Сборник рассказов. Том 3

Павел Валерьевич Шершнёв, 2023

Сборник рассказов сочетает в себе фантастические миры, запредельные возможности людей, чудеса природы и настоящие человеческие чувства и ощущения.

Психушка.

Меня зовут Глеб, и я хозяин Оксаны. Я её обожаю, она такая оранжевая, с отливом. Так я назвал свою машину «ОКА». А Вы что подумали? Мы столько всего пережили с ней. Сколько запчастей, денег и нервов было в неё вложено, уже и не сосчитать. Жена у меня тоже есть, но это совсем другая любовь. Дети только с прошлого года начали в школу ходить. Места в машинке пока нашей семье хватает, поэтому и не меняю машину… Потому, что денег нет. Жена, Иринка, вечно ворчит на меня, напинывает искать дополнительную работу. Ей, видите ли, денег не хватает. Нет, не подумайте чего лишнего. Она меня любит, даже очень. Просто не хочет этого показывать. Но в день моей зарплаты она просто счастлива, видеть меня, не затерявшегося по пути с работы до дома. Мизерная часть от зарплаты оседала в виде заначки внутри моей машинки. Я был некурящим и интеллигентным человеком, поэтому заначку устроил в прикуривателе. Сворачивал купюры трубочкой, а в очередной раз, когда добавлял энную сумму, ещё менял мелкие купюры на более крупные.

Сегодня пятница, день зарплаты. На улице тепло и светит яркое солнышко через чистое голубое небо. Замечательный день! Жена в это прекрасное утро проводила меня наставлением в дорогу:

— Только попробуй сегодня куда-нибудь завернуть. Чтобы с работы сразу домой, а то я тебя встречу как полагается.

Звучит хорошо… Поцелуйчик бы ещё на прощание. Но она не стала проявлять ко мне дополнительную нежность. Много «хорошо» — тоже плохо… И вот я, весь такой на позитиве, сажусь за руль моей обожаемой Оксаны, глажу её по гладкому рулю:

— Привет, моя хорошая. Не хочешь проводить меня до работы?

Ключ в замке зажигания повернулся, и двигатель издал два слога:

— Ва… Ва…

Не завелась. Я погладил руль ещё раз:

— Я же тебя люблю. Где твоя взаимность?

Второй поворот ключа ответил мне взаимностью. Машина завелась и заурчала, как котёнок.

— Ай, ты моя умничка! — довольно сказал я и выдвинулся в сторону работы.

Быть слесарем на заводе — нужная и ответственная работа. Очень важно изготовить детали, чтобы они соответствовали чертежам. Главное в работе, чтобы работа была одновременно и любимым занятием. В этом у меня гармония. Тут же, на работе, если требуется, я чиню свою машинку. Деньги не главное в этой жизни, моё спокойствие мне дороже.

В середине дня в кассе начали выдавать рабочим зарплату. Главбух сказала, что получать зарплату деньгами в руки — это самый надёжный способ. А так, если завести пластиковую карту, то придётся платить деньги за обслуживания карты, выплачивать подоходный налог, удерживать пенсионные отчисления с наших зарплат. Умная женщина, знает, как нам бедолагам с деньгами помочь. Я по своей очереди зашёл в кассу, поставил подпись напротив своей фамилии и с пачкой купюр вышел из кабинета. Целых двадцать тысяч! В прошлом месяце на три сотни меньше было. В первую очередь навестил свою Оксану. Тысячной купюрой обернул «котлетку» других купюр и попытался втиснуть обратно. Плотно и туго она всё же вошла в разъём прикуривателя. Самого прикуривателя у меня не было. Была только ручка-колпачок с уплотнительным колечком, чтобы держалось за начало колодца заначки. С удовольствием я установил этот колпачок на место. Нас всех пораньше отпустили по домам — «питница» всё-таки. Какой чудесный день! Ребята приглашали посидеть где-нибудь в этот прекрасный день, но я вежливо отказался. Меня ведь домой жена ждёт, волнуется.

Еду себе спокойно домой. Вдруг из дворов, не останавливаясь, вылетает тонированная Приора. Я еле успел выкрутить руль. Мою машинку выкинуло на бордюр. Ну не портить же себе настроение из-за какого-то не аккуратного водителя? Может он меня не заметил или действительно торопится по делам… Сдал ход назад. Оксана вернулась на дорогу. Живая — бампер цел, царапины отсутствуют. Значит, всё в порядке. Езда по кочкам выявила всё же болячку. Постукивает шаровая опора правого колеса.

— Извини, дорогая, — погладил я по рулю: давно я тебе шаровые не менял. Видно пришло время. Завтра выходной день — сделаем тебя.

Через окно нашей квартиры на первом этаже своим зорким взглядом меня встречала жена. Она проводила взглядом до входа в подъезд, чтобы на меня не напали хулиганы ненароком, а затем уже встречала у раскрытой в квартиру двери. С гордостью я вошёл вовнутрь и протянул ей заработанные деньги.

— Это всё? — пробурчала Иринка, пересчитав деньги.

— Солнце моё, ты думаешь, что я стал бы от вас хоть копейку утаивать. Мне совесть не позволит. Конечно всё. — с честным выражением лица ответил я.

— Я не про это. Ладно, проехали…

Дети бесились в единственной жилой комнате однокомнатной квартиры на двух ярусной детской кровати. На кухне закипала в кастрюле вода. Ирина даже сама сходила в магазин за продуктами, чтобы я смог отдохнуть после рабочего дня. Во время ужина у нас завязался разговор. Я сидел перед тарелкой с макаронами:

— А у нас мясо или подливка есть?

— Дорогой мой. — начала она: Мы или едим мясо, или платим за коммуналку… Другого не дано. В этом месяце я отложила на коммуналку.

— Ясно. — ответил я: Может есть чем полить? А то макароны в горле прилипают к стенкам.

— Конечно. — сказала она и поставила передо мной горячий чайник.

В этот раз я обошёлся без подливки.

— Валера сегодня брюки порвал, нужно будет накопить денег. — пристально посмотрела на меня жена: Или занять до следующей зарплаты.

— Хорошо, сделаем.

— Ты не спрашивал у начальства, почему у вас такая нищенская зарплата?

— Почему сразу нищенская? У меня выше средней по заводу. Скоро будут сокращения из-за отсутствия работы. Главное, чтобы меня не выкинули…

— Средние зарплаты по городу сорок тысяч. Это так к сведению… Я буду молиться, чтобы тебя наконец-то оттуда выкинули.

— А потом куда я пойду?

— Туда, где тебе будут нормально платить. В частные компании, например. Я вот газету с вакансиями купила.

— Как я своим коллегам в глаза буду смотреть. Скажут — предатель.

— После увольнения ты их не увидишь. Переживёшь как-нибудь. А вот как ты мне с детьми в глаза до сих пор смотришь? Вот это уже вопрос… И даже совесть не мучает ведь! Сколько лет мы все живём на двадцати квадратах?

— Двадцать два…

— Да, про ещё два квадрата забыла… На двух квадратах только людей хоронят или туалет ставят.

— Я ведь стараюсь. В прошлом году то ребята на одной кровати вместе спали, а в этом — у каждого уже свой этаж есть.

— И ту я купила. Давай не будем ругаться на эту тему?

— Да что ты золотце, ты не ругаешься. В любой семье разговаривать — это нормально. Даже пословица есть: «Милые бранятся — только тешатся.» — улыбнулся я ей.

Ирина взяла в руку сковороду и моя уверенность в сказанном куда-то подевалась.

— Так… Не догоняешь ты малость. Теперь ТЫ заходишь на кухню или подходишь ко мне только в одном случае — ты сменил свою работу. — грозно произнесла Иринка.

— А зарплата?

— Ладно, в двух случаях.

— Я другое имел ввиду…

— Всё! — вскипела она: Покушал — иди отсюда.

Ушёл по добру — поздорову. Я, конечно, понимаю её. Попробуй с детьми столько времени посидеть дома. И на работу не выйти: оба школьники младших классов. Глаз да глаз за ними нужен. Я бы так не смог. Ночевать к себе на диван меня Иринка не пустила. Наверное, ещё злилась. На кухню запретила заходить, чтобы не сожрал чего-нибудь. Принесли три табуретки и поставили их в ряд в проходе комнаты. Положили на них одеяльце. Лежать можно было только на животе или на спине. Всю ночь крутился, как волчок, а под утро улёгся наконец-то на спину, сложил руки на груди и укрылся с головой одеялом. Уснул.

Рано утром, когда я спал, пришла к жене соседка. Зайдя в квартиру и глядя через коридор в сторону комнаты, она обнаружила меня укрытого одеялом с руками на груди, без движения.

— Прими мои соболезнования. Ты бы хоть сказала… Скинулись бы подъездом на гроб. — обратилась она к Ирине: он же не мусульманин.

— Живой он, тётя Люся. Чёрт бы его побрал. А придёт время, обрежем на месте и прямо в одеяле на проходной около родного завода и закопаем.

Через сон я услышал этот разговор. Чтобы Ирина обо мне так отзывалась? Да это её очередной «чёрный» юмор. Уж я-то её знаю. Я задремал. Приснилось, что Ирина тупыми ножницами делает мне обрезание. А я ору во всё горло. Больно же! Проснулся под лязг ножниц. Руки автоматом потянулись пощупать. Нет, всё на месте. Откинул одеяло с лица. Детишки ножницами аккуратно отрезают кромку со свидетельства регистрации моего автомобиля. Картонка с данными выпала из ламинирующих слоёв на пол. Вслед за ней выпал и я.

— Вы зачем это сделали? Кто вам дал? Это ведь документ. Нельзя так делать. — собрал в руки картонку и ламинирующие, когда-то её слои.

Валера и Кирилл молча бросили ножницы, и пошли заниматься своими делами. Не ругать же их. Это ведь дети! Повзрослеют — поймут. Я скотчем слепил свидетельство регистрации воедино. Сейчас бы крепкого чаю… Я направился в сторону кухни, но упёрся в суровый взгляд жены. Ноги автоматом завернули в совмещённый санузел. Умылся, почистил зубы. Да я, вроде, не сильно голоден. Где-то в кишках моего живота жалобно запищал голодный червячок.

— Твои проблемы. — сказал я и пошёл обуваться к входной двери. Из кухни за мной молча наблюдала Ирина. Дети дожёвывали последние макароны со сковородки. Если бы не дети, она бы проводила меня. А так молодец: дала слово — держит. Возле подъезда, вокруг отцветшей сирени кружилась бабулька и убирала мусор. Моя машинка стояла рядом. Я потёр ладони друг об друга:

— Ну, что, дорогуша, давай посмотрим на твою ходовку.

Встал на четвереньки и начал заглядывать за колесо. Лязг ножниц сзади. Почему-то первое, что пришло в голову — «обрезание». Не свойственно мне, я подскочил и ударился носом об зеркало заднего вида на двери. Кровь закапала сразу же. Но я повернулся в сторону лязга. Бабушка садовыми секаторами отстригала отцветшие кисти сирени, приводила куст в порядок. Да что это меня с самого утра так дёргает? Тряпочками из салона моей машинки я остановил кровотечение. Туда же назад они и вернулись. Потом постираю. Спиртом из бардачка оттёр от крови ладони. Опять занялся ремонтом машины. Вывернул колесо и начал осматривать. Детишки вышли на улицу погулять, мама отправила, пока занимается уборкой в квартире. Пока я ковырялся под машиной, они с помойки принесли свеже задавленную дохлую кошку и закинули её в багажник автомобиля, а сами пошли дальше гулять. Свой инструмент у меня находился на работе, потому, что там я обычно и занимался машиной. Того инструмента, который был в машине оказалось недостаточно и я решил скататься на работу. Не обходя машину сзади, закрыл багажник. Закинул инструмент на задние сиденья и поехал на работу. Ещё один отличный солнечный день.

По пути следования меня остановил патруль ДПС. Принюхиваясь в салон, лейтенант произнёс:

— Доброе утро. Лейтенант Митрофанов. Можно Ваши документы?

— Да, доброе. — я протянул ему своё водительское удостоверение.

Он поверхностно взглянул на них:

— А что у Вас в салоне спиртом пахнет?

— Я руки отмывал. Не выветрилось ещё.

Тогда лейтенант обратил внимание на едва видимые кровавые отпечатки рук на оранжевом кузове машины. Подозвал второго полицейского и обратился ещё раз:

— Заглушите, пожалуйста, двигатель и выйдите из машины. Свидетельство регистрации и страховку.

Лейтенант заглянул вовнутрь салона, где на задних сидениях красовались кровавые тряпочки:

— Будьте добры, откройте ещё багажник.

Я открыл багажник. Пол в нём был извазюкан кровью дохлой кошки, которая предательски лежала на самом видном месте.

— Жестокое обращение с животными… — произнёс лейтенант.

— Это не моё. — начал оправдываться я.

— Ну как не Ваша? Задавленное животное в багажнике, окровавленные тряпки в салоне, отпечатки рук с кровью. Можем экспертизу заказать…

— Офицер, отпечатки мои. Я сегодня разбил нос нечаянно, а вот этими тряпками вытирал.

— Допустим… Кошка чья?

— Не моя.

— Естественно, что не Ваша. Сбили где?

— Я не сбивал.

Офицер, молча, пальцем показал в сторону открытого багажника.

— Я не знаю, откуда она здесь. — испуганно произнёс я.

— Пройдёмте в машину ДПС.

Я покорно побрёл за ними. Усадили на переднее сидение:

— Вот алкотестер, дуйте в трубочку. Я скажу, когда хватит.

Я начал дуть. Когда воздух в лёгких уже был на исходе, и я натугой выталкивал остатки, офицер взял алкотестер в руки:

— Чисто…

— По-другому и быть не могло. Понимаете, я вообще не пью. — продолжил оправдываться я.

— Язвенник, что ли?

— Почему? Веду здоровый образ жизни.

— Ясно, значит, денег нет. Давайте Ваши документы.

Я протянул страховку и Свидетельство регистрации. Второй полицейский взял водительское удостоверение и начал пробивать документ на штрафы. Удивлённые глаза первого, оглядели свидетельство регистрации. Он засмеялся и показал компаньону, попутно разматывая скотч:

— Что это? Любите фигурным вырезанием заниматься?

— Это дети мои пошалили. — опять оправдывался я.

— Извините, конечно… Но мы вынуждены Вас задержать. У Вас какие-то маниакальные наклонности. Кошку переехали, кровью животного обмазали всю машину, ножницами документ изрезали. Это уже вердикт. Вы так не думаете? Вы понимаете, что в таком виде свидетельство регистрации не действительно? У него защитные голограммы на ламинирующем слое.

— Я… Честно… Это дети.

Тут полицейский, сидящий сзади, обрадовал:

— У вас ещё и права просрочены.

— Не может этого быть! У меня они до Августа действительны. — недоумевал я.

— Тогда скажите, пожалуйста: Август, какой по счёту месяц?

— Восьмой.

— А у Вас в правах шестой написан. Они уже неделю, как недействительны. — офицер протянул водительское удостоверение мне в руки.

Я глянул. Да, шестёрка стоит, только верхний хвостик длинноват:

— Тут хвостик длинный… Сильно на восьмёрку смахивает.

Офицер покачал головой:

— Вызываем эвакуатор. Машину найдёте после оплаты штрафов, замены свидетельства регистрации и прав на местной штраф стоянке. А пока составляем протокол.

— Ребят, может как-то по-другому можно решить?

— Предлагаете взятку?

— Если можно?

— Можно… Статью Вам припаять.

— Тогда нет.

— Раз нет, то пишем протокол.

Я закрыл глаза и сконцентрировался: «Этот день хороший. Всё само собой разрешится. Со мной не может ничего плохого произойти».

Лейтенант дописал протокол и ткнул ручкой мне в плечо:

— Вам нехорошо?

— Нет, — открыл глаза я: Всё просто отлично.

— Тогда, подпишите протокол и удачи Вам в ГИБДД.

Я подписал. Офицер протянул руку в мою сторону:

— Ключи от машины можно?

Я не стал их отдавать:

— Можно её другой водитель заберёт?

— Нет. Во-первых, в страховке указаны Вы один, а во-вторых, по протоколу, машина едет на экспертизу отпечатков пальцев и крови, прежде чем её отвезут на штраф стоянку. А ещё, я указал, что Вам необходимо пройти психиатра в центральной психиатрической больнице, в дополнение к медицинскому осмотру для получения нового водительского удостоверения. Для проверки Вашего психологического состояния нужен опытный специалист. Мы ведь должны волноваться и за других водителей.

Мне нечем крыть, я уже все бумаги подписал.

— Мне нужно вещи из машины забрать. — сказал я.

— Надо — значит надо. — глянул на меня инспектор.

Мы прошли к машине. Полицейские встали в стороне. Я открыл крышку прикуривателя и начал выцарапывать оттуда деньги, но они были так плотно втолканы, что вынуть их не получилось. И отвёрток никаких нет. Я ухватился за краешек последней тысячной купюры и потянул. Этот краешек в пять миллиметров по всей длине и остался у меня в руках. В мгновение у меня вскипело. Я со всей дури хлопнул водительской дверью и начал от злости пинать в переднее колесо.

— Эй! Стой! Успокойтесь. — подбежали ко мне полицейские.

— Извините. — остановился я: Вспылил немножко.

— И часто Вы такой агрессивный? — спросил лейтенант и положил руку на кобуру пистолета.

— Впервые.

— Я настоятельно рекомендую посетить психиатра в ближайшее время.

Полицейские вернули мне документы и распрощались. Я пошёл пешком в сторону дома. Благо недалеко живу. Сегодня суббота, а значит, если потороплюсь, то могу успеть пройти медкомиссию и попробую переделать документы на машину. А для этого деньги нужны. Я вернулся домой и вошёл на кухню к жене. Она сдвинула брови:

— Ты нашёл новую работу?

— Нет. Понимаешь…

Ирина перебила меня:

— Тогда какого хрена тебе тут нужно?

Я вышел за пределы кухни и с рубежа косяка двери:

— У меня машину забрали.

— А я тут причём? Звони в полицию.

— Полиция забрала.

— Значит накосячил.

— У меня в багажнике дохлую кошку в крови нашли и с документами не порядок.

— Зачем кошку в багажник закинул?

— Я не ложил.

— Ага… Она сама запрыгнула, спряталась. А когда ты закрыл багажник, сделала себе харакири.

— Да не знаю я, откуда она там взялась! Полицейские ещё отправили меня в психбольницу врача проходить.

— А вот с этим я с ними солидарна. Как тебе раньше права выдали?

Я не стал спорить:

— Мне денег надо на медкомиссию, на замену прав и свидетельства регистрации…

Немое молчание и прямой взгляд жены, пучком прожигал во мне дыру. Ясно. Тут денег мне не видать.

— Ну, я пошёл?

— Ага. — ответила жена: Удачи.

В голове я стал перебирать, где мне можно найти денег, до того момента, как родная Оксана вернётся ко мне. Друзья с работы? Да какие они мне друзья… Я с ними ни разу на посиделках не был. У них у самих зарплаты на месяц не хватает и они ещё у меня клянчат. У соседей? Так я Митяю сам должен. Схожу к бригадиру. Я ему помогал на работе машину чинить. Ну, уж он-то не откажет. И живёт в соседнем доме.

— Даниил Исаакович. — потревожил я бригадира, когда он открыл дверь в квартиру: Вы мне денег не займёте? Проблемы с машиной…

— Так вот вчера же зарплата была?

— Вчера продуктами закупились, а проблема сегодня всплыла.

— Ну, не знаю, я даже родственникам не занимаю. Могу под проценты дать, если ненадолго… Сколько надо?

— Тысяч пять.

Бригадир погладил себя по скулам:

— Такса по пятьсот рублей в день.

Я хотел сказать, что не согласен, но он сказал первым:

— Ну, нет — так нет. — стал закрывать дверь.

Больше вариантов взять где-то денег, у меня нет. У меня стоимость штрафстоянки раз в пять дороже обходиться будет. Я стал стучаться к нему:

— Я же не успел ответить.

Бригадир опять открыл дверь.

— Я согласен. — сказал ему я ему уже в лицо.

— Сейчас приду. — ушёл в квартиру он.

Через пару минут он вышел на лестничную площадку. Вынес деньги и листок с ручкой. Первым делом он вручил мне ручку и протянул бумагу:

— Пиши расписку, а то мало ли…

Я взял:

— Что писать?

Бригадир начал мне диктовать:

— Я… Такой-то, такой-то… Беру в долг у… Пишешь меня. Пять тысяч рублей. В качестве вознаграждения обязуюсь уплачивать комиссию в размере, пятьсот рублей в день. Поставь сегодняшнюю дату. Подпись.

Он взял у меня листок, глянул, что всё написал верно, и протянул мне деньги. Теперь медкомиссию! Недалеко располагалась частная клиника с возможностью прохождения комиссии без очереди. Вот туда я и прибежал. Быстренько прошёл её, заплатил и быстрее в ГИБДД. Там нарвался на одного из остановивших мою машинку полицейских. Я показал ему, что медкомиссия мною пройдена. На что он мне ответил:

— Я ведь Вам ясно дал понять, что Вам нужно будет пройти психиатра в центральной психиатрической больнице. Оплатить сегодняшний штраф, в три тысячи рублей и переделать свои документы.

— Три тысячи? За что?

— Почитайте протокол. Там всё написано. И пройдёмте со мной, я Вам выпишу направление в больницу, для прохождения психиатра. Там бесплатно, и сегодня работают до трёх дня.

Я застыл. Голова начала забиваться всяким хламом. У меня денег на всё не хватит! Я прошёл следом за полицейским. Он вошёл в кабинет и вышел с листком, который протянул мне:

— Можете идти. Ещё успеете.

— Командир, — с потёкшим, от перегрузки в голове, лицом, умоляюще посмотрел на него я: Мне бы ещё раз в мою машину попасть.

— Не могу помочь. Машину увезли на экспертизу.

Все надежды растаяли. Кто бы знал, в какое… я вляпался. Где ещё денег брать? Опять к этому «еврею»? А разве есть другой выбор?

