Инвестор

Павел Астахов, 2019

История на первый взгляд банальна. Молодая женщина Дарья Шахова попала в беду, и ей срочно понадобились деньги. Она повелась на супервыгодное предложение «Прайм-банка» и отнесла туда все свои сбережения. Несколько милейших людей поступили точно так же. Вскоре деньги всех вкладчиков бесследно исчезли. Как, собственно, и сам банкир. Дарья попросила у адвоката Павлова помощи. Артём сразу почувствовал – Дарья чего-то не договаривает, а ее глаза излучают страх. Глубокий, тщательно замаскированный страх. Искать деньги, украденные мошенником, – последнее дело, но Павлов берется помочь Дарье. Расследование уводит его в темное и мрачное прошлое, которое постепенно срывает маски со всех инвесторов «Прайм-банка». И, словно грязная пена, всплывают жуткие грехи людей, которые кажутся порядочными и добрейшими. Но не столько они беспокоят Артёма, сколько тот невидимый и неуловимый, кто взял на себя роль судьи и палача этих людей…

Старые друзья

У ресторана «Персия» остановился кипенно-белый «Хаммер». На капоте внедорожника сверкала искусно выполненная аэрография в виде оскаленной морды снежного барса. Задняя дверь открылась.

Из машины выбрался грузный мужчина лет пятидесяти. Несмотря на жару, душным маревом накрывшую столицу, этот кавказец был облачен в костюм-тройку, сверкающий белизной. Его пухлая рука держала дипломат из светло-бежевой кожи. Рыхлый живот тяжело нависал над ремнем, колыхался, словно тающее желе. Бульдожьи мясистые щеки болтались, как пакеты, наполненные водой.

Кавказец вытер пот, градом катившийся по загорелому лбу, переложил дипломат в другую руку.

— У тебя есть пара часов, — сказал он водителю. — Если что, я тебя наберу.

Тот послушно кивнул.

— Конечно, Джафар Закирович.

«Хаммер» укатил.

Джафар вынул из нагрудного кармана белоснежный платок, промокнул им лоб.

— Гребаная московская жара! — буркнул он вслух, входя в ресторан.

К нему тут же метнулся вертлявый официант, подобострастно склонил голову.

— Добрый день!

— Привет, — бросил Джафар и с облегчением выдохнул.

Зал восточного ресторана, погруженный в мягкий полумрак, встретил его приятной прохладой кондиционера и негромкой музыкой.

— Меня здесь ждет приятель.

— Конечно-конечно. — Официант улыбнулся. — Пожалуйста, на второй этаж. Там вам зарезервирован столик.

Джафар с кряхтеньем поднялся по лестнице, закрутил головой, увидел знакомого мужчину и двинулся к нему.

— Здравствуй, дорогой, — переведя дыхание, произнес он, поставил дипломат на пол и раскрыл свои медвежьи объятия.

— Привет, старик, — улыбнулся тот, обнимая азербайджанца. — Давно не виделись. Как ты? Устал с дороги?

— Не то слово, Сережа, — прохрипел Джафар и плюхнулся на диван, щедро обложенный цветастыми подушками и валиками. — А тут еще эта жара! Не обижайся, но имел я это пекло в одно место.

Сергей рассмеялся.

— Старик, ты бы еще шубу надел.

— Я в Баку в этом костюме ходил, и ничего, — возразил Джафар.

Сергей пожал плечами и произнес:

— Ты там родился, поэтому морально готов перенести местную духоту. Как говорят, каждая лягушка свой пруд хвалит.

Азербайджанец ослабил узел жемчужно-серебристого галстука, бросил взгляд на стол, где, кроме начатого стакана с водой и салфеток с зубочистками, ничего не было.

— Ты заказ уже сделал? — спросил он.

— Обижаешь. Как только ты отзвонился из аэропорта, я уже тут был. Плов, табули, текка-кебаб, ливанский салатик, баклажанчики на углях. Ах, да, помню, ты любитель морепродуктов. Салат из тигровых креветок сойдет?

Широкое лицо Джафара расплылось в улыбке.

— Ты молодец, уважил друга. Помнишь мои предпочтения.

— И вискарик, чтобы это все запить. Как насчет пятнадцатилетнего «Дэлмора»?

— Самое оно, — заявил Джафар.

— Ну и отлично.

Азербайджанец внимательно посмотрел на приятеля. Русые волосы Сергея заметно поредели, на голове у него проступала обширная плешь, отчего громадный шрам стал еще более заметен. Лицо слегка измято, от уголков глаз расползлась паутинка морщин, на подбородке щетинились белые волоски, напоминающие серебристые иголочки. В отличие от лица тело его давнего друга было крепким, без единого грамма жира. Оно напоминало наконечник копья, обожженный на огне.

— Жизнь тебя потрепала, но ты хорошо выглядишь, брат, — заметил Джафар. — Разве что волосы растерял.

Сергей погладил лысину и проговорил:

— Это мудрость протоптала свою широкую тропинку. А вот тебе, дружище, не мешало бы похудеть.

Джафар похлопал себя по рыхлому брюху и заявил:

— У тебя тропинка мудрости, а у меня амортизатор любви.

Они рассмеялись.

