Новенький

Позывной Фанат, 2022

Книга, в каждой главе которой отображается реальная жизнь и реальные истории бойцов спецподразделений. Книга написана в лёгкой форме и с юмором, но порой юмору нет места. Автор постарался раскрыть внутреннюю жизнь подразделения и то, как меняется мировоззрение после различных военных операций, вроде бы устойчивых ко всему ребят. Книга о сложностях службы и семейных разногласиях. Книга о любви к жизни, семье и Родине. Содержит нецензурную брань.

Глава 3. Три скрипа

По адресу, по которому надо прибыть, оказалась закрытая база на окраине города. Поздним вечером движение в районе было слабым. Фонари на столбах светили через один, кусками освещая дорогу. Мелкие холодные капли плотным туманом повисли в воздухе, скрадывая свет фонарей и придавая атмосфере таинственный объём. Вечер неуютно зябкий. Я брёл вдоль ничем не примечательного высокого бетонного забора. Кустарник напротив него скошен с обеих сторон дороги. Знамо, почему — с фугасами. Натянув капюшон и застегнув воротник в безуспешной попытке спрятаться от сырости, я шёл в прохладной мгле в неизвестность. Где-то вдалеке вечерней суетливой жизнью шумел город. Временами, когда охватывали приступы паники, желание развернуться и идти к ярким городским огням, усиливалось настолько, что ему невозможно было противостоять. Вот почему так? Вроде ничего не происходит, а ты идешь и переживаешь! Думаешь, как тебя встретят, что сказать, как себя преподнести, чтобы не испортить впечатление. Погруженный в мысли, я совсем не заметил, как меня догнала разношерстная колонна техники. Нашу броню всегда слышно за километр, лязг гусениц сложно не услышать. А здесь вся техника на колесах, но её приближение выдавал лишь шум мотора. Двигатели работали не на всю мощь, и колеса шли легким темпом по асфальтной дороге. Наверное, поэтому я и не смог их услышать заранее. Громкий противный сигнал вытащил из раздумий, заставив мое замерзшее тело зашевелиться и отпрыгнуть на обочину. Вот почему конструкторы сделали такие пугающие сигналы? Нельзя было что-то помелодичнее поставить? Нет же, нашли самый гадкий звук и запихали в автомобили! Хотя нет, самый гадкий звук издает будильник. А вот на втором месте уже автомобильный гудок.

Первым шёл УАЗ Патриот, за ним два БТРа, следом тентованный КАМАЗ и Газели. Колонна обошла меня, и сверкая стоп-сигналами, остановилась у ворот, к которым я направлялся. До точки икс оставалось совсем немного.

Не успел я подойти ближе, как вся техника отлаженным манёвром проскользнула внутрь, и массивные металлические ворота закрылись. Подойдя к проходной, я ещё долго стоял и не решался нажать кнопку вызова. Перебирая сотни вариантов ответов на вопросы, которые могут задать, я загонял себя в тупик.

— Вы что-то хотели? — приглушенно спросили из встроенного динамика незаметного в сумерках домофона.

Только тут я увидел многочисленные камеры, стоявшие по всему периметру и на воротах. Всё это время с одиноко бредущей по дороге фигуры не сводили глаз. Кто наблюдал, не знаю, но то, что наблюдали, это факт! Голос повторил:

— Вы что-то хотели?

— Да, я — Новенький.

Что за глупость я сморозил? Какой Новенький? Я новый сотрудник! Такой же, как они. Блин, выгляжу как дебил!

В узкой бойнице слева блеснул холодный ствол. Возможно, автомат торчал там постоянно, просто в тени я его не заметил, но сейчас он заставлял поежиться. Вы знаете, неприятно стоять вот так ночью, у высокой и безликой стены, когда на тебя нацелены видеокамеры, прожектор и автоматы.

— Мне приказано прибыть сегодня по этому адресу, — добавил я увереннее.