Даниил Исаакович открывал передо мною дверь:

— Нет, сегодня деньги не принимаю. Завтра приходи. А лучше послезавтра.

— Мне бы ещё.

— Нет «ещё». У самого немного осталось.

— Но мне очень нужно!

— Сколько?

— Ещё пять…

— По восемьсот в сутки.

— Согласен. — даже не задумываясь выпалил я.

Опять та же процедура: расписка, деньги и свободен. На улице глубоко выдохнул, держа деньги в руках. Но это нисколько не помогло. На душе всё та же тяжесть. Нужно, как можно быстрее оплатить штраф, и в больницу. Я зашёл в банк. Голова не была свободна, она кишела моими тараканами. Среди народа прогуливался подозрительный типок, то и дело, заглядывая в сумочки, подглядывая в телефоны. Надо быть с ним на стороже. И деньги поглубже спрятать в карманы. Очень быстро подошла моя очередь. Кассиру я оплатил сегодняшний штраф, и начал складывать сдачу в карманы. Когда поднял голову, передо мною стоял этот типок, поглядывая на шевелящийся от моей руки карман:

— Много у тебя там?

Я перепугался:

— Чего?

— Денег, конечно.

— А Вам какое дело?

— Да, нет, просто…

Он отошёл. Я, не вынимая рук из кармана, и оглядываясь на него, вышел на улицу. Так, нужно в больницу. Срочно! Психиатрическая больница находилась за городом, добраться можно только на автобусе. И до остановки пару кварталов пешком. Я направился в нужную сторону. В затылке запекло. Неужели жена меня прожигает? Обернулся. Нет, жены нет. Но есть тот типок. Он, прячась, идёт за мною. Что ему от меня надо? Я ускорил шаг. Магазины, клумбы, газоны. Оглянувшись в очередной раз, я не обнаружил этого типка позади. Где он? Куда пропал? Может, ему просто было немного по пути со мной? Я повернулся идти дальше. А он стоит передо мной. Меня так передёрнуло от страха!

— Ааа! — само вырвалось у меня и проходящие мимо меня люди даже оглянулись в мою сторону.

— Ты чего пугаешься? — спросил у меня он.

— Ты кто? — ткнул в него пальцем я.

— Белочка. — спокойно ответил он.

— Какая?

— Твоя.

— Спасибо, но мне не нужны домашние питомцы. Я понимаю, что у Вас с головой не порядок. Просто не надо за мной идти.

— Я думал, что пригожусь тебе. Сегодня плохой день. Могут и змеи встретиться.

— Какие змеи? В нашем регионе змеи не водятся.

— Вон одна ползёт.

Я посмотрел в сторону, куда указывал его палец. Там действительно ползла большая гадюка в мою сторону. Подвизгивая я начал отпрыгивать в сторону газона, а та продолжала меня преследовать. Люди смотрели на меня, как на полоумного. Я поднял глаза на них, а когда опустил вниз, змеи уже не было. Что за глюк? Вот такого точно со мной не было никогда. Я огляделся. Змеи и след простыл. А предо мной опять этот типок.

— Мужик, — уже с интонацией играющих нервов, обратился я: отойди. И пожалуйста, не надо за мной ходить.

— Хорошо. — ответил он и отодвинулся с дороги.

Я прошёл мимо него и продолжил путь. Вот сижу я на сидении в нужном мне автобусе. Народу почти нет. На следующей остановке в автобус заходит тот типок и садится рядом.

Мой лоб, вместе со щеками, начали разогреваться:

— Мужчина, я попросил Вас не ходить за мною!

Смолкли разговоры в автобусе и все обернулись в мою сторону. Тишина заставила меня отвлечься, и нужно было что-нибудь произнести:

— Извините, если помешал кому.

Типок приблизил ко мне лицо:

— Извиняю. Я, кстати не за тобою шёл. Я к себе еду.

В лицо из его рта пахнуло нечищеными зубами.

— Фу. — отмахнул рукой воздух от себя я и отвернулся к окну.

Ладно, едь. Побыстрее бы от тебя избавиться. На всякий случай руку держал в кармане с оставшимися деньгами. Но мы проехали одну остановку — он сидит. Две, три, семь… Выехали за город. А он всё сидит. Следующая моя остановка. Типок сам встал и пошёл к двери. К себе он ехал… Ага. Тут только психушка с больными. Ааа, тогда понятно. Он же ненормальный. Я следом за ним вышел из автобуса. Одинокая дорожка вела через лесной массив с густым кустарником к больнице. Нет, дорогой, с тобой рядом я не пойду. Мало ли, что у тебя на уме. Я постоял немного на остановке, чтобы тот ушёл подальше, а потом направился по этой дорожке в больницу. Прошёл метров триста. Позади меня послышались шаги. Я оглянулся. За мною впритык шёл этот типок. Сердце оборвалось и начало шалить.

— Что? — отреагировал он: Поссать нельзя?

Затем обогнал меня и, не оборачиваясь, продолжил путь. Сегодня и вправду плохой… Нет, это ужасный день! Инфаркта мне ещё сегодня не хватало. Я подождал, пока сердце успокоилось, и только потом пошёл в больницу.

Обычное трёхэтажное здание старого типа, пошарпанная табличка с названием около входа. Всё выглядит в лучших традициях знаменитых ужастиков. Чуть дальше пятиэтажный корпус для «постоянных клиентов» этого заведения. Я вошёл в больницу. Тишина. Никого. И где этого доктора искать? Я шёл вдоль кабинетов и в каждый пытался открыть дверь. А двери все закрыты. Повернув за очередной угол, наткнулся на этого типка на скамейке. Сердце ускорило свой темп. В закрытом помещении, с закрытыми дверьми и без намёка на людей мне было некомфортно наткнуться на него. Он глянул на меня и встал со скамейки. Сердце ускорилось ещё и начало сбоить.

— Я могу помочь? — с оттенком загробного мира в голосе произнёс он.

— Мне к специалисту назначено.

— К какому? Тут их много.

— Психиатр.

— Я так и подумал. А то ты какой-то нервный.

Я промолчал. Зачем на психа реагировать.

— Возвращаешься назад. — продолжил он: Напротив выхода лестница. Второй этаж. Врач примерно надо мной находится.

— Понял, спасибо. — поблагодарил я и пошёл в обратную сторону. Хорошо, что назад. Пройти дальше за него у меня бы не хватило смелости.

— Опасайся монстров, — сказал вдогонку он мне: не заходи на верхний этаж.

По лестнице я поднимался с тугой кашей в черепной коробке. И как-то в голове у меня не отложилось, сколько я уже прошёл. Ну, раз здание трёх этажное, то явно не выше третьего. Лестница закончилась. Наверное проскочил… Позади за мной кто-то поднимался. Тяжёлые и медленные шаги. «Только бы не этот типок!» — мелькнуло в голове, и я выглянул в пролёт посмотреть, кто там идёт. Там шёл не этот типок… Что-то более страшное. Лысая голова со шрамами. Когтистые руки свисали ниже колен. Голый торс и джинсовые шорты. Бледная кожа. Клиентов конечно тут вряд ли выпускают загорать на улицу. Но эта кожа уж очень бледная, и даже синевой отдаёт. Это нечто глянуло на меня своим лицом. Да зомби в ужастиках и те лучше выглядят. Я перепугался не на шутку. Спускаться прямо к нему? Да ни за что! Что там «моя белочка» говорила про монстров? Опасаться? Я поспешил в коридор. Вокруг запертые двери и скамейки. Полумрак неработающих лампочек. Не одна же в здании лестница. Где-то ещё должна быть. Пробежал один поворот. За вторым в мою сторону шло такое же нечто. Неужели это тот же? Я не хочу, чтобы меня съели! Побежал в обратную сторону. Из-за первого поворота появилась рука первого монстра. Я метнулся в закуток с двумя кабинетами в обратную сторону. Тут двери тоже закрыты. Стоит лавочка. Я упал на пол и закатился под неё. Пол из досок. Много грязи и пыли. Притих. Шаги приближались с двух сторон. Пыль начала щекотать мой нос. Только бы не чихнуть. Первый монстр, со стороны лестницы, дошёл до моего закутка и остановился. Может он что-то почуял? Назревало напряжение, и взрыв в нервной системе был неизбежен. Монстр продолжил своё движение по коридору. Но мой нос не выдержал. Я громко чихнул. Что тут непонятного? Он сейчас вернётся! Я выскочил из-под лавочки и выбежал из закутка. С двух сторон от меня стояли лицом ко мне эти монстры. С тонким женским визгом я шустро проскочил мимо одного в сторону лестницы, по которой поднимался сюда и бросился убегать. Вот она лестница. Спуск, второй этаж. Никто больше не попался. За вторым поворотом толпа пациентов в угловой кабинет. Я, отряхивая свою одежду от пыли:

— Все к психологу?

Молчание.

— Ладно… Кто крайний?

Опять молчание. Из толпы выходит «моя белочка»:

— Ты где ходишь? Я тебе очередь занял.

— И за кем я?

— Держись меня, я скажу.

Хорошо. Время почти два часа. Надеюсь, что за час пройду. Присел на лавочку ждать своей очереди. Минут через пятнадцать выходит врач, смотрит на меня:

— Есть желающие?

Типок стоит. Не лезу и я. Врач зашёл обратно в кабинет. Никто и не попытался войти.

— Может, я зайду? — спросил у типка я.

— Рано ещё. Ты же тут не один.

— Так никто не хочет заходить.

— Давай, если ещё раз врач выйдет, и никто не пойдёт, тогда зайдёшь.

— Договорились.

Сижу, жду. Время без пятнадцати три. Периодически поглядываю на часы, свербит во всех местах от нервов. Врач опять вышел. Смотрит прямо на меня:

— Вы ко мне? Заходите. — и опять зашёл в кабинет.

Вся толпа стоит. Я пожал плечами:

— Ладно, я пошёл.

Только я стал подходить к кабинету, вся толпа ринулась вперёд меня:

— Куда без очереди? Самый умный?

Остановился я. Остановились и остальные. Дубль два: такая же ситуация. Сами не идут и меня не пускают. Так никто и не зашёл. Время тикает. Уже бес пяти… Доктор выглядывает из кабинета:

— Через пять минут я ухожу.

Пока дверь открыта, я ринулся к нему, расталкивая в стороны, сжимающую меня толпу. Просочился, успел. Отдал доктору листок из ГИБДД. Доктор прошёл к столу и сел. Я же расположился на кушетке около входной двери. Ступня ноги нервно постукивает по полу туфлей. В дверь вошёл типок и сел рядом, ближе к двери:

— Что меня не подождал?

— Тебя дождёшься…

Доктор оторвал свой взгляд от заполняемого журнала:

— Что Вы сказали?

— Да я не Вам… — тихо произнёс я.

Доктор не понял, но спросил другое:

— Вы, почему так долго не заходили? Я вроде не страшный…

— Там очередь. Никого не впускали.

Доктор опять не понял. Он подошёл к двери и приоткрыл её. А там никого, тишина. Доктор закрыл дверь и вернулся к себе на место. Типок начал улыбаться и корчить врачу рожицы.

— Перестань! — сказал я типку: А то врач подумает, что я такой же, как ты.

Доктор, наблюдая за мной:

— Вы с кем разговариваете?

— Да вот, со знакомым. — отвлёкся на доктора я, а когда повернулся обратно, типка уже не было рядом.

— И где же он?

— Только что тут был.

— Не знаете, как его звали?

— Не знаю. Сказал что он моя белочка.

Доктор засмеялся. Меня это взбесило:

— Вы что, считаете, что я Вас обманываю?

— Нет, почему же… Вы замарались сильно. Где-то упали?

— У Вас на третьем этаже от монстров под лавочкой прятался.

— И откуда они у нас? Белочка подсказала?

— Да, она. Подождите, не надо только меня в дурачки записывать. Я их сам видел! Пойдёмте, я Вам их покажу.

— Я Вам верю. — не отрываясь от записей в журнале проговорил врач.

— Так! — вскипел я: Вы, что о себе возомнили? Я честный интеллигентный человек. Что Вы там пишите?

— Ваш диагноз конечно.

Я поднялся с кушетки и мой вулкан гнева рванул:

— Я подам на Вас в суд, за оскорбление моей личности! Что за подставы сегодня весь день! Специалист из Вас никудышный: не разобравшись, что произошло, приписываете мне диагноз. В этих дебрях подходящее для Вас место. Всё, я пошёл.

Доктор нажал кнопочку на столе:

— А я Вас ещё никуда не отпускал. Мы не закончили говорить.

— Зато я закончил! — обернулся уходить я.

В кабинет вошли два крепких бугая. Доктор, указывая на меня:

— Ребята, он буйный немного. Определите его в соответствующую палату.

Я рванул к двери, в попытках прорваться и убежать, но меня скрутили и вкололи какую-то дрянь. В голове закрутилось, я обмяк и выключился.

Очнулся я от того, что надо мной склонился доктор в белом халате и, заглядывая с расстояния мне в глаза, пытался понять моё состояние и настроение. Это был другой доктор. Позади него стоял крепкий высокий мужчина. Возможно это был медбрат, для его подстраховки… На всякий случай… Я был привязан ремнями к кровати. Полосатая пижама на голое тело. Даже носок не было на ногах. В горле пересохло так, что слюна не дотекала до горла, а впитывалась по пути следования.

— Доброе утро. Как Вас зовут? — спросил доктор.

— Глеб Петрович. — хрипло ответил я.

— А фамилия?

— Тихонов.

Доктор улыбнулся и кивнул головой.

— Доктор! — хрипло произнёс я: Я ни в чём не виноват. Меня загребли к Вам ни за что!

— Как интересно…

Мне показалось, что он вполне адекватный и компетентный врач и предложил ему:

— Давайте я Вам расскажу, что со мной произошло, а Вы уже потом решайте, что со мной делать.

Доктор поставил рядом с моей кроватью стул, раскрыл свой толстый белый кожаный ежедневник с зарисовками и приготовил ручку:

— Я весь во внимании.

— А можно мне немного воды? В горле сильно пересохло…

Доктор попросил стоящего позади себя мужчину принести стакан воды. Мужчина принёс пластиковый стакан, полный воды.

— Если мы Вам руки развяжем, не будете буянить? — спросил доктор.

— Да что Вы, доктор! Мы же с Вами цивилизованные люди. — ответил я.

Доктор кивнул мужчине и тот освободил мне руки. Дали попить воды. Медбрат с разрешения доктора удалился.

— Ну что ж, поведайте мне свою историю.

Я рассказал всё, что со мной произошло за предыдущие два дня в мельчайших подробностях. Доктор внимательно выслушивал, задавал вопросы, если ему было что-то непонятно, и записывал себе в ежедневник. Когда я закончил свой рассказ, то обратился к доктору:

— Доктор, отпустите меня домой, пожалуйста. Меня уже жена с детьми, скорее всего, потеряла. И машину со штраф стоянки забрать нужно.

Доктор посмотрел на меня:

— Знаете, Дмитрий Анатольевич… Как бы Вам это сказать, не в первый раз… Вы уже не первый год находитесь у нас на лечении. Ваша фамилия Столяров. У Вас нет ни жены, ни детей, ни даже машины. У Вас диссоциативное расстройство множественной личности. Это такая болезнь… Вчера, например, Вы были кардиохирургом, а позавчера участником глубоководной миссии… У Вас талант на выдумки и шикарная фантазия! Быть Вашим лечащим врачом — это подарок судьбы. Я уже дописываю свой второй том Ваших рассказов. Ну, что же, на сегодня всё. Отдыхайте… Встретимся завтра.

С этими словами он встал со стула, закрыл свой ежедневник и покинул комнату.

Психушка. Дело Копыто.

Толстый ежедневник в белом кожаном переплёте. Он всегда со мной. В своё время я купил себе несколько таких. Ах, да… Меня зовут Владимир Степанович. Я лечащий врач в стационаре психиатрической больницы. За день столько всяких рассказов от пациентов наслушаешься, что и всего не упомнишь. А встречаются такие индивидуумы, что иногда даже и удивляешься их фантазии. Каждый день новый рассказ. Вот я и взял за привычку записывать себе в ежедневник самые интересные из всех этих рассказов больных. Почему ежедневники именно в белом переплёте? Всё просто. В школе я закончил художку и очень часто делаю себе зарисовки ручкой не только на страничках ежедневника. К окончанию ежедневника на его обложке всегда появляется свой тематический рисунок.

И так, в чём же заключается моя работа. Ну, непосредственно моё общение с пациентами и индивидуальное назначение курса лечения для них. После дня такой работы я даже дома иногда нёс всякую пургу. Пообщайся весь день с такими пациентами. Моя вторая половинка, долго не смогла такого вынести и развелась. Хорошо, что с детьми не стали торопиться. Поначалу жена мне в категоричной форме заявляла, что не хочет, чтобы я там работал. Потом перешла на угрозы о расставании. Но мне это нравится! Я же ей не диктую, где ей можно работать, а где нет. Короче, расстались. Теперь я живу один. Днём на работе, вечером отдыхаю в полной тишине. Перевариваю в голове разговоры с пациентами и записываю к себе в ежедневник в виде рассказов. Даже издал свой первый том таких рассказов «Истории от сумасшедших». Заведующий отделением, Валентин Михайлович, купил мою книжку и попросил меня оставить в ней свой автограф. Я с гордостью сделал это. Работаю только в рабочие дни, отказался от смен. Так я во все праздники и выходные нахожусь дома, ну или хожу в гости…

Понедельник. Заведующий отделением с утра вызывает к себе пообщаться.

— Привет Володя! — протянул он мне руку.

Я пожал её:

— Доброе утро, Валентин Михайлович.

— Прочитал я твою книжку до конца. Ржал как конь! Молодец! Как тебе удаётся так разжиться такими классными рассказами?

— Так с кем я своё время то провожу…

— Не знаю, мне пациенты так не рассказывают, как тебе в подробностях.

— А Вы пытались им дополнительные вопросы задавать? Или так, краем уха типа слышали?

— Ладно, подловил меня… Почти не слушаю.

— Ну, так вот…

— У меня столько нервов нет. Я если всех выслушаю, то свихнусь… Почти как ты. — сказал Валентин Михайлович и рассмеялся: Да, кстати, тебе ещё один пациент. В пятницу вечером доставили.

— Обычно в пятницу, да и ещё вечером не привозят… — удивился я.

— Здесь особый случай. Параноидальная шизофрения. Говорят, на жену кидался, пытался убить. Он в двести четырнадцатой палате.

— Одиночная, для буйных…

— Да, там. От тебя нужен будет диагноз, для полиции, чтобы его тут на принудительное лечение оставить. А то я опасаюсь за жизнь его жены.

— На работе полиция опрос делала его сотрудников?

— Да… — как-то неуверенно ответил заведующий: Практически то же самое говорят. Осмотри его и бумагу про его состояние мне на стол. С меня из полиции срочно требуют.

Валентин Михайлович протянул папку с делом пациента.

— Хорошо, только я сначала своих пациентов обойду. — ответил я.

Обычно после девяти утра я делаю обход закреплённых за мною пациентов, и только потом иду знакомиться с новичками. Как раз в такие моменты появляется новый и интересный рассказ. Обычно это надолго меня задерживает. И сегодня я точно не намерен отступать от своих правил. Я навестил всех своих больных, проверил состояние, записал к себе в журнальчик назначения для каждого из них по лечению и лекарствам. Всё! Теперь я готов идти знакомиться. Возле закрытой двести четырнадцатой палаты стоит наш медбрат, Илья, крупный и высокий. Я поздоровался с ним и вошёл в палату. А там никого! Оборачиваюсь к Илье:

— А где?

Илья, молча, пальцем указал в сторону кровати. Из-под неё высунулось лицо пациента. Ниже короткого пробора торчали широко раскрытые перепуганные глаза. Они то и дело поглядывали сначала на меня, потом на Илью. И даже ни слова не произнёс. Я начал открывать дело пациента и обратился к пациенту:

— Не бойтесь меня, я не страшный. Копыто… Странная фамилия. Чья она? Яков Иосифович… А, ясно… Сядьте на стул, пожалуйста, Яков Иосифович.

Но пациент продолжал молча выглядывать из-под кровати, постоянно таращась на Илью.

— Ладно, — обернулся я к Илье: Выйдите, пожалуйста… Если что — я позову.

Илья вышел.

— Всё, его нет. Будем знакомиться?

Яков Иосифович привстал, поглядывая на дверь. Он был худощавый и невысокого роста. Но внешность же не говорит об его физических данных. Бывают пациенты, которые выглядят ещё хилее, но зато такие «жилистые», что и Илья может не удержать. Хотя нет, он точно удержит любого. Яков Иосифович начал говорить:

— Доктор, я не должен здесь находиться. Это ужасная ошибка…

Я сел на стул и достал свой ежедневник с ручкой, приготовился записывать очередную байку:

— Почему Вы так боитесь нашего сотрудника? Он же Вам ничего плохого не сделал.

— Он бил меня и заставлял пить таблетки. — встал в полный рост Яков.

Меня это немного напрягло. Ну… Мало ли… Что ему может прийти на ум.

— Яков Иосифович, присядьте, пожалуйста, на стул. Без моего назначения, пациентам не дают лекарства. Как он Вас бил?

Пациент нервно сел на стул:

— Он наматывал полотенце на руку и говорил, что если я не выпью таблетку, он сам в меня её впихнёт. Я отказывался и тогда он начинал меня бить и засовывать таблетку в рот.

— Вам, наверное, это почудилось. Он у нас добрейший человек. Хотите, сейчас уточним? Илья! — крикнул я, повернувшись к двери.

Илья вошёл. Яков подскочил со стула с испуганными глазами.

— Яков Иосифович говорит, — начал спрашивать Илью я: что ты его заставлял таблетки пить.

— Да, ну что Вы, Владимир Степанович. Я ему только кормёшку приносил.

Яков Иосифович продолжал испуганно стоять.

— Спасибо, — поблагодарил я Илью: Можешь выйти ещё раз?

Илья вышел и закрыл за собой дверь в палату. Яков опустился на стул.

— Вот видите, это Вам показалось.

— Доктор, но я говорю правду!

