Воля рода

Павел Вяч, 2023

Твой клинок поет песнь победы? Род процветает? Старые долги розданы? Порог ждет Претендента на трон, но кто сказал, что дорога будет проста? Особенно, если идёшь путем Чести. Всего-то нужно: не потерять себя, выполнить волю рода и… найти Диадему Императора. Добро пожаловать на Порог, одаренный!

Глава 5

Найти подход к Тируму оказалось не так уж сложно.

Всего-то делов — внимательно отслеживать эмоции бедуина и периодически проклинать магов.

К тому же, как только Тирум убедился в том, что я знаю, о чём говорю, его отношение ко мне поменялось.

Не знаю, как я это понял, но в какой-то момент стало кристально ясно — бедуин больше не будет будить меня пинками и грозить хлыстом.

Будто из категории рабов я перешёл в нейтральный статус.

Особенно Тирума поразили различные варианты устранения мага. Правда, поначалу их было семь, но, увидев осоловевшие глаза бедуина, я решил ограничиться тремя.

Первые два варианта были сложными, и я, честно говоря, немного погорячился.

Для начала, убедившись, что в путь мы двинемся вечером, я попросил бедуина описать порядок движения.

Оказалось, что первыми едут Зуй и Кроп, за ними Десен с Тирумом, следом идут рабы, и замыкает караван Гориц.

Работа мага состояла в том, чтобы убирать все следы каравана. Десен считал, что чем меньше народу знает твой маршрут, тем безопасней.

Более того, в случае чего, Гориц мог скрыть караван в пустынном мареве.

Мне же, а точнее, Тируму, это было только на руку.

В первом варианте, Тирум должен был дождаться, пока не лопнет ремень верблюжьей сбруи, придержать своего верблюда и «помочь» магу.

Мы же с пацанами должны были в это время затеять ссору, чтобы отвлечь внимание Десена.

Во втором варианте, Тирум должен был отстать от каравана — якобы поправляя сбрую или что-то ещё, ну а потом догнать наш караванчик и ударить мага в спину.

В этом случае, мне нужно было организовать заунывное пение Хануриков, чтобы заглушить звуки потасовки.

Третий вариант я придумал, заметив, что Тирум заскучал.

Согласно ему, бедуин должен был просто поравняться с магом и проломить ему висок, после чего помочь сбруе порваться — мол, несчастный случай.

— Но это всё одно и то же, — в какой-то момент возразил Тирум.

— Цель одна, условия разные, — не согласился я. — Смысл в том, чтобы быть готовым к любому повороту событий. Ведь если вы убьёте мага, что сделает Десен?

— Либо попытается убить меня, — Тирум пожал плечами, — либо дождётся Города и попытается избавиться от меня на подходе.

— Значит, нужно сделать так, чтобы на вас, уважаемый Тирум, никто не подумал.

— Десен всё равно на меня подумает, — нахмурился бедуин.

— Десен купец и торгаш, — я покачал головой. — В его понимании убивать просто так — бессмысленно. Если убил, то нужно обязательно взять хабар. А если все вещи мага, особенно его драгоценные магические амулеты, останутся на нём, то…

— Оставить амулеты? Они же под сотню золотом стоят!

— Вот именно! Разве ж убийца устоит перед таким сокровищем?

— Да никто не устоит!

Понадобилось полчаса настойчивых убеждений, чтобы до Тирума дошла концепция алиби и улик.

И самым сложным оказалось — убедить его не перерезать магу горло.

Так или иначе, спустя несколько часов жарких дебатов, проведённых исключительно шёпотом, мы пришли к консенсусу.

Я же за это время выпил три бурдюка с водой и съел уйму сухпайков. Желудок крутило, моментами доходило до острой рези, но я верил, что мой организм справится.

Поскольку полностью полагаться на Тирума было бы глупо, значит… значит мне нужен был план Б, В и даже Г.

Мне, конечно, не улыбалось строить эти интриги, и вообще, на душе было как-то паршиво, но умом я точно понимал две вещи.

Первое. Это работорговцы, и церемониться с ними будет только полностью отбитый пацифист.

Второе. За неимением гербовой, пишем на простой.

Нет у меня возможности решить проблему в честном поединке, просто нет.

Во-первых, состояние тела оставляет желать лучшего, а во-вторых, никто не будет со мной биться в честном поединке.

Один приказ ошейнику, и я буду корчиться от боли, пока сердце, не выдержав, не остановится.

К тому же, положиться мне не на кого.

