Воля рода

Павел Вяч, 2023

Твой клинок поет песнь победы? Род процветает? Старые долги розданы? Порог ждет Претендента на трон, но кто сказал, что дорога будет проста? Особенно, если идёшь путем Чести. Всего-то нужно: не потерять себя, выполнить волю рода и… найти Диадему Императора. Добро пожаловать на Порог, одаренный!

Глава 7

Раньше я не любил зиму — замёрзшие ноги, ледяной ветер, пробирающийся под шарф, оледеневшие руки…

Но сейчас… Сейчас я точно понял — я ненавижу пустыню. Эту выматывающую жару, мерзкий песок, невыносимый запах пота и постоянную жажду.

И хоть сейчас у меня была вода и еда, я с трудом дождался вечера.

Наверное, все дело было в том, что на этот раз подремать не получалось. Не знаю почему — то ли из-за едва ощутимой вибрации земли, то ли из-за разговора с мальчишками.

Вибрация означала, что где-то неподалеку от нас двигался скорпион, и меня это сильно нервировало.

Что касается Эда и Сёмы… Уж слишком они были… взрослыми. Глаза видят девятилетнего пацана, но Чуйка Воина подсказывает, что напротив находится кто-то… умудренный жизнью, что ли?

Всего мне в голову пришло несколько вариантов.

Или Эд с Сёмой прошли через такой же протокол, как и я, или они не форточники, а какие-нибудь, ну не знаю, вампиры, или в их Интернате какая-то уникальная система подготовки.

Было очень интересно узнать, в чём же дело, но я решил отложить разговор на потом.

Откуда они такие взялись — можно узнать и попозже, сейчас же… есть более важные дела.

Свобода, например.

Парни же, в отличие от меня, после недолго обсуждения дальнейших планов, мгновенно отрубились и проспали до самого вечера.

Ну а я всё это время лежал и систематически гонял крохи энергии по телу. Ну и ел, конечно.

В итоге, когда наступил вечер, мешок с припасами оказался пуст.

Ребята немного поворчали, но отнеслись с пониманием.

Ну а когда заявился Тирум с мешком сухарей и бурдюком с водой, жизнь заиграла яркими красками.

К тому же в мешке помимо сухарей оказалась странная плитка, похожая на спрессованный брикет. Небольшая, но, увидев её, пацаны как-то странно переглянулись.

— Чем-то ты Тирума всё-таки зацепил, — протянул Сёма, деля плитку на три неравные части. — Чтобы он дал рабу эльфийский сухпаек… Скорее пустыню затопит.

— Эльфийский? — удивился я.

— Мы сами до конца не разобрались, — Сёма пожал плечами. — Но скорей всего, это название прикрепилось из-за таких же форточников, как мы.

— Этот сухпай делают в Лесу, — вклинился Эд, который аккуратно складывал ветки. — Говорят, они чуть ли не вечные. Маленького кусочка хватает, чтобы трое суток не хотеть есть.

— А в Лесу живут…

— Обычные люди, — покачал головой Сёма. — Сами мы не видели, но по рассказам нет у них никаких длинных ушей и долгожительства. Обычные люди, которые живут в гармонии с природой.

— Я бы сказал, выживают, — Эд закончил возиться с ветками и аккуратно связал получившийся пучок. — Говорят, они вырождаются. Раньше могли в звериную форму перекидываться, а сейчас… только на друидах, которые зелья варят и сухпаи эти делают и выезжают.

— Ну не скажи, — возразил Сёма, — лучники у них самые сильные в мире.

— Лучники да, — кивнул Эд, — в Лесу им нет равных.

— Значит, народ, живущий в Лесу, промышляет зельями, лесной магией, а раньше ещё и перевёртыши там водились?

— Перевёртыши, — повторил Сёма. — Хорошо звучит.

— Ты так сказал, — хмыкнул Эд, — будто лично с ними встречался.

Сёма улыбнулся шутке товарища, но стоило ему взглянуть на меня, как улыбка сама собой сползла с его лица.

— Что, серьёзно?

— Ну да…

— Вы что там, уснули?! — раздражённый голос Десена прервал наш разговор, и мы старательно принялись изображать рвение.

— Выходим через пять минут!

— Позже договорим, — шепнул Сёма и взвалил на себя связку веток. — Эд, ты знаешь, что делать.

