Пути Деоруса

Петр Машьянов (2024)

Жители Деоруса не верят в то, что по их земле некогда ходили боги: они это знают. Оставленные небожителями колоссальные сооружения — тому свидетельство. Правители страны именуют себя Избранниками богов, а древнейшие благородные семьи — Видевшими их деяния. Но даже в этом краю, большинство никогда не увидит чудес: высшие жрецы равнодушны к делам смертных, а их соперники, присягнувшие демонам, вершат свои ритуалы в строжайшей тайне. Однако, существует еще один путь. Умения шпионов, служащих Избранникам, не описаны ни в священных, ни в нечестивых книгах. Один из них — Ганнон — может больше, чем известно его хозяевам, и больше, чем ему следовало бы. Непокорные Видевшие плетут заговор, чьи нити протянулись куда дальше, чем можно было представить. Этот след проведет Ганнона по известным землям невиданными ранее путями до самого края изведанного, до истока его дара. Эта сила опасна, но может помочь окончательно скрыться в тени или, быть может, выйти на свет.

Акт 1

Пролог

.

Начинавшийся дождь наполнил воздух запахом мокрой пыли. Редкие крупные капли оставляли на ее слое глубокие кратеры, но были не в силах добраться до брусчатки. Все дороги, мосты и дома священного Арватоса были построены из одного и того же древнего красноватого камня. Узкие извилистые улицы будто бы высекли из цельной глыбы. Циклопическая башня, вокруг которой и возвели город, выделялась не только своими размерами, но и цветом. Походившая на ступенчатую пирамиду, она была сотворена из матового, темного материала, напоминавшего вулканические стекло. Впрочем сейчас — ночью и под густыми облаками — все казалось черным.

Ноги сами несли юношу к месту встречи, обе личности — своя и похищенная — прекрасно знали запутанный рисунок дорог. Встречный увидел бы белокожего мужчину средних лет с короткой бородкой и густыми бровями. Так выглядел слуга главы заговорщиков. Но за иллюзией скрывался худой, смуглый юноша с серыми глазами. По воле небожителей всем Деорусом правила династия Избранников. Ганнон же почти всю свою недолгую жизнь служил их советнику. Советы его, как правило, касались личностей изменников.

Лже-слуга добрался до условленного места, где его должен был ждать подручный еще одного заговорщика — главы дома Корб. Благородные семьи, Видевшие деяния богов, мечтали свергнуть династию их Избранников. Измена и богохульство. Долгие месяцы слежки за мятежниками вот-вот должны были принести плоды. Перед внутренним взором шпиона — словно наяву — возникли гербы предателей: зеркало и крылья Корбов, грифон хозяина…

«Грифон мятежника, а моего хозяина зовут Коул.» — Вспомнил имя советника Ганнон, сфокусировавшись на собственной личности.

Юноша ощутил тошноту и боль от кольца, что создавало его ложную личину. И это в тот самый момент, когда он представил себе гербы и девизы изменников.

«Неужели это происходит со мной?!» — Ужаснулся Ганнон, но времени на страх не было. — «Если и так, то тем важнее добиться успеха, чтобы у хозяина было меньше причин задавать вопросы.» — В этот раз сомнений в личности «хозяина» не было, речь шла о Коуле.

Юноша сжал кулак, борясь с болью, и усилием воли отогнал назойливое видение. Светлый пергамент с гербом мятежника растворился, а его место заняло бледное испуганное лицо слуги этого благородного дома. Украденная память подсказывала, что его звали Фирх.

— Ты опоздал! — Прошептал шпион, сумев выдать свое напряжение за гнев.

— Да, прости, друг. — Закивал Фирх. Настоящий его друг, чью личину носил Ганнон, сейчас лежал без чувств в доме неподалеку. — Но ты же сам понимаешь. Выскользнуть было непросто, мой господин не должен знать. — Тоже шепотом отвечал полный, круглолицый мужчина, что согласился выдать планы своего хозяина. Он тяжело дышал и стоял, сжав кулаки, то напрягая, то расслабляя их.

