Первый среди равных

Павел Чук, 2021

Пройдя через лес, Валентин хотел быстрее добраться до дома, но встреча с неизвестным стала судьбоносной, закинув в другую галактику. Начав службу простым гвардейцем, свершив немало подвигов, он предстаёт перед больным Императором и оказывается втянут в дворцовые интриги.

Глава 1

— Валя! Сынок, просыпайся, — сквозь сон донёсся родной голос матушки, — отец уже собрался. Только тебя ждёт.

— Пару минут! Встаю! — встрепенулся я, вскакивая с кровати, и чуть не ударился головой о люстру, висевшую слишком низко, для моего метр девяносто пять роста. Отвык я от родного дома. Забыл. Но всё-таки, кто бы ни говорил, а армия, откуда я неделю назад демобилизовался, сотворила из меня настоящего мужчину. Это отец сказал, когда увидел меня при параде, в наглаженной форме и с большим чемоданом в руках.

Встреча, посиделки, причитания матушки, слились в один долгий, но приятный день, а сегодня утром я договорился с отцом пойти на рыбалку. Не всё же время водку пить и безобразие нарушать. Тем более, хотел спросить у него совета, чтоб было время и поговорить, и обсудить…

— Это место хорошее, здесь расположимся. Разматывай снасти, а я пока мотоцикл брезентом накрою, чтоб от росы не намок.

— Отец… — робко начал я.

— Позже, сын. Понял, что без матери поговорить хочешь, но давай сначала хоть снасти закинем, а потом, в тишине и над твоей проблемой подумаем.

— Для этого так далеко от дома забрались?

— Чем тебе река Олха не нравится? Я, когда на работе время есть, всегда на это место приезжаю. Благо, что вёрст всего пять до станции, а на мотоцикле, так за полчаса с работы сюда и обратно вертаюсь. Ни начальство, никто не знает.

— И часто?

— Куда, часто! За лето всего пару раз удалось порыбачить. На работе очередной аврал. Когда меня до мастера участка повысили, ну мать тебе писала… Письма то получал?

Я кивнул, а отец неодобрительно покачал головой. Так получилось, что за время службы смог написать только один раз, и то до присяги.

–…так думал, что больше свободного времени станет, но нет. Всё, то плановые работы, то внеплановые работы. Железная дорога она такая, ну ты знаешь.

— Знаю, отец…

Неторопливо разложив снасти, я стал ждать удобного момента, чтобы рассказать отцу о желании уехать в Иркутск, учиться. Не скажу, что я из робкого десятка, но отца уважал, можно сказать, что побаивался, потому что, как он скажет, так и будет. Тем более, для него станет неожиданностью, что поступать я хотел не в технический ВУЗ, связанный с железной дорогой, а в институт МВД.

— Что, сынок, — разливая по кружкам чай из взятого с собой в дорогу термоса, нарушил молчание отец, — теперь можно и поговорить. Уезжать собираешься?

— Да, в Иркутск.

— Учиться — это дело… — не успел отец закончить фразу, как раздался оглушительный хлопок, да такой силы, что уши заложило, а по водной глади пробежала рябь.

— На переезде?!

— Не похоже, — ответил я, всматриваясь вдаль. Дыма или облака от взрыва не видно, а то, что такой силы может быть только взрыв, я уж точно знал. Всё-таки в части постоянной готовности службу проходил. От этого и не писал родителям, а про телефоны-смартфоны вообще на долгие месяцы забыть пришлось. Даже заставили сразу контракт подписать, не говоря про всякие подписки о неразглашении, как помню, на пятьдесят лет.

— Сынок. Ты, наверно, посиди тут. Порыбачь пока один, а я смотаюсь к станции, узнаю, что и как.

— Может позвонить?

— Здесь телефон не берёт, вышек нет.

— Хорошо, — ответил я, не зная, к чему приведёт моё согласие остаться в одиночестве. Думал, как раз подберу слова, чтобы рассказать отцу о своём намерении не продолжать династию железнодорожников. У нас ещё с моего пра́деда все мужчины на железной дороге работали и я, будучи молодым, грезил, что по длинным, извилистым участкам вокруг озера Байкал, веду железнодорожный состав.