— Я верю нашим сотрудникам, пока не доказано обратное. Уж извините… Лучше расскажите мне, что с Вами случилось и, возможно, мы найдём причину того, что с Вами произошло. — приготовил я свой ежедневник.

— Мне и рассказывать то нечего.

Я убрал ручку в сторону:

— Вы-то знаете, где находитесь?

— Психушка?

— Городская психиатрическая больница. — уточнил я.

— Что сути нисколько не меняет.

По факту, да… Ну что-то же должно было этому предшествовать.

— А как вы здесь оказались, помните? — спросил я.

— Приехала ко мне домой полиция и забрала сюда.

— А ещё раньше?

— Сидели, ужинали с женой.

— У меня в Вашем деле написано, что Вы напали на жену и пытались её убить. Вот и фото прилагается побоев, зафиксированных в участке полиции.

— Доктор, да какие побои! Я в жизни ни на кого руки не поднял и даже не накричал. Можете спросить у моих сотрудников.

— К сожалению, полиция их уже опросила, и они подтвердили происходящее с Вами.

— Значит, они не тех опрашивали.

— Ваши сотрудники делятся на «тех» и «не тех»?

— Не знаю… Когда руководишь коллективом, всегда думаешь, что всех кого набрал — «те».

— А Вы, извините, кем работаете?

— Генеральный директор компании по производству колбасных изделий.

— О как! Генеральный… Директор… Никак не меньше. А почему это я так сильно удивляюсь! У нас много важных начальников в нашем профилактории проходят СПА процедуры. В Вашем деле не указана профессия. Вы вообще где-нибудь работали?

Яков опустил глаза вниз:

— Я понимаю, что тут не то место, где бы мне могли поверить… Можно на фото жены посмотреть?

— Если не порвёте.

— Обещаю.

Я протянул фотографию Якову. Он взял в руки и начал рассматривать:

— Синяк на пол щеки, а она даже не опухшая. Знаете, как мы в детстве синяки делали? Простым карандашом натирали листок бумаги, а затем этим листком тёрли по коже, где нужен был этот синяк. Вот примерно так и получалось. — сказал Яков и вернул фотографию: Вы сказали, что я пытался её убить… Чем интересно?

— В деле указан нож с вашими отпечатками.

— Тот, которым я перед ужином хлеб нарезал?

— Да Вы у нас детектив, батенька! Не знаю, не указано.

— Для Вас, конечно, это смешно. Директор, да и ещё детектив. Но если Вы спросите у моих работников обо мне, я уверен, что Вам расскажут абсолютно другое.

— Полиция уже опросила, кого положено.

— И Вам, конечно, проще меня запихнуть подальше, чем узнать правду?

— Я уверен, что всё прояснится. А пока не отказывайтесь от еды, которую Вам дают. Силы Вам ещё могут потребоваться.

Я вышел из палаты. Илья стоял у входа:

— Ну как?

— Очередной генеральный директор.

— Хорошо, что не министр или президент. — посмеялся тот.

Я закрыл свой ежедневник. Сегодня не удалось услышать от пациента хорошего рассказа. Всё же меня что-то настораживало. Он не был агрессивным или способным к нападению, как это было написано в деле. Надо будет его ещё понаблюдать. Я вошёл в кабинет заведующего.

— Где на Копыто бумага? — спросил тот.

— Я его хочу ещё понаблюдать.

— Чего его наблюдать! Разве не видно, что он псих?

— Да, какая-то фобия присутствует. Мания преследования со стороны Ильи. Он странно себя ведёт, но это не повод для принудительного лечения.

— Он на жену с ножом напал. Это разве не повод? Володя, меня полиция за яйца держит… Тебе что, сложно написать диагноз?

— Валентин Михайлович, я не буду пока писать. Эта ответственность на мне лежит. Два дня я его ещё понаблюдаю.

— Два! Не больше! — настоял Валентин Михайлович: Назначь ему лекарства успокаивающие какие-нибудь.

— Рано… Я ещё не обнаружил ничего конкретного, чтобы что-то прописать.

День второй. Что-то очень рано пришёл на работу. Иду в свой кабинет переодеваться. Из двести четырнадцатого со злым лицом выходит Илья, но увидев меня, лицо сразу преобразилось. Поздоровался со мной, запер дверь в палату и ушёл. Ну, и что ты там делал? Для завтрака ещё рано. Я в гражданской одежде открыл дверь и вошёл в эту палату. Из-под кровати опять выглядывали испуганные глаза Якова.

— Яков Иосифович, Вы, что там делаете? Что с Вами происходит?

— Илья опять меня бил и пичкал таблетками.

— Да нет, не может быть. И куда он вас ударил?

Яков встал и указал пальцем в сторону левых рёбер. Я подошёл и приподнял пижаму. В том месте было лёгкое розовое пятнышко.

— От удара нашего Ильи у Вас был бы перелом, а не розоватость. Это Вы где-то облокотились этим местом.

— Вас били когда-нибудь рукой с намотанным на неё полотенцем?

— Нет, но я уверен, что это бы выглядело совершенно не так.

— Попробуйте, как-нибудь на досуге. — попросил Яков.

Я вышел из платы и запер её. Если бы не папка с делом на него, то можно было бы подумать, что вполне адекватный человек. И лексикон вполне приличный. Я сходил в свой кабинет и переоделся в рабочий белый халат. Затем нашёл Илью:

— Что ты делал у Копыто?

— Он там что-то дурковал. Зашёл успокоить.

— Каким образом?

— Зажал его и сказал, что если он не успокоится, приду и поставлю успокоительный укол.

— Успокоился?

— Разве нет?

Я промолчал. Не знаю, раньше я никогда не сомневался в честности сотрудников больницы. Почему сейчас со мной это происходит? Этот пациент на меня так влияет? Я вернулся к себе в кабинет. На стене возле умывальника висит полотенце для рук. С сомнениями я намотал его себе на руку.

— Я же не дурак, если попробую? — и с силой лупанул себе в грудь.

Больно… Я выдохнул и расстегнул у себя рубашку. На груди красовалось розовое пятнышко. Или у меня глюк, или Копыто говорит правду… Или может Яков мною пытается манипулировать?

День прошёл как обычно. Обошёл всех своих пациентов. Всё, что мне пытались они рассказать, сегодня было совершенно мне неинтересно. Я одним глазком приглядывал за палатой Якова Иосифовича. Один раз туда нагрянул с подносом еды Илья. Я подбежал и подглядел в окошко в палату за ним. Он поставил тарелки с едой на стол и сразу ушёл. Это уже у меня паранойя! Ещё я после обеда разрешил Якову побыть в общем зале с другими психически ненормальными пациентами. Конечно, я приглядывал за ним. Мне ведь ему диагноз ставить. Он перед входом в зал остановился и украдкой начал высовывать туда голову, выглядывая перепуганными глазами. Мне сразу вспомнился фильм Джонни Инглиш. Такой же придурковатый взгляд и причёска почти похожа. Если он считает себя директором, то и пиджак с галстуком в пору. Но пациент испугался таких же, как он и решил вернуться в свою палату:

— Доктор можно я вернусь обратно?

Я проводил его обратно в палату и закрыл его там.

День третий. Сегодня мне нужно будет поставить диагноз Копыто, как обещал заведующему. А я сомневаюсь… Пришёл на работу ни свет ни заря. Переоделся в рабочий халат и подглядываю за палатой Копыто. Через некоторое время в окошко палаты заглянул Илья, огляделся по сторонам и вошёл вовнутрь. Я подкрался поближе и начал наблюдать в окошко.

Илья намотал на руку полотенце и достал из кармана таблетку:

— Добровольно съешь, или будем как обычно?

Яков поднял перед собою, защищаясь руки.

— Копыта…

— Я… — еле слышно ответил тот.

— Убери…

— Что? — так же испуганно спросил Яков.

— Я говорю, копыта убери. — настойчиво и грозно повторил Илья.

В этот момент я решил вмешаться. Я вошёл в палату. Илья сразу снял с кулака полотенце и повесил его на запястье другой руки, словно официант.

— Что происходит? — спросил я у Ильи.

Он обернулся ко мне:

— Спаиваю назначенные ему лекарства.

— Я ему ничего не назначал.

— У нас есть заведующий отделением, который тоже вправе назначать.

— Я отменяю.

— Это Вы потом скажете Валентину Михайловичу. А пока, если он добровольно не захочет выпить таблетку, то придётся мне ему в этом посодействовать. — повернулся своим крупным торсом ко мне Илья.

Не мне против него переть. У меня столько здоровья нет…

— Давайте успокоимся. Я сам ему дам таблетку. Он тебя боится. Ты что, этого не видишь? — протянул свою ладонь к Илье я.

Илья вложил таблетку мне в руку и стал наблюдать.

— Вода есть запить? — спросил Илью я.

Илья вернулся к двери в комнату, взял стакан с водой и подал его мне. Я повернулся к Якову и пилюльку спрятал в кулак, оставив пальцы так, словно там всё ещё есть таблетка:

— Яков Иосифович, нужно выпить. А с заведующим я поговорю на эту тему.

Яков открыл рот, и я сделал вид, как будто положил таблетку туда и протянул стакан с водой:

— Запейте.

Яков сделал пару глотков воды и вернул стакан. Я повернулся к Илье:

— Ещё что-нибудь?

— Нет. — ответил мне этот богатырь.

— Что это за таблетки? — спросил я.

— Не знаю. Мне дают, я скармливаю. — он достал из кармана пустую упаковку от таблеток и отдал мне, а затем ушёл.

Я ничего не сказал пациенту, а повернулся уходить из палаты.

— Спасибо доктор. — вслед сказал мне Яков.

Я повернулся к нему:

— Меня зовут Владимир Степанович. Я к Вам ещё зайду сегодня. — сказал я и направился к заведующему.

В кабинете у того был и Илья. Он спокойно сидел на стуле и ожидал, что я буду говорить заведующему.

— Валентин Михайлович, — начал я: Вы без меня назначили Копыто лечение?

— Я должен был ждать твоих телодвижений? Пока Вы соизволите? Пациента нужно было успокоить.

— И поэтому Вы назначили ему Сиднокарб?

— Я что-то про него не знаю?

— Например, то, что это психостимулятор. И то, что он используется для искусственного обострения шизофренического процесса. Это Вы пытаетесь из Якова Иосифовича сделать психа? Или я чего-то не догоняю? Именно из-за Вашего лекарства у него такое поведение. Вы знали, что наш Илюша бьёт пациентов?

— Володя, у тебя есть доказательства?

— Да.

— Предоставь мне их.

— Я не могу их показать, но у меня есть свидетель. — замялся я.

— Этот псих?

Я замолчал. Яков не в том положении, чтобы давать показания о побоях. Валентин Михайлович, нервничая, начал ходить туда-сюда по кабинету:

— Сделаем так. Я сегодня до вечера жду от тебя диагноз на Копыто. И не какой-нибудь, а параноидальная шизофрения со слуховыми галлюцинациями. Не напишешь ты, напишу я. И дальнейшим его лечением буду заниматься я. Мне он уже вот тут сидит. — провёл ладонью у себя по шее Валентин Михайлович.

Я молча вышел из кабинета. С моего молчаливого согласия человека могут упрятать в нашу больницу, а отсюда он нормальным уже может и не выйти. И вопрос: А сможет вообще выйти? Я поспешил в палату Якова. Он, потупив взгляд, сидел на своей кровати. Даже не обернулся… Я подошёл к нему и сел на стул рядом:

— Я Вам верю. Расскажите мне про Вашу жену.

— Что рассказать? Нанял к себе на работу в бухгалтерию полгода назад. Как-то всё быстро с ней у нас закрутилось. Она была инициатором близкого знакомства. Я нерешительный в таких делах человек. Считал, что так удачно у меня с ней складывается. Потом она уговорила меня съехаться. Жили у меня в квартире. Всё говорила, как сильно меня любит. Пошли в ЗАГС расписались.

— Свадьбы не было?

— Нет, просто расписались. Говорила, что не любит афишировать своё счастье.

— Жениться Вы ей предложили?

— Нет. Она была «заводилка» в наших отношениях.

— Не ругались с ней? Может что-то обидное сказали?

— Да Вы что? — поднял на меня глаза Яков: Я и мухи то ни разу не обидел.

— Она взяла Вашу фамилию?

— Нет. Сказала, что хочет остаться при своей.

— Родственники есть в городе?

— Нет. Сейчас вся родня в Израиле живёт.

— От Вашего колбасного бизнеса прибыли большие?

— Не то, чтобы ВАУ, но предостаточно, чтобы жить, как хочется.

— Очень плохо… Для Вас… — сказал я, как то не подбадривающе.

— Спасибо… Я и сам это понял.

Как бы ни тяжело было, но я выдавил из себя:

— Яков Иосифович, мне начальство приказало написать на Вас диагноз. Нехороший диагноз… Если я его не напишу, меня могут отстранить от работы с Вами, а возможно и совсем… Я так понял, что на начальство давят откуда-то из полиции и туда обращаться тоже бесполезно. Там всё схвачено.

Яков снова опустил глаза:

— Значит, делайте, что должны…

— В том и дело, что не должен этого делать.

— У Вас есть другой выбор?

— Нет, но я над этим ещё думаю. Где вы работаете? Какой адрес? Я хочу туда сходить.

Яков сообщил всё, что я просил. И так подумал, что лучше я буду лечащим врачом для него, чем кто-то другой. Я написал диагноз, тот, который просил мой заведующий. Принёс и отдал ему в руки.

— Молодец Володя. Баба с воза — кобыле легче. И давай об этом инциденте забудем.

Я кивнул головой и молча ушёл. С работы ушёл пораньше, сказал, что нужно в банке вопросы свои решить. И, конечно же, поторопился в колбасный цех господина Копыто. С центрального входа вышла модно одетая женщина. Лицо знакомое. Так это жена Копыто! От синяка даже следа никакого нет, даже желтизны от последствий. Она бодро раздаёт указания подчинённым Якова Иосифовича. Я быстренько достал свой телефон и сделал несколько фотографий её бесстыжей физиономии и дождался, пока она не покинет территорию. Затем вошёл вовнутрь. В фойе сидит секретарь.

— Здравствуйте. Я хотел бы поговорить с Яковом Иосифовичем. — подошёл я к ней.

— Его, к сожалению нет. Он переехал в Израиль к своим родственникам.

— А кто сейчас вместо него?

— Людмила Андреевна. Он на неё всё переоформил и уехал.

— Он вам это лично сказал, что уезжает в Израиль?

— Нет, Людмила Андреевна сказала и показала переоформленные не неё документы.

— И как она вам?

— Властная, жёсткая женщина. Лучше бы Яков Иосифович остался.

— Он был лучше?

— Небо и Земля. Милейший человек. Помогал справляться с проблемами тем, кто нуждался. Зарплатой не обижал. А как «ЭТА» стала тут главной, сразу всем зарплаты урезала.

— Она в понедельник была на работе?

— Да, в понедельник всё и началось.

— Как она выглядела?

— Она? Как всегда, с иголочки одета.

Я достал из дела Якова Иосифовича её фотографию с побоями:

— Это она в предыдущую пятницу. А если вы заглянете в дело, то там указано, что она отправила Якова Иосифовича в психиатрическую больницу за нападение на неё с попыткой убийства. Разные какие-то у нас с вами данные по его месту нахождения, не думаете? И синяк у этой мадам куда-то загадочно исчез.

— Вот этого Яков Иосифович точно бы не сделал. Он не такой. Его однажды наша уборщица тряпкой отходила, за то, что он в грязной обуви прошёлся по свеже вымытому ей полу. Не узнала она в нём своего шефа. Так он потом перед ней ещё и извинился не единожды.

— Даа… — задумчиво произнёс я: Милейший человек. Ладно, спасибо за информацию.

Я вышел на улицу. Вот этого милейшего человека и подловили…

Среда. Я в фойе у входа в колбасный цех стою и жду начальницу. На работу не звонил и отключил телефон. Начальница появилась. Я направился к ней. Она остановилась и расплылась в улыбке в мою сторону:

— Чем могу Вам помочь?

— Людмила Андреевна, я Вас не отвлекаю?

— Нет, всегда рада помочь, если Вы наш новый клиент. А Вы у нас кто?

— Я врач психиатрической больницы, куда Вы упрятали Копыто Якова Иосифовича. Вашего мужа по совместительству.

Лицо начальницы кардинально изменилось, и голос стал грубым:

— Вы ошиблись адресом, наверное. — она обернулась в сторону секретарши: Вызовите охрану и выведите постороннего с территории предприятия.

Затем она быстро направилась в свой кабинет.

— Ну как же! — громко начал говорить я: Скажите, что никто тут не знает Копыто Якова Иосифовича?

Пришла охрана и вывела меня за пределы предприятия. Людмила Андреевна поспешила позвонить нужному человеку. А я поспешил в полицию, где было составлено снятие побоев. Думаете напрасно я так? Посмотрим… Первым делом я направился к начальнику участка.

— Доброе утро. — поприветствовал я его.

— Присаживайтесь. — предложил тот: И Вам доброе утро. Чем могу быть полезен?

Я достал дело Копыто и положил перед ним:

— Ошибочка вышла. Вы упрятали ни в чём не виновного человека в нашу психиатрическую больницу.

Начальник раскрыл дело и взглянул на меня:

— Что Вас смущает в нашем расследовании? Побои сняты, свидетели опрошены. Насколько я в курсе дела, то Вами конкретно написан диагноз этого больного.

Я включил телефон и показал вчерашнюю фотографию Людмилы Андреевны:

— Побоев не было.

— Так сколько уже дней прошло. Даже синяки имеют свойство сходить.

— Дело произошло в пятницу вечером, а уже в понедельник утром от побоев и следа не осталось. За такой промежуток синяки никуда не могли деться. А что вы мне можете сказать по поводу переоформления компании Копыто Якова Иосифовича на эту самую Людмилу Андреевну. Не странно?

— Вы мне тут своих предположений не стройте. Она его законная жена и взяла на себя груз управлением их совместной компанией.

Я хотел было сказать ещё пару фактов, но начальник сказал первым:

— А можно узнать, почему Вы не на своей работе? Ваша работа так же не менее важна, как и наша. Можете идти! У меня сейчас заседание начнётся.

Мне пришлось уйти. Когда я появился на работе, Валентин Михайлович прогуливался около моего кабинета:

— Почему опаздываем? Телефон отключён…

— Наверное, батарейка села.

— Переодевайся и зайди ко мне. — сказал он и удалился.

Я первым делом заглянул в окно двести четырнадцатой палаты. Яков с печальным лицом сидел на стуле и смотрел в пол. Поднялся в кабинет к заведующему. Там сидел и Илья.

— Садись Володя. — указал на стул возле своего стола Валентин Михайлович.

Я сел.

— Ты что это себе позволяешь? — начал начальник.

— По поводу?

— Где ты сегодня был утром?

— По своим делам ходил…

— Ах, по делам! Что ты делал у Людмилы Андреевны и в полиции? Мне за тебя главврач нагоняй сегодня сделал!

— Вы и Людмилу Андреевну лично знаете?

— Ответь мне! — рявкнул Валентин Михайлович.

— Ну, ладно… Справедливости хотел добиться.

— Добился?

— Ещё не вечер.

— Володя, я тебе один раз предложу войти в долю от этого дела.

— В какую долю?

— В денежную, Володя. Денежную… Не включай дурака. Ты получаешь деньги и забываешь про всё это.

— О как! Так тут и полиция вижу замешана.

— Ну, уж не без неё родимой.

— А если я откажусь?

— То тут в больнице и останешься…

— Не знал, что Вы, Валентин Михайлович убийствами промышляете.

— Я тебя умоляю… Подселим тебя к Наполеону. На государственном обеспечении будешь жить.

— И кто мне диагноз поставит?

Илья достал заговленный шприц с инъекцией и встал около двери, перегородив выход. Валентин Михайлович улыбнулся:

— Зря я, что ли, заведующий отделением?

— Вы забыли, что меня могут искать.

— Кто? Жена бывшая? Так она сама подтвердит, что ты ещё тогда, когда был на ней женат, по вечерам неадекватный с работы возвращался. Друзья? Так ты сам к ним гости навязывался. Думаешь, они тебя вспомнят. Мама твоя в доме для престарелых, потому что ты вечно на работе и не в состоянии за ней присмотреть. Она тебя вспоминает только тогда, когда тебя видит. А не увидит, и не вспомнит. Что я ещё забыл Володенька? Ну что тебе этого еврея жалко?

Вот же!!! Всё просчитал.

— А я рискну. — я ломанулся к выходу, но грузное тело Ильи схватило меня и сжало. Вдохнуть и выдохнуть было не реально. Валентин Михайлович взял у Ильи шприц и попытался воткнуть в меня. В этот момент вооружённые люди в масках вломились в кабинет и повалили Илью и заведующего на пол, скрутив им руки за спиной.

— Валентин Михайлович, сами признаетесь? — посмотрел на него я.

— У тебя нет доказательств. — корёжась ответил он мне.

— Ну, не знаю… — ответил я и расстегнул свою рубашку.

На груди красовался прилепленный скотчем микрофон радиопередатчика. Ах, да… Забыл рассказать, что во вторник после колбасного цеха я всё-таки решил зайти в прокуратуру. Там меня отвезли в отдел по борьбе с организованной преступностью. Так что за весь сегодняшний день мои разговоры были полностью ими записаны. Группа захвата увела заведующего и медбрата, а я поспешил к Якову Иосифовичу. Я вошёл в палату, оставив дверь в неё открытой. Он сидел на кровати и смотрел в сторону окна.

— Яков Иосифович, можете возвращаться к себе домой. — произнёс я.

Он удивлённо обернулся в мою сторону:

— Как?

— Сейчас Вам вернут одежду и остальные вещи со склада, а я закажу Вам такси до дома.

— Я имел ввиду, как у Вас получилось?

— Не всё в нашей стране продаётся и покупается. Нашлись хорошие люди.

