Васильки для Василисы

Полина Вовк

-Василиса! – мужчина навис надо мной, а я жадно хватала ртом воздух, чувствуя, как ноги подкашиваются от его запаха, что наполнял мои лёгкие, и которым я всё никак не могла надышаться. – Ты, понимаешь, что я не приемлю таких отношений? И мне не нравится то, как ты смотрела на этого “сопляка”! –И как же я на него смотрела? – вздернув подбородок, я взглянула в его черные омуты, которые в одно мгновение поглотили мою душу… от одного лишь взгляда которых, моё сердце заходилось словно от тахикардии. – Как?.. – прошептала я. –Так, как ты смотришь сейчас… – рвано выдохнул он…

Глава 4

Огнева Василиса, то ли “премудрая”, то ли “прекрасная”

Глядя на Филатова, я испытывала противоречивые эмоции. Этот мужчина явно вызывал во мне чувства, что на протяжении последних десяти лет я осознанно глушила в себе. И не просто глушила, гнала от себя, запирая своё разбитое девичье сердечко на замок. Видимо, не каждая “первая любовь” становилась героиней очередного любовного эпоса эпистолярного романа. Поэтому в тринадцать лет, отказавшись от реальной любовной романтики, я переключилась на “романтику” цифр, формул и текстов, в общем, ушла в учебу с головой. Правда иногда позволяла себе “нырять” в книги о настоящей любви и “хеппи энде”.

После одиннадцати лет школы, моим первым желанием было поступление в медицинский ВУЗ. Тем более, что моя сестра, Екатерина Сколкина, уже год как училась на факультете «лечебное дело» в Новосибирском Государственном медицинском университете, она мечтала стать терапевтом. (Историю Кати можно прочесть на страничке у Алевтины, называется «Сын Верного»)

И всё же, педагогика сманила меня раньше, чем я успела отвезти свои документы для поступления в медицинский Новосибирский ВУЗ. Сейчас же мне, как никогда, пригодилось бы медицинское образование. Добираясь до места назначения на метро, я часто рассматривала плакаты и брошюры, развешанные в вагоне. Чаще всего они носили рекламный характер. Но кое-что полезное, всё же, проскакивало. На одном из таких плакатов объяснялось, как распознать у человека признаки удушья при астме, аллергии, или, не дай бог, инфаркта. Так же, как и признаки инсульта.

— Василий Петрович, у вас астма? — слыша сбивчивое, прерывистое дыхание декана, поинтересовалась я, вглядываясь в его слегка побледневшее лицо.

— Что, простите? — его голос прозвучал сипло, словно слова давались ему с большим трудом.

— Я спросила, вы астматик? — повторилась я, не отрываясь от его почерневшей радужки глаз.

— С чего вы это взяли? — еле слышно прошептал он, хватая ртом очередную порцию воздуха.

— Да, хотя бы с этого, — кивнула я головой в область солнечного сплетения.

— Это всё нервы… — по-геройски попытался отшутиться Филатов.

Когда его губы дрогнули в некоем подобии улыбки, я тут же поняла, что дело — дрянь! Тяжелое, учащенное дыхание, плюс онемение нижней части лица — всё сходилось к одному!

— Василий Петрович, вам плохо? — это был даже не вопрос, скорее утверждение. — Молчите! У вас все признаки инсульта! Я вызываю скорую!

Свой сотовый я оставила на столе в аудитории, поэтому звонить в больницу пришлось по стационарному, что благополучно обнаружился на столе декана. Вытащив телефонный аппарат из “базы”, проверила на наличие связи. Длинный противный гудок подтвердил рабочее состояние агрегата. Набирая “ноль — три”, продолжала гипнотизировать Филатова.

Словно рыба, выброшенная из воды, мужчина стоял в центре своего кабинета с выпученными глазами, безмолвно открывая и закрывая рот.

— Скорая… — после первого же гудка в трубке раздался монотонный женский голос.