За мной с гулом затворились откатные ворота. Тяжелые, массивные, они выезжали на рельсах из стены. В момент закрытия край ворот заходил в специальный паз, где останавливался ударом об опору. От тяжелого и мощного удара колючая проволока дребезжала нервным звоном. Волна импульса словно шла по забору, разгоняя ночную тишину вокруг охраняемой базы, и возвращалась с другой стороны, замыкая круг, будто напоминая, что обратной дороги нет.

Процесс проверки документов, личности и доклад дежурному о вновь прибывшем занял не более пятнадцати минут. Всё это время я находился под чутким взором трёх автоматчиков в черном камуфляже. Стояли грамотно, веером. Если попытаться что-то сделать, любой спокойно полоснёт меня очередью, не боясь попасть в товарища. Так что убежать или достать оружие не получится. Единственный вариант — идти на сближение с кем-то из них, тогда никто не сможет открыть огонь, боясь зацепить напарников. Но и этот вариант провальный, потому что дистанцию каждый выбрал правильную, и стоит мне сделать пару шагов к кому-нибудь из них, они, не целясь, нашпигуют свинцом в упор. То, что успеют вскинуть автомат, даже сомнений нет. Не зря же предохранители сняли заранее и палец держали на спусковой скобе. Сами всё прожигают взглядом. Мне даже показалось, что втайне они умоляли выкинуть какой-нибудь номер. Тогда ребята быстренько сделают из меня дуршлаг и спокойно пойдут греться в дежурное помещение, по пути обсуждая бытовые пустяки, словно ничего не было. Нет, по людям в форме видно, они — профессионалы, и желания дергаться у меня не возникало. Простите, парни, но не дам вам возможности повеселиться. Уж лучше постою здесь смирно дождусь,когда вы закончите с проверкой.

«Сто метров прямо по дороге», — именно так объяснили путь в штаб.

До штаба добрался без проблем, здесь соблюли пару формальностей и отправили расселяться.

Место проживания определи в седьмом модуле — жилом металлическом вагончике синего цвета, утепленном пенопластом и обшитом изнутри вагонкой. Стояли такие вагончики в линии, формируя что-то типа своеобразных улиц.

Путь проходил через стоянку, на которой расположилась недавно проехавшая колонна. Моторы ещё работали на холостых оборотах, в свете зажженных фар шла разгрузка. И без того рослые спецназовцы, одетые в броню и полную экипировку, казались машинами из фильмов про киборгов. Игра теней в туманной мгле добавляла картине красочности.

Вновь стало непонятно, что я делаю среди прожженных бойцов? Смогу ли доказать, что достоин стать одним из них?

Меня никто не замечал. Пока парни разгружали имущество и ящики с боеприпасами, я украдкой любовался оружием, аккуратно разложенным на площадке перед мощными прожекторами БТРа. Видавшие виды автоматы Калашникова с затертыми до неузнаваемости прикладами и содранной краской на крышках ствольных коробок говорили о том, что ребята не расстаются с оружием.

Пулемётчик, лязгая лентой, поставил пулемёт на сошки. Другой парень, стоя на БТРе, подал товарищу гранатомёт и портплед⁹ с выстрелами. Трое водителей собрались у КАМАЗа и что-то бурно обсуждали, пока четвертый полез под днище. Не было ни криков, ни команд командира, только слаженная работа и дикий гогот.

Обсуждали потешный момент, произошедший на сегодняшней операции.