Яков Иосифович вернулся к себе домой. Людмилу Андреевну повязали за мошенничество. Её брак с Яковом был аннулирован, а предприятие вернулось законному владельцу. Помимо заведующего в цепи посредников оказался и главврач больницы. Его тоже привлекли к делу и сняли с этой должности. А по рекомендациям сотрудников больницы главврачом назначили меня. На участке полиции тоже была проведена чистка рядов сотрудников. Подделкой документов в их банде занимался знаменитый в городе нотариус. Оказалось, что Яков Иосифович не был первой жертвой этого преступного сообщества. Нашлись и другие пострадавшие. Но это уже их истории. А я оформил эту историю в рассказ и издал свою очередную книгу. С Яковом Иосифовичем мы остались друзьями. Когда он увидел обложку этой книги, то сразу задался вопросом:

— Это кто тут нарисован?

— Знаете, Яков Иосифович, у меня прикол такой. Я рисую по рассказам свою тематическую картинку. В тот момент, когда я увидел Вас впервые, Вы были примерно вот так же перепуганы. Мне это и засело в голову. А когда вы выглядывали в общий зал для наших пациентов, то вообще — как одно лицо. Вот я эту картинку и нарисовал.

Свой первый экземпляр этой книги я подарил именно ему со своей подписью, а второй экземпляр он подписал мне: «Основано на реальных событиях» и поставил свою подпись.

Мы не одни.

Моё увлечение началось глубоко в детстве. Тогда мне было лет десять. То лето я проводил свои каникулы в селе у своей бабушки. Это было лучшим вариантом, вместо того, чтобы находиться в такой зной в бетонных многоэтажках города. Родители были постоянно на работе, и присматривать за мной было некому. Поэтому и отправили туда… Температура воздуха плюс тридцать с лишним, на небе ни облачка. Местные детишки в такую жару сидели по домам. Ну а я в надежде на прохладу прогуливался около пруда. Тогда-то я и заметил летающий объект. Это была не летающая тарелка, как обычно любили говорить очевидцы. Объект был в виде сигары, с металлическим отблеском не маленьких размеров. Он бесшумно висел метрах в ста над полем с пасущейся скотиной. Когда я его заметил, то сразу побежал на это поле. Я много слышал рассказов о пришельцах, но увидеть их самому, это далеко не одно и то же. По мере приближения к этому объекту, он увеличивался в размерах в моём поле зрения. Но я не успел подобраться к нему слишком близко, объект бесшумно и очень быстро взмыл вверх и исчез. Естественно, про НЛО мне никто в селе не поверил, и даже бабушка сказала мне, что мне просто голову напекло. Но я-то точно знаю, что я видел. Вот с тех пор я и начал собирать фотографии неизвестных объектов и копить у себя архив из рассказов очевидцев о пришельцах. Этакое хобби на свободное время…

Прошло время, я вырос во взрослого мужчину и обзавёлся семьёй. Двое детей и работа инженера с выездами по всему Уралу. Старшей дочке Владе уже пятнадцать лет. Это тот возраст, когда они сами придумывают себе заморочки, а потом их преодолевают. Резко меняющееся настроение и желания — один из этапов её взросления… Младшему сыну шесть лет и скоро нужно будет идти записываться в школу. При рождении назвали Русланом. Жена по папе на четверть татарка. Ей это имя первым пришло на ум. Первенца называл я, и чтобы не было обид в мою сторону, то не стал устраивать спектаклей. С незапамятных времён имя Руслан, вроде как было русское. Так и богатырей называли. Все знают сказку «Руслан и Людмила»? Неужели русский богатырь татарином был? Хотя все старожилы обычно посмеиваются: «Что за русский без татарина в крови?» Возможно, они правы, но ведь жену Алисой назвали, а не как-то по другому… Летающие тарелочки с детства мне больше не попадались на глаза, но это не значит, что моё увлечение неизведанным осталось в стороне. Меня всегда интересовало: «Неужели мы одни разумные во всей вселенной? А кто тогда те, кто к нам на этих объектах прилетают?» Освоил почти в совершенстве 3D графику и стал на сделанные мной фотографии накладывать искусно выполненные мною модели летающих объектов. На своём Ютуб и Рутуб каналах рассказывал о пришельцах по этим липовым фотографиям. Подписчики были, но не так много, как хотелось. Люди неохотно верили единственному свидетелю таких явлений, и поэтому я решился сделать полноценное видео в высочайшем разрешении. В армии я служил в ВДВ, навыки прыжков с парашютом имел. Вот поэтому и решил сделать запись видео прыжка с парашютом, а потом на него наложить какой-нибудь неопознанный объект. На свой сороковой день рождения заказал себе в подарок от родни прыжок с парашютом. А к тому времени приобрёл смартфон с качеством записи видео в 4k формате и для него сам собрал крепление на голову, чтобы смартфон можно было закручивать в металлическую удерживающую рамку, которая так же крепко крепилась к голове или на каску. Настроил механизм так, чтобы ракурс видео совпадал с прямым взглядом головы. Старый телефон отдал сыну, пусть балуется.

Наступил мой день рождения, а с ним и мой месяц отпуска. Родственники скинулись деньгами и приобрели мне подарочный сертификат на один прыжок. Я так сильно его ждал! Спустя неделю я в каске с закреплённым на неё смартфоном поднимался на самолёте вверх для исполнения своей мечты. На мне поверх моей одежды комбинезон, за плечами парашют. Что может быть лучше этого? Перед самым прыжком я снял каску и включил запись видео. Навёл камеру на себя и сделал приветствие для своих каналов:

— Всем привет! С вами Александр Пушкарёв. Сегодня наконец-то исполняется моя давняя мечта. Сегодня я совершу прыжок с парашютом и вспомню то время, когда я так же прыгал во время моей службы в армии в рядах ВДВ. Ну, поехали!

Я застегнул на себе каску и по команде инструктора покинул борт самолёта. Свобода падения и встречные потоки воздуха заставили меня словить блаженство и поднять в крови адреналин, но я всё-таки вспомнил, для чего сделал этот прыжок. Как бы невзначай посмотрел в сторону и произнёс:

— Вы видите то же, что и я? Вы видите этот объект, или это у меня галлюцинации?

Какое-то время я всё ещё смотрел в ту сторону, но пришло время дёрнуть парашют за кольцо, и надо мною раскрылся купол из спасительного материала. Скорость падения замедлилась и вскоре мои ноги коснулись земли. Времени на «самое» интересное, как обычно, бывает мало. Я снял с головы каску и направил камеру на себя:

— Ребята, я ещё раз просмотрю видео и попробую увеличить тот странный объект. Может мне в очередной раз удалось обнаружить что-то неизвестное.

Отключил камеру:

— Лажа! Блин, всё так не естественно… Наигранно!

Прыжок сделан. Не переиграть, не переснять. Я вернул парашют и комбинезон для прыжка приехавшим за мною организаторам аттракциона. Меня на машине довезли до города и поблагодарили за внесённые за прыжок средства. Ещё бы! Я бы тоже был рад, если бы мне столько денег отвалили. Там на нашей машине меня встречала моя семья. Алиса чмокнула меня в губы:

— Ну, как? Понравилось?

— Конечно! Я там что-то видел. Надо будет видео просмотреть ещё раз.

Руслан сидел в машине на заднем сидении и игрался на своём телефоне. Влада осталась дома. Ну и ладно… Я уселся за руль нашего авто, и мы вернулись домой. Там моё видео перекочевало на мощный компьютер в 3D программу, где была подготовлена модель летающей тарелки. Выставил нужные ракурсы объекта, необходимое размытие, чтобы выглядело более реально, и запустил рендер. Алиса наклонилась ко мне и заглянула в монитор, а затем улыбнулась:

— Ааа. Ты типа это увидел? А я такая потом должна была на твою камеру сделать удивлённое лицо и подтвердить, что я тоже снизу это наблюдала?

— Ну, ты ведь можешь?

— Неа. Не хочу обманывать твоих подписчиков. Без обид. Как-нибудь сам…

Алиса ушла, а у меня сразу пропало настроение. Я ведь примерно так и хотел. К позднему вечеру готовое видео ушло в интернет на мои странички в Ютуб и Рутуб. Пока жена кормила детей, я залез в телефон и просмотрел свои видеоканалы. Два просмотра на свежее видео, никто даже «Лайк» не поставил. Наверное, пора закругляться с подделками. Из кухни вышла жена и увидев моё печальное лицо:

— Ну, чего ты, зай? Обиделся что ли? Ну, давай я скажу для твоего канала, что видела тарелку. Или что там у тебя летает?

— Я не из-за этого. Мне твоя неискренняя физиономия в этом видео не нужна.

— А что? Прыжок не понравился?

— Прыжок очень понравился. Спасибо вам всем… — и, немного подумав, добавил: Я вот думаю, что пора закругляться с этой деятельностью. Я ведь что-то видел только один раз в детстве, а сейчас сижу и думаю: А я точно это видел? Это ведь было так давно.

Алиса склонилась надо мною в кресле и обняла:

— Ляг, поспи и всё пройдёт.

Я поднял на неё глаза. Она мне улыбалась в ответ:

— Слушай, нас моя мама на дачу к ней звала. Давай съездим? Я ей помогу, ты пивка холодного возьмёшь. Дети на природе хоть немного отдохнут.

— Ага, отдохнут они… Это мы раньше отдыхали. Про них сейчас прикол есть: «Дети играли во дворе. Каждый в своём телефоне…»

— А там, на даче, так себе интернет. Может им и придётся отдыхать. У тебя же отпуск, чего в городе сидеть!

Я согласился и пришедшим с кухни детям объявил:

— Завтра утром мы едем на дачу к бабушке.

На что от дочки сразу получил ответ:

— Я не еду. У меня свои планы.

Я агрессивно ей ответил:

— Ты тоже едешь. Мне пофигу на твои планы.

Она стала отстаивать свою точку зрения:

— Ну, пап! Мы с девчонками договорились завтра в парк сходить. Я уже взрослая, что хочу, то и буду делать.

— Вот когда тебе исполнится восемнадцать лет, тогда я от тебя отстану. А пока что, я тебя пою, кормлю, одеваю и плачу за учёбу — будь добра, не выпендривайся, пожалуйста. За два-три дня на даче с тобой ничего не случится. А с девочками и потом можешь сходить, парк никуда не убежит из города.

Влада обиделась и молча ушла в свою комнату. Алиса посмотрела на меня:

— Да пусть остаётся, я ей еду в холодильнике оставлю.

— Нет. Или мы едем все, или ты едешь к своей маме одна.

— Бука бяка! — сказала жена и ушла вслед за дочкой.

Моё никудышное настроение подпортилось ещё больше. Все мои архивы на компьютере с рассказами и фото про НЛО первыми пошли «под нож». Все резервные копии я тоже тщательно вычистил со всех внешних носителей информации. Всё! Надоело! Уволюсь с работы и устроюсь на какую-нибудь киностудию. Необходимые навыки у меня есть. Буду фильмы или мультики лучше делать.

Утро. Кислое лицо Влады над тарелкой с яичницей. Рука вилкой тыкает в желток, но не пытается взять даже кусочек. А все остальные уже позавтракали.

— Да пусть она дома останется. — сделала ещё одну попытку Алиса, обращаясь ко мне.

Я молча протянул ей ключи от автомобиля. Алиса не взяла:

— Влада, ты давно бабушку не видела. Что с тобой случится за пару дней?

Я первым вышел во двор и завёл машину. Через минуты три вышли все остальные. Поездка проходила под полное молчание присутствующих и тихим фоном от радио. Дача тёщи находилась в тридцати пяти километрах от города за широкой лесополосой от основной трассы. Это были старые сады и почти на всех участках стояли двухэтажные дома. Тёщин домик тоже не был исключением. Два этажа, в которых находилась гостиная и три жилые комнаты, деревянная веранда. И странные законы этого садоводства: не устанавливать между участками заборы, хотя большинству было совсем наплевать на это правило. Мы заехали на участок. Из дома к нам сразу вышла мама жены, Татьяна Степановна и полезла ко всем обниматься. Когда очередь дошла до меня, Татьяна Степановна спросила:

— Привет, мой дорогой! Как тебе прыжок?

Я из кулака поднял большой палец:

— Хорошо… Но мало.

Татьяна Степановна улыбнулась:

— Как всегда: хорошего помаленьку.

Мы с сумками зашли в дом. Влада сразу ушла на второй этаж. Она всегда там ночует и в основное время находится. Там интернет лучше ловится. Руслан тоже в комнате засел со своим телефоном. Татьяна Степановна с Алисой ушли на любимые грядки. А я? Что делать мне? Ноутбук и бутылочка пива скрасили одиночество. Я воткнул модем в ноутбук. Какая-никакая связь, но была. Посетил свои сайты. Всего три просмотра моего свежего видео и опять ни одного лайка. Выключил ноутбук, залпом допил пиво. Может начать снимать про огород? Там всегда много любителей и просмотров. Организую жене с тёщей страничку, пусть делятся своими секретами. Крепёж для телефона с собой. Вставил свой телефон в крепёжный каркас, надел на голову и вышел к жене. Она спокойно выкорчёвывала траву вокруг кустов с ягодой.

— Солнце моё, не хочешь открыть свой видеоканал про огородничество?

Алиса подняла голову на меня и прищурилась:

— Ты меня снимаешь?

— Нет, телефон выключен.

— Не, зай, это не моё. Ты лучше прогуляйся по округе, может, найдёшь где-нибудь себе тарелочку.

— Слушай, я решил завязать с этим делом. На моём канале люди не особо верят в то, что я пытаюсь им втюхать. Я даже сам себе не верю…

Алиса приподнялась и помяла руками себе поясницу:

— Тогда, если ты больше ничем не занят, может быть, поможешь мне травку выщипать?

Конечно, не занят. Я унёс свой телефон с креплением в дом, а затем вернулся, молча присел рядом с Алисой и начал выдёргивать траву и складывать к ней в ведро. Время в трудах быстро пролетело. Пока Татьяна Степановна поливала грядки, мы в четыре руки избавили участок от сорняков. Солнце медленно скатывалось за горизонт, всё больше приобретая красный оттенок. Чистое небо, ветра нет. Настало время ужина. Влада наложила себе в тарелку всего понемногу:

— Я у себя перекушу. Тут интернета нет.

Дочка ушла. Оставшиеся в комнате, спокойно поужинали. Я включил в гостиной телевизор и прилёг на диван. Голос диктора в программе новостей монотонно зачитывал новости дня. Меня это убаюкало, и я отключился.

Проснулся я посреди ночи. Телевизор был выключен. Меня накрыли на диване пледом. Наверное, не хотели будить. Окно из гостиной выходило на дорогу между участками, где в полной темноте жёлтым светом горел единственный фонарь на столбе нашей улицы. Вокруг в домах темно. Я взял в руки свой телефон с креплением. Ого! Три ночи почти… Дорогу осветило что-то сверху белым светом. Я по привычке включил запись видео на телефоне и натянул крепление себе на голову, подошёл к окну вплотную. Свечение расширилось, и какие-то тёмные пятна спустились в его лучах. Я начал приглядываться. На фоне света в сторону нашего дома двигалось два силуэта.

— Ух ты! — я схватил фонарик, стоявший на тумбочке, и побежал на веранду.

По внешнему контуру веранды везде были установлены застеклённые рамы, и обзор дороги был виден намного лучше. Я прилип своей физиономией к одной раме. Телефон продолжал мою съёмку. Силуэты двигались в сторону нашего дома. Метрах в пятидесяти силуэты остановились, и один из них указал куда-то в сторону второго этажа нашего дома. Я присел и затаился. В окно снизу торчала только моя голова и закреплённый на ней телефон. Силуэты продолжили идти в мою сторону. Когда до моего окна оставалось метров пять, я включил фонарь и направил луч света в их сторону. Уж никак не ожидал увидеть такое! Передо мной стояли два перепуганных пришельца. Большая голова, большие тёмные глаза. Маленький нос и рот. Уши отсутствовали. И этот серебристый комбинезон. Я сам перепугался! Один из пришельцев выхватил какую-то штуку и направил в мою сторону. Широкий луч быстро полетел в мою сторону. Я кубарем откатился со своего места и вскочил на ноги. В раме была прожжена дырка размерами с рублёвую монету, а сзади меня понесло гарью. Это разгорался огонь на деревянной обшивке веранды. Силуэты пришельцев взлетели вверх. А мне что, ждать пожара? Рядом воды не оказалось. Зато очень кстати пришёлся холодильник, в котором обычно охлаждалась бутылка с минеральной водой. Я встряхнул полторашку газированной минералки и резко её открыл. Струя воды с пузырьками облила разгорающееся место и огонь потух. Пришельцы… Они поднялись вверх… Второй этаж… К дочке! Я схватил фонарь и понёсся на второй этаж. Закрытая дверь в комнату Влады. Пинком ноги открыл дверь и включил ярче в руке фонарь. Четырёх палая рука одного пришельца закрыла перед своими глазами луч от моего фонаря. Удар моего кулака ему в грудную клетку сбил его с ног, и пришелец улетел в середину комнаты. За ним в открытое окно влазил второй пришелец. В своей руке он поднял в мою сторону небольшой предмет. Я не стал ждать, что произойдёт дальше. ВДВ рулит, у них вряд ли есть такие подразделения. Фонариком я выбил этот предмет из его руки и ногой вышиб пришельца в окно. Послышался визг дочки. Я включил в комнате свет. Первый пришелец поднимался с пола. Влада на кровати забилась в угол и визжала:

— Папа! Кто это?

Пришелец попытался выхватить у себя с пояса такую же штуку, которую я выбил у второго, нажав на кнопку. Пронзительный свист из него ударило по ушным перепонкам, причиняя боль. Но удар ребром ладони по предмету выбило у него из рук. Пришелец был ниже, меньше и, судя по мускулатуре, на много слабее, по крайней мере, меня точно… Я поднял оружие и направил его в сторону пришельца. Тот замер на месте. Позади него стоял небольшой диванчик, который располагался напротив окна. Этим инопланетным оружием в моей руке я указал на этот диван. Пришелец оглянулся и сел. Теперь при свете его можно было лучше разглядеть. Глаза полностью чёрные и непонятно куда он вообще смотрит. Серебристый комбинезон цельный до самой головы. Волос нет. Кожа серая с зеленоватым оттенком. Вот почему их называют зелёными человечками. Дочка затихла и наблюдала за этим всем.

— Влада, — спокойно я обратился к ней, не отводя взгляда от пришельца: включи свой телефон и снимай всё на видео, а то мне никто не поверит.

Она молча подхватила свой телефон, лежащий рядом с кроватью на стуле и начала запись. Я подошёл ближе к пришельцу и глядя ему в глаза:

— Кто вы такие? Что вам нужно в нашем доме?

Пришелец молчал. Может он меня не понимал или не может произносить звуки. Он ненароком своей мимикой выдал, что посмотрел в окно позади меня. Я незамедлительно повернулся в ту сторону. В открытое окно летел второй пришелец. Моя рука направила предмет пришельцев в сторону окна и нажала на кнопку сбоку. Луч света проделал в нём дыру и тот, ударившись о косяк рамы, рухнул вниз снаружи дома. Первый пришелец соскочил с дивана и попытался меня ударить. Длина его рук тоже оказалась меньше моих. Мой кулак ему в лицо настиг его первым. Он рухнул без сознания. Нокаут! Снаружи пропал свет исходящий сверху. В комнату вбежала тёща со сковородкой в руках и Алиса. На полу лежал без сознания пришелец лицом к верху. Татьяна Степановна перекрестилась несколько раз:

— Сашок, надеюсь, это не ты заказал нас разыграть?

Алиса тоже перепугано смотрела на пришельца.

— Вы хоть одного актёра с таким черепом видели? — спросил я у тёщи.

Татьяна Степановна сжала в руках сковородку. Я подошёл к телу пришельца потолкал ногой в его плечо:

— Надеюсь ещё живой…

— Не надо мне тут таких живых! — перепугалась Татьяна Степановна.

— Я схожу вниз на улицу. Там ещё один есть. — направился я к выходу из комнаты.

Алиса вцепилась в меня:

— Что значит ещё один? Не ходи туда, пожалуйста. Там дверь закрыта на замок, он не войдёт.

Я взял её за руки и разжал вцепившиеся в меня её ладони:

— Да дохлый он! Вы вон пока за этим проследите. Сковородка если что есть. Да, Алиса, позвони на сто двенадцать, скажи, что на дом совершено нападение и что напали неизвестные существа. Там знают на кого перенаправить вызов…

Снял с головы крепёж со смартфоном и отключил запись видео, подобрал второе оружие и спустился вниз осмотреть второго пришельца.

Спустя полчаса под мигалки, приехало несколько машин без опознавательных полос и номеров. В чёрных, без надписей, формах и закрытыми масками лицами. ОМОН или спецназ… А один из них был без маски и в костюме. Наверное, старший. Люди вынесли пришельцев, уложили в фургон. Обыскали всё, опросили всех. Забрали телефоны и ноутбук. Этот старший усадил всех за стол и раздал листочки:

— Вы должны подписать эти документы о неразглашении. Никто, ничего не видел и не слышал. И уж тем более никому ничего не расскажет. Да?

— А если не подпишем? Общественность должна знать, что мы не одни во вселенной. — воспротивился я.

— Всему своё время. Когда-нибудь обязательно узнают. А если не подпишите, то и о вас никто ничего не узнает и больше не увидит. Выбирайте…

— Или это эксперименты, которые проводятся на Земле? — спросил я.

Начальник ехидно улыбнулся:

— Я никому ничего не обязан рассказывать. И рекомендую подписать эти документы.

Все незамедлительно подписали. Кроме, конечно Руслана. Он всё это время крепко спал в своей кровати с наушниками на голове. Люди в форме собрали все улики, уничтожили следы пребывания пришельцев и уехали. Начальник последним вышел из дома:

— Надеюсь, больше не придётся с вами пересечься.

— Вы забрали телефоны и мой рабочий ноутбук. — напомнил я: Увидимся.

— Завтра днём их вам вернут.

— А почему вы за других решаете, что время узнать, ещё не наступило. — в спину уходящему громко сказал я.

Начальник повернулся в мою сторону:

— Один человек умный, два умных, десять умных. А когда они в огромной толпе, они незаметны. А толпа это стадо, которое можно направить в любое русло. Вам нужны беспорядки и погромы?