— Здравствуйте, — поздоровалась я, прежде чем перейти к сути вопроса. — Мужчина, сорок лет, подозрение на инсульт.

— Назовите а… — её голос резко прервался.

— Ало! Я вас не слышу…

Пару раз я подула в трубку, после чего мой взгляд упал на телефонную “базу”, точнее на мужскую ладонь, что накрыла подвижный рычаг и сбросила номер.

— Василиса, мне не нужна “скорая”, я абсолютно здоров, — спокойно выдал Филатов, после чего протянул ко мне вторую ладонь. — Телефон…

— Василий Петрович, со здоровьем шутки плохи! — упрямо покачав головой, возразила я ему. — У меня сестра — терапевт, то есть она отучилась на терапевта. И, вы знаете, но по статистике каждая третья болезнь сердца и головного мозга может протекать практически бессимптомно. А у пожилых людей, так вообще, с каждым годом риск заболеть растёт в геометрической прогрессии. Как у вас…

— Чего?… — лицо декана резко вытянулось, на его щеках исчезла бледность, а ей на смену пришла яркая краснота. — Ты сейчас так тактично записала меня в старики?

— Ну, не в старики, — пряча от него свой взгляд, промолвила я. — Просто в вашем возрасте…

— В моем возрасте, Огнева, при виде хорошенького лица и точёной фигурки случается то же, что и у более молодых парней, если вы понимаете, о чём я толкую, — его бархатный голос прозвучал точно песня, задевающая струны моей души.

Сделав пару шагов, он сократил, разделяющее нас расстояние. От запаха его парфюма, голову закружило так сильно, словно я только что прокатилась на карусели. Прикрыв глаза, я ощутила как Василий Петрович, едва прикасаясь, проводит костяшками пальцев по моей скуле. От этого невинного прикосновения моё тело от самой макушки до кончиков пальцев на обеих ногах пробило электрическим током в двести двадцать вольт. Я почувствовала его горячее дыхание на своей коже. Он медлил. Распахнув глаза, я тут же утонула в его черных омутах, в которых плескалась страсть и ещё что-то тайное. Замерла в надежде на ещё одно прикосновение. Хотя, в своих фантазиях я уже представляла себе, как Василий Петрович плавно наклоняется и прижимается своими губами к моим устам. От этой мысли в груди стало жарко, и я мгновенно облизала пересохшие губы.

— Я, — запнулась и вновь провела языком по своей пухлой нижней губе, — Вы.

— А у тебя что за болезнь, Василиса? — мужчина мгновенно пришел в себя и, отстранившись, сделал шаг назад, заложив руки в боковые карманы узких брюк.

— Какая болезнь? — непонимающе хлопала ресницами уставившись во все глаза на декана.

— Если не ошибаюсь, тахикардия, — усмехнулся он и указал рукой на выход. — Вы свободны, Василиса Прокофьевна.

Задыхалась от его наглости и хамства, я покинула кабинет. Эмоции били через край, заглушая все доводы моего рассудка. Да, что он себе позволяет! Да я! Ну, ничего! Я ему ещё устрою «красивую» жизнь! Мачо недоделанный!

Сразу же после занятий, я решила пробежаться по магазинам. Накупив продуктов на неделю, по привычке зарулила в свой любимый книжный бутик. О! Это настоящий “клондайк” для педагога! Сколько себя помню, никогда не выходила из книжного с пустыми руками. Если я не купила что-то по педагогике, то это обязательно был какой-нибудь новенький любовный роман. Я с детства обожала, как пахнут книги, особенно те, что были только напечатаны. Поэтому предпочитала книги в толстом переплёте, хотя, иногда читала и онлайн-версии. За последние лет семь у меня даже появились любимые авторы, новинки, которых я ждала с нетерпением, сделав предварительный заказ на сайте магазина. Сегодня же мне повезло как никогда. Увидев знакомую фамилию, я тут же протянула руку к заветному изданию и, не раздумывая, рванула на кассу.