Кто-то должен был тихонько открыть ворота изнутри двора, но, когда перелез через забор, шмякнулся с таким шумом, будто обронили кастрюлю с болтами. Кто-то уточнил, что это вовсе не кастрюлька, а котелок. И судя по звуку удара, пустой котелок. Дружный гогот раздался с новой силой. Представьте себе картину, как рыцарь в доспехах, закинув полкорпуса на лошадь, вдруг перевешивается и под восторженный смех публики летит головой вниз. Примерно это воспроизвелось в сознании, когда я слушал рассказ. Бронежилет и шлем весят не меньше, чем рыцарские доспехи. И этот трёхкилограммовый шлем может внести дисбаланс даже в отточенные движения натренированного тела. Но наш «рыцарь» обвинял в своём эпичном пике товарищей-переростков, которые вместо того, чтобы аккуратно подсадить, в выплеске адреналина просто перекинули его во всей амуниции через трёхметровый забор. Расскажи мне кто такое, я бы засомневался, но глядя на дышащих силой парней, сомневаться перестал. Это же ходячие катапульты. С такими, если силу не рассчитают, можно не только через забор перелететь, но и в огороде очнуться. В соседском. Через два дома. На радость всем история на этом не закончилась. Оратору не хватало воздуха. Всхлипывая, он продолжал повествование. Из тщетных попыток, по обрывкам, я понял следующее. Горе-взломщик, очухавшись, скрипя чем только возможно, битых двадцать секунд пытался открыть калитку ровно до того момента, пока во дворе, издавая злобный рык, не появилась хозяйская собака. Вот тут-то наш герой в считанные секунды открыл замок, калитку, ворота и заодно получил сверхспособность бегать со скоростью звука. Вы слышали фразу «Одна нога здесь, другая там»? Так вот, фраза никакого отношения к делу не имела, потому что обе ноги «рыцаря», завидев собаку, бежали наперегонки, забыв про тело и килограммов тридцать экипировки. Пока повернутая голова с ужасом смотрела на псину, ноги уже забегали за угол. Чем дальше шел рассказ, тем громче все смеялись. Но процесс разгрузки не прекращался ни на секунду. Он хотел что-то добавить, но подошедший человек мягко ударил под дых и попросил прекратить нести чушь. Выйдя на авансцену, он объяснил чудесной публике, что на самом деле это не падение с забора, а необходимый манёвр. Чтобы не находиться в секторе возможной стрельбы, ему пришлось применить всю сноровку и максимально быстро прижаться к земле. Да, с высоты забора грациозно, плашмя он приземлился сразу в положение для стрельбы лежа. Такое неподвластно даже тибетским монахам. И собаки, которая, по его словам, была размером с быка, он не испугался, а просто соблюдал дистанцию. И, если кто-то станет много говорить, в следующий раз пойдёт первым.

Первым, если честно, готов пойти каждый, но это не значит, что у кого-то есть такое желание.

Смех не умолкал, и в этой идиллии чувствовалась слаженность и взаимопонимание коллектива.

На улице перед модулем тихо. Основная часть только приехала с задачи, а те, кто остался на базе, вышли узнать, как всё прошло и заодно помочь разгрузить технику. Как я заметил позже, здесь никого не надо просить. Неважно, чем ты занят, выйти встретить товарищей обязан. Это — негласный закон подразделения.

Снаружи модуль выглядел как железнодорожный вагончик, только без шасси и в несколько раз меньше, а внутри — вытянутое узкое купе с тремя двухъярусными кроватями по бокам. В маленькой комнатушке приходилось ютиться шестерым здоровым мужикам. И если кто-то уходил в отпуск, то другие вздыхали с облегчением. Ведь шестеро мужиков на восемнадцать квадратов жилплощади… Ну, знаете, такое даже Коммунистическая Партия Китая не одобрила бы! В нашем случае выбирать не приходилось.

Всё пространство, не занятое кроватями, изобиловало различными полками и приспособлениями для хранения оружия, экипировки и личных вещей. Проход между кроватями настолько узкий, что поставленная мной спортивная сумка сразу перегородила его. А сами кровати были по-настоящему родными. Самые что ни на есть советские, металлические, скрипучие кровати, которые после увольнения со срочной службы я надеялся никогда больше не видеть. Ну да, как же, не увидел, блин.

