Спасатель

Павел Астахов, 2024

В южном российском городе произошло землетрясение. Эпицентр, по официальной версии, якобы пришелся как раз на новейший жилой комплекс «Небеса», хотя самые сильные толчки жители ощутили в других районах города. Но там все уцелело, а в «Небесах» все дома полностью разрушились. Огромное количество погибших и раненых. Когда начались первые толчки, адвокат Артем Павлов, к несчастью (или к счастью?), проводил проверку выполнения социальной программы именно в этом районе. Оказавшись среди руин, он тотчас подключился к спасательным работам вместе с врачом МЧС Вероникой, ее приятелем Скрипачом и волонтерами. Каково же было удивление, когда Павлов вытащил из-под завалов почти раздетого мужчину, который оказался… мэром города. В доме, который рухнул, он не проживал. За чиновником очень скоро подъехала машина с эскортом охраны, завалы тотчас оцепила полиция. По требованию градоначальника спасатели начали что-то искать. Нет, не людей, а какой-то очень ценный предмет…

Эпицентр

Судя по добытой информации, нужное Павлову ведомство располагалось в Дагомысе, всего в получасе езды. Потолкавшись в душной пробке, Артем наконец вырвался на высвободившееся шоссе, тут же прибавив газу.

Он сам себе не мог ответить, для чего втянулся в это дело. По идее, свой гражданский долг он выполнил и теперь должен отдыхать и наслаждаться теплым морем. Вроде все позади, подземных толчков больше не наблюдалось, а последствия землетрясения оперативно устранялись спасательными и оперативными службами.

Но Павлов не был бы Павловым, если бы не желал досконально прояснить для себя всю полноту картины. Почему, словно карточный дом, сложился жилой комплекс «Небеса», в то время как соседние многоэтажки, построенные еще в советское время, устояли? Причем подобная ситуация, как потом выяснилось, сложилась во всем городе. Из-за чего так нервничал мэр, которого адвокат вытащил из завалов?

Конечно, все это были немаловажные факторы. Но определяющим в решении Артема все же были иные причины. Он до сих пор не мог забыть истошный крик пенсионерки, которая застала своего мужа мертвым. Он помнил широко распахнутые глаза крошечной девочки, прижимавшей к себе котенка, трясущегося от страха. Перед глазами то и дело вспыхивал образ женщины с расплющенной клеткой, в которой, словно тряпка, сиротливо лежало тельце попугая.

Оба дома развалились, словно их взорвали изнутри, вот что не давало покоя Павлову. И хотя наспех созданной комиссии по изучению всех обстоятельств произошедшего только предстояло сделать свои выводы, он решил не терять времени.

«БМВ» миновал указатель, который гласил:

Мониторинговый центр сейсмологии и геофизики

ЮФО г. Южноморск

Через несколько минут адвокат въехал в небольшой дворик, окруженный цветущими магнолиями. На парковке стояла всего лишь одна машина отечественной марки «Лада-Калина». Проходя мимо, Артем заметил сидящего в салоне немолодого бородатого мужчину, который тщетно пытался завести автомобиль. Скользнув равнодушным взглядом по Артему, он скривил губы, вновь и вновь проворачивая ключ зажигания, но все было без толку.

Подойдя к железной двери с облупившейся краской, Павлов нажал на звонок видеодомофона. Некоторое время ничего не происходило, и Артем уже намеревался позвонить по телефону, указанному на информационной табличке центра, как из динамика раздался женский голос:

— Вы к кому?

— Я адвокат Павлов, у меня назначена встреча с вашим руководством, — ответил Артем.

— Ничего не выйдет. Руководство уволилось, — донеслось в ответ.

— Как так? И давно?

— Час назад.

— Может, есть кто-то из заместителей? Или специалистов?

— Зам в отпуске, — ответила женщина. — Попробуйте прийти на следующей неделе.

Разговор оборвался, и Павлов с интересом поглядел на серые от пыли окна центра.

Нда.

— Вы к кому, позвольте спросить? — неожиданно спросил незнакомый голос, и адвокат оглянулся.

Бородач вышел из «Лады», с любопытством глядя на Артема.

— Это вы вчера звонили? — спросил он и, не дожидаясь ответа, протянул жилистую руку:

— Тюрин Юрий Николаевич, профессор. А также директор всего этого сумасшедшего дома. Точнее, бывший директор, — поправился он. — С завтрашнего дня я безработный.