С перекинутой через плечо сумкой, двумя пакетами с продуктами в левой руке и открытой книгой в правой, я покинула торговый центр. Еще пара кварталов пешком — и я дома, тем более что сентябрьская погода располагала к пешим прогулкам. После трёх суток нескончаемых ливней, второй день ярко светило осеннее солнце. Подойдя к перекрестку, остановилась в ожидании зеленого сигнала светофора. Периодически поднимая взгляд от аннотации книги на светофор, пробежалась по напечатанному тексту. Жёлтый свет. Ещё пара секунд и загорится зелёный. Я даже не успела ничего сообразить, как из-за угла выскочил чёрный джип и на всех парах промчался мимо меня. Причём мчал он уже на мой зелёный. Хорошо, я только подошла к краю дороги. Но вот отбежать от “душа”, что вырвался из-под его колёс из большой лужи, я, увы, не успела.

— Василиса Прокофьевна, с вами всё в порядке? — услышала я рядом уже знакомый мужской бас.

— Вася?.. Василевс? — развернувшись на сто восемьдесят градусов, впилась удивлённым взглядом в подтянутую фигуру своего студента — четверокурсника. — Ты что?.. Ты как здесь…

— Я друга подвозил, увидел, как этот муд…рец на вас летит, и тут же ринулся на подмогу, — слегка смущаясь, поведал парень. — Вы как? Сильно испугались?

— Да, вроде не успела, — растянула я губы в некоем подобии улыбки. — Зато он успел меня обрызгать чуть ли не до шеи. Сам видишь.

— Вижу, — скрепя зубами, выдал Князев. — Вам теперь в таком виде не стоит ходить по городу. Заболеете. Позвольте я вас подвезу.

— Это ни к чему, — вежливо отказалась я. — Тем более, что я уже почти пришла.

— Я все же настаиваю, — не дожидаясь повторного отказа, парень ловко перехватил мои сумки и пакеты, после чего двинулся в сторону своего автомобиля. — Сентябрьские вечера прохладные, а вы уже вымокли практически насквозь.

Василевс был прав, ноги в летних туфлях залило по самую щиколотку. Я уже сейчас чувствовала, как от холода и сырости сводило пальцы на ногах.

— Ладно, уговорил, — пробормотала я вполголоса и двинулась вслед за парнем.

— Прошу! — галантно открыв переднюю дверцу со стороны пассажирского сидения, дождался пока я усядусь, после чего аккуратно сгрузил мой скарб в багажник. Вернувшись в машину, Князев тут же включил обогрев и направил его в ноги.

— Спасибо, Вася, — искренне поблагодарила я его.

— Пожалуйста, — улыбнувшись, подмигнул он мне, после чего надавил на педаль газа и выехал с парковки.

— Вам куда? — не отрывая своего взгляда с дороги, поинтересовался парень.

— Донская, дом девятнадцать, — назвала я свой новый адрес, где уже пару месяцев снимала небольшую, но уютную “однушку”.

— Понял! Домчу с ветерком.

Буквально через пять минут, Василевс уже парковался во дворе моего дома. Пристроив машину возле подъезда, что я указала заранее, он вновь помог мне, сначала выйти, а затем и с пакетами.

— Ещё раз спасибо, — принимая из его рук свою поклажу, вновь поблагодарила я парня. — Дальше я сама. И ещё, если вдруг тебе понадобиться моя помощь, в учёбе что-то подтянуть, ну, или, материал какой достать, не стесняйся. Как говориться: “долг платежом красен”.

— Буду знать, — растянул он свои губы в довольной улыбке, точь-в-точь как у знаменитого кота Льюиса Кэрролла.

Тут же на ум пришла знаменитая фраза Алисы: “Кот с улыбкой — и то редкость, но уж улыбка без кота — это я прямо не знаю что такое!”. И не зря. Потому как, распрощавшись с Князевым, я ещё долго вспоминала эту самую улыбку. И что самое странное, мне показалось, что именно эту улыбку я уже видела раньше. Вот только когда? И, главное, у кого?..