Моё лицо застыло в недоумении. Начальник заметил это:

— Нам точно это не нужно…

С этими словами он сел в машину и уехал. Начало светать. Никому не хотелось спать. Даже Влада не стала после такого подниматься к себе в комнату. Уже днём я прогулялся до того места, куда светил ночью свет. Попинал камешки, но там ничего особенного не оказалось. В середине дня к дому подъехал джип с гражданскими номерами и оттуда, как ни странно вышел этот ночной начальник спецподразделения. Следом вышло ещё двое мужчин с нашими телефонами и ноутбуком. Начальник подошёл ко мне:

— Вчера Вы мне не сообщили, что выложили видео с пришельцами на свои видеоканалы и что Вы заядлый уфолог. С Рутуба мы видео сразу удалили, Ютуб наши ребята тоже уже взломали и убрали. Видео успели один раз скачать. Но его мы тоже отследим и найдём.

Я довольный собой:

— Я же говорил, что мы ещё увидимся. Может, вы меня к себе на работу возьмёте? Я служил в ВДВ, необходимые навыки у меня есть и я считаю, что вполне способный ученик…

— Спасибо за предложение, но вакансий у нас нет, и сомневаюсь, что появятся. Вы не в той компетенции, чтобы всё знать. Что вы ещё от нас скрыли? — спросил этот начальник.

— Боже упаси… Скрывать только вам можно.

Начальник пристально глянул мне в глаза, затем сел в машину и уехал. А я напоследок ему махнул рукой:

— Увидимся!

Конечно же, все фото и видео отовсюду были вычищены и даже программы для восстановления не смогли обнаружить файлы. Профессионалы поработали…

— Ну, вот, убедился, что инопланетяне существуют. — посмотрела на меня Алиса: И мы убедились… Дальше что?

Я в это время просматривал автозагрузку своего телефона. А там шпионские программы для прослушки включены. Я посмотрел на Алису:

— А дальше ничего. Ты подписала документы о неразглашении? Я подписал. Я не хочу, чтобы с вами что-то произошло. И давайте эту тему закроем.

Алиса воспротивилась:

— Но это же не правильно, что люди об этом ничего не узнают!

Я закрыл пальцем камеру на своём смартфоне, повернул экран в сторону Алисы и, показывая пальцем на файл в автозагрузке, покачал головой, намекая на то, что нас могут слышать:

— Не правильно, я согласен. Но зато дома и живые здоровые.

Влада это тоже увидела, что я показал Алисе, и приподняла свой телефон в мою сторону. Я с сожалением качнул головой. Да, теперь мы все под колпаком наблюдения спецслужб. Влада подсела рядом ко мне:

— Знаешь, а я рада, что приехала сюда. Я раньше не верила в ту бредятину, которую ты нёс. Думала, что это твои выдумки. Хотя конечно ты их брал из чужих рассказов. Но то, что я увидела сегодня ночью — это всё реально. Теперь я тоже знаю, что мы не одни. Что существуют и другие разумные существа. Я тут сидела, думала. Что им нужно было в моей комнате? И пришла к выводу, что они меня хотели похитить. Так сразу страшно стало. Представила себя лягушкой на разделочной доске. Спасибо, что не отдал меня им…

Я поцеловал дочку в макушку:

— Чтобы я тебя кому-нибудь отдал! Это надо сильно постараться, чтобы меня вырубить…

Оставаться на даче больше не хотелось. Мы успокоили Татьяну Степановну, что вторжения больше не будет и, оставив её на даче, вернулись в город. Обычный уклад жизни. Несколько недель без лишних телодвижений. Но я не сдался, у меня были свои планы. Как узнать, что ты на прослушке? Но я знаю, как её убрать. Чтобы мои действия с телефоном не вызвали подозрений, я наустанавливал кучу приложений, чтобы телефон начал ужасно зависать, а затем вернул его состояние до заводских установок. Теперь на нём точно ничего лишнего нет. Но вечером того же дня меня навестили крепкие ребята и предложили добровольно вернуть «нужные» программы на мой телефон. Я согласился, но сказал:

— Ребят, у меня просто телефон начал сильно зависать, я вернул его к заводским установкам и всё.

Мужчины установили мне свои программы и ушли. Не удалась моя авантюра. Алиса онлайн купила билеты в зоопарк на завтрашний день для себя с детьми. Хоть чем то развлечься. А у меня, извините, работа…

Утро. Я сел в машину и собрался ехать на работу в свой офис. Раздался телефонный звонок. Высветился неизвестный мне сотовый номер.

— Алло. — ответил я.

— Александр Сергеевич Пушкарёв?

— Я слушаю.

Я обычно никогда не отвечаю словом «ДА». Мало ли, мошенники любят вытягивать это слово…

— Вас беспокоят с первого канала. До нас дошла Ваша видеозапись с пришельцами от одного Вашего подписчика. Мы хотим Вас пригласить к нам на программу. Естественно все расходы на поездку, плюс солидная сумма за участие.

Я призадумался. Мой телефон на прослушке, но упускать шанс рассказать о реальных пришельцах всему миру не хочется…

— Извините. Вы наверное ошиблись. — сказал я и сбросил разговор.

А сам быстро включил авиа режим, влез в автозагрузку телефона и отключил шпионские программы. Затем включил нормальный режим. WhatsApp имеет встроенное сквозное шифрование. Посторонним, просмотр моего сообщения будет недоступен. Я сразу написал сообщение на звонивший мне номер: «Извините за сброс разговора, но я нахожусь под прослушкой у спецслужб. Я согласен. Связываться с вами буду через другой номер телефона и лучше через WhatsApp. Напишу по возможности. Всю нашу переписку удаляйте сразу. Мой новый номер не сохраняйте у себя».

На что в ответ получил: «Ок». На листок бумаги записал себе звонивший номер и спрятал в кармашек сумки ноутбука. Очистил входящие звонки, сообщения и деинсталлировал WhatsApp. Перезагрузил телефон, чтобы включились шпионские штучки, и поехал на работу. Начальника отдела не оказалось на месте. Сказали, что вернётся только завтра. Что ж, так даже будет лучше. Я включил на телефоне авиа режим, написал заявление на отгулы на неделю «по семейным обстоятельствам» и поспешил домой. Алиса с детьми уже уехали в зоопарк. Я на листке бумаги написал записку, что поехал в командировку на неделю. Выглянул в окно. Несколько подозрительных прохожих снуют неподалёку. Квартира находится на втором этаже, балкон с другой стороны дома с заросшим палисадником и высокими деревьями, маскирующими балкон. Закрыл ключом входную дверь, чтобы снаружи можно было открыть ключом. Отключил питание телефона и положил на написанную мною записку. Авось догадаются, что не в командировке. Кроме кошелька, документов и номера звонившего телефона, больше ничего не стал брать. Мало ли где могут быть жучки установлены. И через балкон спустился вниз. Огляделся. Никого рядом. Кустами проскочил до дороги и сел на первый проезжающий автобус. Уехал до центра, слился с толпой. В ларьке приобрёл подержанный телефон и новую SIM карту для него. Сразу установил WhatsApp и отправил сообщение: «Александр Сергеевич Пушкарёв беспокоит. Это мой новый номер. Сегодня буду выезжать в Москву на поезде. Куда и когда прибуду, сообщу позже. Просьба встретить меня на вокзале по прибытию. Очень прошу, не рекламировать заранее передачу со мной и если будут спрашивать обо мне посторонние люди, то контакта со мной после вашего звонка вы не имели». Организаторы согласились. Из Екатеринбурга на поезде не засветившись на камеру, не получится уехать. До посадочной платформы нужно проходить через досмотры и везде куча камер. Через «Bla bla car» договорился с водителем уехать до Тюмени, но через дачу у тёщи, она как раз по Тюменскому тракту находится. Машина ещё с двумя пассажирами подобрала меня в центре города. По пути остановились около садов, не подъезжая к дому тёщи.

— Я быстро. Кое-что забрать надо. — сказал я водителю и пробежался до дома.

Татьяна Степановна в это время ковырялась в теплицах. Я просочился в дом и вышел незамеченным оттуда с пакетом. Всё что нужно уже со мной.

— Можно ехать. — сел в машину я.

Спустя несколько часов мы уже были в Тюмени. В само здание вокзала я не стал входить: досмотр и камеры мне сейчас не нужны. Через приложение РЖД купил себе билет до Москвы. Купе вагон, верхняя полка. И по прибытию поезда через обходной мост пришёл к вагону на посадку. На посадочной платформе в ларьке купил себе еды в дорогу. Зашёл в вагон и залёг на свою верхнюю полку. Организаторам сообщил о времени прибытия и номер поезда. А так же требование: Встречающая машина должна быть с эмблемой какого-нибудь продовольственного магазина. Пусть будет «Магнит». И самое главное не встречать на пироне, а дождаться когда я сам их найду. Главное ДОЖДАТЬСЯ.

Спецслужбы обнаружили мою пропажу только вечером, когда Алиса с детьми нагулялась по городу и вернулась домой. Всё-таки камеры на наших телефонах для слежки за нами они использовали. Начальнику спецслужбы доложили сразу:

— Дмитрий Николаевич, Пушкарёв сбежал из-под наблюдения. Телефон оставил дома. Домашние не в курсе, где он. На записке указано, что в командировке. Из подъезда он не выходил.

— Сегодня уже поздно, завтра с утра к нему на работу и выяснить, куда его отправили. Может он просто телефон дома забыл.

— А если «не просто»?

— Проверьте все камеры видеонаблюдения на вокзале, автовокзалах и в аэропорту.

Подчинённые приступили к поиску, а начальник успокаивающе поглаживал себе по переносице:

— Саша, Саша, что ты задумал?

А я в это время продолжал двигаться в сторону Москвы.

Ещё одно утро. Люди из спецслужб навестили офис работы Пушкарёва и сразу позвонили начальству:

— Дмитрий Николаевич, Пушкарёв на работе написал заявление на отгулы на целую неделю.

Начальник почесал затылок:

— Камеры в аэропорту и на вокзалах проверили?

— Не появлялся.

— В такси смотрели заявки на дальние поездки?

— Да, проверили. Пробили по номерам заказчиков. Его среди них нет.

— Друзей, знакомых опросили?

— Не обращался.

Дмитрий Николаевич призадумался:

— Последние звонки, которые к нему были. Отследить откуда и доложить мне. Его семью не выпускать из дома, усилить наблюдение. Он ВДВшник, не понятно, что ему на ум пришло.

Полдень. Принесли доклад о звонках и состоянии телефона по времени:

— Вчера в восемь утра был звонок, на который Пушкарёв ответил, что ошиблись. Телефон был сразу отключен от сети. Через пару минут он опять включился. Потом в девять утра отключился и больше не включался.

— Как хорошо Александр Сергеевич разбирается в компьютерной технике?

— Собственно это его основная работа. Настройка компьютеров на газовом оборудовании. Заканчивал УПИ на программиста.

Дмитрий Николаевич:

— Были попытки удалить наши программы с его телефона?

— Я бы не назвал это попыткой. Позавчера у него стал плохо работать телефон, сильно зависал, и он сбросил его до заводских установок. Мы опять установили наши программы. Он не был против.

— Чтобы у программиста плохо работал телефон… Это вряд ли! Это была проверка нас на вшивость. Найдите хозяина телефона, который якобы ошибся. Срочно! А мне полностью их разговор. Все автобусы, поезда и самолёты проверить на купленные Пушкарёвым билеты.

Утренний разговор с телефона Пушкарёва прислали сразу. Дмитрий Николаевич прослушал его:

— Он поедет в Москву. И у него что-то есть с собой. Везите к себе его телефон и проверяйте, какие манипуляции с ним он ещё делал после этого звонка.

Мужчины из спецслужбы навестили семью Пушкарёвых, попросили никуда не выходить из дома и забрали телефон Александра. Доклад Дмитрию Николаевичу:

— После входящего звонка через пару минут был удалён WhatsApp, и все его папки были удалены тоже. Восстановить не удалось. Установили WhatsApp обратно на телефон. Весь архив из облака был так же им удалён.

Дмитрий Николаевич рассмеялся:

— А он намного умнее, чем я предполагал. Оформите мне билет до Москвы на ближайший рейс. Что известно по билетам на Пушкарёва?

— Ещё пока занимаемся. Проверили аэропорт и южный с северным автовокзалом: не приобретал… Ребята поехали на ЖД.

Дмитрий Николаевич начал рассуждать вслух:

— Если он не дурак, то будет добираться безопасным способом, где не нужен паспорт и нет камер наблюдения. Но и вариант с поездом отметать не стоит. Продолжайте поиски.

К вечеру принесли данные о хозяине звонившего на телефон Пушкарёва:

— Дмитрий Николаевич. Пушкарёву вчера утром звонил помощник продюсера первого канала. Его телефон отклоняет все входящие вызовы. Наверное, включён белый список дозвона на телефоне. На СМС не отвечает. Московская бригада выехала на его поиски. Из Екатеринбурга Пушкарёв не покупал на поезд билеты.

— А кто сказал, что он должен был купить билет из Екатеринбурга? — вспылил Дмитрий Николаевич: Проверяем РЖД по всем городам!

Мужчина поспешил исполнять приказ.

Ночь. Начало первого. Прилетевшему в Москву Дмитрию Николаевичу дозвонились на телефон:

— Дмитрий Николаевич. Нашли помощника продюсера первого канала. Он отрицает о контактах после звонка с Пушкарёвым. В телефоне нет от него никаких сообщений.

— Удалил. Плохо…

— Но есть и хорошая новость. Пушкарёв всё же едет в Москву на Ярославский вокзал. Прибытие в 4:56 утра. Мы ещё успеваем его перехватить в Александрове в 3:10.

— Давай, в Александров. Ставь меня в известность сразу же.

Но я ведь и не собирался ехать прямиком до Москвы на поезде. В начале первого, пока все в вагоне спали, я сошёл в Ярославле и на Bla bla car согласовал поездку из Ярославля в Москву. Прибытие к Ярославскому вокзалу на полчаса раньше, чем на поезде.

3:10. Александров. Бригада крепких ребят встречает поезд и сразу входит в нужный вагон и два соседних и начинает двигаться в сторону нужного им купе. Полка Пушкарёва пустая. Звонок Дмитрию Николаевичу:

— Дмитрий Николаевич, Пушкарёва нет в вагоне. На этой станции он сойти не мог. Проводница не знает, где он мог сойти. У неё полный вагон пассажиров, всех не упомнишь.

— Вот молодец! — сказал Дмитрий Николаевич, а потом с сожалением: Вернее засранец. Ладно, будем ждать его возле телевидения.

Пол пятого утра. Я на машине подъезжаю к Ярославскому вокзалу. Там уже стоит машина с наклейкой «Магнит». Поблагодарил водителя за поездку и, оглядываясь по сторонам, подхожу к машине с наклейкой. Открываю дверь:

— Первый канал?

Двое внутри переглянулись:

— Да.

Я сел в салон и закрыл дверь:

— Я, Александр Сергеевич Пушкарёв. Вы меня приехали встречать.

— Вас куда? В гостиницу?

— Нет, ребят. Едем сразу в студию.

— Там ещё никого нет…

— Не страшно, я подожду, сколько потребуется.

Машина завелась и поехала прямиком на студию. По пропуску машины въехали на территорию телеканала, и меня проводили в студию.

— Располагайтесь. Только придётся ждать ещё пару часов, пока кто-то ещё появится. — сказал привёзший меня мужчина.

— Ничего страшного. Нормально всё…

Меня оставили в зале в одиночестве и ушли.

Утро. Возле проходной на студию первого канала несколько человек из спецслужб и Дмитрий Николаевич оглядывают приходящих на работу людей. Александра Сергеевича Пушкарёва не видать. Прошёл мимо них и помощник продюсера. Он сразу поднялся в студию и увидел меня:

— Вы…

Я указал на его телефон:

— Включите авиа режим.

Тот выполнил просьбу. Я достал свой паспорт и уже открытым показал его мужчине. Помощник кивнул головой:

— Здравствуйте. Видео, снятое Вами настоящее?

— Разве бы я стал тогда скрываться от спецслужб? К Вам уже подходили по поводу меня?

— Да, расспрашивали. Даже телефон брали на досмотр. Я им сказал, что контактов не было после разговора, как и договаривались. У Вас есть с собой что-то, что может убедить публику.

— Конечно.

— И что же это?

— Поверьте, это их убедит… Или можете не платить совсем, если это будет неубедительно.

— Ловлю на слове.

Вскоре пришли на работу все необходимые люди и съёмка в прямом эфире началась. Меня вызвали в студию, где за столом сидел сам Андрей Малахов. Он поприветствовал меня:

— Добрый день, Александр.

— И Вам, добрый день.

— Сегодня у меня в студии Александр Сергеевич Пушкарёв. Через Ваших подписчиков нам удалось раздобыть записанное Вами видео с нападением пришельцев на дачный участок. Это видео было доступным короткий промежуток времени. Ваш подписчик, не будем в целях безопасности его называть, ночью скачал видео в низком разрешении с видео хостинга Ютуб. Утром, когда он его просмотрел, захотел скачать и ещё раз просмотреть, только в максимальном качестве. Но видео уже было удалено. Как Вы можете это прокомментировать?

— Я не знаю, что это были за спецслужбы, но они удалили это видео отовсюду и забрали пришельцев. Кстати, один из них оставался живой.

Андрей Малахов предложил:

— Давайте посмотрим это видео, а затем Вы его прокомментируете.

Я достал из пакета флешку и протянул её ведущему:

— А Вы не хотите посмотреть видео в оригинальном качестве?

Андрей повернулся в сторону техников студии:

— Это возможно в данный момент?

Ему в ответ кивнули головой, и тот протянул флешку технику. Затем он перевёл свой взгляд на меня:

— Вы же сказали, что всё видео было удалено? Как оно оказалось у Вас?

— И поверьте, не только оно. Давайте посмотрим, а затем я прокомментирую…

Включили видео с самого начала и до конца. Все присутствующие были в шоке. Хорошее качество съёмки сделало своё дело.

Дмитрию Николаевичу, который продолжал стоять около студии, сообщили:

— Шеф, Пушкарёв уже на студии. И он в прямом эфире.

Дмитрий Николаевич сплюнул на дорогу:

— Вот же… Заходим в здание. На камеры не светимся. Я скажу, что дальше делать по факту.

Зрители в зале досмотрели видео, и Андрей спросил у меня:

— Это всё по-настоящему? Или же искусная подделка?

Я кивнул головой:

— Видео оригинальное. Можете передать его на экспертизу. Снимала ещё и дочка, но то видео не сохранилось. Или сохранилось, но у спецслужб, которые к нам в тот день приезжали.

— Всё-таки как Вам удалось сохранить видео?

— Я программист по образованию. После окончания съёмки, все оставались на втором этаже. Охраняли пришельца. Я же спустился вниз к своему ноутбуку. Загрузился с загрузочной флешки и сделал копию видео с телефона на эту флешку. Такое копирование не оставляет следов в системе. Затем загрузился в систему на ноутбуке и через модем отправил видео на свои странички в видео хостингах.

Затем я достал из пакета лоскут ткани комбинезона пришельцев и положил на стол:

— Это ткань от комбинезона пришельца, если кто-то всё ещё сомневается в этой истории… Его тоже можете передать на экспертизу. После операций на компьютере я вышел во двор, где лежало тело второго пришельца. Его комбинезон был надорван в нескольких местах. И я оторвал себе небольшой кусок. Но есть ещё одно…

Из пакета я достал пистолет пришельцев.

— У него два варианта использования. Первый. — я кратковременно нажал на одну боковую кнопку.

Раздался противный свист, который давал болевые ощущения в ушах. Все в зале схватились за уши. А потом испуганно посмотрели на меня. Я встал и вышел к камере снимавшей меня.

— И второй. — навёл пистолет в пол и нажал кратковременно вторую кнопку.

Луч света пучком ударил в пол и образовал в нём дыру, из которой начал появляться огонь. Я нажал несколько защёлок и из пистолета выскочил небольшой цилиндрический объект. Я положил его и пистолет на стол:

— А это — по-видимому, элемент питания этого пистолета.

Андрей Малахов позвал в студию охрану и людей с огнетушителем. Возгорание было потушено. Пистолет крупным планом показали зрителям.

— Надеюсь этого достаточно, и мне поверят. — посмотрел я в камеру: Моя семья сейчас находится в уязвимом положении. Возможно, их уже куда-нибудь увезли, и я обращаюсь к правоохранительным органам с просьбой обеспечить защиту мне и моей семье.

— А сейчас мы прервёмся на рекламную паузу. — сказал Андрей: Оставайтесь с нами. Мы продолжим наше расследование.

Затем ведущий подошёл ко мне:

— Мы можем дозвониться до Вашей жены?

— Давайте попробуем, только весь разговор лучше бы записать…

— У нас без этого не обходится.

Я на принесённом аппарате набрал номер телефона Алисы. На звонок она ответила:

— Алло.

— Солнце, это я. — обрадовался я.

— Привет. Ты где?

— У меня всё хорошо. Вы дома? Все?

— Да. Нас из дома и не выпускают.

— Кто не выпускает?

— Ну, эти… Которые пришельцев забрали.

— Не уходите из дома. И не давайте вас никуда увезти. Кричите на весь подъезд, если потребуется.

Разговор сбросился, и повторно дозвониться уже не удалось. Продюсер лично позвонил куда-то и потом сообщил мне:

— На ваш адрес выехал наряд полиции. Будем надеяться, что всё хорошо.

Пришло время продолжать передачу, и Андрей Малахов продолжил её:

— Сегодня мы рассказываем про полноценный контакт с пришельцами произошедший под Екатеринбургом. Его свидетель утверждает, что спецслужбы увезли пришельцев с собой. А из-за поездки к нам в студию, семья Александра оказалась в заложниках у этой скрытной структуры. В перерыве нам удалось дозвониться до Алисы, жены Александра. Прослушайте разговор.

В студии включили записанный мой телефонный разговор.

