Гирудинеи

Игорь Липин

Произведения Игоря Николаевича Липина отличаются одним удивительным свойством: о чем бы не писал он, какую бы самую фантастическую и невероятную тему не выбрал – любому читателю очень трудно свыкнуться с мыслью, что всё это авторский вымысел. Настолько завораживающе и реалистично писатель описывает героев, сюжет, все мельчайшие подробности. Поэтому, пожалуйста, будьте осторожней, когда читаете о гигантских пиявках из «Гирудиней». И если после этого надумаете всё же сходить покупаться на какой-нибудь водоём – не говорите потом, что вас не предупреждали…

Часть 1

Дмитрий Юрьевич всю жизнь проработал в строительном тресте бухгалтером и мало кто догадывался, что за невзрачной внешностью обычного клерка скрывалась душа романтика.

Каждый отпуск он отправлялся на поиски приключений. Нет, Дмитрий Юрьевич не сплавлялся по Амазонке и не выживал в джунглях. Запросы у него были более скромны. Страсть к путешествиям уживалась в нём с не меньшей страстью к удобствам и комфорту. Поэтому все его странствия ограничивались обычными поездками по близлежащим провинциальным городкам России. У него была даже маленькая записная книжечка, куда он тщательно записывал название населённых пунктов, где ему довелось побывать со скрупулезным перечислением всех достопримечательностей. С недавних пор поездки на поезде или на автобусе по незнакомым городам и весям Отчизны перестали удовлетворять его. Транспорт и проживание даже в провинциальных гостиницах за последние несколько лет стремительно подорожали. Длительные турне оказались не по карману простому бухгалтеру с более чем скромной зарплатой…

Прошлым летом его вдруг осенило! Вспомнилось, что где-то в русской глубинке, проживет престарелая тётушка Настасья, которая после смерти родителей, осталась единственной его родственницей. Сельская жизнь — вот бюджетный вариант летнего отдыха!

* * *

Позабытая Богом деревенька очаровала. Среднерусские пейзажи умиляли и воскрешали в памяти полузабытые есенинско-кольцовские строки. Целыми днями на допотопном тетушкином велосипеде нарезал Дмитрий Юрьевич круги по окрестным полям и проселкам. Один раз он даже отважился переночевать в старом шалаше, отчего у него остались самые дурные впечатления. Всю ночь не давали сомкнуть глаз странные шорохи, зловещие крики ночных птиц и непонятные тени, скользящие вдоль лесной опушки. Едва рассвело, он поспешил тут же отправиться восвояси и зарёкся больше ночевать в лесу. Нет, строки поэта: «С ненаглядной певуньей в стогу ночевал…» — это не про него.

Закончились поездки печально: не заметил Дмитрий Юрьевич как коварная велосипедная цепь закусила его брюки и на полном ходу полетел он через руль, сильно оцарапавшись и сломав руку. Остаток отпуска пришлось проходить с гипсом, наложенным фельдшером в сельской амбулатории.

В эту зиму Дмитрий Юрьевич случайно увидел на телеканале «Охота и рыбалка» передачу про подводную охоту и заболел этой темой. Вот они — настоящие приключения!

Он вспомнил большой деревенский пруд, на берегу которого жила дражайшая тётушка и стал готовиться к охоте. Стоимость подводного ружья, маски, ласт неприятно поразили и существенным образом подорвали его скромный бюджет. Теперь, долгими зимними вечерами, за бутылочкой пива, сидел он перед телевизором наслаждаясь обожаемой передачей, обутый в ласты (чтобы ноги привыкали!) и любовно поглаживал гарпун с миниатюрным трезубцем. Ну, рыба, берегись! В мечтах уже виделось как, торжествуя, выходит он из воды с добытой огромной щукой и как радостно всплёскивает руками тётушка при виде такого удачливого любимого племянника.

