Васильки для Василисы

Полина Вовк

-Василиса! – мужчина навис надо мной, а я жадно хватала ртом воздух, чувствуя, как ноги подкашиваются от его запаха, что наполнял мои лёгкие, и которым я всё никак не могла надышаться. – Ты, понимаешь, что я не приемлю таких отношений? И мне не нравится то, как ты смотрела на этого “сопляка”! –И как же я на него смотрела? – вздернув подбородок, я взглянула в его черные омуты, которые в одно мгновение поглотили мою душу… от одного лишь взгляда которых, моё сердце заходилось словно от тахикардии. – Как?.. – прошептала я. –Так, как ты смотришь сейчас… – рвано выдохнул он…

Глава 9

Огнева Василиса исключительно “прекрасная”

Вернувшись в свою “однушку” на Донской, я вновь и вновь проигрывала в голове эпизод, случившийся в кабинете декана. Интересно, если бы в дверь не постучали, поцеловал бы меня Филатов или нет? И вообще, хотел ли он меня поцеловать, или же я сама себе что-то напридумала? Возможно в его жесте был только лишь порыв успокоить меня, пожалеть. Фу! Только не пожалеть!

Я никогда и нигде не позволяла даже самой себе такой ужасной эмоции, как жалость. Особенно по отношению к себе. Не говоря уже о том, чтобы позволить кому-то жалеть меня. Сочувствие — да. Понимание — однозначно. Жалость — исключено!

Скорее всего на моё эмоциональное формирование большое влияние оказала моя бабушка, у которой я гостила каждое лето. Анна Игнатьевна долгое время проработала в хирургии. Казалось бы, жалость к пациентам — вот, что должна была испытывать она к своим подопечным. Но, нет!

— Наши пациенты не должны чувствовать жалости по отношению к себе, — часто повторяла бабушка. — Поддержка, сопереживание, да, что угодно! Но только не жалость. Иначе человек теряет надежду!

И ведь не поспоришь! Пожалеть можно лишь неопытного малыша, но никак не взрослого состоявшегося человека. И я надеялась, что вызвала в душе Филатова все что угодно, кроме жалости к себе. Эх, уметь бы читать чужие мысли. И ведь не спросишь напрямую! Одно радовало, завтра у меня стоял в расписании методический день. А это значило, что целый день, я буду предоставлена самой себе. И никаких: “Вас срочно вызывают в кабинет декана”, — точно не предвиделось. Но самое главное, я смогу, наконец-то, разгрести все те залежи бумажной макулатуры, что притащила пару дней назад из университета к себе домой.

Тому, кто придумал интернет, нужно срочно поставить памятник. И, даже если он где-то уже и был поставлен, он точно заслуживал еще с десяток таких. Зайдя на официальный сайт университета, я, как и предупреждал Филатов, нашла всё необходимое для работы, включая технологические карты и поурочные программы тех предметов, что были указаны в моем тарификационном листе. Всё это существенно облегчало мою работу как молодого и пока еще неопытного педагога.

Скачав важную информацию для работы на свой рабочий ноутбук, я без зазрения совести отправила всю ненужную бумажную макулатуру в мусорное ведро.

— Можно считать миссию выполненной! — с улыбкой на лице, похвалила я саму себя и нажала на рабочей панели кнопку отключения.

Так получилось, что совместно с отключением на один из мессенджеров пришло сообщение, высветившись зеленой иконкой. Теперь, чтобы прочитать полученное смс, необходимо было либо вновь включить ноутбук, либо найти свой телефон. Который, к слову, терялся по десять раз на дню.

— Так-с… — найдя “потеряшку” на кухонном столе, я быстро провела пальцем по холодному стеклу экрана. — Кому это я понадобилась в пятницу вечером?

“Привет! Завтра всё в силе?” — гласило послание от Виноградовой.

“Разумеется!” — быстро настрочила я ответ и нажала “отправить”.

“Тогда жду тебя к десяти вот по этому адресу”, — подруга скинула не только название улицы и номер дома, но и ссылку на геолокацию здания, куда мне следовало приехать раньше, чем было оговорено всего лишь сутки назад.

“Почему в десять? И почему не к тебе?” — не удержалась я от вопроса.

“Будем красотку превращать в богиню!” — тут же ответила Настя, дополнив текст кучей смайликов.

Эх, знала ж, что у этой девушки абсолютно отсутствуют “стоп-сигналы” и какие-либо тормоза, и если она чего-то задумала, то уже не отступиться ни на йоту. Что ж, посмотрим, что запланировала подруга для меня на завтра. Тем более, что ждать ее “сюрприза” осталось всего каких-то пятнадцать часов.

Без пяти десять я стояла возле огромного центра под названием “Beautiful nymph”. Большие стеклянные двери с вращающимся механизмом приветствовали входящих в этот “храм красоты и преображения”.

— Ну? Чего стоим? Стесняемся? — услышала я голос Виноградовой и тут же обернулась.

— Я… Да вроде про салон речи не было? — неуверенно пролепетала я.

— Не было, — плотоядно улыбнулась подруга. — Именно поэтому я и накинула ещё пару часиков сверху.