В это время Дмитрию Николаевичу сообщили из Екатеринбурга коллеги охранявшие семью Александра:

— К Пушкарёву домой выехал наряд полиции. Что нам делать?

Начальник подумал и сказал:

— Уезжайте оттуда.

— А его семья?

— Не трогаем. Мы в криминал не заходим. О нас уже рассказали на всю страну. Не хватало ещё засветиться.

В студии по окончанию прослушивания записи разговора Андрей добавил:

— После того, как разговор с Алисой оборвался, дозвониться больше не удалось. На домашний адрес выехал наряд полиции, который заказал наш телеканал. Ждём от них сообщений. А сейчас. — он повернулся ко мне: Расскажите Александр нам, как Вам удалось это всё спрятать, ведь вы говорили, что дом полностью обыскали.

Я проглотил от напряжённости ком в горле:

— На самом деле пистолетов было два. Спецслужбы не обратили внимание на видео, а я специально не наводил камеру на второй. После выключения своего телефона, я незаметно для остальных подобрал его и спустился вниз, где занялся копированием видео и оторвал ткань от комбинезона пришельца. Спрятал это всё в одном пакете. Положил на даче в морозилку под замороженные на зиму ягоды. До зимы туда бы из нас никто бы не полез, а спецслужбы поленились проверить в ту ночь всё до конца.

— Удачное стечение обстоятельств?

— Невероятно удачное, я бы сказал. — подтвердил я.

— Давайте ещё раз посмотрим Ваше видео. — попросил ведущий.

Техник включил видео.

— Вот тут остановите. — попросил Андрей.

На изображении один силуэт показывает в сторону дома.

— Как Вы думаете, куда он показывал? — спросил Андрей у меня.

— Второй этаж дома.

— А что там было на втором этаже?

— Там спала моя дочка.

— Одна?

— Да, она обычно там ночует, когда приезжает к бабушке.

— Как Вы думаете, пришельцы хотели её похитить?

— Других вариантов, зачем им туда нужно было, просто нет.

— Она какая-то особенная?

— Для любых родителей свои дети всегда особенные.

— Тогда смотрим дальше. — попросил Андрей продолжить.

Следующий кадр он остановил после основной драки с пришельцами:

— Скажите, Вы служили в армии?

— Да, в ВДВ. Это было двадцать лет назад.

— Но навыки, я смотрю, остались.

Я развёл руки в стороны:

— Когда от тебя зависит твоя жизнь и жизнь семьи, вы бы тоже постарались остаться в живых и постоять за родных.

Андрей повернулся к камере:

— Ну а после рекламы, вы узнаете о том, чем занимается Александр в обычной жизни. Оставайтесь с нами.

Камеру выключили. Я спросил у Андрея:

— А это зачем?

— Вы знаете, что такое шоу. Зрителю нужно дать как можно больше противоречивой информации. Чтобы они перетирали эту тему ни один день. На то оно и шоу. Вам ведь нечего стыдиться? Мне сообщили, что Ваша семья в порядке. Их забрали в пункт полиции. Мы хотим, чтобы они приехали к нам на передачу. Это можно устроить сегодня. Естественно сумма для Вас увеличится и все расходы за нами. Во-вторых, Ваша семья будет рядом с Вами и под присмотром полиции. Вся страна хочет услышать их версию произошедшего.

— Я могу им позвонить?

— У Вас есть свой телефон. Вам никто не может запретить этого сделать.

Я сразу набрал телефон Алисы, и она мне ответила:

— Алло.

— Привет сладкая! У вас всё в порядке?

— Привет. Да. Нас увезли из дома в полицию. Саш, нам предложили приехать в Москву на вторую передачу. Я так поняла, что первую организовали тебе. Сказали, что оплатят перелёт и гостиницу с проживанием.

— Конечно, соглашайся. Тут вы, по крайней мере, будете под присмотром полиции.

Ко мне подошёл мужчина:

— Через минуту продолжение эфира. Нужно вернуться за стол.

Я кивнул ему головой и попрощался с Алисой:

— Я ещё позвоню. Люблю тебя.

Вернулся за стол. Андрей присел за свой стул. Камера включилась. Андрей начал:

— Сегодня мы вам рассказали про попытки похищения ребёнка пришельцами. Александр сумел это предотвратить и даже поймать похитителей. Александр, расскажите, кем вы работаете.

— Я инженер по настройке компьютеров в газовом оборудовании.

— А какое у Вас хобби?

Я улыбнулся:

— Люблю отдыхать от работы.

— А ещё у Вас есть каналы в Ютуб и Рутуб, где Вы освещаете встречи с пришельцами.

— Это уже когда совсем делать нечего… — я немного заволновался из-за предчувствия.

— На своих каналах вы выкладываете фотографии и в последнее время видео, где присутствуют НЛО.

— Да. Мне по работе приходится ездить по всему Уралу. Снимаю интересные и загадочные моменты. Иногда в кадр попадается и необъяснимое.

— Наши специалисты проверили эти все фотографии и предпоследнее видео и заявляют, что на восемьдесят процентов это подделки, а остальные крайне сомнительные. Что Вы на это можете сказать?

— Я думал, что эта передача проводит расследование, а оказалось что типичное шоу.

— Как раз таки наоборот. Мы проводим всестороннее расследование. Вы же не будете отрицать, что мы рассматриваем эту ситуацию с разных сторон?

— Хотите на чистоту? Хорошо! Все ранее сделанные фото не настоящие и я делал их для своего канала. Прям как вы — устраивал шоу. А последнее видео вы тоже считаете подделкой?

— Я этого не сказал.

— Я не предлагал вам свои предыдущие материалы, проверьте на подлинность то, что я отдал вам на этой передаче.

— Вы утверждаете, что последнее видео подлинное?

— Можете проверить меня и мою семью на детекторе лжи дополнительно.

— Можем устроить.

— Устройте. — я встал из-за стола, отстегнул с воротника микрофон и вышел из студии.

— Ааа… Ммм… Не знаю что сказать… — прокомментировал мой уход Андрей: Надеюсь, завтра мы продолжим наше расследование. Видео передадут на экспертизу профессионалам, и мы узнаем подлинное ли оно.

Включили рекламную паузу. Андрей вышел следом за мной:

— Александр, что случилось?

— А то не понятно! Вам нравится меня обсирать?

— Я ведущий и говорю то, что от меня требуют.

— Я приехал сюда, рискуя собой и своей семьёй, а Вы так ко мне относитесь.

— Ваша семья, благодаря нам, вне опасности и скоро они будут рядом с Вами, и им ничего не угрожает, так же как и Вам. А завтра в передаче подтвердится подлинность переданных Вами материалов, если это так. Подключим прибор, для определения: правду ли Вы и Ваша семья говорите. Зрителю нужна интрига, Вашей семье безопасность.

— Значит, завтра с семьёй и продолжу передачу.

Андрей не стал уговаривать и вернулся обратно в студию, а ко мне неспеша подошёл Дмитрий Николаевич и встал напротив, облокотившись спиной на стену.

— Я же говорил — увидимся. — посмотрел на него я.

Дмитрий Николаевич ухмыльнулся:

— Говорили. Вы подписали документ о неразглашении…

— Вы уверены? Давайте сравним подпись в ваших бумагах и на моём паспорте. Я уверен, что у вас грубая подделка.

— Чего Вы хотите добиться? — сложил руки в «крендель» перед собой Дмитрий Николаевич.

— Я уже добился, чего хотел. Правды.

— А по-настоящему?

— Не знаю… Получить видео, которое сняла моя дочь. Узнать хотя бы, что произошло на даче и что сейчас с теми пришельцами.

— У Вас не та компетенция, чтобы это знать.

— А это уже второе… Вакансию для меня в вашей структуре.

— Широко замахнулись… А что взамен?

— Я замну это дело.

— Допустим, замять это мы и сами в силах.

— Общественность не допустит сокрытия фактов. Убьёте меня, будете угрожать моей семье? Я уже отправил копию видео всем местным уфологам. Оно не редактировалось программами и подтвердится любым экспертом, как подлинное.

— Сложно, но возможно замять. — Дмитрий Николаевич промолчал нервно какое-то время: Хорошо, я выслушаю Ваше предложение.

— Вы наверняка знаете, что я давно гоняюсь за всякими свидетельствами о пришельцах…

— Знаю.

— И что я увлекаюсь 3D графикой и неплохо с этим справляюсь.

Дмитрий Николаевич волной покачал ладонью:

— Так себе… Немного понятнее попытайтесь объяснить, как это поможет закрыть дело.

— Завтра на передаче придёт подтверждение подлинности видео. Детектор лжи докажет, что я не лгу. Семья подтвердит о произошедшем.

— И что потом?

— Потом Вы похищаете всё, что я сюда привёз и мне помогаете снять художественный фильм про всё, что произошло на самом деле. Затем мы выкладываем рекламу на этот «художественный» фильм и запускаем в прокат. Деньги делим, народ считает, что их поимели со всеми этими шоу и забывает про всё. Ну а я с семьёй переезжаю в купленный вами коттедж куда-нибудь в Москву.

Дмитрий Николаевич переварил сказанное в голове:

— Может сработать. Но не жирно ли Вы на домик замахнулись?

— В самый раз.

— Почему Вы в какой-нибудь студии не работаете? У Вас талант.

— Это да… Но страсть другая…

— Хорошо… Над вашими дачами завис объект НЛО. К нему отправили несколько самолётов на перехват. Наши самолёты были на подходе, но немного не успели. Объект скрылся. Наши люди выехали на место, над которым объект висел продолжительное время. По пути узнали про заявку о нападении рядом с тем местом, где объект был обнаружен. Полицию развернули на половине дороге к вам, назад в город. Потом случилось то, что случилось и Вам за трофеи огромное спасибо. Один пришелец, всё ещё живой и над ним не проводятся эксперименты. И да, мы не одни во вселенной. Они точно не с нашей планеты.

Я обрадовался и одновременно был удивлён:

— Я принят в штат?

— То, что я сказал — был аванс. По закрытию дела устраним остальные формальности.

Дмитрий Николаевич протянул мне руку. Я пожал её. Дмитрий Николаевич сказал тогда:

— Мне понравилось, как Вы обвели нас вокруг пальца. Я думаю нужно будет пересмотреть свой штат сотрудников и привлечь к работе побольше таких как Вы.

А я проводил его своей коронной фразой:

— Увидимся.

Прилетела моя семья, но я не стал разглашать свои договоренности со спецслужбами. Пусть расскажут на передаче всё от души.

На следующий день мы всей семьёй пришли на передачу. К нам, как и обещали, подключили датчики для детектора лжи. Там же, на передаче, присутствовали специалисты в этом деле, которые следили за всеми нашими действиями и своими приборами. Специалисты доказали, что видео подлинное. Что переданные мною материалы тоже являются настоящими. Влада, Алиса и тёща в эмоциях передали всё, что происходило на даче. Ни один эксперт по лжи не усомнился в искренности ими сказанного. Но от последующих передач я за всех своих вежливо отказался. Нам, как и обещали на передаче, неплохо заплатили и купили билеты на самолёт до Екатеринбурга. В самолёте Алиса спросила меня:

— Почему ты отказался от последующих передач? Ты ведь этого сам хотел.

— Это шоу, а я хотел совершенно другого. У меня свои планы.

По прилёту домой, я рассказал про тему с кино и мои договоренности со спецслужбами. Все единогласно поддержали меня. Кто откажется сниматься в главной роли? Мои навыки в 3D моделировании тоже пригодились. Я быстро соорудил рекламу на фильм и с помощью Дмитрия Николаевича запустили рекламу по телевидению. К тому времени уфологи (и не только) начали выходить в городах на протесты, против утаивания правительством связей с пришельцами. Начались под этот шумок и ночные хождения пикетчиков с элементами бандитизма и небольшими погромами. Но моя реклама фильма рассеяла основания для всего этого. Уфологи сами разошлись по домам, бандюг выловили и привлекли к ответственности. Дмитрий Николаевич тогда мне сказал:

— Теперь понимаешь, почему люди ещё не готовы к контакту?

Я кивнул ему головой. Мы завершили съёмки моего фильма и поскорее запустили его в прокат. Рекламой фильма послужила моя самая первая передача на первом канале. Поэтому сборы за него в прокате были весьма внушительные. Я с семьёй переехал в особняк в Москву. Денег за фильм оказалось предостаточно для его покупки. Как-то меня подловила около дома молодая девушка репортёр с первого канала:

— Александр Сергеевич, что произошло с вашим первоначальным приездом в столицу на первый канал. Специалисты подтвердили, что видео с пришельцами было настоящим. Почему это стало художественным фильмом?

Я не стал врать, потому, что мой ответ можно понять двояко:

— Конечно настоящее! Потому что это делалось для фильма. Мне в принципе за это неплохо заплатили. Что мне Вам ещё сказать?

— Ещё все переданные Вами материалы пришельцев пропали. Как Вы это можете объяснить?

— Не знаю, я этим не занимался. Фильм снят, может за ненадобностью вернули?

Я не стал задерживаться и зашёл на территорию особняка. Что про работу, то теперь я человек с нужной компетенцией и помогаю Дмитрию Николаевичу в наших нелёгких трудах. И точно знаю, что мы не одни. А через год после этого происшествия в войсках России начали появляться боевые лазеры, до которых зарубежные прототипы ещё долго не дотянут.

Исповедь алкоголика.

Не все родители могут предоставить своим детям нормальную жизнь. Вот и моя жизнь из-за родителей не очень то удалась. Зовут меня Василий. Отец, Степан, работал на автобазе механиком. Мать, Наталья, ночным сторожем при институте. Жили мы в двухэтажке на окраине города. По вечерам мои родители с такими же соседями частенько употребляли, а я с такими же ребятами с детства были предоставлены самим себе. Ах, да… Ещё у меня есть сестра, Света. Она старше меня на пять лет, но, когда родители начинали пить, она уходила ночевать к тёте Асе, сестре мамы, которая жила на соседней улице и у которой была довольно приличная семья с их тремя детьми. Тётя Ася всегда была ей рада, чего не сказать про меня. Такого сорванца, как я, она терпеть не могла и боялась, что я чему-нибудь плохому научу её детей. Да я и сам дистанцировался её семейки. Мы с пацанами тоже пристрастились к спиртному и сигаретам, часто воровали, а потом, на вырученные от продажи ворованного, покупали себе выпить. Наша местная банда насчитывала четверых постоянных членов: это был я, соседские братья Серёга и Андрей и Виталик из соседнего дома и ещё трое изредка приходящих, но о них не будем… Они не воровали, а появлялись у нас, когда у них появлялись деньги или выпивка. Но потом и они решили, что поить нас за свой счёт не выгодно и стали бухать отдельно.

Время шло, росли и мы. Школьные знания с натяжкой оседали в наших не трезвых головах. Очень часто мы своей бандой прогуливали уроки, за что и получали ремнём от своих подвыпивших папаш. Мамке тоже было не до меня. В холодильнике вечно стояла кастрюля, с каким-нибудь супом, который в конце недели выливался в унитаз. Трапеза ограничивалась чаем и наскоро сделанными из того, что попалось под руку, бутербродами. Шли годы, наша банда, действительно стала бандой. Мы стали отбирать деньги у школьников, за что и получили постоянную прописку в детской комнате милиции. На нас даже стали списывать то, чего мы и не делали.

Я с трудом закончил девять классов. Спасибо моей учительнице, что вытянула меня. Наверное, она тоже не хотела видеть меня ещё один год в школе. Мне даже повезло, что меня взяли в училище на слесаря. В других местах достаточно было посмотреть в мой школьный аттестат, чтобы сказать «до свидания»… Я стал реже видеться со своей бандой. Батя сказал, что если меня выгонят из училища, то он выгонит меня из дома. Я ему верил. Поэтому, я хоть и не старался учиться, но всё же выполнял задания и оставался на плаву. Зато, по спецпредметам всё получалось на отлично. Наверное, меня родили с напильником в руках. Сарказм? Да! Но хоть что-то я умею. Наши посиделки стали проходить реже, но напивались так, что даже ползать не могли. Иногда я выпивал и со своими родителями. Отец говорил, что я уже взрослый мужик и что мне уже можно немного. Но какое тут немного? Ладно, я просыпался ещё в кровати, батя так вообще просыпался обоссанным на полу где-нибудь в коридоре. К тому времени Светка сошлась с парнем и ушла жить к его родителям. Свадьбу они делать не стали. Сестре было бы стыдно за такую родню, как мы. Я бы со своими родоками точно бы нажрался по полной, может и прихватил бы у кого чего-нибудь. Поэтому они тихо расписались и жили себе спокойно. Светка, она не такая, как я. Она закончила одиннадцатый класс на отлично, а теперь ещё и с отличием заканчивала свой институт по педагогике. Учительница короче будущая… Я и так-то редко её видел, а теперь встречался, только когда она приходила родителей поздравить с днём рождения. Приходила одна, отдавала подарок и когда они начинали пить за своё здравие, уходила.

Училище я тоже с трудом закончил. Общеобразовательные предметы так же как в школе, шли не очень. Отцу даже пришлось заплатить преподавателям, чтобы я смог получить зачёт. Зато когда я получил свой диплом, проставлялся перед всем двором. С нами в тот день была вся моя банда. Серёга был моим одногодкой и принёс с собой за свой диплом. Андрюха был на два года младше, но выпивал втихую, не хуже остальных. Виталик в училище не ходил, а после девятого класса сразу устроился работать куда-то на железную дорогу. Поэтому на свои деньги разок сбегал за пузырьками в магазин. В тот вечер у некоторых соседей из дома пропали вещи и электроника. В ментовку писать заявления не стали, ведь кто-то из своих же, но друг к другу стали относиться с презрением и опаской.

Меня с Серёгой вызвали в военкомат. Медкомиссию я не прошёл из-за своего плоскостопия. Зато Серёгу загребли. В тот вечер мы опять изрядно нажрались, а на утро он уехал проходить службу во Владивосток.

Отец устроил меня к себе на работу слесарем. Договорился со своим начальником Геннадием Владимировичем. Я помогал своему отцу в ремонте машин нашего автопарка. Начальник мне выделил в общежитии комнатку, и я съехал от родителей. Зарплата позволяла мне каждый вечер иметь в холодильнике «допинг», холодненькую водочку. Зачем мне собутыльники? Всё что нужно у меня есть, даже закусон. В общаге скентовался с Веркой из ангара с запчастями. Хоть она и старше меня на три года, но в кровати она была бесподобна. Ей одной тоже не сладко живётся, поэтому она переселилась ко мне. Выпивания пришлось отложить, даже появились совместные с Верой планы, начали копить на квартиру. Хотя с такими родителями, как у меня, не бывает такого, чтобы прийти и не выпить. Геннадий Владимирович пригляделся ко мне, понравилось, как я работаю. Говорит мне как-то:

— Золотые у тебя руки. Если бы ещё и не выпивал, то цены бы тебе не было.

Но у меня, как говорится: «яблочко от яблони…». Были бы у меня нормальные родители, возможно бы и взрастили бы нормального человека, дали бы хорошее образование, а так выросло, что есть! И по-другому уже не могу. Может, и могу, но не хочу.

В один понедельник отец не пришёл на работу. Геннадий Владимирович попросил меня сходить выяснить причину неявки на работу. Я долго стучался в дверь нашего дома, но никто так и не открыл. Соседи сказали, что уже два дня не слышали шума и ругани из квартиры. А так как они жили на втором этаже, то пришлось нести лестницу и влезть в квартиру через окно. Тишина. На кровати лежала съёжившаяся мать. Отец сидел за столом, уткнувшись в него лицом. Опять, наверное, вчера перепили… Я подошёл к отцу и попытался его растормошить, но тот упал на пол, как кусок мяса, без движений и без дыхания. Мёртв! Я поспешил к матери. Она тоже лежала без признаков жизни. Что случилось-то? Приехала милиция и скорая. Оказалось, виновником смерти стал метиловый спирт, палёная водка. Перепили и уснули. Банальная смерть.

Что делать, похоронили. Света предложила выкупить у меня половину родительской квартиры. Вера и так не хотела нам квартиру в этом районе, поэтому я согласился. Сестра со своим мужем через нотариуса оформили необходимые документы и отдали мне деньги за половину стоимости этой квартиры и выписали меня оттуда. Жизнь продолжается. Как-то я заходил к ним в гости. Квартира изменилась до неузнаваемости. Великолепный ремонт, новые двери и окна. Молодцы, что сказать.

Так незаметно прошло два года. Из армии вернулся Серёга. Пьянка нашей банды понеслась с новой силой. Андрея в армию не взяли. За эти два года он успел попасть в аварию и переломать себе тазовые кости. Теперь он ковылял, стараясь сильно не опираться на одну ногу. Виталик сходил в армию и через полгода его комиссовали как «анурезника». Это когда писаются под себя самопроизвольно. Да, это конечно он сам закосил. До армии то у него ничего такого не было. Целыми днями мы упивались до состояния нестояния. Моя с Верой заначка начала незаметно рассасываться, до тех пор, пока это не обнаружила сама Вера. Она забрала оставшиеся деньги себе, но продолжала вместе с нами выпивать. Говорят женский алкоголизм страшнее мужского и труднее из него выбраться. Она не смогла выбраться, и её уволили. Но она продолжала жить со мной и за мой счёт. Геннадий Владимирович сделал мне последнее предупреждение:

— Вась, хватит пить. Даю тебе ещё один месяц, приведи себя в порядок. Ты же взрослый человек, возьми себя в руки, наконец-то!

Сдержать себя было трудно, и не очень хотелось. Жгучий напиток будоражил во мне силу и желание, а Вера только усугубляла это желание. В один вечер, вернувшись с работы в свою комнату, я обнаружил пьянючую Веру в постели с таким же пьяным Серёгой. Увидев меня, они протрезвели и подскочили с кровати. Мой мозг выстрельнул первым. Я схватился за табуретку и начал охаживать ей этих двоих. Им повезло отделаться ушибами и выскочить за дверь без серьёзных травм. Внутри всё горело, мозг требовал допинга, руки дрожали. Хорошо, что не дошло до убийства. Я закрылся в комнате, и стал вливать в себя всё, что обнаружил: недопитая этими двумя бутылка и заначка в носке под кроватью.