Парень согласно кивнул и направился к выпнутой из шатра Звене. Шатёр уже сворачивали Ханурики, а женщина молча уставились в землю, не замечая сползшего на груди платья.

Ханурики то и дело бросали на неё жадные взгляды, и появление Эда восприняли в штыки.

Но пацан, не обращая внимания на злые взгляды, взял Звену за руку и повёл за собой. Было видно, как он что-то ей сказал и та, равнодушно кивнув, поправила платье.

— Михаил, — Сёма посмотрел на меня. — Твой выход.

— Рано, — я посмотрел на раздражённого Десена. — Пусть немного успокоится.

Сёма поморщился, но всё же согласно кивнул. Не нужно было быть эмпатом, чтобы понимать — работорговец по какой-то причине сильно зол.

Вышли мы через пятнадцать минут и шесть ударов хлыстом.

Ханурики слишком долго складывали шатёр, а Зуй с Кропом не поделили… яблоко.

Видимо, разрезать фрукт пополам оказалось для их мозгов слишком сложно, поэтому их спор перерос в небольшую потасовку, из которой победителем вышел Кроп.

Он довольно схрумкал яблоко и бросил недоеденным огрызком в меня.

— Разрешаю тебе его доесть, раб!

Видимо, моя попытка заступиться за Звену, задела его больше, чем он думал.

Огрызок попал мне в грудь и упал на песок.

Рот тут же наполнился слюнями, но я сделал шаг назад, повернулся к воину и огрызку спиной и принялся изображать подготовку к выходу.

Сзади тут же послышался шум драки и приглушённые ругательства Хануриков.

Мне было настолько противно смотреть на то, как они дерутся за ксуров огрызок, что я даже поворачивать не стал.

Честное слово, работорговцы должны гореть в аду только за то, что оскотинивают людей.

Так или иначе, наш небольшой караван двинулся вперёд, и я ускорил шаг, чтобы догнать Десена.

Да, настроение у работорговца явно не располагало к беседам по душам, но у меня была одна идея, как это поправить.

— Уважаемый Десен! — я не спешил приближаться к его верблюду, держась на расстоянии. — Разрешите задать вопрос?

Работорговец хмуро на меня покосился, но всё же кивнул.

— Валяй.

— Пока мы пережидали дневную жару, я чувствовал вибрацию, идущую от земли…

— Вот! — Десен победно поднялся на стременах и крикнул в спину трусящим впереди Зую и Кропу. — Я же говорил вам, болваны, что амулет не просто так разряжается! Всё, до прибытия в Город никаких больше утех!

Вот почему работорговец был такой злой перед выходом в пустыню!

Воины хотели было что-то возразить, но Десен свирепо рявкнул.

— Молчать!

— Десен, с каких пор ты слушаешь рабов? — нахмурился Кроп. — Да в этом районе ни в жизнь не водилось скорпионов!

— До этого момента и маги не погибали, свалившись с верблюда, — с раздражением ответил Десен. — Больше никаких развлечений с рабыней, понял меня?

— Понял, — недовольно отозвался воин. — Вот только зря ты раба этого слушаешь.

— Кроп, ты тупица, — Десен уже и не пытался сдержать своего раздражения. — Этот форточник подтвердил мои мысли! И то, что он почувствовал вибрацию, а ты нет, говорит о многом!

— Да я его одной левой в бараний рог согну, — набычился Кроп.

Я, не удержавшись, хмыкнул, и взбешённый воин повернулся ко мне.

— Наказание!

Боль застала меня на ходу, и я даже не успел сгруппироваться. Упал неудобно — лицом в песок и, кажется, на левую руку.

В запястье что-то хрустнуло, но на фоне терзающей всё тело боли, это было сущей ерундой.

— Хватит!

Боль тут же прошла, и я со свистом втянул в себя воздух.

— Не много ли ты на себя берёшь, а Кроп?

— Он меня оскорбил.

— С этого момента, наказывать рабов могу только я, — Десен, казалось, сейчас просверлит в воине дыру.

— Как скажешь… босс, — неохотно выдавил из себя воин и с силой впечатал кулак в плечо своего товарища. — А ты чё ржёшь?!

Между воинами снова вспыхнула потасовка, а Десен покачал головой.

— Сеть! С какими идиотами приходится работать…

— Если хотите, я могу помочь, — предложил я, осторожно разминая растянутую кисть.