«Заговорщики злоумышляют против Избранников, Корб хочет ослушаться прочих заговорщиков, а этот слуга — выдать планы хозяина.» — Юноша поморщился, пока обдумывал количество предательств.

— Лорд К…

— Без имен! — Мягко, но твердо произнес шпион, играя роль сообщника. — По крайней мере, без лишних. Кого хочет использовать твой господин? И для чего? Мы должны знать.

— Не использовать, а привлечь! — Горячо вступился за своего лорда Фирх, но тут же начал озираться, испугавшись собственного голоса.

— Не дай ему совершить ошибки, друг. — Терпеливо проговорил Ганнон, важно было не дать слуге сорваться. Даже предавая хозяина, тот желал лишь защитить Корба.

— Д-да, да, спасибо тебе, что пришел. — Продолжал мужчина уже тише. Он разжал руку, во вспотевшей ладони лежал кусочек янтаря — талисман от нечистой силы. Суеверие более древнее, чем нависавшая над городом башня. — Наше дело правое, но, Ихарион милостивый, не такими же методами! — С ужасом в голосе проговорил слуга, — Я согласен совершить проступок и принять наказание ради блага другого, — Оправдывался перед самим собой Фирх — ведь этому и учат… — Он резко умолк и откашлялся с неумелым притворством.

Обрывки воспоминаний шептали, что глава заговора и сам был не против"таких методов", но что это был за грех? «Если свергать Избранников богов — правое дело, то что же могло его так испугать? Слухи о связи заговорщиков с демонопоклонниками все меньше напоминают слухи…» — едва не вздрогнув, подумал шпион и сказал:

— Одно имя и мы сможем помочь. У нас мало времени, друг мой. — Осторожно надавил Ганнон. Второе даже было правдой. Юноша повернулся, будто бы озираясь, незаметно нащупав под плащом рукоять кинжала. Внутри боролись страх перед Коулом и отвращение к поступку. Это было первое задание, где ему разрешили оборвать чью-то жизнь. Разрешили…Будто это привилегия! Конкретных указаний не было, но взгляды советника были известны. Старик предпочитал действовать надежно.

— Нет, не сейчас! Не здесь! Мне еще нужно будет зайти в поместье. Убери деньги! — Фирх указал глазами на место плаща, под которым Ганнон сжимал оружие. «Не очень-то незаметно вышло!» — Выругался про себя шпион, а испуганный мужчина продолжил лепетать — Только у самых ворот, завтра в полдень, когда будет готова семья. Сестра жены уже увела детей в безопасное место. Я расскажу все, что знаю, и мы сразу уйдем из города.

— Хорошо. — Медленно произнес Ганнон. Он разжал кулак, не собираясь пускать в ход нож ни сейчас, ни позже. Юноша не испытывал к предателю жалости, но оставлять сирот? Он припомнил, что Фирх был вдовцом. Кольцо вновь послало спазм боли — личина не продержится до полудня. — Деньги принесет мой человек, неардо.

— Неардо? — недоверчиво переспросил мужчина. Уроженцам той части страны, что лежала к югу от Двуцветных гор, не сильно доверяли на севере. Шпион никогда не бывал в Неардоре, но его истинная внешность походила на смуглых жителей того края во всем, кроме цвета глаз.

— Да, высокий и худой. Только глаза серые, а не голубые, как у большинства. — Описал себя Ганнон. — Верю ему, как себе.

— Хорошо. — Заключил Фирх, смирившись, выбора у него не оставалось.

Оба стояли молча. Ганнон опустил взгляд вниз и прикрыл глаза. В наступившей тишине он смог различить приглушенный лязг металла, донесшийся из…

— Ты привел за собой кого-то! — Прошипел шпион, Фирх только растерянно крутил головой по сторонам. — Беги, я уведу их! Никакого поместья! Договоренность в силе! — Тихо, но очень быстро проговорил Ганнон и толкнул слугу, тот бросился бежать.