Очнулся я в середине следующего дня. В комнату громко стучали. Я открыл. Вошёл Геннадий Владимирович. Он отмахнул рукой от носа воздух:

— Фу… Какая вонь… Ты не внял моих предупреждений? По-моему хватит. Получи расчёт и можешь съезжать из общежития. Хватит Вася, хватит…

С этими словами он ушёл, а я не знал, куда от стыда деть своё опухшее помятое лицо. Даже умывшись, оно не стало свежее. Мои вещи уместились в одну сумку. Вот оно всё моё нажитое. Жидковато… В бухгалтерии автобазы получил расчёт. Теперь я свободен. А нужна мне эта свобода? Где денег теперь брать? Ничего, отдохну и устроюсь куда-нибудь.

Знакомый дом, подъезд, этаж. Я постучался в дверь к сестре Светлане. Она мне и открыла дверь. Увидев меня в таком состоянии, да и ещё с сумкой в руках:

— Выгнали? Допился.

— Впустишь или мы, так и будем в дверях разговаривать? — спросил я.

Она, впуская, открыла дверь шире и отошла дальше. Мы прошли на кухню. На столе с приятной голубоватой скатертью стояла чашка с фруктами и хлебница с булочками. Света налила нам чаю и села рядом:

— Слушаю…

— Мне бы перекантоваться у тебя пока работу не найду… — начал я.

Она отрицательно покачала головой.

— Но это же и моя квартира тоже! — стал настаивать я.

— Уже давно нет. Мы отдали тебе за причитающуюся половину деньги. Бумаги ты подписал. Толик точно будет от этого не в восторге и не согласится. А вот твои документы на сохранение могу взять, чтобы ты их не потерял.

Пить чай я не стал. Выложил все свои документы на стол, взял яблоко, булочку и молча вышел из квартиры. Да, теперь квартира не моя, права сестра, но как сестра могла бы меня впустить пожить ненадолго, пока на работу не устроюсь. Вечер я провёл у Виталика. Он жил с матерью, не работал и отбирал у неё часть денег себе на выпивку. Отец ушёл от них, когда Виталику было десять лет, и пропал. Мама сама тянула его, сколько могла. С работы уволили его давно, за пьянку, но так никуда больше и не устроился. Я сбегал и прикупил бутылочку на расчётные деньги. Виталик снабдил закуской. Чуть позже подтянулся Андрей. Серёга узнал, что тут буду я и отказался. Увидел бы его — убил бы! Мать Виталика закрылась в своей комнате и не выходила оттуда. Я рассказал про своё горе, предупредил Андрюху, чтобы его брат не попадался мне под руку, но тот дал мне информацию к размышлению:

— А вот смотри… Если бы это произошло не с Серёгой, а какой-нибудь другой мужик её телепал? Да Серёга тебе глаза открыл на то, что твоя Вера ещё та сучка!

— Может и открыл, но я бы, чтобы открыть другу глаза, не стал бы к его бабе в кровать лезть! — ответил я.

От этой темы мы, в конце концов, ушли и стали пить за здоровье, за дружбу и за всё то, что нам приходило на ум в наши дурные головы.

Прошло лет восемь-девять, не знаю точно, так как пил безбожно. На работу так и не устроился. Лицо превратилось в гриб сморчок, такое же корявое. Волосы стали реже, не мытые, не чёсанные, только иногда, когда просыхал от перепоя, заходил к Светке, и она меня подстригала. Иногда получалось занять у неё денег. Но как занять? На словах… Она то понимала, что возврата не стоит ждать, ей просто было жалко смотреть на то, во что я превратился. Но что я могу сделать? Ох уж эти гены! Ночевал, где придётся. Очень часто ночевал на ЖД вокзале. Спал на лавочках. Несколько раз увозили теперь уже в полицию. Как быстро меняются названия одного и того же, а менты они и есть менты, как их не назови. Потом научился сруливать вовремя, прятался от охранников. В одну холодную зимнюю ночь на вокзале я спрятался за одного ожидающего своего поезда пассажира, мужика, среднего возраста. По залу прогуливался охранник. И вот этот мужик повернулся в мою сторону.

— Мужик, не смотри на меня… Всё нормально. — попросил его я.

— А у меня не всё нормально! Ты возле моих вещей сидишь. — ответил тот.

— Охранник пройдёт, и я уйду.

— Слышь, уйди! От тебя воняет.

— Да, сейчас. Я не спал и не ел несколько дней…

— И поэтому от тебя бухлом свежевыпитым воняет? На это денег нашёл.

Я не стал спорить, чтобы не привлекать внимание охраны, а просто сел напротив этого мужика. Охранник прошёлся по залу и удалился. Я перевёл глаза на этого мужика. Он глазами пытался прожечь во мне дырку. Намёк понят! Дверь дежурного по вокзалу была приоткрыта. Дальше виднелся спуск в подвал. Я как бы ненароком просочился за эту дверь и спустился в подвал. Много удобных закутков и сверху на трубах отопления лежанок можно устроить. Вскарабкался по трубам наверх, завернулся в свою куртку и уснул.

Мужик, из зала, наблюдавший за мной подошёл к дежурному по вокзалу. Женщина включила громкую связь:

— Да, слушаю Вас.

— У вас, — он показал на вход, куда просочился я: это служебный вход?

— Да. — настороженно ответила она.

— К вам туда пьяный мужик прошёл.

Женщина встала с места и пошла в сторону подвала. Через несколько минут она вернулась. Мужчина продолжал стоять у её окошка.

— Вы, наверное, ошиблись, там нет никого. — ответила она.

— Нет, не ошибся. Я за ним наблюдал. И отсюда он не выходил.

Оно ему надо? Какой ответственный гражданин! Дежурная вызвала охранника и они вместе, взяв фонарик, спустились в подвал. Обшарив все закутки, они всё же обнаружили меня и стали сдёргивать с труб. Я упал. Взвыв от боли, я ударил охранника и попытался убежать, но вдвоём им удалось меня повалить. Дежурная вызвала полицию. Наряд прибыл незамедлительно. Давно знакомый мне участковый оформил мне пятнадцать суток за моё поведение и предупредил:

— Вася, ещё раз появишься в моём районе, я повешу на тебя какое-нибудь дело, и ты загремишь в тюрягу. Ты меня понял?

Я невольно кивнул головой. Он был человек-слово. В тюрьму не хотелось. От слова «совсем». Я, как и положено, отбыл свои пятнадцать суток с исправительными работами. Кормили хорошо, спал на нарах, мне к твёрдому не привыкать, а вот выпить хотелось неимоверно. Поэтому, сразу после освобождения, заявился к Виталику. Его мама была уже на пенсии.

— Ооо… Это надо отметить. — потянулся ко мне он обниматься.

Компашка нашей банды собралась всем составом. На Серёгу я уже не обижался, он за мир между нами проставился. Из-за бабы ссориться? Не по-мужски это! Денег на выпивку почти наскребли, остатки Виталик вытребовал с мамки. Гудели два дня. На второй вечер мама Виталика попросила:

— Виталь, может, хватит?

— Мама! Уйди в свою комнату, пока не зашиб! — отреагировал он.

Мать покорно ушла и закрылась.

— Зачем ты так с ней? Она ведь твоя мама? — мне стало жалко её.

— Мама? Так пусть кормит сынульку. Я не просил её в мои дела соваться. Эх, не было папки, чтобы задницу мою ремнём драть. Теперь пусть терпит!

Утро следующего дня. Очнулся я на ковре в комнате в холодных и мокрых брюках. Не уж-то я, как мой отец когда-то обоссался? Да, так и есть. Водки на опохмелку не оказалось. Виталик денег у матери не нашёл. Видимо спрятала…

— Сегодня какой-то там христианский праздник. Расходимся по церквям. — предложил Андрей и раздал каждому по пластиковому стаканчику: надо на вечер насобирать.

Я пришёл к сестре:

— Светик, займи денег, пожалуйста.

— Ты свой лимит уже давно исчерпал. Я даже со счёта сбилась, сколько ты мне уже должен. Может пора счётчик на проценты включить?

— Ну, в последний раз!

— Твой каждый раз был последний… — дальше она не стала со мной разговаривать и закрыла передо мной дверь.

Я хотел снова постучаться и даже занёс свой кулак вверх перед дверью, но ведь это ничего не изменит. Денег в этот раз точно не видать. Чего тратить время, голова продолжает трещать по швам. Рука опустилась вниз. Я вышел из подъезда. Навстречу попался сосед.

— Саш, доброе утро. — начал я.

— Привет. — ответил он.

— Можешь мне денег дать? Мне Серёга денег должен. Он тебе вернёт потом.

— А с чего я тебе денег должен дать? Ты мне кто? Друг? Брат? Родственник? Я даже Серёге никогда не занимаю.

— Ну, мне как другу.

— Ты мне никогда другом не был. — ответил Александр и пошёл домой.

Я добрался пешком до центра города. Голова кружилась, сушняк сдавливал горло. Хоть бы стопочку намахнуть! Навстречу шёл мужчина с рюкзаком с наушниками в ушах. Я подошёл к нему:

— Можно к Вам обратиться?

Тот высунул из одного уха наушник:

— Что?

— Можно к Вам обратиться?

— Попытайся…

— Выпить немного хочется, голова болит.

— Иди и выпей.

— Не займёте денег?

— Нет, конечно!

— Я же честно сказал, что выпить хочу. Не обманывал.

— Это не моя проблема.

— Слушай, мужик, я дурак! Могу и по-плохому.

— А какой я могу быть дурак, ты и не подозреваешь! Могу так дать, что в травматологию не на один месяц попадёшь.

Я огляделся. Железнодорожный район. Нет, к этому участковому не хочу попадать. Сплюнув в сторону мужика, я продолжил путь. Мужик, тоже пошёл своей дорогой.

За вокзалом находилась церковь. Верующие понемногу стекались в неё. Возле ворот и на лестнице стояли старушки со своими стаканчиками и просили подать. Я пристроился к ним и тоже пытался тянуть к подающим свой стаканчик. Иногда даже перепадало. Я находился немного ниже по лестнице, чтобы подставлять свой стаканчик пораньше идущим в церковь. Один, видимо студент, просто проходил мимо церкви и остановился, чтобы её сфотографировать. Я подошёл к нему со стаканчиком:

— Подайте, пожалуйста.

Он оглядел меня:

— Работать не пробовал, дядя?

— Пробовал, пока не нашёл своё призвание. Бог велит давать просящим.

— Я не крещённый, мне пофиг. Вон тем старушкам могу подать, у них пенсия не позволяет нормально питаться. А вот ты… Тебе сколько лет? Сорок?

— Тридцать… — призадумался я. А сколько мне уже лет-то? Тридцать с мелочью…

— Тридцать? — призадумался он: Паршиво выглядишь. Наверное, ни жены, ни детей. Даже цели в жизни нет. Бухаешь! Главное чтобы день прошёл. А дальше?

— У меня есть цель. Хочу жить хорошо.

— Это заслужить надо и заработать.

— Мне родители не дали образования нормального. Вот и у меня не сложилось.

— Причём здесь родители?

— Они пили. И меня в это втянули. Обстановка видите ли была для меня неблагоприятная.

— У меня родители тоже сильно выпивали. Это ведь исключительно от тебя зависит, каким ты станешь. Мне трудно было учиться, помочь было некому. Я сам подходил к учителю и просил её мне объяснять. Сам до всего доходил. Закончил школу на отлично. Поступил на бесплатное обучение в институт. А вот такие как ты, которые вечно ноют, что не дали, не помогли, только отвращение вызывают. Покой только в выпивке находят. Нет в тебе внутреннего стержня, без него ты никто. Просто как-нибудь глянь на себя в зеркало. Во что ты превратился в свои тридцать. Ты ведь что-нибудь умеешь? Где-то же учился?

Парень ушёл. А что? Он прав. У меня нет ничего. Ни дома, ни жены, ни детей, ни малейшей цели. Даже работы нет. Светка вон, сама всего добилась: школа на отлично, институт. Сейчас работает в нормальной компании, получает достойную зарплату. С мужем и детьми ездят на отдых постоянно. А я, что, достоин грязных обоссанных штанов? Наверное, достоин… Трясучка и головная боль поутихла. Я раздал собранные за утро в стакан деньги бабкам возле церкви и направился в сторону дома. Проходя мимо остановки, зацепило наклеенное объявление со словом «Требуются». А что там?

Требуются дворники и сантехники в ЖКХ. У меня ведь руки «золотые» были… Вот именно, БЫЛИ… Я сорвал объявление и пошёл по этому адресу. В подвале дома сидела начальница этого ЖКХ. Увидев такое чудо как я, она сморщилась:

— Заблудился?

— Нет. — протянул объявление я: Вам работники нужны?

— Нужны. Но от тебя работником не пахнет. Проспись, приведи себя в нормальный вид и приходи с документами… Посмотрим. Будешь бухать, сразу за порог.

— Я приду на следующей неделе, оставьте для меня место, пожалуйста.

Она ничего не ответила, только глазами указала на дверь.

Выйдя из подвала ЖКХ, я твёрдо решил: «Начинаю новую жизнь!» Привести себя в порядок… Так для этого деньги нужны. Можно металлолом сдавать. Весь день посвятил сбору всяких алюминиевых банок и другого цветного металла по городу. К вечеру присел отдохнуть около одной помойки. В животе неумолимо выл и рычал невидимый зверь. Одна бабушка, выкидывая мусор, услышала это. Она оглядела меня:

— Что сынок? Тяжко?

— Уже нормально, справлюсь.

— Пойдём, я тебя накормлю.

— Не нужно. Правда, всё уже хорошо.

— Я дважды не буду предлагать.

Живот в этот момент опять взвыл. И я покорно пошёл за ней:

— Спасибо большое.

Марья Ивановна жила в однушке на первом этаже одна. Я оставил сумку со своим драгоценным металлом в коридоре и прошёл на кухню.

— Нет. Сначала иди, умойся. — попросила она.

В мыльнице лежало приятно пахнущее мыло. Давно я не ощущал настолько приятных запахов. И в разницу этим волнами перебивали запахи моих штанов и потом из-под зачуханной рубашки. Я вымыл руки и глянул, как просил студент, в зеркало. Зрелище не из приятных. С мылом помыл волосы на голове и расчесался. Уже получше, но помятое лицо и запах изо рта… Самому противно. Я вышел из ванной комнаты. Марья Ивановна крутилась возле электрического чайника:

— Не понимаю. Не хочет работать…

— Сейчас сделаем. — подошёл к ней я. Ещё при входе, мой воровской взгляд, запоминает где что лежит, но воровать у ней я ничего не собирался. Всё, не хочу быть таким! Отвёртка в коридоре помогла разобрать подставку.

— Сломанный провод, нужно перепаять. — продиагностировал я.

— Там в шкафу, где-то паяльник от мужа остался. — Марья Ивановна повела в другую комнату.

Да, паяльник остался… Ватт на двести. Им самовары паять надо, а не проводки. Но ничего, сойдёт. Припой тоже оказался там. Через пять минуть вода уже закипала в этом чайнике.

— Ну вот, спасибо тебе. — поблагодарила бабушка.

— Вам спасибо.

Ужиная за столом мы разговорились. Сын Марьи Ивановны погиб во время Чеченской войны. Муж пять лет назад не перенёс инфаркта. А она со своей пенсией сводит концы с концами. Я тоже рассказал про свою незавидную жизнь. Нет, не подумайте, я не жаловался. Сам виноват был. Рассказал, что решил начать с нуля. А выдержу?

После ужина я засобирался домой. А у меня нет дома… Но просить остаться у Марьи Ивановны было как-то не по себе. Но она и сама поняла:

— Сегодня можешь остаться у меня переночевать. Искупайся, да вещи выстирай, а то от тебя хуже помойки несёт.

Сопротивляться, конечно же, я не стал. Даже надумалось поклониться в пол, но я этого не сделал, а только поблагодарил. Вымылся, постирался и уже без специфического запаха вышел из ванной голым, с замотанным вокруг талии полотенцем.

— Ну вот, другое дело. — одобряюще оглядела меня Марья Ивановна.

— Марья Ивановна, где у вас вещи можно развесить посушить?

— На кухонных верёвках, ближе к газовке.

Постелили мне на кухне, на диванчик. Спал без задних ног. Утром я ещё раз заглянул в зеркало. Лицо уже не так сильно выглядело опухшим. Во взгляде прослеживалась ясность. Одежда высохла и пахла свежестью. Марья Ивановна дала мне зубную щётку:

— На, можешь её себе оставить.

Умылся, оделся. Частично себя я привёл в порядок, не помешало бы приодеться и побриться. Позавтракав, я ещё раз поблагодарил хозяйку квартиры за всё и, взяв свой металлолом, вышел на улицу. Найти приём металла не составило труда, на каждом столбу пестрели объявления о приёме лома. Весь день я снова провёл в поисках цвет мета, а сдав его, решил приобрести себе вещи. На новые, конечно, не стал заглядываться, а зашёл в первый попавшийся на глаза сэконд хенд. Где и приобрёл брюки по размеру и хорошую футболку. На китайском рынке простенькие кроссовки и носки с трусами. Всё это приберёг к понедельнику для работы. На оставшиеся деньги купил станок с мылом и покушать.

Надо Виталика навестить. Виталик с бандой заседали у него дома и потребляли «её родимую». Предложили мне, но я отказался.

— Не умеешь пить? У тебя до понедельника ещё два дня. Нас поддержи немного. Я не предлагаю пить снами всё.

Но что такое немного? За разговором мы ненароком зацепили Веру. Она так и не оправилась. Пила в другой компании. Серёга даже припомнил, что после того как я с ней расстался, она через восемь месяцев родила. Но оставила ребёнка в роддоме.

Утром я снова очнулся на ковре обоссанным. Нет, хватит! Я точно не умею пить, надо на этом завязывать жить бесцельно. Я побрился, переоделся в купленные вещи, а эти выкинул в мусорное ведро. Весь день снова провёл в поисках металла. К вечеру от меня уже не пахло перегаром. Сдав свой металл, я навестил сестру.

— Ого! — поприветствовала она меня: Сегодня праздник?

— Для меня, да. Завтра на работу пойду устраиваться. Дашь мне мои документы?

— Конечно, заходи.

Мы посидели, попили чаю с племянниками. Муж, как обычно был в командировке. Я в первый раз принёс с собой печенье и конфеты. Затем Света подстригла меня и, боясь куда-либо отпускать, чтобы ненароком не забухал опять, предложила один день переночевать у них. Я согласился, ведь у Виталика меня ждало бы то же самое, что и обычно. Мне не спалось. Света тоже боялась, что я что-нибудь украду и частенько заглядывала в комнату, где лежал я. Я понимал её опасения, поэтому не вставал и не ходил.

Семь утра, а я так и не уснул. Всё беспокоился за работу. Моё лицо перестало походить на алкоголика, больше на просто уставшего человека. Подаренная Марьей Ивановной зубная щётка привела мои зубы в порядок. Света накормила меня, и я отправился устраиваться на работу в ЖКХ.

Войдя к начальнице ЖКХ, я остановился. Она оценивающе оглядела меня:

— Ммм… Ну заходи. У меня одна вакансия осталась. Будешь дворником?

— Буду. — не раздумывая ответил я.

— Месяц на испытательном сроке, потом посмотрим. Документы с собой?

— Да. — протянув документы, ответил я.

Заглянув в трудовую книжку, она поморщилась:

— За пьянство выгнали…

— Это было девять лет назад.

— И с тех пор ты не работал…

— Я неофициально работал. — соврал я.

Она заполнила у себя мои данные и вернула паспорт:

— Пойдём, я покажу фронт работ. Территорию, которая будет относиться к тебе.

Квартал из пятиэтажек организовывали внутренний двор. Общая детская площадка и столик в тени дерева. Вероятно для посиделок компаний.

— Вот эти три дома в твоём ведении. Уборка территории, скашивание травы и все мусорные ящики возле подъездов и на детской площадке. Вот ключ от подвала. Там коморка с инструментом.

— Маргарита Витальевна. Можно я буду в коморке ночевать?

— Нет, нельзя. — ответила она: Но у нас есть комната для персонала. Воды набрать, чаю попить. Даже душевая кабинка есть. Диван. Можешь пока там расположиться.

Работал я, вкладывая в работу всю свою душу. Помогал начальнице во всём что просила. И от этого мне становилось легче. Тяга к выпивке и сигаретам пропала совсем. Прошёл год. Я купил себе первый телефон, простой, но главное можно позвонить. Разве не в этом его основная функция? Появились новые вещи, в которых не стыдно было выйти погулять в город. И даже скопил небольшую сумму денег. Мне до сих пор было стыдно перед сестрой за свои прошлые займы денег. Но есть повод вернуть долг. У неё сегодня день рождения. Я купил хороший букет цветов, приятно оделся и сбрызнулся туалетной водой. В праздничный конверт положил десять тысяч денег и приехал на автобусе к ней. Открыв дверь, она опешила:

— Вася? Приятно видеть тебя таким.

Я протянул букет цветов и конвертик:

— С днём рождения сестрёнка!

Она запустила меня в квартиру к остальным гостям, а сама поставила букет цветов в вазу и открыла конверт. Увидев пятитысячные купюры, она протянула конверт обратно мне:

— Я не возьму. Это много.

Я отодвинул ладонь с конвертом обратно к ней:

— Считаешь много? Значит остальное это возврат долга. Я и сам не помню, сколько занимал у тебя, пьяным был, но думаю этого ещё мало. Возьми, пожалуйста.

И она взяла. Я думаю, что главным подарком для неё стало то, как я выгляжу и как себя веду, а не эти деньги. Её больше беспокоил мой экзамен на выпивку, чтобы перед родителями мужа не стало стыдно. Она расставила перед всеми стопочки для крепкого. Я отодвинул стопку и поставил перед собою стакан. Света напряжённо подняла на меня глаза.

— Можно мне компота? — улыбнулся я ей.

Напряжение спало, и она в ответ улыбнулась мне:

— Конечно можно.