— И каким же образом? — усмехнулся Десен.

— Дайте мне меч и снимите ограничение на использование внутренней энергии, — нагло предложил я. — И скорпионы перестанут быть проблемой.

— Ты так в себе уверен? — уточнил работорговец, рассматривая меня сверху вниз.

— Да, — просто ответил я. — Если у вас есть какое-нибудь зелье Восстановления или что-то в этом роде, будет вообще здорово. Но, в принципе, хватит высококалорийной пищи.

— Тебе никто не говорил, что ты наглый? — судя по эмоциям, Десен перестал беситься и теперь излучал любопытство.

— Я воин, — я пожал плечами. — И мне жутко не нравится чувствовать себя беззащитным. Особенно если какая-нибудь тварь неожиданно нападёт из-под земли.

— Воин, говоришь? — Десен задумчиво покосился на Кропа, а затем повернулся назад и нашёл взглядом Тирума. — А моих бойцов сможешь одолеть?

— Кропа точно смогу, — кивнул я. — Насчёт Тирума не уверен.

Честно говоря, даже в текущем состоянии Тирум не был для меня серьёзным противником, но работорговцу об этом знать не следует.

— Вот как, — задумчиво покивал Десен. — Ну посмотрим, посмотрим.

— Так что насчёт меча?

— Не так быстро, — рассмеялся Десен и снова повысил голос. — Эй, Кроп, сможешь уделать форточника, не покалечив его?

— Обижаешь, босс, — тут же отозвался воин, с предвкушением покосившись на меня. — Я его одной левой…

— Да-да, — перебил его Десен, — согнёшь в бараний рог. Тогда перед рассветом устроим… небольшой поединок. Если ты, Кроп, победишь, получишь один золотой. Если победит форточник, то получит усиленный паёк и малое зелье Исцеления.

— А не жирно ему будет? — нахмурился воин.

— Если я прав, и скорпион трётся неподалеку от нас, то деньги отходят на второй план, Кроп.

Десен вздохнул, словно сокрушаясь, что очевидные вещи приходится объяснять.

— Без Горица скорпионы становятся проблемой. И если для того, чтобы повысить шансы вернуться в Город, мне придется выдать каждому рабу по зелью Укрепления, Выносливости и Силы, я, не раздумывая, это сделаю. Вопросы?

— Никаких вопросов, босс, — угрюмо отозвался Кроп.

— Вот и замечательно, — кивнул работорговец, — ах да, если скорпион всё же заявится из-за ваших кувырканий с этой девкой, — он кивнул на Звену, — то стоимость всех зелий я вычту из вашего жалования.

Воин недовольно засопел, но возражать не стал.

Я же в этом плане был согласен с Десеном. Какого ксура они ведут себя так беспечно, если знают о потенциальной угрозе?

Или эти скорпионы — не стоящая внимания ерунда, или Кроп слишком сильно привык полагаться на помощь Горица.

— Одолеешь его, — Десен кивнул на широкую спину Кропа, — будет тебе меч. С правом защиты меня и каравана от всех тварей пустыни и только.

— Меня устроит, — кивнул я.

К тому же, в моём понимании, что Кроп, что Зуй — те ещё… твари пустыни.

* * *

Увы, но этой ночью пообщаться с Десеном не получилось.

Работорговец то и дело крутил в руках амулет погибшего мага и что-то бурчал себе под нос. То ли плёл простенькое заклинание, заметающее следы, то ли подсчитывал убытки.

А вот с Сёмой удалось перекинуться парой слов, и парень раскрыл мне глаза на то, почему Десен не торопится расширять мои полномочия и давать доступ к внутреннему источнику.

— Чем больше возможностей у тебя будет, — Сёма, казалось, не обращал внимания на вязанку веток, лежащую на его плече, — тем больше энергии будет съедать ошейник. И его придётся или чаще подзаряжать, или мириться с риском его перегорания.

— То есть нельзя захватить в плен сильных воинов или магов и заставить их действовать в полную силу? — уточнил я.

— Можно, но один неверный расчёт, и ошейник, не выдержав напряжения, сгорит, и вместо раба работорговцы обнаружат перед собой разозлённого воина или мага. Поэтому обычно возможности рабов урезают до тридцати процентов. И то ошейники частенько не выдерживают.

— Любопытно…

— А то старьё, которое использует Десен, может сдерживать воина или мага максимум пару дней.