***

В армии есть игра «Три скрипа», знаете? Если нет, то вы многое в жизни потеряли. Эта увлекательнейшая игра развивает одновременно скорость гепарда, точность кобры, ловкость пантеры, цепкость паука и способность задерживать дыхание дольше пятнадцати минут, а в случае необходимости даже остановить сердце. Видели фильм «Миссия невыполнима» с Томом Крузом в главных ролях? Над эпизодами, где он, вися на веревке, балансировал в сантиметре от пола, не издав ни звука, мы с сослуживцами просто смеялись. Чтобы обучиться этому, не нужны годы тренировок, достаточно советских двухъярусных кроватей с сеточками, безумной усталости и парочки злых сержантиков. Правила гениальны и просты до невозможности:

Время — вечер;

Состояние — все измотаны и мечтают о сне (впрочем, как всегда, иначе армия — не армия);

Дислокация — казарма, расположение роты, где порядка ста кроватей, расставленных в шесть рядов и восемь колонн с проходами между ними размерами примерно в один метр;

Особые условия — злой (ну или просто скучающий) сержант;

Сопутствующие условия — кто-то, где-то, когда-то упорол косяка (условие необязательное, при необходимости может быть выдумано сержантом);

Вот теперь, когда вы представили общую картину, начинаю вводить в суть игры. Близится самая святая минута каждого солдатского дня, когда дневальный подаёт долгожданную команду:«Рота, отбой!»

Каждый в предвкушении момента, когда голова наконец-то соединится в одно целое с жесткой, но всё же любимой подушкой, а бренное тело сможет принять горизонтальное положение. И тут, как в фильмах ужасов, звучит устрашающий голос: «Кто хочет сыграть игру»?

И, когда все в ужасе замирают, отказываясь верить своим ушам, в воцарившейся тишине становится как-то особенно гадко. Негромко, немного смакуя, сержант выносит кошмарный приговор: «Играем в три скрипа! Время пошло!»

Всё, сомнений быть не может, ночь будет долгой. Представьте стадо из ста бизонов, которые в бешеной панике сбивают всё и вся на пути. За жалкие двадцать секунд каждый должен раздеться, уложить, как положено, по швам, обмундирование на стул и успеть занять позицию лежа. А после того, как сержант досчитает до двадцати, не издавать ни единого, мать его, звука! Ни единого!

Если вы по своей гражданской наивности думаете, что это легко, то заблуждаетесь, как слепые не пуганные котята. В первый раз не все успевают даже лечь! Вы только представьте, как кто-то висит на кровати второго яруса. Полкорпуса уже закинул в ложе, а ноги, словно сосиски, болтаются в воздухе. Это самое незавидное. Руки немеют, железная рамка всё глубже втыкается в ребра — такой точно дольше пяти минут без скрипа не протянет. Максимально оттягивая время, превозмогая боль в затекших суставах, помолившись всем богам и заранее молчаливо извинившись перед сослуживцами, он попытается бесшумно поднять ногу на постель, чуть-чуть улучшая положение. Как тут же у всех в ушах, и с болью на сердце, отдается ненавистный скрип.

«Раз!» — тут же громогласно возвещает голос сержанта, который в данную минуту на редкость внимателен к каждому бойцу.

И если вы думаете, что оставшиеся девяносто девять носорогов успели занять позицию горизонтально и не издадут ни звука, то будете правы. Но это будет, в лучшем случае, лишь с третьей или четвертой попытки.

А пока… кто-то неправильно положил подушку под голову, и теперь у него ломит шею и терпеть это долго невозможно. кто-то умудрился впопыхах лечь на руку, и она онемела. кого-то цифра «двадцать» застала в моменте, когда он тянулся за одеялом, лежавшим в ногах, и теперь он замер в позе «присел за ведром», кто-то просто лёг очень неудобно, у кого-то сильно чешется нос, у кого-то глаз, а у кого-то яйца, будь они неладны.

И вот, не в силах терпеть, ты думаешь, что движение пройдет настолько плавно, настолько невесомо, что скрип не раздастся.