Юноша накинул капюшон и встал к переулку, из которого донесся звук, боком. Подозрительность не стала излишней: через несколько мгновений оттуда показались двое гвардейцев, видимо, слуги Корба. Помедлив еще удар сердца, Ганнон дождался, пока его не заметят, и рванул со всех ног.

Стопы тут же наполнились болью, выпуклые камни брусчатки мстили за спешку, неподобающую для священного города. Мимо проносились каменные стены домов, они были едва различимы во мраке, но дорогу юноша заучил отлично. Миновав несколько развилок, он увидел спасительный огонек: оставленная им свеча все еще горела, и ее отблеск был виден в узком окошке.

Погоня была близко, оставалось лишь несколько мгновений. Влетев в небольшой каменный дом, Ганнон, не сбавляя скорости, просунул руку с кольцом в гору ветоши. Там в оцепенении лежал тот, чью личину он похитил. Надежно прятать тело — первое чему учили. Шпион приложил кольцо к голове лежавшего и почувствовал, как человек вздрогнул. Глаза на мгновение ослепил зеленый свет, к счастью, его видел только юноша.

Ганнон развернулся так, чтобы его лицо озарила свеча, и вовремя: в комнатушку уже ворвались двое гвардейцев. Ростом лишь чуть ниже беглеца, оба были куда массивней. В руках они держали короткие, богато украшенные мечи. Герб своего хозяина они предусмотрительно не носили.

— Это не он! — Воскликнул первый — светловолосый воин с массивными надбровьями и рябой кожей. Он сильно раскраснелся от бега и был очень зол.

— Хедль! Молк его подери! — Отвечал второй, темноволосый. Смуглая кожа неардо и правда походила цветом на орех хедль. «Неардо» держал руки на виду и смиренно глядел в пол.

— Почтенные, — Заговорил юноша, добавив в голос акцент. А назвал он их, как было принято у южан. — К чему такое внимание к честному торговцу?

— Какого Молка ты убегал, честный? — Спросил темноволосый, не опуская меча.

— Подумал, вы не одобряете мою касуа. — Пожал плечами смуглый юноша. Слово «торговля» на языке неардо тут знали все. Вот только на севере оно стало синонимом темных делишек. — Но не беда! Всегда можно договориться, позволите? — Ганнон медленно потянулся за пазуху.

— Нет времени. — Прорычал темноволосый, кивнув на дверь.

— Да тот опарыш уже за три путевых столба отсюда. — Отвечал рябой — Давай, почтенный. — Гвардеец указал острием на предполагаемый кошелек.

Юноша достал мешок с монетами и протянул вперед. Когда толстые пальцы с разбитыми ногтями почти коснулись серебра, неардо проговорил:

— Рад заплатить, но могу и сказать, куда убежал второй, ну, за которым вы гнались сначала. Ох, сперва думал, вы все трое за мной… — Ганнон не был уверен, что его оставят в живых даже после взятки. А вот спешка погони давала больше шансов.

В комнате как будто потемнело, черноволосый гвардеец отодвинул товарища и схватил пройдоху за тунику.

— Говори!

— С удовольствием, почтенный. Если оставишь пару монет! — Продолжал торговаться неардо. Деньги интересовали Ганнона в последнюю очередь, но роль нужно было отыграть до конца.

— Гнилой хедль, я тебе… — Гвардеец уже было замахнулся для удара рукоятью, но его остановил рябой товарищ.

— Плохо ты знаешь их брата. Не родила еще земля Неардора сына столь недостойного, что не взял бы денег за подлость. — Неожиданно поэтично выразился светловолосый. — Угрожать им в таком деле бесполезно. Да и не занимаются они касуа в одиночку. — Рябой воин оглядел комнату, в которой была еще одна дверь. На гору тряпья он внимания не обратил. — Возьму не все, а сколько боги пожалуют.