День прошёл в приятных беседах. Затронули и то, что я до сих пор не женат, нет детей, а возраст медленно приближается к сорока. Мне вспомнилось из пьяных разговоров со своей бандой про то, что Верка родила ребёнка через восемь месяцев после расставания со мной. Возможно, он был моим? Надо это уточнить у неё.

После дня рождения я возвращался через свою родную автобазу. Из жидкости во мне циркулировал только вишнёвый компот. Настроение было отличным. Настроение поднимало и то, что даже Толик, муж сестры, предложил мне почаще заходить к ним в гости. Вот они прелести моей новой жизни. Приятно быть желанным гостем. Навстречу мне попался Геннадий Владимирович, постаревший, полысевший, но с тем же оптимизмом в душе:

— Василий! Ты, что ли?

— Я, Геннадий Владимирович. Как Вы?

— Я, как всегда, лучше всех. У тебя, я смотрю, тоже наладилось?

— Да. Всё хорошо.

— Работаешь где?

— Дворником в ЖКХ.

— Давай ко мне? У меня с механиками беда! Бестолковые все.

— Даже не знаю. Работа у меня ведь есть.

— У тебя ведь другое призвание. Ты слесарь! Хватит дворы мести, пошли ко мне в механики? Зарплата в разы больше, чем у дворника. Общежитием обеспечу. Только, если опять запьёшь, выгоню без предупреждения и без денег.

— Я уже больше года не пью вообще. Вот от сестры со дня рождения иду, решил мимо родной автобазы прогуляться.

Геннадий Владимирович подошёл поближе и занюхнул в мою сторону. И в правду, алкоголем не тянуло.

— Так, завтра я тебя жду с документами у себя. Давай, Вася! Деньги лишними не бывают.

Из ЖКХ я уволился и прямиком к Геннадию Владимировичу. Сразу от входа он полез обниматься, попутно принюхиваясь.

— Геннадий Владимирович, я же говорил, что не пью уже.

— Вот и ладушки. Иди в отдел кадров, я предупредил на счёт тебя. В общежитие сейчас позвоню. Вещи с собой?

— Да. — я поднял две полные плетёные сумки.

— Тогда, сначала, дуй в общежитие, потом в отдел кадров сходишь.

Теперь у меня опять есть своя комната, но всё ещё нет покоя за ребёнка от Веры. К работе приступил незамедлительно, сразу, как оформили в отделе кадров. Работы накопилось непочатый край. Вечером не стал задерживаться, а прямиком к Виталику. Вся банда, как обычно попивала.

— Присоединяйся. — как будто виделись совсем недавно, произнёс Андрюха.

— Нет, спасибо. Я ненадолго. — произнёс я: Кто знает где Веру можно найти?

— У тебя, это… Любовь к ней проснулась? Ты ей пузырёк принеси. Она за это всем даёт ей присунуть. — поднял голову Виталик.

— А где её найти?

— Она за нашим магазином, в соседнем дворе обычно тусуется.

Я не стал засиживаться у Виталика, и сразу пошёл в тот двор.

У входа в один подъезд на ступенях сидела зачуханная пьяная Вера. На её опухшее лицо было неприятно смотреть. Неужели и я таким был?

— Привет. — подошёл к ней я.

— Здорово. Чё надо?

— Вера, помнишь, после того как ты от меня ушла, ты родила ребёнка?

— Я ушла? Это ты, козёл меня выгнал. А я тебя так любила! — с трудом выдавила из себя Вера.

— Хорошая любовь с другим мужиком в постели. Не хочу ругаться. Скажи про ребёнка.

— Купи даме выпить, потом и поговорим.

Я сбегал в магазин и принёс ноль пять нормальной водки и протягивая ей:

— Расскажи про ребёнка.

Она взяла бутылку, сделала глубокий глоток, а потом вдохнув:

— Какого ребёнка?

— Которого ты родила и оставила в роддоме.

— Ааа, ну так ты и без меня знаешь. Родила и оставила в роддоме. Всё!

— Чей он? Меня это интересует.

— Как чей? Твой конечно. Вернее твоя… Девочка была. У меня кроме тебя ни с кем не было.

— Серёжку разве звали «никто»?

— Так это первый раз было, не понимаю, как он на мне оказался.

— Где и когда рожала?

— В роддоме областной больницы. Когда? Даже и не помню уже.

— Всё, ладно, пока. — общаться с ней уже даже и не хотелось.

У меня есть дочь. Нужно её отыскать. Но как?

Работа, работой. Своё свободное время я посветил поиску дочери. В больнице, где рожала Вера мне не стали помогать. Зато сильно помог Геннадий Владимирович. Главврач этой больницы была родственницей его жены. Прикинув даты, когда Вера могла рожать и, сопоставив фамилии, мы всё же вычислили девочку. Ей уже десять лет. Зовут Лена. Всё ещё находится в детском доме недалеко от города. Благодаря своему начальнику, меня всё же пропустили к ней. Хорошо, когда есть связи. Сегодня я впервые увидел свою дочь. Красавица! Даже ДНК тест не надо делать. Как она похожа на меня. Подойти к ней и заговорить, мне было по-настоящему трудно. Я не знал, что ей сказать. Как оправдаться за столь длительное отсутствие в её жизни? Сказать, что пил — значит сказать, что променял её на бутылку. Не поймёт. Поэтому разговор начал издалека:

— Привет Лена.

— Здравствуйте. — ответила она.

— Меня Василий зовут. Даже не знаю, как сказать тебе, что я твой папа. — мой голос задрожал.

Она посмотрела на меня:

— И как так получилось, что я здесь оказалась?

С моих глаз потекли слёзы. Я чувствовал перед ней свою вину:

— Я не знал, что ты у меня есть.

— А как узнал?

— Случайно. Мы с твоей мамой расстались, когда у неё ещё не было живота. Она сейчас…

Лена оказалась на редкость смышлёной и перебила меня:

— Вот о ней я точно не хочу ничего знать. Она меня бросила.

— Хорошо. Не будем о ней. Я хочу знать о тебе всё. Прости, что меня не было так долго.

И Лена сжалилась надо мной. Её голос уже не был таким надавливающим. Мы с ней очень долго говорили, пока разрешали воспитатели. Я договорился с заведующей детского дома, что буду очень частым гостем у них, и они могут рассчитывать на мою помощь во всём.

Возвращаясь в общежитие, я завернул в церковь. Хоть я и был некрещённым, но перекрестился, как положено перед входом и вошёл. Купив стопку свечек, я спросил у женщины продавшей их:

— Где можно их поставить за благополучие в моей семье?

Она указала. Я поджёг их все, так и поставил стопкой. Очень хотелось, чтобы это благополучие осталось навсегда. Выйдя из церкви, я наткнулся на святого отца. Поздоровался с ним. Вежливо поздоровался и он со мной. Я попросил поговорить со мной. Он тоже никуда не спешил и уделил мне внимания.

— Скажите отец, мы все заслуживаем прощения?

— Бог велел прощать.

— Я не крещённый.

— Это никогда не поздно.

Я рассказал ему всю свою историю. Как жил, что чувствовал. Рассказал, что нашёл свою дочь и даже подружился с ней. И он, не кривя душой и не прибегая к библейским терминам, объяснил, что бог живёт в нас самих. Мы сами творим свою историю и жизнь. Бесцельно прожитая жизнь, не даёт нам ничего, кроме забвения. Делая другим людям добро, мы оставляем свой приятный след в их жизни. И чем больше мы оставим таких следов, тем больше о нас будут помнить хорошего. А разве это неприятно?

Оно вам NATO?

2017 год на дворе. Иду, весь такой молодой, красивый, сильный в лейтенантском полевом обмундировании вдоль плаца по территории своей 41450 воинской части. Середина Июня, солнечно и жарко. Вдыхаю тёплый воздух полка напоследок, перед заслуженным отпуском. Зовут меня Алексей Смирнов. Я контрактник, командир одного из нескольких взводов элитного подразделения страны — ВДВ. Тут, в Рязани, расположен 137-й парашютно-десантный полк. В своё время я отслужил здесь, как срочник. Понравилось, прижился. Окончил офицерские курсы и вернулся сюда же. Нашёл, так сказать, своё призвание. Теперь дрессирую молодняк. Женат уже второй год. Жене предложил детей не заводить, пока повторный контракт не заключу. Тогда, чтобы не жить на территории полка, можно будет взять, так сказать, офицерскую ипотеку на квартиру. Она согласилась. С Леной познакомился, когда она оканчивала медицинский университет. Родом она из Тюмени, но после окончания своей учёбы в родной город так и не вернулась. Свадьбы как таковой не было, расписались и всё. Пару раз к нам приезжала «мать её». Не сложилось у меня с Галиной Петровной. Вечно пыталась лезть в наши с Леной дела, но как обычно получала от меня отпор. Тесть, Андрей Геннадьевич, не дожил до этого счастливого момента, когда дочка создала отдельную семью. А как отзывается о нём Лена — «Золотой человек». Был прорабом на стройках. Никогда ни с кем не ругался. Накосячили подчинённые — наказывал рублём или дополнительными работами.

Иду, значит, я возле плаца. Навстречу мне прошли мимо двое срочников.

— Кругом! Назад бегом марш! — скомандовал я им.

Для тех, кому не понятно, объясняю: простые смертные военнообязанные должны отдавать честь мимо проходящему офицеру, даже если он не является их прямым командиром. Рядовые поморщились, но пробежали обратно и вновь, проходя мимо, отдали честь, как положено, приложив руку к головному убору.

— Вот так-то! — довольно отреагировал я. Подходя к общежитию, я наткнулся на ребят вверенного мне взвода.

— Алексей Владимирович, у нас сейчас меж взводный турнир начнётся по армрестлингу. Мы забились с ними, что наш взвод сильнее. Не поддержите нас? — спросил один из солдат.

— Как не поддержать, Фёдор? Обязательно приду, поаплодирую самому сильному из вас! — ответил я.

— Ну, товарищ лейтенант! Вы же поняли о чём я…

— Я-то понял, но забились то вы. Я поприсутствую. А ещё могу сделать так. — я аплодируя, похлопал в ладоши: Когда начало?

— Через полчаса, у нас в кубрике.

Почему солдаты просили меня поучаствовать в командном зачёте по армрестлингу? Всё просто, потому что я был действующий чемпион по армрестлингу этой войсковой части. Вот так-то!

В этом же общежитии у нас с женой была своя отдельная комната. Последние недели перед моим отпуском мы с Леной упорно спорили по поводу проведения этого отпуска. Я предлагал поехать на отдых к Чёрному морю. Она же, напротив, в восточном направлении. Типа, соскучилась по маме. Тюмень, и всё тут! Зайдя в свою комнату, я наткнулся на угрюмое лицо жёнушки.

— Привет, дорогая! — выпалил я.

— Насколько дорогая?

— До разумной отметки.

— Поехали к маме?

— Опять?

— Да…

— Солнце моё, ну ты же знаешь, как я отношусь к твоей маме…

— Она обещала вести себя правильно.

— Ты не хочешь на море?

— Нет.

— Солнце, пляж, рестораны?

— Нет.

— А я хочу!

В ответ молчание и угрюмый прямой взгляд. Я продолжил:

— Ну, ты ведь понимаешь, что сейчас такое время, когда билеты ни на самолёт, ни на поезд не купить. И почему именно к твоей маме? Может я по своим родителям тоже соскучился!

— У твоих родителей мы в прошлый твой отпуск были. А поехать можно и на машине. В прошлый раз на ней же ездили…

— Да, ездили, сто пятьдесят километров… А тут ехать больше двух тысяч в одну сторону! Я вот лично боюсь, что наша десятка не выдержит такой нагрузки.

— Я посчитала, по деньгам выйдет дешевле, чем на поезде. Можно остановиться в любой момент, полазить по достопримечательностям.

— Плохо посчитала: нужно будет останавливаться для отдыха в гостинице.

— Ну и что? Я в Казань хочу, кремль посмотреть.

— Давай! Казань и обратно.

— Нет, в Тюмень через Казань!

— Слушай… — начал я.

Но Лена меня перебила:

— Давай тебе купим новый телефон?

Заманчиво, однако… Знает зараза моё давнее желание. Мой-то телефон уже был старенький, и камера фуфловая. Глючил при любой возможности. Я почесал подбородок:

— Слушай… Ладно. Но если «мать твоя» опять начнёт, я собираюсь и с тобой или без тебя уезжаю обратно.

— Хорошо…

Как это она без лишнего шума? Подмазывается!

— Предупреждаю: машина сломается — едем обратно.

— Не сломается. — ответила Лена и уселась за ноутбук, ковырять все попутные достопримечательности до самой Тюмени.

По телевизору шли «Новости». Диктор рассказывала о том, что в Литве страны НATO проводят учения. Тут же в продолжении о подготовке России к третьим международным Армейским играм. Лена, не отрываясь от ноутбука:

— Кстати, в Тюмени Армейские игры тоже будут проходить. Больше пятидесяти стран принимают участие в этом году. Там от маминой дачи недалеко, можем сходить, если будет желание.

— Танковый биатлон?

— Нет. Танковый биатлон в Алабино. Тут вроде сапёры… минёры… Называется «Безопасный маршрут».

— Ну, в принципе, можно сходить.

Перекусив по-быстрому, я направился на свои «Армейские игры». Наша сильная и крепкая команда уверенно проигрывала соперникам. Солдат из другого взвода, завидев меня, спросил:

— Товарищ лейтенант, я надеюсь, Вы сегодня не участвуете?

— А ты как думаешь, раз я здесь?

— Но это же не честно!

— Я из их взвода. Давай я сам решу, что честно.

Поникшие глаза Фёдора и остальных ребят из моего взвода жалобно поглядывали на меня. Я подошёл поближе к Фёдору:

— На что забились?

— На накрытую поляну…

— Значит, так! Пузырь нормального крепкого и я участвую…

Ребята прикинули стоимость поляны и стоимость качественного крепкого напитка и решили, что моё участие просто жизненно необходимо.

Я сел за стол поединков:

— Кто у нас сегодня пока что чемпион?

— Я. — отозвался Илья из стана противников. Кстати, и имя у него подходящее и телосложение, как у русского богатыря Илюшеньки Муромца. И вот этот шкафчик садится передо мной в очередной раз за этот месяц. Взялись за руки и приготовились. Я подмигнул невзначай ему и расслабил руку. Илья рванул и завалил мою руку на стол. Ребята из моего взвода взвыли:

— Алексей Владимирович! Вы поддались!

— Неправда. — ответил я: Я просто не успел собраться.

От реванша отказался, сославшись на то, будто рука теперь болит:

— Пузырёк ко мне в комнату принесёте. Договаривались, что поучаствую? Я свою часть договора выполнил. И на будущее: договариваться надо заранее и учитывать только свои силы.

Ребята из моего взвода поникли и пошли исполнять договор. Я протянул руку Илье:

— Молодец! Но только в этот раз. Больше не поддамся.

Илья улыбнулся и пожал руку в ответ:

— Спасибо за поляну товарищ лейтенант.

Разве я не прав, наказав тех, кто не рассчитывает на свои силы?

Через час посыльный из взвода принёс её родимую. И с названием угодили: Смирноff! Возьму с собой в отпуск. Лена упаковывала сумку с продуктами и вещами на утро. Надо бы отоспаться…

6:00 утра. Запиликал мой телефон. Накрасившаяся Лена уже кипятила чайник. На столе стояла тарелка с бутербродами. Так тяжко было вставать. Не хочу в Тюмень! И почему я должен согласовывать покупку себе телефона за свои же деньги? Но вслух из горла вылез только скрип. Лена невольно посмотрела в мою сторону.

— Всё, встаю. — произнёс я.

Позавтракав и взяв свои пожитки с едой, мы вышли за территорию КПП, где стояла моя припаркованная зелёная десятка. Ключ в замок зажигания и первая неудачная попытка завести.

— Вот, видишь! Даже машина не хочет к маме… твоей… ехать.

Лена молча протянула руку к ключу и повторила попытку. Предательница завелась, снизив шансы остаться дома. Мы пристегнулись и поехали. Впереди первая половина пути, до Казани. Ехали долго и упорно, останавливаясь только тогда, когда уж сильно прижмёт. А прижимало на достопримечательности очень часто… Правда, кушали на ходу, экономили своё время. К вечеру добрались до Казани. Недорогой хостел нас вполне устроил. Лена спешно начала переодеваться в чистое.

— Ты куда? — поморщившись, спросил я.

— Как куда? В кремль. Он в темноте с подсветкой очень хорошо выглядит.

— Я вообще-то устал.

— Ага! Поглядите на него. Неделями выгуливать своих пацанов на полигоне с рюкзаками не устаёт, а тут сидя мягким местом в кресле и нажимая педали, утомился бедняга. Не от моего ли присутствия устал?

— Ноги затекли за день, и хожу, как пьяный.

— Вот и разомнёшься.

Я отвернулся от Лены, и лицо невольно мимикой и без голоса произнесло короткое матерное слово. Когда я повернулся к ней, в руках она уже держала комплект одежды, которую мне предстояло одеть.

— Это обязательно? — спросил я.

— Ты решил, что я с тобой на фоне твоих треников буду фотографироваться? Мне вообще-то это в сети выкладывать.

Ладно! Переоделся. Благо от хостела до кремля недалеко идти. Марш-броском (быстрым шагом) мы добрались до кремля. Первым делом Лена затянула нас в сердечки перед кремлём, прижалась ко мне и на их фоне сделала селфи. Моё лицо оказалось не совсем улыбчивое. Дубль два: выдавленная из меня улыбка и вторая борода. Лена, показывая мне фотографию:

— Это что у тебя? Мошонка, что ли?

Меня пробило на ржачь. Так и появился удачный третий дубль. Затем мы обошли по кругу вокруг кремля, и чуть ли не на каждом столбе мне приходилось её телефоном по несколько раз, в разных позах её фотографировать. Где-то промелькивали и наши совместные фото. Где у меня на коленках, на фоне чего-нибудь, а где просили прохожих запечатлеть наши тела. После того, как мы зарядились позитивом, вернулись в место ночёвки и, перекусив, мгновенно отключились на кроватях.

Утро у Лены не задалось: ноги гудели от вчерашней прогулки и не смыкались. Но раз уж привезли, надо красоваться по полной. Она сменила вчерашнюю одежду на другую и натянула на себя босоножки на каблуках.

Я улыбнулся и уверенно покачал головой:

— Я тебя сегодня носить не буду…

Прекрасная погода, на небе ни облачка. +35˚С… В тени… Я в джинсах и белой майке с большой армейской звездой посередине, идеально выбрит. И она… Длинное платье, скрывающее ноги на раскоряку, из-за вчерашней прогулки, и красные вызывающие босоножки на высоком каблуке. Идём медленно. Я — то привык к длительным марш-броскам, у меня полный порядок. Иду, наслаждаюсь увиденным. Немного отставая, за мной, ковыляет моя ненаглядная. Счастлив неимоверно!

— Солнце моё! — обращаюсь к ней: Ты идёшь, как будто сильно хочешь по большому, но всё-таки пытаешься донести.

— Не прикалывайся надо мною, я злопамятная. Тебя кто вчера вечером гнал, не мог помедленнее идти?

— Я не могу помедленнее, это уже привычка, выработанная годами…

— Но сейчас то можешь.

— Это уже вынужденное… Зато вчера успели запечатлеть кремль в прекрасном освещении во всех ракурсах! И кстати, можешь сделать паузу, вон на той лавочке, пока я покупаю себе телефон. — я указал на лавочку, стоявшую возле центрального универмага.

— Ага! Щас! — Лена направилась ко входу универмага: Я тоже буду участвовать в выборе телефона.

Я пропустил Лену вперёд себя. По ступенькам она поднималась так, что встречные люди встречали её с улыбкой и одновременно с сочувствием. Минут двадцать мы курсировали между салонами связи в выборе телефона. Лене было очень важно, чтобы на телефоне за небольшие деньги была максимально качественная камера. Я настаивал на Samsung или iPhone. Всё хорошо, но цены заоблачные. Выбор пал на китайский Xiaomi. На первый взгляд добротно сделан, и камера делала приличные снимки. Не очень хотелось китайца брать, и я предложил:

— Давай, берём Samsung, фоткаемся и домой. Ты же хочешь качественные снимки?

Лена наотрез отказалась и надула свои щёки:

— Ты обещал…

Ладно, взяли этот телефон. Я быстренько перекинул SIM карту и скачал необходимые мне приложения. Утреннюю Лену, как будто подменили. Походка стала ровной, плавной и уверенной… Когда я снимал её на видео. Теперь вся нагрузка фотографий легла на новый телефон. И его как будто бы не мне брали. Лена не выпускала его из своих рук, только если не нужно было фотографировать её саму с расстояния. Мы снова обошли весь кремль вдоль и поперёк, посетили набережную, постояли возле дворца Земледельцев, а затем вернулись к цирку. Ноги моей «леди» дрожали на каблуках и отказывались идти.

— Побудь здесь. — предложил я: Я схожу за машиной.

Протянул было руку за своим новым телефоном, но Лена прижала его к себе:

— Я ещё тут пофоткаю.

Вернулся к хостелу. Машина нагрелась, как духовка. Ладно, если бы был кондиционер. Настежь открыл все окна. Несколько попыток завести машину не увенчались успехом. Ура! Домой, как договаривались! Но на чём? Не брошу же машину тут. Начал разбираться с проблемой. Оказалось, что бензонасос окончательно умер. Телефона нет, предупредить Лену никак. Расспросил местных про авто магазины. Сбегал, купил этот бензонасос. Когда вернулся к машине, Лена стояла уже там:

— Ты где пропал?

— Дорогая, — довольно сказал я, потирая руки: мы едем домой! Я предупреждал, что, если машина ломается, возвращаемся домой.

Через полчаса, после замены бензонасоса, я сидел с печальным лицом за баранкой машины в сторону Тюмени, а Леночка меня подбадривала:

— Ну что ты, зай? Теперь она точно не сломается.

То-то и оно: НЕ СЛОМАЕТСЯ!

— Но если я не полажу с мамой твоей, тогда точно возвращаюсь домой! — сказал я насупившись.

Конец ознакомительного фрагмента.