Отец уехал, а я остался один. Поклёвки не было и мне откровенно стало скучно. Ну, не фанат я рыбалки, если она не ловится. Хотя, знал, что здесь рыба есть.

Солнце стало клониться к закату, а отца всё не было. Собрал снасти, взвалил на себя вещи и недолго думая, выбрал короткий маршрут: напрямки, через лес к железнодорожной станции. Всё на пару километров меньше идти, а если вдруг разминёмся, оставил в пустой пластиковой бутылке от воды записку, что так и так, ушёл к станции…

«Зря, наверно, пошёл через лес!!!» — корил себя, углубляясь в чащу леса. Высокие кроны деревьев с трудом пропускали тусклый свет от заходящего солнца. В армии меня многому научили, в том числе без приборов ориентироваться на местности, но у меня складывалось впечатление, что блуждаю кругами. Словно кто-то издевается, отвлекая внимание, задурманивая разум.

По моим подсчётам, затраченному времени и средней скорости движения по лесу, я примерно час назад должен был выйти к железнодорожному полотну, это как минимум, но уже третий час блуждал, оставляя метки на деревьях, силясь понять, что происходит. Изредка останавливался, прислушиваясь, надеясь услышать грохот проезжающего поезда, но тщетно. Ещё из головы не выходило, почему отец не вернулся, почему не послал кого-нибудь забрать меня, ну или как предупредил, что не приедет.

«Видимо, что-то серьёзное случилось», — отгонял от себя мрачные мысли, как вдалеке увидел зеленоватое свечение.

— Дошёл! — обрадовался я и ускорил шаг. Может усталость, и долгое блуждание по лесу не насторожили, почему свечение «зеленоватое». Ведь, если это отблеск светофора, то увидеть его через чащу леса невозможно, а тут так ярко, словно горит костёр, но отблески не красновато-оранжевые, а зелёные.

От того, что скоро выйду к цивилизации, открылось второе дыхание, и я пошёл напролом, не замечая воцарившуюся тишину. Когда в очередной раз неловко наступил на подсохшую ветку, обратил внимание, что не слышу хруста. Резко остановился, припал на одно колено. Вял с земли ветку. Прям около лица разломил её и прислушался. Но вместо хруста, на грани слуха, донёсся тихий стон.

— Кто здесь?! Помощь нужна? — крикнул, но не узнал своего голоса. Будто говорил в воде, и хорошо поставленная речь показалась набором булькающих звуков.

«Что за чертовщина!!!» — встревожился не на шутку. То, что стон мне не послышался, я был готов голову дать на отсечение, а то, что других звуков не слышу, так этому объяснений у меня не нашлось.

Сбросил рюкзак. Достал аптечку, нож… вот фонарика с собой не было. Скорее всего, у отца в мотоцикле остался, а смартфон давно разрядился.

— Есть кто? — повторил вопрос, но вновь не услышал своего голоса.

«Та-ак. Стон вроде слева доносился и, вероятней всего, не издалека», — сориентировавшись, повесил на ветку рюкзак и шагнул в темноту. Идти нагруженным не хотелось. Основное, что может понадобиться я взял с собой. Тем более, рюкзак имел светоотражающие элементы и был хорошо заметен в темноте, в чём я не преминул убедиться, обернувшись назад. Зеленоватое свечение давало достаточно света, чтобы рюкзак служил ориентиром.

Осторожно ступая, продвигался вперёд, осматривая поверхность. В очередной раз, когда обернулся назад и не найдя ориентира, уже хотел возвращаться, как буквально в полуметре услышал стон, доносящийся откуда-то снизу из ложбины.

«Ещё б пару шагов и свалился», — нехотя признался сам себе.

— Э-эй!!! — не надеясь на ответ, выкрикнул, всматриваясь вниз и к удивлению, слова разнеслись по лесу, нарушая давившую тишину, а ложбинка засветилась тусклым светом.

— Подсвети! Сейчас спущусь, помогу!