Ханурики они ханурики и есть. Мечта Десена! Рабское сознание, ни в жизнь не пойдут против хозяина.

Мелкие, несмотря на свою браваду про калаши да ПМ, так и остаются восьми-девятилетними пацанами.

Я убил своего первого врага в двадцать, оказавшись в безвыходной ситуации, и то целый месяц мучился совестью, и даже до сих пор на душе как-то тяжело. Так чего говорить о мальчишках?

Звена? Во-первых, девушка, во-вторых, она явно не в том состоянии. Хотя из всех рабов именно у неё может получиться мне помочь.

А заодно и себе.

Но это уже второй этап. Сейчас главное — избавиться от мага, который может чуять ложь и копаться в мозгах…

— Всё, — Тирум проговорил все три варианта без ошибок и чувствовал себя выпотрошенным и уставшим. — Иди к себе.

— Три удара хлыстом, — мне пришлось напомнить про нашу договоренность.

— Точно, — ухмыльнулся бедуин и взялся за хлыст.

Я только успел повернуться к нему спиной, как хлесткий удар кнута разорвал полуденный зной.

Вжик!

Вжик!

Вжик!

Тирум на самом деле поменял ко мне отношение, поскольку ударов я даже не почувствовал. Треск рвущегося балахона да, а касания хлыста — нет.

С трудом спрятав победную улыбку, я натянул на лицо маску боли и чуть ли не бегом отправился к краешку навеса.

— За что тебя?

— О чём вы так долго с ним говорили?

— Ещё один бурдюк с водой?

Стоило мне приблизиться к мальчишкам, как те тут же засыпали меня вопросами.

— Позже всё расскажу, — пообещал я и протянул Сёме мешочек с вялеными сухофруктами. — Воду пополам.

— У хануриков рожа поперёк треснет, — поморщился Сёма, а Эд согласно кивнул.

— Надо, парни, — я мог не объяснять пацанам свои мотивы, но это было как-то правильно, что ли? — Уж лучше мы поделимся с ними водой, чем они устроят нам какую-нибудь пакость.

— Ты их плохо знаешь, — покачал головой Сёма. — Посчитают за слабость.

— Это будет их проблемой, — я пожал плечами. — Я считаю, что люди заслуживают второго шанса.

— Ну да, ну да, — по-стариковски проворчал Сёма, а Эд неодобрительно покачал головой.

Я же подошёл к Хануру и протянул руку.

— Давай свой бурдюк.

— Зачем это? — меха Ханур использовал в качестве подушки и, судя по эмоциям, не горел желанием с ними разлучаться.

— Воды отолью, — мрачно бросил я. — Мы в одном положении, как-никак.

Ханур удивлённо похлопал глазами, но бурдюк всё же протянул.

Я аккуратно перелил в его меха половину воды и подмигнул рабу.

— Будешь слушать меня, будут бонусы. Решишь подставу устроить, будут штрафные санкции. Мы поняли друг друга?

— Э-э-э… санакции?

— Проблемы, — перефразировал я. — Знаешь, как больно Тирум лупит?

— Знаю, — скривился Ханур, недовольно смотря на меня.

Судя по эмоциям, Хануру жутко не нравилось, что я претендую на место любимчика хозяев. И он, несмотря на внешнюю покорность, сдаваться просто так не собирался.

— Ханур, — я посмотрел в глаза рабу. — Не заставляй тебя калечить. Хочешь быть старшим рабом — будешь. Мне это неинтересно. Как только мы доберёмся до Города, я исчезну из твоей жизни. Решишь мне помешать — до Города не доживёшь.

Ханур что-то неразборчиво пробормотал, а я удовлетворённо кивнул.

Судя по эмоциям, страх перевесил злость, а значит, в ближайшее время подстав от Хануриков можно не ждать.

Вернувшись к пацанам, я проигнорировал их любопытные взгляды и улёгся прямо на песок.

Сунул в рот очередную полоску вяленых сухофруктов и постарался уснуть — жара-жарой, но отдохнуть не помешает.

* * *

Удивительно, но впервые в жизни я видел обычные сны.

Куда-то бежал, откуда-то падал, вздрагивая всем телом, сидел в компании одноклассников и, безбожно фальшивя, подпевал нашему старосте:

«Прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко, жесто-око не будь!»

Потом готовил что-то на костре, ел заварные пирожные и, с какой-то стати, решал математические уравнения.

Ни видений, ни Рив — видимо, ошейник отрезал доступ не только к Инвентарю и внутреннему источнику, но и к… выходу моего сознания из тела?