— Артемий Павлов, — ответил адвокат, пожимая протянутую руку. — Да, это я звонил.

— Надо же… Когда мне лаборантка сказала, я еще подумал, что это какая-то шутка. Чтобы к нам сам Павлов пожаловал?!

— Почему бы и нет, — улыбнулся Артем. — Мы можем где-нибудь поговорить? Ведь, как я понял, пока что директором этого заведения являетесь вы?

Помедлив, Тюрин кивнул.

— Хорошо, пойдемте в кабинет, — вздохнул он. — Тем более машина все равно не заводится.

С этими словами Юрий Николаевич достал связку ключей, прислонив «таблетку» к магнитному кружку на двери. Коротко пикнул замок, и Тюрин сделал приглашающий жест:

— Прошу.

Поднявшись по лестнице на второй этаж, они прошествовали к самому дальнему кабинету.

— Кофе не предлагаю, есть только чай, — сообщил Тюрин, но Павлов вежливо отказался.

— Как я понимаю, вы насчет землетрясения? — спросил директор.

— Совершенно верно. Хотелось бы получить пару ответов от профессионала.

Явно польщенный, Юрий Николаевич пригладил бороду.

— К сожалению, к нашей помощи либо обращаются слишком поздно, либо игнорируют вовсе.

— Я узнал о существовании вашего ведомства только вчера утром.

Тюрин уселся в потертое кресло, включив компьютер.

— Общество чрезвычайно мало знает о землетрясениях, — произнес он, пока Артем разглядывал громадную карту на стене. — А ведь это очень важное явление, отражающее процесс геологического преобразования планеты! По сути, это дыхание нашей Земли! Но что мы знаем о недрах и процессах, происходящих внутри?! Почти ничего! Самая глубокая скважина, которую бурили почти четверть века, находится на Кольском полуострове, и ее глубина составляет двенадцать километров! На первый взгляд, это много, но что это на фоне общего размера Земли? Примерно 0,2 процента! Этого явно недостаточно, чтобы понять механизм физических процессов в глубинах Земли!

Тюрин перевел дух, взглянув на Артема. Адвокат сидел на стуле, с внимательным видом слушая профессора.

— Вы думаете, что я заговариваюсь, но это не так, — промолвил Юрий Николаевич. — Для того, чтобы ответить на ваши вопросы, суть которых я уже знаю заранее, следует немного вернуться к матчасти. Вроде небольшой лекции.

— Я никуда не тороплюсь, Юрий Николаевич, — сказал Павлов, и черты лица директора разгладились.

— Вот и отлично. Это избавит нас от лишнего перескакивания с темы на тему, у вас в голове должна быть ясная картина происходящего. Итак, даже школьник знает, что землетрясение — это сдвиг или колебание земной коры, которое происходит вследствие высвобождения скопившейся внутри энергии. Грубо говоря — земная кора разбита на гигантские плиты. Можно провести аналогию с треснувшей скорлупой на сваренном яйце. Только литосферные плиты, как вы понимаете, намного больше. При этом они не жестко закреплены, а постоянно двигаются одна относительно другой. К слову, эти движения могут быть как в горизонтальном, так и в вертикальном направлении. Это возможно благодаря тому, что блоки земной коры расположены в астеносфере — это плазмоподобный слой магмы. Скорость движения — порядка десяти метров в год.

— Теперь понятно, почему в Японии так часто происходят землетрясения, — кивнул Павлов. — Географически эта страна находится на стыках литосферных плит.

— Вы совершенно правы, — обрадовался Тюрин, видя, что адвокат не является дилетантом в рассматриваемом вопросе. — Именно так! И от подобного смещения, которое очень часто происходит под водой, и возникают цунами. Но мы отвлеклись. Итак, особенно сильные сотрясения земной коры происходят во время горизонтальных движений — встречных и разрывных. Из этого следует, что потенциальные места землетрясения будут происходить на стыках литосферных плит. Место, где происходит смещение, называется очагом землетрясения. Его еще называют гипоцентром. Чем он ближе к земле, тем, как вы понимаете, сильнее землетрясение. Представьте себе камень, брошенный в воду. Там, где он упал, самые сильные колебания воды. Потом расходятся волны, и чем дальше, тем меньше степень воздействия. Соответственно, эпицентром называют точку, где сильнее всего действуют сейсмические волны. Для измерения колебаний, создаваемых столкновениями подземных плит, был изобретен сейсмограф. Этот прибор ведет непрерывную запись всех колебаний земной коры на специальной ленте — сейсмограмме, которую нужно еще расшифровать.