Пологий спуск и, не удержавшись, я съехал вниз, во что-то липкое вляпавшись рукой.

— Мать честная!!! Сколько кровищи! — вырвалось у меня, когда немного осмотрелся, а глаза привыкли к тусклому освещению. Склоны, основание ложбины в крови, а в центре, заслоняя источник света, в неестественной позе, с вывернутыми в обратную сторону конечностями, замерла частично разорванная туша медведя.

«Старый. Лет сорок ему. Давно не слышал, чтобы медведи нападали на людей. Или это браконьер, или охотник?!»

Я обошёл тушу медведя и… замер. Под ней, придавив своей массой, лежал человек с развороченной нижней челюстью. Половина туловища находилась под тушей, а голова и торс сильно запачканы кровью, но что-то в нём было ещё необычное.

«С такой раной не живут, — первое, что промелькнуло в голове, — да и фонаря не видно, такое ощущение, что одежда светится».

Погребённый под тушей свободной рукой, подал знак. Я подошёл ближе.

— Говорить не можешь? — в ответ услышал приглушённый стон. — Как же тебя угораздило?! Сейчас, потерпи. Вколю обезболивающее.

Но жестом получил отказ.

— Дело твоё. Сейчас я найду палку, и рычагом попробую поднять тушу. Выползти сам сможешь?

«Дурень!!! Куда сможет?! У него, небось, и позвоночник сломан, как только в сознании такую боль терпит».

Провозился я полчаса, пока нашёл достаточно крепкую и длинную палку, пока подготовил подпорки, чтобы вставить под тушу и вытащить раненого. Всё это время меня терзали сомнения. Я в мыслях гонял один и тот же вопрос: кто это?

Как успел рассмотреть, на раненом, вроде, лётный высотный комбинезон, но цветовая раскраска мне показалась незнакомая, сине-зелёного цвета, а ещё взгляд…

— Очнись! — вывела из состояния затуманенного сознания, команда.

— Где я? — спросил, оглядываясь по сторонам. Вместо леса — гладкие стены, источающие приятный, приглушённый свет. Дышалось легко, словно после грозы, а в центре округлой комнаты тот человек, которого сосем недавно, вытаскивал из-под туши зверя.

— Здесь… — промелькнуло в голове.

Человек, в таком же, но чистом комбинезоне и без видимых ран произвёл пасс рукой, и в паре шагов образовалось кресло. Я присел.

— Благодарю тебя, интресса, что помог.

В голове роились мысли. Я не успевал сформулировать вопрос, а уже получал на него ответ.

— Интресса — это научное наименование жителей, населяющих планету, которую называете Землёй. Нет, вы не коренные жители, а эксперимент… Зови меня Мегис. Я — один из наблюдателей, прибыл на планету с научной миссией. По воле рока или по злому желанию, корабль потерпел крушение. Да, ты слышал хлопок… Успокойся!!! С твоим отцом и другими… людьми всё в порядке…. Я сам удивлён, что ты смог меня найти. Работали поля преломления… Мой дом очень далеко отсюда — это ближе к центру Галактики… Да, много рас во Вселенной и только единицы достигают уровня, когда возможен контакт… Почему? Глупый вопрос, — мне показалось, что этот… инопланетянин рассмеялся, — как думаешь, если бы первыми не европейцы приплыли в Северную Америку, а коренные жители континента, что было? Правильно, уровень развития Цивилизации оказывает влияние на возможность контакта. Диалог возможен только с равным, и то не всегда, а по-иному — война!

Мегис говорил, точнее мыслеобразы продолжали возникать в моей голове, но я уже не обращал внимания на поток информации. Я осознал, почему не помню деталей, как вытаскивал собрата по разуму. Как, куда нёс его искалеченное тело. Не помнил, как очутился внутри космического корабля. Не помнил, как уложил его в медицинскую капсулу, не помнил до того момента, пока не услышал приказ: «Очнись!», и всё из-за того, что он взял меня под контроль, сделал управляемой куклой. И если бы он не захотел, то я б и не помнил ничего, а очнулся опять в лесу, поплутал немного и выбрался к людям. Но нет!!! Он захотел, что захотел???