Не тут-то было, не на того напали, салаги! На этих кроватях уже несколько десятков поколений проваливали игру раз за разом! Неужели вы думали, что всё будет так просто? Не зря высоко ценились советские инженеры. Они создали эту адову конструкцию так, что любое малейшее движение диверсанта не оставалось незамеченным.

«Два скрипа!», «Три!», «Рота, подъём!»

И вот тут начиналось веселье. Выбегая на центральный проход, впопыхах соображая строй, через секунду мы уже падали лицом вниз. Отжимаясь на кулаках до потери пульса, мы материли тех, кто не смог продержаться. Затем наступало время примирения, все вставали в ряд, обнимали товарищей по несчастью за плечи, формируя цепь, и приседали всем строем одновременно. Естественно, под счёт. А как по-другому? Мы же братья! Мы — одно целое! Мы ух-х! Когда у кого-то из бойцов отказывали ноги, другие были обязаны кроме своих изможденных тел тащить вверх ещё и его тушу. Тогда уже никто не ругался, тогда всем просто хотелось добраться до кроватей и всё забыть.

После того, как больше половины уже просто не могло встать и никак не реагировало ни на угрозы, ни на удары, приходило время просветления. Не сходя с мест, все в обнимку садились на пол и под счёт сержанта качали пресс. В этот момент каждый постигал дзен.

Все, как один, молили об одном: «Товарищ сержант, родненький ты наш, милосерднейший из всех справедливых, боголикий. Дай нам, юродивым, шанс выжить на этой земле. Теперь, когда мы прошли все круги ада, дай нам, грешникам неуклюжим, ещё одну попытку доказать свою выдержку. Ты только дай отбой, и мы обещаем, что через пять секунд в мертвой тишине на этих кроватях ты с умилением узришь сто застывших мумий, которые готовы так пролежать хоть тысячу лет, лишь бы этот потный, наполненный невыносимым смрадом и изнывающей болью мышц ад больше никогда не повторился».

Но круг повторялся вновь и вновь…

Эх, армия, веселое было время. Всегда есть, что вспомнить.

Не думал, не гадал, что вновь увижу эти гениальные изобретения. Да и где? В офицерском спецназе! Хотя что офицеры? Они тоже люди. Только люди, осознанно выбравшие нелёгкий и опасный путь.

***

Света в модуле мало. Тусклая лампочка на потолке создавала эффект подводной лодки. Стены из некрашеной, потемневшей вагонки скрадывали свет и пространство. Под одной из коек валялся пояс с гранатами. РГДшки¹⁰, причём запалы вкручены. Если бы всю картину увидел мой бывший замполит, его бы хватил кондратий.

Представьте: заходите в вагон купе, а там над каждой койкой на стене, словно на стенде, висит по три автомата и четыре пистолета. Разнообразие вооружения зашкаливает. Автоматы различного калибра и модификации: от зарекомендовавших себя Калашниковых до специзделий ВАЛ¹¹, ВСС¹² с оптикой и малогабаритный автомат «Вихрь» с глушителем.

А пистолеты…От бесшумных и скрытоносимых ПСС¹³ до автоматических пистолет-пулеметов «Вересков». В общем, для многих мужчин это рай на земле. Как будто спишь в хорошо оснащенном оружейном магазине под стендом с образцами вооружения.

Всё стрелковое оружие просто висело на стенах. Ни тебе металлических дверей, ни решёток, замков, ничего. Даже ничем не привязано. Если вдруг, противник решит напасть, пока все спят, и на свою беду забежит в модуль, любой из ребят, не выходя из дремоты, лениво потягиваясь на кровати, одной рукой накроет себя подушкой, чтобы шум выстрела не спугнул его богатырский сон, а второй схватит оружие, что висит ближе к голове, и вежливо попросит супостата не шуметь. Навсегда попросит.

И, стоит заметить, хоть оружие и висело на саморезах, простенько вкрученных в деревянную обшивку тесного вагончика, в этом чувствовалась некое изящество. Перфекционист бы точно оценил выверенные линии развешенной вороненой стали.