— Как измеряется сила землетрясения? — задал вопрос Артем. — Некоторые источники сообщают о баллах, другие — о магнитуде…

— Существуют две величины, которые характеризуют силу подземных толчков. Это магнитуда и интенсивность. В нашей стране используется 12-балльная шкала. Вот мы и постепенно приблизились к тому, что произошло два дня назад. По нашим данным, сила землетрясения в Южноморске варьировалась от 6 до 7 баллов. Сейсмограмма еще обрабатывается, но предварительные выводы можно сделать уже сейчас.

— У вас есть информация, на каких участках подземные толчки были наиболее сильными и, наоборот, где они почти не ощущались?

— Разумеется. Одну минуту…

Тюрин щелкнул «мышью», затем развернул монитор экраном к Павлову.

— Перед вами карта города. Желтые пятна указывают на то, что воздействие было слабым. Красные — сильным. Багровый цвет указывает на места, где землетрясение проявило себя наиболее интенсивно. Видите? Сильнее всего тряхануло в районе Красной Поляны, там даже камнепад был. Средние толчки наблюдались у моря, там пару гостиниц слегка потрепало, вроде без жертв. Странный парадокс — разрушенные дома находились в зоне наименьшего воздействия.

Он ткнул пальцем на желтые круги, но Артем и сам все уже понял. Некоторое время он молча изучал карту с мерцающими пятнами, потом спросил:

— Вы можете распечатать мне это?

— О чем разговор.

— По-вашему, есть ли опасение, что землетрясение повторится? — полюбопытствовал Павлов.

— Исходя из обработанной информации, в ближайшее время вероятность афтершока крайне мала.

— Афтершок? — переспросил адвокат.

— Именно. Так называются повторные толчки, которые, как показывает практика, гораздо меньше первоначальных. С другой стороны, они могут длиться годами.

Заскрипел допотопный принтер, выплевывая наружу отпечатанную карту.

— Мне как-то доводилось читать об одном любопытном приборе для измерения подземных толчков, который был сделан в IХ веке, — сказал Павлов. — Если я не ошибаюсь, он до сих пор находится в Армении. Он представляет из себя нечто похожее на языческий столб.

Тюрин снял очки, потрясенно глядя на него:

— Надо же, вы и это знаете! Вы не ошибаетесь, это действительно так, и этот прибор имеет свое название — Гавазан, и построен он во дворе Татевского монастыря. Приспособление имеет форму каменного столба высотой восемь метров. Можно сказать, что это был родоначальник всех сейсмографов — в преддверии землетрясения колонна приходила в движение, предупреждая монахов и жителей близлежащих сел об опасности. Этот столб качался даже оттого, если дрожала земля, когда приближалось вражеское войско. Амплитуда раскачивания доходила до двух метров!

— Как же он работал? — удивился Артем.

— Все гениальное просто. Эта каменная колонна была установлена на специальном шарнире, который позволял раскачиваться и возвращаться в вертикальное положение. Привести его в движение мог даже ребенок, толкнув рукой. К сожалению, со временем столб начал разрушаться, и в середине прошлого века архитекторы разобрали его. Чтобы Гавазан окончательно не рассыпался, его скрепили металлическими обручами и болтами, после чего он стал неподвижным. Такая вот история.

— Почему вы решили уволиться? — вдруг спросил адвокат, и глаза Тюрина, до этого сверкающие возбужденным блеском, тут же потухли.

— Это закономерный исход, учитывая непростые отношения нашего центра с городской властью, — буркнул Тюрин. Передав распечатанную карту Артему, он повернул монитор обратно к себе. — Вы уверены, что хотите получить ответ на этот вопрос?

— Я бы не спрашивал, если бы не был уверен.

— Наш центр, помимо всего прочего, занимается предупредительными мероприятиями по снижению степени воздействия землетрясений. Нами наработан значительный опыт по расчету подземных толчков с точностью по годам и даже месяцам! Сейчас все говорят, что подземные толчки были внезапными, о них никто не знал. Но это не так. Землетрясение в соседней Грузии заставило нас уделить более пристальное внимание этому вопросу в нашем регионе. Сейсмограф четко сигнализировал — ждите беды! Еще за три дня до землетрясения нами было направлено письмо в администрацию, где были указаны, так сказать, возможные «неспокойные» точки.

— И что же?