Через мгновение официант принес им виски и пару охлажденных бокалов. За этим последовал и заказ, ловко и вместе с тем аккуратно выставленный на стол, накрытый скатертью с золотистыми узорами.

После первого тоста Джафар накинулся на еду, принялся стремительно поглощать мясо ягненка.

— Я тут недавно девяностые вспоминал, — проговорил Сергей, подцепил вилкой креветку, окунул ее в соевый соус и отправил в рот. — Вот ведь житуха была, да? Сколько куролесили, по лезвию бритвы едва ли не каждый день ходили. И как еще старуха с косой мимо нас прошла, Джафар?! Такие вещи проворачивали!

— Было дело, — прочавкал Джафар с набитым ртом. — Везло нам, чего тут говорить. Сейчас совсем другие времена. Со стволом к фирмачу не сунешься. Все по закону, под крышей мусоров.

— Ага. Ты строительными рынками ворочаешь, а у меня хорошее кресло в «Ойл-Корпорейшн», — с усмешкой проговорил Сергей. — Ну что, по второй? За родителей.

— Ты что-нибудь про Колю Коршунова знаешь? — задал вопрос Джафар, когда они выпили.

— Это тот, что тогда с нами был?

— Ну да. Он еще Генке Назарову пропуск на тот свет выписал. Помнишь Гену? Въедливый хмырь был, все нам палки в колеса вставлял.

— Помню, конечно. Ему Коля кислород в больнице перекрыл. Он сейчас в Питере, Джафар. Руководит какой-то боксерской ассоциацией, бои организовывает. Неплохо устроился. Мы с ним изредка пересекаемся.

— Надо будет как-нибудь всем нам увидеться, — думая о чем-то своем, проговорил азербайджанец.

Он отодвинул от себя опустевшую тарелку, где еще недавно дымилось мясо, и уже неспешно приступил к плову.

— Обязательно, — сказал Сергей, разливая по бокалам виски.

— Давай теперь о наших шкурных делах поговорим. Как там Банкир? — полюбопытствовал Джафар, тут же рыгнул и вытер салфеткой губы, лоснящиеся от жира.

— Ты же сам видишь, что мы с него каждый месяц навар имеем, — ответил Сергей и самодовольно ухмыльнулся. — Боюсь сглазить, но дела у парня в гору идут. Уж не знаю, на каких биржах и фондах он наши деньги крутит, но проценты капают в геометрической прогрессии. В последний раз я прибыль в акции своей компании вложил. Он, то есть Банкир, на связь на неделе вышел, сказал, что есть еще одно выгодное предложение.

Джафар отщипнул кусочек лаваша, закинул его в рот, задумчиво пожевал и произнес:

— Если ты о предложении скинуться по триста тысяч зеленых, то это для меня не новость.

— И что тебя смущает? Не вижу блеска в глазах! — воскликнул Сергей. — Мы с тобой Банкира лет двадцать знаем. Такие схемы прокручивал, ни одна налоговая подступиться не могла. Он надежный парень, Джафар.

— Он-то, может, и надежный, — медленно проговорил азербайджанец. — Только не все от человека зависит, каким бы профи в своем деле он ни был. Деньги любят тишину, Сережа. На банковские дела влияют сотни нюансов — политика, курс бакса, уровень жизни и прочая галиматья. А Банкир какой-то уж слишком суетливый стал. Нервный. Не нравится мне это, кажется, что он куда-то спешит. Ты так не думаешь? Мол, нахапаю, обдеру всех как липку, а потом исчезну. Иди ищи его на Мальдивах.

Сергей хохотнул.

— Он не посмеет, — произнес он, и улыбка исчезла с его лица. — Все мы сейчас уважаемые и законопослушные люди. Однако Банкир прекрасно понимает, чем для него может закончиться подобное кидалово.

— Я не люблю суеты, — повторил Джафар. — В том, что касается хорошей прибыли, нельзя торопиться. Как в пословице, спешка нужна при ловле блох. Если мне не изменяет память, с Банкиром у нас все на доверии. Вот скажи честно, ты внимательно читал те бумаги, которые он нам с тобой подсовывал?

Сергей пожал плечами и промолчал.

— Я — нет, — сам себе ответил азербайджанец, налил в чашку ароматного чая, прищурился, сделал осторожный глоток, немного помедлил и добавил: — Мне сон в самолете нехороший приснился, Сережа.

Тот поджал губы.

— Ну, не тяни, — резковато произнес он, видя, как Джафар таращится в стену.

На ней были развешаны бутафорские ятаганы и шамширы, кривые персидские шашки, распространенные на Среднем Востоке.

— Мне приснилось, что накрыли нас всех, брат, — приглушенным голосом сказал Джафар. — Изловили, как крыс. И каждый из нас ответил за свои грехи. Никто ничего не смог скрыть, все дерьмо наружу всплыло.

— Ох, Джафар, зря ты так. Я пока что никаких проблем не вижу. У тебя и у меня хороший бизнес, дружные семьи, деньги в надежном банке. Это на тебя перелет из Баку так подействовал. Забудь о своих нехороших снах. Давай лучше выпьем. У меня родился шикарный восточный тост. Ты такие любишь.