С одной стороны, было жаль и как-то не по себе, с другой — несмотря на жару, я отлично выспался.

Причём проснулся сам.

Такое иногда бывает, когда тебя ждёт важное дело. Организм сам просыпается за некоторое время до будильника.

Убедившись, что рабы и бедуины всё ещё дрыхнут, я отхлебнул воды из бурдюка и добил оставшийся сухпаёк.

По идее, нас должны покормить, и логичней было бы сделать заначку, но что-то мне подсказывало, что голодным я больше не останусь.

— Ты чего так рано? — Сёма, который только что дремал, приоткрыл один глаз и внимательно на меня посмотрел.

— Выспался, — я пожал плечами. — К тому же, как-то не по себе.

— Почему?

— Ни дозора, ни ксура лысого, — я пожал плечами, — понятно, что пустыня, все дела, но всё равно неуютно как-то.

— Видишь посохи? — Сёма кивнул на копья, которые росли прямо из земли. — Это охранные тотемы. — Так что ещё час можешь спать. Всю ночь идти придётся.

— Выспался уже, — я отвернулся от пацана и, сделав вид, что рассматриваю верблюдов, решил ещё раз прогнать в голове свой план.

Из-за ошейника я не могу выступить против работорговцев открыто — раз.

Значит, придётся ослаблять своих тюремщиков изнутри, и первый на очереди — маг Гориц.

До Города мне нужно придумать способ избавиться от ошейника — два.

И здесь я вижу два варианта — или убедить Десена снять его, или восстановиться до такой степени, что моё намерение окажется сильнее вложенной в ошейник магии.

Будь я Магом, я бы разобрался в плетении заклинания и разрушил его изнутри, но я Воин, поэтому мне остаётся одно — попытаться пробиться напролом.

Ну и третье — как бы ни сложились обстоятельства, мне нужно вернуть свою физическую форму.

Очень неприятно ощущать себя щуплым дистрофиком, который даже бурдюк с водой держит с трудом.

Ну и последнее — нужно побольше узнать об этом мире.

И в этом я полагаюсь на Десена. Зуб даю, он решит развлечь себя беседой со мной, а там, после парочки наводящих вопросов, запоёт как соловей.

Он тот ещё нарцисс. Любит быть в центре внимания, любит покрасоваться.

А вот к Зую и Кропу нужно будет присмотреться. Пока что я знаю лишь одно — мне нужно их как-то поссорить.

Пока я крутил в голове варианты, солнце спустилось ещё ниже, и лагерь как-то спонтанно пришёл в движение.

Десен командовал, Зуй и Кроп вяло переругивались и, скатывая навес, спорили, где больше возможностей — в Цитадели или в Крепости, Тирум снаряжал своего верблюда, а маг снимал посохи.

Рабы летали по лагерю только так, выполняя мелкие приказы, типа: принеси, подай, собери, убери.

Наконец-то зачарованные шесты с навесом отправились в Пространственный карман Десена, и мы тронулись в путь.

— Расскажи мне про политическое устройство вашего мира.

Как я и предполагал, Зуй и Кроп выдвинулись в авангард, а Десен решил развлечь себя разговором.

Гориц плёлся в арьергарде и то и дело прикладывался к мехам с кислым винишком, а Ханур с пацанами тащили какую-то ерунду, типа треноги, котелка и прочую снарягу.

Что до Тирума, то он делал вид, что патрулирует окрестности, но, судя по его эмоциям, бедуин уже извёлся в ожидании подходящего момента.

Мне же приходилось идти пешком со скоростью верблюда, но я не жаловался.

— И что, князь указывает дворянам, что делать?

Я честно описал Десену политическое устройство княжеств, и он никак не мог понять, почему самый сильный дворянин не возьмёт власть в свои руки.

— Дворяне договариваются между собой и ставят фигуру, которая будет устраивать всех, чтобы, скажем так, передохнуть от бесконечных войн.

— Ага, понял, — кивнул работорговец. — Это как в Цитадели. Только там вместо князя Совет.

— Дайте угадаю, — усмехнулся я. — Совет достойных людей города, куда входят те же самые дворяне и, возможно, богатые купцы.

— Верно, — Десен довольно рассмеялся. — А ещё аристо.

— Аристо?

— Скажем так, — Десен задумчиво посмотрел на северо-восток. — Аристо — это бывшие купцы или военные, получившие дворянский герб. По идее, они равны дворянам, но, насколько я знаю, у них нет родовой магии, да и отношение к ним несколько пренебрежительное.