— Думаешь, управимся? — еле сдерживая улыбку поинтересовалась я.

— Будем на это надеяться, — со всей серьезностью произнесла Анастасия и, схватив меня за руку, утащила в “царство” бьюти-возможностей.

Если есть на свете рай — то он точно находился на седьмом этаже “Beautiful nymph”, по другому просто не могло быть. Хотя… На пятом он тоже оставил свой “филиал” под присмотром “ангела” Михаила, мужчины с самыми нежными руками, которые только прикасались к моей коже. После его умопомрачительного массажа, все мои клеточки готовы были пищать от радости и благодарить массажиста за его работу всеми доступными способами.

— Не расслабляться! — воскликнула Настя, словно это и не она только что лежала на соседней кушетке и стонала от удовольствия.

— А можно я останусь здесь? — умоляюще пролепетала я, поднимаясь на ноги и укутываясь в теплый бархат белоснежного халата.

— Уверена, тебе понравиться, — играя бровями, прошептала подруга.

И ведь была абсолютно права. Пилинги, шугаринги, педикюры, маникюры… Казалось, я прошла через десятки бьюти-процедур, испытав ни с чем несравнимое удовольствие от полученных результатов.

— Ну вот! — воскликнула Настя, когда в очередном кабинете развернули кресло, и мы встретились с ней лицом к лицу. — Выглядишь просто “вау”!

— Мне, кажется, я стала какой-то другой…

— Нисколечки! Просто ты стала ещё красивее, — искренне улыбнулась Виноградова. — Это как с цветами. Куст розы сам по себе прекрасен, но в умелых руках садовника он становится изысканнее и великолепнее.

— Серьёзно? — удивилась я. — Ты правда так считаешь?

— Конечно! — тут же ответила подруга. — В тебе есть природная красота. Одни только твои волосы цвета летнего заката чего стоят! Да мы на курсе все хотели перекраситься в рыжий! Но только, чтобы оттенок был именно таким, — ткнула она пальцем в яркие локоны волос, накрученные на крупную плойку и свободной волной лежащие на моих плечах. — Две даже рискнули поэкспериментировать.

— Хах! Помню, — рассмеялась я. — Их потом наши парни окрестили “лисички-сестрички”.

— Точно! И ведь прозвища остались даже после того, как они вернули себе свой идеальный “блонд”, — засмеялась Виноградова.

— Слава богу, что ты не стала экспериментировать со своими волосами.

— Знаешь, сначала дико хотела, а потом… Потом мне стало жалко. Чтобы перейти в светлый цвет, нужно сначала вытравить весь пигмент из моих натуральных чёрных волос. Сама понимаешь, что одной процедурой тут не обойтись.

— И ты решила не экспериментировать, — закончила я ее мысль.

— Совершенно точно. И ни капли не жалею. Слушай, во сколько тебя твой “мажорик” должен забрать? — резко перескочила она с темы на тему.

— Через полчаса, — взглянув на часы, констатировала я.

— Ой! Тогда мы уже опаздываем! — воскликнула Настя и вновь схватила меня за руку.

Глядя на себя в большое зеркало во весь мой рост, я так и хотела протереть глаза, на которых, к слову, был великолепнейших “мейкап”. Длинные рыжие локоны крупными волнами ниспадали на мою грудь и спину и чудесно гармонировали с чёрным цветом моего вечернего платья.

— Потрясающе… — выдохнула я одно единственное слово.

— А то!

— Надеюсь, оно не слишком дорогое? — как бы между делом поинтересовалась я, расправляя на юбке несуществующие складки.

— Не переживай, — отмахнулась она. — Я надевала его на свадьбу матери, теперь оно мне без надобности.

Учитывая то, какие отношения сложились у Анастасии со своей непутевой мамочкой, которая уже в шестой, хотя нет, уже в седьмой раз выходила замуж за очередного престарелого “богатенького Буратино”, черное платье на ее свадьбе — меньшее, что можно было ожидать от подруги. И скорее всего, его стоимость не ограничивалась пятизначной суммой в рублёвой валюте.

— Насть, я просто боюсь…

— Вась, — тут же перебила меня Виноградова. — Расслабься! Считай, что я его тебе подарила, как и эту маленькую безделушку.

Протянув раскрытую ладонь, на которой красовалась потрясающей красоты заколка для волос, Настя лучезарно улыбнулась.

— Это?.. Это васильки? — с придыханием в голосе произнесла я, глядя на произведение искусств в виде трёх переплетённых между собой сине-голубых соцветий, выполненных так филигранно, что цветы смотрелись как живые.

— Ага! Хотела подарить еще на выпускной, но мастер не успел с заказом, — просияла своей белозубой улыбкой подруга. — Думаю, сейчас самый подходящий момент. Так что, принимай! Васильки для Василисы.

Прикрепив заколку к своим волосам и обняв Настю на прощание, я поторопилась покинуть здание “Beautiful nymph”. Тем более, что на парковке меня уже ожидал “мой кавалер”. И, по всей видимости, слегка нервничал, потому как “его дама” опаздывала больше, чем на двадцать минут.