* * *

Наконец-то наступило лето! Тётушка как всегда встретила слезами радости и засуетилась по хозяйству. Через полчаса макал Дмитрий Юрьевич в густейшую, с желтоватым отливом, сметану горячие блины и внимал деревенским новостям. Посмеялся над сказками о страшном змие, пьющим кровь из живого скота. Пропустил мимо ушей рассказы о том, кто умер за зиму, у кого корова отелилась и какой в этом году будет сенокос…

Когда речь зашла о деревенском пруде, он прислушался. Оказалось, что этой зимой пьяный шофер, везший со станции корма на районную птицефабрику, заблудился и поехал не по той дороге. Потом, опомнившись, разворачивался так неловко, что утопил машину в пруду. Всё обошлось, шофер выскочил, а грузовик его, спустя пару, дней трактором вытащили. Вот только после этого рыбы крупной совсем не стало. Сейчас уток и гусей никто на пруд не пускает — пропадать они стали отчего-то. Слухи ходят, что всё это оттого, что рыбины там громадные развелись и все пожрали.

На вопрос можно ли купаться в пруду, тётушка пожала плечами — наверное, можно. Только в деревне-то купаться некому — молодёжи с детишками уже давно нет, а старикам это ни к чему. Воду из пруда они для огорода и хозяйственных надобностей берут. Нормальная вода — даром, что туда химические корма попали. По весне инженеры с птицефабрики приезжали, пробы брали, сказали, что вода безвредная и от этой химии ещё лучше стала.

В предвкушении охотничьей удачи радостно ёкнуло сердце Дмитрия Юрьевича, и он тут же заторопился на пруд. Качая головой, с изумлением смотрела тётушка на невиданное снаряжение и только перекрестила племянника с напутствием: далеко не заплывать и быть осторожным.

* * *

Погода стояла изумительная. На полуденном июньском небе не было ни облачка. Слегка зеленоватая гладь большого пруда манила прохладой. Только, вопреки обыкновению, не плескалась в ней ни какая водоплавающая живность.

Торопливо скинул Дмитрий Юрьевич майку с шортами и, натянув ласты, задом попятился в воду. С непривычки тело охватил озноб. Наспех ополоснув водой маску и настроив дыхательную трубку, с брызгами плюхнулся в воду.

Подводный мир поразил своей красотой и выглядел ещё более живописно, чем в любимой телепередаче. Прибрежные заросли водорослей загадочно шевелились в солнечных бликах. Стайки серебристых мальков доверчиво резвились вокруг грозного трезубца.

Немного освоившись, Дмитрий Юрьевич успокоил прерывистое дыхание через хрипящую трубку и, быстро перебирая ластами, с ружьём наизготовку поплыл в сторону темнеющей глубины. Там, по его расчётам, обязательно должны были быть крупные рыбины. Сердце радостно билось в предвкушении настоящей трофейной охоты. Он был уверен, что благодаря утопленным кормам с птицефабрики обычная прудовая рыбёшка должна подрасти до гигантских размеров.

Неожиданно, чернеющая на дне коряга вдруг ожила и, странно волнообразно колыхаясь, поплыла навстречу. На рыбу существо не было похоже. Оно скорее напоминало большую, уродливо сплющенную змею. Круглая раскрытая пасть была утыкана черными треугольными зубами величиной с мизинец.

Страх перед жутким неизвестным животным охватил Дмитрия Юрьевича. Торопясь, он пальнул из ружья в мерзкую гадину. Трезубец плавно воткнулся в узорчатый бок и не произвел почти никакого действия. Существо слегка вздрогнуло от удара и, немного замедлив движение, продолжало плыть вместе с торчащим из неё гарпуном. В это же мгновение что-то большое и тяжёлое ожгло как крапивой и повисло на ноге. Схватившись руками за ляжку, нащупал там жесткое, мускулистое тело. Неловко изогнувшись, увидел, что точно такое же существо, только немного поменьше, присосалось к его белой коже. Судорожно барахтаясь и глотнув воды, он безуспешно попытался оторвать от себя намертво прилипшую полутораметровую живую ленту. В это же время другое существо, в которое он стрелял, с размаху присосалось к его животу. От безумного ужаса Дмитрий Юрьевич заорал во всё горло, потерял загубник и попытался выплыть на поверхность. Тяжесть повисших на нём тварей не позволила это сделать. Вода хлынула в легкие, в глазах стало темнеть…

Угасающим сознанием заметил ещё пару таких же ужасных созданий, стремящихся на него…