Теперь меня мучил только один вопрос, на который пока так и не получил ответа: почему вернул сознание? Зачем я — простой землянин, нужен такому могущественному существу, против которого я абсолютный нуль?!

— Это два вопроса, но попробую ответить, — вновь зашелестело в голове, — и не надо меня сравнивать с Богом. Это понятие для вас непостижимо и имеет совсем иное значение… Я — Мегис Вениро Сентори Инганта воспитан в семье, как принято у вас, землян, и для меня: «честь», «долг», «благодарность» не пустые мыслеобразы, а закон. Ты вольно, или не вольно, но помог мне не погибнуть от лап животного, которого по неосторожности не заметил, и хочу отблагодарить тебя… Нет, суперспособностей я тебе не дам, — вновь распознал иронию, — стань моим гостем. Тем более, что мы уже на полпути к моей родной планете… Нет, я не собирался тебя похищать. Такова программа корабля. Он просто выполнил свою функцию, восстановил свою целостность и, обнаружив, что остался без дееспособного капитана, отправился назад. Но, мы отвлеклись. Я предлагаю в дар тебе самое ценное, что есть во Вселенной — это Информация! Знания, которые ты постигнешь, не сделают тебя богатым, знаменитым, но ты на целый шаг приблизишься к пониманию сущности Вселенной…

«Зачем мне знания, которыми я не смогу воспользоваться? — словно метеор пронеслась мысль в голове, — а если воспользуюсь, то точно в дурку загремлю. Лучше бы супермегаплюшку какую подарил, например, как у Росомахи…».

Не знаю, почему в этот момент мне в голову пришло сравнение с вымышленным персонажем одной из киношных вселенных, но возникшая пауза меня озадачила. Я, не мигая, смотрел на Мегиса, а он на меня. В голове пустота. Никаких посторонних мыслей, только личные «тараканы» судорожно, на старинных костяных счётах проводили подсчёт: сколько времени прошло с того момента, как оставил висеть в качестве ориентира свой рюкзак?

— Время нелинейно, — как-то разочарованно прозвучал ответ.

«М-да. Как же я такой убогий сумел ввести в ступор существо, стоящее на несколько ступенек выше на лестнице эволюции».

— Ладно, это твой выбор. Ляг в медкапсулу. Как в твоих мечтах не будет, но тело станет быстрее, выносливее, сильнее, да и образование нейронных связей обновлю, чтоб память улучшить.

Мегис отдал мысленный приказ, и открылась ниша, где располагалась медкапсула. Поняв, что надо скинуть с себя одежду, погрузился в наполненное вязкой жидкостью нутро аппарата. Крышка закрылась. Я провалился в забытьё…

Оглушающий вой привёл в сознание. Словно мерзкий будильник зазвонил, прям в голове. Сквозь закрытые глаза замерцали красные, оранжевые, синие огоньки вспышек. Я силился их открыть, осмотреться, или… проснуться. Неужели сплю? Меня трясёт. Конечности сводит судорогой, а я не понимаю, что происходит. Вокруг темнота. Ощущаю толчок… Чувство невесомости… Холод и…полёт… Мышцы напряглись. Стало трудно дышать, а я так и не могу открыть глаза. Веки словно налились свинцом. Челюсти сжались до такой степени, что ещё чуть-чуть и начнут крошиться зубы…

Темнота беспамятства не отпускала. Я блуждал в потаённых уголках своей памяти и собирал волю, чтобы открыть глаза. Боль от запредельной нагрузки постепенно уходила. Я пошевелил ногами, руками, разогнал застоявшуюся кровь. По ощущениям понял, что продолжаю лежать.

«Что это было?» — несколько раз посылал мысленный вопрос, но ответа от Мегиса не последовало. В памяти, красочной картиной, всплывали моменты общения с инопланетным существом, и сомнений в достоверности воспоминаний у меня не возникало.

«Хватит лежать бревном! Руки и ноги целы. Голова, вроде уже не болит, так вставай!» — отдал себе приказ и открыл глаза.