Тюрин развел руками:

— Ровным счетом ничего. Конечно, за три дня нельзя переставить дома или мосты. Но можно, по крайней мере, эвакуировать людей! Отключить воду, электричество в этот день! Вы сами знаете, сколько пожаров происходит после обрушений зданий!

Выдержав паузу, Юрий Николаевич продолжил:

— Я связывался с руководством, но меня соединили с Радовым, это какой-то начальник в администрации…

— Знакомое лицо, — заметил Артем.

— Я бился как рыба об лед, но тот и слушать ничего не хотел! Мол, мы своими «писульками» срываем им курортный сезон! Да, кстати…

Поправив очки, профессор вновь приник к экрану, щелкая клавишами.

— Вот, смотрите, новая стройка в Орловке. В свое время нами было выдано заключение, что там сейсмически опасная зона! В результате все, что успели возвести, разрушено! А почему? Потому что не соблюдались нормы сейсмостойкого строительства!

«Уж не снова ли эти «Небеса»? — подумал Артем, мысленно сделав пометку в голове проверить эту информацию.

Вслух же он спросил:

— Я правильно понял, что вы считаете себя виновным в произошедшем? Именно по этой причине вы решили уйти?

— Артемий Андреевич, в результате стихийного бедствия погибли десятки людей, — глухо проговорил Тюрин. — Если бы нас послушались, такого количества жертв можно было избежать. Но нас просто проигнорировали, отмахнулись, будто от мухи. И косвенным виновником случившегося я считаю себя.

— Так вам нужно не заявление об увольнении писать, а идти в прокуратуру.

Юрий Николаевич посмотрел на адвоката, приподняв очки. У него был такой вид, словно перед ним сидел марсианин.

— Полноте, Артемий Андреевич, — растерянно улыбнулся он. — Не хочу никого опорочить, но все силовые ведомства в нашем городе лишний раз не пошевелятся, если мэрия не разрешит. Все под их тотальным контролем.

— Вот как?

— Ну, собственно, вот и все, — вдруг засуетился директор. — У вас еще есть какие-то вопросы?

— Пожалуй, нет. Кстати, я мог бы вас подбросить, раз уж у вас проблемы с машиной.

Тюрин махнул рукой:

— Ничего страшного, это все аккумулятор.

— У меня в багажнике есть провода для подзарядки. Если хотите, «прикурим» от меня, — предложил Артем.

— Я был бы вам безмерно благодарен! — воскликнул Юрий Николаевич.

Когда наконец двигатель «Лады», чихнув, заработал, Артем снял провода с аккумулятора.

— Спасибо вам огромное! — поблагодарил Тюрин адвоката, захлопывая капот.

— Я не вправе давать вам советы, — сказал Артем. — Но, может быть, вы не будете спешить с увольнением? Никто вам никакие обвинения не предъявлял. А уходить в нынешней ситуации — это… ну, как бегство с корабля. Простите, если обидел сравнением.

— Ничего вы не обидели, — вздохнул Тюрин. — Думаете, мне легко далось это решение?

— Все в ваших руках, — напомнил адвокат, и они пожали друг другу руки.

Сев в машину, Артем включил радио, мысленно составляя дальнейший план действий. Пожалуй, было бы нелишним снова наведаться к Радову, тому самому руководителю департамента капитального строительства. А заодно поближе познакомиться с этой хваленой компанией «Небеса», от обилия рекламы которой уже рябит в глазах…

— … стало известно, что количество погибших от землетрясения на сегодняшний день достигло шестидесяти трех человек… — сообщил диктор. — Трое до сих пор числятся пропавшими без вести… Раненых более сотни, и всем им оказывается квалифицированная помощь… Решен вопрос о временном размещении людей, лишившихся крова в результате трагедии… Мэр города Олег Чадов выразил слова соболезнования… пообещав помочь с жильем…

Артем слегка увеличил звук.

– Согласно экспертным заключениям эпицентр землетрясения пришелся на северо-западный район, где располагался жилой комплекс «Небеса», — услышал он знакомый голос. — «К сожалению, все три новостройки не выдержали подземных толчков и разрушены…»

Павлов вынул из прозрачного файла карту с пометками об интенсивности землетрясения, которую ему распечатал директор центра. Скользнул взором по району, о котором только что говорил мэр, и сдвинул брови — на нем пестрел желтый круг, означавший, что воздействие подземных колебаний в этом месте было слабым.

Конец ознакомительного фрагмента.