После этого разговора с Сёмой я по-новому посмотрел на ксуровы ошейники — оказывается, технология не лишена изъянов. Ещё немного и я, благодаря пацанам, смогу… сломать систему.

И Сёма, судя по его последним поступкам, сделает всё, чтобы у меня получилось.

И Эд тоже.

Кстати, у последнего дела шли весьма и весьма неплохо.

По крайней мере, я начал улавливать от Звены отголоски глухих эмоций — страх, апатия, недоверие, злость и, самое главное — разгорающийся огонёк жажды мести.

Тирум всю дорогу держался подчёркнуто отстранённо по отношению к каравану, а Ханурики вели себя ниже травы и тише воды — видимо, чуяли, что назревает что-то нехорошее.

Единственный плюс — мне было дозволено есть столько, сколько я захочу с условием, что отработаю всё до последнего медяка.

Условия, на мой взгляд, были просто великолепные, и я практически без перерыва грыз эльфийский сухпаёк.

Что до денег — я даже сам не заметил, в какой момент они перестали быть для меня проблемой.

Просто внутри появилось твёрдая уверенность, что деньги обязательно придут. Причём, неважно сколько. Сколько мне будет нужно, столько и сделаю.

В голове уже крутилось как минимум несколько вариантов — бои на арене, вылазки в пустыню за артефактами Древних, охота на работорговцев…

А под утро случилось и вовсе знаменательное событие.

После очередной плитки сухпайка, я почувствовал едва ощутимую внутреннюю пульсацию.

Одновременно где-то в районе пупка и центра грудной клетки.

И это, признаться, было бесподобно.

Я на мгновение ощутил, как тело наполняется мощью, как за спиной появляются тени предков, как жалкая полоска стали на моей шее вот-вот порвётся.

Вот, ей-богу, если бы ошейник на меня надели в первый день, я бы порвал его голыми руками, несмотря все его уровни и навороты!

И эта внутренняя уверенность давала силы и надежду, что ещё пару дней, и я смогу избавиться от ксурового ошейника без помощи всяких ухищрений.

— Встаём на стоянку! — громкий голос Десен вырвал меня из приятных мыслей о свободе. — И не дай Сеть, кто-то из вас хоть шевельнётся днём!

Ханурики тут же бросились ставить шатёр, а мы с пацанами уже привычно взялись за нашу палатку.

Казалось, что Десен, что Кроп забыл про схватку, но не тут-то было!

Стоило Ханурикам закончить с шатром, как Десен начертил на песке корявый овал и громогласно объявил.

— Кроп и Михаил в круг! Голые руки! До первой крови!

У меня были свои мысли насчёт финала схватки, но их я благоразумно оставил при себе. К тому же я не планировал устраивать кровавое побоище — так, лёгкую демонстрацию силы.

Ну и под шумок нанести воину парочку травм.

Кроп ещё только шагал мне навстречу, довольно улыбаясь и выставив перед собой руки, как я качнул маятник и, ловко увернувшись от неуклюжего захвата, хлестко врезал воину по переносице.

Из носа Кропа тут же брызнула кровь, а я утёк влево и технично отработал по правому локтю противника и правой же коленке.

По-моему, влажный хруст и слова Десена «Стоп! Бой окончен» прозвучали одновременно.

Некоторое время Кроп ничего не соображал, не зная, за то хвататься — за разбитый нос или за травмированный локоть и колено.

Можно было с лёгкостью его добить, но я послушно вышел из круга — нечего раньше времени терять доверие Десена.

— Да я! Да я тебя…! — до Кропа наконец-то дошло, что его уделал «какой-то доходяга» и «скелет», и он принялся буянить.

От него так и несло обидой вперемешку с болью, и эта смесь эмоций вызвала на лице довольную улыбку.

— Довольно, Кроп, ты проиграл! — в голосе Десена было столько льда, что воин мгновенно передумал качать права.

И я только было подумал, что на сегодня шоу закончено, как на сцене появилась Звена.

Рабыня подбежала к Кропу и что-то прошептала ему на ухо.

— Это правда?! — тут же взревел воин и, прихрамывая на левую ногу, повернулся к Зую. — Бой на мечах до смерти, немедленно!

Эд довольно улыбался, я же не мог поверить в услышанное.

Да ну, не может такого быть… Неужели получилось?