Ну, тут понятно. Потомственное и жалованное дворянство. Старая сытая гвардия против молодой и голодной.

— Я считаю, что этот политический строй обречён, — продолжил тем временем Десен. — То ли дело Крепость или даже Бастион!

— Монархия? — предположил я.

— Диктатура, — усмехнулся Десен. — Принц Влад хоть и наследный правитель, но действует с поразительной эффективностью. Говорят, что его подданные даже спят точно по расписанию!

Восторгов Десена я как-то не разделял, но понятливо кивать и хмыкать в нужных местах не забывал.

— Самодур? — уточнил я.

— И да и нет, — задумался Десен. — Насколько я знаю, Крепость живёт в постоянном состоянии войны. И если противостояние с Цитаделью перешло в вялотекущий конфликт, то с побережьем всё гораздо серьёзнее.

— С побережьем? — одним ухом я внимательно слушал работорговца, другим ждал сигнала от Тирума.

— Ну да, — Десен достал из притороченной к поясу сумки трубку из вишнёвого дерева. — У них же там что ни день, так нападение, что ни ночь, так Волна. И я даже не знаю, проклятье это или благословение.

— В смысле? — не понял я.

— Монстры глубин постоянно пробуют Крепость на прочность, в результате чего ежедневно гибнут люди. Но эти же самые монстры идут на зелья и редчайшие ингредиенты, из чего в дальнейшем складывается торговая и магическая мощь государства.

Чем дольше Десен говорил, тем отчётливей я понимал, что работорговец уже давно мечтает возвыситься минимум до принца Влада.

Уж слишком хорошо он разбирался в вопросах политического устройства Порога.

Впрочем, возможно, мне просто повезло наткнуться на местного диванного эксперта.

— А вот в Бастионе как раз таки монархия. Но король Кром правит не в пример мягче принца. Хотя у них в горах сильно гайки не позакручиваешь. Только Древние знают, как они до сих пор с голоду не померли!

— Плохо с едой?

— Так откуда ж в горах еде взяться? — засмеялся Десен, раскуривая трубку.

— Даже так…

— Кха-кха-кха! — прокашлявшись, он вкусно затянулся трубкой и снова зашёлся кашлем. — Кха! Конечно так. Это Цитадель раскинулась на плодородных землях, а Бастион, считай, горный город. Они там овощи в теплицах выращивают, а землю из Леса покупают.

— Из Леса?

— Друиды и прочие чудики, которые живут в гармонии с природой, — поморщился Десен и сплюнул тягучую слюну. — Лучники, агрономы, маги… За бешеные деньги продают насыщенные силой фрукты, стоят на страже природы и прочая пафосная муть.

По Десену было видно, что Лес и его обитатели ему не нравятся от слова совсем.

— Они очень хорошо устроились, — работорговец скривился так, будто выпил стакан свежевыжатого лимонного сока. — Торгуют с Цитаделью, с Крепостью с Бастионом и даже с нами.

— С нами — это с Городом? — уточнил я.

— Не совсем, — Десен глубоко затянулся и снова зашёлся неприятным кашлем. — Кха! В пустыне много племён, населённых оазисов, группировок и даже небольших государств. Город — просто самое большое, скажем так, поселение.

А вот это уже было интересней.

— Просто двое ушлых авантюристов подсуетились и взяли власть в этом пристанище бедуинов, искателей и контрабандистов. Поговаривают, что они оба форточники. К тому же, под Городом находятся несколько ярусов, где можно добыть уникальные ингредиенты для зелий и даже древние артефакты.

— А так разве бывает?

— Наследие Древних, — отмахнулся Десен. — В пустыню тоже постоянно искатели ходят. В основном впустую, но бывает, находят разряженные артефакты, а то и вовсе нетронутые развалины. Вот только торгаши с Цитадели припасы втридорога продают, а принимают хабар за копейки.

Десен грязно выругался, исчерпывающе обозначив свою позицию по отношению к такой вселенской несправедливости.

Ещё бы, вместо него на искателях наживаются цитадельские торгаши!

— Раньше вообще тухло было, сплошная монополия Цитадели, но сейчас, благодаря Городу, начали давать честную цену. А Шаман с Гладиатором, нынешние правители Города, всех торгашей в кулаке держат, свои гильдии создают. Ещё бы на Чистых управу нашли — вообще цены бы им не было!

И я только было хотел расспросить поподробней про форточников Шамана и Гладиатора и про Чистых и, вообще, попытаться нанести все перечисленные государства на воображаемую карту, как сзади раздался окрик Тирума.

— Десен! Гориц пропал!