Вещи висели где придется: от дужек кроватей до натянутых под потолком верёвок.

Разгрузки находились отдельно на вешалках в самодельной имитации открытого шкафа. Шкаф, сколоченный из обычных досок, не имел ни задней стенки, ни дверей, а поверхность необработанного материала так и норовила всадить занозу. Просто, открыто, функционально. Сами же вешалки сварили тут же, на улице, из обрезков металлической трубы и гвоздей-двухсоток, которые загнули в вопросительный знак. Никто не удосужился их покрасить. Видно, что всё делалось наспех, и упор во всём на простоту и надежность. Конечно, богема бы не оценила стиль, но здесь нет богемы. Здесь собрались простые парни, романтики, которые жизнь товарища и спокойствие Родины ценят выше комфорта. На ближайшие годы этот арсенальный склад станет для них, и для меня, домом.

Шум на улице отвлек от осмотра помещения. Вдруг стало неловко от того, что я зашел внутрь без хозяев. Неизвестно, как примут ребята, если, конечно, примут. Мало ли. Открыв дверь и озираясь, я вышел на улицу. Напротив модулей, как нельзя кстати, стояли самодельные скамейки из пеньков и досок.

Долго ждать не пришлось. Через минуту, весело споря, из-за угла появилась вереница богатырей в камуфляже. Судя по тому, как изменились голоса и темп разговора, меня никто не ожидал увидеть.

— Уже прибыл? — напротив остановился высокий мужчина.

— Так точно! — заученно, вскакивая и чеканя каблуками, отрапортовал я.

По голосу я бы дал спросившему спросившему лет сорок. Он был крепкого телосложения и держал осанку прямо. В темноте это бросилось в глаза первым.

Любопытные взгляды окруживших меня будущих сослуживцев дополнились легкими улыбками.

Представьте: вы на безлюдной улочке, ночью, между металлическими гаражами, с почти нулевой освещенностью, и тут появляется толпа вооруженных до зубов детин без опознавательных шевронов, без знаков различия, да и без лиц вовсе. У каждого вместо лица черно-зелёный грим вперемешку с засохшей грязью. Все молчат и выжидательно на вас смотрят. Что делать в такой ситуации? Сразу видно, по мелочам не размениваются. Таким цацки не нужны, телефоном и деньгами не отвертишься. Если уж что и захотят забрать, то только вашу жизнь. И ведь не отмашетесь, сами отдадите, лишь бы не задерживать столь милых ребятишек. Отдали им жизнь по-быстрому и пущай дальше идут по своим делам. Ещё этот грим на лицах…… Такое ощущение, что на тебя смотрят шахтёры прямиком из адовой кочегарки. Горн разожгли и ждут лишнего движения, чтобы сопроводить в преисподнюю с ветерком.

— Расположился? — продолжил допрос всё тот же.

— Никак нет. Жду остальных. Там чьи-то личные вещи и оружие, поэтому решил ждать на улице.

— Надо же, — с ухмылкой ответил он. — Не доверяешь себе, значит?

В темноте, кроме направленных на меня глаз, вновь появились белозубые улыбки.

— Да нет, себе я доверяю, просто не знал, как другие воспримут, — я опустил взгляд.

— Ладно, сегодня отдыхай, а завтра в десять ко мне, — и обернувшись к толпе, мой собеседник добавил: — Бурый, отвечаешь за него.

Удивительно, он их как-то различает.

— Бурый принял.

Встретили душевно. Накормили, напоили, всё показали, да спать уложили. Естественно на втором ярусе, а как ещё. Первый ярус уже давно заняли и расписали на долгие годы вперёд.

Примечания

9

Подсумок для выстрелов РПГ-7

10

РГД 5 — ручная граната наступательного типа

11

Автомат специальный бесшумный

12

Бесшумная снайперская винтовка

13

Пистолет самозарядный специальный