Гвардеец запустил руку в кошель, который Ганнон сжал посередине, чтобы убавить щедрость небожителей. Рябой скривился, но спорить не стал. Юноша направил погоню в безопасную сторону и, выждав немного, перетащил все еще бесчувственного слугу в соседний переулок, укрыв мусором. Когда мужчина очнется, у него будут смутные воспоминания о встрече с человеком Корба, отказавшемся выдать имя, и о погоне, от которой едва удалось уйти.

***

Прихрамывая, Ганнон брел в сторону ворот, где его должен был ждать Фирх. Он уже порядком попетлял, чтобы убедиться в отсутствии слежки, и стопы не были благодарны. Азарт опасности ушел, и его место — как всегда — заняли тревожные размышления: все ли он правильно сделал, не слишком ли рисковал?

«Кольцо могло оглушить одного из них, но второй бы точно зарубил меня. А так они боялись сообщников пройдохи-неардо.» — Рассудил про себя юноша и бросил взгляд на громаду Башни, что все четче выделялась на фоне светлеющего неба. Вид опустевшего дома богов заставил вспомнить об их противниках: заговорщики почти наверняка связались с культами демонопоклонников, по крайней мере лорд Корб, чем и напугал своего слугу.

«Только Второго Круга нам не хватало, что уж говорить о самих культистах.» — Поежился слуга Коула. Охотники на демонов из Второго Круга всегда появлялись, почуяв запах добычи. И их не волновали даже пакты благородных домов, Видевших деяния богов. Пусть эти пакты и были приравнены к священным текстам.

«Впрочем, нас это тоже не интересует.» — Усмехнулся про себя юноша. Почти все заговорщики были Видевшими. Именно древняя знать Деоруса была недовольна правлением династии Гамилькаров из Виадлиса. Или, как этот портовый город часто именовали здесь, Тиарпора. Прежнее название, бывшее в ходу до воцарения Избранников, будто бы возвращало «старые-добрые» времена.

Палец все еще пульсировал от боли. Поморщившись, Ганнон стянул с него кольцо и убрал за пазуху. Тревожные мысли вернулись, только теперь вместо врагов, шпиона беспокоили «друзья». Переплетения вассальных клятв Деоруса будто назло возникли перед глазами в виде пергаментов с гербами, совсем не мешая смотреть на дорогу. К Избранникам — дому Гамилькаров — так или иначе сходились нити от всех остальных. Слышавшие присягали Видевшим… Ноющая боль в руке тут же напомнила о себе, подкрепив подозрения и рассеяв видение. Медитативное состояние, в которое юноша иногда впадал при глубоких раздумьях, окончательно выбрало себе форму. Геральдика всегда занимала слугу Коула. А теперь этот «дар» начал мешать использовать кольцо так, как учил советник.

Пока юноша был на первой ступени из трех, он мог только лишать человека сознания при помощи кольца. В те времена таких проблем не возникало. На второй, научившись похищать и возвращать внешность и мысли, ученик Коула стал чувствовать, как что-то внутри него влияло на ритуал. — «Ох не добраться бы до третьей…».

Лишь однажды один из собратьев (как раз взошедший на третью ступень посвящения) говорил о чем-то подобном. Радостный, он спешил поделиться с Ганноном «новыми путями». Они оба испытывали жажду знаний. Можно даже сказать, были друзьями. Бедняга думал, что Коул наградит его. А теперь не осталось даже имени, вспоминать «предателя» было запрещено.

«Тайна делает нас сильнее, мы ничтожны на свету» — Несколько раз повторил про себя Ганнон, пытаясь унять муки совести, что корила его за смирение с судьбой друга. Непредсказуемые изменения могли быть опасны, ведь возможности слуг Коула следовало хранить в секрете. Они были незначительны по сравнению с тем, что приписывали жрецам богов, но в нужный момент и в нужном месте могли оказаться судьбоносными. Духовенство же не делало из своей силы никакого секрета, да и не нуждалось в этом.

