выслушал переводчика и затараторил на повышенных тонах, угрожающе наступая на Дениса.
— Что он говорит?
— Он считает, что вы не только ничем не помогли, но и оскорбили его и его жену, посмотрев на женщину без одежды. Тем самым введя в грех её чистую душу, которая вскоре предстанет перед богом. Что, находясь в его стране, вы должны чтить религиозные законы. А ваши женщины ходят с непокрытой головой, оголенными шеей, руками и в брюках, вводя в искушение местных мужчин.
Денис посмотрел в глаза сирийцу и жёстко ответил:
— Саид, напомни ему, что он сам обратился к нам за помощью. В том числе и к нашим женщинам. Они — российские военнослужащие и одеты строго по форме, установленной законами нашей страны. И по — другому не будет.
Марьяна, выпиши им рецепт и пусть уходят. И, прошу тебя, не выходи одна на улицу. И это касается всех наших женщин. Только со мной или с кем — то из охраны. Не понравились мне его рассуждения… Звучит как угроза.