Речь шла, конечно, не об обычных смертных — «белых» — священниках. Эти лишь служили в храмах и боролись за власть и деньги, как все. А вот те, что обитали в Башне…Могущественные Черные жрецы редко снисходили до общения с прочими жителями Деоруса, будь то даже Избранники или охотники на демонов из Второго круга.

Так или иначе, впереди была встреча с Фирхом. И если все пройдет, как задумано, то Коул будет доволен и не станет задавать лишних вопросов.

«А сам я на рожон не полезу, ума хватит!» — Рассудил Ганнон и продолжил путь уже чуть более спокойно.

***

Слуга Корба взвешивал в руке мешок монет. На его лице, освещенном первыми лучами солнца, читались разочарование и гнев, подавленные страхом. Но времени на споры у него не оставалось.

— Собрал долю, почтенный? — Все же решился съязвить Фирх. Большую часть недостающего, конечно, забрал рябой гвардеец, но и Ганнон взял несколько монет на дорогу.

«Если бы ты знал, какой судьбы избежал.» — Раздраженно подумал юноша. Оставлять свидетеля в живых не предполагалось. А деньги, служившие приманкой, слуга Коула мог бы забрать себе. Советник не экономил на своих людях.

Ганнон бросил взгляд за спину собеседника, на телегу, запряженную волами. Оттуда глядели в ответ две пары больших, любопытных глаз. Дети ждали своего отца, спрятавшись за тканным пологом, но не могли удержаться и тайком изучали незнакомца-неардо. Злость на Фирха тут же исчезла.

Слуга Корба тем временем раздвинул пальцем серебряные монеты и удостоверился, что был в кошельке и курум. Эти зеленые монеты ходили в порту Виалдиса.

«Стало быть, собираешься уплывать, но в порт пойдешь не прямой дорогой.» — Ганнон мысленно похвалил слугу Корба за осторожность. Встречались они у северных ворот, а широкая дорога, соединявшая священный Арватос и торговый Виалдис, начиналась у восточных.

***

«Дом Вертол, Серебряная бухта» — Юноша повторил про себя сообщение Фирха, пока шел к восточным вратам. Этот дом относился к Слышавшим, но был не менее влиятелен, чем многие Видевшие. — «Порт вне Виалдиса, значит, бунтовщикам нужно привезти что-то ценное по морю. Наверняка наймут контрабандиста неардо…».

Ганнон усмехнулся собственной вере в махинации южан. Он только что использовал эти предубеждения, чтобы обмануть людей Корба, а, выходит, и сам в них верил. Слуга Коула никогда не был к югу от гор. Он пытался узнать больше о жителях той страны, чтобы лучше притворяться одним из них, раз уж был похож. Но то, что не пригождалось в работе, быстро забывалось. Настоящие неардо никогда не приняли бы его за своего, а для прочих жителей Деоруса хватало и глупых предрассудков. Благо на севере имелось достаточно осевших «предателей крови», в которых от южан была одна только внешность. Всегда можно было притвориться одним из двух.

Боль в руке напомнила о страхе, от которого ненадолго удалось отвлечься. Одни опасности оставались позади, но дома ждали новые. Впрочем, с заданием он справился, и хозяин должен быть доволен.

«Хорошо бы и правда оказаться там, за горами, подальше от Коула, подальше от всех…» — Мечтательно подумал юноша, но тут же отмахнулся от наивной надежды. Впереди лежала дорога в Виалдис, и было видно, как ее красноватый камень светлеет, приближаясь к горизонту. Тут и там из земли торчали мельницы, жадно поглощавшие зерно из колоний.

Те семьи, что владели землей вдоль тракта, должны были быть готовы: двор Избранника как раз возвращался в Виалдис после паломничества в Арватос и был сейчас в двух днях пешего хода отсюда. Ганнону предстояло обогнать медлительную процессию.

«А ведь еще нужно забрать подарок для друга.» — Юноша вздохнул и отправился в путь.